Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

Соавторы: Дмитрий Евдокимов,Эйлин Торен,Игорь Кулаков,Алекс Войтенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 185 (всего у книги 355 страниц)

Проверив подготовление к кострам, поговорив с людьми из корты службы, обеспечивающими сейчас безопасность селения, собравшись уходить, Роар наткнулся на Шерга.

Вот уж от кого у Роара сводило челюсть. Сама мысль, что в нём текла одинаковая, родственная кровь, вызывала не просто негодование, эта мысль приводила в ярость.

Этого человека митар до неконтролируемой злости ненавидел, ненавидел как никого больше. И Шерга это знал, и потому то, что он подошёл к Роару сам, было просто немыслимо. Впрочем общаться с ним приходилось всё равно, через силу, потому что митар никуда не мог деть свои обязанности и держать лицо, не только своё, но и целого дома, было принципиально важно.

Никому из простых изарийцев, прекрасно знающих кто перед ними, не пристало видеть, как наследник титула ферана приходит в ярость необоснованно и на пустом месте.

– Роар? – кивнул Шерга, потом ухмыльнулся и поправился и поклонился. – Достопочтенный митар.

– Шерга, – кивнул в ответ митар, с трудом сдерживаясь, хорошо хоть улыбаться не надо.

– Я хотел попросить тебя, достопочтенный митар. Попроси за меня у ферана. Я знаю, что я виноват, что просмотрел шальных, но ходить среди воинов… Роар, это слишком. Сколько можно? Ты мой непосредственный командир, ты мой тан, в конце концов, – от этого напоминания стало тошно, – прости меня, Роар. Я виноват. Из-за меня ты чуть не умер, но сейчас всё хорошо же, попроси Рэтара, чтобы до того, как дом отправится в Зарну, он вернул меня на моё прежнее место. Хотя бы простите меня ради благословения Изар.

Шерга кивнул в сторону костров. И впервые за много времени он старался говорить нормально. В нём не было надменности и дерзости, которая была обычно. Да и то, что он подошёл непосредственно к Роару, не боясь быть проигнорированным или усугубить своё положение, было весьма странно.

Неужели так тяжко было быть простым воином и патрулировать местность вокруг Трита?

Сам Роар делал это постоянно и в этом не было ничего такого, вот в Зарне было сложно, а тут… Да и сколько времени прошло с момента его наказания? Несколько дней? Рановато взвыл.

– Хорошо, я передам твою просьбу ферану, – тем не менее ответил митар, решив посмотреть, что из этого будет

– Благодарю, Роар, точнее достопочтенный митар, – Шерга снова поклонился и приставил руку к груди.

В патрулях не происходило ничего. Не было никакой опасности. И простые воины, как уже доложили митару, всячески негодовали против, как они считали, бессмысленных, изнуряющих патрулей. И они были в чём-то правы.

Время было не военное, сейчас у отряда митара должен был быть период положенного отдыха, потому как буквально через один-полтора луня они должны были отправиться в один из оплотов на границе и пробыть там два-три луня. А вместо отдыха отряд сбивал ноги, шарясь по кустам и рыская в полях, как голодные скворки или те же хараги.

Да, никто из них не сказал бы об этом вслух, никогда – выправка, подготовка, да и в отрядах ферана и митара были лучшие из лучших, считавшие своё место служения наградой, оказанным доверием правящего изарийского дома. Однако внутри, между собой, эти разговоры становились частыми и достаточно тревожными.

Вернувшись в дом, Роар спросил про Миргана, но получил ответ, что никто не знает, где командир и потому митар отправился к Рэтару. По дороге наткнулся на сидящую на своём любимом месте чёрную ведьму.

– Хэла? – митар вышел на засыпанную снегом площадку.

– Достопочтенный митар, – улыбнулась ему ведьма.

Она была задумчивой и казалось уставшей. Сидела в плаще стражника, как собственно обычно, если, как приметил Роар, решала выйти сюда спонтанно, не запланировано, и получалось так довольно часто.

– Что-то случилось? – спросил митар, прислонившись плечом к зубцу. – Ты грустная…

– Снег идёт, что можно ещё делать в снег, как не грустить? – спросила она.

– Играть в снег, валяться в снегу, гулять по снегу, – перечислил Роар, улыбаясь.

– Ты, как я посмотрю, погулял как раз?

– Был в селении, – кивнул он. – Но ты не ответила на вопрос.

