Текст книги "My December (СИ)"

Автор книги: Nina16

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 48 страниц)

Все соседки Гермионы разбрелись куда-то, чему она была только рада: выслушивать свежие сплетни совершенно не хотелось.

В поле зрения попала бумага, лежащая на прикроватной тумбочке. Подойдя ближе, Гермиона поняла, что это громовещатель.

Черт! Что опять стряслось?

Тонкие пальчики стали раскрывать тщательно запечатанный конверт.

Злой женский голос вдруг закричал на всю комнату, да так громко, что у Гермионы едва не полопались барабанные перепонки:

– Мисс Грейнджер, я вынуждена сделать вывод, что вы ещё не созрели для должности старосты! Неужели вы вовсе забыли о своих обязанностях?! Или первое собрание для вас ничего не значит? Если это так, то мне придется снять вас с должности! Это последнее предупреждение, мисс Грейнджер! Жду вас завтра в девять утра в своем кабинете! Постарайтесь не забыть хотя бы об этом! Минерва МакГонагалл!

О, Мерлин. Неужели опять? Она снова забыла обо всем, проявила невнимательность. Она так мечтала о должности старосты… С самого первого курса!

И это уже ни в какие ворота не лезло!.

Губы Гермионы задрожали, письмо выпало из ослабевшей руки. Она плюхнулась на кровать, смотря перед собой.

Как можно быть такой идиоткой? Конечно, дело было не только в ней, но и в Драко. Хотя ее вины здесь, надо признаться, было не меньше.

Она злорадно усмехнулась. Малфой тоже не пришел, значит, нагоняй получит не она одна. От этой мысли на душе становилось легче. Пережить этот проступок, осознавая то, что Драко тоже наругают как и ее саму, было в разы приятнее.

Однако, к сожалению, ее невнимательность это никак не оправдывало. Гермионе было до жути стыдно перед Минервой, да еще и насмешек от слизеринцев не оберешься, когда умная Паркинсон разболтает, какие дуры водятся в Гриффиндоре.

Гермиона легла в постель, закутавшись в теплое пуховое одеяло. Сегодня был тяжелый день. Глаза слипались, и у нее просто не было сил придумывать оправдание своего прогула. Это она сделает завтра.

Сейчас надо хорошенько выспаться. Она и вправду очень устала, к тому же, Грейнджер хотела выглядеть уверенно, а не помято.

Сон – одна из главных составляющих здоровья, поэтому, повернувшись на левый бок, Гермиона закрыла глаза, стараясь очистить голову от ненужных мыслей.

Рядом она услышала приглушенный мяв.

– Живоглотик!

Она улыбнулась, рукой поднимая рыжего кота на свою кровать.

***

Солнечные зайчики плясали на стенах комнаты, порой перескакивая на лицо мирно спящей Гермионы.

Когда та проснулась, девочки еще сладко сопели, зарывшись в подушку. Грейнджер поднялась с кровати, становясь голыми ногами на ледяной пол, от которого исходила сырость.

Она вздрогнула от холода, который казался невыносимым после теплой постели. Не смотря на то, что за окном во всю светило солнце, в Хогвартсе было, мягко говоря, не жарко.

Она подошла к шифоньеру, стоящему в правом углу, и принялась искать чистые вещи.

Сегодня Гермионе хотелось выглядеть приличнее обычного. Ее достали всеобщие подколы по поводу внешности. В конце концов, пока она себе не понравится, никто не будет обращать на неё внимание.

Никто ведь не мешает ей заниматься собой.

Недолго подумав, она достала самую нарядную белую рубашку, подаренную ей в прошлом году тетей Дженни, и темно-синюю атласную мантию.

Взяв вещи в руки, Гермиона направилась в ванную, стараясь не разбудить соседок.

Она положила одежду рядом с умывальником. Заколов непослушные волосы, Гермиона направилась в душ.

Теплые струйки воды обволакивали кожу, и Гермионе становилось спокойно. Вода словно смывала все переживания и проблемы, хотя Грейнджер, конечно же, знала, что это не на долго. Достаточно ей выйти за пределы этих стен, как все плохое снова навалится на нее тяжелым грузом. Спокойствие комнаты не распространялось на всю школу.

Повернув металлический краник, Гермиона взяла махровое полотенце и, обернувшись им, вышла из душа.

