Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

Соавторы: Дмитрий Евдокимов,Эйлин Торен,Игорь Кулаков,Алекс Войтенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 154 (всего у книги 355 страниц)

– Ого, так долго? Ну что ж, можно – привычное, значит привычное.

Хэла улыбнулась и дала Милене средства, более понятные и кажется совсем ничего с живыми организмами общего не имеющими. Потом женщина помогла ей помыться, поливая из ковша, дала сменную нижнюю рубаху и как оказалось пришлось поменять платье, а это застирать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Хэла, а кто такой эла́? – шепотом спросила Милена, когда они переодевались ко сну после стирки.

– Это как царь, ну или король, – пояснила чёрная ведьма. – А что? Откуда ты о нём услышала?

– От митара.

– Достопочтенного митара, – поправила её женщина и улыбнулась. – Когда это ты с ним успела помиловаться?

– Да ну тебя, не миловалась я с ним, – насупилась Мила, – просто говорили. Я спросила про то, что случилось и про то, что будет теперь, ну с Томикой и тем мужчиной.

– И? – спросила Хэла, развешивая на верёвках, похожие на простыни ткани, которыми вытирались.

– Он сказал, что не знает. А ещё сказал, что ты того мужика наказала уже.

– Ну, пока не наказала, – повела плечом чёрная ведьма. – Это завтра будет.

– А что ты сделала?

– Немощь наслала.

– Немощь? – Милена иногда с каким-то странным непониманием реагировала на слова Хэлы.

– Импотенцию, – улыбнулась та, поясняя. – Сроком на десять тиров, то есть лет.

– О, – нахмурилась девушка и внутри внезапно проснулся какой-то диковатый триумф.

– Ага.

– А так можно?

– Не только так можно, – отозвалась Хэла.

“А почему собственно Хэла?” – внезапно Милена поняла, что имя-то весьма странное, особенно для женщины такого возраста как чёрная ведьма, в смысле женщины из одного мира с Миленой.

– Хэла, а ты что правда Хэла? – решилась спросить она.

– В смысле? – на этот раз женщина обернулась.

– Ну, странное имя, не знаю, – пожала плечами девушка. – Непривычное.

– Да нормальное имя, – вздохнула Хэла и снова вернулась к своему занятию. – Мама с папой меня конечно не так назвали и имя у меня было другое, тебе привычное. Но сюда попала и…

Она замерла, нахмурилась, словно задумалась на мгновение о чём-то, потом повела плечом, такой привычный уже жест:

– Маги спрашивали, но я со злости молчала и они мне такое имя дали. А я подумала, что и ладно, что им с моего настоящего имени? – она улыбнулась. – Я вообще думала, что умерла, серьёзно. И попала в чистилище, или типа того. Ну или сразу в ад. Хотя – могу всех убить, могу воду в алкоголь превратить, может и на рай тянет, не?

И она задорно рассмеялась. Но Милене стало отчего-то грустно.

– А сколько тебе лет? – спросила девушка.

– Тридцать восемь было, когда сюда загремела, но кто знает как тут и там время течёт, – хмыкнула Хэла. – Может уже и тридцать девять есть.

– А сколько ты тут?

– По-нашему не знаю, но была осень. Красивая такая, сухая. А здесь прошло уже несколько луней, – женщина пожала плечами, словно то, что спрашивала Мила не имело на самом деле никакого значения.

– А у меня была весна, такая мерзкая. Холодный и промозглый апрель. А год какой был, Хэла?

– Эээээ, нет, стой, – она выставила руку и недовольно мотнула головой. – Не надо мне этого говорить, хорошо? А то может у нас десяток лет там прошёл, а я и не знаю, не говори. Весна и весна, апрель и апрель. У меня время на телефоне вообще не показывает как сюда попала – чёрточки вместо часов и даты, а если классические выбрать, то на них стрелок нет. А здесь я по ихнему восемь луней почти.

– Я не понимаю, как ты справляешься? У тебя наверное была семья? – Милена внезапно осознала, что этот вопрос было страшно задавать.

