Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

Высвободившиеся ресурсы будут использованы на производство разнообразных ЗСУ, тягачей и прочего, а также БТР-40.

Желание военных иметь нечто наподобие если не «Смерчей» и «Ураганов», то хотя бы что-то, похожее на БМ-21 «Град», упиралось в отсутствующие сорта высокоэффективных порохов для твердотопливных зарядов. НИИ-6 наркомата боеприпасов получил соответствующие техзадания, а товарищ Хожев – обработанные выдержки из материалов книг потомка. Всё это позволяло рассчитывать на то, что должно в итоге привести реактивную артиллерию (и не только её) РККА к желаемому виду и боевым возможностям.

С наркомом Ванниковым, державшим у себя, как настольную книгу (хоть читаемую наедине) издания 1996 года – «Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы» некоего Симонова, было принято решение – до самого крайнего пытаться обойтись без призыва кадровых рабочих с предприятий обронной промышленности.

Паша Рычагов осенью, в очередном докладе повинился, показав фотокопии страниц одной из книг с рассказом о последствиях «приказа о сержантах в ВВС». Разумеется, ничего подобного в этот раз не было… так и совершенно неуместных распоряжений-«корректировок» по механикам и мотористам. Внёсшим «свой вклад» в потери (брошенными, оставленными и не отремонтированными) на земле советских ВВС «в тот раз».

– Лучше поздно, чем никогда, всё же признать свою вину… хорошо, что вы сами упомянули про то, к чему те приказы привели… – сказал он тогда Рычагову, а про себя подумал – ещё хорошо, когда есть возможность исправить не свершённое.

Впрочем, сие касалось не только сидящего напротив аса, с трудом справлявшегося с той новой титанической работой руководителя ВВС, которая навалилась на него.

Вышли и начали исполняться приказы о схемах рассредоточения и подготовке запасных аэродромов, об использовании лыж для взлёта истребителей во время зимних учений, пришлось отрывать дополнительные трактора для аэродромных служб из народного хозяйства – Рычагов буквально с лупой вычитывал и вычитывал мемуары и исследования «по тому разу», пытаясь предотвратить новый погром советских ВВС, вникая в поднесённый волей природных сил «чужой опыт кровью…».

А Сталин, наверное, ещё больше самого Рычагова, надеялся, что хотя бы половину из задуманного удастся реализовать. Отчего то не верилось, что удастся всё «как надо». Благих пожеланий и правильных приказов и в «тот раз» хватало…

* * *

Верно сориентированному и получившему официальные указания наркому внешней торговли Микояну, отвечавшему за закупки за границей, после ставшей во весь рост из-за темпа учений ВВС РККА проблемы нехватки высококачественного авиационного топлива, удалось весной заключить договор о закупке в США технологий производства авиационного бензина с октановым числом, близким к 100 и разнообразных присадок. Заокеанские капиталисты, которых пришлось уламывать не только дипломатическим путём, но дополнительно умасливать золотом, продали требуемое втридорога(!). Но блеск золотых слитков (многие из которых были ещё царской выделки), помимо прямой оплаты по контракту, вполне себе способствовал активному участию вовлечённых лиц из-за границы в лоббировании получения разрешения через государственный департамент. Слова попаданца о том размахе, которое достигло в 21 веке имевшееся уже и сейчас вполне официальное и оплачиваемое лоббирование интересов, сыграли свою роль.

Ради данной схемы (но имея в виду и будущее) Сталин продавил своим авторитетом в Политбюро решение – тратить, не оглядываясь, ни на что, золотой запас страны. Мотивация с упоминавшейся попаданцем и приписываемой Ленину фразочки про капиталистов и продажу верёвки, очень даже легла к месту в дискуссии с товарищами и их взглядами на способ взаимодействия с капиталистами. А Молотов, только-только получивший тогда знания о будущем, рьяно (как и всегда, да…) поддержал идею, развеяв имевшие место быть сомнения многих товарищей в Политбюро.