Хорошенько вытерев кожу, она посмотрела в зеркало: бледная, худая, с немного опухшим после сна лицом, красными глазами и впалыми скулами.

М-да, лучше некуда. Скорее гиппогриф будет работать на Министерство, чем Гермиона полюбит свое отражение.

Вздохнув, она взяла вчерашнюю мантию, чтобы достать оттуда волшебную палочку.

– Crinem, – прошептала она.

Буквально через секунду ее волосы стали почти ровными и доставали до середины спины. Конечно, к концу дня Гермиона снова станет “лохматой”, но сейчас ее вид был очень даже аккуратным.

***

Гермиона стояла напротив кабинета декана. Голова безумно кружилась, а кожу пощипывало от нарастающего беспокойства. Часы на ее руке показывали без пяти девять. Пора.

Закусив губу, она постучала в дверь. Глухое эхо отскочило от деревянной поверхности.

– Войдите, – убийственно холодным тоном произнесла Минерва.

Парализованная страхом Гермиона сделала первый шаг.

Седые волосы МакГонагалл были, как всегда, идеально уложены. Справа от нее лежала аккуратная стопочка книг. В руке она держала чашку кофе, запах которого разносился по всему кабинету. Ее глаза внимательно всматривались в заголовок “Ежедневного пророка”, и, судя по всему, профессора вовсе не радовало то, что там было написано.

– А, это вы, мисс Грейнджер, – сказала Минерва без тени эмоций в голосе. – Вы ведь получили вчерашнее письмо, верно? Надеюсь, вы назовете мне причину своего безответственного поведения, – приказным тоном произнесла МакГонагалл, сделав глоток горячего напитка. Она отложила газету в сторону.

– Д-да, профессор, – сглотнув, сказала Гермиона.

И вовремя вспомнила, что даже не придумала, что именно скажет.

Минерва выжидающе посмотрела на ученицу.

– Последнюю неделю я себя неважно чувствовала и думала, что все обойдется без визита к мадам Помфри, но мне стало хуже, из-за этого я была рассеяна. Прошу прощения, профессор. Я правда не хотела вас подводить, – лепетала Гермиона.

Только бы не покраснеть.

МакГонагалл насупилась и подняла глаза на Гермиону. Она отставила чашку с кофе в сторону.

– Мисс Грейнджер, это что-то серьезное? Вы должны пойти в больничное крыло, не хватало еще осложнений.

В глазах МакГонагалл читалось сомнение. Она говорила то, что должна, однако Гермиона совсем не выглядела больной.

Уставшей, но никак не больной.

– Мне уже гораздо лучше, но, в случае чего, я обязательно покажусь колдомедикам, – серьезно сказала Гермиона. Она стояла у входа, переминаясь с ноги на ногу.

– Вы лучшая ученица школы и староста своего факультета. Вы ведь понимаете, что должны хотя бы предупреждать меня о том, что не придете? На собрание явились абсолютно все, включая мистера Малфоя. Это уже не в первый раз. Долорес Амбридж задавала вопросы по поводу вашего назначения, но я верю в вас, поэтому она пока ни о чем не знает. Если у вас плохое самочувствие, мисс Грейнджер, прошу, сходите к мадам Помфри.

Лицо Гермионы исказилось, и она с нескрываемой досадой посмотрела на МакГонагалл.

Этот маленький паршивец явился на собрание. После того, что случилось с его матерью, он нашел в себе силы на это?

Лицемерная скотина.

Мерлин, да как она могла жалеть его, сочувствовать?

Хотя, нет, жалела она, скорее, Нарциссу, а не самого Малфоя.

Как можно быть таким равнодушным, как можно так менять маски? Гермиона видела его потрёпанным и разбитым, слабым. А потом он явился на собрание как ни в чем ни бывало.

Она чувствовала, как от злости голова наливается кровью. Черт! Как же она хотела его ударить!

– И почему же Мистер Малфой не появлялся на занятиях?

Профессор возмущенно посмотрела в ее сторону, как бы делая намек на то, что вопрос здесь задает она. Обхватила пальцами ручку чашки и сделала несколько глотков.

– До скорого, мисс Грейнджер, – отрезала МакГонагалл, возвращаясь к газете.