У девушки была мама, которая её не очень-то любила, и Мила всегда чувствовала какое-то пренебрежение и… ревность. Да, мама страшно ревновала её к папе. Не сестру, не брата, а именно её, Милену. А потом папы не стало и…

– У меня-то? Была, ну и хочу верить, что они там где-то есть ещё и всё у них хорошо, – повела плечом Хэла и накинула на плечи девушки теплое покрывало. – Муж, сыновья. Пошли спать.

Дальше белая ведьма не стала спрашивать – ей стало совсем не по себе.

– Ты можешь всех убить одним словом, почему ты этого не делаешь? – а это к Милене кажется вернулась стадия гнева.

Она остановилась в дверях, пытаясь рассмотреть силуэт Хэлы в темноте.

– И что будет тогда? – спросила женщина тихо, чтобы никого не разбудить. – Знаешь, я понимаю, что тебе сложно это принять, да и поверь мне, я хорохорюсь, только потому что мне тоже сложно, но, а что будет, если я всех завалю?

Чёрная ведьма обернулась на Милену, поставила руки в боки и склонила голову на бок.

– Вот представь? Перемрут они тут все и что мы будем делать? Домой попадём? – девушка нахмурилась, а Хэла мотнула отрицательно головой. – Нет, не попадём. Узурпаторами станем? Народ местный будем тиранить? Нет, не будем, я не смогу, да и ты не сможешь. Уже не говоря о том, что на нас наверняка тут кто посильнее найдётся.

И она снова повела плечом. Белая ведьма видела перед собой взрослую женщину, уставшую, прожившую жизнь. Было видно, что она не молода, у неё были крутые бёдра, круглый живот, при этом небольшая грудь, руки полноваты, круглые плечи. Увидев её на улице у них в мире, Милена сказала бы, что женщине этой надо похудеть, при чём хорошо похудеть, заняться собой.

Но это тогда, это там, теперь в прошлой жизни, и то была незнакомая женщина, а тут – Хэла была невероятной, мужчины вокруг смотрели на неё во все глаза и было понятно, что это не потому, что перед ними была чёрная ведьма. Хэла была такая женственная, все эти её жесты, улыбки, шуточки. Лицо было живым с яркими чертами – брови, ресницы, глаза, губы. И эта фигура – мягкая, талия такая, а как она умела ходить. Эта женщина была красивая, яркая, мягкая…

Она тяжело вздохнула:

– С возрастом учишься по-другому смотреть на вещи, детка, по-другому видеть, – и женщина эта была такой основательной. – Вот представь, что они не выдернули тебя из твоего привычного мира призывом, а пришли завоевателями. Допустим. Убили всех твоих родных на твоих глазах, а потом утащили бы тебя с собой. И унижали бы тебя, били, пытали, насиловали по очереди, а может и все разом. Изувечили бы тебя…

Милена содрогнулась, сжалась, обнимая себя руками – она всегда обладала очень живой фантазией, с самого детства, всё всегда примеряла на себя, не могла смотреть фильмы и даже мультфильмы в которых кому-то причиняли вред. Сразу становилось не по себе. Она вечно всё чрезмерно сильно пропускала через себя.

Сколько раз было такое, что пойдут они всей семьей в кино, а она расстроится на каком-то моменте и всё, всем настроение портила. Папа обычно забирал её, и они бродили вокруг кинотеатра, или по торговому центру в ожидании когда мама, брат и сестра выйдут после просмотра.

Маму это страшно раздражало, а Милене всегда было стыдно перед папой, который потом весело беседовал с Колькой и Маринкой, узнавая чем же там дело в кино кончилось.

С возрастом стало легче абстрагироваться, но не всегда и теперь Мила прям очень ясно ощутила весь этот ужас, который описала Хэла.

– Всегда бывает хуже, милая, чем есть, – покачала головой чёрная ведьма. – Тут конечно не курорт – понятно. Что стала сиротой в один момент – понятно… что злость распирает, гнев накатывает, но оглянись – никого не бьют, никого не насилуют, кормят, поят, спим на чистом, обращаются с нами, пусть и не всегда, как с равными, но по крайней мере, могло быть и в разы хуже.

