Текст книги "My December (СИ)"
Автор книги: Nina16
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 48 страниц)
– М… – попытался хоть что-то выдавить “больной”, но не смог. Горло слишком пересохло.
– Слава Салазару, – она приблизилась к Малфою, целуя в лоб. Долго и мокро. – Как ты? Сильно плохо?
– Ничего, – прохрипел в ответ Драко, мечтая, чтобы Пэнси отлипла от него. – Уже лучше.
Паркинсон еще сильнее сжала его пальцы, и слизеринец поморщился. Даже такое прикосновение отдалось болью во всем теле.
Было чувство, что все кости в организме разрушаются и отламываются. Строение тела меняется, приобретая новую форму. Это была невыносимая боль, темными точками всплывавшая перед глазами.
Драко стало страшно. А что, если он навсегда останется калекой, к которому нельзя прикоснуться? Человеком, у которого шевеление пальцами вызовет радость, потому что это будет единственным из того, что у него будет получаться. Ходить, бегать – об этом можно будет забыть на всю оставшуюся жизнь. Малфой хотел жить и просто радоваться жизни, не думая о том, как плохо – всю свою жизни лежать в больнице.
– Привет. Я рад, что все закончилось нормально, – сказал Забини, скрывающийся за девушкой.
Парень будто специально отсел подальше, держа в руках книгу. Его глаза то останавливались на лице Драко, то снова возвращались к тексту, застывая там.
Хоть Малфою и было ужасно плохо, у него оставались силы, чтобы злиться на друга. Мало того, что Блейз посмел обвинять слизеринца в неудаче их команды, когда сам являлся защитником, не уберегшим своего игрока, так еще и заговорил о семье, зная, сколько боли ему это причинит.
– Что? – сжав глаза от боли, спросил он. – Пришел, чтобы снова оскорбить меня или моих родителей?
Блейз на секунду посмотрел прямо в глаза к другу, но потом снова опустил взор в раскрытую книгу. Он прикусил губы, постучав костяшками по переплету. Драко выжидающе ждал, взглядом пронизывая слизеринца.
– Он все понял, не обижайся, – пролепетала Пэнси, сидящая рядом. Она поправила свое платье, мило улыбнувшись.
Малфой фыркнул, переведя на нее глаза. Будто кто-то сейчас спрашивал тебя, Паркинсон. Твое мнение его интересовало в последнюю очередь.
Девушка всегда лезла не в свои дела. Когда друзья разговаривали между собой, делились секретами или шутили над сокурсниками, Паркинсон всегда оказывалась рядом, встревала в их дела. Особенно она любила мирить их, думая, что так правильно и хорошо для них. Но это давало обратный эффект и только злило Малфоя, выводило его из себя.
– Да, я был не прав, – наконец буркнул Забини, отложив учебник на другую койку. – Просто я завелся из-за того, что ты не умеешь принять свои ошибки и ана…
– Ой, Блейз, – Драко закатил глаза. – Закройся уже.
Парень слегка улыбнулся, переглянувшись с Пэнси. Малфой хмыкнул, осматривая свои новые “хоромы”. В ряд стояло несколько кроватей с тумбочками. Белые стены будто делали больничное крыло еще меньше, чем оно было. Тусклый свет освещал палату, делая ее мрачной.
Будем считать, что извинение засчитано. В принципе, так всегда и происходило после их небольших ссор. Блейз, сцепив зубы, извинялся, а Драко, коротко кивая, прощал. Бывали, конечно, ситуации, когда и он первым бурчал: “Прости ”.
– Ты проспал целые сутки, – оповестил Драко парень, придвигая стул к кровати. – Ты заставил нас переживать, – усмехнулся он, приподняв брови. – Может, скажешь, что все-таки произошло?
Драко облизал лопнувшие губы, нахмурившись. Ему не хотелось говорить на эту тему. Особенно, когда рядом сидела Пэнси. Начались бы крики, истерики и тому подобная ерунда. Девушка перекрутила бы все и непременно бы обиделась, играя в “молчанку” с Малфоем пару дней. Ведь сам факт, что Малфой пострадал из-за грязнокровки, с которой у него был контакт, ужаснул бы ее. И, конечно же, Паркинсон растрепала бы это какой-то новой подруге, жалуясь на то, какими нынче парни стали. Но что бы сказал на это Забини – оставалось загадкой. Наверное, он многое бы понял и просто пожал плечами, проговаривая, что нужно надавать этому Поттеру.
