Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

Соавторы: Дмитрий Евдокимов,Эйлин Торен,Игорь Кулаков,Алекс Войтенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 217 (всего у книги 355 страниц)

Глава 16

– Достопочтенный феран? – Брок с утра принёс в книжную стопку посланий.

– Давай, – кивнул Рэтар, отводя взгляд от Хэлы, которая после их прогулки с харагами сидела в библиотеке со своей бумагой и молча рисовала.

– Это из Шер-Аштар, они пересчитывают погибших, после последнего нападения. Второе послание у достопочтенного митара, – начал юноша. – Это из Бриниги, из Хранта, из Горша, из Хар-Хаган, из Картары, вот это тебе лично.

Он складывал послания на стол и то, что было “лично” было от Тёрка.

Брок знал это, потому что после того, что случилось с эйолом в Адире, а Хэла поделилась своими до того момента беспокоящими, но неозвученными мыслями относительно эйола в Картаре и его причастия к нападениям на обозы, парнишке пришлось найти Тёрка и передать ему зашифрованное послание ферана.

Долго думая, кого попросить, Рэтар пришёл к выводу, что Брок будет надёжнее всего, особенно из тех, кто знал Тёрка и кого знал сам старший брат ферана.

– Ещё два послания, – продолжил сын, – из Трита, и из Кэрома. А и вот это… ещё одно тебе лично?

Феран нахмурился. Два послания от Тёрка.

– Брось его, – приказала Хэла.

– А? – Брок обернулся на ведьму, а Рэтар напрягся.

– Я сказала брось письмо, Брок, – прорычала она и подошла к юноше.

Тот исполнил приказ. Послание упало на пол и, подойдя к Броку, Хэла наступила на сложенный листок. Феран встал.

– Дай руку, – строго попросила ведьма и парень выполнил просьбу.

Рэтар видел, как сын нахмурившись уставился на руку Хэлы, сжимающую его ладонь, потом его глаза округлились и он посмотрел на отца, а потом снова на ведьму.

– Это как? – спросил юноша у женщины. – Это мне показалось или она удлинилась? Линия на руке.

– В моём мире гадалки и прочие хироманты называют её линией жизни, но я, дружок, мало в этом понимаю. Хотя вот тут, – она показала юноше что-то на ладони, – она прервалась, видишь?

– Да, – кивнул Брок.

– Ты только что почти умер, мальчик, – заключила она бодрым голосом, потом склонила голову набок. – А теперь скажи тётушке ведьме “спасибо” и больше бяку всякую в руки не бери, понял?

– Но я, – запнулся, хмурясь Брок.

Она цыкнула и подняла послание с пола.

– Хэла, – Рэтара раздирало на части. С одной стороны тревога за сына, с другой он вспомнил камень и последствия того, что ведьма держала его в руках.

– И прочесть тоже будет нельзя, – покачала она головой, не обращая внимания на состояние ферана. – Мне его уничтожить, или для мага сохранить?

Не без озорства глянула она на Рэтара, держа послание в руке. Видела, что он сам не свой, видела, как в нём сражаются злость и тревога, но тем не менее этот её искрящейся весельем взгляд.

– Сохраняй для мага, – принял решение феран, потому что должен был попробовать узнать, что это такое.

Она кивнула, нахмурилась и огляделась. Просияла, когда взгляд упал на кувшин с водой.

И Брок с Рэтаром замерли, наблюдая в немом восторге, как она движением руки вытянула из кувшина воду, как та потоком перетекла ей в руку, словно это была не вода, а мягкая глина. Потом вода эта обволокла послание и всего в мгновение в руке Хэлы оказался ледяной слих. Она положила его на стол ферана.

И когда только она научилась такое дедать? И почему Рэтар видел это впервые?

– Вот, шарик магу передайте, пусть развлекается. Его можно в руках держать, только рукавички не забудьте, а то отморозите драгоценные ручки. А ты, – кивнула она Броку, – иди мыть ладошки.

– А? – парень ещё был под впечатлением от увиденного.

– Я серьёзно, – щёлкнула она пальцами перед его лицом и нахмурилась. – Руки обязательно помой, Брок!

– Хорошо, – согласился юноша. – Сейчас?

– Да, – подбоченилась ведьма. – Быстро! Кыш-кыш!

И несмотря на беспокойство Рэтар не смог не улыбнуться этому её обращению.

