Текст книги "My December (СИ)"
Автор книги: Nina16
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 48 страниц)
– Бежать? – он тоже встал. Недоверие читалось в его взгляде. – Так внезапно? Но куда?
– Я… я же староста. Знаешь, там… разные обязанности. МакГонагалл нагрузила, так что, я, наверное, пойду.
– Тебя прово…
Дверь захлопнулась, не успев он договорить.
Гермиона бежала вниз по ступенькам, встречая по дороге когтевранцев. Они странно поглядывали в ее сторону, обговаривая какую-то новую статью в “Пророке”. Скорее всего, связанную с судом и Гарри.
Когда они уже отстанут от него?
Гермиона шла, неся сумку за собой. Она сама не знала, почему так внезапно покинула гостиную Когтеврана, оставляя Ленни одного там. Ей совсем не надоело его общество, общение с ним. Нет. Просто почему-то захотелось закончить беседу.
Когда она примчалась в родную башню, то увидела, что все в порядке. Все и все на своих местах, как им и полагалось быть.
– Гермиона, где ты?.. – приподнялся Рон со свитком на руках.
– Не сейчас, Рональд, не сейчас, – она махнула рукой в его сторону, забегая в спальню для девочек.
Ей нужно было побыть одной. Без Рона, Гарри, Ленни и остальных учеников школы. Она хотела оказаться дома, в тихой комнате, где можно было остаться и просто пить чай, смотря в окно на маленькую улочку Лондона.
***
Она сидела и ждала, раскачиваясь из стороны в сторону. Вперед-назад. Назад-вперед.
Гермиона думала, что сегодня будет дежурить сама. Ей было страшно идти к Малфою, когда они могли остаться вдвоем. Этого ужасно не хотелось.
– Одумайся! – шикнула она сама себе.
Грейнджер пропустила два раза собрание старост, она не делала домашнее задание с тем желанием, что раньше. Переставала общаться с друзьями. В конце концов, спать по ночам.
Все-таки она заставила себя сесть за стол в библиотеке и сделать уроки. Сделать их на “тяп ляп”. Лишь бы быстрее закончить, лишь бы убежать из этого места, переполненного учениками.
Гермиона вернулась в спальню для девочек без двадцати девять. Небрежно собрала сумку, расставляя ненужные учебники по полочкам. Сняла галстук. Умылась. И ждала, когда наступит время для “ночных прогулок”.
А что делал Малфой в этот момент? Ждал ли он, что Гермиона придет за ним, и они пойдут вместе, как в прошлый раз? Или наоборот: хочет, чтобы она не пришла? Чтобы духу ее не было около подземелья Слизерина?
Эти мысли крутились в ее голове, пока часы не пробили девять. Тогда Гермиона, тяжело вздохнув, выпорхнула из гостиной Гриффиндора, начиная патрулирование.
Одна.
Грейнджер твердо решила, что не зайдет за Драко. Не унизится вновь.
Еще чего не хватало. Бегать за ним.
Она спускалась по ступенькам на первый этаж, погрузившись в свои мысли. Вдруг послышались быстрые шаги, и первое, что пришло в голову к Гермионе, было “неужели это Драко?”
Но, к ее облегчению и досаде в одно и то же время, размеренными шагами к ней направлялась профессор МакГонагалл. Она держала палочку в руках, передвигая за собой несколько книг. Ее мантия развевалась сзади, создавая шлейф.
– Мисс Грейнджер, как хорошо, что вы не забыли про дежурство, – кривя губы, произнесла она, остановившись около ученицы.
Гермиона почувствовала, как кровь приливает к голове. Щеки заливались краской.
– Да, профессор, – это все, что она смогла выдавить.
– Очень хорошо, – Минерва посмотрела по сторонам, словно в поисках кого-то. – А где мистер Малфой?
Вопросительный, упрекающий взгляд.
“Вы дежурите вместе”
Вместе, но не отдельно.
– Э… – Гермиона почесала затылок. – Я сегодня без него.
Минерва строгим взглядом окинула ее; одна книга ударилась об ее спину.
– Потрудитесь объяснить, что означает “я сегодня без него”?
– Это означает, профессор, что дежурим мы раздельно.