– Вчера моментально созвали совет, где выяснили, что произошло, – продолжал Забини, доставая пакет из-под стула. Он раскрыл его, высовывая пачку с конфетами.
Драко приподнял голову, пытаясь таким образом расслышать каждое слово.
Зная Грейнджер, можно было поклясться, что она растрепала все профессорам, говоря о том, какой плохой Малфой.
– И к чему пришли? – поинтересовался Драко, напрягаясь. Его тон был равнодушным.
Почти.
Могло произойти все, что угодно. Если профессора узнают правду, все пропадет. И звание старосты, и уважение учителей. Про однокурсников можно было вообще молчать – они перестали бы разговаривать с аристократом после того, что тот сделал с Грейнджер. Один только факт того, что Малфой мог общаться с грязнокровкой, удивил бы весь Слизерин.
– А что сказала Грейнджер? – спросил парень, внимательно посмотрев на Блейза.
– Тебе что, интересно мнение грязнокровки? – ужаснулась Пэнси, отдернув теплую руку от его пальцев.
Драко был только рад. Прикосновения Паркинсон никогда не приносили ему радость и удовлетворение. Особенно тогда, когда кости чуть ли не скручивало от любого движения.
– Пэнс… – брезгливо поморщился он.
– Их созвали вчера и допросили. Грейнджер говорила какую-то ересь о том, что ты упал с лестницы, – произнес Забини недоверчивым тоном. – Поттер поддержал это, а Уизли стоял и молчал. Ну, как всегда, в общем.
Малфой ухмыльнулся. Не рассказала все-таки про вчерашний инцидент.
Интересно было только одно. Почему?
Боялась его или просто не хотела, чтобы школа совала носы в личные жизни учеников? Потому что, если бы учителя узнали правду, Драко отчислили бы без размышлений. Только, быть может, связи отца привели бы их головы к разумному решению о том, что не стоит терять такого ученика.
– Мистер Малфой! – взвизгнул кто-то, выглянув из-за двери. – Вы очнулись! Мистер Малфой, даже я не знала, что делать. Никто не бывает без сознания так долго! – тараторила мадам Помфри, летя к койке. – Ваши друзья так мне помогли, так помогли, – качала она головой из стороны в сторону. – Хорошие они, сидели здесь почти весь день, – улыбнулась женщина, погладив рукой плечо Паркинсон. – Вам уже легче, мистер Малфой?
– Легче? – Драко скривился, снова ощущая боль во всем теле, будто этот вопрос вернул чувствительность. – Да у меня чувство, что все кости ломятся.
Пэнси охнула, прижав руку ко рту. В глазах читался испуг, а губы скривились.
Ой, да прям. Не переигрывай, девочка.
Малфой нахмурил лоб, переводя взгляд на Блейза. Тот спокойно смотрел на то, как мадам Помфри подносит жидкость ко рту парня. Приподняв брови, он наблюдал за всем этим.
– Не нойте, мистер Малфой. Я знаю, вам неприятно, но вы же мужчина. А им свойственно терпеть, – говорила она, передавая в руки Драко чашу. – Пейте до дна.
Обхватив пальцами рукоятку, он ощутил, что даже держать ее – было, мягко говоря, не легко.
Малфой поморщился. Лекарство воняло, лопало пузыри и плавало по стакану, развозя там какую-то зеленую жижу.
– Пейте, – повторила она, нетерпеливо скрещивая руки на груди.
Сделав первый глоток, Драко еле сдержался, чтобы не выплюнуть все на пол. Жидкость плыла по горлу, оставляя там неприятное тепло. Запах приводил к тошноте, и парень закрыл глаза, отставляя настой.
– Я надеюсь, мне больше не придется пить это, – состроил гримасу он, недовольно глядя на женщину.
– Придется, еще как! – прицыкнула языком мадам Помфри. – И похуже, мистер Малфой. А сейчас – вам нужен покой.
***
“За ваше поведение вы будете наказаны”
Гермиона скривила губы, отводя глаза. Прям уж так “за ваше”. Если бы кое-какие ненормальные не психовали по любому поводу, ничего бы и не произошло.
