Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

Соавторы: Дмитрий Евдокимов,Эйлин Торен,Игорь Кулаков,Алекс Войтенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 243 (всего у книги 355 страниц)

– Рада, – покачал головой Рэтар, когда девочка зашла внутрь.

– Прости, танар, не ругай меня, – зашептал девочка.

– Я не ругаю, милая моя, – он протянул к ней руку и она радостно подбежала, забираясь к ним в постель. – Я расстроен, потому что тебя будут искать. Будут переживать.

– Твои мама и папа будут очень опечалены, – проговорила Хэла, когда Рада уткнулась ей в плечо.

– Мне приснился очень страшный сон, а Рейм спал, простите… – стала оправдываться девочка.

Рэтар и Хэла одновременно вздохнули и переглянулись, улыбаясь этому.

Конечно спать они уже не смогли, конечно утро, которое было для них двоих временем, чтобы побыть вдвоём, поговорить, погрешить… было сегодня под властью маленькой неугомонной ведьмочки.

Рэтар встал и оделся, поцеловал Хэлу:

– Пойду, испеку лепёшек, – проговорил он шепотом.

– Угу, – отозвалась супруга.

– А можно я с тобой? – спросила Рада, которая до этого момента тихо лежала в постели с закрытыми глазами.

– Можно, – тихо рассмеялся тэяр и протянул обрадованной девочке руки.

За Радой в завтрак пришёл Эрт, потому что Хэла отправила весть в Зарну, что дочь ферана в Халовкином гнезде. Девочка с неохотой, но отправилась домой, и перед уходом ещё раз попросила у всех прощения за вторжение.

Лорана, глубоко беременная уже третьим ребёнком, с сожалением покачала головой.

– Что-то не так, – сказала она, но встретившись взглядом со своим супругом, поняла, что лучше больше ничего не говорить.

Впрочем Рэтар и Хэла и сами понимали, что происходит что-то не очень правильное и, как и Лора, тревожились из-за этого.

– Пишешь или рисуешь? – спросил тэяр заходя днём в комнату, где его супруга, что-то делала, сидя за столом.

– Пишу, – ответила Хэла.

Рэтар сел рядом со столом в кресло, положив руку на столешницу и подперев кулаком щёку.

Он мог прочитать то, что писала Хэла. Благодаря тому, что Милена прочитала ему строки из песни, написанной на обратной стороне нарисованного ведьмой его портрета, он смог сопоставить значки, которыми это было написано и язык, который, благодаря магии, остался его языком. Ну, а дальше смог прочесть и всё остальное. Точнее прочёл пару песен и стало так больно, что хоть вой, поэтому больше читать ничего не стал. Да и Хэлу уважал, поэтому не лез в её мысли, изложенные на бумагу.

– Когда пишу, знаю, что я в норме, – ответила ему супруга, словно отвечая на немой вопрос.

Как-то она говорила, что это помогает ей оставаться в себе, потому что несмотря ни на что, она всё ждала, что снова сойдёт с ума.

Поэтому Рэтар вздохнул.

– Хэла, с тобой всё хорошо, родная, – проговорил он.

Она качнула головой, потом тоже положила руку на столешницу и легла на неё так, чтобы лицо её было ближе к Рэтару. Ему было сложно понять, но сама женщина точно знала, что страх однажды снова потерять разум будет с ней теперь до конца дней. И пусть это останется лишь пустой тревогой – она будет в этом случае просто счастлива. Лучше ждать плохого, быть готовым к встрече с ним и не встретится, чем оно неожиданно случится и всё разрушит.

– Знаешь, я как-то ходила на групповую психотерапию. Тогдашний мой доктор считал, что это лучше, чем таблетки. Кому как, но мне нравится толпа, когда в ней можно затеряться, а не когда эта толпа пытается со мной говорить, – тихо начала Хэла. – Чтобы ты понимал – собираются люди с проблемами и об этих проблемах рассказывают. Там был бывший военный. Он на войне маленечко скипел. Он из раза в раз рассказывал одни и те же жуткие рассказы из войны, и я вообще не понимаю, как его с этой чернухой пустили к людям с нестабильной психикой. Но дело было не в рассказах. Дело было в том, что он сидел рядом со мной, точнее каждый раз, намеренно садился рядом. И боги с ним, сидел и сидел, но он щёлкал суставами пальцев.