– Брок, передай, чтобы Сейка зашёл, – попросил феран сына, когда тот дошёл до двери.

Пришедшему за зов Сейка, они отдали послание и отправили через портал к Зеуру.

– Рэтар? – позвала Хэла, опершись на стол перед ним.

– А ты? – спросил он, подразумевая последствия того, что она держала в руках послание.

– Всё хорошо. Я в порядке, – слегка улыбнувшись прошептала она. Потом склонила голову и добавила: – А вот ты нет.

– Знаешь, – проговорил Рэтар, решившись сказать ей о том, что давно мучило и не отпускало. – Я часто ощущаю, как тону. Тону, находясь в комнате. И я явственно чувствую это последние два тира. Но, если раньше вода прибывала медленно, то сейчас… я уже не чувствую пол под ногами.

Он нахмурился, потом огляделся. Хэла опустилась на пол возле него, заглянула в лицо.

– Нападения, камень, эйолы, – стал перечислять последние события Рэтар, – Шер-Аштар, засада в лесу из наёмников, Хар-Хаган…

– Что там на самом деле случилось? – спросила ведьма.

– Это была попытка уничтожить выработку, – ответил феран. – Если бы удалось – это бы очень дорого нам обошлось. Во-первых, люди, а во-вторых, снова разработка. Это были шальные, которые напали на торговые ряды в Трите.

– Но они давно там, почему сейчас? – нахмурилась Хэла. – И разве они могут попасть в шахты? В выработку? Разве они не привязаны к оплоту?

– Привязаны. Они чего-то ждали. Они взяли Хар-Хаган. А пока Роар отбивал его, кто-то пытался уничтожить выработки, – ответил Рэтар. – Мы их спасли только благодаря тому, что Роар хорош в том, что делает. И теперь это послание. Вода почти заполнила всё пространство вокруг меня, ещё немного и мне нечем будет дышать.

– Оно ведь похоже на те, что присылает Тёрк?

– Да. Поэтому Брок и не почуял неладное. Да и если бы мне эти бумаги принёс кто-то другой – просто послание ферану. Всё.

– Надо предупредить Тёрка? – проговорила ведьма. – Кто-то знает, как вы общаетесь друг с другом.

– Нет. Нельзя, – мотнул головой Рэтар. Внутри было это его чутьё, зверь водил головой, с недоверием, напрягался, рычал. – Они может того и хотели.

– Ты отправил бы Брока? – спросила Хэла.

– Да, – ответил ей феран.

– О, божечки, – Хэла вскинулась и побежала к двери, – вот я дура!

– Что? – напрягся Рэтар и непонимающе уставился в распахнутую дверь.

Потом он встал и хотел отправиться за ней.

– Я вернулась, – расставила руки Хэла, возвращаясь. – Прости. Не обращай внимания. Ну, пока что.

В книжную вернулся Брок.

– Руки помыл? – спросила Хэла, указывая на него пальцем.

– Ты поэтому меня позвала, серьёзно? – парень был видимо на нервах из-за того, что уже должно было прийти осознание, что только что чуть не умер, поэтому реагировать хладнокровно не мог.

Ведьма захихикала и стоя у стола Рэтара протянула Броку руки.

– Иди сюда, лапушка, гляну ещё кое-что и отпущу тебя. Может быть, – феран видел, как ведьма склонила голову, а юноша явно смущённый, с неохотой подошёл к ней и подал руки.

С мгновение он стоял спокойно, потом лицо его исказила боль, сын Рэтара нахмурился, сощурился, но терпел.

– Так, я сейчас вытащу это и скорее всего это можно будет прочесть, – сказала Хэла и феран, не видя её лица, понял, что ей тоже больно. – Смотрите оба, потому что понятия не имею в какую сторону это можно будет читать. Да и чтец из меня…

Ведьма отпустила руки Брока и подняла свои над собой, будто держа что-то невидимое. Между расставленными ладонями замерцали символы. Рэтар и его сын уставились на них.

– Больше не могу. Запоминайте, что ли, вы ж такие памятливые оба, – она недовольно фыркнула, а символы исчезли. – Ну, извиняйте.

– Я запомнил, – сказал феран, подвигая к себе листок.

– Я тоже, – кивнул юноша.

– Кто бы сомневался, – закатила глаза Хэла и села на стол.

Рэтар нарисовал то, что увидел, как и Брок. Они переглянулись.