Девушка на ватных ногах вышла из кабинета. В ее голове всплывало новое название для книги “Сто способов прикончить Малфоя”.

Отныне она не нарушит ни одно свое правило из-за этого поганого слизеринца. Не сделает ничего, за что можно было бы краснеть перед профессором.

Ненависть отравляла ее сердце. Казалось, оставь ее с Драко в одной комнате, от него и мокрого места не останется.

Бесит.

Что, правда, Гермиона?

Это было слабо сказано.

Ненависть?

Да, именно она. Жгучей струйкой проходя сквозь нее, когда только он появлялся в поле её зрения.

Черт бы побрал этого Малфоя!

Раздавленная, униженная и злая она шагала к Большому залу.

Она дура, самая обычная дура. Та, что позволила эмоциям одержать вверх над разумом, позволила обиде и страху заполонить голову. Она не смогла совладать с собой, забыла о своих собственных проблемах.

Она зациклилась на проблемах Драко Малфоя…

А он? А что он? Просто взял себя в руки и пришел на собрание старост. А она, у которой и не было никакого горя, забыла. Просто забыла. Что в этом такого?

Нет, ничего. Не считая того, что уже второй раз за три дня она позволяет себе не явиться на сборы, организованные МакГонагалл. Не потому, что не хочет. Из-за того лишь, что ее голову заполняют куда более важные мысли, чем какое-то очередное собрание, где будут обсуждать как правильно патрулировать школу.

Мерлин! Неужели она подумала о таком? Подумала, что что-то может быть важнее возложенных на неё обязанностей?

Малфой. А не простое “что-то”.

Ее съедала невероятная ярость за то, что Драко показался ей вчера раздавленным произошедшими событиями, подавленным. И всем его действиям можно дать только одно оправдание – он вымещал всю обиду и горечь. Но теперь Гермиона сомневалась в этом.

Как человек, который действительно был готов припечатать ее к стенке навсегда, смог прийти на собрание, которое проходило всего через полчаса после того? Это что, он привел себя в чувства, пришел в гостиную Слизерина, прочел письмо от профессора и побежал на коллективные сборы?

Неужели так было и это действительно произошло? Неужели он смог так быстро превратиться из неконтролируемого парня в спокойного ученика?

Или же…

Нет, а что, если он настолько ненавидел Грейнджер, что хотел причинить ей вред не из-за случая с его матерью? Он хотел увидеть ее страдания из-за того, что она грязнокровка, и ничего больше. Просто подвернулся удобный случай, и он воспользовался им.

Драко не сделал ей больно, лишь напугал. Немного припугнул словами, взглядом. Но отпустил в конце.

Отпустил же.

Почему? Он понял, что совершает ошибку? Понял, что Гермиона не заслуживает мучений? Или ему просто надоела эта “игра”?

Она склонялась к тому, что он сделал это потому, что она оставалась для него грязнокровкой, каждое прикосновение к которой вызывало ужас у Драко. Но, если рассматривать ситуацию с другой стороны, именно он первый дотронулся до нее. Именно он так напористо прижал её к двери своей ледяной рукой.

Он дотронулся до нее.

Этот жест вызвал непонятные эмоции. Страх, удивление. Но еще Гермиона почувствовала, что ей было приятно. Пусть ладонь Драко была холодной, а этим жестом он лишь прижал ее к двери, она испытала каплю того, что еще никогда не происходило с ней. Как будто даже стало немного приятно от того, что парень находился так близко. Какие глупости…

Сами мысли о том, что Драко мог затронуть то, что еще никому не удавалось, пугали. Раньше никогда она не рассматривала его как парня. Все в нем говорило, что Драко – аристократичная тварь. Трус, подонок.

Кто угодно, но не парень.

Голова Гермионы начинала кружиться, как только она снова вспомнила тот момент, когда тяжелая рука провела по линии ее талии. Пару секунд можно даже подумать, что это было нежное прикосновение, но ровно до того момента, как он впечатал ее в дверь. Пока не смотрел такими голодными, незнакомыми глазами. Пока его дыхание не смешалось со сквозняком, что приходил с улицы, морозил ее ноги.

Палочка.

Гермиона провела пальцами по тому месту, где древко коснулось её. Там был маленький синяк, до того сильно Драко вдавливал палочку тогда.