Хэла недовольно сморщила нос.

– Отвратительный звук в принципе, а он делал это постоянно. И меня это не просто злило, во мне просыпалось желание убивать. И как-то у меня от его щелчков, щелкнуло в голове, – Хэла вздохнула. – Я взяла маникюрные ножницы, это такие которыми ногти стричь, и они маленькие и очень острые, и воткнула ему в руку, пригвоздив её к его ноге.

Рэтар невольно прищурился.

– Да, неприятно мягко говоря. Но ему было пофиг, потому что он из-за травмы не чувствовал боли, а так как там все психи, то и мне ничего не было. Врача мне дали другого, а этот дал таблетки, и сказал, чтобы не ходила на групповую психотерапию. Ура! – шёпотом прокричала она. – Но суставами пальцев при мне лишний раз лучше не щёлкать.

Рэтар улыбнулся:

– Понял. Не буду.

– Понимаешь, Рэтар, маникюрные ножницы это фигня, а сейчас я же могу потерять контроль и молнией вдарить, – лицо её стало очень печальным и обеспокоенным. – Я могу убить нечаянно. Поэтому боюсь, что щёлкнет, до того, как я пойму, что вот-вот прорвёт…

Он нагнулся и обняв её одной рукой поцеловал в щёку:

– Я просматриваю за тобой, любимая.

– Хорошо, – улыбнулась Хэла в ответ.

– Ещё я хотел предложить – чтобы Рейм и Рада не бегали к нам, когда им вздумается, можно, при условии хорошего поведения, оставлять их у нас в доме на какое-то время, – он увидел в глазах Хэлы заинтересованность. – Дней на пять каждый лунь, можно освободить им комнату под крышей. Пусть Роар и Милена отдохнут, а детям так будет лучше.

– Рэтар, ты правда не хочешь ребёнка? – спросила Хэла, хотя как-то один раз он уже оборвал её на начале этого разговора.

– Хэла, – вздохнул Рэтар, хмурясь.

– Мы могли бы попробовать ещё раз, – прошептала ведьма.

– Мы не будет пробовать, родная. Это слишком рискованно и риск этот не оправдан, – он вздохнул и погладил её по волосам, потом провёл пальцем по щеке.

Первая потеря потонула в безумии событий, случившихся после. Но была и вторая… И Рэтар чуть не сошёл с ума тогда.

Хэла однажды просто не спустилась утром, он нашёл её после, привычной для него, тренировки трясущуюся, как в ознобе, в постели. Она сказала, что это кровавые дни, но это были не они… Мужчина отправил за Верлеасом, который был единственным магом, которому доверяла Хэла.

Маг помог ей, но сказал Рэтару, что бремя и рождение вполне возможно для неё недоступно, более того опасно для здоровья и жизни. Дело, по мнению Верлеаса, было в её магической мощи.

Но причины Рэтара не очень волновали, потому что Хэла после потери ребёнка на его глазах погрузилась в такую неподъемную тоску, что невозможно было смотреть на неё без слёз.

Хэла замкнулась в себе и потерялась где-то внутри своего горя. А у него не получалось даже достучаться до неё. Он пытался, так отчаянно пытался что-то сделат, но безуспешно. Рэтар был готов выть.

Из любимой женщины ушла краска и жизнь, она перестала нормально спать, есть, даже говорить…

Когда Рэтар, да и все отчаялись, помог Трой.

Сын Элгора обожал Хэлу. И несмотря на любовь, которую она испытывала к Рейму и Раде, но Трой был словно единственным таким важным и незаменимым. И мальчик чувствовал это, тянулся к Хэле, как ни к какой другой женщине из его окружения. Она стала заменой его матери. И Рэтар знал, что смущалась этому, потому что очень трепетно относилась к чувствам отца мальчика.

Но тан Рэтара был не против. Как-то незаметно для всех эти двое стали невероятно близки. Нет, Элгор и Хэла продолжали ругаться так, что дом сотрясался. Порой казалось, что ещё немного и чёрная ведьма уничтожит ставшего митаром Элгора, но при этом доверие друг к другу у них было безусловным и непоколебимым.

Вот и Трой – он просто пробрался к Хэле как-то в один из её ставших уже такими привычными тягостных, горесных дней, сказал, что соскучился и попросил спеть ему.

