Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

Соавторы: Дмитрий Евдокимов,Эйлин Торен,Игорь Кулаков,Алекс Войтенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 224 (всего у книги 355 страниц)

– Я, – хотел возразить митар, потому что надо было помочь тут.

– Иди, – на плечо легла рука Миргана. – Не заставляй ферана делать это.

– Хорошо, – согласился Роар и переглянувшись с Элгором, отвязывающим Хэлу от столба, пошёл в дом.

Пиршество было как обычно шумным и бурным, особенно громким стало, когда внесли приготовленного дарлана. Весь двор с таким триумфальным возгласом принялся поздравлять великого с удачей на охоте, что словно вообще не было никакой ведьмы, не было никакой порки, не было почти убитого великого…

Рэтар на этот раз не сидел за главным столом, сказав, правителю, что “палач за столом не к добру” он пересел на край стола и был там, наравне с командирами отрядов, которые присутствовали на этом прощальном пиру.

Кажется поведение ферана великого задело, но после того, как внесли главное блюдо, преподнесли шкуру зверя, а Джэлт Дэянг поднял чашу за силу, здоровье, мудрость и долгие тиры правления эла, и тот кажется вообще забыл о Рэтаре, улыбаясь и принимая хвалу.

Роар и Элгор были внутри всего этого уже совершенно неконтролируемого разгула. Девицы облепили и митара, и бронара. Они кажется размножились и уже совсем потеряли стыд и гордость.

В былое время Роара это бы подстегнуло, увлекло и он пустился во все тяжкие, но сейчас смотрел на них и становилось отвратительно и омерзительно, хотя улыбался и делал вид, что доволен.

Митар исподтишка глянул в сторону Рэтара, возле которого сидела наложница великого эла. Хотя сказать "сидела возле" было бы не совсем правильно – она висела на феране Изарии, и с виду уже порядком цнельный Рэтар не просто ничего с этим не делал, он ей потакал.

Роар нахмурился, перевёл взгляд на великого. Тот видел происходящее между Рэтаром и его наложницей, одобрительно улыбнулся, потом переключился на какую-то ферниту, которая стояла рядом с ним и что-то шептала на ухо. Митар встретился взглядом с братом, потом глянул снова на Рэтара, но тот уже уходил за утаскивающей его из залы наложницей. И вот это нужно было остановить, но Роар не успел, потому как Элгор удалился следом.

Бронар спешно утащил из залы одну из обхаживающих его девиц, и Роар не смог уже позволить себе покинуть застолье, потому что без хозяев это всё оставлять было нельзя.

Только бы Рэтар не поддался на вызов. Он же этого себе никогда не простит. Но если наложница скажет эла, что ничего не было… или… а может Элгор не просто так ушёл?

Пришлось заглушить тяжёлые мысли, снова улыбнуться через силу и продолжить любезничать и делать вид, что счастлив видеть и участвовать во всём происходящем. Радуясь тому, что раз остался в зале один из всех Горанов, то теперь есть уважительная причина, чтобы все эти сидящие рядом с ним девицы не рассчитывали на то, что он покинет зал, удовлетворяя их похотливые желания.

С наступлением темени зал почти опустел. Сегодня все ушли отдыхать раньше. Кто-то даже отправился в путь вместе с частью двора, которая в сопровождении одного из находившихся в корте служения отряда, контролируемого частью людей из отряда митара, была вынуждена покинуть Зарну раньше великого эла.

Сам же правитель на восходе следующего дня сидел в седле своего рнита и довольно улыбался, провожаемый Горанами и ждал, когда соберутся в дорогу оставшиеся с ним люди.

– Я был рад повидать тебя, достопочтенный феран Изарии. Прощаюсь ненадолго, – спросил великий у стоящего рядом с ним Рэтара, надавив на последнее слово. – Полагаю ты помнишь о моей просьбе?

– Конечно, великий, – склонил голову феран. – Праздник цветения. И мы были рады тебе в нашем доме, надеемся, что всем угодили.

– Не переживай, – улыбнулся эла. – Холод раздражал, но тепло и радость от встречи всё скрасили.

– Блага тебе, великий, – снова склонил голову Рэтар, и на этот раз за ним это сделали все присутствующие.

Правитель глянул на неубранный столб и помост, брезгливо поморщился.