– Всё хорошо, солнышко, – улыбнулась Хэла своей грустной улыбкой, – просто поработала немного, теперь вот медитирую и силы восстанавливаю.

– Что делаешь? – нахмурился митар новому слову.

Ведьма хихикнула:

– Медитация – это такая практика, хм, – она прищурилась подбирая слова. – Короче, это когда сидишь в тишине, освобождаешь голову и слушаешь дыхание. Как бы спишь, но не спишь. У меня в мире есть такие люди, которые годами сидят так и внутрь себя смотрят, созерцают так сказать. Говорят можно так достичь просветления и узреть Вселенную. Но про это меня не спрашивай, хорошо?

Он улыбнулся и кивнул.

– А что за работа была, Хэла? – спросил Роар.

– А ещё у меня в мире говорят “много будешь знать – скоро состаришься”, – ведьма улыбнулась и повела головой. – Не переживай, тебе хватает в голове всякого, чтобы ещё и про это думать.

Роар хотел было возмутиться, но Хэла повернула голову в сторону полей и свет от снега оттенил её лицо, невыносимо уставшее, она была потухшей, что ли. Если она сказала правду и это был какой-то заговор, который она сотворила, то он был тяжёлый и выматывающий. Митар решил не мучить её расспросами.

– Кстати, я видел Найту, – перевёл он разговор. – С моими лентами в волосах. Красиво, а она счастливая, светится вся.

– Хорошо, – кивнула Хэла. – Прости, но других лент у неё не было.

– Я не против, ей радостно, и отлично.

– Спасибо, – поблагодарила его ведьма, хотя он и сам не знал за что – ленты это такая мелочь.

Роар улыбнулся и оставил Хэлу одну, наедине с её мыслями, отправившись к Рэтару.

В рабочей комнате ферана помимо него были Элгор и Тёрк. От митара не ускользнуло то, что как только он появился в дверях комнаты, все мужчины замолчали, перестав говорить, словно хотели скрыть от него тему своего разговора.

Он приподнял бровь и глянул на Рэтара, но тот был не менее вымотанным, чем Хэла. И если бы не упоминание женщины о колдовстве, которое она творила, то можно было бы пошутить, о том, что эти двое не спят ночами, а… но понятно было, что что-то происходило серьёзное.

– Был в селении? – спросил Элгор.

– Был, – ответил митар.

– Что там с кострами? – устало спросил Рэтар.

– Завтра всё сделают, – ответил Роар, а феран хмурясь вздохнул. – А ещё я говорил с эйолом.

Рэтар нахмурился ещё сильнее, приподнял с вопросом бровь.

– Просит его принять, поговорить ему с тобой надо, – дал объяснения митар.

Тёрк ухмыльнулся в бороду, Элгор усмехнулся – все понимали о чём именно хотел поговорить служитель веры.

– Будто у меня нет других забот, – проговорил на это Рэтар, не обращая внимания на брата и младшего тана.

– Я так ему и сказал, – ответил Роар. – А ещё…

Он сел рядом с Элгором.

– Ещё со мной говорил Шерга.

– Ого, – бухнул Тёрк. – Прям сам? И прям ты его не пришиб?

– Да я просто так был поражён, что не успел, – усмехнулся митар.

– Что он хотел? – спросил Рэтар спокойно, но от Роара не ускользнуло то, что тан напрягся.

– Хотел, чтобы я попросил тебя, вернуть его обратно.

– Так прям охота вернуться, что страх потерял? – хмыкнул Тёрк.

– Больше скажу – он у меня прощения попросил за то, что меня ранили, – ответил Роар и Элгор фыркнул пренебрежительно.

– По бабам соскучился, – буркнул бронар. – Трит не Зарна, тут девок на каждом углу так просто не найти.

– Что ты ему ответил? – спросил феран.

– Сказал, что передам, что я ещё ему мог ответить? – повёл головой Роар. – Точнее мог, конечно, но цеплять его на главной площади глупо.

– Хорошо, – кивнул Рэтар. – Он у меня вчера просил, чтобы я его вернул.

– А сегодня до митара добрался, – бухнул Тёрк.

– Завтра ко мне придёт, – кивнул Элгор.

Все кроме Рэтара усмехнулись.

– Что с патрулями, – казалось феран вообще не слышал всех этих шуток.