Гермиона слегка улыбнулась. Пусть Драко и вжимал ее в дверь, пусть угрожал, пусть с силой давил рукой на кости или неприятно проводил палочкой по коже. Пусть. Но он не причинил ей никакого вреда.

Она склонила голову, прикрывая волосами синяк. Если мальчики увидят его, то точно станут задавать вопросы, на которые Гермиона не хотела отвечать.

Посмотрев на часы, она поспешила вниз – оставалось всего двадцать минут до завтрака.

Она почти дошла до выхода, когда услышала знакомые голоса. Обладатели их смеялись, переговаривались между собой и шли довольно громко. Гермиона узнала их.

Медленно развернувшись, она увидела Драко. Он стоял, расправив плечи, держа ровную осанку. Его штаны и рубаха были идеально выглажены, а туфли начищены. Волосы прилизаны. Только пара непослушных волосинок спадала на глаза.

Как всегда. Только глаза красные и пустые.

– О, Грейнджер, – холодная ухмылка коснулась его лица.

Драко сделал это, как делал всегда. С презрением и прохладой. Он смотрел на нее как на простую грязнокровку. Словно вчера ничего не произошло.

– Малфой, – в ответ сказала она.

Ее голова немного склонилась вниз. Волосы закрывали половину лица, и Гермиона нетерпеливо убрала их, заправив за ухо.

– Что, – засмеялась подошедшая Пэнси, – снова забыла на собрание прийти?

Гермиона зло сверкнула глазами, поглядывая на Паркинсон. Кто вообще позволял открывать ей рот?

– Твоя дырявая голова снова позабыла, что есть школьные дела, Грейнджер?

Он говорил это, словно выплевывая слова. Произносил их так, будто это самое худшее, о чем он вообще мог подумать. Будто сами мысли о грязнокровке загрязняли его чистоту. Один только взгляд в ее сторону. Одна лишь остановка на ее ключицах, плечах, худых руках. На груди, что была еле видна из-под жилета. На тонкой талии, бедрах.

Куда ты вообще смотришь?

Он подозрительно поднял взгляд на ее лицо.

– У меня были дела, Малфой, – постаралась спокойно ответить Гермиона.

Но ничего не вышло. Голос дрогнул, потому что вся эта обстановка не позволяла ей расслабиться.

Пусть он отойдет. Пусть перестанет смотреть этим убью-на-месте взглядом.

– Что ты там промычала, грязнокровка?

Он выгнул бровь, сделав вид, что действительно не расслышал. Но до него и в первый раз дошли жалкие строчки.

Дела?

Какие это у Грейнджер были дела? Рыдала в туалете небось. Или снова засела за свои книги в библиотеке, зубря очередной предмет.

– У меня были дела, Малфой. Прочисти уши.

Более строго, поучительно. Более знакомые интонации для нее.

Гермиона снова смотрела на его подбородок, правильный овал лица. На скулы, нос. На секунду в его серые глаза, но моментально отвела взгляд, дрогнув всем телом.

– Оу… Представляете, – Драко повернулся к дружкам, словно разыгрывая представление. – У нашей Грейнджер появились дела.

Он смотрел на нее с чувством, что она так низко, в такой дыре. А он созерцает с горы, смеясь над ней.

Высмеивая.

Что бы ты делал без друзей, Малфой? Снова рыдал бы по своей мамочке? Снова кричал бы на Гермиону, бил бы руками по воздуху?

От чего?

От бессилия.

Почему он снова ведет себя так? Ведь вчера она пришла к нему на помощь. Она могла бы забыть все обиды и просто посочувствовать горю. Если потребовалось бы, то даже не раскрыла бы МакГонагалл то, где таится Малфой.

Но он не ценил этого. Ни сейчас, ни вчера.

Ни-ког-да.

Гермионе ужасно захотелось надавить на его больную точку. Теперь не только он знал ее слабые стороны. Теперь и она могла играть с ним, позоря перед друзьями. Давя на душу, при этом ехидно улыбаясь.

Так ты всегда делаешь, Драко?

– Представляешь, Малфой. У меня есть дела, в отличие от тебя. Я же не сижу одна в классе и не рыдаю, как некоторые.

Он смотрел. Долго и выжидающие. Пытаясь найти оправдание для себя, чтобы не выглядеть глупо перед друзьями.