– Надеюсь, что с твоей чёрной ведьмой всё обойдётся, но если помрёт – я за свой счёт призову тебе новую, – проговорил он снисходительно. – В качестве извинений.

– Это не стоит твоих переживаний, великий, – отозвался феран Изарии. – Благостной и лёгкой дороги.

Правитель протянул ему руку, Рэтар сжал её и великий отправился прочь. За ним потянулась вереница сопровождающих придворных, не уехавших предыдущим вечером.

Гораны стояли в воротах перед замковой площадкой. Роар уже не мог терпеть, потому что по правилам нельзя было уйти, пока последний гость не покинет основные крепостные ворота, а с башни не дадут отмашку, что великий покинул, в данном случае, черту города. Митара тянуло в дом к серым, он хотел увидеть Милену, посмотреть, что с Хэлой.

Вчера он умудрился отправить послание Зеуру, но ответа не получил. Мага не было, и где он никто не знал. И переживания за состояние чёрной ведьмы не отпускало весь вчерашний день, а когда в темень хотел дойти до дома серых, понял, что за ним следят. Пришлось остаться и ждать, когда эла и его приближённые отбудут, прихватив уши и глаза, что неустанно преследовали Горанов в их собственном доме.

А ещё безумно хотелось обнять Милену, попытаться объяснить всё, что случилось. И он с болью вспомнил последние слова белой ведьмы о Хэле, глянул на отчуждённое лицо ферана, и стало совсем не по себе. Роар не знал, что случилось вчера между таном и наложницей великого. И ещё стало страшно от того, что будет, когда Рэтар узнает о состоянии Хэлы. И…

На башне дали отмашку, что великий выехал за пределы Зарны.

Роар выдохнул.

А Рэтар развернулся и лицо его изменилось, стало жутким, полным устрашающей бури. Это было то самое лицо, которое бывало у тана очень нечасто, но которое означало лишь приближение сметающей со своего пути всё живое ярости и скорее всего чьей-то смерти. Только что спокойный и хладнокровный, он отпустил контроль, выпуская своего чудовищного зверя наружу.

Едва уловимое движение и оказавшийся перед Рэтаром Шерга взвыл и отлетел от них на добрых десяток шагов.

Митар до конца не понял, не осознал, и Шерга не понял, да никто не успел понять, но резким, сильным, точным ударом феран сломал единокровному брату ногу. Из правой икры торчал обломок кости, а Шерга даже не успел развернуться, чтобы попытаться встать или уползти. Рэтар спрыгнул со ступеней и, не говоря ни слова, настиг Шерга, нанёс очередной удар, после чего под хруст костей вывернул руку, протянувшуюся к мечу.

Мирган, Гир и Элгор бесстрастно смотрели за происходящим. Из дома вышли слуги, с башен вывалились воины из отряда ферана и митара. Молчание было звенящим. И оттого удары были невыносимо гулкими, страшно трещали кости и скулил Шерга, которому Рэтар сжал шею, ломая её.

Внутри Роара сейчас был дикий триумф, единственно было жаль, что не он делает это, но с другой стороны, было понимание, что надо это остановить, что право Шерга на жизнь может быть нарушено, потому что было понятно, что брат ферана сейчас умрёт. И у этой смерти могут быть непоправимые последствия.

Но остановить Рэтара, когда он такой, нельзя. Это было невозможно – он бы покалечил или убил любого, кто встал бы у него на пути.

Рэтар что-то прохрипел Шерга в лицо, а потом взяв уже потерявшего силу на сопротивление брата за ворот, подтащил к столбу, где вчера порол Хэлу.

Подобрав цепь, которая была вокруг столба, хищно ухмыльнулся и примотал Шерга к столбу, лицом к ним, затянул так, что тот стал задыхаться.

– И чтобы ни у кого не возникло больше желания предать меня, я скажу только раз, – прорычал феран, разворачиваясь и обращаясь к окружающим, и всё сильнее затягивая цепь, – так будет с каждым! Мне плевать на вашу кровь, ваше положение, на регалии. Есть ваше слово передо мной, есть ваше слово перед Изарией. Предательство – это смерть.

И с этими словами Рэтар отпустил цепь и воткнул меч Шерга ему в грудь. Лезвие прошло насквозь, врезалось в деревянный столб, пробило его и тем самым закрепило Шерга в этом нелепом полусидячем положении.