– Это заклинание? – спросил феран у ведьмы, а она пожала плечами.

– Это было на нём, – ответила Хэла, – чтобы можно было проследить, точнее найти его, видимо, если отправиться к Тёрку. Ну, или уж не знаю.

– Это клика, – заметил Брок. – И её знает Тёрк.

Рэтар закрыл глаза и вздохнул.

Вот сейчас казалось, что воздуха совсем нет.

– А что больше никто не знает эту вашу клику? – поинтересовалась ведьма с пренебрежением в голосе. – Во всём мире? Тёрк единственный?

– Это древний магический язык, – ответил ей феран. – У нас в семье его знает Тёрк.

– Подождите, – нахмурился Брок, – а как оно оказалось во мне? В послании? Оно было как от Тёрка. Кто-то… я никому не говорил, что виделся с ним, отец!

На лице юноши было беспокойство.

– Да не переживай, во-первых, может это вообще к делу не имеет отношения. Может Тёрк, как заботливый дядюшка за тобой присматривает. А если имеет, то тебя мог прочитать маг, – успокоила его Хэла, а заодно она уняла внутреннее напряжение Рэтара, потому что начала расползаться волна недоверия ко всем и всему. – Может кто-то хотел поссорить тебя с Тёрком?

– Так поссорить или найти его? – спросил феран, поднимая взгляд на ведьму. – Или это дело самого Тёрка?

– Ну, – она вздохнула, – для начала хотели тебе зло сделать. А остальное попутно. Что сложится. К сожалению я не смогу сказать откуда ножки выросли у заклинания, что было на Броке. Но Тёрк не смог бы сделать без мага. Так? Значит мимо.

Рэтар кивнул и задумался.

– Хэла, а на мне больше ничего не осталось? – нахмурившись спросил Брок.

– Нет, котик мой, – улыбнулась она. – Я основательно покопалась, кроме моих, никаких других точно не осталось.

– Твоих? – уточнил юноша.

– Ну да, лапушка, мои заговоры тут на всех почти есть, хотя бы по разу по каждому прошлась, – подмигнула ему ведьма.

– А почему эйол о них не говорит? – заинтересовался этим сын ферана.

– Потому что заговоры хорошие, – ответила на это Хэла, – зачем о них тревожиться? Тем более у нас с ним негласное перемирие.

– С нашим зарнийским эйолом? – уточнил Брок и Рэтар оторвался от своих размышлений и тоже с интересом уставился на ведьму.

– Ага, – она повела головой и прикинулась совершенно невинной. – Я его подлатала маленько.

Мужчины переглянулись.

– Ты что? – спросил феран, потому что это было немыслимым делом. У ведьмы сговор с эйолом?

– Когда попала сюда, – пояснила Хэла, разводя руками, – он болел. У него был простатит. И я ему предложила лекарство. Точнее я дала ему лекарство, а он уже сам решал – мучатся хворью дальше или немного нагрешить, используя лечение от чёрной ведьмы. И так как он больше не болеет…

– Чем он болел? – переспросил Брок непонятное название хвори, опережая отца, который хотел задать тот же вопрос.

– Ох… это воспаление предстательной железы, – ответила она и конечно понятнее им двоим не стало.

Ведьма усмехнулась, глянув на их, ставшие ещё более озадаченными, лица.

– Это орган такой у мужчин. Там, – она указала пальцем на пах стоящего Брока и тот непроизвольно сжался, а Рэтар приподнял бровь. – Воспаляется по разным причинам. Инфекции, переохлаждение, малоподвижный образ жизни, длительное воздержание, или слишком активная деятельность… половая. Но в случае вашего эйола это воздержание. Короче болячка мерзкая, радуйтесь, что с ней не сталкивались, берегите себя, но если что – я умею это лечить.

И Хэла подмигнула им, чем вызвала усмешки.

– И он теперь закрывает глаза на твои заговоры? – уточнил Рэтар, веселясь.

– На хорошие. Да. Знаешь сколько на тебе?

– Сколько?

– Шесть, – улыбнулась ведьма. – Четыре на тебе, два на вещах.

– Вещи – это плащ? – догадался феран, вспоминая как она просила его спать под ним.

– Одна из двух, – согласилась Хэла, – да.

– А вторая? – он нахмурил лоб, усмехнувшись.

– Не скажу, – покачала головой ведьма, посмотерев на него с невероятным озорством.