Девушка неуверенно шла за Роном, смотревшего в спину друга. Другие ученики внимательно следили за процессией, показывая на них пальцами. Один чудак из Пуффендуя даже пристроился за профессором Снеггом, но моментально растворился где-то, когда услышал фразу: “Минус десять очков с Пуффендуя”. Профессор МакГонагалл, шедшая по левую сторону от Грейнджер, вечно что-то добавляла.
– Мисс Грейнджер, вы же понимаете, что это возмутительно?
– Да, профессор.
Тишина. Коридор, затем снова:
– Не понимаю, как вас угораздило!
Две лестницы, и опять недовольное шипение:
– В этом году все уходит у вас из-под рук, мисс Грейнджер!
– Да, профессор.
Гермиона не слушала ее, думая о своем. Все лекции от преподавателей она выслушала еще вчера, когда рассерженная Минерва явилась на порог башни старост.
– Я огорчена, мисс Грейнджер. В который раз вы заставляете меня усомниться в ваших способностях.
– Да, профессор.
Женщина недовольно посмотрела на нее из-за оправ очков, но промолчала.
Они прошли в кабинет профессора Снегга, где Гермиона, Гарри и Рон стали оправдывать свое поведение. Потому что, как оказалось, Драко пошел к мадам Помфри, но не дополз, упав где-то в коридоре. Там его нашла Паркинсон, дежурившая с когтевранцем. Его понесли в больничное крыло. Выяснилось, что Малфой очень сильно избит, и, когда стали узнавать, как это произошло (сам пострадавший был без сознания), им под руку попался какой-то первокурсник. Он отчаянно заявлял, что Поттер, Уизли с Грейнджер направились в Башню старост, откуда и вышел израненный Драко. И, конечно же, Северус пришел к выводу, что во всем виноваты гриффиндорцы.
На вопрос, как они посмели дотронуться до пресловутого мистера Малфоя, девушка на ходу придумала историю о том, как Гарри что-то не поделил с Малфоем, пока те стояли около ступенек. Поттер толкнул сокурсника в плечо, и тот оступился, слетев с лестницы. Профессор Снегг выглядел не очень убежденным и начал по-новой расспрашивать все подробности. Хорошо, что парни додумались поддержать эту историю. Им, кажется, хоть немного, но поверили.
Сегодня же их созвали снова, чтобы прояснить сложившуюся ситуацию, но уже с мистером Малфоем собственной персоной. Он, наконец, надумал очнуться, поэтому Северус очень интересовался его комментариями по поводу произошедшего. К тому же, директор тоже шел в палату, чтобы узнать обо всем.
Гермиона надеялась, что у Драко хватит мозгов согласиться с умнейшим планом, где он летел по Хогвартсу. Если нет – пострадает сам, ей не о чем переживать. Ведь именно слизеринец начал всю эту заваруху, приставая к Грейнджер. Если бы он не выпил, не пришел в нетрезвом состоянии, не стал лезть к девушке, ничего бы не произошло. Из-за темперамента Малфоя все началось. Так что, она – ни в чем не виноватая девушка.
Вдруг из-за поворота вывернул когтевранец, сурово глядя на них. Непонимание не читалось на его лице, как на всех остальных детях, что проходили мимо них. Ленни будто знал, куда и зачем они пришли. Гермиона рассмотрела в нем Страцкого и постаралась скрыться за Роном, но когтевранец заметил девушку. Он подождал, пока процессия пройдет около него, и подошел к гриффиндорке.
– Привет, – сказал он, идя уже в ногу с ней.
– Пока, – ответила Гермиона, рассматривая жилет Уизли. Он ее внезапно страшно заинтересовал.
– Послушай, я хотел поговорить, – схватил ее за руку парень.
Она пылко посмотрела в его глаза и резко выдернула руку.
Наслушалась уже вчера.
– А я – нет, – грубо ответила она. – Иди, куда шел.
– Да? – со злостью спросил он. Она, перекривив его выражением лица, кивнула. – Хорошо. Прекрасно! Профессор МакГонагалл, – Ленни ускорил шаг, нагоняя декана. – Вы идете для разъяснения ситуации, я так понимаю?
– Да, мистер Страцкий. А что, вы причастны ко вчерашним событиям? – спросила она, в недоумении глядя на ученика.