Потом Рэтар глянул на Миргана, тот оскалился, едва заметно кивнул и ушёл в сторону основных башен.

Шерга был ещё жив, что-то пытался сказать. Рэтар подошёл к нему:

– Надеюсь нравится на цепи? – рыкнул он, усмехнулся, а потом ногой надавил и загнал меч в тело брата по самую рукоять. – Да будет так…

Командир отряда феран издал ещё один жутковатый всхлипывающий звук, потом, заливаясь кровью и хрипя, умер.

– Наслаждайся победой, Шерга, – прошептал в голову трупу феран и отправился в дом.

В двери замер и произнёс:

– Тому, кто его тронет эту падаль без моего приказа, вырву руки.

Роар глянул на усмехнувшегося Элгора, на домашних, обернулся на вопли, которые послышались со стороны основных башен внешней крепостной стены. Оттуда слетел на камни и разбился один из воинов. Через прореху в зубцах перегнулся ухмыляющийся Мирган. Упавший был фором командира отряда ферана. Значит и всех остальных Рэтар приказал схватить и скорее всего их ждёт такая же участь, как и Шерга.

Митар ринулся в дом и застал там стоявшего в недоумении мага, держащего на руках белую ведьму.

– Зеур? – выдохнул Роар, которого словно ледяной водой облили. – Ты что делаешь?

– Заберёте её, достопочтенный? – спросил маг. – Рэтар её приложил яростью и этого она уже не выдержала. До этого стояла сама.

Митар подскочил к нему и взял Милену на руки.

– Что случилось? – выдавил он из себя, теряясь в страхе за девушку.

– Хмм, – скривился Зеур, – меня первый маг внезапно заслал аж в Клест. Как вернулся, сразу к вам, а тут вот ваша светлость решила найти в себе силёнки и поработать уже, как и положено белой ведьме.

– Что? – нахмурился Роар, кажется потерявший способность нормально понимать слова.

– Чёрную она лечила, – усмехнулся Зеур, поясняя свои слова. – Теперь ей надо отдохнуть. Скорее всего с непривычки будет несколько мирт спать, как неживая, но это не страшно.

Митар нахмурился ещё сильнее, пытаясь осознать происходящее.

– Мне тоже надо отдохнуть. Так что раз никто уже не помирает, а те кто умирал уже умер, – он кивнул по направлению в сторону двора, – пойду я. Вернусь через пару дней. Но, если что ещё натворите, зовите, конечно, раньше.

С этими словами маг похлопал Роара по плечу и удалился наверх, чтобы пройти через портал домой.

Митар уставился на Милену в своих руках. Маленькая, бледная, едва дышала…

Она лечила Хэлу?

Напряжение этих дней отпустило и уже независимо от желания Роара из его глаз почему-то потекли слёзы.

Глава 7

Придя в себя, Хэла подумала, что ей приснился кошмар.

Но всё болело – спина и руки разрывало невыносимой пульсацией, которую кажется невозможно унять. Она зажмурилась и застонала.

– Хэла, Хэла, – всплыл откуда-то извне шепчущий, едва слышный голос Милены.

Чёрная ведьма снова открыла глаза и увидела перед собой полное усталости и заботы личико белой ведьмы. Сейчас Милена была похожа на ребёнка, совсем девочку, да на деле она ею и была, – напуганной, потерянной, в глазах эти её слёзы, но кажется у неё не было сил на плач.

– Эгей, привет, крошка, – прошептала Хэла.

– Я… я… боже… я думала ты никогда в себя не придёшь, что я всё испорчу только, что… Хэла… – и девушка кажется хотела обнять ведьму, но удержалась, с сожалением смотря на её спину.

– Ты меня полечила? – удивилась чёрная ведьма, хотя знала ответ.

– Я, – она утёрла слёзы и виновато глянула снова на спину женщины, – не совсем, не совсем, просто раны затянулись, кровь больше не идёт. Но…

– Ого, то есть, чтобы ты заработала, надо было мне плетей ввалить? – ухмыльнулась чёрная ведьма. – Так ты бы сказала сразу и мы бы давно это организовали, детка!

И Милена всё же разрыдалась, через силу, глухо, уткнулась в плечо женщины.

