Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

И это проклятое утро вытянуло из него всю жизнь, потому что надо было уходить и эта невообразимая тоска, эта безумная тревога не оставляли ни на мгновение, проникали в кровь с каждым вздохом.

– Ты помнишь своё обещание? – спросил он у Хэлы, когда надо было вставать и одеваться, чтобы уйти.

– Рэтар, – вздохнула ведьма, посмотрев на него с беспокойством. – Ты вернёшься.

– Хэла, – феран упрямо покачал головой. – Ты обещала уйти, если со мной что-то случится.

– Брак считается? – улыбнулась она.

– Родная, – кажется он это простонал.

– Я помню, – ответила она, став серьёзной. – Я постараюсь уйти, я постараюсь. И не думай о плохом, Рэтар.

Он вздохнул и поцеловал её. С трудом, через силу оставляя её, выбрался из постели, оделся.

– Береги себя, – шепнула она на прощание.

– Да, – кивнул он. – И, Хэла… я люблю тебя.

– Я люблю тебя, Рэтар, – улыбнулась ведьма и почти невесомо поцеловала его в губы.

* * *

Роар был хмур и неразговорчив. Он всё делал нарочито резко и грубо. Брок, который сопровождал ферана, как его фор, всё время фыркал на митара и его недовольство.

Два дня в Йероте были посвящены всевозможным делам, связанным с фернатом. Рэтар побывал в совете феранов, был на созыве советников великого эла.

И всё, что происходило вокруг, лишь отчётливее давало понимание о том, что всё намного хуже, чем он предполагал.

Роар, как и всегда, попал в оборот девиц двора и, хотя пытался быть вежливым и услужливым, было видно, как выворачивает себя наизнанку.

К началу праздничного пиршества, митар кажется был уже совсем на грани.

– Роар? – остановил тана Рэтар, когда они собирались идти на праздник.

– Да? – отозвался тот небрежно.

– Перед тем, как выйти, – феран нахмурился, всё ещё кажется сомневаясь в своём решении. – Я хочу кое-что тебе сказать.

– Что? – митар нахмурился и развернулся к ферану лицом.

– Я принял решение, – ответил глава дома. – Ты не готов к нему, вполне возможно будешь ненавидеть меня. Но честно – мне плевать.

– О чём ты, Рэтар? – от небрежности тана не осталось и следа. Он насторожился.

– Я решил передать тебе титул, – феран видел, как Роар напрягся, даже запаниковал. – И тебе надо определиться…

– Подожди, что? – перебил его митар. – Тан, что значит ты решил отдать мне титул?

– Ты станешь фераном Изарии, – пояснил Рэтар. – А я тэяром дома Горан.

– Но ты, – тан запнулся, словно забыл, как говорить и дышать.

– Знаешь, я понимаю, – ответил на это феран. – Но, Роар, я всё отдал своей земле, своему дому, своим людям. Всё. Жизнь. Вся моя жизнь была отдана Изарии. Всем вам. Для себя у меня не было ничего. И брак в том числе. И я не пойду на это ещё раз.

– Но я…

– Прости, Роар, – и Рэтару действительно было очень жаль своего тана, тем более, что он его любил и относился, как с сыну. – Прости… Я могу предложить только возможность подтверждения твоего выбора будущей супруги, чтобы этого не сделал за тебя, как за ферана, великий. Но не более того. Я не пойду на брак второй раз. И дело в женщине, которую люблю. Дело в том, что не пойду на предательство и изменять ей не буду. И в том, что я устал. Устал быть для всех вас. Теперь твоя очередь. И если боги позволят мне – я вернусь в Изарию, заберу Хэлу и уйду.

Роар смотрел так, словно Рэтар его убивал. И это было тяжело, но больше не мог тащить это. Тёрк был прав, сотню раз прав и надо было сделать это уже очень давно. Он делал больше, чем мог, дольше чем было возможно.

– Скажи, что решил, пока дойдём, – отрезал феран, пересилив себя.