Золотые слитки своей тяжестью и строгой и манящей красотой граней изрядно облегчили процесс, склоняя чаши весов решения поддерживать советский запрос у тех, кто мог его поддержать. Возможно и недавнее письмо Рузвельту сыграет в дальнейшем установлении союзнических отношений определённую роль. Неясно пока только какую, ибо ответа на него пока не было.

Ему самому такая предлагаемая логика для СССР – платить и платить, но не продажей принципов и политикой, а «вечной ценностью», нравилась. Лишь бы хватило средств. С капиталистами самый продуктивный разговор выходил только таким путём.

Но кровь советских людей должна быть дороже любого золота! Тем более сведения из журналов попаданца открыли огромные горизонты по восполнению «кубышки страны» и приумножению её из «кладовых природы». Попаданец, тиражировавший заёмные советы и «сетевую мудрость» 21 века, таки оказался прав и к 22 июня внедрение новых технологий уже вовсю шло на советских нефтеперерабатывающих заводах. Золотой запас страны начал активно тратиться. И частично уже пополняться.

Всё будет работать на благо СССР… даже новые металлорежущие станки из той же Германии, несколько тысяч которых пришло по торговым соглашениям за сороковой и этот год.

«Война – войной, а обед – по расписанию…» – шутка попаданца и знание из книг о том, что успел получить перед 22 июня СССР, позволили лишь отдать негласное распоряжение о том, что поставки продовольствия и ценных ископаемых из СССР начнут задерживаться и будут прерваны в те же сроки, что и немецкие.

Улыбаясь, нож за пазухой могут держать все. Особенно быть хладнокровным удаётся быть ныне, когда безумное марево первой вспышки гнева и ярости улеглось.

А кое-кто за океаном уже отметил себе некоторые изменения в методах «советских торгашей». Правда пока их списали на дыхание войны, которая многое прочищает в мозгах даже у самых «идеологически упоротых» (как сказал бы попаданец)/«этих большевистских фанатиков» (как определили в Вашингтоне, давая разрешение на данную большую сделку)…

* * *

Прошедший майский парад, стал неким финальным индикатором – гитлеровская машина смерти не начала наступать на СССР заметно ранее известных дат, и после парада Сталин дал добро на официальные большие корректировки в пропаганде. Он, Вяче, начальник Главпура РККА (в этот раз не ставшим замнаркома обороны, а оставшемся на посту главпропагандиста) и пара человек из ЦК, отвечавших за идеологию, собрали в Кремле редакторов общесоюзных и армейских газет и выдали тем указания о изменениях в генеральной линии. Конечно, эта встреча была отмечена в советской прессе исключительно коротенькой заметкой, без изложения содержания и тезисов выступлений, но последствия в политинформациях для бойцов РККА, уже накапливавшиеся с осени («капиталисты что-то мутят, будем крепить оборону, а то неровен час…»), ныне ощутили даже самые тугодумы и говоря языком будущего – «пофигисты».

Товарищ Запорожец, ранее хорошо так накачанный Сталиным, получивший несколько всё разъяснивших фраз о назревавших событиях, рьяно взялся за контроль над новыми указаниями ЦК и лично товарища Сталина. Колебаться строго в соответствии с генеральной линией – старая советская забава.

Вторжение и захват Германией Югославии и Греции были без всяких иносказаний и оправданий честно обрисованы в советской печати. С сопутствующими всей советской пропаганде клеймением «поджигателей войны». Что оставило в Берлине весьма тягостное впечатление, особенно на фоне видимой доброжелательности по отношению к германской делегации на майском параде.

И в политической работе с личным составом РККА стали говорить о том, что немцы собираются делать с нами в случае войны и своей победы. Прозвучали первые, осторожные слова о расистских планах немцев насчёт граждан СССР. Увы, многие бойцы РККА (да и остальные наши граждане) скоро поймут, что это совсем не преувеличение наших пропагандистов.