– Хэла, перестань! – с надломом попросила она.

– Ну-ну, – улыбнулась чёрная ведьма, хотелось обнять девочку, потому что такая она была разбитая, хуже кажется самой Хэлы, но шевелиться было безумно тяжко.

– Ого, – в дверях возник Зеур. – Ничего себе у вас тут…

Он прошёл к ним и чёрная ведьма наконец осознала, что она находится где-то в незнакомой комнате, но по ощущениям она была всё ещё в Зарне.

Глянула вокруг в поисках огней людей и поняла, что они где-то на рабочей стороне замка. Видела огни Эки и её детей, видела огонь Миты. Гораны стояли где-то, как ведьма определила, в стороне выхода. Там же были огни двора, внутренний огонь великого эла.

– Неплохо, белая, – буркнул маг, возвращая сознание Хэлы обратно. – Ты же первый раз лечила?

– Да, – шепнула Милена.

– Тогда вообще замечательно, – одобрил Зеур. – Не так как у Хэлы получилось, но очень достойно. Начинает пробуждаться сила. Постарайся держать себя в руках в это время.

– Сказал тоже, малохольный, – фыркнула чёрная ведьма, пока он аккуратно осматривал её руки. – Она ещё тир не разберётся, как у неё это получилось. Кажется мне теперь век битой ходить.

– Хэла, ну, пожалуйста, – всхлипнула белая ведьма едва слышно.

Маг лишь ухмыльнулся, потом цыкнул недовольно:

– Вот за такое бы руки поотрывать… словно пол-ладони тебе отрезать хотели. Достаточно всего одного надреза, а они, – Зеур был зол. Видимо в нём говорила некая магическая солидарность. – Им бы так полоснуть, где надо. Бестолковые людишки.

Потом он ещё немного поругался про себя, когда осматривал вторую руку.

– Так, Хэла, я сейчас уберу боль. Но шрамы убрать смогу только через пару дней, хорошо? Сейчас у меня нет сил, меня выдернули из такой задницы, ты даже представить не можешь, – маг фыркнул. – Я в себя приду и вернусь. И руками пока ничего не делай, а то с такими ранами можно своей силой навредить себе.

Она зажмурилась в знак понимания и Зеур ушёл в себя, колдуя, а боль стала отступать. По телу растеклось приятное тепло, такое почти невесомое, обволакивающее.

Хэла хотела сказать слова благодарности, но не успела, потому что взметнулись тени, яростно, с визгом, невыносимым воплем, даже визгом.

Милена сжалась, даже маг дрогнул и обернулся.

– Ух, всесила, – выдавил он, прижатый тенями, – ярость, смерть…

– Рэтар убил Шерга, – проговорила чёрная ведьма, глядя в пустоту.

Хэла не знала, как видят маги, понятия не имела, но она видела.

Тени позвали её раньше, чем Милена и маг среагировали. Раньше того, как начали нещадно выть, поэтому сейчас чёрная ведьма прекрасно видела, что происходит.

Тени взметнул Рэтар. Столько злобного ураганного гнева, что хватило бы на сотню человек. Не зря все боялись этого его состояния – его и вправду было не унять. Хэла видела огонь Шерга. Под напором ферана ничтожно маленький, мелочный, почти потерявший хоть какую-то значимость. Рэтар его просто пожрал.

Это было так страшно и так завораживало. Можно представить себе стену огня, а на фоне маленький слабый тлеющий уголёк, который даже не стал единым с этой стихией, а просто исчез под её натиском.

Хэла отметила для себя, что внутри её пело торжество. Она бы посмотрела на это действо в реальности, хотя жестокой не была, сцены убийств и пыток никогда не радовали её, вызывали ужас и выворачивали, но сейчас она была другой. В ней была чернота её нынешнего ведьмовского естества и ничего кажется с этим не поделать. Но смотреть было и не обязательно, чтобы понять, что Рэтар просто сломал Шерга, в прямом смысле – зверь внутри него вырвался наружу и сейчас терзал и грыз беззащитного и такого слабого на поверку, несчастного, ничтожного человечка.

И, видя этот праздник жестокости, Хэла понимала, почему Рэтар не боялся теней. Они обожали его, они всегда были с ним, он сдерживал себя – они спали, но когда он отпускал контроль… у них начиналось пиршество.

