Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

Глава 19. Заботы Наркома. Который Обороны.

Начало ноября 1940. С.К.Тимошенко, нарком обороны СССР.

Своё состояние и борьбу с бесконечными полчищами срочных забот, навалившихся после принятого на основе сведений от пришельца из будущего руководителем страны и партии решения «незаметно, но правильно подготовить страну к кровавой войне», виделось далёкому от морских дел наркому в сравнении с усиливающимися валами волн, через которые кое-как переваливал попавший в шторм корабль его распоряжений и усилий.

Если стратегией будущей войны и осмыслением всего, ставшим доступным благодаря уникальным сведениям из 2018, занялись прирождённые штабисты, знавшие о всей подоплёке происходящего – Шапошников и Василевский под прикрытием власти руководителя Генштаба Мерецкова, то ему приходилось заниматься рутиной административных забот по обеспечению их замыслов.

Разумное и заранее согласованное (не без прямых и недвусмысленным грозных указаний Хозяина) неформальное распределение обязанностей и прав позволило относительно справиться с срочными делами без раскрытия главной тайны – происхождения сведений и привлечения новых лиц в качестве исполнителей.

Его же, как Наркома обороны, одолело множество новых забот. Своих, и тех, которыми он занимался вместе с Наркомом вооружений Ваннниковым.

Множество приказов, готовившихся в дикой спешке, ведущих свои корни из идей "группы Мерецкова", легших в неофициальный «План Подготовки СССР» к начинающейся в следующем году большой войне, ушли в округа, дивизии и авиаполки.

Подавляющее число выполнявших их могло придумывать себе множество причин некоторых крутых поворотов, но, как он был уверен, никто и помыслить не мог о истинности и какой-то фантасмагоричности их причины – знаний и опыта из будущего.

Вождь прямо высказался по сему поводу:

– И те, кто ныне допущен к сведениям, свершили много ошибок в "той" войне. И… допустят в «этой». Исключений нет. У нас остаются те же люди. Мы не можем каждого ткнуть в его ошибки и провести работу над ними. Сможем ли мы, как говорит наш потомок, «переиграть с лучшим результатом» войну, зависит от тех, кому известна картина того будущего. Вы, товарищи, сейчас «переигрываете» войну не только за себя, но и за тех, кто будет выполнять ваши приказы.

Они поняли, что он не отделял и себя от всех их. Хотя и обошёл стороной те вопросы, которые ставили ему в упрёк потомки в своих книгах.

– У нас нет других людей, кроме тех, что есть. Товарищи, на пути к Победе мы все должны вынести для себя уроки из того неожиданного подарка, который поднесла нам природная случайность. Скорее всего, первый раз в истории человечества отдельные его представители не просто предполагают, а знают развитие событий, которые можно изменить в лучшую сторону.

***

С пехотой и артиллерией все было более менее ясно. Но не в плане удовлетворённости их состоянием, а в смысле – ясно, что делать. Пехоту – учить настоящим образом, с учётом уже известных им уроков маневренной войны в Европе и внимательного изучения «взглядов из завтра» и осмысления с расстояния лет «той» войны, которую они сами всё же выиграли ценой большой крови. Цель – поднять боеготовность и боевую устойчивость стрелковых дивизий РККА к маю-июню 1941 хотя бы раза в полтора, приблизив их к уровню пехотных дивизий вермахта.

Артиллерию – использовать правильным образом и не потерять массу недешёвых и весьма неплохих орудий в окружениях, как в «тот» раз. Множество из потерянных тогда орудий, ставших трофеями врага, как известили их материалы потомка, после убивали на службе в вермахте бойцов РККА!

Времени на всё – в обрез. Чтобы вермахт на пути к Минску, Смоленску, Киеву, Харькову, Одессе и Ленинграду потерял больше, а РККА меньше. И битв под Москвой и за Сталинград тогда уже просто не будет, враг не сможет прорваться так далеко.

Больше всего споров вызывали мехкорпуса РККА и их новое будущее.

Единственное, в чём были согласны все вовлечённые, существующим в разной степени боеготовности десяти механизированным корпусам предстояло сыграть по настоящему (а не так, как вышло в «прошлый раз») роль того, чем будут обрубаться прорывы ведомых тевтонскими гениями «катящихся роликов» танковых групп вермахта.

Огромная масса танков была потеряна в "той" войне, летом 1941-го, впустую. И самое страшное – не в бою. А брошенными по причине нехватки горючего, из-за множества поломок, в первую очередь, ходовой части, на бессмысленных маршах мехкорпусов.

