Текст книги "My December (СИ)"

Автор книги: Nina16

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 48 страниц)

Вот именно – никак.

До конца урока оставалось десять минут, а контрольную, судя по всему, Драко завалил.

Черт бы побрал эту тупую школу.

Его серые глаза буквально прожигали затылок впереди сидящей девушки. Она была единственной, кто действительно мог помочь.

Чертова зубрила, блядь.

И, конечно же, обстоятельства должны были сложиться так, чтобы ему пришлось обращаться к этой дуре за помощью.

Ну а как же, блядь, иначе?

Сделав глубокий вздох и уяснив для себя, что это всего лишь единственный и последний раз, когда староста заговорит с гриффиндоркой на людях, Малфой сквозь зубы прошипел:

– Гряз… Гермиона, – со вздохом он исправил сам себя, – что в пятом?

Услышав знакомый голос, походивший на змеиное шипение, Гермиона вздрогнула, почти выронив ручку. Она повернулась к Драко, недовольно сощурив глаза.

– Спроси у своих друзей, Малфой, – отчеканила она, вернувшись к учебе. – Желательно – у Паркинсон.

– Грейнджер, черт возьми, – раздраженно выплюнул слизеринец, ударив по парте.

Этой суке еще хватало наглости дерзить. Он же, блин, нормально попросил. Впервые, между прочим.

Девушка фыркнула, закатив глаза. С одной стороны, она была польщена тем, что сам Малфой соизволил что-то у нее узнать, но с другой, девушке не хотелось выглядеть перед ним, как собачонка на привязи. Такой умный, пусть сам и разбирается.

– Грейнджер! – уже скорее рычание, чем просьба.

Гермиона выдохнула, решив, что поможет ему с этой несчастной контрольной – в следующие разы пусть сам головой думает.

Вывернув руку, староста показала сначала пять пальцев, чем указала на номер задания, а затем вытянула два – правильный ответ.

– Правильный ответ “б”? – шикнул Малфой, обводя карандашом букву.

– Да, – ответила девушка, повернувшись к парню.

– А в шестом?

Гермиона одними губами прошептала:

– “А”.

И тут листок с работой гриффиндорки буквально исчез из поля зрения. Подняв голову, Гермиона увидела профессора Снейпа, нависавшего над ней, словно Дементор в своем черном одеянии. Она охнула, смотря на свою работу.

– Практикуйтесь в этом странном языке жестов вне урока, мисс Грейнджер. Это вам на будущее, – протянул Северус без толики тепла в голосе.

От обиды у Гермионы навернулись слезы. Мало того, что она совершено не виновата, так Драко еще и остался безнаказанным. Это же она помогла ему, а не наоборот! К тому же, профессор точно знал, кто был виновным в этой ситуации, и все равно закрыл глаза!

Разве это справедливо?

Мысленно девушка поклялась себе в том, что больше нигде и никому не станет помогать с учебой. Никому, кроме Гарри и Рона, конечно же.

Сзади послышался хохот, принадлежащий…

Как Вы думаете, кому? Конечно, Драко Малфою. Тот заливался смехом, нагло смотря на девушку.

– Так держать, Грейнджер, – сквозь слезы сказал, почти пропищал слизеринец. Живот надрывался от смеха, который он был просто не в силах остановить.

– Это так по-мужски, Малфой, – прошипела девушка, отвернувшись.

Некоторые любопытные взгляды были вновь устремлены на странную парочку.

– А как иначе? – спросил Драко, чуть-чуть успокоившись.

– Если твоя тупая башка думает, что тебе все сойдет с рук, то…

– Я вижу, у вас с мистером Малфоем так много тем для разговоров. Если вы будете продолжать в том же духе, я буду вынужден приковать вас к парте, мисс Грейнджер, – холодно улыбнувшись произнес профессор, перебирая какие-то бумаги у себя за столом.

А вот истерика Блейза, судя по тому, как он визжал, свалившись под стол, была в самом разгаре. Слезы уже текли по его щекам, а воздуха не хватало. Но Пэнси, сидящая за ним, веселья явно не разделяла, яростно строча по пергаменту, чуть ли не оставляя на нем дыры.