Огромные, тяжёлые, ужасающие, восхитительно прекрасные в своей жути. Они могли задушить такую, как она, даже на таком расстоянии, просто поглотив и наверное Хэла не справилась бы, наверное они и её с собой забрали бы. Хотя…

Сейчас тени метнулись к ним, заполнили комнату, физически бесплотные, но такие реальные и ведьма знала, что видят их и Зеур, и Милена. Девушка побледнела, маг приготовился защищаться, втянул воздух. А Хэла улыбнулась.

Тени окутали её, словно кошки, когда льнут и труться о ноги, руки, о лицо. Тыкнулись в неё, боги, словно она была ими любима. Даже в воплощении чистейшего зла, которое сейчас породил Рэтар, он показывал, насколько она важна, любима. Тени были полны нежности! Это зачаровывало и тащило душу прочь.

Маг прочитал слова заклинания и тени рассеялись.

– У меня нет слов, – проговорил Зеур, смотря на неё с нескрываемым восторгом. – Никогда такого не видел…

– Помоги лучше девочке, – отозвалась Хэла с трудом, даже не желая понимать, что он там увидел и как это расценил.

Маг обернулся на белую ведьму, которая действительно была совершенно уничтожена тем, что случилось. Она растратила силу на лечение и, Хэла знала, что скорее всего растратила больше, чем нужно, потому что и сама чёрная ведьма так попала, когда спасала Эрону и её сынишку. Да и с Роаром вышло не очень, но там было упущено время.

– Как меня это утомило уже, – пробурчал маг, но взял Милену за руки и поднял на ноги. – Пошли, ведьма, отведу тебя. Отдыхать надо, отдыхать.

Девушка попыталась кажется сопротивляться, но в итоге глянула на Хэлу, женщина улыбнулась ей и ободряюще кивнула, после чего Зеур всё-таки Милену увёл.

Чёрная ведьма закрыла глаза. Невыносимо хотелось спать.

Она всё проигрывала события последних дней и пыталась понять, можно ли ей было поступить иначе. Пыталась осознать, что на самом деле произошло… а ещё так хотелось к Рэтару. До слёз хотелось. И Хэла понимала, что он сейчас не придёт, не сможет.

Она видела насколько ему было тяжело, когда увидела его с кнутом, когда поняла, что её палачом будет он. Мысли, болезненные и яркие окутали её. Затащили сознание в омут неприятных воспоминаний и из прошлой жизни и из вчерашнего, судя по всему, дня.

Едва уловимое движение в комнате вернуло обратно. Над ней стоял Рэтар и скорбь его была неизмерима. Хэла чувствовала её кажется каждой клеточкой своего тела, он словно прощался с ней. Рука его потянулась к ней, хотел прикоснуться, она видела… но потом одернул себя, убрал руку, словно обжёгся. Развернулся уйти.

С усилием Хэла повела рукой и поймала его рукав. Он замер, но обернуться не смог.

– А где мои целительные целовашки? – спросила она. – И взять на ручки, пожалеть? Или я была плохой девочкой и не заслужила?

Рэтар дрогнул. Он обернулся, на лице его застыло такое странное выражение. Словно он вообще не понимал ни слова из того, что она сказала, только причиняли невыносимую боль. С мгновение он смотрел на её руку, потом в развороте опустился перед ней на колени. В глазах его стояли слёзы.

– Хэла, – прошептал он глухо, будто сам себе.

Её рука отпустила его рукав, и потянулась к шее, казалось, что он не ответит, внутри она словно осиротела. Но феран всё же протянул руки, обнял и уткнувшись в шею, прижал к себе.

Было плевать на боль в спине, было на всё плевать. Она никогда не испытывала подобного блаженства, только с этим мужчиной. Можно ли так сильно кайфовать от чего-то, чтобы хотеть умереть от эйфории в этот конкретный момент? Какая-то невообразимая безумная зависимость, но каждый раз как в первый.

А Рэтару было так плохо… боги!