МакГонагалл вызывающе глянула на ученицу. Она снова дотронулась кончиками пальцев до оправы очков, чуть-чуть приспуская их на нос.
– Вы держите меня за дуру? Я вижу, что дежурите вы раздельно. Меня интересует, почему вы решили пойти против правил, мисс Грейнджер? В который раз.
Да потому, что терпеть я его не могу, понятно?
И снова – в первый раз ее так раздражала Минерва. Ее взгляд, поведение, тонкая линия губ.
– Так получилось, профессор, – развела руками Гермиона, говоря сквозь зубы.
– Это ваша новая отговорка, мисс Грейнджер? Меня не волнует, что у вас там получилось, поэтому мы немедленно двигаемся в сторону слизеринской гостиной.
Мерлин!
Правда?
Ей нужно будет снова зайти за Малфоем, опозорившись в которой раз за эти дни?
И что Гермиона ему скажет? “Эй, привет, мой юный друг. Не хочешь на вечернюю прогулку?”
Погодите-ка. Минерва сказала: “мы”?
– Мы? – выпалила она, в ужасе смотря на профессора.
– Да, мисс Грейнджер. Я стала сомневаться в ваших силах, – она выгнула бровь, направив палочку вперед; книги плавно перелетели через Гермиону. – А что, вас не устраивает мое общество?
Конечно, ее, блин, не устраивает.
– Нет, профессор.
– Вот и хорошо. Будем надеяться, что мистер Малфой еще не покинул свою гостиную.
И они пошли. Суровая Минерва, шедшая впереди. И грустная Гермиона, плетущаяся сзади.
Как будет хорошо, если Драко уже ушел. Как будет хорошо, если МакГонагалл отпустит ее, и та пойдет одна.
Гермиона шла настолько медленно, насколько это было возможным. В общем, тянула время.
Когда они подошли к нужному месту, Гермиона стала чуть ли не молитву читать.
Хоть бы этого паршивца здесь не было.
Хоть бы этого не было.
Хоть бы…
Но тут к ним навстречу, присвистывая, двинулся Малфой. Его взгляд был направлен на туфли, которые он по дороге “мыл” рукой. Затем, выравнившись, он заметил Грейнджер, стоящую около стены.
Опять она. Эта дура до сих пор, что ли, не поняла, что он не желал ее видеть?
И никогда до этого не желал.
Она была одета, как всегда, просто. Волосы собраны в достаточно аккуратный пучок, но пару прядей все же выбились и теперь висели на лбу. Ее глаза бегали из стороны в сторону, не останавливаясь на его лице.
Гермиона как-то странно все же посмотрела на него, переминаясь с ноги на ногу.
Она видела, что Драко не заметил Минерву. Говоря честно, она терялась: позвать ее, чтобы не подставить его, или же молчать?
– Что ты здесь забыла? – рыком произносит он, надеясь, что остальных слизеринцев здесь нет.
Послышалось недовольное сопение, а затем:
– Мистер Малфой! – из-за угла выдвинулась фигура профессора.
Драко ужаснулся, переводя взор сначала с Гермионы на Минерву, а потом наоборот.
Он сцепил зубы, зло глянув на Грейнджер. Но оставил при этом холодное выражение лица.
Профессор осуждающим взглядом посмотрела него, пока над головой парила стопка книг.
Какой же старой она была. Морщины по всему лицу, очки на носу, дряхлая фигура.
– Да, профессор, – Драко даже слегка улыбнулся. – Какая неожиданная встреча, профессор.
– Почему это вы дежурите отдельно?
Он вдруг задумался, как она еще не рассыпалась. Спина, хоть и была ровной, выглядела кошмарной. Она была осунувшейся старухой.
Драко снова глянул на Гермиону. Как же эта грязнокровка напоминала ему профессора. Такое же угрюмое лицо, натянутые губы и складка между глаз. Они обе смотрели на него строго, будто он в чем-то провинился.
Ну, уж точно не перед тобой, грязнокровка.
– И не думал. Я собирался зайти за… – он сделал паузу, скривив губы, – за мисс Грейнджер. Просто немного опоздал, делал уроки.
Гермиону будто облили холодной водой из-под ведра.
Что собирался сделать? Зайти?