Мечтать же о доставке сотен танков к полю боя на специальных автотранспортёрах, как одном из используемых в будущем, по словам потомка, вариантов, было невозможно по причине принципиального отсутствия подобных в настоящее время и считанном количестве подходящих автотрасс. Да и то решение из будущего, как предполагал потомок, которого специально спрашивали на сей счёт, также, с его слов, не являлось идеальным и не всегда используемым.

Оставалось надеяться на улучшение работы ремонтных служб и более разумное понимание и использование командирами возможностей мехкорпусов.

После яростных споров им все же удалось выработать компромисс в их идеях. Мехорпусов пока останется десять, а намечавшееся, до «известий из будущего», решение формировать ещё два десятка, было отвергнуто после изучения всех последствий и итогов начального периода войны. Зато существующие будут к началу «этой» войны полностью оснащены и в достаточно степени боеготовы. Особенно мы рассчитывали закрыть проблемы с автотранспортом, зенитной артиллерией (даже у учётом её усиления в штатах частей). Рассматривавшийся также в качестве варианта перевод бронетанковых войск на бригадную основу, которая из-за больших потерь в «той» войне не имела альтернативы и являлась вынужденной, был признан вносящим разлад в текущее состояние дел в бронетанковых войсках и отвергнут.

Время ещё есть, привести мехкорпуса в должный к войне вид. Зима будет для многих жаркой.

Раз уж первоначальный период войны более не воспринимался нами ныне как встречное сражение с последующим быстрым переносом боёв на территорию врага, то и оборонительное приграничное сражение не потребует такого количества мехкорпусов. Тем более, как показала «та история», их всё равно не успели привести в намечавшийся вид.

Ещё одним доводом в пользу решения остановиться в данный момент на десяти мехкорпусах было понимание, что управляться с такими мощными, но громоздкими инструментами войны, в РККА имеется не так уж и много более менее подходящих командиров, имеющих соответствующий опыт и навыки.

Изучение материалов по преобразованиям штатов мехкорпусов в истории потомка позволило сделать вывод, что 10 имеющихся сейчас могут быть заполнены по мартовским 1941 года штатам из «того времени» с 375 танками в танковой и меньшим в моторизованных дивизиях. Число типов танков было принято сократить, отправив танки т-26 всех пушечных модификаций в усиливаемые ими стрелковые дивизии.

Обе танковые дивизии в каждом мехкорпусе, получив по дополнительному, четвёртому мотострелковому батальону в свои мотострелковые полки, должны стать более устойчивыми. Так же, как и в стрелковых дивизиях, было принято решение максимально увеличить количество зенитных средств, в первую очередь самоходных небольших калибров. И хотя без "разнотипья" обойтись не удастся, намеченные меры улучшат защиту танковых кулаков РККА от ударов с воздуха.

Эти и прочие сопутствующие меры были, по нашей оценке, вполне реально выполнимыми к лету 1941 без шапкозакидательских настроений.

Высвобождающиеся устаревшие танки позволяли в стрелковых дивизиях приграничных округов добавить полноценный танковый батальон из 64 машин, усилив их оборонительные возможности, ибо лёгкие танки в обороне принесут больше пользы, чем будут бессмысленно потеряны в лобовых атаках на весьма мощную противотанковую оборону германцев.

Опять же, благодаря книгам потомка, мы имели развёрнутое и очень детальное понимание того, как «устроен внутри» вермахт, и как организованы его подразделения. Отдельно было обращено внимание на универсальное использование германцами их сверхмощных 88-мм зенитных пушек, как по основному назначению, так и в качестве противотанковых.

Также было решено, что отправляемые в стрелковые дивизии т-26 должны быть подвергнуты экранировке дополнительными листами брони, а неисправные срочно отправлены из частей в централизованный ремонт, где их судьба будет определена позже. Такой же вариант был выбран и для остававшихся в мехкорпусах танков типов БТ-5 и БТ-7. Было решено срочно разработать схемы дополнительных экранировок брони танков, в первую очередь наиболее массовых и слабозащищённых – т-26 и БТ. Экранировку планировалось проводить в частях после изготовления и получения комплектов навесной брони с заводов.

Директорам Кировского и Ижорских заводов было приказано (в расчёте на будущее) также подготовить варианты экранирования как для КВ-1, так и для КВ-2, однако для этих типов танков данная мера была признана избыточной в 1941 году. Такому решению также способствовали и известные проблемы с ходовой частью тяжёлых танков. По танку т-34 заводу номер 183 в Харькове было принято аналогичное решение, вкупе с отменой работ над т-34М и всемерным ускорением серийного производства т-34. Чему должны были способствовать решения о доступе конструкторов к сведениям и опыту из будущего. Как по т-34, так и других образцов техники.

