Текст книги ""Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Сумасшедший Писака

Соавторы: Дмитрий Евдокимов,Эйлин Торен,Игорь Кулаков,Алекс Войтенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 160 (всего у книги 355 страниц)

Роар невесело ухмыльнулся, вспомнив своего танара.

Эарган Горан был властным, жёстким, беспощадным и властным. Его уважали и остерегались все, кто имел с ним дело: другие фераны, и великие эла, как предыдущий, так и нынешний – отец Рэтара был первым советником при обоих правителях.

В дверь постучали, вытащив Роара из задумчивости. Он отозвался и стражник, открыв дверь, указал на стоящую в коридоре Милену. Митар дал разрешение войти и девушка зашла, а если быть точным просочилась в комнату так, чтобы быть как можно дальше от стражника, которым сегодня был Хорт, здоровенный детина, страшный как кварон.

Роар вздохнул – его озадачивала эта её вечная какая-то словно извиняющаяся манера поведения, словно она всем мешала и ей было за это безумно стыдно. К себе девушка прижимала аккуратно сложенные плащ и рубаху. Лицо было немного припухшим, глаза красными – видимо она всё-таки плакала.

– Куда положить, чтобы без приключений? – тихо спросила Мила и Роар улыбнулся, испытав невероятное облегчение, от того, что она пошутила.

– Куда тебе хочется, – махнул он на кушетку и на два кресла перед столом, решив не спрашивать про слёзы.

Мила выбрала ближайшее к ней кресло.

– Здесь так, – она осмотрелась и хмыкнула.

– Как? – поинтересовался Роар, ухватившись за возможность разговора с ней.

– Не знаю, – девушка пожала плечами. – Никак? Комнаты обычно так много говорят о владельцах, а тут… Впрочем, наверное достопочтенный феран именно такой – ничего лишнего?

Роар отрицательно повёл головой.

– Лишнего ничего, да, – ответил он. – Но она не может ничего сказать о Рэтаре, разве что только то, что ему нет дела до окружающей обстановки. А комнату обставил наш данэ. И она после него не менялась.

– Данэ? – нахмурилась она слову.

– Отец моего отца, – пояснил Роар, невероятно радуясь, что она не убежала сразу как оставила вещи.

Милена продолжила хмурится, но кивнула.

– Да и я тоже её не жалую, – добавил митар.

– Почему? – спросила девушка. – Вы ведь проводите в ней столько времени, можно же изменить, если не нравится?

– На деле немного, – ответил Роар. – Больше времени мы проводим в Зарне, там всё по-другому.

– Мне говорили о Зарне, – закивала девушка. – Она далеко?

– Две мирты пути в сторону гор. Это главное поселение Изарии, – пояснил митар. – У нас говорят: “Изарию не сломить, пока Зарна стоит”.

– А Трит?

– Трит, – он развёл руками, – это что-то вроде места, в котором мы всегда проводили время тепла, сезон плодородия. А вот холода всегда были в Зарне. Там проще, особенно в холодное время. И безопаснее.

Она снова нахмурилась, не понимая, а потом обратила внимание на окно. Взгляд её преобразился, потому что из окон с этой стороны дома открывался невообразимо красивый вид – очертания гор на горизонте, бесконечные поля, перемешиваются с садами, река делала здесь изгиб и появлялась из-за небольшого полесья, уходя вдаль, разрезая дол пополам.

– Какая красота, – Мила осторожно, очень аккуратно подошла к окну. – Горы отсюда так хорошо видно.

– Трит построен в одном их самых красивых мест Изарии, – и Роар залюбовался её лицом. – В пору цветения и плодородия особенно. И мы здесь потому что хотелось, чтобы ты увидела эту красоту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Точнее, – прошептала Милена, став грустной, – сделала так, чтобы эта красота появилась.

– Не переживай, всё случится, поверь мне, – ему так хотелось утешить её. – Никто не ждёт, что завтра тут птицы запоют и всё покроется цветами.