Чтобы не выглядеть глупо из-за чертовой грязнокровки.

Драко сжал кулаки в карманах штанов. Его вена на шее вздулась, а стук сердца ускорился.

Что она, мать ее, только что сказала?

Он покосился в сторону Пэнси, которая стояла в паре сантиметров от него. Она удивлено переводила взгляд с него на грязнокровку.

Он пожирал Гермиону своими глазами. Замораживая на месте убийственным взглядом.

Я тебя сейчас, блять, на месте снесу.

Дура тупая.

Драко обдумывал в голове ответ, которой мог бы бросить в её сторону. Бросить так, чтобы ранить ее. Чтобы задеть ее долбаные чувства.

Он хотел поиграть на ее эмоциях так, как сейчас это делала Гермиона.

Как она вообще осмелилась раскрыть его секрет перед всеми? Что, было неясно, что это тайна? Что такому грязному рту, как её, недозволенно произносит подобное?

Что сказать?

Он молчал. Но она отчетливо видела в его взгляде ненависть. Такую, что она давила ее горло, сжимая тонкий узелок. Гермиона почти читала мысли о том, что ей придется ответить за свои слова.

– Грейнджер, – он издал поддельный смешок. – Совсем крыша поехала, да? Вчера ты со мной не встречалась. Ты была на свидании со своим…

Он приостановился, внимательно вглядываясь в учебник, что она зажала одной рукой. Белой рукой.

На обложке красовалось жирным шрифтом “История магии”.

– Ты была на свидании со своим новым дружком.

Он, ехидно улыбаясь, приблизился к ней мелкими шажками.

Такими неспешными, медленными. Специально сделанными.

Не боишься?

С каждым ударом каблуков о пол ее сердце замирало. Дыхание перехватывало.

Гермиона попятилась назад, сильнее сжимая книгу в руках. Давай же, развернись и уйди.

Он испепелял ее взглядом, словно специально выводя ее из состояния равновесия.

– Я не буду дотрагиваться до тебя, – он засмеялся. – Руки марать.

Наконец, достигнув ее, он с силой выхватил учебник, внимательно проследив за ее реакцией. Гермиона напряглась, отодвигая сумку за спину. Боясь, что он и ее схватит.

Драко, последний раз глянув в ее карие напуганные глаза, раскрыл книгу. Двумя пальцами взял среднюю страницу, убирая вторую руку с обложки. Секунда, и лист разрывается, а пергамент летит вниз.

– Извини, – небрежно бросает он.

И уходит под насмешливые фразочки Забини и Паркинсон. Под тыканье пальцами в сторону Грейнджер Крэбба и Гойла.

Исчезает, растворяется в Большом зале. Своей фирменной, царской походкой. С начищенными до блеска туфлями и отутюженными штанами. С ровной спиной и прилизанными волосами.

В душе колет, а сердце бьется в бешеном темпе. Ее мысли спутываются в тугой пучок, завязанный в голове. Она уже не думает. Она испытывает. Ту ярость, что всегда чувствовал Малфой, когда Грейнджер открывала рот. То презрение, что появлялось у него, увидь он Гермиону. И ту ненависть, возрастающую с каждым днем все больше.

Она снова ненавидела его, терпеть не могла. Гермиона сказала правду, а он наказал ее за это.

Если в его адрес скажут что-то плохое, он сможет подставить другого человека, делая вид, что это неправда. И неважно, что этими людьми были слизеринцы, которые и так считали ее дном.

Она подняла книгу, сжимая губы. Снова ощущая вкус крови. Она облизала языком рот, прикрыв глаза.

Гермионе хотелось отомстить. Сделать все, что угодно для того, чтобы опозорить его так же, как он ее. И она сделает. Расшибется в лепешку, но сделает.

Гермиона “заживила” книгу заклятием, возвращая страницу на место. Аккуратно положила ее в сумку, спеша в Большой зал.

Она зашла туда подавленной. Как бы ей не хотелось выглядеть гордой, этого не происходило. Она шла, шаркая ногами, сгорбив спину. Пока Гермиона дошла до стола своего факультета, наверное, человек двадцать оглянулось на нее.

Она присела около Рона, напротив Гарри. Последний уже доел и теперь рассматривал “Пророк”.