– А на мне? – решился спросить Брок.

– Три, – ответила Хэла. – Но после сегодня – плюс ещё один получишь.

Юноша хмыкнул. Ведьма что-то ответила на это хмыканье, потом сын Рэтара возразил что-то насчёт наложенного ею заклинания о воздержании, но ведьма заявила, что эйол этому наговору очень рад, потому что грешить телесно все перестали и теперь могут о духовном подумать. Брок отшутился, Хэла в ответ и так далее… хотя мальчишка и смущался её шуткам, но воспитание Тёрка давало о себе знать и Брок, под натиском ведьмы, слабины не давал.

А Рэтар смотрел на Хэлу, не слушал, просто смотрел и пришло осознание, что отпустила тревога и вот это чувство, словно сейчас утонет. Не сейчас. Потому что она снова спасла – сына спасла и его спасла. И пока Хэла рядом, Рэтар справится с чем угодно.

А той же ночью он проснулся, потому что почувствовал неладное.

Открыв глаза, Рэтар увидел Хэлу, сидящую в постели и тянущую из себя небесную нить. Ведьма была сама не своя.

Феран тряхнул головой, понимая, что это не сон, а реальность и ужаснулся, оглядевшись вокруг – нить была везде. Она была на кровати, спускалась на пол. Невероятная, длинная, непрерывная и она продолжала заполнять собой пространство.

– Хэла, – позвал он севшим от сна голосом, но ведьма не отреагировала, она всё тянула из себя нить.

Рэтар сел сбоку от неё и аккуратно протянул к ней руки.

– Хэла? – позвал снова, громче, прочистив горло, и на этот раз был услышан.

Она словно очнулась от сна, лицо её до сего момента было благим, спокойным, полным какого-то восторга, а теперь ведьма испугалась, глянула на него в ужасе.

– Рэтар? – даже голоса у неё не было.

– Остановись, Хэла, – попросил ведьму феран. – Так нельзя. Ты себя убьёшь.

– Я не могу, – проговорила она одними губами и на глаза ей навернулись слёзы. Не зная, что можно сделать, чтобы не навредить, Рэтар просто обнял её, перехватив руки тянущие нить.

– Всё. Всё. Хватит, прошу тебя, родная, – он умолял, потому что стало страшно. В голове всплыли слова Зеура о том, сколько времени нить плетёт он или первый маг. А тут… феран огляделся и понял, что нити тут невообразимо много.

Хэла тяжело дышала, хваталась на его руку.

– Прости меня, прости, пожалуйста, я не хотела, прости, – с горячностью зашептала ведьма.

– Ш-ш-ш, – Рэтар гладил её по голове и не мог вытянуть из себя ни слова.

Они просидели так какое-то время – ведьма всё шептала, а феран гладил, успокаивая. А потом Хэла расслабилась, дыхание стало ровным, сон забрал её. Рэтар осторожно уложил её, укрыл. Встал и осмотрелся.

В своей жизни он никогда не видел столько небесной нити. Это самое дорогое, что было в их мире. Самое ценное. И то количество, которое его окружало сейчас было равноценно казне нескольких самых богатых элатов Сцирцы.

Никакие, даже самые большие и редкие драгоценные камни не могли сравниться с ценностью небесной нити. Применение её было безгранично. Маги усиляли ею заклинания, ведьмы готовы были отдавать всё за небольшой отрезок, простые люди имея кусочек могли рассчитывать на помощь в лечении. Заговорённая, она приносила достаток и забирала беды. На небесную нить можно было купить всё и везде.

И сейчас вокруг него она лежала и искрилась в свете магического света целой горой. И это была невообразимо красивая нить. Такую он никогда не видел. Мужчина поразился её уникальности и толщине, ещё когда Зеур её показал, но сейчас Рэтар смог взять её в руки, рассмотреть, пощупать и ощутить силу, которая в ней была.

Феран ещё раз с беспокойством глянул на Хэлу, поднёс к ней руку, но она была тёплая, сон был ровным и спокойным.

И Рэтар, взяв кинжал, стал сматывать нить в мотки. Он провёл за этим занятием всё оставшееся до утра время ночи.

Хэла проснулась, когда за окном появились первые лучи Изара.

– Боги, – выдохнула она, переводя взгляд с него на сложенные мотки нити. – Ты делал это вместо сна?