И Тёрк с Элгором, искавшие мальчишку, услышали наконец пение Хэлы. Такими замершими у дверей их с супругой комнат, Рэтар мужчин и нашёл.

– Я бы покривил душой, если бы сказал, что не хотел бы, чтобы по этому дому бегала такая, как ты, маленькая озорная девчушка. Но нет, Хэла. Я и подумать не могу, что это может стоить тебе жизни, и я не хочу, чтобы ты прошла через потерю снова, если такое случится. А детей вокруг нас предостаточно. Не думай об этом, девочка моя.

– Милена ненавидит меня за то, что Рада такая, как я, – проговорила женщина. Ей было понятно раздражение белой ведьмы, потому что матери всегда сомневаются в себе, а когда твой ребёнок привязан, по их мнению к кому-то больше, чем к родной матери, это вообще причиняет боль, и на уверенность в себе точно положительно не действует.

– С чего ты взяла, что она такая, как ты? – спросил Рэтар, улыбаясь.

– Что?

– Она вылитый отец в детстве.

– Роар? – удивилась Хэла.

– Да, – подтвердил Рэтар. – Он был именно таким, как Рада – неугомонный, вредный, упрямый и взбалмошный ребёнок. Он всегда натворит что-то, а потом прятался. Он ненавидел неудачи, бросал дело, если у него не получалось. А как они цеплялись с Риваном.

Мужчина усмехнулся, вспоминая достаточно плачевно заканчивающиеся стычки тана и младшего брата.

– Роар изменился только с рождением Элгора. На него повлияло то, что он стал старшим братом. А до того, – тэяр рассмеялся. – Спроси у любого в доме. Мита, Эка, Тёрк, Мирган – они скажут, что Рада похожа на Роара.

Хэла захихикала:

– А на кого похож Рейм? – поинтересовалась ведьма.

– На Милену может, – предположил мужчина.

– Или на тебя.

– Тогда ей надо на меня злиться, а не на тебя.

Рэтар потянулся к ней, чтобы поцеловать, но Хэла качнула головой и показала на дверь.

– Что? – нахмурился тэяр, но ответом ему были ввалившиеся в дверь Рейм и Рада, которых не успела поймать Милена, скромно стоящая в дверях.

– Простите, – улыбнулась она виновато.

– Танар, – воскликнул Рейм, забираясь на колени к Рэтару.

– Блага тебе, мой хороший, – ответил мужчина, обнимая мальчика.

В комнату зашёл Роар.

– Блага, Рэтар, Хэла.

Хозяева поприветствовали гостей.

– Что-то случилось? – спросил тэяр у ферана.

– Я бы хотел кое о чём посоветоваться с тобой, – ответил Роар, подтверждая предположения своего тана о прежде всего деловом характере их визита.

– Хорошо, – кивнул Рэтар и обратился к мальчику. – Рейм, позволишь мне поговорить с достопочтенным фераном?

– С папой? – нахмурился феринин.

– С папой, – ответил мужчина и все взрослые в комнате улыбнулись.

– Хорошо. А потом со мной поговоришь? – спросил Рейм.

– Обязательно, – став серьёзным, пообещал Рэтар и взрослые, пряча смешки, переглянулись.

Когда мужчины ушли, женщины, оправив детей вниз, справится об обеде и сообщить, что у них сегодня гости, остались одни. Хэла видела, что Милена была уставшей и разбитой. Какой-то растерянной, впрочем это кажется было в ней неизменно. Хотя конечно материнство и заботы ферины очень сильно её выматывали.

– Что такое, лапушка? – спросила чёрная ведьма.

– Зачем ты ведёшь дневник? – проигнорировав вопрос, спросила Мила.

– Чтобы привести в порядок мысли, – ответила Хэла. – Тебе тоже не помешало бы.

– Его никто не прочитает, – ответила ферина.

– Дневники пишут для себя, а не для кого-то, – возразила чёрная ведьма. – Однако Рэтар может, Рейм и Рада учатся.

– А? – Милена нахмурилась.

– Рейму и Раде было интересно, так что они попросили выучить значки, а так как язык по сути тот же – они всё понимают, так что будешь похабные словечки писать, знай, что они могут прочитать, – неоднозначно повела бровью Хэла. – А Рэтар может, потому что откуда-то знает, как читать знаки, видимо услышал, как я пела песню и сопоставил знаки в словах. Не знаю…

– О, боже, – воскликнула белая ведьма.