Вывод по мерам экранировки был сделан как в результате изучения материалов потомка по «той» войне, так и из его рассказов о множестве способов быстрого усиления защиты танков в последовавших за второй мировой конфликтах. Частично мы сами увидели в паре «видеозаписей» применение подобных кустарных мер в так называемой «сирийской гражданской войне» во втором десятилетии 21 века.

Несмотря на множество могучих противотанковых средств будущего такие способы играли свою роль даже там, что давало нам надежду на значительный эффект сейчас.

Часть старых пулеметных модификации танков БТ и т-26 предполагалось к использованию в качестве тягачей для артиллерии и как база для самоходных зенитных систем.

Всё равно нормально обучить такое количество танкистов, как показали книги и журналы из будущего, к 1941 не вышло, и «тот» вариант с тремя десятками корпусов так и не развернулся во всей своей задуманной тридцатитысячетанковой мощи.

***

Весьма большая дискуссия в плане подготовке к началу войны и встрече первого германского удара, была вызвана персоналиями руководства ЗОВО и их судьбой в «той» войне. Послевоенная реабилитация в истории потомка этих командиров только подлила масла в огонь.

Вопрос решался во время одного из визитов группы в Кремль, пока ещё большинство не разъехалось на "экспериментальные" учения в войска.

– Товарищ Берия вам кое-что покажет – сообщил нам товарищ Сталин.

Нарком выдал листы с пометкой "Особая папка", с содержимым которых по цепочке, передавая прочитанные листы своему соседу, мы внимательно ознакомились.

Сделанная сотрудницей 8-го отдела ГУГБ машинописная копия содержала проведённый начальником отдела опрос потомка по известным ему сведениям о расстрелянном в "его истории" руководстве ЗОВО.

У меня была твёрдая уверенность, что Рожкову приходилось отвечать на множество подобных вопросов, выплывавших по мере изучения материалов, особенно тогда, когда в книгах чего-то скользкого и нелицеприятного касались только мимоходом. Понимал ли он, что некоторые его ответы могут как спасти, так и подвести кого-то, как, скорее всего, генерала Власова, под возможный расстрел?

Частично, наверное, да, судя по моим впечатлениям от общения с ним. Но для него, всё же это было всё слишком обезличенно, ибо исключения, на вроде обязанного потомку жизнью товарища Рычагова, с которым он общался лично, были единичны. Часть его ответов была с пометкой «уверенно утверждает», часть – по собственному сообщению – «что-то слышал…»

Как мне кажется, большинство ныне живущих никогда не узнают, кто сообщил руководству страны их «истинное нутро», выявившееся в «иной истории».

Говоря же об данных опросных листах, содержимое которых было доведено до нас, суть ответов Рожкова сводилась к тому, что несмотря на некоторые конспирологические теории, которых придерживались откровенно «маргинальные деятели» и любители «теорий заговора», никаких доказательств «троцкистского заговора» и тем более шпионажа в пользу Германии, не было обнаружено. Потомок «что-то читал» о некоей провокации, которую якобы провели спецслужбы Германии в отношении маршала Тухачевского, но его ответы были крайне неуверенны. Он сам честно признавал – это всё, что помнит. Но это о делах минувших…

Как я понял, большинство авторитетных историков в будущем сходилось на том, что часть расстрелянных командиров ЗОВО просто растерялись, часть изучавших тему вообще считала, что в сложившейся обстановке те не могли сделать ничего сверх того, что они сделали. Главную роль сыграла общая предвоенная неправильная завышенная оценка возможностей РККА и недооценка врага.

– Товарища Жукова мы размножить не сможем. Пусть остаются. А вот сориентировать их на правильные действия как раз необходимо. Ни в коем случае ничего не раскрывая, они должны знать следующее – не допустить развала фронта, не пытаться бросаться в лобовые атаки. Вот их задача! Подготовьте для них иные планы на случай начала войны, которые, в случае резкого изменения обстановки, по сравнению с историей товарища Рожкова будем корректировать. А там, на войне, они должны действовать по новому. Это ваша задача – довести до них, как военных, всё что необходимо. Эти товарищи, которым природа дала новый шанс, просто должны понять – после начала войны – их задача максимально задержать врага и не допустить… неконтролируемого развития ситуации. Планы по рассредоточению, аэродромам и укрепрайонам мы уже с вами сегодня обсудили.

Итогом решения Сталина об оставлении генералов Павлова и Климовских и прочих на их местах в ЗОВО, стало то, что первые двое были вызваны в Москву, где имели беседу в Генштабе, в которой кроме меня, участвовали товарищи Мерецков и Шапошников.