– Мне кажется все ждут, – возразила Милена. – Я вижу это в каждом взгляде, по-моему даже Хэла смотрит на меня в ожидании, – девушка прикусила губу, а Роара снова дёрнуло воспоминанием о поцелуе. – Хотя все-все говорят мне “подожди, всё будет”, но, боже, как мне стыдно… Что я не только не могу что-то сделать, я даже понятия не имею как. И все эти люди… за мой призыв правда платили простые люди?

– Да, – ответил митар. – Но они знали на что идут, – тут же поспешил добавить он, потому что расстраивать не хотел, хотел поддержать и успокоить. – Феран их предупреждал, что с белым призывом не так всё просто, и он не видел нужды в призыве белой ведьмы. На два тира у нас хватало бы собственных запасов с лихвой, и мы ещё не тратим их – провиант поступает из других фернатов. Так что, кстати, если что, у тебя определенно есть время.

– О, как прекрасно, но только странных взглядов в мою сторону это не изменит, – покачала головой Милена. – А если я вообще не смогу ничего сделать?

– Пора цветения может прийти и сама, так что сделаешь или нет, уж простой люд точно ничего не поймёт. А нам, – он вздохнул, – просто очень жаль, что мы тебя вытащили, действительно жаль.

Она слегка склонила голову, потом потупила взор.

– Рэтар вообще не любит призыв, – решил зачем-то добавить Роар, словно ей от этого легче стать могло бы. – Он бы никого не призывал, если бы мог.

– А можно вопрос? – она слегка нахмурила лоб.

– Спрашивай о чём хочешь, – ответил митар, и ему действительно было приятно говорить с ней, смотреть на неё.

– Я не понимаю, – девушка сложила руки на подоконнике, который был на уровне её груди, говорила и смотрела в окно, – зачем вообще нужны серые? Я хотела спросить у Хэлы, но как-то так и не решилась. Они же делают обычную работу, как прислуга. Но и прислуга тоже есть. Тогда зачем?

– Я, – потёр лоб тыльной стороной ладони, пытаясь найти слова объяснения. – Знаешь, маги утверждают, что без призыва обойтись нельзя. Может они найдут способ, но пока призыв то, что держит всё на своих местах, чтобы всё не развалилось.

Милена посмотрела на него полными непонимания глазами.

– Так, – выставил он руку вперёд. – Когда-то давно в нашем мире жили боги и магической силы было в достатке, даже больше.

Девушка осторожно кивнула.

– И её использовали. Все и много, – продолжил Роар. – С помощью магии делали всё – вещи, оружие, строили дома, ухаживали за скотом, растили урожай, – он сделал паузу, вглядываясь в девушку, чтобы понять её реакцию. Она снова кивнула. – А потом боги стали уходить и вместе с ними стала пропадать магия. Магам стало сложнее делать даже самые простые вещи и их самих стало меньше.

– Ага… – и снова она кивнула, а он ухмыльнулся.

– То есть, если раньше в маги могли пойти многие, то постепенно это стало делом только избранных. С ослаблением магии стали слабеть и вещи, – продолжил Роар и почувствовал себя нелепо, словно учитель. – Некоторые дома, например, рассыпались на глазах людей – от полноценного дома до руин времени проходило всего несколько луней.

Митар прищурился.

– Я не знаю тонкостей, но так получилось, что призыв решил эту проблему. Это тебе кажется, что серые просто делают простую работу по дому, но это не так, – Роар развёл руками. – Все серые обладают магией и они своими действиями поддерживают ту, благодаря которой стоит этот дом.

Милена открыла было рот, потом снова кивнула и решила промолчать.

– Они стирают, – продолжил митар, слегка улыбаясь, – и вещи от этого дольше служат. Благодаря серым в доме тепло, когда на улице холод, и прохладно, когда на улице жара, потому что это тоже магия, а они ухаживая за домом, сохраняют её. Серым нельзя только готовить, возделывать землю и ухаживать за животными, потому что могут спровоцировать “невольный заговор”, как его называют маги. Если бы можно жить без призыва, то поверь, уж в Изарии точно бы не было серых.

Роар замолчал, ожидая реакции, но Милена снова кивнула. Он вздохнул:

– Когда только начался этот холод, все серые Зарны, а потом и Трита слегли с горячкой. Их у нас, у Горанов, раньше было около тридцати – часть была здесь, другая в Зарне. И когда все они захворали, то мы не смогли им ничем помочь. Но самое странное, что горячка забрала всех, одну за другой…

– А лечить серых запрещено, – печально проговорила белая ведьма.