– Каждый раз, когда ты так говоришь, – и Хэла посмотрела на неё взглядом ведьмы, – начинается бедлам.

И теперь видела – да, бедлам должен был начаться, очередной и весьма основательный.

– Я просто прочитала ему слова песни, – ответила Милена, к лицу прилила краска, ей стало стыдно, она в расстроенных чувствах села в кресло, в котором до этого сидел Рэтар.

– Ну вот, – ответила чёрная ведьма. – Так может объяснишь мне, что у вас там такое происходит?

– А? – ферина вообще кажется не слушала её. – Прости. Всё хорошо.

Но хорошо не было. Напряжение висело в воздухе и было практически осязаемым.

– Достопочтенные, – в дверях появилась Сола. – Обед. Позвать достопочтенных тэяра и ферана?

– Нет, Сола, детка, мы сами, – улыбнулась девушке Хэла.

Серая улыбнулась в ответ и убежала по коридору и основной лестнице вниз.

Сначала чёрную ведьму беспокоил вопрос нехватки серых в Зарне, ведь после смерти глупышки Томики, ухода Лораны, а так же того, что Сола ушла в Халовкино гнездо, в замке осталось всего шесть девушек. Но Рэтар уверил её, что скорее всего больше девушек будет не нужно, ведь в доме хозяйка теперь белая ведьма.

И, хотя Милена так и не научилась правильно распоряжаться своими силами, но того, что они в ней есть и влияют на всё, с чем ведьма имеет дело, отрицать было весьма глупо.

До того как супруги ферана и тэяра спустились к ним, чтобы позвать на обед, мужчины обсуждали напряжённую обстановку в Ринте.

– Элгор сообщил мне, что сейчас Ларазан пытается отстранить Элаза от правления, – проговорил Роар, садясь напротив тана, в его рабочей комнате. – Элаза просит нас вмешаться. Но я не знаю точно, стоит ли оно того.

– С Ларазаном у нас дел не будет, Роар, – ответил Рэтар, прекрасно зная младшего брата правителя Ринты. – Сейчас стабильность со стороны Ринты просто необходимость, вынужденная, но без этого никак. При том, что Кергаты и Алнам сейчас готовы вступить с нами в союз на условиях полного нашего превосходства. И если Кергаты нужны нам, из-за водных путей, то Алнам это всего лишь дополнительное усиление границы, и оно будет стоить нам лишних расходов. Но мы с тобой всё просчитали, сошлись, что можем себе это позволить. И тут это? Смена власти в Ринте будет очень болезненной для нас.

– Думаешь Ларазан решит нас прижать? – нахмурился феран.

– Да, Роар, – ответил на это глава Горанов. – Чтобы встать в более выгодную позицию – конечно. Он понимает, что в его власти будет создавать проблемы для нашего спокойного существования. Но если нам с тобой на это в целом наплевать, то нельзя забывать, что страдать в конечном итоге от этого будут простые люди, при чём с обеих сторон.

Феран согласно кивнул.

– Что делает Элгор? – поинтересовался тэяр.

– Элаза хочет заключить договор, основой которого может быть брак, – отозвался Роар. – Если Элгор согласится.

– Твой брат согласится, – уверил его глава дома.

– Рэтар, – с сомнением нахмурился феран. – Я бы не хотел заставлять своего брата.

– Я не буду удивлён тому, что он уже всё решил, – возразил на это тэяр. – Это очень выгодный брак. У Элаза нет наследников по мужской линии, кроме брата. И если сейчас брат решил пойти в бой, пытаясь раньше времени захватить власть, то при нашей помощи в сопротивлении этому, из наследников его можно списать.

– Брось, тан. Элаза молод, у него могут быть ещё дети, сыновья.

– За двадцать тиров у него родилось шесть дочерей, – возразил Рэтар. – Его супруга устала. Найдёт другую? Что ж… Родится сын, значит так тому и быть. Но предполагаю, что, если Элгор и думает о браке, то только с расчётом на дальнейшую возможность для своих детей получения прав на правление в Ринте.

Роар фыркнул.

– Я не собираюсь ему мешать, – проговорил он. – Но сейчас обстановка весьма шаткая и надо решить кому из нас отправиться туда, чтобы помочь Элгору и разобраться в происходящем на месте.