Рэтар ухмыльнулся и пожал плечами.

– Увидишь такое и не уснёшь уже, – ответил он. – Хорошо ещё, что небесная нить не путается, как простая. А то было бы очень проблематично и заняло намного больше времени.

– Прости меня, – снова проговорила ведьма и прикусила губу.

– Хэла, за что ты просишь прощения? – посмотрел он на неё с улыбкой, сматывая следующий моток нити.

– Я просто, – она явно была смущена и чувствовала себя виноватой. – Я натворила вот это. И ты в итоге не спал.

– Родная, нет, – попытался успокоить Хэлу Рэтар. – Тебе не за что просить прощения. Единственное, чего я очень боюсь – это того, что плетение нити может тебе навредить. Точнее плетение нити в таком вот количестве. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – ответила ведьма и кажется даже прислушалась к себе, чтобы убедиться, что не соврала.

– А в остальном, – пожал плечами феран. – Помнишь цену своего ирнита?

– Твоего, – упрямо поправила его Хэла.

– Помнишь? – он не стал спорить, потому что сил на это не было. Только не сейчас, когда его голова всё пыталась осмыслить то, что произошло.

– Да, – ответила ведьма. – Но думаю, она преуменьшена.

– Вот этот моток, – Рэтар показал один из сложенных уже мотков, – это десяток таких ирнитов.

– Что? – глухо спросила ведьма, взяв у него из рук нить. – Ты шутишь? В этом мотке метров двадцать всего. Хочешь сказать, что нить длиной в твой рост, стоит так же как этот драгоценный булыжник, на который можно замок купить?

– Да, – улыбнулся феран её полному невероятно милого недоверия лицу. – Здесь казна примерно десяти богатых элатов. И ты сейчас самый богатый человек в Сцирце.

– Я? – вскинулась Хэла.

– А небесная нить чья? – поинтересовался Рэтар.

– Твоя, – воскликнула ведьма.

– Моя? – ухмыльнулся феран. Вот ведь невозможная женщина! – Это ты её сплела, она твоя.

– Нет, не надо мне! Она твоя. Считай, что я тебе её подарила, – Хэла была в ужасе, кажется она была готова провалиться на месте.

– Я и так богат, Хэла, – заметил Рэтар, веселясь её реакции, но на деле находясь в таком же ужасе, что и ведьма.

– Так будешь ещё богаче. И вообще тебе будет проще с этой штукой обращаться, – Хэла засуетилась. – А мне надо выйти.

С этими словами она выскочила из постели и отправилась в чистую.

Феран проводил её взглядом и вздохнул, переводя взгляд на лежащие перед ним мотки нити. В отличии от Хэлы он знал, что такое небесная нить. И такое вот её количество было невероятным. А главное укрыть такое богатство – это преступление. Но и если рассказать – будет беда. С Хэлой.

– Может уничтожим её? – она вернулась и села на пол напротив него и нитей.

– Что? – Рэтар уставился на неё в недоумении.

– Раз это проблема, – пояснила свою мысль ведьма.

– Нет, – отказался феран, – я просто уберу её. Надёжно. А ты возьми себе один, чтобы всегда был при тебе.

– Зачем? – нахмурилась она на протянутый Рэтаром моток. – Я же могу сплести ещё. Хотя я не понимаю, почему меня не тянуло это делать, а тут прорвало.

– Это из-за моей силы, – ответил феран, который на деле с трудом понимал всё это. – Зеур не просто так сказал про то, что ты перестала брать у меня силу, а потом вдруг спросил про небесную нить. Я мало знаю об этом. Но судя по всему это связано между собой.

– Тогда больше не проси брать у тебя силу, – упрямо возразила она.

– Нет, Хэла. Просто старайся не плести нить на людях. И не копи, вот столько, – он указал рукой на сложенную гору мотков.

– Хорошо, – обречённо кивнула ведьма

Рэтар снова протянул ей смотанную нить:

– Погулять или поспать? – спросил он, когда Хэла смиренно взяла моток из его рук.

– Поспать, – вздохнула она, но видимо только из-за того, что это он провёл полночи без сна.

– Хорошо, – улыбнулся феран.

– Хорошо, – отозвалась Хэла и попыталась улыбнуться.

Роар с каждым днём становился всё более злым и нервным.