– О, – произнес Поттер, увидев подругу; его глаза оторвались от страниц газеты. – А что…

– Что случилось? – перебил его Рон, хватая рукой чашку. – Тебя не было на собрании старост.

– Серьезно? – скривилась Гермиона, закидывая сумку на лавочку. – Ты сейчас Америку открыл.

– Что?

Рон вопросительно глянул на друга, но тот лишь махнул рукой. Гарри снова опустил глаза в раскрытую газету, на странице которой красовалось лицо Фаджа.

– Если я не пришла, значит, на то были веские причины, – как ни в чем не бывало вещала Гермиона. Она наложила себе картошку и придвинула стакан с апельсиновым соком.

Ага, веские причины.

– Но все же… – Уизли сделал глоток из чашки. – Почему?

– Рональд, когда ты научишься понимать женщин? – спросила она, накладывая салат в тарелку. Рон поперхнулся, изумленно следя за ее действиями. – Гарри, передай, пожалуйста, ту булочку. Гарри?

Он нехотя оторвался от статьи, нахмурившись.

– Что ты сказала?

– Я попросила передать мне вон ту булочку, – невозмутимо повторив, она указала пальцем в сторону тарелок.

– А, да, извини, – Гарри передал ей булочку, внимательно глядя на Гермиону. – Ты вчера не пришла на собрание старост. Почему?

Она посмотрела на Гарри, закатив глаза. Наколола на вилку картошину и отправила в рот.

– Научись слушать.

Она принялась за завтрак, не обращая внимания на то, как переглянулись друзья в полном недоумении.

Это не затрагивало ее. Мысли улетали через стол. Туда, где сидел этот гад.

Его смех доносился до ее ушей даже на таком расстоянии, и Гермиона пыталась вслушаться в беседу, что велась рядом с ней, между Парвати и Лавандой.

Чтобы не слышать то, как ему до афигения весело.

– Я не смогла пройти мимо той вещи! Не важно, что носить ее в Хогвартсе нельзя, – засмеялась Патил, откусывая кусочек банана. – Надену на Рождество.

– Тоже мне проблема, я вот… – отвечала ей Лаванда, возмущенно жестикулируя руками.

– Аха-ха, Малфой!

Девушка навострила уши. Это они о ней так говорили?

Краем глаза она пробежалась по всему вражескому столу, замечая там Малфоя. Он сидел с “Пророком” в руках, иногда поглядывая на Асторию, что сидела с левой стороны от него. Легкая улыбка застыла на его лице. Справа восседала Пэнси. Но она трепалась о чем-то с Забини, сидящим напротив.

Драко поднял глаза, все еще держа газету в руках. Копна волос дернулась за обладательницей, когда та отвернулась от их стола.

Малфой ощущал ее взгляд на себе, взгляд этой грязнокровки.

Да как эта дрянь может пялиться на него? Неужели прошлый раз ничему ее не научил?

Тупица.

Ну, давай, посмотри еще раз.

– Я и не собираюсь, – отозвался Нотт.

Блейз заржал, откусив разом половину яблока.

– А то ей это сильно надо.

Ну же. Посмотри.

Гермиона, будто услышав его, медленно повернула голову в его сторону, делая вид, что это чистая случайность.

Какая хорошая девочка.

Он направил взгляд прямо в ее огромные карие глаза с презрением, как бы напоминая ей о том, что она не смеет смотреть на него. Что Грейнджер – пустое место, не стоящее даже его волосинки.

Ты слишком смешна, Грейнджер.

Гермиона резко развернулась, упрекая себя за неосторожность. Он глядел на нее так, как будто это она была виновата в том, что случилось с его матерью. Как будто Грейнджер была виновата во всем.

Он ненавидел ее, ненавидел даже больше, чем Поттера. Она все время лезла не в свое дело. Хамила, пререкалась, сопротивлялась.

Мерзкая.

Грязнокровка.

Открывала. Свой. Дрянной. Рот.

– А как Малфой?

Гермиона сделала вид, что прослушала вопрос Рона. Она потянулась за кусочком сыра, запивая его соком. Достаточно вкусно.

У нее было ощущение, что он сверлит ее взглядом. Так сверлит, что в спине уже была дырка.

– А как Малфой? – повторил вопрос Уизли, отрываясь от завтрака.