– Я, – нахмурился растерявшийся Роар. – Нет. Дай мне возможность сообразить, хорошо?

Митар был похож на мальчишку. Упрямого и отчаявшегося. И как бы Рэтару не хотелось прийти ему сейчас на помощь, как делал это всегда, но было нельзя, да и сил на это не было. Роар ещё раз кивнул, будто самому себе, и вышел.

Рэтар хотел выйти за ним, но потом остановился и крикнул Брока.

– Достопочтенный феран?

– Возвращайся обратно, – феран положил руку сыну на плечо.

– Что? – нахмурился юноша.

– Возвращайся в Зарну, сын, – повторил Рэтар.

– Но, – Брок смутился от такого обращения.

– Послушай меня, – глава Горанов вздохнул. – Для начала – держи меч.

Отстегнув оружие отдал его растерянному юноше.

– Теперь он твой, – сказал феран, останавливая возражения. – Второе – ты должен вернуться. Тебе надо взять Милену и Хэлу и отправится с ними через портал в Адиру, или, если не будет возможности, то по земле. Помнишь, где можно пройти по скалам?

Брок кивнул.

– Войр переправит вас водой в Ринту, – продолжил Рэтар. – В Рангразу. Там надо будет пробыть десять мирт. Если от нас не придёт никаких вестей, то тебе нужно будет отправится в Кэсу. Помнишь историю, что рассказывает Тёрк. Про Приша Доёга?

– Сказку? – уточнил парень, хмурясь.

– Да.

– Помню.

– Найдёшь в Кэсе торговый дом Доёга. Человек, который там всем заправляет, задаст тебе пару вопросов, ответы в истории Тёрка. Если ответишь правильно, он отдаст тебе теневую казну Горанов, – пояснил феран, а его сын хватанул воздух в озадаченном возгласе. – Этого хватит, чтобы сменить имя, чтобы устроить ведьм. Чтобы прожить всю жизнь. Проследи за Хэлой. Устрой её. Она упрямая, с ней будет тяжело. Но я знаю, что ты справишься. И я понимаю… но мне больше некого попросить.

– Достопочтенный феран, – с трудом проговорил юноша, упрямо мотая головой, стараясь не выйти из себя.

– Брок, сын, – Рэтар сжал его плечо. – Мне надо, чтобы ты жил. Этот план был создан ещё моим данэ и понятно, что Гораны не отступают, и тебе нужно будет быть первым. Но я тебя прошу. Я не знаю, где окажусь завтра. Если это будет Зарна, если я смогу обнять Хэлу, пожать руку Тёрку, похлопать тебя по плечу – так тому и быть. А если нет…

Сын сглотнул, собрался и кивнул.

– Элгор знает этот план, – добавил феран. – Вполне возможно, что он будет с тобой. Тогда стоит разделиться, чтобы вас было сложнее искать.

– Я понял.

– Я попросил бы Тёрка, Брок, попросил бы… и если он пойдёт на это – хорошо, но скорее всего он будет стоять за Горанов до последнего вздоха, с ним падёт Зарна.

– Отец…

– Я знаю, мальчик, я прошу очень о многом, – и Рэтару было сложно взваливать это на паренька, но отчаянно хотелось, чтобы сын жил. Да и верилось, что Хэла защитит его, может мальчишка удержит её от безумных и необдуманных поступков.

– Я всё понял. Я всё сделаю, – твёрдо ответил Брок, потом уставился на меч. – Но…

– Я хочу, чтобы он был твоим, – ответил Рэтар.

– Отец, я…

– Иди, парень. И я очень горд, что ты мой сын.

Брок не смог ответить, сглотнув слова. Рэтар благодарно повёл головой и вышел в коридор.

Всё это время, что был в Йероте, ферана Изарии не отпускало чувство, что это конец. Конец для него, конец для его дома. Никогда в жизни так сильно не хотелось ошибиться, но внутри выл его зверь, предчувствуя беду.