– Ничего, – ответил митар. – Спокойно. Даже мертво всё вокруг. Никаких изменений. Тихо и мирно.

– Слишком тихо и слишком мирно, – заметил Тёрк, а Рэтар согласно повёл головой.

– Не давай им слабины, – обратился к Роару феран.

– Не собирался, – ответил он, перенимая внутреннюю тревогу тана.

– Хорошо, – кинул Рэтар.

– Тебе нужна ещё какая-то помощь при сборе дома? – Роар посмотрел в сторону брата.

– Да, если есть возможность, – кивнул Элгор.

– Пошли? – спросил митар и от него не ускользнуло то, что бронар мельком посмотрел на ферана и тот моргнул, разрешая идти.

– Что вы от меня скрываете? – нахмурился Роар, когда они с братом были на лестнице.

– Чего? – нахмурился бронар.

– Дурака из меня не делай, Элгор, – проговорил он, стараясь не срываться. – Вы замолчали, когда я зашёл, ты спросил у тана разрешения уйти, полагаю уточняя про вопрос, обсуждение, которого я прервал. И наконец Хэла творила заговор сегодня, вымотанная теперь, что лица на ней нет, а что это было не говорит.

– Ты в харн ходил? – внезапно спросил у него младший брат.

– Что? – выдохнул Роар.

– В харн давно ходил? – ещё раз спросил Элгор.

– Зачем? – и теперь нахмурился Роар.

– Потому что тебе явно надо, – ответил брат. – Надо. Раз прогулки под снегом голове не помогли, то может девки помогут? Милые твои, славные…

– Элгор, – рыкнул Роар, почти срываясь.

– Хватит, – но бронару на злость брата было всё равно. – Придумал что-то себе, серьёзно? Пошли, давай, раз помогать мне хотел. Мне все записи кладовые надо сверить и помочь Мите. Записи мне, а мамушка твоя тебе. А потом в харн тебя отведу, а то ты может забыл, где можно голову опустошить, чтобы не лезли мысли всякие странные, а то прям за́говор мы против тебя организовали, гляди-ка.

И Элгор пренебрежительно фыркнул, отправившись в кухню.

Роар знал, что брат недоговаривает, уводит его от чего-то, он знал, что если нажать, то можно узнать правду, но по нижнему коридору разнеслись голоса серых и митар предпочёл не встречаться с ними, чтобы не столкнуться с Миленой, потому что видеть её было невыносимо тяжело.

Может и вправду сходить в харн? Только слабо верилось, что после получится перестать себя изводить.

Глава 17

Когда Элгор и Роар вышли, Тёрк кивнул стражнику у комнаты портала и, закрыв дверь, остался с фераном наедине.

– Что думаешь? – стараясь говорить, как можно тише, спросил старший брат.

Рэтар сцепил пальцы за шеей, нахмурился – что он вообще мог думать?

Это рвало на части. Эти подъёмы вверх, а потом резко вниз. И если раньше он ощущал что-то подобное, но проходило оно плавно, то теперь это было чем-то вообще невыносимым.

Раньше всё было либо спокойно, либо плохо, а теперь появилось ещё и хорошо. За один день он испытывал такое количество самых разнообразных чувств, что держать себя в пределах разумного получалось всё труднее, точнее он откровенно для себя понимал, что держался из последних сил.

Сначала думал, что это всё-таки вина того, что именно сейчас в его жизни появилось вот это изматывающее чувство привязанности к кому-то, и он даже в какой-то момент сказал себе, что всё так не вовремя. Не вовремя он сорвался, не вовремя он отпустил себя, не вовремя… но, если бы тогда Хэла вышла в дверь… да и не вышла бы – он уже тогда был на пределе, превозмогал.

Мотаясь по крепостям на границе он никак не мог понять, что не так. Зачем вообще всё это, что происходит, что задумал великий эла?

Вопросы изводили его. И тревога не отпускала. Вот та, которая рвала на части, когда он уезжал из Трита, когда оставил всё на Роара, когда сбежал от Хэлы… и они чуть не погибли.

Внутри было какое-то невообразимо пугающее чувство убеждённости, что всё не просто так. Рэтар не верил в совпадения, не верил в то, что “как-то вот так получилось”. Нет. Он слишком хорошо знает, что к чему в играх за спинами сильных, и он учился понимать интриги у лучшего в этом деле – у своего отца.