– Но ты сказала, что за любого здесь меня уничтожишь, – вспомнила Милена слова женщины, когда чуть не пожелала лишнего.

– И сделаю это. Что теперь делать? Я здесь. И меня окружают хорошие люди, и они не виноваты в том, что всё так, а не как-то иначе. Конечно, и дерьмецо попадается, но а как ты хотела? Будто там у нас всё радужное и уссаться какое прекрасное. А люди так вообще мечта! – она ухмыльнулась. – Я таких встречала в своей жизни, эти прекрасны, что слов нет.

Милена сокрушённо кивнула. Что ещё можно было сказать?

“Вот и принятие приехало”, – невесело подумала девушка, лежа в кровати и смотря на высокий потолок, с балками из темного дерева.

– Хэла, а можно мне выходить за стены… ммм… замка?

– Можно, – отозвалась Хэла. – Только так, чтобы тебя видно было с башен, а то потеряться здесь на раз-два можно. Не поверишь – вроде поле, а потом раз и почти свалилась со скалы.

Утро было хмурым и грустным. На улице моросил дождь, мелкий, противный. Томика ревела с тех пор как проснулась и узнала, что феран назначил наказание Воргу – сорок ударов плетью. Потом его должны были оставить привязанным к столбам на мирту за то, что тронул серую.

Саму Томику феран отправил в Зарну, одну. И это было очень тяжёлым испытанием. Серых в Зарне не было, там вообще никого не было сейчас, кроме пары-тройки слуг, из простого люда, которые следили за домом в отсутствие всех остальных, и отряда солдат, которые находились даже не в доме, а в стрелковых башнях при замке. И значит феран ссылал Томику в основной дом для тяжёлой работы и одиночества, потому что выйти в город ей было нельзя.

Но своё наказание девушка приняла со смирением и пониманием. Вообще казалось, что она что угодно выдержит, лишь бы не наказывали этого её "возлюбленного".

Правда наказания его она не увидела – до него была отправлена в сопровождении одного из воинов в Зарну. И ещё феран возложил всю ответственность за Томику на женщину, которая, как поняла Милена, смотрела за тем другим замком.

То есть, если девушка что-то натворила бы или попыталась снова с собой что-то сделать, её действия отразились бы на вполне невинном человеке, да ещё и матери аж девяти, как сказали Миле, детей.

На порку белую ведьму не пустили, да она бы и не пошла туда ни за что, а серые делали свои дела, словно ничего и не происходило. Выйти из дома утром Милена так и не решилась и, видя её тоску, Хэла позвала девушку на кухню к Мите.

И это было весело, как ни странно. Хэла и Мита рассказывали девушке, как называются те или иные продукты, и все они были с одной стороны схожи с привычными, а с другой стороны удивительны в своей необычности. А ещё Милена узнала что тут не бывает зелёной листвы и все деревья и даже трава могут быть совершенно разного цвета, а не только привычного для неё и для Хэлы цвета. И каждый цвет имел своё уникальное название, выучить которые было явно весьма сложно.

День проходил тихо, на кухне один раз появился достопочтенный бронар, бросил на ведьм и на Миту недобрый взгляд, буркнул что-то, что кажется поняла только Мита и вышел вон.

Потом прибегали две девушки в платьях бежевого цвета и просили сначала одна у Миты кислой воды, а потом другая у Хэлы каких-то трав. Спрашивать Милена не стала, она так залюбовалась этими девушками и внутри абсолютно точно возникло понимание, что это какая-то прислуга, наверное.

Уже когда взошло второе светило, Милена никак не могла запомнить эти названия, и настало время их вместе, да что-то там такое на двоих, светить на небе, Хэла предложила-таки пройтись.

Милена была рада этому предложению и невероятному её счастью они прошли на улицу так, чтобы не наткнуться на привязанного к столбам Ворга. Хотя девушка считала его виновным и была рада тому, что он понёс наказание за свой поступок, но вид изувеченного человека радости в ней не разжигал.

– Но ты же понимаешь, что это не правильно? – поинтересовалась у неё Хэла.