– Полагаю, – вздохнул Рэтар, – что ты хотел бы, чтобы это был я?

– Да.

– Роар, ты прекрасный феран. Эти четыре тира, ты отлично справляешься.

– С твоей помощью и с помощью Элгора, – упрямо мотнул головой феран.

– В очередной раз всё плохо? – спросила Хэла, спускаясь сверху.

– Не то слово, – ответил ей Рэтар.

– Нас зовут обедать, – проговорила Милена, следуя за хозяйкой.

– Милена, сядь-ка, – попросил тэяр, а чёрная ведьма прошла к столу и села с ним рядом, устроившись на подлокотнике его кресла.

Ферина слегка нахмурилась, но спорить не стала – прошла и села, получилось напротив своего супруга.

Ни от Рэтара, ни от Хэлы не ускользнуло то, что эти двое друг на друга не смотрели.

– В раю плохая погода? – поинтересовалась чёрная ведьма.

– Что? – нахмурился Роар.

– О, боги, – Хэла недовольно фыркнула.

– Мы хотели извиниться за Раду, – подала голос Милена.

– Не надо, я бы сама от вас убежала, – ответила Хэла и тут феран и ферина всё-таки оба уставились на неё.

– Мы хотели кое-что предложить вам, – сгладил вопрос в их глазах Рэтар. – Мы можем забирать детей на какое-то время, каждый лунь, но только в расчёте на их хорошее поведение в остальные дни, которые они живут дома.

– Это… вы уверены? – спросил Роар, которому явно это пришлось по душе.

– Рада всё равно будет убегать, – возразила Милена, которая как раз была очень против, или сомневалась в эффективности этой затеи и её воплощения.

– Уверена? Она не глупа, – ответил на это возражение тэяр. – Она понимает правила игры. Если хотя бы раз проиграет…

– Будет бегать так, – заупрямилась ферина.

– Сейчас мы оставляем её у нас, когда она так делает, – спокойно проговорил Рэтар. – Но, если вы согласитесь, то тогда она будет тут же возвращена обратно.

Милена явно была недовольна.

– Светок, перестань, – взмолился Роар.

– Ты и так позволяешь ей всё, – не выдержала ферина. – За сегодня отругал?

– Я поговорил с ней, – ответил ей супруг.

– Поговорил? – зло отозвалась Мила. – И как – помогло?

– А что он должен был сделать? – спросила Хэла, видя, что Роар не знает, что можно с этим поделать. – Убить её?

– Нет, просто я ругаюсь, я вечно требую от них чего-то – послушания, опрятности, вежливости, – взорвалась ферина. – Чтобы они не вели себя, как дикари…

И чёрная ведьма могла поклясться, что Рэтар был готов усмехнуться, но сдержался, оставаясь серьёзным молчаливым созерцателем.

– А он вечно им всё спускает. Он хороший, а я плохая, – и Мила была готова разрыдаться от обиды и злости.

– Рэтар, кажется нам надо покупать кровать побольше, – беззаботно отозвалась Хэла. – Сейчас двое, а теперь у неё внутри ещё двое. Нам не будет места в нашей постели.

– Что? – вскинулся Роар, а тэяр с вопросом глянул на супругу.

– Хэла! – воскликнула белая ведьма, и на лице была такая досада, словно она вообще не собиралась говорить супругу о том, что снова беременна.

– Боги, ты ему не сказала? – удивилась Хэла, которой надоело наблюдать за их внутренним конфликтом и уж если ей было не по себе, то каково было детям, у которых есть способности к магии? – Ты ждёшь, когда тебя раздует, как воздушный шар?

– Милена, – горестно покачал головой Роар.

– О, ну простите, достопочтенный феран! – ядовито фыркнула в его сторону супруга.

– Хватит, вы оба! – рыкнула на них чёрная ведьма. – Боги, мне хочется выйти, и не из комнаты, из дома, а лучше из ферната прям. С вами невозможно. И вы хотите, чтобы ваши дети это терпели? Они же чувствуют вас, как все обычные дети, но, боги, у вас не обычные дети!

– Рейм обычный, – возразила Мила.

– Рейм пока просто не заявил о себе, – возразила на это Хэла, – но он будет намного сильнее сестры и, если вы не закончите с этим, то добьётесь от него ядерной войны.

Роар нахмурился непонятному словосочетанию.