– Нет, дело не в запрете, Милена, – поспешил ответить Роар. – Если бы дело было только в нём, уж поверь, Рэтар на него наплевал бы и заставил лекарей лечить серых.

– Почему тогда?..

– Просто серые все из разных миров и способы лечения, которые есть у нас в мире, им чаще всего не подходят. Делают только хуже, – ответил митар. – Помочь могут маги, но тут возникает другая проблема. Ты видела Хэлу после того, как она тебя заговаривала от горячки?

– Да, – прошептала Милена. – Это было ужасно.

– А Хэла, признаюсь, не обычная чёрная ведьма, – и он повёл головой. – Не знаю точно как у неё это получается, но маги делают так же. И им тоже нужно время на восстановление сил, понимаешь? То есть один маг, который за лечение затребует очень большую плату, сможет помочь только одному человеку, то есть одной серой. А если болеют тридцать? Это тридцать магов.

– И плата в тридцать раз выше, – заключила девушка.

– Дело не в плате, – Роару показалось, что проще в одиночку крепость захватить, чем объяснить ей что к чему. А ему очень хотелось, в надежде, что она не будет сильно ненавидеть их, хотя конечно так себе надежда. – Дело в том, что тридцать магов это почти половина всех магов Кармии. И просто так их вызвать к себе нельзя. Нужно идти к первому магу и великому эла, просить разрешения и, поверь мне, они его не дадут, даже, если бы тут война была, или мор повсеместный, а в помощь серым тем более. Потому что это будет означать, что элат лишится тридцати магов на пару-тройку мирт, в среднем.

– И они все умерли, – скорбно заключила Милена.

– Да. Мы не узнали, что это было. Последней умерла чёрная ведьма, – к своей неохоте подтвердил митар. – Если ты заметила, все серые вокруг тебя молоды и находятся здесь недавно. Мы призывали по одной, смотрели на… состояние дома прежде всего.

Роар вздохнул.

– Стало приемлемо только после призыва десятой, – сам уже был не рад этому разговору, но надо было объяснить. – Тогда маг сказал, что этого будет достаточно для поддержания магии дома и вещей в нём. Феран остановился на этом, а сюда не стали призывать вовсе. Мы тут не бываем, а сохранение дома, в условиях затянувшихся холодов, для Рэтара точно не первостепенно.

Девушка слегка повела головой.

– У наших книтов, других знатных домом Изарии, осталось какое-то количество серых, но новых мы пока призывать запретили. И сейчас у нас из всех фернатов Кармии самое малое количество серых, – она снова нахмурила лоб. – Это не оправдание, не думай, – поспешил добавить Роар. – Просто… вот, например, в граничащем с нами Юрге, который в четыре раза меньше Изарии, и там никогда не бывает таких лютых холодов, как у нас, вот о таком главном доме заботятся около тридцати серых. А в столице у великого эла в главном доме их больше сотни.

– Сотня? Боже…

Милена прошла к столу и села в кресло перед ним.

– Здесь тоже когда-то было много. Не важно как мы к этому относимся – это показатель статуса и достатка ферната, – пояснил митар. – Эарган Горан укрепил статус Изарии, как самого сильного и богатого ферната Кармии. У него был огромный харн и больше сотни серых во всей Изарии.

– Эарган Горан – это отец достопочтенного ферана? – и Роар кивнул подтверждая её слова. – Я слышала, что он был жестоким человеком.

– Не просто жестоким, – повёл головой митар. – Он был непримиримым, требовал беспрекословного подчинения, не принимал оправданий, не знал жалости. Мой танар был намного хуже, чем жестоким.

– Танар – это дядя? – спросила Милена.

– Дядя? – Роар нахмурился странному слову.

– В моём мире это называется так – дядя. Брат моего папы, – пояснила она. – У меня было двое, но я их не знала.

– Почему?

– Они погибли ещё до моего рождения. В семье папы все были военные, даже бабушка моя служила в армии, – и Роар нахмурился ещё одному странному слову. Милена улыбнулась. – Мама моего папы.