– Я – свидетель, – грозно проговорил он, многозначительно глянув на девушку.
Та с холодом посмотрела на него.
Идиот.
Разве это улучшит ситуацию? Себе же хуже делаешь.
– Хорошо, пройдемте с нами.
Гермиона закатила глаза, с отвращением смотря на нового знакомого. Хоть они и общались всего пару дней, Ленни уже раздражал гриффиндорку. Он делал все назло, если что-то шло не так, как нужно было Страцкому. Ведь он специально заявился, чтобы пройти с ними.
Чего когтевранец добивался? Хотел подставить Малфоя, опозорить Грейнджер? Или наоборот: стать на их сторону, молча кивая головой? Девушка очень сомневалась, вспоминая позавчерашнее поведение, где он особо хорошо проявил свою физическую подготовку.
Девушка думала, что никогда не сможет простить ему эту выходку. Оттащить Малфоя от Гермионы – одно дело, но избивать его, зная, что тот слабее… это был совсем не мужской поступок.
Северус, облаченный в длинную черную мантию, остановился, отворяя дверь. Первым в больничное крыло зашел Гарри, гордо расправив плечи. Он был настроен серьезно, добиваясь своей невиновности. Следующей прошла профессор МакГонагалл, поправив свои очки. Далее прошел Рон, но не такой уверенный, как Поттер. Уизли до сих пор был зол на Малфоя и не понимал, с чего вдруг они должны замалчивать то, что этот гад слизеринский распускал свои руки? Но аргумент Гермионы, что Гриффиндор вообще могут снять с должности старост, узнай их декан, как те избивали сокурсника, успокоил его пыл. Она и шла за ним, зло посмотрев на Ленни, что прошел следом. Процессию закрыли профессор Снегг и Дамблдор.
Мистер Малфой, говорящий о чем-то с Забини, был явно не готов к такому появлению. Он расширил глаза, глянув в изумлении на друга. В руках Драко находился стакан с водой, и тот отставил его на стул, стоящий рядом. Пэнси в ужасе прижала руку ко рту, смотря на своего декана. Он молча кивнул, подходя к директору.
Все заняли свои места, становясь полукругом вокруг койки слизеринца. На возгласы мадам Помфри о том, что Малфою нужен покой, никто никак не отреагировал, и она, громко фыркнув, скрылась в другой комнате.
– Добрый вечер, мистер Малфой, – улыбнувшись, поздоровался Дамблдор.
– Добрый, – понуро ответил тот, оглядывая всех.
Было видно, что эта толпа явно испортила “добрый вечер”.
Его глаза застыли на Грейнджер. Он смотрел с такой ненавистью, что девушке захотелось подойти и вмазать ему со всей дури. Она его защищала, подвергая друзей заклятию. Она подставляла весь факультет, придумывая ложь, лишь бы спасти его шкуру. А этот еще и показывает здесь свой характер?
Гермиона с такими же презрением и нелюбовью ответила ему, показав двумя пальцами на горло. Сделав вид, что ее тошнит от Драко, она отвела взор на Гарри, стоящего напротив. Он с изумлением наблюдал за “разговором” главных старост, приподняв брови.
– По поводу вчерашнего вечера, – начал Северус, – можете ли вы что-то сказать?
Младший Малфой снова глянул на Гермиону, и та попыталась взглядом изобразить, что вчера произошло. Она наклонила ладонь вниз, показывая лестницу. Приставила палец другой, который “скатывался” вниз.
Понадеялась, что эта дурья бошка догадается.
– Мисс Грейнджер, а что это вы там показываете? – спросила Минерва, притронувшись к своей шляпе.
– Я? – девушка попятилась назад, натыкаясь на следующую кровать. Легкий румянец покрыл ее щеки.
Давай , Гермиона, опозорься еще сильнее.
– Ничего, нет. Просто ладонь чешется, – ответила она, почесав запястье.
Все с изумлением перевели глаза на нее, и девушка еще больше засмущалась, потупив взгляд.
– Поттер, – Драко скривился, – назвал мою семью необразованной. Меня это, конечно, разозлило. И поэтому я… – он замялся, прислоняясь к бортику койки.
Ей показалось, что она произнесла фразу “ну же, Драко” мысленно столько раз, что и на пальцах не пересчитаешь.