– Почему?

– Потому что, если ты считаешь, что есть его преступление, то ты должна принимать и наказание.

Конечно женщина была права, но до её мудрости Милене было ещё очень далеко, а что уж говорить о принятии. Пока она наслаждалась красотами того, что она видела вокруг.

Могло ли это походить на какую-то страну её мира?

Ухоженные поля и сады, смешивались с какими-то небольшими участками чём-то напоминающими вересковые пустоши, лес невдалеке был суров и тёмен, лента реки, спокойной, не покрытой льдом, хотя на улице явно был минус, стройные селения "простого люда".

Хэла объясняла устройство мира, который теперь должен был стать её домом. И хотя внутри всё равно жило это странное ощущение, что всё это не так, всё временно, вот ещё немного и… что? Может она сделает так, чтобы тут всё зацвело и будет свободна? И всё это закончится?

На небе начали сгущаться темные, тяжёлые, жутковатые и низкие тучи.

– Это ледяной дождь, – отозвалась Хэла, когда Мила как завороженная уставилась на надвигающуюся стихию.

– А?

– Когда увидишь такое – сразу бежать, ясно? Спасения от этого нет, можно насмерть замёрзнуть, если под него попадаешь, или горячку получить, и поверь это тут всегда не просто простуда небольшая. Ну или если совсем везучая – то пришибёт льдиной, к понятной всем бабушке.

Мила хихикнула и кивнула чёрной ведьме, после чего они отправились к замку.

На следующий день Милена решилась выйти за замковые стены сама, без сопровождения. Она не собиралась уходить далеко. В нескольких десятках шагов от стен росло огромное раскидистое дерево с ветками которые росшими почти параллельно земле, находились на разном от неё уровне и на них было очень удобно сидеть. Милена уселась на него и погрузилась в свои тяжёлые мысли.

Обычно можно было бы пойти на фитнес, чтобы разогнать тяжесть навалившихся проблем и дум, но тут никакой деятельности.

Работать ей не давали – ни помогать серым, ни уж тем более Мите. Книг то ли не было, то ли они были запрещены для такой как она, да и поняла бы она то, что там написано?

Её всё ещё очень интересовал вопрос о том как так получается, что она понимает речь окружающих её людей. Это же не может быть так, что вот тут все говорят на её родном, русском? И даже, если допустить реальность этого абсурдного факта, хотя абсурд, кажется сейчас был очень даже реальным, то остальные серые были из других миров, у них были другие языки, другое понимание времени, да вообще всё другое. Тогда как?

В конечном итоге Милена решила забыть об этом факте на какое-то неопределённое время, или как-нибудь спросить у Хэлы, хотя может женщина этого тоже не знала.

В итоге оставалось заниматься разве что созерцанием. Конкретно сейчас она, копаясь в своих тяжёлых мыслях, смотрела за выгулом тоор, животных, которые, как поняла Милена, тут заменяли лошадей.

Сначала она никак не могла понять кого эти странные звери ей напоминают – быки? Спина округлая, покатая, но морды острые, как у птиц, даже что-то от грифинов, без крыльев и клюва, хотя был был костный нарост на морде, как забрало от рыцарского шлема. На этот наросте были два, а иногда и три как бы рога, растущих в форме треугольника. Хэла рассказала Милене, что эти “рога” срезали, чтобы тооры не бодались, правда был ещё один на конце этой костной пластины, и его стачивали, чтобы животные могли рыть землю в поисках корешков, которые они ели. Низ морды был, как у привычного жвачного животного.

И сейчас смотря, как они пасуться в поле, Милена поняла, что они очень напоминают динозавров, только теплокровных, покрытых шерстью… трицератопсы, кажется? Мысли спутались.

"А ну их этих тоор, ей богу!" – подумала Мила и вспомнила, что такие слова могут даром не пройти и стало интересно, а если слова сказаны не вслух, они работают?

Вчерашний ледяной дождь сделал пейзаж совсем иным, не таким как было вчера, когда они гуляли с Хэлой. Теперь где-то лежали целые глыбы льда. Стихия действительно была устрашающей. Милена представила себе сметающие всё на своём пути ураганы, но тут – с неба, такое ощущение, падал лёд с водой. По крайней мере это выглядело именно так.