И он понимающе кивнул.

– А прабабушка, – и она повела головой, – воевала. Мой прадед, дед, его брат – были моряками. Один мой дядя был лётчиком, а второй пошёл в морскую пехоту. Оба они погибли на разных войнах.

И Роар потерялся в названиях, они все были одинаковыми на слух, но он старался не слишком сильно хмурится, давая понять, что запутался в странных словах. Вспомнил, как она ему пыталась объяснить про какую-то там, он напрочь забыл слово – но видимо если спросить будет так же. Да и в целом было не важно – она говорила, спокойно и без страха. Он был счастлив.

– А мой папа не стал военным. Его отец с ним даже не разговаривал много лет из-за этого, – она пожала плечами. – Папа был учёным и ненавидел всё, что связано с войной. И я в военном деле ничего не понимаю, для меня это как китайская грамота, в смысле очень тяжело понять, что к чему.

– У нас не особо есть выбор, – проговорил Роар. – Изарийцы и война неотделимы друг от друга. Я воюю большую часть своей жизни. И сейчас, когда вокруг хворый, невнятный мир, мне сложно понять, что я чувствую. Но для меня во время войны всё намного проще.

– А сколько тебе лет? В смысле тиров? – спросила она.

– Э, – митар пожал плечами. – Не знаю… около тридцати кажется.

– Подожди, – Милена оживилась и в недоумении уставилась на него, – как так "кажется"?

– А разве надо считать? – пожал плечами Роар. – Это важно? Если важно, Рэтар наверное знает.

– Рэтар… феран? – он прикрыл глаза, соглашаясь. И улыбнулся, утопая в её меняющемся лице, таком удивлённом, невероятно милом. – А день рождения? И разве тут нет летоисчисления, в смысле, вы не знаете какой сейчас по счёту год, в смысле тир? Ведь есть же цикл, ну, в смысле…

И Милена растерялась в попытке объяснить, зажмурилась.

– Хэла сказала, что один тир это тринадцать луней и ведь есть начало тира и его конец, нет? – и Роар кивнул. – Вы не считаете какой он по счёту? В мире… – она девушка смешно развела руками, уставилась на него в ожидании ответа.

– Какой по счёту тир? – уточнил митар и нахмурился припоминая. – Пять тысяч восемьсот двадцать шестой от сотворения Гор-Эят.

– Оу, – Милена смешно сложила губы, удивляясь услышанному, а Роар был готов встать, схватить её и притянуть к себе, такая она была очаровательная сейчас. Он рассмеялся.

– Сложно? У тебя проще?

И Милена нахмурилась:

– Да, на самом деле, у нас говорят “от рождества Христова”, – ответила она. – А Гор-Эят?

– Это остров, у его основания огромный магический слих, – начал он объяснять.

– Слих? – переспросила Милена.

– Эм, – Роар не знал, как объяснить, потом указал на магический свет, стоящий на столе, – вот такой.

– Шар, – улыбнулась она.

– Наверное, – кивнул он, тоже улыбаясь – Что-то такое. Благодаря ему можно точно определить сколько тиров нашему миру – так говорят маги. Но мы от острова далеко, правда раз в определённый срок они сообщают нам о точном времяисчислении, но сами мы считаем начало и конец тира приблизительно основываясь на положении небесных светил. Этим занимаются маги и эйолы. А день рождения… мой день рождения указан в книге, которая лежит в Зарне. Как и дни рождения всех Горанов.

– А отмечать этот день? У меня в мире каждый год мы отмечаем день рождения, – заметила она. – Это как бы праздник.

– А зачем?

– Зачем? – девушка явно была очень удивлена.

– Да. Зачем считать свои тиры?

– Ну, эээ… чтобы знать? – потерялась она.

– Это какое-то важное знание? – и ему было странно. Надо будет у Хэлы спросить про это поподробнее, если конечно Милена объяснить не сможет.