– Он… сам… прикует… ее, профессор, – пытался пошутить Забини, чувствуя, что больше не может смеяться – из его горла вырывались какие-то непонятные звуки, похожие на всхлипы.

Малфой буквально подскочил за своей партой, зло посмотрев на друга. Но, к счастью, он был единственным, кто сумел разобрать это нечленораздельное хихиканье. И, конечно же, Паркинсон, которая в итоге умудрилась сделать огромное пятно на листе, а затем проделать великолепный узор в виде дырки.

– Твою за левую! – вырвалось у нее, когда девушка пыталась восстановить потерю.

– Мисс Паркинсон, вы уверены, что не нуждаетесь в помощи? – холодно поинтересовался Северус, наконец, покончивший разбирать свои бумаги. – Больно много внимания вы привлекаете к своей персоне.

– Нет, профессор, – сквозь зубы проговорила слизеринка, направляя палочку на работу.

– Я даже не представляю, как остановить ваше безудержное веселье, – отчеканил невозмутимый человек. – Урок окончен, передаем работы на первые парты. Жду не дождусь того момента, когда все вы увидите свои результаты.

Ученики стали подниматься, отдавая листики и о чем-то переговариваясь. Драко же тупо смотрел на лист, в котором недоставало трех заданий, и нехотя отнес его профессору.

– М-м-м… и еще одно. Мистер Малфой, мисс Грейнджер, попрошу вас задержаться. Обоих, – добавил тот в спину уходящему старосте.

Блейз похлопал друга по плечу и, пошатываясь, направился к выходу вслед за остальными студентами. Паркинсон пришлось подтолкнуть, потому что та решила так же послушать, что скажет Северус.

От возмущения Драко едва не набросится на профессора со своими психами. А с другом предстояло отдельный разговор.

Он что, переобщался с клоунами-Уизли?

И вообще, почему это он – Малфой – должен где-то зачем-то оставаться? Да еще и с этим ходячим несчастьем.

Гермиона, судя по ее кислой гримасе, тоже была не в восторге, учитывая то, что последний номер решить она не успела, а теперь еще и придется выслушивать “похвалу” от Снейпа, который просто холит и лелеет красный факультет.

Удостоверившись в том, что девушка заметила его ненавистный взгляд, Малфой направился к декану. Гриффиндорка раздраженно взмахнула руками и последовала за слизеринцем.

– Не знал, что старост нынче выбирают не по дисциплине и знаниям, а по степени избалованности и наглости, – протянул Северус, положив два листка на стол. – Найдите пять отличий, мистер Малфой.

Драко поджал губы, но все же принялся сравнивать свою работу с работой Гермионы. И, к не счастью для аристократа, отличие заключалось лишь в том, что у него исправлений было раза в два больше, чем у Грейнджер. А так – все задания досконально верны. И это считая с тем, что первые ответы он списывал не у нее.

Девушка молчала, не зная, куда себя деть. Такого унижения она еще не испытывала: отчитываться за то, что она дала другому списать у нее или наоборот – было на грани реальности.

Она чувствовала, как горят ее щеки. Это же было просто не позволительно! Она – староста старост и позволила так вести себя?

Одним словом – кошмар.

– Я бы и без нее справился, профессор, – вежливо заметил парень, деликатно улыбнувшись.

– Да неужели? – спросил зельевар, но лицо его оставалось каменным, только глаза светились едва заметным любопытством. – Раз вы так все знаете, мистер Малфой, тогда ответьте на один вопрос. Пятый к примеру. Где можно достать листья теодена? Варианты: в норах пресноводных, в озере, где водятся русалки, или же на земле, когда происходят гниения? Для вашего же удобства, я переставил ответы, чтобы вы не назвали букву, которую вам успешно продиктовала мисс Грейнджер.

Драко ругнулся. Это было именно то задания, которое он успешно списал и даже не посмотрел, какие ответы были даны.

Он покосился на Гермиону, что стояла и молчала. Про себя он подумал, что было бы неплохо, если бы эта гриффиндорка соизволила как-то помочь ему.

Девушка, закусив губу, показала два пальца, стараясь сделать так, чтобы это движение осталось незамеченным. Но декан Слизерина, судя по всему, всевидящий.