Ледяная вода вперемешку с льдинками, но это был не снег или град в прямом понимании, а именно словно лёд, падал на землю, разбивался, а потом вновь срастался от очень низкой температуры в огромные ледяные глыбы. Было так странно видеть что-то подобное в поле – словно здесь была река подо льдом, но вода сошла а льдины остались лежать. И грохотало вчера так, что казалось, что замок не выдержит и развалиться. А какого обычным домам было? Ей было очень тяжело предположить.

Милена встала и пошла рассмотреть поближе лёд, может он какой другой, не такой к какому она привыкла?

Она ходила по полю то и дело оглядываясь на замок и башни, держась краем глаза за дерево. Погода была более приятной, чем накануне. Хотя одета Милена была так же как вчера, но сегодня определенно на воздухе она чувствовала себя лучше.

Но вот привыкнуть к тому, что на ней нет белья было очень тяжело. Девушке всё время казалось, что это аномально, что ли, то что она бродит тут по холоду без трусов и даже теплых колгот. Почему-то вспомнилось детство и тёплые рейтузы, которые надо было надевать в школу и которые она стягивала в соседней парадной, чтобы бабушка из окна не видела. Потому что не хотелось позориться перед модно одетыми девчонками из её класса – они рейтузы не носили.

Вот ведь глупая, зачем было задницу морозить ради пары отмороженных на голову пустых девиц, которым на неё было так же параллельно как до детей в какой-нибудь Африке?

Сейчас бы рейтузы были очень к месту. Интересно, а можно тут вязать? Милена подумала, что села бы за вязанье, ведь бабушка учила. Если напрячься, то можно вспомнить как вязать не только шарфы, шапки и носки, но и свитера и рейтузы, блин! Вот бы пряжу и спицы – хоть какое-то дело.

– Эй, белая, ты что тут делаешь?

Обратились ведь к ней? И Мила подпрыгнула от неожиданности. Голос был резкий, грубый и гулкий. Обернувшись она поняла, что в своих излучениях льда и мыслях о рейтузах зашла дальше, чем планировала, а над ней на небольшом каменном выступе стоял достопочтенный бронар.

Его волосы были влажными, рубаха расстёгнута, в одной руке он сжимал куртку, в другой сапоги. Если бы Милена не понимала, что они в одной с ним локации она бы сказала, что выглядит он, как человек, который находится где-то, где тепло, море, песок, и вообще не вот это вот всё, типа кусков льда, свалившихся с неба.

А ещё он был чертовски красив. Вот сейчас она видела его идеальные правильные черты лица с лёгкой небритостью, в отличии от бород, которые носили феран и митар. И небритость придавала ему какую-то эту невероятную сексуальную небрежность, он был таким редкого вида хищником, про которых обычно пишут в любовных романах – тот самый опасный главный герой. И при этой брутальности и опасности от него исходящей, ей показалось, что он не намного её старше. Взгляд темных глаз был каким-то озорным и, внутри завопило во всё горло самосохранение, ничего хорошего ей это озорство не обещало.

Он с лёгкостью спрыгнул с уступа и направился к ней.

На пантеру похож, всплыло у неё в голове и она поморщилась от банальности этого сравнения. До классиков ей далеко, ну а что ещё можно хотеть от поколения выросшего на диснеевских мультиках про принцесс и марвеловских фильмах о супер-героях?

А тем временем самосохранение всё вопило паническое – бежаааааать! Но ноги окопались, сердце пустилось вскачь, а голова отключилась.

– Тебе нельзя уходить, – он уже возвышался над ней как, наверное Голиаф над Давидом?

Вот что за очередное странное сравнение?

Милена задрала голову и пыталась вспомнить, как вообще обычно слова говорят.

– Я… гуляю… – и почему он приводит её в оцепенение?

– Здесь может быть опасно, – отчеканил он.

– Я аккуратно, – пропищала она.