– Я…
– Он оскорбил меня, – ответила за него Гермиона. Все снова перевели изумлённые взгляды на девушку. – Да, Драко сказал, что я бездарна. И тогда…
– Мисс Грейнджер, – перебил Северус, строго посмотрев на ученицу. – Вы и вправду бездарны, если не расслышали вопрос. Я попросил мистера Малфоя рассказать свою версию произошедшего. Не вас, – добавил он, выгнув брови. Девушка опустила голову, замолчав.
Закроешься ты когда-нибудь уже или нет?
– Да. Я так и сказал. И Поттер, как всегда, не сумев сдержать свой темперамент, толкнул меня вниз, – закончил парень, смотря на декана.
Девушка, расплывшись в улыбке, с такой радостью посмотрела на Драко, что Блейз, сидящий напротив, задумчиво приподнял брови, смотря в ее глаза.
И после этого взгляда захотелось провалиться.
– Неправда, – холодно прервал рассказ Гарри. – Я не толкал, все…
– Мистер Поттер, если я еще сомневаюсь в сообразительности мисс Грейнджер, то в вашей – точно нет, – осведомил гриффиндорца профессор Снегг. Он холодно глянул на ученика.
– Что ж, все сходится, – усмехнулся директор, покачнувшись из стороны в сторону. – Но я не могу не снять пятьдесят очков с Гриффиндора и тридцать со Слизерина за такое поведение.
Гермиона охнула. Мало того, что ее чуть не изнасиловали, так еще и сняли баллы со всего факультета! Вот это и была настоящая несправедливость. Рон запыхтел, яростно глянув на Малфоя. Девушка схватила его за руку, надеясь, что тот не потеряет самоконтроль.
Но Драко, кажется, все устраивало. Потому что он выглядел довольным ребенком, который обрадовался тому, что кому-то досталось больше, чем ему. Легкая ухмылка коснулась бледного лица.
Грейнджер только сейчас заметила, насколько бела его кожа. Она была, словно вырезанная из мрамора. Глаза выглядели очень красными и воспаленными. Ноги еще подрагивали, будто кто-то до сих пор бил по ним.
Парень лежал, не в силах даже присесть, наверное. Порезы были на руках, губе и щеках. Малфой выглядел очень болезненно, как бы не пытался скрыть это за маской равнодушия. Боль читалась по лицу.
На пару секунд девушке стало жаль его, но та мгновенно отдернула себя от таких весьма глупых мыслей.
– Вы же понимаете, что такое поведение непристойно для учеников нашей школы. Если вы обдумали свои действия, я думаю, вопрос может быть закрытым, – сказала профессор МакГонагалл, начиная движение в сторону двери. – Выздоравливайте, мистер Малфой.
Гермиона, поджав губы, стала идти за профессором, бросив последний грустный взгляд в сторону Драко.
Но вдруг чей-то голос остановил всех. Это был негодующий Ленни, про которого все и забыли.
– Это все ложь! – крикнул он. Тот чуть ли не пылал. – Они все врут, прикрывая друг друга!
– Что ты такое несешь? – заорал внезапно Рон, убирая руку от Грейнджер. – А ну закрой-ка свой рот! – рявкнул тот так, что девушка подскочила на месте.
– Мистер Уизли… – начала МакГонагалл, вернувшаяся к постеле.
– Чтобы я прикрывал Поттера, Уизли или Грейнджер? – Малфой театрально засмеялся, пока не скривился от боли в животе. – Мальчик, ты, наверное, в жизни своей не…
– Замолчите все, – проговорил Снегг, застывая над Драко летучей мышью. Тот прохладно покосился на профессора с койки. – Продолжайте, мистер Страцкий.
– Все было не так! Они врут. Гермиона, – он показал пальцем на удивленную девушку. Та только сейчас поняла, что все это время стояла с открытым ртом, блымкая глазами. – Пришла ко мне поздно вечером и попросила о помощи. Сказав, что боится Драко, – тот перевел руку на Малфоя, который наморщил лоб от непонимания.
Страцкий, мать твою.
Закрой свой рот.
– Ленни, ты что такое говоришь? – спросила девушка, выразительно посмотрев на него.