И сейчас он видел, что всё происходящее не простое нагромождение событий. Это чья-та игра. Против него, против ферната.

Мысли об этом были бурным потоком горной реки, лавиной, сходящей с гор, топили его с головой.

И тогда, когда держал в руках почти мёртвую чёрную ведьму, прорвало. Вытянутая из него жизненная сила, всплеск яростного торжества, когда увидел её живой, увидел вновь эти глаза…

Когда внутри всё с силой рвануло, потому что “ты не можешь не получить её себе сейчас” – она бы не вышла в дверь.

Рэтар не сдержал бы себя. Кончилось бы плохо, плохо… наверное Хэла не допустила бы того, что он взял её силой, он так хотел в это верить, а с другой стороны – позволил бы ей убить себя? А что с ней сделали бы после этого?

От мысли об этом скручивало так, что дышать становилось невыносимо. Или если бы она позволила ему себя убить?

И всё это сводило с ума, тащило на дно, но потом Рэтар просто видел Хэлу и отпускало.

Нет, привязанность, тяга к ней, её существование, и то, что она сейчас вот тут, рядом, совсем рядом и он наконец может позволить себе дотронуться до неё, чувствовать её, не были проблемой. А вот страх это потерять, потому что что-то происходит, вот это было.

И сегодня с утра, когда ведьма вывернулась из его рук и убежала оставив одного, вместо обнимающих тёплых рук, его обнял страх.

Хэла ушла, а Мирган принёс кисет Шеры и с ним вернулось и беспокойство. Выйдя, брат схватился с Тёрком и это показалось странным, потому что они были друг за друга горой. А потом Элгор буркнул в разговоре с ним и Роаром, что Мирган жёстко прижал его на утренней тренировке. Они конечно посмеялись, но вот этот всплеск…

А дальше Роар, услышав песню Хэлы, вышел не сказав ни слова. И состояние митара тоже тревожило Рэтара. Феран был уверен, что после произошедшего с Язой, у тана уже не будет ничего подобного и вот опять…

– Хэла, я очень тебя прошу, перестань изводить моего митара, он мне здравомыслящим нужен, а ты ему душу рвёшь? – сказал Рэтар ведьме, когда она пришла обедать вместе с ним.

– Я? – приподняла она бровь и склонила голову.

– Ты, – понадобилось некоторое время, чтобы унять себя, потому что не мог спокойно реагировать на этот её жест, никогда не мог, а теперь и подавно не хотел. – Ты с утра пела песню, когда с серыми на реку ходила.

– Я много песен сегодня пела, – улыбнулась она.

– Несносная ты, Хэла, – феран повёл головой. – Я говорю про ту, от которой у Роара выдержка сдала.

– А он слышал? – якобы удивилась ведьма.

– А ты не знала? – парировал Рэтар.

– Нет, – теперь в ход пошло плечо. – Я и не думала, что у тебя в кабинете такая слышимость поразительная.

– Поразительная, – ухмыльнулся он. – И это я тебе сейчас припомню, как ты после прогулки с харагами чему-то очень с Тёрком бурно радовалась.

– Я тебе говорила, что ревность – это очень плохо! – и сколько в ней было этого притягивающего к неё озорства.

– Я держу себя в руках, – указал он на неё пальцем, – и только поэтому всего лишь прошу пощадить Роара.

– Я подумаю, – кивнула она и уставилась на стол. – Как-то от меня ускользнуло, что ты тааак ешь…

– Ты же знаешь, – вздохнул и тоже скорбно посмотрел на стол, – что я спускаюсь вниз и ем, как все, но сегодня Мита решила, что раз я ем здесь, то нужно меня до смерти закормить.

Хэла хмыкнула и оторвала кусок кислой лепёшки.

Стряпуха и вправду перестаралась. Наверное решила едой просить прощения за свои слова и то, что переступила черту в их с фераном отношениях. По крайней мере, Рэтар, точно знал, что пригрозив ей волей, он её очень напугал. Вот результат – раньше, когда он ел наверху, такого пиршества она ему не устраивала.

Было тушёное мясо, овощи, лепёшки – кислая и из вриха, фрукты в кристе, тлус, цнеля, вода, сладкое молоко и отвар из цветов синхи, заготовленных ещё во времена, когда было тепло.

– Я никогда ничего подобного не видела, – отозвалась Хэла, хмурясь и разглядывая еду. – Это что?