– Знаешь, – бронар запнулся, потом немного нагнулся к ней, так, чтобы было проще говорить вероятно, и Милена отчего-то почувствовала себя невероятно униженной, – тебе надо уже что-то начать делать. Слишком много было потрачено на твой призыв, а толку пока никакого. Постарайся закончить уже истерику и начать дело делать.

– Я не могу ничего делать, я не умею колдовать, – промямлила она.

– Все женщины умеют, – ответил он. – Вы запускаете свои пальчики в наши головы, сердца, души… ведёте себя так, чтобы мысли мужчины сводились только к одному.

– Я… не… не… – Милена поняла, что все слова вылетели напрочь.

Он рассмеялся:

– Не знаю-не знаю, я бы тебя в первый же день успокоил по-своему, и поверь тебе бы понравилось, и захотелось ещё, и ты бы не бродила по опасным местам бесцельно и бездельно, по крайней мере твоё тело хоть на что-то сгодилось бы.

– Это… – захлебнулась она чем-то похожим на негодование, а к щекам прилила кровь.

– Говорят, – он наклонился ещё ниже и заговорил обжигающим шепотом, – что, чтобы белая начала колдовать, ей нужно быть счастливой, то есть чёрная – это злость, а белая – это радость. Может тебя порадовать, а, белая? Ты скажи, если станет совсем невмоготу – я всегда к твоим услугам.

Он выпрямился и пошел от неё прочь.

– Не замёрзни, смотри, – бросил он через плечо. – Хотя может отморозишь свой очаровательный зад и потепление накличешь?

Дальше она видела только его удаляющийся силуэт и слышала его смех. Злой и такой липкий.

“Вот ведь, что за…” – и она попыталась выйти из низины, в которую она забрела, но поскользнулась на куске льда, съехала чуть ниже и в попытке выбраться поняла, что нога в новом сапожке застряла между двух камней.

Чёрт!

Милена позвала на помощь, но конечно достопочтенный мистер “знаю как сделать тебя счастливой” был уже слишком далеко от неё, чтобы услышать этот зов, а больше вокруг нее никого не было и главное с этого места она не видела ни замка, ни башен ни гребанного дерева!

Глава 9

Глава 9

Хэла гладила тоору под мордой, тот довольно уркал и ворочил мордой во все стороны и подставлял разные её части, чтобы было приятнее.

Она действительно обожала всякого рода живность. И лошадей в том числе. Дома были две собаки, две кошки, рыбки и несчастный попугай со сломанным крылом. Ей казалось порой, что ей самой нет места в этом доме, муж считал всё это излишеством, но дети были рады, а сама Хэла, конечно не променяла бы весь этот бедлам на чистый и пустой дом.

В своём мире она мечтала увидеть тигров в живой природе, слонов в заповеднике, пообщаться с наглыми оленями в Наре и погладить кита. Не успела. Да и не успела бы, чего врать себе? Она вообще много чего не успела сделать из того о чём всегда очень мечтала и к чему очень стремилась. Даже совсем простого.

Некоторые мечты она всё же исполнила, но в основном всё сгинуло в водовороте быта, боли потерь, обид, тяжёлых времён и простого едкого страха. И, наконец, водоворот призыва перечеркнул всю её прежнюю жизнь и перепахал её саму.

Попав сюда и осознав свою силу, Хэла дала себе слово, что здесь она не будет ждать завтра. Здесь она не может позволить себе бояться. Чего вообще может боятся человек, который руками может делать молнию? Даже если потом надо сутки валяться и не шевелиться, потому что сил нет вообще ни на что, даже на пописать. Это она усекла ещё сидя в проклятой белой комнате.

А ещё она дала себе слово не стесняться. Ничего и никогда. Иначе снова загонишь себя в угол, снова потеряешься, снова тупик и пустота. Она там была. Она знала какого на самом дне и ей не нужно было это объяснять.

И вот была приятность – живность местная к ней так и липла. Хараги, хоть и были лютыми чудовищами, пока ходили за ней послушными псами, смотревшими ей в рот. Она не знала, потому ли это что у неё хорошо получалось их тренировать, или потому что она была ведьма и просто заговорила их, чтобы не дай бог феран не приказал ей их убить.