– Правду. Прибежала вся такая расстроенная. Попросила о помощи, и мы направились в ее комнату. Там она, чуть ли не рыдая, поведала о том, как поцеловалась с Малфоем, а тот ушел, сказав, чтобы Гермиона забыла это. Ему, видите ли, стыдно стало.
Девушка расширила глаза, открыв рот. Ее сердце замерло, а дыхание остановилось.
Как. Он. Смеет. Это. Рассказывать?
Она на пару секунд закрыла глаза, призывая себя к спокойствию.
Никто не поверит в этот бред.
Драко поднял голову на Гермиону. Злость таким вихрем пробежала в его взгляде, что она скукожилась на месте. Малфой сжигал ее на месте своей яростью, которая скрывалась за его безразличным лицом. Грейнджер мечтала провалиться на месте, закрыв лицо руками.
Пэнси переглянулась с Блейзом. Оба были в шоке и недоумевали. Рон с Гарри находились примерно в таком же состоянии, смотря на подругу. Она попыталась скрыться за спиной друга на месте, думая, что все теперь ненавидят гриффиндорку. Преподаватели же нахмурили брови, предпочитая обойтись без таких тонкостей.
Страцкий, блин!
– А… можно ближе к делу, мистер Страцкий? – холодно поинтересовалась Минерва.
– Да. Мы поцеловались так же потом, – говорил он, пока Гермиона заходилась кашлем.
Драко с ледяным выражением лица смотрел в ее глаза. Причем так долго, что стало тошно.
Прекрати делать это.
– Она пошла в душ, а когда возвращалась, Малфой был уже на месте. И он приставал к ней, лапая и целуя. Гермиона позвала меня на помощь, и я прибежал, так как сидел в другой комнате. Побил Драко за такое обращение с девушкой, а Грейнджер еще и наехала на меня за это. Следующим утром я рассказал все Поттеру и Уизли в надежде, что они поверят мне и примут надлежащие меры. Что они, собственно, и сделали, – подытожил Ленни. – Они пришли и побили Малфоя за его распутство.
Наступила гнетущая тишина. Такая гнетущая, что барабанные перепонки рвало.
Только Грейнджер продолжала задыхаться со слезами на глазах. Она отчаянно надеялась, что все не поверят этой истории. Но рассказ Страцкого был гораздо правдоподобнее, чем весь тот бред о полете Драко с лестницы.
Девушка чувствовала, как кровь приливает к голове. Щеки залились краской, а колени задрожали. Заряд адреналина прошелся по ее крови. Она кусала свои губы, сжимая пальцы в кулаках. Ей было страшно посмотреть на Малфоя. Вытерпеть его взгляд сейчас – было невозможным для девушки.
Как же она ненавидела Страцкого. Если бы она только знала, каким он окажется, то ни за что не попросила бы о помощи. Вот так вот – доверяй людям после этого.
Теперь было действительно страшно за дальнейшую судьбу каждого из них. Ведь если сейчас профессора признают эту идею правдивой, им не выжить.
Особенно Драко.
Парень лежал на кровати, зло смотря на Гермиону. Та не отвечала ему, рассматривая что-то на полу.
Как она посмела рассказать все, что было у них, этому когтевранцу? Как посмела привести его в их Башню, нажаловавшись? И почему они вообще поцеловались?
Малфой ощущал, как сейчас что-то свернет, попадись оно под руку. Кости больше не болели, потому что невероятное желание убить Страцкого нахлынуло на него сполна. Наверное, никто сейчас не смог бы охладить его пыл.
Мало того, что Ленни все знал, так еще и рассказал. При учителях, при Поттере и Уизли. При Забини и Паркинсон! Он посмел раскрыть свой рот, предав всех вокруг.
Парень мечтал задушить этого Страцкого и наорать на Грейнджер. Сама дура, так еще и друзей заводит, похожих на нее.
Мало, что ли, себя уродки? Нет! Надо ж было познакомиться с когтевранцем, который язык за зубами не держит.
Драко уже знал, что Пэнси не будет разговаривать с ним пару недель, а Блейз… а что Блейз, мать вашу?
Чертов Ленни! Чертова грязнокровка!
Почему они не живут своей жизнью? Обязательно надо лезть в чужую, разбивая ее?
Идиоты!
Он свернул бы и ему, и ей шею голыми руками.