Расцветавший зеленью май откровенно порадовал Сталина тем, что уже «не спугнёшь» и немцы не начнут раньше (не важно, по какой-либо из причин). Заодно и собственное население недоумение испытывать не будет. А «сообщения ТАСС» в этот раз не будет, да и после 22 июня меньше вопросов возникнет.

За всё – ответственны «подлые капиталисты»…

Развивая тезисы майской речи наркома обороны, пакты с Германией и Японией предельно откровенно были названы в печати способом оттянуть время и «миролюбивой попыткой» избежать вреда для СССР. Заодно и «тайные протоколы» из пакта с Германией опубликовали. И первыми показали пальцем на немцев. Мы, дескать, подобрали то, что «плохо лежало» и принадлежало нам раньше, во времена Российской Империи.

Это была информационная бомба! Первые два дня не только в Берлине, но и из Великобритании и из США официально ничего не было слышно, пресса же шумела вовсю (причём значительная часть комментариев сходилась в одному «отчего именно сейчас диктаторы поссорились…»), а реакции на государственном уровне не было. Но ух какая, полная агрессии нота прилетела затем из Берлина! С обвинениями и угрозами.

Кто успел, тот и съел… раз уж бить горшки, то подобранный верно момент – чуть ли не главное.

* * *

Со скрипом, после размышлений и мер по антибиотикам, Сталин дал добро на доступ к попаданцу двум доверенным медицинским светилам – гордости СССР – Бурденко и Вишневскому. Но не им одним, чему способствовал крайне неровный разговор с академиком Иоффе…

* * *

Май 1941. И.В.Сталин, А.Ф.Иоффе.

Май 1941. И.В.Сталин, А.Ф.Иоффе.

Курчатов, изложив своё, оставил их вдвоём, а Сталин приготовился выслушать попросившего о дополнительном времени академика.

А тот, вопреки предполагаемому поначалу Сталиным рассмотрению требующих особых мер с его стороны каких-то вопросов, связанных с другим, курируемым по научной части Иоффе проекте – полупроводниковом, поднял совсем иную тему.

Преждевременную. И крайне не актуальную, на первый взгляд вождя. Особенно в последний мирный, уже не год, а месяц, перед войной…

Впрочем, предисловие Абрама Фёдоровича, из которого была выхвачена основная идея, он дослушал, прежде чем прервать того:

– Вы, товарищ Иоффе, хорошо понимаете, что ваше предложение может быть необдуманным и… поспешным?

Раздражение против осмелевшего и почувствовавшего себя незаменимым академика накатило волной. Но старый еврей, увенчанный многими регалиями, никогда не шедший против линии партии, бестрепетно вынес тяжёлый взгляд горца.

– Товарищ Сталин, прошу разрешения изложить все подробности и высказать все соображения, на основе которых я сделал такой вывод.

– Что же… – уже беря себя в руки, дал тому разрешение продолжать Сталин – … слушаю вас. Лишние полчаса всё же ничего не решают, раз уж вы так настойчивы. Мы выслушаем, чем вы аргументируете расширение списка.

* * *

Предложение и рассказ Иоффе удивительно, несмотря на первоначальное открытое неприятие, резонировало с его, Сталина, размышлениями о будущем страны, на это хорошо и легло то, что ему «принёс в клювике» Иоффе, когда разъяснил подробнее свою просьбу расширить список допущенных к сведениям из будущего за счёт его коллег из академии наук.

Возможно это совпадение и стало решающими доводом. Не полностью сразу осознанным, но личным, а не навязанным, пусть и уважаемым собеседником, выводом. Совпавшим с аргументами в той же логической цепи рассуждений, которую ему явил академик, которого столь очевидно подвигли какие-то очередные рассказы и «показы» Рожкова о вполне настоящих чудесах блистающего, загадочного, манящего множеством своих непредсказанных здесь, в сороковых никем и таких доступных от присутствия потомка в шаговой доступности сейчас тайн из… такого подлого будущего.