Белая ведьма нахмурилась, снова прикусила губу:

– Ммм… в моём мире нельзя, например, получить права, купить алкоголь, если тебе нет восемнадцати лет, и много чего нельзя ещё, – она попыталась рассказать. – С восемнадцати лет, например, забирают на службу в армию, а до того нельзя. В общем, у меня в мире много чего привязано к возрасту. Даже не знаю… это важно. Не может быть, чтобы у вас вот родился человек и дальше не важно сколько он на этом свете живёт… это же странно.

– Нет, не странно. Для меня странно, что вы считаете свои тиры… каждый тир отмечать? – и Роар приподнял бровь. – Вот это странно. Ведь тебе это ничего не даёт, никак тебя не меняет. Что такого в этой дате?

Милена пожала плечами.

– Но у нас есть важные даты, – добавил митар. – Когда ребенку исполняется пять тиров, он проходит обрят имянаречения. Эойл возлагает на него руки и представляет его верховному богу. Тогда ребенок обретает, не только имя, он определяется как мальчик или девочка, до того дети равны, перестаёт быть частью своей матери, может выбрать, кем хочет стать, но окончательно он принимает решение ещё через пять или бывает восемь тиров.

– Ага…

– Девочки же, после тринадцати тиров, должны пройти обряд богини плодородия, то есть стать женщиной, но есть те, кто проходит его рано, а есть те, кто намного позднее. Вот и всё, – и митар пожал плечами. – Остальное не важно. Какое кому дело, когда я пошёл воевать – есть понятие готов или не готов, и некоторые не готовы даже к старости, а кто-то воюет всю жизнь, ну или пашет, или растит скот, или охотится, рыбачит…

В дверь постучали и в рабочую комнату ввалился Хорт:

– Сообщение, достопочтенный митар, – с этими словами стражник протянул Роару свёрнутый листок бумаги.

Митар кивнул, взял листок, после чего стражник вышел.

– Прости, – Милена заёрзала в кресле. – Я мешаю тебе своими разговорами.

– Не мешаешь, – стало досадно и он мысленно выругался и на стражника и на сообщение, которые появились так не вовремя. – Вообще меня раздражает эта часть обязанностей ферана. Бумажки не для меня. Обязанность митара исключительно охранная, военная, и мне это нравится. А вот это, – он потряс в воздухе сообщением, – меня просто выводят из себя, особенно здесь.

– В этой комнате? – уточнила она, а Роар согласно кивнул. – Почему? Потому что она никакая?

– Нет, плохие воспоминания, – митар улыбнулся. – Меня маленького в этой комнате только ругали. А однажды, я был маленький я спрятался здесь, когда мы играли в прятки. И получил за это.

Милена нахмурилась.

– В эту комнату нельзя было заходить без разрешения. Ни в эту, ни в другие комнаты ферана, – и митар указал рукой в сторону двери, за которой были покои ферана. – Танар, как я тебе уже сказал, был строг и непреклонен. Если нарушилась установленные им правила, оправдываться было бесполезно. Но я тогда конкретно сглупил. Танара не было дома и я думал, что я очень умный – спрячусь тут и меня никто не найдёт.

– Но тебя нашли?

– Танар меня нашёл, – и он сощурил глаз на мгновение, вспоминая этот случай. – За меня вступился Рэтар, но наказали в итоге и меня, и его… правда ему досталось больше.

– Сколько тебе было? – спросила Милена, потом нахмурилась. – Или, ой, ты…

– Не знаю точно? – Роар усмехнулся. – Я был достаточно маленьким, чтобы испугаться того, что меня оставили одного в башенной комнате, без света на всю ночь, и достаточно взрослым, чтобы испытать невообразимое чувство стыда за то, что физическое наказание за меня получил Рэтар.

– Какое?

– Десять плетей.

– Боже, – в глазах белой ведьмы блеснули слёзы и Роар с трудом поборол в себе желание обнять её, чтобы успокоить.

– Как я и сказал – Эарган был жёстким и непреклонным.

– Но так наказывать детей за такую мелочь…

– Рэтар уже не был ребенком, а что до меня – урок я запомнил на всю жизнь.

– Всё равно это так несправедливо, – заметила она обиженно.

Роар хотел ответить, но в двери снова появился Хорт:

– В портале посланник из Наты, достопочтенный митар.