Павлов вышел из от нас насмерть заинструктированный, взбодренный и в чём-то даже припугнутый. К его идеям в отношении реформирования корпусов частично прислушались, но полного воплощения не пообещали, хотя причин – нехватки времени на реализацию к июню 1941 ему никто объяснять не стал. На пост начальника Автобронетанкового управления Красной Армии его возвращать также не стали.

В отношении Павлова действовало прямое указание Сталина:

– Переигрывать ни к чему. Пусть воплощает свои идеи в округе. Готовит его к приграничному сражению и готовит мехкорпуса к контрударам.

Климовских на встрече с нами старательно мотал на ус наши пока устные распоряжения, которые позже были доведены до всех приграничных округов в письменном виде. По этим распоряжениям мы установили то, что потомок в разговоре в НКВД назвал «дедлайнами» – не понял толком, что это такое в будущем, но сама идея чёткого разбития больших задач на мелкие этапы и постоянного контроля с установленными датами к ним, нам понравилась. Не даёт прохлаждаться товарищам в округах. Особенно когда есть конкретные ответственные, с которых регулярно спрашивают и чёткие распоряжения, без излишних общих призывов.

В округах и войсках товарищи забегали сейчас, а нарком товарищ Берия оповестил нас:

– Действуйте, товарищи, в том же духе, а начавшие поступать на вас и ваших подчинённых доносы в наше ведомство по линии особых отделов с обвинениями в бонапартизме и прочим мы просто складываем в стопочку, и в сейф…

С одной стороны, шутит и свет нам дан зелёный. Но чего-то мне боязно, сейчас в стопочку, а могут и после ход дать, если что не так пойдёт. Умножив тяжесть тем, что, мол, «вы, знали и всё равно проср…и».

Чтение книг из будущего сказывается, вся жуть нашего времени из далёкого 2018 лучше видна оказалась. И не в войне одной дело, когда знаешь, какая ответственность на тебе висит…

***

Дискуссия в нашей группе насчёт укрепрайонов на старой и новой границах быстро сошла к общему выводу, вытекавшему из результатов иных времён – любые капитальные работы в УР-ах на новой границе практически бессмысленны, а на старой границе УР-ы должны быть восстановлены и использованы по максимуму. Решение об их консервации, как стало ясно нам всем, было ошибочным.

Изучение хода боёв на границе приводило нас к выводам о том, что даже там, где УР на новой границе, как в КОВО, были использованы с толком, они всё равно вскоре были оставлены. Гигантские средства, затраченные на эти защитные сооружения, хоть и сыгравшую определённую роль, лучше потратить на полное восстановление линии старых УР-ов, к которым вражеские войска должны подойти уже частично растерявшими свои наступательные возможности, понеся первые потери и растянув коммуникации. О воздействии на которые речь впереди.

Изучив все имевшиеся на приборе пришельца материалы, мы выработали такое решение – укрепрайоны на старой границе было принято решение привести в максимально боеготовый вид, пулбаты, артиллерийские подразделения из гарнизонов укрепрайонов начали пополнение и боевую учёбу. Панацеей он не станут, но свою роль сыграют.

Работы на том, что в будущем называлось «линией Молотова», решено было провести в минимальном виде, в виде создания временных земельно-деревянных полевых сооружений и в качестве «операции прикрытия», избегая дорогостоящего капитального строительства.

В тех местах, где строительство сооружений УР-ов на новой границе уже началось – в Осовецком, Замбрувском, Брестском, Владимиро-Волынском и других, практически все занятые в строительстве дотов там, перебрасывались в старые УР-ы для приведения их в полностью боеготовое состояние с возведением дополнительных сооружений в качестве усиления. Часть высвобождавшихся строительных частей и материальных средств мы решили использовать для разных целей в центральной части страны, в частности такой важной задачи, как сооружение новых капитальных полос на некоторых плохо оборудованных аэродромах.

Самые старые танки на вооружении РККА – Т-18(МС-1), Т-24 было решено собрать в УР-ах на линии старой границы, использовав их в системе обороны, в основном в качестве неподвижных огневых точек. Аналогичное решение было выработано и в отношении крепостной артиллерии, ориентируясь на имевшиеся запасы боеприпасов.

В целом, было принято стратегическое решение – максимально освободить не только гарнизоны УР-ов, но и все подразделения РККА от любых, кроме самых неотложных, хозяйственных работ. Товарищ Сталин пообещал нам – вопросы с советскими и партийными органами он решит сам, проведя разъяснительную работу по партийной и народнохозяйственной линии.