Повернись к нему, задай любой вопрос – и получишь ответ! Беспощадный в честности, без выгоды для говорящего, почти полностью зависящего от его, Сталина воли и доброго расположения. На любую тему. А лучше всего, попробовав поговорив очередной раз «по душам» с пришельцем, поймать в беседе что-то новенькое и… потянув за данную нить разговора, открыть новую бездну манящего и загадочного.

В котором одному можно утонуть.

Первый раз в истории человечество получило возможность задать вопросы будущему. И получить ответ…

Настоящий потомок – правдивый, дарящий достоверностью тысяч невозможных и не представимых деталей, с злыми, язвительным и столь влекущими речами, так не похожими на словеса туманных прорицаний бесчисленных «пророков» и шарлатанов прожитых эпох.

Но это будущее было опасным. Крайне опасным. Оно растоптало мечту о всеобщем равенстве и обрушении мира эксплуатации пролетариата. Просто подменив сам мир. Там не было нужды в яростной вооружённой борьбе за свои права. Слишком много соблазнов являло будущее. Такое близкое, как оказалось. Что такое несколько десятков – меньше сотни лет?

Больше всего Сталина задели не завуалированные (и не очень) упрёки по поводу репрессий, а простая (и невинная с точки зрения самого Рожкова) фраза – «бессребренником быть очень плохо».

«Дать возможность зарабатывать деньги и дать возможность их тратить». Одно прилагается к другому. Только так – настаивал потомок.

А там, в будущем – многого было добиться проще. Просто выбрав иную профессию, просто уехав в другую страну, просто приняв предложенный обществом путь… другие идеалы, другие устремления, иные образы будущего для них самих… всего несколько поколений, а как поменялись люди…

Индивидуалисты и единоличники. Как не старался Сталин быть объективно-беспристрастным, лёгкое презрение к жителям сытенького буржуазного будущего никуда не девалось. Как только (приняв за истину описание дел из рассказов попаданца) за счет науки, технического прогресса и тех социальных завоеваний, которое их(не его!) поколение выбило из капиталистов, более-менее стало хватать на минимально пристойную жизнь, потомков перестали волновать идеалы… и стало важнее то, что тот же потомок, в своей привычной язвительности по отношении ко всему называл «потребля№;твом».

Вот только житель будущего, несмотря на свою наверное, самоиронию, полагал это нормальным и даже правильным. И это обессиливало и лишало надежд больше всего. Неплохой человек этот пришелец, даже честный и помнящий не только про свой кошелёк, но насколько же в него проникли эти взгляды «буржуазного завтра»! Удобная и целостная система приоритетов и ценностей, между прочим.

«Капиталистическое завтра» оказалось намного изворотливо и более жизнеспособно, чем виделось им тут, в сороковых… может и поэтому он пошёл на поводу у Иоффе. Дать побыстрей с помощью науки и прогресса этому, как оказалось, намного более буржуазному в сути своей обществу те самые материальные блага, которых ему не хватило в 80-х?

А будущие коммунары должны быть воспитаны не в огне революции и кровавой схватке против фашизма – передового отряда империалистов? Только в процессе мирной эволюции? А на войне сгорают самые лучшие, те, с кем можно было бы построить коммунизм?

Впервые в жизни, далёкое будущее было таким туманным и противоречивым. Верная и ясная теория, которая помогала строить новое общество, молчала. Предвидеть ясно такое будущее не смог, как оказалось, никто…

* * *

Без этого предложения академика, возможно, не вышло бы и последовавшего явления Рожкова тем, кого предложил Иоффе. Возможно, он, вождь страны, сам не скоро бы решился на подобное. Если бы вообще решился. Слишком опасные знания нёс в себе потомок.

Проблема была в другом – эти знания во многом «лежали мёртвым грузом». И «лучшей победой» в войне можно было решить только неотложные проблемы. А за будущей победой виднелись заботы мирных лет. До них ещё нужно было дожить, но оставив их «на потом», свалив их на следующие поколения, можно было потерять годы, людей, возможности… которых, может, и не хватило там, в 70-80-х СССР?