И Рэтар ухмыльнулся, стал перечислять и объяснять, что из себя представляет то или иное блюдо. Обед превратился в какую-то по-детски забавную игру и Рэтар осознал, что ему стало легче – тревоги утра отпустили.

– Что такое “валенки”? – спросил он, когда ведьма распробовав лепёшку из вирха радостно её уплетала.

– Слышал? – она хихикнула. – А, поразительная слышимость! Хорошо, что ты не видел. Я ещё и сплясать умудрилась.

– И я такое пропустил? – покачал он головой, на деле хотел бы видеть.

– А то, – кивнула Хэла. – А валенки это такая обувь, практически национальная у моего народа, её валяют из шерсти и она очень тёплая. У меня такие были, когда я маленькая была.

И ведьма стала рассказывать о своих валенках. Ему было безумно приятно слушать её, этот голос, словно варса, ставший таким необходимым, что если вот она замолчит, то вокруг настанет невыносимая, оглушительная тишина.

– Рэтар, а можно купить серую? – спросила внезапно ведьма, даже тона не меняя от своего рассказа про детство: санки, зиму, шубу, дедушку и конюшни. Очередная куча непонятных слов. Хотя про зиму и дедушку он уже понял всё, да и с конюшней разобрался.

– Что? – удивился он.

– Можно ли выкупить серую? – повторила вопрос Хэла.

– Серую? – не понял феран. – Зачем?

– Ну, чтобы с ней жить, – ответила ведьма, как будто это что-то очевидное и само собой разумеющееся.

– Жить? – Рэтар почувствовал себя дураком.

– Ну да, – кивнула она, слегка улыбаясь. – Семья вот такая неправильная, странная, всем поперёк горла стоящая – выкупить, чтобы любить.

– Для кого ты спрашиваешь? – это было очевидно, даже важно.

– Я теоретически, – пожала плечами Хэла.

– Что?

– Ну, предположительно, – она слегка нахмурилась, улыбаясь. – Например, к тебе придёт воин и спросит “а можно ли, достопочтенный феран, выкупить одну из серых?”

– Потому что любит её? – уточнил Рэтар.

– Да. Что ты ответишь?

– А она?

– Она предположительно тоже его любит, – ответила Хэла, потянувшись за очередным куском лепёшки.

– А его семья? – спросил феран.

– Что его семья? – нахмурилась вопросу ведьма.

Рэтар вздохнул:

– Ему придётся отказаться от своей семьи, Хэла, – пояснил он. – Мало кто на это идёт. Про кого ты говоришь?

– Я не могу сказать, – повела головой ведьма.

– Хэла, – Рэтар нахмурился, хотя, боги, как же, чтоб вам просто!

– Я не могу сказать тебе, потому что не говорила с ней, – пояснила она. – Я хотела спросить у тебя насколько это реально, что ты вообще разрешишь такое.

– Если девушка не будет против, – повёл головой феран. – Да, боги, я так отпущу. Но им будет тяжело… Если это воин, то что мешает ему быть с ней здесь. Сейчас ведь они общаются всё-таки.

– Потому что может ему не хочется прятаться, не хочется чувствовать себя виноватым или словно он вор, – ответила Хэла. – Он не хочет прятать чувства.

И Рэтара словно ударило – вот хотры…

Какой-то простой воин, скорее всего просто парнишка из селения, не хочет прятать чувства, а он, феран, чтоб ему, прячет. Он ворует сам у себя, оправдывается, и боится… боится, что ей причинят боль, потому что она с ним. Потому что они там, все эти люди, чтут закон и тот говорит им, что чёрная ведьма – это зло. Связь с ней, близость с ней – это хуже явзной хвори и проклятия всех богов разом. И Рэтар со всей его силой, властью, не может её защитить от этого!

Внутри всё взвыло.

Хэла потянулась и погладила его щёку, выдернула из болота самоуничтожения.

– Прости, что спросила, – прошептала ведьма.

– Нет, – он поймал её руку и поцеловал. – Всё хорошо, Хэла. Ему нужно будет основательно продумать, как, и главное где жить с ней. Ему нужно место, чтобы он был там нужен и никто не думал, что она иная, серая.

– Разве по нам видно, что мы другие? – нахмурилась женщина.

– Да, чаще всего, – кивнул головой феран. – Ты, например, я не встречал в своей жизни людей, у которых такие глаза, как у тебя.