***

У нас крепко засели в голове слова потомка о значении так называемых «сил специальных операций» и упоминавшиеся факты о их применении в больших и «колониальных» войнах будущего.

Всё началось с просмотра подготовленных потомком снимков из их «всемирной информационной сети» будущего.

Рассматривая снятую зимой фотографию бойцов «спецназа» в шапках-масках под непривычного вида бронешлемами, кто-то из нас заметил:

– А ведь такие балаклавы под каску для зимних условий уже использовали у нас в войне с белофиннами…

В развернувшейся тогда, при демонстрации «видеозаписей» об армии будущего дискуссии, мы узнали от том значении, которое придаётся способами диверсионных действий на коммуникациях противника, о значении партизанской войны.

Потомок обратил наше внимание на личность и вклад товарища Старинова и значении мин, фугасов и прочих диверсионных способах будущего, о снайперской войне, о часто откровенно жестоких и аморальных способах воздействия на противника – целенаправленное уничтожение вражеских офицеров путем снайперского огня из засад, отвлечения сил противника на спасение собственных раненых, использовании мин-ловушек.

Тотальная война с оккупантами. Вот суть того, что должно встретить германцев в СССР. Были произнесены слова о информационной войне, о документировании всех действий оккупантов.

В разговоре о раненых и медицине будущего потомок тогда неожиданно хлопнул себя по голове и произнёс слово «антибиотики!» После чего мы вкратце узнали о том типе лекарств против инфекций, косящих множество раненых, которое появилось в процессе «той» войны. Потомок тогда быстро свернул тему, сказав, что будет просить товарища Берию организовать разговор с специалистами – медиками.

Надеюсь, что это действительно важное, раз уж разговор идёт о спасении большого числа раненых.

***

Разглядывая множество фотографий и видеозаписей из будущего, наша группа находилась под впечатлением от широчайшего применения вычислительных приборов будущего в военном деле.

К сожалению, потомок нас крайне огорчил, объяснив ту пропасть, которая лежит между его двумя приборами и тем, что можно создать сейчас.

Имея возможность дублировать «компьютеры», мы могли бы реализовать иную систему управления войсками. Конечно, не как в будущем, когда тамошний Президент страны, начальник генштаба и «нарком обороны» будущего, при желании, могут связаться за пару секунд в идеале, с любым командиром взвода или роты (ну пусть батальона) по зашифрованному высокоскоростному каналу связи.

Оставалось только сожалеть о невозможности подобное сделать сейчас.

Товарищ Рожков, в качестве легко реализуемой альтернативы сослался на пример использования американцами в их войне на островах Тихого Океана индейцев из племени с редким диалектом, которых даже в открытом разговоре по радио могут понять только такие же соплеменники. Японцы тогда так и не узнали данный секрет.

Интересный пример, среди народов СССР, наверняка можно найти кого-то подобных. Хотя бы частично, идея должна быть взята на вооружение.

В процессе нескольких разговоров с потомком мы мимоходом узнаём множество полезных мелочей, пригодных для нас. В разговоре о так называемых «полевых пайках» армий будущего, мы узнали о дегидрированных и сублимированных продуктах. Товарищ Рожков рассказал нам, в качестве примера, об обычном картофельном пюре «быстрого приготовления». Горячая вода – это всё, что нужно для приготовления практически полноценного блюда. Мы попросили его вспомнить всё, что он помнит о подобных вещах.

***

Товарищ Рычагов зашивался от свалившихся на него в одиночку обязанностей. И, как я знаю, уже просил товарищей Сталина и Берию вовлечь кого-то из ВВС ещё.

Легче всего, на мой взгляд, было Наркому ВМФ. Его флот, хоть и не сыграл грандиозной роли в «той» войне, встретил её лучше всех, дело своё, в меру возможностей выполнял… а то, что никаких особо важных сражений на море Советский ВМФ не провёл… да и особо нечем ему их было проводить. О чём было говорить, если почти спустя 80 лет авианосный флагман Российской Федерации из 2018, носивший имя самого Кузнецова, был у страны один.

В разгоравшейся войне, раскрывшей значение авианосцев, их у СССР не было, линкоры оставались дряхлые, доставшиеся от старого режима, да и были они слабыми на фоне новых кораблей империалистических держав, а после войны развитие несколько сменило направление в связи с развитием подводного флота и ракетно-ядерного оружия.

В целом, с моей точки зрения «сухопутчика», Кузнецову нужно было делать всё то же, что и в тот раз, просто внимательно изучая материалы потомка для быстрейшего вскрытия и исправления недостатков. Но глубоко судить о делах флотских товарищей мне трудно, решать будет руководство страны по их результатам. Надеюсь, лучшим, чем в иной истории.