Великий был слишком услужлив, а его ближайшие советники слишком напряжены. Рэтар ощущал слежку, кожей чувствовал, что с него не спускают глаз. Вот только понять, кто именно. Зачем, было уже не важно, но кто. Этот вопрос мучал достопочтенного Рэтара Горана, как никогда.

В столице нельзя было верить никому. Здесь у Горанов никогда не было друзей, только те, кто с благоговейным ужасом склонял головы перед военной мощью ферната Изарии. И сейчас они замирали, когда видели Рэтара. Он чувствовал желание каждого из них вонзить ему в спину меч и то, что Дэялг отвёл изарийские отряды, как можно дальше от столицы и ферната Каянты, только укрепляло подозрения главы Горанов и усиливало его тревогу.

– Надеюсь, ты выбрал себе будущую супругу? – спросил великий, подойдя к ферану Изарии, стоящему возле стены главной приёмной залы Тасцэлии, дома правителей Кармии.

Вокруг была целая толпа народу. Празднование было в самом разгаре. Здесь были все представители правящих домов Кармии первого и второго прав наследия и высших регалий, и их дети. В основном девицы, которым надо было подбирать сговоры на будущие браки, но чаще сразу супругов.

Праздник цветения в Каянте всегда был связан с брачными обрядами обвязания. В последующие две мирты после праздника эйолы только и делали, что обвязывали знатных и не только. Чьи-то браки уже были сговорены и даже выплачены дани за будущих супруг, но были и те, кто надеялся сговорится непосредственно во время пира и вот этого пышного действа в главной зале – музыка, песни, выпивка, невообразимо красивые цветущие деревья в саду Тасцэлии.

Рэтар столько раз видел это. Судьбу его собственного брака великий эла решил во время точно такого же действа. Феран прекрасно помнил бледное, испуганное лицо Тейты, которую ему представили как его будущую супругу и растерянное лицо Рейнара, который не смог сказать ничего поперёк воли правителя.

И вот он стоит здесь снова. И теперь сам он вынужден быть на месте Рейнара. Сам не имеет возможности возражать, хорошо хоть не против уже подобранной невесты, а всего лишь против самого факта обязательности брака. Но в итоге его самого вынуждают выбирать…

– Нет, не выбрал, – ответил феран Изарии на вопрос правителя.

– Рэтар, – отозвался великий с недовольством. – Не заставляй меня делать выбор за тебя.

Немного раньше к изарийскому ферану подошёл его митар.

Выбор девиц был весьма скудный. Ничего особо полезного для их ферната, да и понимая тяжесть положения тана, Рэтар дал возможность выбрать девицу без оглядки на какие-то важные для Изарии моменты.

– Я выбрал, – сказал Роар тихо. Феран вопросительно повёл бровью. – Лета Анпа.

Видимо, пройдясь по предлагаемому выбору и покопавшись в своём бурном прошлом, митар выбрал одну из самых невостребованных здесь девиц.

Для начала фернат был мал и беден. Отвечал за него феран – старик, выживший из ума, ещё задолго то того, как потерял всех наследников. Он воспитывал дочь своего сына в жестокости и суровости, которые видавшие многое вояки предпочли бы избежать. Поэтому не находилось даже захудалого дома, захотевшего бы связать себя браком пусть и со знатными высших регалий. Чего уж говорить о равных девице претендентах. Да и возраст у неё был уже не девичий, что дело только усугубляло.

Но Лета была умна и практична. У Роара была когда-то связь с ней, и даже после расставания, отношения не испортились. Так что теперь их союз был бы спасением для обоих. Роар нашёл бы супругу благодарную и дружественно настроенную, потому как он был бы для неё спасением от тирании её данэ.

– Неплохо, – одобрил выбор митара феран.

– На случай, если всё пойдёт не так, как мы планировали, я дал ей в залог своего слова триф Горанов, – предупредил Роар, – чтобы могла воспользоваться порталами Изарии.