Ещё были фицры – эти здешние домашние кошки обожали Хэлу. Если она садилась в доме или во дворе, то на её коленях обязательно тут же оказывалась фицра. А ещё одна норовила пристроится где-то сбоку.

С тоорами или торами, как порой местные по простому их называли, была такая же история. Хэла им нравилась и ей нравились они.

Вообще когда она притащила хараг, а дело было в Зарне, места маленьким, но чудовищам, вообще не нашлось. Куда деть тварей, которых страшно боялись все вокруг?

Поначалу Хэла пристроила их небольшой ящик и они жили с ней в одной комнате. Но потом подросли и она нашла ящик побольше и хараги ютились возле загона с тоорами. Все мужики в доме были, ну мягко выражаясь, скептически настроены глядя на это действо.

Во-первых, тооры ненавидят хараг и они их будут бояться, во-вторых, потом, если глупые мелкие хараги, хиги, полезут в загон, то тооры их просто затопчут и даже не заметят, а если заметят, то могут и загон снести.

И Хэла не придумала ничего лучше, чем поговорить с тоорами. Вот такая она чокнутая.

В загонах тооры жили скорее как стадо, чем как отдельные особи, гуляющие сами по себе. Животными они были верными и на самом деле очень суровыми, как раз для этого места в самый раз, и у них в "семье" была старшая особь – с ней Хэла и договорилась. Уж сама не поняла, как так вышло, но вот этих двух конкретных хараг тооры не боялись, не трубили на них, не рыли землю, не пытались затоптать и, как оказалось даже не разбегались, когда были в поле на выгуле, а хараги бегали рядом гуляя и играя. Даже больше, некоторые тооры умудрялись играть с харагами, что несказанно удивляло всех, кто вообще имел хоть какое-то отношение к этим животным.

Так и повелось – хараги даже здесь, в Трите, находились рядом с загоном тоор, и всем было от этого комфортно и хорошо. Хэла же взяла за правило приходить вечерами к тоорам и чесать морды тем, кто хотел участия и ласки. Животинки были очаровашками. И многие были удивлены, когда Хэла не только спокойно села в седло, при переезде из Зарны в Трит, но и умудрилась ни разу не упасть в дороге и не поругаться с тором, на котором ехала. Это была большая редкость даже для тех, кто хорошо сидел в седле, чего уж говорить о первой поездке.

Последняя из тоор на очередь "почесушек" слегка ткнула Хэлу своим наростом и мягко фыркнула в руку. Хэла рассмеялась. Как же это было приятно, боже!

После исполнения своего обязательного ритуала она отправилась в комнату серых и уже на пороге поняла, что снова всё не так как надо.

– Что на этот раз? – она внимательно осмотрела девушек.

– Белой нет, – отозвалась Сола.

– В смысле? – Хэла уставилась на пустую кровать Милены. – Кто последний её видел?

– Я видела, как она по полю ходила, – отозвалась Грета. – Это было во время изатэф. А потом не видела. И судя по всему никто из нас не видел.

Хэла фыркнула. Прикрыла глаза и осмотрела дом в поисках огонька Милены. Но не нашла.

"Начинается!"

– Я видела, как достопочтенный бронар возвращался с реки в то же время, – отозвалась Оань. – Может видел её?

– Так, лучше уже.

– Но может это было уже в Тэраф, – смутилась серая, видимо бояcь ошибиться.

– Вообще красота, – чёрная ведьма крутанулась на месте и вышла из комнаты.

– И никому не говорите… ну, пока, – заглянула она обратно в комнату. – Вот, если я в темень не вернусь, тогда можете сказать.

Найти бронара было делом не сложным. В это время он предпочитал общество женщин, которые были по их виду очень рады ему.

Шера скривилась, увидев ведьму на пороге части дома отведенных наложницам.

– Чего тебе, чёрная? – с вызовом бросила она.

– Бронара достопочтенного надо, – Хэла выдержала дерзкий взгляд наложницы ферана и главной в этом “гареме” женщины.