* * *

Сияющее будущее… – оно открылось не только в компьютерах, не только в знаниях об атоме, ракетах. Не только в тенденциях в политике мира грядущего, оно было в совсем иных целях и жизненных приоритетах потомков. Очень близких потомков. И эти иные устремления, желания жителей позднего СССР где-то были упущены руководством страны и партии. И вовсе дело было не в том, «как воспитывали» и что рисовали в качестве идеала.

Ведь были хорошие книги, фильмы… «жить становилось лучше, жить становилось веселей». Неужели всё было в той самой «свободе личности», «свободе слова» и тех самых «правах человека»? Почему права на труд, права на крышу над головой и мирного неба оказалось недостаточно?

Он уже давно раздавил в себе первоначальные помыслы и желание отыскать всех предков и самих тех, «кто предавал СССР». Увы, если бы только дело в нескольких десятках и сотнях личностей? Не в них дело, не в них… не уподобится ли он тем, кто ставит личность выше тенденций развития общества? Не пойдёт ли сам против одного из основополагающих и декларируемых принципов марксизма, что роль личности играет только в соответствующих условиях, попытавшись заранее «вычистить тех», кто оплёвывал его после кончины в «тот раз»? И, главное – тех, кто разрушал страну, произнося правильные/лживые слова?

Среди всех этих, таких удивительных мыслей, неведомых никому иному в мире и в стране (кроме, разве что могущих быть у потомка, обчитавшегося у себя в будущем книжек по «альтернативной истории»?) выползло и ещё одно, неприятное лично для себя соображение.

О том, что не много ли он, руководитель страны, берёт исключительно на себя? Используя ресурсы подконтрольного Берии НКВД, перекрыв доступ к информации из будущих времён и к потомку самым доверенным товарищам по партии? И при этом допуская к тому технических и научных специалистов? Среди которых могут найтись… пожалуй просто недостаточно крепко держащие язык за зубами товарищи?

Одного Вяче недостаточно… и ему, это, очевидно, позже поставят на вид. Келейные разговоры так точно пойдут. Как бы не спровоцировать кое-кого на открытый конфликт, ещё и во время войны…

Подумав, он решил отложить этот вопрос. Он найдёт, что им сказать. После первой большой победы… когда основательно заскрипит машина войны Гитлера, когда он отдаст приказ прогнать колонны пленных фашистов по Москве как в «ином будущем». Вот там и он поднесёт всё эти «знания из будущего» товарищам в Политбюро. А пока… их мысли погружены в подступающую войну, о которой уже многие сделали выводы, помимо его полуофициальных указаний по народному хозяйству. И его «дополнительное предвидение и прозорливость» даст ему аргументацию в будущем разговоре «в кругу своих»…

* * *

Из рассказов Рожкова и изучения всех основных, связанных с послевоенной историей источников, он наконец, как показалось ему самому, понял, где произошёл разрыв. Даже не связанный с обрушением в 1991-м Советского Союза и победой Запада в «холодной войне».

Никогда не виданные Сталиным и рождённые в 70-х отец и мать Рожкова! Именно они, даже не сам путешественник из 21-го века, были первым «условным цифровым и компьютерным поколением».

А их родители – «последним советским». Именно они поддержали тех, кто провозгласил «разрыв с проклятым прошлым». И их дети – «первое компьютерное поколение». Два поколения. Поколения этих самых «видиков», магнитофонов и первых «персоналок». Желавшие джинсу, свободу, «кооперативы» и кока-колу! А разграбление страны не могло произойти без интереса масс, увлечённых новыми ориентирами…

Он очень дотошно выспрашивал потомка о известных тому подробностях жизни в 70-80-90х… заставив вспоминать всё читанное и услышанное от родителей.

Разрыв произошел где-то там. Где «научно-техническая революция», прогресс наложились на изменения в обществе. Упущенные партией. Может, не отыграй своё тот самый отрицательный отбор кадров в СССР, страна и смогла бы сохраниться и до годов взросления самого Рожкова, но… в любом случае, потомок принёс с собой намного больше, чем виделось поначалу.