Рон окончательно убедился, что с Гермионой что-то не так. Она не отвечала уже на второй вопрос, лишь смотрела в сторону других столов. Рон многозначительно посмотрел на Гарри, который только и делал, что пожимал плечами.

– Откуда я знаю, как там Малфой?

Гермиона зло посмотрела на Рона. Он отвернулся и взял булочку в руку.

– Ну, ты с ним, как бы, дежурила в понедельник. Уже среда, и ты опять будешь патрулировать с ним школу. А нам так и не рассказала до сих пор. Это обидно, знаешь ли, – огрызнулся он, посмотрев в сторону Драко.

– Рональд, если бы мне было что рассказать, я бы непременно поделилась с вами этой информацией. Не переживай, – более мягко добавила Гермиона.

Она схватила сумку, перебрасывая ее через плечо. Взяв булочку со стружкой, она подмигнула друзьями.

– Встретимся на уроке, – Гермиона развернулась к ним спиной.

Гарри отстраненно махнул рукой, вновь взяв газету. Давно привыкнув к быстрой смене ее настроения, он просто не обращал на это никакого внимания.

– Герм! Гермиона!

Чей-то голос окликнул ее, заставляя обернуться.

Ну, что еще?

– Герм, ты куда-то спешишь?

Гермиона быстро развернулась, уже готовая послать этого человека куда подальше, пока не узнала в нем парня, с которым пересеклась вчера.

Улыбка коснулась ее лица. Он заметно расслабился, обрадовавшись, что она перебывает в хорошем расположении духа.

– Я подумал… подумал, почему бы нам не пойти вместе? У тебя же Нумерология следующая, да?

– Да, она самая. Знаешь, – Гермиона бросила быстрый взгляд на Драко, который поедал яблоко, – да, я не против.

Ленни озарила улыбка, и они направились вдоль столов. Ученики заинтересованно смотрели в их сторону.

– Эм, – промычал Рон им в спину.

Но Гермиона, подняв голову выше, не обратила никакого внимания на столь красноречивое высказывание.

Она шла, надеясь, что Драко заметит. Что снова увидит, как Гермиона проводит свободное время. Не сидя за учебниками, а гуляя с парнями.

И Драко заметил, случайно коснувшись взглядом их пары. Он вопросительно проследил за тем, как они покинули зал.

Его терзал вопрос.

Что этот парень мог найти в Грейнджер?

***

– Обожаю Нумерологию, честно говоря, – прошептал Ленни Гермионе на ухо.

– Правда? У меня это тоже один из самых любимых предметов! – восхитилась она, кивнув головой.

Это был единичный случай, когда на уроке Грейнджер не слушала профессора Вектор. Сегодня она была увлечена беседой с привлекательным когтевранцем.

Он был первым человеком, вкусы которого так сходились с её. Они любили одни и те же предметы, одних и тех же профессоров. У Ленни тоже была кошка, которую звали Леди.

– Надо будет познакомить ее с Живоглотиком, – посмеялась Гермиона.

Он был тем, кто не ужасался при фразе, что Гермиона держит кота, когда у всех остальных совы.

– Мне кажется, – говорил он, – кошка сохраняет уют в моей спальне.

И Гермиона была готова подписаться под каждым его словом, соглашаясь.

– Напомню, что такое Нумерология, – продолжала профессор Вектор. – Это гадальная наука…

– …утверждающая, что каждой букве соответствует своя цифра и сумма цифр в каждом слове имеет собственное значение, – вторил ей Страцкий с легкой улыбкой на лице.

Проговорив с ним целый урок, Гермиона чувствовала себя свободной. Наконец-то она провела утро действительно хорошо, не думая о Драко, Пэнси, Гарри и Роне. Лишь слушая Ленни, сидящего рядом.

У него была обворожительная улыбка, ничем не хуже, чем у Малфоя; голубые, заглядывающие в душу глаза и темные волосы. Гермиона не понимала, что такой красавец нашел в ней, простой гриффиндорке. Но это, безусловно, тешило ее маленькое самолюбие.

Когда уроки закончились, Гермиона пошла с Ленни в пустующую гостиную Когтеврана.

– Прогуляю ради тебя Гербологию. Никогда ничего не понимал в этих цветочках, – сказал он, зайдя за Гермионой. Она мило улыбнулась.