– У Вас проблемы с конечностями, мисс Грейнджер? Может, вам нужно расслабляющее зелье, нет?

Она, покрасневши еще сильнее, отрицательно покачала головой, смотря на свою обувь.

– Вы успокоились? Я могу продолжить? – засыпал гриффиндорку вопросами мужчина, едва не срываясь на крик, что происходило с ним довольно-таки редко. – Как я вижу, из вас двоих знаниями обладает лишь представитель Гриффиндора, который по доброте душевной или же по другой причине, которая мне не известна, вызвался вам помочь, мистер Малфой?

Парень отвел взгляд, переминаясь на ногах, которые успели затечь. Меньше всего ему сейчас хотелось узнать мнение Северуса по данному поводу и выслушивать лекцию.

– Отработки две недели, начиная с завтрашнего дня.

– Но, профессор… – возмущенно выдохнула Грейнджер, чувствуя, что, еще чуть-чуть, и она отлупасит Драко за то, что теперь все эти неприятности свалились и на ее плечи тоже.

У нее и так было дел по горло, так еще и ходит с этим омерзительным Малфоем на дополнительные занятия, просиживая там уйму времени! Считая с тем, что она знает этот учебник на память!

– Блядь! – рыкнул слизеринец, разворачиваясь в сторону выхода.

Ноги несли его, как можно дальше от этого чертового кабинета.

Подальше от идиотского профессора.

Ебаной грязнокровки.

Чтобы их всех!..

– Мистер, Малфой! Еще раз вы позволите себе подобное… – вскочил на ноги Северус.

– Да понял я! Завтра после уроков! – проорал староста, с силой захлопнув дверь.

***

– Рон, – девушка сковано улыбнулась.

Парень резко обернулся, и его глаза засияли. Он весь съежился, будто прождал ее довольно долго, считая с тем, что Гермиона пришла вовремя.

Подойдя ближе, она все-таки поинтересовалась:

– Я опоздала?

– Нет, что ты! – быстро ответил тот и сконфужено помотал головой.

Девушка переминалась с ноги на ногу и в итоге сказала:

– Может, пойдем?

– О… – растянул Уизли, моментально краснея. – Да, пора.

Они направлялись к совятне – туда, где она намеревалась отдать свое письмо. Можно было только понадеяться, что маме удастся написать ответ, как можно скорее, потому что нервы девушки были не железными.

Честно говоря, она даже не знала: хотела ли она ехать к отцу? Нет, конечно же, Гермиона только и думала о том, как бы увидеть папу своими глазами и удостовериться, что он жив, и все более-менее в порядке, однако одна мысль все же глушила ее.

Что, если мама сказала неправду? Просто, чтобы не расстраивать дочь? И отец считает ее виноватой и не хочет видеть? И приход Гермионы только усугубит его состояние?

– Ты встревоженная. Случилось что? – спросил Рон. Он засунул руки в карманы пальто, держа в пальцах палочку. Они тряслись – не от холода, а от страха, что все пойдет не так.

Кто бы мог подумать, что парень, знавший Грейнджер, казалось, вечность, всегда находивший тему для разговора, будет сомневаться в правильности своих слов? Что он будет волноваться, идя в ногу с ней? Что вообще будет думать о том, как лучше сказать, чтобы?..

Чтобы понравиться ей. Не как друг, а как…

Неважно, в общем, как. Главное – понравиться.

И можно было позабыть о том, что он ей и так нравился. Как старый, именно что друг.

– Переживаю по поводу отца, – хмыкнула она, прижимая письмо ладошкой к себе.

– Состояние ухудшилось? – нахмурил брови он.

Девушка сдержала улыбку. Он действительно волновался. И не потому, что внезапно влюбился в нее, как зачастую бывает с людьми, а просто потому, что они всегда были лучшими друзьями. И беспокойство друг за друга было неотъемлемой частью их отношений.

– Нет, наоборот. Улучшилось, мама сегодня ответила.

Они помолчали.

– Я долго ждала этого ответа, – зачем-то сказала Гермиона.

На самом деле, эта фраза целый день вертелась у нее на языке и норовила вырваться – и вот, нашла адресата. И далеко не плохого, чтобы выговориться.