Он принёс грандиозную бездну знаний о будущем. И этот «слепок восприятия из 2018-го», пока был ещё свеж. Пока ещё потомок остро переживал потерю своего привычного мира… его «настоящего». Которое ещё только начало вытесняться их сороковыми и не потускнело в его голове.

А книги, журналы и видеозаписи… лишь помогали сохранить это восприятие будущего подольше… в целостности и в деталях. Потомок мог объяснить многое, что было не понятно в книгах и/или неоднозначно трактовалось. Он мог практически ко всему добавить многие разъяснения, не нужные там, в 21 веке пишущим книги и статьи. Но потребные здесь!

– Эти знания о будущем Рожкова будут с каждым годом его жизни тут размываться, теряя множество деталей, какие-то из которых могут быть жизненно важными. Кто знает что мы утеряем? Ни он сам, ни товарищи из 8-го отдела не способны оценить все знания в целом. Вот, с теми же антибиотиками… – привёл пример Иоффе. – посмотрите, товарищ Сталин, со слов Рожкова – он мимоходом вспомнил про них осенью, все покивали и забыли, а дело до них, как я знаю, дошло только весной, когда перерыли и систематизировали всю его подшивку из «Технике-Молодёжи»! Сколько времени пропало? И ведь никто не виноват. Трудно в суматохе и при ограниченности ресурсов и времени у тех, кто осведомлён о потомке, тем более, не являющимися специалистами во многих вопросах, осознать, что – более приоритетное, а что – нет.

– Конкретизируйте, пожалуйста, товарищ Иоффе, список тех, кого вы ещё предлагаете… познакомить с гостем СССР из будущего… – неожиданно решившись и приняв хотя бы частичную правоту Иоффе, ответил тому Сталин.

– Мои коллеги из академии наук! Только они, и только все вместе, способны полностью оценить весь потенциал доставшегося нам. Возможно, самых доверенных людей из области культуры.

– Ну-ну… и аппетит у вас. Проще сразу в «Правде» сводку по каждому дню жизни и каждой сказанной потомком фразе печатать… для удовлетворения любопытства всего мира – уже без раздражения и как бы в шутку, окоротил запросы «отца отечественной физики» вождь. – Мы с товарищами посоветуемся по вашему предложению. У вас всё на сегодня?

Иоффе, поняв, что и так добился большего, чем того, на что мог рассчитывать, подтвердил – да, всё…

* * *

А Сталин всё взвешивал одно соображение, высказанное Абрамом Фёдоровичем Иоффе.

Рожков – по словам собеседника, к которым он всё же прислушался – фактически являлся единственным «наследником того мира», который «пропал куда-то там». Этого будущего, может, уже и не будет, если не прав Рожков со словами о возможной множественности «копий Вселенной». А если его будущее – всё же возможное наше, которого не будет ныне совсем? Под воздействием попавших с ним знаний тут, в сороковых, то будущее поменялось безвозвратно? Ведь многие нынче родятся, многие умрут… так почему бы и «всему этому будущему» не исчезнуть? Только то, что на компьютерах (сейчас ещё – на фотокопиях и киноленте) и в его голове!

Сталин сменил оценку важности «пластов знаний из могущего не появиться будущего», под влиянием горячей и весьма аргументированной речи Иоффе, смогшего разъяснить ему самому многие не представимые ранее обстоятельства. Даже превозмогающими соблазны полного засекречивания темы.

Решающим было соображение – это было намного больше, чем просто то, что поможет «выиграть войну лучше», чем просто отодвинет распад СССР, да, наконец, выше, чем выполнить личную мечту того же Рожкова – построить аналог какого-то там «синклера» не к 1982, а«…пока он сам молодой…»!

Что, если в проигрыше в холодной войне и распаде СССР виноваты всё же больше не те потери, которые страна понесла в войне, не те десятки (если не сотня!) миллионов, которых она недосчиталась не только павшими, но и не рождёнными, а то, что упустили в 60-70-е?