– Хочет сбежать? – нахмурился Рэтар.

– А ты бы не хотел?

– Хорошо. Пусть так.

– Я же правильно понимаю, – спросил тан как можно тише, – что мы по уши в трясине и тонем так быстро, что спасения скорее всего нет?

– Это моя забота, Роар, – ответил Рэтар спокойно.

– Ты хочешь, чтобы я был фераном, – резонно заметил на это митар.

– Но феран всё ещё я, – ответил он.

– Рэтар, – нахмурился тан.

– От тебя требуется только одно – будь благоразумен, Роар.

– И смирен? Только смирением войну не выиграть.

– Наши головы на плахе, Роар. Без головы никакой тебе войны, и защитить ты никого не сможешь. Поэтому благоразумие, парень… Больше я от тебя ничего не хочу, – феран кивнул, давая понять, что разговор окончен.

И вот рядом стоял великий и ждал. Ему необходимо найти возможность, но для чего? Чего правитель на самом деле хочет от Изарии, Горанов и Рэтара?

– Пройдись со мной? – предложил эла небрежно, но было понятно, что это приказ, не предполагающий отказа.

– Как тебе будет угодно, великий.

– Твой митар сделал выбор, или так же упрям как ты? – спросил правитель, когда они шли по залу, в сторону той части здания, где были комнаты принадлежащие непосредственно ему.

– Сделал, – ответил феран Изарии.

– Прекрасная новость, – улыбнулся великий. – Кто?

– Лета Анпа, – ответил Рэтар.

– Ты шутишь? Ты отказал при мне одним беднякам, но соглашаешься на других? Ещё более бедных. К тому же безумных.

– Когда выгоды нет, приходится смотреть в сторону других качеств, – пожал плечами изарийский феран.

– И какие же у неё есть качества, – скривился правитель. Они дошли до рабочей комнаты великого эла. Зашли внутрь. – Рэтар?

– Она способна выносить потомство Горанов, – ответил тот. – Это первое.

– О, есть ещё? – удивился эла.

– Да, достаточно важное.

Правитель повернулся и вопросительно уставился на ферана Изарии.

– Она тебе никогда не была интересна, – ответил Рэтар откровенной грубостью, но остался спокойным.

– Осторожнее, друг мой, – предупредил его великий, неоднозначно ухмыляясь.

– Раз ты ставишь меня в такое же положение, – пожал плечами феран, – что и моего танара когда-то, то я не могу игнорировать эту деталь.

– Она может быть интересна кому-то другому, – снисходительно заметил эла.

– Да, – согласился Рэтар. – Это мне тоже понятно. И поэтому никакого обряда не состоится пока я не буду уверен в том, что внутри неё моего митара не ждёт неожиданность в виде чужого ребёнка.

– Позовёшь магов? Или ведьм? – и правитель сделал упор на последнее слово, а изарийский феран почувствовал, как земля стала уходить из под ног.

– Моего мага будет достаточно, – ответил он, стараясь оставаться спокойным.

– Не ссорься со мной, друг мой, – улыбнулся Лоаяс полной опасности улыбкой. – Моё положение шатко. Меня окружают предатели и каждое мгновение я ожидаю своего конца. Я не могу не проверять своих феранов.

– Я не доказал тебе, что верен? – спросил Рэтар. – Ты сомневаешься, что я приду на твой зов?

– Но последний раз ты именно так и поступил, – парировал правитель. Вот и то, чего феран Изарии ждал так долго, ещё до визита великого и его двора в Зарну.

– Ты знаешь, что я выполнил твою просьбу, – ответил он. – Я объехал границу, я составил тебе полный отчёт о происходящем на ней.

– Но ты не прибыл сам, как я просил, – отрезал эла.

– У меня были веские причины. Ты знаешь, что моего митара тяжело ранили. Он был при смерти.

– Но не умер.