Гермиона испепеляла его взглядом, стараясь передать в нем как можно больше злости. Но Драко только ухмыльнулся, приподняв бровь.
Она была слишком жалкой, чтобы он воспринимал ее серьезно.
Чтобы вообще ее воспринимать.
– Простите, мистер Малфой. Просто мисс Грейнджер разгуливала одна, и я подумала…
– Ничего, – перебил ее Драко. Он засунул руки в карманы, выравнивая спину. – Не имеет значения.
Минерва приподняла брови, выразительно посмотрев на Малфоя. В ее глазах прочиталось легкое замешательство и негодование, но, совладав с собой, она произнесла:
– Хорошо. Приступайте.
Губы МакГонагалл затянулись в узелок, и она зашагала вверх, бросив взгляд на Гермиону.
–Я вас предупреждала, мисс Грейнджер.
Когда стук каблуков больше не доносился до ушей, Драко медленно подошел к Гермионе.
– Что ты сделала этим утром?
Он говорил спокойно. Глаза снова выражали презрение, но не ту ярость, что Малфой испытывал вчера. Он шел размеренными шагами, держа руки в карманах.
Его уравновешенность и пугала Гермиону, и делала ее менее напряженной. Все же, это лучше, чем если бы Драко устроил здесь войну миров.
– Что я сделала? – она нахмурилась, придавая себе беззаботный вид. – Не припоминаю.
Под дурочку косить – отличный вариант. Молодец, Гермиона, так держать.
Ничего умнее придумать не могла?
Драко приблизился к ней, осматривая лицо. Маленький нос, правильные разрезы глаз, тонкая линия губ. Высокий лоб и правильный подбородок.
Она показалась ему достаточно симпатичной.
Ха-ха. Грязнокровка симпатичной. Он почти засмеялся.
Он облизнулся, нахмурившись. Ты еще пожалеешь, что старуха так быстро ушла.
– Не припоминаешь?
Малфой вдруг стал ещё более довольным от чего-то.
Ты ответишь, дорогая.
Гермиона выдохнула, боясь перемены его настроения. Сейчас он более–менее спокойный, но это качество очень не характерно для этого человека.
– Нет.
Драко подумал об Астории. Она была, наверное, самой красивой на всем факультете. Ее длинные черные волосы, что подскакивали каждый раз, когда она делала шаг. Большие, ярко выраженные глаза. И пухлые губы, которые было приятно целовать.
Она вся в общем дарила Малфою легкую улыбку. Длинные, стройные ножки, маленькие бедра и талия, большая грудь.
Он глянул на Грейнджер, чуть отойдя в сторону. Посмотрел на ее фигуру снова, понимая, насколько та проигрывает Астории.
И с чему ему взбрело сравнить Божье дарование с этой?
– А я скажу тебе, Грейнджер. Ты решила подставить меня перед моими друзьями, – говорил он, все еще лапая глазами ее формы.
Гермиона внимательно следила за серыми глазами, которые бегали по ней вверх-вниз, вниз-вверх.
Она посмотрела на себя сама. Худую, низкорослую. Гермиона невольно постаралась закрыть себя руками, только, чтобы он перестал глазеть.
Драко, заметив это, ухмыльнулся и криво посмотрел ей в глаза.
– Я не подставляла тебя, Малфой. Я лишь сказала правду. Не все хотят врать тебе в глаза, чтобы ты потом не трогал их.
Она прекрасно понимала, чем любое оскорбление в сторону Малфоя может закончиться. Ему только в радость вся эта ругань.
Но молчать, показывая слабость, Гермиона тоже не хотела. Кем бы он ни был, этот чертов Драко, он не смеет так разговаривать с ней. Он не смеет так смотреть на нее.
Создавалось ощущение, что его совершенно не волновало, увидит ли Гермиона, как он “бегает” по ее фигуре. Драко делал то, что хотел, и как на это отреагирует грязнокровка, его не интересовало.
– А что, если я при твоем новом дружке скажу, какая ты падла, грязнокровка?
Он поднял на нее свои ледяные глаза. Презрение куда-то улетучилось. Теперь веяло холодом.
Гермиона отпрянула назад, больше не в силах так близко стоять к нему.
Что он сказал?
При новом дружке? Неужто Драко о Ленни?
– Не понимаю, о ком идет речь.