* * *

Что же… другие академики (он ещё решит, кто именно, внимательно изучив «список Иоффе» и всё, что известно о будущем этих личностей) увидят «путешественника во времени». Будет им, как говорит сам потомок – «разрыв шаблонов».

Сталин усмехнулся – очередные заразные словечки из речи потомка. Пусть играются, пусть спасают «культурное и научное наследство человечества», размышляют о«…месте человека во вселенной», «пытаются понять, что или кто есть мы?» А ему самому – выигрывать войну и управлять страной, проведя её мимо ставших известным ныне подводных рифов, надеясь, что в «этот раз» все будет лучше.

И думать – как избежать холодной войны. Рано или поздно кто-то умный в США догадается, что дело тут совсем нечисто. И одним расцветом советской науки дело тут не объяснишь. Или… очень рискованный вариант… но…ладно, об этом пока рано думать.

* * *

Май 1941. 8-й отдел ГУГБ НКВД. Зам. начальника отдела В.А.Волкова.

Я и пара наших мальчиков были свидетелями того разговора, вскоре после которого к нам явилась недоверчивая, иронично-злая, явившаяся «разоблачать самозванца» (судя по настрою – не предупреждённая толком заранее) и позже – ошеломлённая перед лицом открывшейся им правды компания учёных мужей, коллег товарищей Иоффе, Брука, Лебедева и Курчатова.

Вроде бы должна была за прошедшее время ко всему привыкнуть. Но знания о грядущей войне, как оказались, заслоняли многое. А ведь даже песенки и «видеоклипы» из будущего, весёлые, непривычно ритмичные и звучащие тонами незнакомых музыкальных инструментов (синтезаторов!) несли за собой нежданное и не представимое.

Но вылезло это не из рассказов попаданца и не музыки иных времён. Точнее, из них, но тему поднял по собственной инициативе Абрам Фёдорович.

Прислушиваясь вечером к их весьма увлекательной беседе про будущее Вселенной, я такого наслушалась! Фантастика, в которой, я казалось бы живу с осени прошлого года, повернулась мне тем, о чём мечтали в 21 веке!

Узнала о том будущем, какое грезилось жителям следующего столетия… а я полагала, что меня уж сейчас то ничем не удивишь…

* * *

…Сладкий летит воздух снов. Над бескрайней лентой домов, вдоль строгих цехов и трасс, сквозь туман наномашин парящих… (Воздух снов – В.Аргонов, техноопера «Мы, XXII век»)

Уносящая в мечты, неземная музыка состоящей из четырёх частей технооперы (слово то какое! Техно-опера!) «Мы, XXII век» и… русские и в то же время какие-то не местные фамилии авторов – Аргонов, Климковский и группа «Комплексные числа»… всё было загадочно и красиво.

Что ещё скрывает его компьютер?? Я думала, что несколько десятков просмотренных видеоклипов и сотня-другая весёлых и ритмичных мелодий «евродиско» и совсем непривычной «электронной музыки» это всё, но…

В этот раз он припас «на сладкое» кое-что новенькое. В общем, пора признаться – что и меня соблазны 21 века увлекли – звенящие и нежные серебряные голоса солисток звали туда, в совсем нежданное, чудесное и местами пугающее завтра, рвущие душу звуки незнакомых музыкальных инструментов сплетались с вязью новых-старых слов, рисующих какое-то совсем невообразимое грядущее…

Слова Рожкова об экспериментах с «криогенной заморозкой», пока неудачных даже там, в 2018-м, но уже идущих, заставили меня вздрогнуть, увидев новое воплощение сказки о «спящем принце». Не средневековье, но 20-й век… и герой истории, проснувшийся в 22-м.

Рожков объяснил нам тонкости и «аллегории» в словах песен, но многое я поняла сразу и сама. Стальные гиганты механизированных заводов, фабрик, плотины, трассы всплывали перед моим разыгравшимся воображением, подстёгиваемые словами и кадрами сопроводительных рисунков видеоклипов. Весьма схематичных, замечу, но от того чем то более близких к нам, не то что это потрясающая своей чёткостью «компьютёрная графика»!