– Что? Правда? В моём мире такой цвет глаз у, кажется, четверти населения всего мира, – она недоверчиво хихикнула.

– Я не говорю, что в нашем мире нет людей с глазами цвета ирнита, Хэла, – пояснил Рэтар. – Я только сказал, что я не встречал таких. А я видел очень много людей из самых разных мест.

Она задумалась, рассеянно кивнула.

– Если бы не твоя кожа, – заметил он, – то я сказал бы, что ты откуда-то из Налута.

– А что не так с кожей? – заинтересовалась ведьма.

– В Налуте все, ммм, вот такие, – он указал на фрукты в кристе, – вот такого цвета. Цвет криста, он так и называется.

– Бронзовый? – перевела она на свой язык. – Смуглая кожа? Но, если моя кожа загорит, она тоже станет такой.

Он нахмурился:

– Что?

– У вас кожа на солнце не меняет цвет? В смысле, какое солнце, чёрт, то есть под светилами кожа не меняет цвет? – уточнила ведьма и он отрицательно мотнул головой, всё ещё хмурясь. – И если я просижу на улице, под лучами, моя кожа останется такой же мертвенно бледной?

Вот этого Рэтар никак не мог понять. Хэла была красивой, но он так часто слышал от неё, что что-то, из чего делал вывод, что она себя красивой не считает. И не только красивой, но и достойной чего-то лучшего, большего. И он не понимал, почему и хотелось доказать, сделать что-то, чтобы она поняла, что ошибается.

– А в твоём мире изменится? – спросил феран.

– Да, – кивнула Хэла. – Станет вот такой, цвета кристы.

– Навсегда?

– Нет, – улыбнулась ведьма. – Потом сойдёт и снова станет бледной, словно я умерла пару дней назад.

– Хэла, – недовольно покачал головой Рэтар, и он хотел спросить, что не так, но не стал, потому что видел, как она ушла в себя, размышляя.

Взгляд её словно потерялся в бесконечной пустоте. И как бы ему хотелось показать ей какая она… невероятная, такая, что щемило внутри, потому что сама она, судя по всему, и понятия об этом не имела, хотя так ловко всеми ими управляла.

Он дивился этому – Хэла смотрела, говорила, шутила, эти её жесты, живость общения… боги, да ради неё хотелось убиться! А она совсем этого не понимала?

– Снег пошёл, – прошептала ведьма, а Рэтар посмотрел в окно, за которым была белезна падающего снега. – Кажется ты прав, я перегнула палку с песнями, вдруг это Милена заговоры начала творить в обратную сторону?

– Нет, – он усмехнулся. – Снег на благословение Изар обычное дело, это хорошая примета.

– Вот как?

– Да.

Он протянул к ней руку и после того, как она подала свою, потянул к себе, обнимая и целуя в макушку, когда ведьма положила голову ему на грудь.

– Может это уже мне нам всем весну натворить и не ждать, пока у Милки сила включится? – проговорила Хэла. – Что-то мне говорит, что мы замёрзнем все тут нафиг, пока она очухается.

– Попробуй, Хэла, – рассмеялся Рэтар, – попробуй!

Она уткнулась в него, а он растрепал ей волосы. Снова потянуло желание… Но все эти проблемы душили и чтоб всему этому провалиться…

– Рэтар?

– Ммм? – отозвался он небрежно, но тут почувствовал, как она напряглась.

– А что-то новое появилось тут, после того как я ушла? – спросила Хэла.

– Новое? – Рэтар озадаченно на неё посмотрел, а ведьма поднялась и взгляд был мутным, как когда она творила заговоры.

– Что-то сюда принесли, чего раньше не было, что? – проговорила она.

– Еду, – феран попытался понять о чём говорит Хэла.

– Нет, – мотнула головой ведьма и он нахмурился.

“Что ещё?” – пытался понять, приводя мысли в порядок.

– Мирган принёс кисет Шеры, – вспомнил Рэтар.

– Где он? – спросила Хэла.

– Там, на столе, – кивнул феран в сторону рабочей комнаты.

Ведьма встала и вышла. И когда Рэтар вышел за ней, то Хэла уже стояла над столом и смотрела на камни, что были в мешочке.

– Ты его в руках держал? – спросила она.

– Нет, – ответил феран.

– Рэтар? – ведьма посмотрела на него со страхом и каким-то неизмеримым отчаянием.