– Всё будет очень плохо, – пояснила женщина свои слова. Потом встретилась с ним взглядами. – Если ты не начнёшь говорить, вместо постоянного применения одной и той же схемы – удовлетворённая близостью женщина равно счастливая и молчаливая женщина. Понятно?

– Хэла! – Мила и Роар воскликнули это в унисон, чем вызвали у чёрной ведьмы усмешку.

– Я не права? – и она перевела взгляд на ферину. – И ты в целом довольна, но только вот как-то проблемы никуда не уходят, странно?

Белая ведьма раздражённо повела головой. Ей было неуютно и стыдно, и кажется только присутствие Рэтара останавливало её от того, чтобы вскочить и выйти вон.

– Мы все, как наши родители, – проговорила Хэла, стараясь быть спокойнее.

– Я не как моя мать, – на этот раз Милена повысила голос и пошла в наступление.

– Неужели, – но было понятно, что с чёрной ведьмой ей не тягаться. В комнате кажется стало тяжелее дышать и это почувствовали и мужчины. Рэтар положил руку на колено супруги, чтобы унять её, но судя по всему это нужно будет пережить, потому что было уже не унять, из неё попёрло негодование, останавливать это Хэла не умела. – Ты не такая как твоя матушка? Не жрёшь своего мужа за то, что он слишком хороший папаша? Идеальный до тошноты? Детей он у неё не ругает! А ты не потому ли папу больше любила, что мама была первоклассной стервой? Мешает её слава?

– Я не, – она всхлипнула обидным словам и уже из последних сил держалась, чтобы не расплакаться по-настоящему и во всю силу.

– Светок, – простонал Роар и встал, чтобы успокоить её.

– Сядь, – приказала ему ведьма. – А ты такой же, как твой отец.

– Хэла, – рыкнул феран.

– Не рычи на меня, Роар. Меня этим не пронять, помнишь? – сказала чёрная ведьма вставая. – Сядь! И запомни, если не научишься разговаривать даже переступая через её слёзы, а ревёт она постоянно и будет реветь дальше, это вообще в ней неискоренимо, то ты пустишь под откос вашу жизнь. Ясно? Каждый раз, встречаясь с её слезами ты лезешь ей под юбку, а от этого случаются дети.

Он хотел что-то ей ответить, но она была права, и хотя было видно, что он злился, но за то время как был фераном всё же намного лучше получалось держать себя в руках.

– Я понимаю, что сложно смотреть проблемам в глаза, особенно, когда проблемы очаровательно любимые и рыдают так горестно, хоть убейся, но надо учится. И ты, – Хэла посмотрела на Милену. – Твои дети тебя любят. Ты их мать и этого никто не изменит. И что бы там тебе не думалось, но ты хорошая мать. И мне твои дети не нужны, ясно.

И Милена подняла на женщину глаза, полные этого диковатого удивления, словно в очередной раз Хэла залезла в её голову и понятно, что всё было понятно и без этих ведьмовских умений. Милена безумно ревновала своих детей.

– Нет. Я не испытываю невероятного восторга триумфатора, когда твоя дочь приходит в ночи к нам в постель, вместо того, чтобы прийти в вашу, – продолжила свою тираду Хэла. – Потому что нам в нашей постели третьи не нужны. Мы не испытываем расстройства, когда занимаемся друг другом, понятно? Нам хорошо вдвоём. Мы любим ваших детей, мы и вас, дураков, любим, но в постель к себе не зовём.

Она фыркнула, потом повела головой в раздражении и пытаясь унять себя.

– Я печалюсь, понятно, – сказала она тише. – Мне больно, что вы, взрослые, а ведёте себя хуже своих детей. И предложением оставить ваших детей у нас на несколько дней в лунь, это не предложение стать их родителями на веки вечные! И на этом я пошла есть!

Она обошла стол и отправилась на выход. За ней встал и Рэтар.

– Думаешь они поговорят? – спросил он, когда закрыл за собой дверь, оставляя Роара и Милену наедине и догоняя супругу.

– Нет, – ответила ему супруга уже совершенно становясь собой обычной, – думаю, что они разнесут нам своей страстью кабинет, потому что никто меня не слышал. И они снова будут делать так, как привыкли.

Тэяр поймал её за руку и остановил посреди огромной, как считала Хэла, гостевой залы их дома.

– Они тебя услышали, родная, – сказал он, обнимая её за талию и притягивая к себе.