Она скрестила руки на груди, будто закрываясь ими от мира. Закрываясь от Малфоя.
Тот злобно смотрел на Гермиону.
Да неужели? Не понимает она.
Он сжал кулак в кармане, тяжело вздохнув.
Как же она ему ебала мозги.
– Что-то до тебя стало туго доходить, грязнокровка. Подумай хорошо. Это твой единственный дружок, потому что все остальные знают о том, кто ты, Грейнджер.
– А, ты о Ленни. Да говори ему, что хочешь, он не поверит, – равнодушно сказала она.
Слова не такие легкие, как хочется. И они не пролетели в воздухе просто так. Они остановились около Малфоя, который крутил их в своей голове снова и снова, будто пластинку.
Его ужасно бесило, что кто-то находит грязнокровку интересной, смешной. И, даже может быть, привлекательной.
Никто не может общаться с ней, потому что это Грейнджер. Вся та старая закрытая Гермиона, которая никому из мальчиков не нравится. Ну, не считая Поттера и Уизли.
Малфой поморщился, снова делая шаг в ее сторону.
– Не понимаю, как он что-то нашел в тебе.
И опять сказал, будто выплюнул. Пережевал и выплюнул.
– Не понимаешь? Может быть, ты ревнуешь, Малфой?
Гермиона усмехнулась.
Она сама знала, что это неправда. Но ее все же ужасно волновало, почему Драко так зацепился за того паренька. И как он вообще мог видеть их вместе, если Гермиона не встретила ни одного направленного в их сторону взгляда от Малфоя?
Наверное, Драко просто хотел найти и в этом слабое место Грейнджер, чтобы выглядеть еще более сильным. Чтобы он казался таким классным, что может в любой ситуации закрыть ей рот, сказав правду. Выудив что-либо личное.
– Я? Как ты вообще могла подумать о таком, грязнокровка? Я тебя ревную?Чувства юмора у тебя нет, как и всего остального.
Фу. То, что она сказала это, уже было омерзительно.
Он ее ревнует? Это же смешно. Никогда в жизни он не будет делать это по отношению к ней. Никогда не будет думать о ней.
Неужели она действительно верит в то, что сама ляпнула?
Он снова сделал шаг в ее сторону. Маленький, крошечный.
Но Гермиона, конечно же, заметила. Она отошла назад, чувствуя, как спина коснулась прохладной стены. Почему она всегда появляется в ненужный момент?
Если Малфой преодолеет еще хоть пять сантиметров, то будет стоять с Гермионой впритык. А она не сможет отступить.
Как это было вчера.
Она нахмурилась, вспоминая, как тогда кричал Драко. Как он тогда нервничал. Как ему тогда хотелось причинить ей вред.
– Тогда объясни, почему ты вообще затронул эту тему, Малфой–безразличная скотина?
Драко не выдержал, взмахнув рукой по воздуху, разрезая его. Гермиона подскочила на месте от неожиданного звука.
Парень одним шагом пересек то расстояние, что отделяло их, и положил одну руку на стену около ее уха. Она замерла, наконец посмотрев в его глаза. Она ждала его дальнейших действий, боясь даже вздохнуть.
– Я ничего тебе объяснять не должен, Грейнджер. Больно ты храбрая стала. Напомнить, как вчера тряслись твои коленки при одном только взгляде на меня? – Драко вопросительно выгнул бровь. – А, грязнокровка?
Гермиона не знала, что сказать.
Она не могла думать, когда он стоял так близко. Она чувствовала его дыхание, которые проникало в ее легкие. Легкий вкус кофе.
Наверное, он так любит его.
Не могла, когда его серые глаза смотрели в ее карие.
Не могла, когда рука со вздутыми венами находилась в сантиметре от уха.
Не могла, когда их носы чуть ли не соприкасались друг с другом.
Гермиона сжалась, еще сильнее упираясь в стенку. Если бы она захотела сбежать, то не смогла бы. Драко будто окружил ее со всех сторон, ожидая ответа.
– Ничего подобного. Знаешь, – она тяжело вздохнула. – Ведь я пришла, чтобы помочь тебе. Но ты, видимо, не привык к такому? А, Малфой?