– Ого, – Роар тяжело вздохнул и посмотрел на девушку. – Прости, на этот раз придётся всё-таки взяться за дело.

Милена улыбнулась, кивая, соскочила с кресла и попрощалась.

– И я тебя очень прошу – не лезь больше в реку, – сказал он ей в спину, она глянула на него из-за плеча и он мог поклясться, что она покраснела и пробормотав что-то невнятное скрылась в коридоре.

В Роаре же разлилось удивительное, непонятное чувство какого-то облегчения – он ничего не испортил своим поцелуем, не оттолкнул её, не напугал. Но и, боги, всё равно внутри было невыносимое понимание, что желание никуда не денется и доведёт его до греха.

Глава 18

Настроение вот уже несколько дней оставляло желать лучшего.

Сначала феран… Хэла смотрела в его спину, когда он покидал Трит, и отчего-то внутри росло ощущение, что она больше его не увидит. Это было знакомое ей чувство из той прошлой жизни, далёкой и оставшейся за чертой, проведённой призывом и её безумным поступком. Далёкое скромное и тихое “увидимся”, а дальше весть, что нет, не увидитесь, потому что вернуться больше некому.

Но сейчас, глядя в его спину, Хэла отчаянно хотела, чтобы, если есть возможность, пусть она будет той, кому не скажут “привет”.

Внутри женщины была уверенность в том, что Рэтар Горан тот, кому нельзя не возвращаться. Это понимание было непоколебимым, может даже связанным с её силой ведьмы. Таким же точным как то, что платье менять не надо, пусть останется это, потому что… и она хмурилась глядя в себя – потому что ненадолго. А что “ненадолго” понять никак не могла. Оно тревожило её, изводило. Но быть уверенной Хэла не могла, вообще в чём можно быть уверенной, когда ты сама непонятно что такое.

Плащ ферана она заговорила уже дважды – ни холод, ни вода, ни чужая злая воля… ни тяжёлые мысли, ни плохие сны, а главное головные боли не побеспокоят, обойдут стороной, лишь бы спал под плащом всю дорогу, под открытым небом или под крышей над головой.

Потом была Милена… Что было делать с девочкой в голове не укладывалось – нельзя вытащить из себя силу, будучи настолько потерянной, неуверенной в себе, зашуганной, недолюбленной и истощённой.

Не важно, что Милена была выносливой физически, потому что гробила себя в попытке стать идеальной внешне. Внутри всё было плохо. И это плохо не приносило ничего хорошего там, в их мире, и не принесёт ничего хорошего здесь, когда Милена теперь ещё и ведьма.

Но склад характера девочки был таким, что сама она не найдётся, ей нужен кто-то, кто хотя бы попробует ей доказать, что она красивая, очаровательная, хрупкая, сказочная принцесса.

Хэла смотрела на это личико, волосы, фигурку и прям только кринолина не хватает и короны на голове. Но “прынцы” были печаль печальная…

Роар понятно – шикарный, сильный мужик, умелый, не дурак, всё мог сделать, как надо, и было бы просто отлично. Но он был правильным. Это то качество, которое стопорило всё страшным делом.

Хэла так порой бесилась с него. До усрачки честный, прямой, с моральной стенкой идеальных кирпичиков в голове. Её прям подрывало порой пробить в этом брешь и навести там шороху в сознании этого светлого, чертовски красивого мужика.

И чёрная ведьма точно знала, что несмотря на то, что видела влечение, которое было у Роара к Милке, но он уже построил вокруг девочки заборчик, который не станет штурмовать, если она сама ему не проорёт, что ей очень надо. А она не проорёт, потому что… короче, замкнутый круг.

Был бы Элгор помягче, понежнее, да что там – поумнее… было бы то, что нужно.

Но нет, мальчишка был дрянным, грубым и дерзким. А последнее время он вообще был ужасен. Конечно, с Хэлой он всегда был одинаковым, хотя она и не собиралась обращать внимания на это. Плавала в подобном уже и точно знала, что обращать внимание, себе дороже. Однако сейчас он стал таким со всеми, так основательно, что она бы сказала, что у него “пмс”. Чёрная ведьма даже просмотрела его на всякие болячки, потому что может и вправду болеет и оттого такой невыносимый. Но Элгор был здоров, как бык… и Аполлон, хотя нет, это к Роару, а Элгор – демон, как в книжках пишут. Шикарный, но шандарахнуть его со всей дури по красивой роже хотелось очень даже основательно.