– Почему она молчала?

– Ну… – девушка запнулась. – Были дела.

И сейчас же усомнилась в своих словах: дела? Такие, что даже слова нельзя дочери ответить?

Смутная догадка промелькнула в ее голове: отец не желал продолжать общение с Гермионой и настоятельно просил мать не делать этого. И, не сдержавшись, мама все же написала.

Девушка дернула головой. Нет, ну бред какой-то.

– Чем она была так занята? – уточнил он, рассматривая снег на улице. Он красиво лежал на дорожках, придавая волшебное состояние волшебной школе. Чувствовалось приближение Нового года. Пусть до него еще было с пару недель, но ощущение праздника повисло здесь.

– Делами, – повторила Гермиона, хмурясь. – К чему ты клонишь?

– Да так, – уклончиво ответил Рон, за что получил удивленный взгляд.

Они с каждым шагом все приближались к совятне, и девушке не терпелось поскорее отправить письмо. Словно от этого могло зависть ее настроение и вообще – день в целом.

Повисла неловкая тишина.

И о чем говорить?

Опять-таки: кто бы мог подумать, что два друга не найдут, о чем поговорить? Что будут идти, как два дебила, в полном молчании?

Гермиона неловко поскребла пальцами по листику, иногда поднимая глаза на рыжую шевелюру Рона. А в голове была парочка мыслей, очень далеких от того места, где они сейчас шли – Драко.

Интересно, что делает сейчас он? Гуляет с Пэнси, разговаривает с Забини, выясняет отношения со своим факультетом? Может быть, делает уроки или… ждет ее?

Хотя насчет последних двух предположениях она, ой, как сомневалась. Чтобы эта самовлюбленная персона делала какие-то задания или ждала какую-то грязнокровку?

Гермиона прыснула от собственных мыслей, и Уизли странно покосился на нее.

– Что?

Он тут же оглядел себя, словно причиной ее смешка был его внешний вид – однако ничего странного на себе не заметил и смутился еще больше.

– Ну что ты?..

– Да шутку вспомнила, – промямлила она, почесав голову.

Да уж, захлебнуться можно от безудорожного смеха от этой непревзойденной шутки. И вправду.

Гермиона отдернула себя: даже сейчас она задумывалась о том, что там Малфой и как.

А ее должно было это как-то касаться?

Нет. Ну так и хватит забивать себе голову этой ерундой.

Но все же… Что он делал?

– Расскажешь?

– А?.. – задумчиво пробормотала девушка.

Парень остановился, преграждая и ей дорогу. В глазах читалась обида и еле заметный укол совести.

– Тебе со мной неинтересно?

– Почему же? – Гермиона продолжила прогулку, накрывая голову капюшоном. У нее создалось ощущение, что она начинает покрываться красными пятнами от стыда из-за лжи, которую собиралась сказать. – Нет. Мне интересно, конечно же!

Она прикусила губу, выглядывая на парня. Тот продолжал хмуриться, но улыбка коснулась его лица.

– Как уроки? – задала вопрос она, действительно интересуясь этим. Неизвестно же, как друзья справлялись без гриффиндорки.

– Да как обычно, – махнул он рукой, словил пальцами пару снежинок.

– Никак? – звонким голоском ответила девушка.

Вначале Уизли хотел ответить что-то на это высказывание, а потом засмеялся громким смехом. Гермионе осталось только поддержать друга, и они теперь вместе шли, хохоча на всю улицу.

– С тобой, конечно, было лучше, – тихо продолжил парень.

Девушка хихикнула еще раз, но затем замолчала. Мысль о том, что Рон сделал какой-то намек, запоздало появилась в ее голове.

Хотел ли он что-то этим сказать? Был ли в этом скрытый смысл?

Хотя… наверное, гриффиндорке просто не нужно было зацикливаться на сложившейся ситуации и в каждой фразе искать подвох.

“Расслабься и общайся с другом, как раньше” – приказала она себе, ускоряя шаг.

– А что у тебя в руках? – только сейчас заметил лист Рон, заинтересованно глянув на него.

– Письмо, – проговорила девушка. И добавила севшим голосом: – Маме.