– Это плохо? – поинтересовался Рэтар и тревожный гул в голове стал нестерпимым. – Потерять ещё одного верного человека было бы весьма печально, великий.

– Ты прав. Но кажется причина твоего отсутствия была не только в твоём митаре. Разве только его ранили? Кажется ещё твою чёрную ведьму? – великий сложил руки на груди и пристально всмотрелся в Рэтара.

– Да, ранили, – как можно спокойнее ответил тот. – Она спасла Шер-Аштар от тяжёлых потерь.

– И митара спасла, – добавил правитель.

– И его, – согласился изарийский феран, чувствуя, уже точно понимая, что стоит на краю.

– Действительно ценная вещица, – хмыкнул великий эла. – Такая ценная, что ты променял меня на неё.

– Если это даёт тебе усомниться в моей верности, если это перечёркивает всё, что я сделал для тебя и Кармии, – повёл головой Рэтар, выдерживая жёсткий, испытывающий взгляд грасцитовых глаз Лоаяса. – Что ж – я приму наказание.

– И снова ты пытаешься поссорится со мной, – вздохнул эла.

– Лоаяс, – обратился к правителю Рэтар, – чего ты от меня хочешь?

– Знаешь, как мне порой страшно? – спросил тот, глядя на изарийского ферана. – Этот страх душит, Рэтар. Душит меня. Оглядываться, быть всегда в напряжении. Нет. Я был у тебя и мне было спокойно, несмотря ни на что. Вернулся сюда и меня снова заполнил страх.

– Великий…

– Я верю тебе. Верю, – перебил Рэтара правитель. – Но я должен быть уверен, понимаешь? До конца. В тебе, и в Роаре.

Феран Изарии нахмурился, потому что не верил великому эла. Не верил.

– И поэтому я забираю твоих ведьм, – произнёс он приговор.

– Прости? – леденящий ужас стиснул внутренности Рэтара.

– Я решил, что заберу их в качестве залога вашей верности и в дальнейшем, – буднично ответил великий. – И это…

– Нет, – отрезал феран.

– Что? – правитель приподнял брови и будто удивлённо уставился на него.

– Я сказал – нет, – ответил Рэтар. – И перестань делать вид, что ты удивлён, озадачен или ошеломлён.

– Рычишь на меня? Скалишься? – и Лоаяс стал жёстким и злым, стал собой. – Я не спросил, друг мой. Я приказал, достопочтенный феран Изарии!

– Мне плевать, – рыкнул он. – Ведьмы принадлежат мне и фернату.

– Изария принадлежит Кармии, – отрезал правитель. – Всё твоё – моё, Рэтар. Вдруг ты забыл – так я тебе напомню.

– Я помню, Лоаяс, – кивнул на это феран, – я помню. У меня отличная память, великий. Я помню, что моя супруга и мой сын тоже были твоими. И я закрыл глаза на это. Но ведьм я тебе не отдам.

– Не глупи, Рэтар, – прошипел эла. – И не надо припоминать Тейту. Ты не достаточно хорошо следил за ней, не так ли?

– А должен был? Чтобы что? – ощетинился Рэтар. – Точно знать, что ты продолжаешь иметь её, когда я каждый день лезу на мечи, защищая границы твоего элата и твоё право на власть?

– Её обрюхатил твой брат, – проговорил великий ядовито и давясь словами, подойдя к Рэтару вплотную.

– Ну, что поделать, – повёл плечом феран, скорее, чтобы скрыть досаду, потому что вот конкретно об этом не знал. О связи Шерга и супруги знал, но чтобы дошло до такого. Подозревал, что великий устранил Тейту по причине так сказать измены ему с каким-то там, в его понимании, изарийским мужиком, но беременность. Впрочем… теперь понятно почему великий дал Рэтару возможность убрать и Шерга. Лоаяс был мстительным и никогда никому ничего не прощал. – В лице этого моего брата ты получил весьма ненадёжного союзника.

Великий издал какой-то утробный звук, с досады и злости. Хотел поддеть, но не вышло.