– Я не прикасался к нему, Хэла, – он сделал к ней шаг, потому что безумно захотелось её обнять, но она выставила руку, останавливая его.

Другая её рука зависла над рассыпанными по столу камнями.

Рэтар действительно не посмотрел, что там было и сейчас, глядя на камни, стало не по себе. На столе было целое состояние. И в голове стали стучать вопросы, на которые не было ответов. Неужели всё это дал Шере Шерга? За то, что она давала ему мучить себя? Что она хотела делать с камнями? Или она хотела ребёнка, чтобы иметь возможность сбежать? Явно же давно копила все эти сокровища.

Хэла тем временем нахмурилась и взяла в руку серкит.

– Точно не трогал, пожалуйста, боги, это очень важно, Рэтар! – прошептала ведьма с надрывом.

– Хэла, нет, – он всё же сделал шаг к столу. Внутри росла тревога. – Хорошая моя, я не держал в руках ни кисет, ни камень.

Она повела головой и феран снова попытался обнять её.

– Не трожь, – отрезала ведьма.

– Не буду, – Рэтар застыл. – Что, Хэла, что?

“Боги, родная моя, хорошая моя, скажи, что с этим камнем не так, Хэла!” – был готов молить, потому что тревога уже полностью заполнила его, теперь подбиралась к горлу и ещё немного и будет не вздохнуть.

– Ты сказал, что это камни Шеры, – спросила ведьма всё ещё хмурясь. – Их принёс Мирган?

– Да, он их у неё нашёл. Мы хотели выяснить откуда камни, но не успели, – сам не понял как соврал ведьме.

Хэла глянула на него с недоверием, но даже если и поняла, что феран лгал, то не стала в этом копаться.

– Это… – указала она на камень.

– Серкит, – назвал камень Рэтар.

– Тот самый, из-за которого она…

– Устроила скандал, да, – пояснил фенар.

– То есть кукушечка держала камень в руках?

Хэла говорила скорее для самой себя, но феран решил подтвердить:

– Да, держала.

– Кто ещё? – спросила она, а Рэтар не знал, что ответить.

– Не знаю, Хэла, – мотнул он головой.

– Роар тут был, – сказала ведьма.

– Нет, Роар ничего не знает, – ответил на это феран. – Он знает, что Шера устроила скандал, он был в харне и говорил с Ялсой, своей наложницей, которая сейчас отвечает за харн. Всё. Больше его в этой истории не было. Он кажется даже не знает, что мы у Шеры эти камни нашли, по крайней мере сегодня он внимания на кисет не обратил.

– Хорошо, – кивнула Хэла, потом как-то прищурилась, снова посмотрела на Рэтара. – А Элгор?

– Элгор… не знаю, – честно ответил феран. – Я не знаю, но он мог.

– Тёрк? – продолжила она.

– Скорее всего нет, но это можно у него спросить, он же за дверью, позвать?

– Нет, – мотнула она головой как-то совсем дико. – Не надо.

– Хорошо, – прошептал Рэтар, словно боясь спугнуть её, стараясь успокоить. На деле внутри него самого начиналась буря.

– Могу я этот камень… – она повела плечом, – в смысле, он тебе нужен? Или…

– На нём заговор? – уточнил феран.

– Да. Жуткий. Очень, – ответила ведьма. – На злость, на ярость…

– Что нужно сделать?

– Я бы отговорила его, но всё равно было бы хорошо отдать его земле или лучше воде, – ответила Хэла.

– Реке? – предложил Рэтар.

– Нет, зло потянет дальше, не надо, – она мотнула головой. – Мёртвой воде.

– И где такую найти?

– Я сделаю.

– Хорошо, делай, – разрешил Рэтар. – Он не мой, мне ни один из этих камней не нужен.

– С остальными всё хорошо. Он недолго здесь. Я возьму? – она показала на кисет.

– Да.

Положив серкит в мешочек, Хэла вышла. А Рэтар так и остался стоять глядя на поверхность стола, на котором россыпью лежали камни Шеры – всё что от неё осталось.

И феран не понял, сколько времени он простоял так, но из забытья его вытянул влетевший в дверь взвинченный и тяжело дышащий Элгор.

– Если ведьма меня ещё раз, – зло прохрипел бронар, – хотя бы раз тронет, я… я…

– Ты, что? – устало спросил Рэтар, но тан внезапно изменился в лице, побледнел, осел на кресло, схватился за голову. Феран нахмурился. – Элгор?