Она написала его сразу же после уроков, забежав в свою комнату. Гермиона отважилась и спросила, можно ли ей будет приехать, чтобы навестить родных?

Они помолчали. Каждый думал о своем: она – конечно же, об отце, он – что ситуация идет не в самое хорошее русло, и темы для разговора как-то быстро иссекают.

Внезапный крик откуда-то слева заставил их встрепенуться: оба повернули головы в том направлении, заранее нащупав палочки. Но испуг оказался напрасным: два подростка бежала вниз по склону, заливаясь смехом на всю улицу. Вернее, бежала девушка, визжа не своим голосом, пока парень несся за ней, попутно бросая в нее снежками. Попадая, он победоносно вскрикивал и нагонял свою подругу быстрыми шагами. Они пронеслись мимо задумчивых Рона с Гермионой, словно и не заметили присутствия других людей.

Девушка хмыкнула. Да уж, с Драко она точно так не повеселится. А как бы хотелось… просто играть, как маленькие дети, забрасывая друг друга снегом. А затем пойти в гостиную, чтобы погреться перед камином, рассказывая друг другу…

Вдруг что-то холодное угодило ей прямо в плечо. От неожиданности девушка чуть ли не выронила письмо, вскрикнув при этом.

Она оглянулась по сторонам и увидела самодовольную улыбку на лице Рона: последний стоял, вытирая руки в перчатках о пальто, оглядывая девушку невинным взглядом.

– Ах ты ж!.. – грозно проговорила она, но в следующую секунду уже смеялась во весь голос.

Гермиона положила письмо в крайний кармашек для предосторожности и, склонившись над землей, с размаху залепила снежком Рону. Оказалась девушка менее удачливой, потому что попала прямо в лицо.

– О Боже! – прошептала она, подходя ближе. – Больно?

Тот согласно закивал, прислоняя ладонь к щеке. Пару секунд он строил гримасу, искажая лицо болью, а затем, резким движением наклонился и попал в ногу Гермионе огромным снежком.

– Ха! – расхохотался тот, убирая руку от щеки.

– Ты притворялся? – обиженно пробормотала она, стряхивая мокрые капли со штанов. – Это честно?

– Вполне, – бросил Уизли. И в следующую секунд уже летел за теми ребятами, потому что Гермиона воинственно вскинула свою палочку, передвигая за собой бурю снега.

– А ну стой! – закричала она, направляя лавину на парня.

– Не-е-ет! – неистова заорал тот, когда все это обрушилось ему на голову холодными комами. – Гермиона!

– Вот тебе! – показала ему язык Грейнджер, расставляя руки в бока.

– Мы этого еще не учили! – запротестовал парень, пытаясь отряхнуть от себя холодные льдинки.

– Еще как учили! – злобно отозвалась она откуда-то со стороны.

Рон поднял голову, пытаясь найти девушку. Помотав в разные стороны, он обернулся назад, где и притаилась Гермиона: она с азартом кинула ему в живот два снежка, при этом изображая серьезное лицо.

– А так? Это мы точно учили, – заговорщически крикнула она и побежала по дороге вниз, так как Уизли принялся лететь за ней, закидывая снегом.

– Хва-атит! – просила она, чувствуя, как вода сбегает по голой спине под курткой. – Рон! Аха-ха-ха! Перестань!

Минут тридцать они резвились, как дети. И девушка сама не понимала, насколько ей этого не хватало: дурачиться, смеяться настоящим смехом и не думать ни о чем, кроме как залепить еще один снежок в Рона, который был таким же довольным.

– По-пора, – пробормотала Гермиона, когда еще порция снега обрушилась на нее. – Надо занести письмо.

Уизли обиженно расцепил пальцы, из которых полилась растаявшая вода, и смиренно кивнул.

– Уже и не холодно, – улыбнулся тот, смахивая со лба кристаллики льда.

– Даже жарко, – согласилась она, дуя на себя прохладным воздухом, чтобы хоть как-то освежиться. – Мы так и заболеть можем.

– Ой, да не нуди ты, – вновь махнул рукой тот. – Ты уж найдешь заклятие от простуды, – проговорил он, покосившись на подругу.