– И ты готов положить голову на плаху за ведьму? – прошептал правитель.

– Да, – ответил Рэтар, глядя ему в глаза.

– Что в ней такого? Я же видел, что я упустил? – спросил великий, прищуриваясь, сражаясь с гневом и раздражением. – Что? Впрочем не важно. Я разберусь сам. И с одной и с другой. Прости, Рэтар. Я снимаю с тебя титул ферана, я лишаю тебя твоих регалий. И тебя ждёт суд. Предательства я не прощу. Впрочем в этом мы с тобой похожи.

Он позвал стражу из-за дверей.

– Проводите достопочтенного Рэтара Горана под Ирнэ-Халаяс.

Феран склонил голову в поклоне, стража не решилась прикоснуться к нему. Он снял с пояса кинжал и передал его великому, так же как и принадлежащий ему триф с грактом дома на нём. Печать ферана эла забирать не стал.

– У тебя есть время подумать, друг мой, – сказал ему великий, когда Рэтар пошёл к двери. – Я всё-таки справедлив…

На слова правителя глава Горанов только ухмыльнулся, молча вышел в холодный коридор дворца. Молча прошёл в окружении трёх стражников, которые были напряжены и напуганы. И он знал, что их пугало. Они молились, чтобы феран Изарии не стал сопротивляться, а ему безумно этого хотелось.

Рэтар точно знал, что может уйти. Он знал обстановку внутри Тасцэлии очень хорошо, знал, где стоит стража, где есть порталы и он отправился бы домой. Но позволить себе уйти он не мог – за ним было слишком много дорогих людей. Роар и Элгор, его братья, верные ему люди, и Хэла… он не мог позволить себе отступить. Поэтому он смиренно примет свою участь, надеясь на то, что Роар справится, надеясь…

Они зашли за угол и Рэтар увидел, как с другой стороны коридора, оттуда, где сейчас гудело и шумело веселье разгула праздника цветения, к великому в сопровождении двух стражников шёл Роар.

Они встретились с таном взглядами, всего на мгновение и осталось только надеяться, чтобы митар не натворил ничего безрассудного сгоряча и хотя бы изобразил покорность, чтобы иметь возможность спастись.

В коридорах под Ирнэ-Халаяс было холодно и тихо. Зловещая тишина, которая резала слух.

Рэтара поместили в одну из камер, стража выдохнула только когда смогла закрыть за ним решётки. Он повел плечами и пройдя к стене сел на пол, туда, где была накидана сухая трава. Прислонился к стене и закрыл глаза.

Время потянулось медленно, стало липким. Сам того не заметил, как его утянул сон.

Рэтар видел Хэлу. Такую нервную, напряжённую, взвинченную и безумно красивую. Сон был таким отчётливым, что стало не по себе. Болезненно горящие глаза ведьмы утягивали в омут безумного желания.

Ощущения были такими яркими, что внутри выла боль от потери, он не проститься с ней, не увидит больше. Только вот это наваждение, которое может растаять в любой момент. Пальцы его впились в её тело, боясь потерять мягкость и тепло, она всхлипнула, захрипела, сжала кулаки. Рэтара стиснуло горем, он сильнее прижал к себе ведьму, ускорился, стискивая до боли и…

Это был не он, не Рэтар. Он видел свои руки, но на них не было нити, что Хэла завязала на его запястье. Сейчас нить была под всегда надеваемой им лёгкой части защиты рук, он чувствовал её натяжение под кожей. Во сне он глянул на себя, отчаянно пытаясь понять, что происходит.

– Хэла, – позвал он… позвал голосом Тёрка.

Ведьма открыла глаза и Рэтара выдернуло из сна.

Он с болью втянул воздух, очнувшись в неизмеримом отчаянии. А в камере напротив избитый, весь в крови на полу лежал его тан.

– Роар, – прошептал Рэтар с надломом, – что же ты натворил, парень?