Он посмотрел на мрачного Блейза, у которого так и читалось, что Ленни говорит правду. Он рассудительно кивнул головой, предназначая легкое покачивание только для Драко.
Забини всегда все знал. Такое ощущение, что правда не могла уйти от него.
Мулат приподнял брови в немом вопросе, словно интересуясь, правдива ли история Страцкого. Драко, тяжело вздохнув, прикрыл глаза, сделав короткий кивок.
– Это ложь, – вдруг сказал Гарри. Гермиона посмотрела на него, прислоняя холодные пальцы к горячей щеке. – В позапрошлый вечер Грейнджер была с нами.
***
Девушка вылетела из палаты, еле сдерживая слезы. Она ненавидела весь мир. Каждый человек раздражал ее. Каждая вещь в этом проклятом Хогвартсе. Каждый вздох и шаг.
Все были предателями. Все, кому Гермиона доверяла. Пусть она и была благодарна Поттеру за то, что он вывел всех из этой ситуации, но даже его она готова была размазать по стенке. Ударить ногой и спросить: “Больно? Думаю, да. Так и мне сейчас так же!”
– Гермиона… – Рон дотронулся до ее руки, останавливая. Все уже разошлись в разные стороны по своим делам.
– Что? – грубо спросила она, повернувшись.
– Ты… ты правда целовалась с Малфоем? – в глазах друга читалась боль.
Видимо, истории Ленни поверили все, включая ее друзей.
Но ей было сейчас так все равно на то, что обо всем этом думает Рон. Потому что ревущее чувство в груди разрывало там все.
– Я не буду говорить с тобой сейчас. Вы, – она глянула на Гарри, – верите любым слухам, которые вам рассказывают? А если сейчас к вам придет еще кто-нибудь и скажет, что я говорила, какие вы олухи? Вы поверите, да? – Гермиона вырвала руку, разворачиваясь. – Поверите и перестанете общаться со мной?
Видеть их она не желала. Девушка побежала по коридорам, спотыкаясь на ступеньках. Ноги заплетались, а руки цеплялись за поручни, оставляя царапины на коже. Слезы текли ручьем из красных глаз.
Один день за другим, как очередность туч. Одна мрачнее другой. И она понятия не имела, как справиться со всем этим безумием.
Она даже представить боялась, что скажет ей Драко, когда увидит ее. Наверное, наорет за то, что она рассказала все Ленни.
И будет прав. Будет прав, как никогда.
Ее разрывало на части при мысли, что этот чертов Ленни проболтался о ее секретах. Что он действительно сделал этот при учениках и профессорах.
Вот, что скрывалось за вежливостью и мягкой улыбкой. За теплыми глазами и готовностью всегда помочь.
Какой же ты гад!
***
– Что? Это правда? Ты был с грязнокровкой? – подобно Рону, допрашивала Пэнси.
– Ты поверила этому когтевранцу? Он же умный, как никто другой. Эти гении, – Драко скривился, – продумывают все до мелочей. Ты не можешь доверять ему, – укорил Малфой Паркинсон в этом. – Когтверан всегда завидовал Слизерину, помнишь? Так и он. Просто обиделся, что в школе есть кто-то лучше его.
– Драко, я надеюсь, что это правда. Я не смогу пережить тот факт, что ты можешь нормально общаться с Грейнджер, – она молитвенно сложила руки, расширяя глаза.
– Пэнс… – Малфой снова закатил глаза.
У него не было ни малейшего желания разговаривать сейчас с девушкой. Эти глупые расспросы и обиды, которые ей так нравились. Паркинсон же прекрасно понимала, в каком состоянии сейчас находился Драко. Мама больна, живет с грязнокровкой, его избили чуть ли не до смерти. Но все равно продолжает гнуть свою линию.
– Мистеру Малфою нужен покой, – вдруг прибежала мадам Помфри, когда все уже разошлись, оставляя его в покое. – Пора. Уходите, – она кивнула слизеринцам на выход. – Немедленно!
Аристократ был только рад. Ему уже успело осточертеть любимое общество друзей. Он хотел остаться наедине с собой, накручивая ситуацию в разы. Обвиняя грязнокровку во всем. Мысленно убивая Ленни, скручивая ему шею.