– Что? – спросила та, поправив густые волосы, которые теперь были мокрыми.

– Ну и не повезет же твоим детям, – словно выражая сочувствие, сказал тот.

Гермиона хотела было возразить, но замолчала: прямо перед ней находилась совятня, к которой девушка и шла. В миг радостное настроение выветрилось, сменяемое серьезностью.

Отец.

Гул сов послышался буквально через минуту – когда они уже стояли у входа. У девушки появились плохие воспоминания, связанные со вчерашним днем. Казалось, что это было так далеко от этого часа, в котором она находилась сейчас, но нет… Это было всего лишь вчера.

Она поежилась, вспоминая неприятные жесты парня, его руки, взгляд, поцелуи. Все превращалось в единый узелок ненависти – ох, как же она его ненавидела. Всем своим нутром, пропуская ярость через каждую клеточку своего тела. И, казалось, только дай повод, Страцкий, и она обрушится на тебя снежным комом.

– Ну что, оставляешь? – спросил Рон, мягко подталкивая ее вовнутрь.

– Да, – приглушенно отозвалась девушка, делая шаг.

В этом маленьком помещение животные были везде: они спали, ели, что-то кричали, будто общались между собой. Гермиона прошла вдаль, выбрав себе маленькую сову серого цвета. Та дружелюбно подставила лапку, куда девушка и привязала послание.

Сделав это и посмотрев, как красивое животное вылетает из маленького окошка, словно гора с плеч упала – так стало легко на душе. Девушке показалось, что она оторвала от себя какую-то лишнюю часть и теперь на время была свободна от проблем и трудностей.

На время.

– Все? – спокойно спросил Рон, который все это время продолжал стоять на улице.

С минуту она не отвечала, смотря, как сова, взмахивая оперением, летит в дальние края, и думала, что было бы хорошо летать. Захотел – улетел, куда нужно, и ничего тебя больше не держит на том месте.

– Да, – понуро говорит девушка. Мечтать – хорошо, но не в ее случае. Лучше приберечь настоящие желания для более важных целей: таких, как например, возвращение к нормальному образу жизни отца.

– Куда пойдем теперь?

Гермиона стала наравне с парнем, вздохнув свежим воздухом. Показалось, что она вечность не дышала им и теперь могла вдоволь насладиться таким прекрасным явлением, как свежесть.

– Ты говорил, что тебе нужно помочь с зельеварением? – подняла глаза на него девушка.

Уизли помедлил. Ему вдруг пришлось завязать шнурки на ботинках, и тот провозился с ними несколько минут, что-то бурча себе под нос.

– Рон? – Грейнджер удивленно глазела на него и эти попытки справиться с длинными веревками, которые до этого были аккуратно вдетыми в дырочки. – Не замечала я ранее в тебе такого рвения.

– Чего? – не понял тот, наконец, поднявшись во весь рост. Он кивнул в сторону улицы, и друзья двинулись дальше.

– Ну… – хмыкнула она. – Выглядеть красиво, что ли.

Она снова посмотрела на смутившееся лицо.

– А… это… Да, не замечала. То есть, я хотел сказать. Ну, в общем.

Гермиона вопросительно приподняла брови, пытаясь хоть в одном слове найти здравый смысл и собрать их в единое предложение.

– Ты сам понял, что сказал?

Тот отрицательно помотал головой, вновь покосившись на свои ботинки, как будто шнурки снова могли развязаться.

– Нет, но это и неважно. Вроде как, – пыхтел тот.

Девушка мысленно согласилась с парнем, однако осталось озадаченной. Слишком необычно выглядел Уизли на этой прогулке.

– Так что? Куда идем? Зельеварение делать?

– Э-э… – протянул Рон и почесал за ухом. – Вообще-то, я и не хотел делать зельеварение.

Он остановился, разворачиваясь лицом к девушке. На его щеках пылал румянец, который начинал покрывать почти все голову, словно наполняя ее жаром. Маленькие глаза сузились, а лоб нахмурился, будто парень решал какую-то задачу про себя.

Гермионе стало ужасно некомфортно. Из своего опыта, она могла догадаться, почему поведение Рона было столь странным. Это не зависело от того, признался он в симпатии или нет, – было попросту видно. В его смятении, смущение, странных фразочках.