Что до этих приключений принцессы, то Милка, после двух поцелуев от разных братьев, тряслась, как осинка, несколько дней. И хотела признаться в том, что случилось, и не хотела одновременно.

Девочку прям распирало поговорить, и чёрной ведьме было не понятно – то ли хотела повиниться, то ли рассказать как всё от этого хорошо, а может плохо?

Элгор после этого поцелуя ходил с распухшей губой и злой, как чёрт. Роару же повезло намного больше. Но Хэлу такой расклад не удивлял. Удивило, что митар с белой ведьмой умудрились поговорить после этого. Вот была сказочка – Милка тряслась, но как села с ним лясы точить, так отпустило.

Роар тоже сам по себе страшно напрягал.

Работёнка ферана была ему не в новинку, но он был к ней сейчас словно не готов, особенно в условиях полной бесполезности Элгора, который будто всем забастовку объявил.

С Хэлой всё понятно – зыркал на неё с ненавистью из-за девицы этой своей, которая, наконец, получила ленты цвета бронара на платье и смотрела на своего божественного господина так, что готова ему пять детей родить.

Но остальные-то что Элгору сделали? Тем более, что Роар был каким-то растеряным, тугим, будто соображалка была не в голове, а в одном месте. Хэла не лезла в него, но подозрение, что это из-за Милки было весьма весомым. А главное, джентльмен хренов, нахрапом не возьмёт, а если возьмёт, будет, кажись, ещё больше страдать.

Чёрная ведьма фыркнула. Последним гвоздём было скорое возвращение отряда ферана. С одной стороны там был Тёрк, который вставит Роару мозг на место, ну или возьмёт обязанности ферана на себя, но с другой стороны… лучше бы феран всё-таки в возвращение отряда был здесь.

– Хэла, – она вздрогнула, вылезая из мыслей, и уставилась на взвинченную Милену, вбежавшую в комнату серых.

“Надо набухаться, – возникло в голове. – Срочно!”

– Что случилось? – чёрная ведьма вздохнула. – Убила кого-то или весну натворила-таки?

– Да ну тебя, – надулась Милка. – Там просто странный человек, он говорит с Роаром… точнее с достопочтенным митаром, но он спрашивал о тебе, я слышала.

– Что за человек? – приподняла бровь Хэла.

– Мужчина, на нём такие тёмные одежды, – девушка нахмурилась. – Даже не знаю, не чёрные, но около того. Мокрый асфальт.

– Как на магах? – уточнила чёрная ведьма.

– Я не знаю какие на магах, – стушевалась Милена. – Я магов не видела ни одного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А, да, – Хэла махнула рукой, вспоминая, что белую притащили сюда раньше положенного времени и без сознания. – Ладно, пошли глянем.

Во дворе возле загона с тоорами стоял Роар, как всегда невыносимо прекрасный, а рядом с ним ещё один божественный мальчик из этого изарийского каталога совершенных мужиков, от которого у Хэлы бегали мурашки по спине… не добрые мурашки.

– Угу, – кивнула Хэла. – Все маги носят одежду такого цвета. И это Зеур, типа местный маг.

– Почему типа? – шёпотом спросила Милена.

Чёрная ведьма повела плечом:

– Все маги принадлежат корте магов, в смысле гильдии, чтобы понятнее, профсоюзу, если хочешь, – она улыбнулась. – Маги Кармии служат башне Хангыри, ими управляет уважаемый первый маг.

Потом повела плечом.

– Вроде как некоторое время они служат “безвозмездно”, – Хэла произнесла это слово с интонацией Совы из советского мультфильма про Винни Пуха, – чтобы отплатить за своё обучение. А потом не очень точно знаю, но некоторые могут уйти на вольные хлеба. Когда становятся магами они отрекаются от семьи, ещё им запрещено вступать в брак, иметь детей.