– Вот ещё, он занят, не до тебя ему.

– Ну, тогда подождем, – ухмыльнулась Хэла, – я за фераном кликну, и попросим его бронара мне позвать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Было видно, что Шера зависла в раздумьях. Потом она фыркнула, развернулась так, что пышная юбка пошла волной, метнулась и обняла её ноги. Красивые, между прочим, ноги.

Шера вообще была красавицей, на вид Хэла дала бы ей лет двадцать восемь, такая статная, строгая, всё при ней – светлые волосы волнами лежали на спине, лицо красивое, несмотря на прямой и немного может длинноватый нос, но глаза большие, ресницы густые, длинные, кожа идеальная, матовая, светлая, губы полные, яркие, такие… спелые что ли, спина прямая, грудь пышная, ноги явно длинные, и так как вся она была такая подтянутая и упругая, то и ноги наверняка шикарные.

“Эх, ну понятно, наложница ферана не может быть страхолюдиной, – Хэла закатила глаза. – Да и хрен бы с вами!”

В дверях появился полураздетый достопочтенный бронар.

Ещё один красавец!

Иногда Хэла прям жабой себя чувствовала вот среди этих всех шикарных мужчин и девиц. Как на парад красоты попала, точнее вляпалась в него по самые уши.

У Элгора была темная, бронзовая кожа, шрама ни одного, хотя в битвах он был и ранения получал, но эти “неприятности” очень качественно залечивали маги. Этот идеальный пресс – в мире Хэлы он бы любую соц. сеть порвал. Вот прям в реальности смотришь и думаешь, что это наверняка не настоящее, обработка фото. Рост, размах плеча, руки… божечки, вот в таких руках девки от счастья пачками должны умирать!

– Чего тебе, ведьма, – прорычал бронар.

“Манеры бы ещё этому оружию массового поражения…” – подумала Хэла, но кого она обманывает? Вот именно на это падки большинство барышень – чем грубее, тем лучше!

– Где Милена? – и уж его Хэла вообще не боялась. Он для неё был мальчишкой, который больше капризничал, чем дело делал.

– Кто? – снова рыкнул он.

“Конечно, там же девки стынут, а тут ты, старая, припёрлась и спрашиваешь невесть о чём…” – и было бы действительно удивительно, если бы он знал, как зовут белую ведьму.

Элгор и её-то, Хэлы, имя наверное вспоминает с трудом.

– Белая ведьма, – пояснила она, начиная раздражаться.

– Откуда мне знать?

– Значит так, достопочтенный бронар Элгор Горан, – взвилась Хэла, ткнула в него пальцев, – если ты сейчас не включишь свою красивую голову и не скажешь мне, где последний раз видел белую ведьму, я не просто нашлю на тебя немощь половую. Но и объяснять, почему белая пропала, а ты вместо того, чтобы помочь её искать, девкам титьки мнёшь, ты будешь своему любимому тану лично, прям здесь, прям вот в таком виде!

Она шипела и знала, что сейчас была страшна, знала, что в таком состоянии, она наводила страху и видела этот страх в глазах стоящего перед ней мужчины. Нет, вид у него остался таким же раздолбайским, типа ему на всё насрать, но вот этот страх в глазах… интересно что страшнее – тан или импотенция?

– Да отвали ты от меня, знать не знаю, где там ваша белёсая бесполезная бродит. Видел её ошалелую в камнях возле Нравы, слева от спуска к реке.

Это он уже говорил в спину Хэле.

Взяв с собой Фобоса и Деймоса, она со всех ног рванула туда, где была тропка к реке. Розовый свет Тэраф уже совсем скоро сменится теменью и тогда, где там искать девчонку? Точнее она-то найдёт Милену, но потом надо же выбраться назад ещё. В общем, по-хорошему, нужно будет поднимать народ, брать огонь, идти на поиски.

Хэла поморщилась. Она уже чувствовала стену гнева ферана на себе. Он будет прав – не доглядела!

– Хээээээээла, – позвала откуда-то из низины Милена.

Она истерично радовалась тыкающейся в неё страшной морде Фобоса, по щекам текли слёзы.