– У вас тут красиво, – Гермиона спокойно осматривалась вокруг.

Все здесь было другим, незнакомым. Начиная со входа. Вместо того, чтобы спросить пароль, им задали вопрос на логическое мышление. Это застало Гермиону врасплох, хотя она читала в “Истории Хогвартса”, что вход именно в эту часть замка требует наличия знаний.

Далее был сам зал. Его прорезали окна с красивыми занавесками, открывая вид на озеро. Напротив входа в комнаты стояла статуя Кандиды Когтевран, потолок же был усыпан звездами.

На мгновение Гермионе захотелось оказаться когтевранкой. Просыпаться здесь, ходить по этой гостиной. Общаться с этими людьми.

– Да, согласен, – ответил он, садясь на диван. – Присаживайся, не стесняйся.

Гермиона смущенно улыбнулась, занимая место напротив нового друга.

Минутная тишина. Приглушенный вздох Ленни.

– А ты как, понимаешь Гербологию?

– Что? – она вопросительно глянула на него, осматривая гостиную.

– Ну, тебе дается это предмет?

– А, да, дается.

И снова тишина. Неприятная, давящая на голову. Она еще раз пробежалась взглядом по мебели.

– У тебя есть тут друзья? – задала вопрос Гермиона, хотя это ее не особо волновало.

– Да, есть. Их много. Я достаточно общительный.

Гермиона хмыкнула. Это она уже поняла.

– А у тебя? Знаю, что ты всегда общалась с Гарри и Роном, так?

– Да, они очень хорошие, – прикусила губу она.

Рядом стоял столик, где аккуратной стопкой лежали книги и несколько газет. Было даже несколько чернильниц, которые одна к одной покоились на краю. Что-то она не припоминала такой порядок в Башне Гриффиндора.

– А… сейчас ты общаешься и с Малфоем, да?

С кем она общается?

Гермиона удивлено перевела взгляд на Ленни, который приподнял брови после ее реакции.

– Что?

– Ну, с Драко Малфоем. Беленький такой, вот, – он показал рукой на волосы под смешок.

– Я знаю, кто он такой, – отозвалась Гермиона, зачем-то сделав вид, что заинтересовалась своей юбкой.

Вот обязательно было упоминать его? Всем и всегда нужно назвать его имя, чтобы поднять ей настроение?

– Я что-то не то сказал? – он непонимающе наблюдал за ее поведением.

– Нет, просто… Давай сменим тему.

– Давай.

Гермиона посмотрела на камин, в котором бегали огоньки. Они плясали на дровах, создавая теплую атмосферу. Сейчас это было очень кстати, потому что осень выдалась довольно холодной.

– У вас такой порядок. Не то, что у нас, – она легонько улыбнулась, поправив локон волос.

Почему она так волнуется? Он всего лишь обычный парень. Самый простой, который посмотрел на нее.

Которому интересно с ней.

Она взглянула на него. Такого обычного, с привлекательными чертами лица. У него была легкая симпатия по отношению к Гермионе, которую он и не скрывал.

Насколько же с Ленни было проще, чем с Роном или Гарри. Он понимал ее с полуслова и не задавал лишних вопросов. Будто он старше их на десяток лет.

Проще, чем с Малфоем.

Его холодным взглядом, прохладными предложениями. Колкими словечками, что подстегивали ее к чему-то безумному.

Она внимательно смотрела в голубые глаза парня. Так легко.

Почему Гермиона не может так же спокойно сидеть с Драко и смотреть на него? Просто любоваться им. Разговаривать о чем-то. Беседовать.

Стоп. С кем?..

– Хочешь почитать? – он махнул головой в сторону журналов.

– Нет, спасибо.

Беззаботный ответ на простой вопрос. Если бы ей вздумалось спросить такое у Малфоя, то он окрестил бы ее в дурочки, а к газете больше никогда не прикасался бы.

А ей с ним еще дежурить сегодня.

– Тяжело быть старостой?

– М?

Ленни нахмурился, внимательным взглядом смотря на Гермиону, словно изучая ее. Это смущало.

– Тебе со мной скучно, да?

– О, нет. Что ты? – и, как специально, она поднялась на ноги, засуетившись. – Слушай, мне нужно бежать.