Милена посмотрела с сочувствием. Хэла, закатила глаза и кивнула на Зеура.

– Этот изариец, как видишь. Он пока в корте, но его сюда приписали магом, потому что тут никто не хочет служить – сурово слишком. А последние почти три тира, так ещё и замёрзнуть можно нахрен. А Зеур ещё и всех тут знает с детства.

– Если есть маг, то ведьмы зачем? – резонно заметила девушка.

Но этот вопрос был и у Хэлы.

– Для начала они лекари ферната. Прежде всего правящей семьи. Ещё воюют на их стороне, – она пожала плечами. – Не знаю, если честно, детка. Но сила колдовская у нас с ними разного свойства, вида. И их не призывают, они тут рождаются.

Зеур, как и все изарийцы, был высоким и крепким. До Роара немного не дотягивал ростом и размахом плечей, но магам оно и было не нужно – мечами они не махали. Им нужны были другие качества, хотя в перечне Хэла не разбиралась, только чувствовала, что уровень у Зеура чуть выше среднего – не супер-силён, но и вовсе не слабак. У него был достаточно привлекателен – шатен, волосы в хвосте, правильные черты гладко выбритого лица, достаточно открытая улыбка.

– Смысл своего мага на деле только в том, что он не может отказать ферану, если тот прикажет – будет делать, даже через силу, – пояснила Хэла Милене. – Правда бывает, конечно, что свой маг помочь не может и тогда идут к свободным.

Девочка кивнула, а чёрная ведьма поморщилась, потому что рядом с Зеуром внутри неё всегда росла какая-то тревога. И вот этого она не понимала, но списывала на то, что маги и ведьмы народ несовместимый.

Зеур рассмеялся видимо шутке Роара и, повернув голову, заметил их с Миленой.

– Чёрная, – воскликнул он.

– Малохольный, – отозвалась она и постаралась улыбнуться, как можно более сладко и одновременно ядовито.

“Нет, ей определённо нужно выпить прямо сейчас”, – горестно подумала она. Несмотря на то, что обещала ферану вести себя хорошо, но всё это уже порядком её достало.

Зеур прошёл через двор, за ним прошёл и митар.

– На джедаев похожи, – хмыкнула Милена тихо.

Хэла с удивлением покосилась на девчонку, но не согласиться было сложно – крой одежды действительно внезапно напоминал воинов ордена из звёздной саги.

– Пришёл проверить не перемочила ли я тут весь народ ненароком? – обратилась Хэла к магу. – А то мало ли – мор какой напустила.

– Думаю, что хоть ты и любишь шум наводить, но ума у тебя поболе, чем у многих, – ответил Зеур. – Так что не сомневался в твоей благоразумности ни мгновения.

– А что с горячим нравом, – Хэла склонила голову набок.

Зеур склонился к ней почти вплотную – глаза у него были орехового цвета, как и большинства изарийцев.

– Про это я думал, – прошептал он мягким, таким отвратительно привлекательным для слуха голосом, – но за столько времени тебя никто пока не вывел из себя, чтобы жизнью поплатиться. Значит с самообладанием у тебя тоже всё в порядке. Меня скорее заботит самообладание окружающих.

“Вот бы придушить засранца!” – улыбаясь подумала Хэла и очень бы хотела, чтобы маг влез в её голову и мысли эти прочитал.

– Кажется с этим тоже всё неплохо, – произнесла она вслух.

Зеур улыбнулся, выпрямился и уставился на Милу.

– Вообще я надеялся поговорить с фераном, ну и ещё проверить как тут белая ведьма.

– И как? – поинтересовалась чёрная.

– Да пока, как я вижу, никак, но хотя бы жива-здорова, – он издал какой-то странный звук, напоминающий смешок. – Это даёт кое-какие гарантии на будущее.

“Всё, мне плевать – бухаем!” – внутри с невыносимым шумом плюхнулась последняя капля терпения.

– Рады вам угодить, дорогой уважаемый маг, – проговорила Хэла, почувствовав приближающуюся истерику Милены и недовольство Роара. – Достопочтенный митар, сегодня я собираюсь всех серых напоить, если хотите можете присоединиться или будьте любезны держаться подальше.