– Только наш кабинет это не спасёт, – улыбнулась ему ведьма, давая себя поцеловать.

Чуть позднее, когда наконец все уселись за стол, Милена была намного спокойнее, потому что “я же сказала, что эта схема работает”, фыркнула Хэла, когда Роар с супругой добрались до обеденного стола.

Чёрная ведьма сидела рядом с супругом, а на спинке её стула, устроился между ними взрослый ханг.

Феран сидел за столом с дочерью на руках и Рэтар видел это невероятное сходство между ними, которое никогда не упускал.

Рада была вылитый отец. Личико её было мягким и очаровательным, как у матери, но хмурилась она как Роар, так же упрямилась, так же винилась, когда творила что-то и была поймана на этом.

Рейм сидел рядом с ними и тэяра тревожили слова Хэлы о том, что мальчик будет магом. Они никогда не обсуждали это, сосредотачивались на маленькой проказнице, его сестре. А Рейм вечно спокойный и не требующий особого контроля и внимания, оставался предоставлен сам себе. Впрочем Рэтар любил парнишку, а тот тянулся к нему, и с удовольствием учился всему, чему мог обучить его танар.

Весь этот гвалт за столом был сейчас таким обыденным и привычным. Тэяр вспомнил, как они с Хэлой были в Адире, сидели так же за столом в доме Войра и на Рэтара нашло тогда состояние невероятной благости, совершенно незнакомое в тот момент. Теперь это было постоянным чувством, знакомым, дарящим покой и счастье.

Это был дом. Дети спорящие за столом, люди, близкие и родные, и Хэла рядом, любимая его несносная ведьма.

– Ой, – воскликнула Лорана и покраснела. Все замерли обращая на неё свои взгляды.

– Она с утра говорила, что сегодня просто замечательный день, – заявила Хэла, качая головой. – Я же сказала, что она говорит так тогда, когда залетает и когда рожает?

– Лора? – обеспокоенно посмотрел на покрасневшую супругу Гент.

– Давайте угадаем, что мы сейчас все будем делать? – спросила чёрная ведьма лукаво склоняя голову набок.

– Дети, – Рэтар переглянулся с Роаром.

– Так, пошли на улицу гулять, – феран поднялся с Радой на руках.

– С харагами? – радостно спросила его дочь.

– С харагами, – подтвердил он.

– Веди её наверх, Гент, – скомандовала Хэла.

– Я прекрасно себя чувствую, – возразила Лорана, когда супруг стал помогать ей вставать со стула.

Тэяр забрал на руки младшую дочь Гента и Лоры, которой только недавно исполнилось два тира. За руку взял старшего сына.

Сола побежала готовить комнату к родам, а Милена и Шеята стали собирать со стола.

Вторая дочка Гента и Лораны родилась в тот же день, на заходе Тэраф.

Уже после того как приняла роды, уставшая Хэла сидела в детской комнате, укладывала спать старших детей. Милена предложила забрать их в Зарну на пару дней, но ребята захотели остаться дома с родителями и новорождённой сестрой.

Рэтар прислонившись к стене в коридоре слушал тихое пение супруги. Песню эту она пела и Трою, и Раде с Реймом – дети её очень любили, несмотря на то, что не понимали ни слова. Как-то Милена объяснила, что песня эта про грусть и спящее солнце, которое является светилом в их с Хэлой мире.

“I wish for this night-time

To last for a lifetime

The darkness around me

Shores of a solar sea

Oh how I wish to go down with the sun

Sleeping

Weeping

With you”

И хотя точного перевода он так и не узнал, но каждый раз невозможно щемило сердце, когда она это пела.

Хэла, поцеловав детей и тихо пожелав спокойной ночи Соле, которая спала в этой же комнате, вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. Женщина улыбнулась супругу и шагнула в его раскрытые объятия.

– Пойдём отдыхать, – сказал Рэтар ей в макушку.

– Пойдём, – согласно кивнула ведьма и они пошли в сторону своей комнаты.

– Я перегнула палку сегодня? – спросила Хэла, имея ввиду то, как поступила с Роаром и Миленой.

– Нет, родная, они не маленькие, всё с ними будет хорошо, – убеждённый в своих словах ответил тэяр. – И Милена согласилась на наше предложение. Я уже поговорил с Радой и Реймом.