– Я же вижу, что она с тебя сняла заговор, – прорычал тан, уже не сдерживая себя, когда в очередной раз зашёл разговор о том, что Хэла была несправедлива, наказав всех мужчин подряд.

– Роар, ты нарываешься, – предупредил его феран.

– Не угрожай мне, – отмахнулся от этого митар. – Она с тебя сняла заговор, или его не было вовсе? Ты просто признаться в этом не можешь.

– Ты за кого меня принимаешь? – взвился Рэтар.

– Она сводит тебя с ума, я же видел тебя с ней. Не верю, что ты столько времени терпишь. Ты сейчас такой, как всегда. Но, если раньше тебе без бабы было нормально, то теперь…

– Не перегибай, парень, – рыкнул глава дома.

– Нет, тан, у тебя есть с Хэлой близость, есть! – и кажется разумное внутри Роара окончательно потухло. – Просто ты…

– То есть, по-твоему, близость это обязательно бабу поиметь? – прохрипел тану Рэтар. – У тебя мозг там скис? Семя ударило? Руками поработай, или я тебя в башни запру, пока не успокоишься. Уж от кого не ждал такого, Роар!

Митар выдохнул, наконец увидел во взгляде Рэтара реальную угрозу и отступил. Черту переступил, но феран решил закрыть на это глаза.

– Пошли к Мите, цнели возьмём, – повёл головой феран, – поднимемся наверх, послушаю, что скажешь.

Сцепились они в рабочей комнате бронара, поэтому прямо отсюда отправились в стряпную к Мите. Женщина была не одна. С ней были Хэла, Эка, Милена и старшая среди домашних – Герна.

– Тебе легко, у тебя мужик хороший, – сказала Мита, обращаясь к последней женщине.

– А у тебя плохой? – фыркнула Герна.

– Ох, не говори чего не знаешь, – отозвалась Мита. – Я вот эти дни, как Хэла вон заговор наговорила мужикам, каждый день счастливая и спокойная спать ложусь.

Рэтар и Роар застыли за стеной и дальше не пошли. Феран не сомневался, что Хэла знала, что они там – скрыть от неё присутствие было невозможно. Но вида чёрная ведьма не подала, а потому остальные женщины продолжали говорить друг с другом, как ни в чём не бывало.

– А до того чего? – поинтересовалась Герна.

– Он у меня знаешь какой неугомонный? – вздохнула стряпуха. – А я его знаешь как ненавижу. Сил моих нет.

– Так уйди от него, Мита, – отозвалась Эка.

– А куда я пойду? – взвилась та. – Тебе хорошо – выставишь своего бездаря и дома останешься. А я не отсюда. Я не изарийка даже. Куда мне деться?

– Да что тебе угла в доме не найдут, в самом деле? – возразила хозяйка. – Достопочтенных Роара выкормила, Элгора вырастила, тебя на волю выставят? Да и кто кормить нас будет.

– Знаешь, как страшно всё равно? – не унималась кормилица. – Это вот тут внутри сидит, не умею я так. Не такая я как ты, понимаешь? Я, когда он меня привёз, себе места не могла найти. Меня же по сговору родительскому отдали. Мама моя из кергатов, но выросла здесь у родных своих, потому что без семьи была, а потом в брак уехала обратно, на границу туда между Изарией и Кергатой. А родные её сговор на меня потом сделали. Я девкой была глупой и тихой. В бремени оказалась сразу.

Тут Мита всхлипнула, потом видимо выпила и продолжила:

– У меня девочка родилась, – тихо проговорила она. – Знаете какая красивая? Если бы не видела, что я сама её рожала, то не верила бы, что она моя. Правда. Вот в кого такая была, непонятно. Словно не настоящая. Глаза огромные, волосы завитками, вся такая ладная. А спокойная. Я с ней вообще бед не знала. Помню принесу сюда, а она тихонько лежит, гулит сама с собой. Старуха Цырна забежит в стряпную, глянет на меня, поворчит, а потом дочку мою увидит и такая становилась добрая, так она её за душу брала.

Мита замолчала на мгновение, потом вздохнула.

– Но этому, – и она кажется фыркнула ругательство, – девка была не нужна. Он вон хоть и давно уже изошёл весь, знаешь как хворал в те дни, когда заговор второй действовал? Встать не мог, изувер. До сих пор дочка ему поперёк горла стоит. Он так старался сына себе сделать, так старался, что я от него в погребах спасалась, в холодной была готова спать. У меня кровавые дни потом троих деток забрали. А ему всё никак. И вот настарался он, а потом пошёл к ведьме чёрной.