– Хэла, Хэла моя, девочка моя, любимая, родная моя, – он шептал, словно в бреду. – Прости меня, прости меня, Хэла… я… боги, Хэла…

И она, желая унять это его горе, вцепилась в него со всей оставшейся внутри силой. Ей надо было объяснить. Надо было найти в себе силы говорить, но чёрная ведьма захлёбывалась его тоской по ней, она чувствовала, что он поверить не может, что обнимает, что прижимает её к себе, после того, что сделал.

– Помнишь, – проговорила она шепотом, – я говорила, что была в Йероте?

Он замер, слегка кивнул, но было страшно выпустить её из рук, как будто она станет чужой, словно всё это ему показалось. И Хэла пропускала эти его чувства через себя, потому что контролировать себя было сейчас очень сложно.

– Я не сказала, что я там делала. Маги, перед тем, как отдать тебе, решили меня, ну не знаю, проучить, – не очень подходящее слово, но подбирать слова лучше сейчас у неё не получалось. – Они доставили меня в столицу на наказание серой принадлежавшей этому вашему царю.

И тут Рэтар всё же посмотрел ей в лицо.

– Той несчастной назначили восемь плетей, – проговорила Хэла и тонула, тонула в его глазах, его боли. – Её конечно порол его личный палач. На седьмой удар она была мертва.

Руки ферана непроизвольно сжали Хэлу сильнее, будто он представил, что подобное случилось с ней. Ведьма постаралась не сильно показывать, как болит в спине.

– Когда я услышала приговор, я поняла, что это не наказание, а казнь, – пояснила она. – И я шла умирать, а когда увидела тебя… я поняла, что буду жить.

– Хэла, – выдавил из себя Рэтар и по щекам его потекли слёзы, что до этого непролитые стояли в глазах.

– Я знаю, что ты спас мне жизнь, – она аккуратно стёрла сначала одну слезу, потом другую. – Спасибо.

– Не смей, нет, – Рэтар резко мотнул головой, нахмурился, – не смей меня благодарить. Я… Хэла, боги…

Феран снова прижал её к себе, а потом видимо осознал, что ей ещё больно. Поднялся с колен и сел на кровать, на которой она лежала, устроил у себя на коленях.

– Он наказал не тебя, родная, он наказал меня, – прошептал он, гладя её щёку. – Прости меня за это. Он указал мне моё место. Ему наплевать на твою жизнь. Он знал, что ты мне дорога, но до конца ему было не интересно разбираться насколько. Он просто поставил на это и выиграл, и выбора у меня не было – или смотреть как тебя убивает его палач, или наказать самому, даже не надеясь, что ты когда-нибудь простишь меня. И то, что я сделал. Ему было от этого даже лучше.

Рэтар закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– У моего отца была наложница, – проговорил он, хмурясь, и ласково гладя шрамы Хэла на спине. – Из Росены. Её увели наёмники из селения, когда разорили его. Потом она попала к отцу. Не знаю, что в ней было такого, но он в то время вообще никого кроме неё до себя не пускал. А она. Она была такой, не знаю…

Рэтар запнулся, погружаясь в воспоминания и Хэла чувствовала, что они были очень болезненными.

– Я был ребёнком, но видел, что она словно не здесь. У неё был тот страшный взгляд – пустой, мёртвый. Тот каким ты меня тогда напугала до смерти, – и он погладил её по щеке, а ведьма повела головой, давая понять, что понимает о чём он. – И мама… мама никогда не ревновала отца к наложницам, а к той ревновала. Была сама не своя. Это длилось пару луней. А потом…

Феран нахмурился, словно прислушиваясь, потом вздохнул:

– У этой девушки был сговор на обвязь, парень отправился её искать и нашёл. Уж не знаю как, но он смог нанять корнайцев. Тогда семья была в Трите и я думаю, что им помогли, может даже мама, потому что они выкрали ту наложницу, обойдя охрану и убив всего одного стража. И отец, когда узнал, взял часть своего отряда, своих форов и пустился в погоню. Я тоже был среди них, и Тёрк, – Рэтар прикрыл глаза, вспоминая. – Мы нагнали их чуть дальше сцепившихся скал.

И Хэла знала, что это те скалы, где они нашли тела разведчиков, когда возвращались в Зарну.

– Корнайцев убили, а девушку и паренька отец взял живыми и доставил в Зарну. Его отдал своим форам, – и он зажмурился с неприязнью, – а её… Её порол сам. Я был на верхней галерее. Считал удары, сбивался и снова начинал считать. И видел как он, уставая, менял одну руку на другую.