– И как?

– Ну, с Реймом проблем не будет, а Рада пока согласилась, – пожал плечами мужчина открывая дверь и пропуская в комнату супругу.

– Хорошо, – вздохнула Хэла.

– Нужно будет отправится в Ринту, – сказал Рэтар, подойдя к ней сзади и развязывая пояс юбки.

Став тэярой Хэла практически перестала носить платья, отдавая предпочтения рубахам и юбкам.

– Оу, – отозвалась женщина, не мешая ему, и получая невообразимое удовольствие от его помощи, отпуская усталость и переставая делать вид, что ей всё по силам. – Когда ты отправляешься?

– Мы, – шепнул ей в голову, потом поднял и прямо как ребёнка вытащил из сползшей на пол юбки, усадил на кровать, стал снимать обувь.

– Хорошо, – улыбнулась Хэла, протягивая руки и снимая с него рубашку. – Когда мы отправляемся?

– Лучше бы поскорее, но посмотрим, как Лорана будет себя чувствовать.

– Надолго?

– Нет, надеюсь управимся быстро, – и Рэтар снял рубашку с Хэлы, ловя её губы, чтобы поцеловать.

Её руки обняли его и ведьма мягко утянула супруга за собой, мурча от удовольствия. Отдаваясь желанию оба они совершенно забыли о том, что за сегодняшний долгий день смертельно устали.

На утро Лорана уже рвалась в бой, роды прошли мягко и без травм. Она была бодра и всячески протестовала против того, что семья настаивала на её покое и сне. И Хэла решила, что вполне можно оставить её на попечение супруга и Солы, поэтому на следующий день с утра засобирались в Ринту.

– Я буду ждать тебя в Зарне, – полностью собравшийся Рэтар, поцеловал Хэлу в лоб, когда она вышла из чистой. – Надо перед отправлением кое-что обсудить с Роаром.

– Хорошо, я постараюсь побыстрее, – ответила она и тэяр знал, что сделает это, потому что её сборы были всегда по-военному чёткими и скорыми.

– Не торопись, – улыбнулся он и отправился к двери.

– О, Рэтар, – позвала его супруга. – Визит официальный?

– Да, очень, – ответил мужчина.

– Кстати, – Хэла подошла ему, пока он не вышел из комнаты. – Я хотела бы после возвращения забрать Милену куда-нибудь. Ей нужна перезагрузка.

– Что ей нужно? – нахмурился Рэтар.

– Отдых, – пояснила она. – Совсем немного. Дней десять. Без мужа, без детей, без домашних проблем.

– И она согласиться? – с сомнением произнёс Рэтар. Идея была хорошей, но в согласие Милены ему верилось с трудом.

– Мне плевать, – возразила в свойственной ей манере Хэла, – я просто её заберу. Но мне нужно, чтобы согласился ты. Согласился помочь Роару с детьми, если будет нужно. И пообещал не изводить себя тревогой по мне в моё отсутствие.

– Это будет сложно. Куда ты хочешь отправится?

– Не знаю, туда, где тепло. Но чтобы ты поменьше переживал – Соёлт?

– Соёлт опасен для женщин, – прищурился Рэтар, сражаясь с внутренней паникой и невообразимой тревогой за супругу.

– Там же Тёрк и Брок, они за нами присмотрят. И я обещаю, что не буду снимать гракт, – улыбнулась Хэла, показывая на свой браслет с грактом Горанов.

– Хорошо, я подумаю, – произнёс тэяр через силу, – точнее я согласен, но мне просто нужно смириться с этой мыслью.

И ведьма радостно улыбнулась:

– Спасибо! – шепнула Хэла и теперь, даже если и хотел отказать, он просто не сможет сказать ей нет.

Ох, уж эти слабости, с которыми так сложно бороться. У Роара были слёзы Милены, у Рэтара счастливое лицо Хэлы.

Роар был рад тому, что тан согласился помочь с Ринтой. Он мог бы отказать, потому что тэяр такие вопросы мог и не решать. Но понятно было, что Рэтар не будет отказывать.

Они обсудили кое-какие вопросы, основываясь на последних новостях, которые передал из Ринты митар.

– Элгор сказал, что встретит вас. И он договорился о встрече, но думаю, что Элаза и так бы принял тебя, – сказал Роар и перевёл удивлённый взгляд на дверь. Улыбнулся.