– Прости, тан, прости, – потеряв голос, прошептал юноша. – Я шёл сказать, что ко мне приходил Шерга.

– Зачем? – напрягся Рэтар.

– Спросить, – и Элгор повёл головой, запнулся. Словно потерялся. – Спросить…

– Ты живой там, малец? – бухнул Тёрк, заходя в комнату, но увидев бронара и нахмуренного ферана, замолчал и закрыл дверь. – Что?

– Элгор, спросить что? – позвал Рэтар.

Тан поднял на них глаза и нахмурился, потом видимо понял о чём его спрашивают:

– Ко мне приходил Шерга и спрашивал, где Шера, – ответил юноша невнятно.

– Вот это поворот. Пытается отвести подозрение или прощупывает? – нахмурился Тёрк.

– Что ты ему сказал, Элгор? – спросил Рэтар.

– Я сказал, что не знаю, где она, что она мне не принадлежит, – мотнул головой бронар. – А он мне такой, мол ты же оттащил её под сторожевые башни…

– Вот ведь, тварь! – рыкнул старший брат. – Рэтар, я тебя очень прошу, дай мне его, дай! Я его в собственной крови утоплю!

– Нельзя, – феран сел за стол.

– Не понимаю зачем было вообще ко мне с этим лезть, да ещё так нелепо как-то. Не похоже на Шерга, – мотнул головой Элгор, потом скривился, словно от боли.

– Ты чего парень? – спросил у него Тёрк, заметив это.

– Не знаю, – огрызнулся Элгор, – с Хэлой вашей столкнулся и теперь мотает!

– Серкит был с заговором, – отозвался Рэтар и мужчины уставились на него так, словно впервые видят.

– Что? – нахмурился бронар.

– Хэла сказала, что злой заговор был, – пояснил феран. – На ярость.

– Так вот почему она мне сказала, чтобы я на Миргана не обижался! – хлопнул себя по мечу Тёрк.

– В смысле? – спросил Рэтар.

– Мирган меня с утра довёл, что я ещё до рассвета на реку рванул, чтобы не убить его, потом он приходил к тебе и снова меня дёрнул, – стал рассказывать старший брат. – А потом, вот сейчас точнее, я у Миты был и опять, ну думаю всё, покалечу засранца, а тут Хэла его цапнула, он на неё глянул, его как скрутило и он испарился, так быстро, что я даже не знал, что он такой шустрый у нас. А Хэла мне говорит, чтобы я не серчал на него. А видишь заговор на нём был от камня, потому он злой был.

– Так на мне тоже, что ли? – взвился Элгор.

– Ну, скажи богам славу, что не несёт тебя, а то к Миргану пойдёшь под бочок, – ухмыльнулся старший брат Рэтара.

– Благ тебе всех, Тёрк! – буркнул на это бронар.

– И тебе не хворать! – отозвался тот.

– Подожди, – Элгор посмотрел на тана. – Если это Шерга дал Шере заговорённый камень, то… зачем? Для кого был камень?

– Для вас, достопочтенные, – ответил Тёрк.

– Для Рэтара? – уточнил бронар и неуверенно покачал головой. – Это что за план такой был? Какой смысл? Шере? Все знают, что она последний человек, который может попасть к ферану. Шерга быстрее попал бы, да и вообще… не понимаю! Или хочешь сказать, что она устроила скандал, чтобы феран на неё внимание обратил и камень увидел, а что она бы сказала на то, как он к ней попал, откуда? Нашла что ли? А зачем её тогда убивать? Тёрк, это слишком, даже для такого хитрого засранца, как Шерга.

– Какая разница, достопочтенный бронар, какой был план и был ли он вообще? – Тёрк сложил руки на груди и приподнял бровь. – Камень где в итоге оказался?

– Какая-то, – парень повёл головой, но тут в комнату вошёл Роар.

Элгор замолчал, но митар явно понял, что от него что-то скрывают, и Рэтару это не нравилось, но понять как правильно сейчас нужно поступить он не мог.

Благом оказалось то, что к Роару с попытками нравоучений и попыток наставить на путь верный ферана Изарии полез тритский эйол. И оказалось, что теперь Шерга нагрузил митара своими просьбами… Разговор перешёл в другое русло и в конечном итоге Роар и Элгор ушли, оставив ферана наедине с Тёрком.