Хотя… насчет опыта девушка погорячилась. Этим самым опытом она считала Виктора Крама, с которым имела не совсем дружеский формат общения один год. И ей достаточно хорошо запомнился его образ, когда тот говорил о своих чувствах Гермионе. Выглядел он, примерно, так же: растерянным и взволнованным.

Девушка вдруг подумала, что не хочет слышать от Рона второй раз за день признания, поэтому, расширив глаза, устремилась куда-то вдоль деревьев. Парень, пожав плечами от досады, последовал за ней.

– Можно зайти к Хагриду.

– К Хагриду? – вскрикнула она, так, что парень подскочил на месте. Тут уж пришло время Гермионы: удивляться и перебывать в смущении. – Он вернулся?

– Да, недели две назад, – ответил Рон.

– Две недели назад? – переспросила она озадаченно. А затем злость окатила ее з головой. – А почему вы мне ничего сказали?

Уизли вновь помедлил с ответом, боясь обидеть подругу. Наконец он сказал:

– У тебя не было времени. А потом как-то забылось, ну, и вот…

Да уж. Точно, что времени не было.

Гермиона покорила себя: за все это время она и минутки не нашла, чтобы вспомнить о старом друге. Не то, что не нашла, даже и не пыталась сделать это, потому что полностью погрузилась в свои собственные проблемы.

Черт… когда же она стала такой? Холодной, безразличной? Неужели Драко так влияет на нее?

Девушка охнула. А что, если лесничий держал на нее обиду? Мало ли – за то, что не приходила и не интересовалась, к примеру. Ведь были же причины, по которым он не был в школе все это время.

– Постой… – она нахмурилась. – Я не видела его все это время.

– Да, он все еще чем-то занят. Чем – не говорит, – быстро ответил Рон. – Мы пытались узнать, но тщетно. Молчит и говорит, чтобы мы ему работать не мешали.

– А про меня?

– Что?

– Ну… спрашивал что-нибудь?

Затянулась неловкая пауза.

– Да.

– И что же? – на выдохе спросила она.

– Как ты и почему не приходишь.

Гермиона почувствовала укол упрека: Хагрид, который выполнял какую-то важную миссию, порученную директором, нашел время, чтобы узнать, как она. И, видно, не один раз делал так.

Ей стало противно от себя самой. Как же некрасиво она поступала: с каких же пор ее проблемы волновали девушку больше, чем чужие?

– Да… пожалуй, давай зайдем, – Гермиона почувствовала, как к голове приливает кровь.

Что же теперь он думал о ней? Что гриффиндорка позабыла о старом друге и променяла его на какие-то обязанности старосты школы?

– Хорошо, – с готовностью согласился Рон.

Шли они в тишине. С каждым шагом девушка ощущала, как учащается сердцебиение, а страх накрывает ее волнами: как же она испугалась, что Хагрид обиделся на нее.

Точно так же, как и отец. За что же она такое заслужила – быть перед всеми виновной в этом году?

Когда до дома лесничего оставалось не больше трех минут ходьбы, Гермиона засомневалась: а стоило ли идти к нему? Если тот обижен и не хочет видеть ее, то девушка просто сгорит от стыда на месте.

– Ты чего? – спросил Уизли, заметив грусть на лице девушке.

– Да так, – неоднозначно ответила она.

Делиться своими переживаниями Гермиона не особо хотела, так как считала это слишком личным и распространяться не видела смысла. Пусть это и был Рон.

Когда они оказались у двери, девушка отчаянно про себя понадеялась, что Хагрида дома не окажется. И, пока Уизли стучался, она стояла с закрытыми глазами, чуть ли не молясь про себя.

Никто не ответил – только снежинки, опадающие на землю, создавали какой-то звук, похожий на шелест. Девушка ступила в сторону, услышав, как скрипнул снег под ногами.

– Его нет, – пробормотал Уизли, чем-то раздосадованный.

– Жаль, – с облегчением ответила она.

Рон посмотрел на нее вопросительно, но Гермиона покачала головой, будто говоря, что все нормально.