Женщина снова всхлипнула, почти заплакала:

– Ты меня прости, Хэла, милая, что я с тобой так… Но я эту тварь ненавидела всей душой, и её, и мужика своего дурного. Она сказала ему, что сделает, что у меня сын родится, но жизнь за жизнь. Она по другому и не делала ничего. Она смерти в себе копила. Жуткая была, жуткая… а этот… он согласился.

Она замолчала, издала какой-то странный звук. Роар с Рэтаром переглянулись, нахмурились.

– И у меня дочка хворать начала, – продолжила рассказ Мита. – Я так переживала. Извелась вся. Родился у меня мальчик, но боги, какой он был маленький, слабый, весь прозрачный. На него взглянуть было страшно. Девочка моя совсем вышла жизнью. Затухла, как огонёк. Сыну три луня было, а её не стало. Горе у меня было. Я её одна хоронила. Одна, – и Мита заплакала. – А потом и десяти дней не прошло, как сын тоже умер. Я и его похоронила рядом с девочкой своей, красавицей. А мужик мой знаете что сделал? Я как пришла, у меня сил не было ни на что. Как пережить, а он – а ничего, ещё родишь и прям к делу приступил. А я терпела пока он пыхтел и думаю – всё, нет сил моих больше. Решила – пойду и утоплюсь.

Она вздохнула тяжело.

– А тут в доме безумие такое – митира родила, умерла, – продолжила всхлипывая женщина. – Достопочтенный Рейнар с ней в комнате закрылся, с мечом. Обещал любого прирезать, кто зайдёт. Ферина-матушка, еле смогла ребёнка забрать. Ходила с ним по дому две мирты, а он уже есть начал хотеть. Она ему кормилицу из Зарны. Они всё искали, а не могли найти никого – пора была жаркая, урожай собирали. В тот год много было, мужики на войне, бабы с дитями на перевязи в поле.

Она видимо стёрла слёзы, втянула задыхаясь от слёз воздух.

– А я аж на улице услышала, как он орёт. И я же кормила сына. У меня молока было ой как много. И у меня так грудь от крика свело, что хоть вой, хоть с дитём реви. Пошла к достопочтенной ферине, говорю ей, дайте мне, я покормлю. Она отдала, радостная, обняла меня, у неё слёзы в глазах, а я взяла его и думаю – покормлю и пойду топиться.

Мита говорила уже сквозь непрекращающиеся слёзы:

– А как взяла… ну, куда я денусь, а? Он знаете как ел?

– Да уж Роар ел, – прыснула Эка. – Помню маленький и за себя и за ещё двоих. И еду таскал в стряпной. Всё время тут сидел, а мамушка его всё лепёшками пресными кормила.

– Да ну тебя, Эка, – всхлипнула Мита.

– Да мы только эти лепёшки и ели, выли уже, – не унималась хозяйка. – Просили – Мита, ну испеки других, а она нет, Роар у неё другие не ест.

Женщины рассмеялись.

– И так и не утопилась, – откликнулась Хэла задорно.

Мита что-то промычала рыдая.

– Ну, так надо нам всем пойти и сказать огромное спасибо достопочтенному митару, – нарочито громко сказала чёрная ведьма, – что так громко кричал, что у бабы аж на другой стороне дома грудь свело, и она топиться передумала.

Роар всё это время стоял молча, глядя в пол. Он любил Миту, любил очень сильно.

Мать Рэтара любила Роара, как сына, но всё же она скорее была кем-то вроде воспитателя, мягкого, но требовательного, а вот стряпуха была именно мамой. Всё прощала, всё понимала, всегда жалела. Она не просто выкормила его.

Митар оттолкнулся от стены после слов Хэлы и зашёл в кухню.

– Роар, – взвыла Мита, увидев его. – Нет, слышал?.. Не слушай меня, ну, что…

Митар обнял кормилицу и та разрыдалась пуще прежнего, а феран развернулся и пошёл к себе. За ним тихо разошлись и остальные женщины, оставив Миту и Роара одних. Хэла нагнала его на лестнице.

– Подслушивать нехорошо, достопочтенный феран, – фыркнула она.

– Знаю, но ему эта привычка на пользу частенько идёт, – ответил Рэтар. – Да и мне порой тоже.