Рэтар открыл глаза. Ему действительно было сложно вспоминать, а сейчас видимо его состояние после того что сделал с Хэлой, накладывалось на то, что было тогда и становилось совсем тяжело, и ведьма остановила бы его, но ему надо было рассказать, вот это она очень хорошо понимала.

– Видел как спина её превратилась в кровавое месиво, – и Рэтар смотрел вроде на неё, но всё равно сквозь, – кровь, мясо, белеющие кости. А она всё не умирала. Но отец знал толк в порке. Он умел убивать всего с нескольких ударов, как и палач эла, но умел и растягивать пытку. Я никогда не забуду его лицо, её лицо, и то, что осталось от лица того несчастного, который её спасал. Форы отца выволокли его и бросили перед ней. Начался дождь, тогда уже не ледяной, но ещё холодный. Отец оставил их, сел перед дверями и я могу поклясться, что ему было больно. Меня утащил Тёрк, еле оторвал руки от перил. А отец так и сидел, пока они не умерли.

Рэтар мотнул головой, потом наконец посмотрел на Хэлу.

– Он знает об этом, – объяснил феран, гладя её голову. – Эла знает. Я поделился с ним, когда был его хранителем. Мы были мальчишками – мой отец был жесток, а его безумен. Но ничего не бывает просто так. И вот мне припомнили это. Ударили беспощадно, показывая, кто главный.

– Он просто завидует тебе, – ответила Хэла, погладив его по щеке.

– Завидует? – нахмурился Рэтар. – Чему, Хэла? Я принадлежу ему.

Она мотнула головой и грустно улыбнулась:

– Ему до тебя очень далеко и он это понимает, – пояснила ведьма. – Ты честный, ты принципиальный, в меру жёсткий, но справедливый, тебя любят за это, уважают. Твои люди готовы умереть за тебя, не раздумывая. Любой из них. А ему это недоступно – что бы он не делал, всё равно. Остаётся только страх. А здесь он не свой, он чужой, и он не чувствует, что главный, потому что главный ты. И это не из-за тебя, а из-за твоего народа, из-за преданных тебе людей, которые тебя окружают.

Рэтар ничего не ответил, лишь погладил её по щеке, потом нагнулся и поцеловал.

– И у него нет меня, – улыбнулась Хэла.

– Нет. Потому что ты моя, – он сглотнул, посмотрел с горечью. – Я думал, что потерял тебя.

Взяв её руку, провёл по шраму, поцеловал. В глазах было столько сожаления, что становилось не по себе.

– Прости меня, родная, – она хотела возразить, но он не дал, – Я даже харагу не смог уберечь…

– С Фобосом всё хорошо, ещё вчера его огонь был уже таким как обычно, – улыбнулась ведьма, успокаивая его. – И ты заставил мальчика с ними сидеть всю ночь?

– Мальчика? Брока? – нахмурился феран, уточняя. – Боги, откуда ты знаешь? Я не заставлял, я попросил, но он и сам хотел. И он очень переживал за тебя и за Фобоса, и мазь какую-то применял к ране, чтобы не кровила. Ему её Тёрк как-то давно дал, у мага покупал.

– И ты даже не представляешь, во сколько она мне обошлась, – громыхнул от дверей родной тёплый грудной голос. – На харагу они мазь пустили – лучше бы вот ведьме помогли, уух!

– Тёрк, – улыбнулась ему Хэла.

Старший брат ферана наверное и двух шагов не сделал, как оказался возле них. Хэла протянула ему руку, но была тут же взята на руки и утонула в невообразимо тёплых, похожих на медвежьи, объятиях.

– Ведьмочка моя, Хэла, хорошая моя, – Тёрк почти причитал. А Хэла ощутила, как взметнулась ревность Рэтара. – Прости нас, девочка.

– Ну, не надо, – улыбнулась она. – Всё хорошо.

Тёрк, как ей показалось, с нескрываемым гневом зыркнул в сторону брата, но тот виновато взгляда не поднимал. А Тёрк погладил спину Хэлы и нахмурился.

– Подожди-ка, какого рваша? – он сначала посмотрел на Рэтара, потом на Хэлу. – Маг же был, почему ты в шрамах вся?