Забини сложил учебники в сумку, помогая Паркинсон подняться. Пэнси наклонилась к Драко, поцеловав в лоб, и направилась к выходу из больничного крыла. Парень же только сказал: “Пока”, уходя следом. Но, в последнюю минуту, посмотрел на друга. Малфой прочитал в его взгляде недоверие и какое-то понимание. Блейз явно понял все – Драко лгал.
И, как только дверь закрылась, он с облегчением выдохнул, опускаясь на кровать.
***
Девушка сидела за столом, в десятый раз перечитывая параграф учебника по зельеварению. За окном шел дождь с крупным градом.
Все было, как всегда: пустая комната, убийственную тишину которой нарушало лишь тиканье старых часов. Камин, в котором спокойно бегали огоньки. Открытые шторы, через которые видно ночь, пришедшую на двор.
За этот месяц Гермиона успела соскучиться по обществу. После того инцидента она старалась не пересекаться ни с Ленни, ни с Гарри, ни с Роном. Она не знала, как скоро сможет простить их. Ребята много раз извинялись, но девушка не желала ничего слышать об этом. Гермиона избегала их, садясь подальше за столом, или просто брала еду, принося в свою гостиную. На уроках девушка садилась на первых партах, лишь бы только гриффиндорцы не подсели к ней. Она больше не сидела часами в библиотеке – Грейнджер брала книги, в которых нуждалась, и возвращалась в башню, которую почти не покидала.
Драко чуть не умер тогда. Многочисленные переломы, травма головы, кровоподтеки. Он все еще лежал в лазарете, набирался сил. Девушка переживала за его судьбу, потому что, по словам Мадам Помфри, восстановление продлится не один день.
Один раз Грейнджер пересеклась с Люциусом, который спешил навестить сына. Гермиона видела его впервые за этот год. Лицо у него было удрученное. Черные синяки виднелись под усталыми глазами. Всегда причесанные волосы в беспорядке лежали на плечах. Ровная спина старшего Малфоя скривилась, и его шаги больше не были широкими и прямолинейными. Отец Драко был потерянным, потому что даже не заметил девушку, случайно налетевшую на него в коридоре.
Весь месяц она дежурила сама. Ее окружали сырые стены, длинные пустые коридоры и оглушающая тишина. Порой, Гермионе становилось страшно, и она с опаской оглядывалась назад, пытаясь избавиться от чувства, что за ней следят. Какие-то шаги будто преследовали ее каждую ночь, делая шизофреничкой.
После каждого дежурства она заскакивала в больничное крыло. Заходила на носочках, стараясь не дышать. С опаской оглядывалась по сторонам, надеясь, что все, кто хотел проведать “больного”, ушли. Останавливалась рядом с койкой, на которой спал Драко, и садилась на стул около него. Как всегда, рядом сидел Блейз, не отрывая глаз от друга.
Девушка помнила, как он посмотрел на нее, когда та пришла в первый раз. Не холодно и пренебрежительно, как обычно, а с пониманием. Будто где-то в душе понимал ее чувства и не собирался рассказывать кому-либо об этом. Так Забини и делал. Молчал, не обращая на девушку никакого внимания, о чем-то разговаривая с друзьями.
С тех пор у Грейнджер появилось второе дежурство – с Малфоем. Ровно в двенадцать она занимала место Блейза около Драко. Уставший парень, коротко кивнув, уходил спать. Хотя вначале недоверчиво возвращался в свою башню.
Всю ночь девушка разглядывала его платиновые волосы, на которых отражался лунные свет. Кожу, которая была еще бледнее, чем обычно. Тонкие губы, которыми он целовал Гермиону. Ровный нос и правильный подбородок.
Она скучала по нему. По его улыбке, холодному взгляду. По всем колким выражениям, что он пускал в ее сторону. По уверенной походке, расправленным плечам. По худым рукам, находившимися в карманах. Грейнджер было сложно признаться самой себе в том, что ей действительно не хватает его голоса, запаха шоколада и кофе. Они, конечно, выветрились со временем. Теперь от парня пахнет больницей – стерильно.
Она так любила смотреть на то, как Драко спит. На то, как равномерно вздымается его грудь, как играют блики на его коже. Как ресницы слегка дергаются. Как он шевелится во сне. Малфой выглядел таким беззащитным без привычной маски.