Хэла качнула головой и грустно улыбнулась.

Несколько дней Хэла ходила потерянная и расстроенная. Рэтар никак не мог понять, что с этим делать.

И в один из дней феран наткнулся на разгневанного супруга Эки, который глянул на Рэтара с нескрываемой кажется уже ненавистью. Внизу в рабочем крыле стояли Мирган, злой как хотра, и Элгор нахмуренный и удручённый.

– Что случилось? – спросил феран.

– Этот, – кивнул Мирган в сторону ушедшего супруга хозяйки дома, – решил Хэлу прижать. Мол, супруга у него не женщина из-за неё, а теперь ещё и близость с ней нельзя иметь.

Рэтар вздохнул, пытаясь унять злость.

– Я с ним разберусь, – отозвался брат. – Не надо тебе.

Феран рассеянно кивнул и посмотрел на Элгора. С утра бронар выходил из портала, но поводов для перемещений не было. Рэтара это напрягало, особенно в том беспорядке, который сейчас происходил.

– Ты пользовался сегодня порталом? – спросил феран у бронара, когда Мирган ушёл.

– Да, – ответил тан. – Был в Кэроме.

– В Кэроме? – уточнил Рэтар.

Вообще отлично – самая болезненная точка на карте Изарии, давно пора там всех разнести. Вести оттуда приходили совсем не приятные, особенно от Тёрка. А теперь туда ещё и Элгор решил дорожку протоптать.

Рэтар подозревал всех и вся во всём, верить переставал даже сам себе.

– Ходил к Эроне и сыну, – ответил Элгор. Взгляда не прятал, смотрел прямо и открыто. Было что-то в младшем тане тоскливое и тягостное.

– Если хочешь, можешь переместить их сюда, – сказал Рэтар, вспоминая слова Хэлы о том, что наложница была тану дорога, но просить феран о том, чтобы она жила с ребёнком в доме, он бы не стал.

– Их? Сюда? – нахмурился Элгор.

– Места женщине и ребёнку найтись должно, – кивнул феран и отправился наверх, искать Хэлу. – Но если хотите, конечно, ты и она.

Бронар с мгновение стоял в замешательстве, видимо не веря словам ферана, а потом лицо его просияло.

– Да, я… я бы хотел, – кивнул Элгор. – Блага, Рэтар… достопочтенный феран.

Тот кивнул и поднялся наверх. И только собирался зайти к себе, как Гент, который стоял сегодня в страже, сообщил, что в книжной ферана ждёт маг.

– Ты так долго размораживал послание? – спросил Рэтар, заходя в библиотеку.

– Ну, знаешь, – склонился в приветствии Зеур. – Разбирать чужую магию занятие нелёгкое, и как выходит неблагодарное. Тем более вот в таком виде, как ты мне это прислал. В следующий раз, будь любезен, прислать ещё и ведьму, чтобы она это безобразие исправила.

Феран кивнул.

– И что было? – поинтересовался он.

– Подарок из Фары, – ухмыльнулся маг.

– Из Фары? – нахмурился Рэтар.

– Да, оттуда. Думаю были рады поработать тебе на зло – насколько мне известно ты изрядно прорядил их корту наёмных убийц. А тёмные корты Фары друг за друга держатся.

– То есть концов не найти? – проигнорировав едкое замечание мага, проговорил феран.

– Да, бессмысленно, – согласился Зеур.

– Что это было?

– Хм… это многослойный наговор на смерть, – маг сел. – Первый, кто взял в руки, умрёт очень быстро. Второй заболеет и будет слабеть, а потом хворь его заберёт. По срокам – зависит конечно от силы жертвы. Но ты бы наверное мучился мирт пятнадцать, большее – лунь. Третий болеет дольше и так далее. Наговор этот невозможно остановить, то есть он не выйдет даже на сотый раз.

Рэтар слегка кивнул в знак того, что смысл ему понятен.

– И те, что прислал в записке – на клике, – добавил Зеур. – Я перевёл только часть. Думаю, что тоже концы ведут в Фару, там таких умельцев много. Какая-то совсем древняя магия, я такую читать-то не умею. Чуть ли не первая.

И феран снова кивнул – первая магия это магия богов.

– Но ведь Тёрк знает её, куда он пропал? – как бы невзначай задал вопрос маг. А Рэтара дёрнуло невыносимым подозрением – неужели Зеур?