– У него не хватило сил, – пояснила она.

– Так тебя мелкая ведьма лечила, а у него на шрамы сил не хватило? – возразил Тёрк.

– Ты вообще точно был где-то там, не пойми где? – рассмеялась женщина. – Просто Зеур силёнки ещё до меня растратил. Сказал, что через два дня починит меня до конца. Не переживай.

– Два дня? – переспросил мужчина.

– Да, – кивнула Хэла.

– Так, – он перевёл взгляд на Рэтара. – Ты несёшь до портала или я?

– Я сам, – тихо отозвался феран.

– Пошли тогда, – приказал Тёрк.

Он встал, передавая Хэлу брату – быстро, но при этом очень аккуратно.

– Эй? Что? Рэтар! Ну, – воспротивилась она, ощущая себя ребёнком лет трёх, а то и того меньше.

Её протест проигнорировали – Рэтар нёс её по коридорам внутри рабочей части дома, безропотно идя следом за старшим братом. Хэла мельком видела Эку, Миту, кажется Грету – неужели серых уже пустили обратно в дом? Шустро они.

Мужчины быстро поднялись по лестнице ферана на второй этаж, оттуда по коридору прошли в комнату с порталом. Тёрк взошёл в круг и протянул Рэтару руки, перехватывая Хэлу.

– Куда? – спросил феран, набрасывая ей на плечи свою куртку и тем самым пряча голую спину. Ведьма всё ещё была в разорванном платье.

– К Верлеасу, – ответил старший брат.

– Да что ж такое? – ещё раз возмутилась Хэла.

– Мы быстро, – отозвался Тёрк, снова игнорируя её и обращаясь к ферану. – Верну в целости и сохранности.

Рэтар скорбно кивнул, потом ещё раз, но уже привратнику. Портал дёрнулся, Хэла даже не успела вдохнуть, выдохнуть, да что там – моргнуть! Тёрку на порталы было наплевать, в отличии от Рэтара, который порталы ненавидел, и всегда проходил через них в напряжении. И видимо это имело значение при их прохождении.

Они оказались в просторной комнате, с синими стенами, в ней было приятно прохладно. Хэла задрала голову, потому что внимание привлекло свечение в потолке. Там было невообразимо красивое звёздное небо – каждая звёздочка была будто хрустальной.

– Ух-ты, – воскликнула она. И каждая звёздочка светилась и, конечно в её мире это было самым простым и вообще не удивительным декором, но в этом…

– Любит он рисоваться, – пробурчал мужчина, тоже посмотрев в потолок.

Выйдя из круга портала с Хэлой на руках, Тёрк прошёл в проём и осмотрелся.

Помещение было похоже на что-то сродни зале в каком-то храме – большое круглое пространство, с колоннами, захламлённое всем чем только можно, словно тут и не жил никто. Окна под потолком дарили свет, но этого было явно недостаточно и внутри был полумрак. Кое-где стояли едва горящие магические сферы.

– Верлес? – гаркнул Тёрк, а потом усадил Хэлу на что-то похожее на полуразрушенные перила он внутренного каменного ограждения.

– Тёрк, – Хэла дёрнула мужчину за рубаху.

– Да? – отозвался он, но ещё раз гаркнул имя мага.

– Перестань. Давай уйдём, ну? – Хэла была невообразимо смущена, потому что это было странно. – Зачем это, Тёрк, родной? Всего два дня и Зеур всё сделает. Ну, правда. Чего ты?

Что такого? Всего пару дней потерпеть, а они устроили переполох, да ещё и втянут сейчас во всё это какого-то незнакомого мага. И Рэтар вообще даже не пытался возражать брату, как мальчишка неразумный, такой пристыженный что ли, сам на себя не похож.

– А ты не понимаешь? – и Тёрк перевёл на неё свой взгляд и вот сейчас Хэла вспомнила, как Брок смеялся, говоря, что у танара всего два состояния – славного парня и беспощадного убийцы. Она знала, что Тёрк способен быть жутким, но видела это впервые.

И ведьма отрицательно мотнула головой, скорее по инерции, чем отвечая на его вопрос. Он унял себя, видимо видя её лицо, кажется она испугалась и стала бледнее обычного.

– Правда? – смягчился Тёрк и нежно потёр её щеку.