Облегчение прошло быстро. Теперь время, когда она могла, наконец, увидеться с Хагридом, оттянулось еще на день, и то – как минимум. Но девушка пообещала себе, что завтра же зайдет к своему другу, на этот раз точно.

Вопрос промелькнул в ее голове: “А теперь куда идти?”. Кажется, Рон думал о том же, потому что в следующую минуту предложил:

– Может, пойдем в гостиную Гриффиндора? Заранее возьмем чай и попьем его с Гарри у камина?

Девушка заулыбалась. Как же долго она не проводила время подобным образом с друзьями. И вдруг осознала для себя: Гермиона безумно скучала по их разговорам, шуткам, склокам. За теми временами, когда она зло писала за них домашнее задание, потому что друзья поздно возвращались после тренировки или не могли сделать его из-за своей лени. Было так хорошо и дружно – общаться с ними, не думая о Малфое.

Это же он все испортил.

Досадуя про себя, что утратила то время, девушка хотела согласиться на внезапную идею, но, посмотрев на небо, сгущающееся тучами, отрицательно помотала головой.

– Нет, уже темнеет. Извини.

– Да… Понимаю, – грустно ответил тот. И, кажется, за миг помрачнел, хмурясь.

– У меня уроки и дежурство. Много дел до него, нужно все успеть, – стала оправдываться девушка.

И раскрыла для себя ужасную новость: она не могла вспомнить, когда в последний раз делала домашнее задание. И делала ли за последние недели?..

С сегодняшнего дня Гермиона решила, что будет выполнять все с такой же тщательностью, как и делала это раньше. Будет общаться с друзьями, сидеть в библиотеке и не пропускать занятия. С этого же дня!

– Да… понимаю, – так же ответил Рон, про себя ругаясь.

Всю дорогу они не обмолвились ни словом. Девушка испытывала чувство вины, а парень был каким-то отстраненным, погруженным в свои собственные, далекие мысли.

Вообще, она осталась довольной от прогулки – давно не мешало проветриться. К тому же, в такой чудесной компании.

– Я иду завтра к Хагриду. Хочешь со мной? – заявила вдруг Гермиона, подходя к портрету своей башни.

– Да, – оживился Рон.

Его лица коснулась усталая улыбка. Девушка ответила ему тем же, переступая с ноги на ногу.

Она почувствовала неудобство: слишком близко они находились. Расстояние было в сантиметрах семи или десяти. Но, казалось, что их носы почти соприкасаются.

Девушка подумала о Драко. Если бы она с ним так погуляла и стояла рядом, то, скорее всего, уже потянулась, чтобы поцеловать, прикоснуться руками к его волосам. Но это был не Драко, и ей не хотелось нежного поцелуя. Однако Рон, похоже, испытывал другие чувства.

Выглядел он довольно смешно: было видно, как в его голове крутятся разные мысли, которые противоречили друг другу. Он хотел коснуться ее губ, к которым был приставлен взгляд, и думал, что не стоит делать этого так рано. Что это не просто девушка, а Гермиона, и ей не пристойно после первого же свидания “лизаться” с парнями.

Он пошатнулся – в сторону, вбок. Ухватился рукой за стену и вновь опустился на ее губы, которые казались ему идеальными. Вдруг стало интересно: а целовал ли эти губы Драко?

Уизли поднял взор на ее глаза: удивленные и чем-то разочарованные. Он насупился. Было видно, что девушка не разделяла его желания.

– Рон… – решила взять все в свои руки Гермиона. Она чувствовала, как сердце заходится в бешеном ритме от этой близости. – Не сейчас, ладно?

Девушка сглотнула застрявший ком в горле и почувствовала боль. Неуверенно посмотрела на Уизли.

Парень кивнул, будто понимал, что именно так и будет. Он вздохнул, опечаленно оглядываясь по сторонам, словно не зная, куда себя деть.

– Ладно… Я пойду, наверное?

Гермиона кивнула, чувствуя себя виноватой вновь. В третий раз она думала, что еще один человек держал на нее обиду.

– Хорошего дежурства с… – он помрачнел, не договорив предложения.

…с Малфоем.

Девушка хмыкнула.

Не бывает хороших дежурств с Малфоем, Рон.