Идеи технооперы хорошо укладывались в наши нынешние представления о шагах через социализм к коммунизму. По крайней мере, мне так показалось поначалу.

Но выслушав все четыре части и просмотрев «самопальные», наполненные кучей «вторых смыслов» видеоклипы к трём из них (только они были на тот момент у Рожкова, как он попал к нам!) я осознала, что не доживу до этого прекрасного и ужасающего будущего. Да и всё там, в музыкальной истории, оказалось совсем не так просто. Тут, я, признаюсь, совсем поддалась очарованию момента – музыка, «видеоряд», в который нужно вдумываться и пересматривать ещё и ещё – благо Иоффе и Рожков разобрали чуть ли не каждую секунду этот видеоклип, обсуждая тяжело понимаемые сразу нам, жителям середины 20 века вещи и обстоятельства.

Едва скрыв навернувшиеся на глаза слёзы, представила – что это такое – спать в холоде вынужденного сна, спасаясь от случайной смерти и проснуться 140 лет спустя… а проснувшись, узнать, что всё человечество перевело себя в «цифровую форму», став мыслящими машинами… что всё вокруг можно сосчитать, взвесить, заменить искусственным… настолько потеряв свою индивидуальность и при этом открыть всего себя другим.

Иные ценности, иное общество, в котором все – общее и все – индивидуальное. Может ли нарисованная талантом авторов технооперы картина быть «коммунистическим завтра»? Не знаю… возможное будущее 22 века было величественно и ещё… оно было… отталкивающе, оно было пугало.

Хоть Рожков и поспешил меня успокоить, заявив – что всё это лишь фантастика, причём «достаточно спорная и дискутируемая», но… красота музыки и слов лишь увеличила моё потрясение.

* * *

«… И помогали им изо всех мы сил, к центру таблицы двигая металлы. Сотней огней нам светил на этом пути пепел уже давно сгоревших звёзд…» (Неизбежность – Комплексные Числа)

«Выносящие мозг» и «сопроводиловка из клипа» (знаю-знаю, разговорная речь из 2018 липка и приставуча) слов песни, ставящая «вопросы веков», сплетённая с голосом и музыкой… а академик и Рожков, говорили о совсем странном:

«Тепловая смерть Вселенной», «эпоха распада элементарных частиц», у них полным ходом идёт дискуссия о тех невыносимо далёких временах, когда будут гаснуть последние звезды в космосе… про какие-то космические «струны» Рожков упомянул, суть которых он и сам плоховато понимал.

А началось просто с совсем необычной музыки, которую случайно включил не на наушники, а «на колонки от десктопа». Абрам Фёдорович, вернувшийся в Москву из Казани от товарища Лосева и заинтересовался, что тут Никита слушает.

Можно было бы посмеяться над их оторванными от жизни рассуждениями – через полтора месяца немцы будут топтать поля нашей советской родины и убивать советских людей, но… ведь именно потомок, этот невыносимый Рожков предупредил нас обо всём предстоящем!

Его компьютер– «десктоп» стоит в метре от меня, шкафы вдоль стен заполнены тысячами тысяч фотокопий немыслимых сведений из иных времён, и… не посмеёшься теперь над ними, как над пустыми фантазёрами. Вот и слушала, стараясь вникнуть, о чём это они! Ну и, чего обманывать себя, наслаждалась красотой мелодий.

* * *

«…А когда ты на Землю вернёшься, лишь океан примет в объятья тебя. Птиц лесных и полей не найдёшь ты. Лишь океан – гетерофазная ткань твоя…» (Последнее кольцо – Комплексные числа). Вернуться из путешествия в межзвёздную бездну, к планетам других солнц и узнать, что всякий кусочек живой плоти на родной Земле, не важно, разумный и нет, даже каждая травинка и последний микроб слились в «единую протоплазму» всепланетного океана. В которую зовут, нет, просто тащат за шкирку тебя родные голоса из прошлого… ужас…