Он застыл на месте. Впиваясь в нее взглядом. Выдыхая воздух с большей скоростью.
Помочь? Это грязнокровка пришла туда, чтобы помочь ему?
Она не могла находиться так близко к нему. Она видела каждую родинку на его лице, каждую волосинку, которая выбилась из прядей. Каждый изъян в его идеальной внешности.
– О какой помощи вообще идет речь, Грейнджер? Ты что-то вечно не впо…
– Я прочитала письмо, – перебила.
И почти задохнулась.
Что сделала?
Прочитала что?
Драко сглотнул. В его висках запульсировало, жгучий холод разлился по телу.
– Какое письмо?
Гермиона видела, как на глазах будто появляется ледяная пелена. Снова, снова этот взгляд, который убивает на месте.
Черт побери. Отойди хотя бы на шаг дальше.
– Какое письмо, Грейнджер?!
– Письмо, которое тебе написал отец.
Драко звезданул второй рукой прямо над ее головой.
А то он, блять, не знал!
Он убийственно посмотрел на ее лицо. Он чуть ли не сгорал от бешенства. Ему до ужаса захотелось ударить ее. Так, чтобы она почувствовала всю боль.
Поганая грязнокровка.
– Как… ты посмела?
Это было похоже на свист змеи. На дьявольское шипение. Это не было человеческим голосом.
Гермиона на пару сантиметром съехала вниз, когда кулак пронесся над волосами.
– Ты сам виноват…
– Закрыла рот, я сказал тебе! Закрой его!
Сука.
Он снова подошел и ударил рукой по стене.
Драко не понимал, что делает и говорит. Он видел только грязнокровку, которая перешла все границы.
– Как ты посмела?
Драко зарядил ей пощечину с размаха. Гермиона вскрикнула, с изумлением смотря на него. Схватившись рукой за горячую щеку, она впервые действительно испугалась его. Перед глазами застыла пелена слез.
Она отрывисто дышала, сморгнув слезинки с ресниц. Маленькие струйки потекли, разрезая лицо.
Не трогай меня больше.
Не трогай.
– Как?!
Что-то перемкнуло у него в голове. Что-то, что теперь не позволяло ему думать разумно. Что-то, из-за чего он не мог отпустить ее спокойно.
Грязнокровка прочла.
– Сука. Мама не учила тебя, что лезть в чужую жизнь нельзя?
Его голос грохотал по всему зданию, отлетая от стен, проникая в ее уши. Сдавливая их сильнее, от чего Гермиона жмурилась.
Черт.
Пошел ты, Малфой.
– Что ты там прочла?
Мерлин, зачем она вообще рассказала ему об этом?
Когда она так потупела?
Или Грейнджер думала, что, когда он узнает, то не сделает ничего?
А как же, не сделает он.
– Прочла, что больна мать, – ледяным голосом ответила она.
Драко выругался. Он пнул ногой что-то невидимое в воздухе.
Он напоминал Гермионе мальчика, которого очень обидели в жизни. Не того человека, что вчера кричал на нее, а именно беззащитного ребенка. Это же было видно…
По тому, как он психует. Как его задело то, что Гермиона прочла это письмо. Да, там было личное, но не до такой же степени. Драко просто завелся, боясь, что она проговорится. Что его перестанут так уважать после этого.
– Еще раз ты меня тронешь, – дрожащим голосом начала она.
Он с ненавистью посмотрел на нее. Внутри все буквально жгло. Сцепив зубы, он прошипел:
– То что, Грейнджер? Что?
То что, Гермиона?
Ей нечего было на это ответить, но она просто ощущала, как злость накатывает на нее. За эти пять минут, что они стояли здесь, она как будто увидела другую сторону Драко. Намного хуже, чем она знала.
Он обернулся на шаги в соседнем коридоре и, ядовито посмотрев на нее, пошел в противоположную сторону.
Урод.
Она почти задохнулась от моральной боли, убирая дрожащие руки от своего лица.
Комментарий к
Принимается критика в любой форме. Пожалуйста, оставляйте комментарии.
Глава переписана
========== Часть 5 ==========
Деревья раскачивались из стороны в сторону, маленькая рябь шла по озеру, а листья периодически отрывались от веток и летели на землю.
– Этот придурок Нотт заявил, что Гриффиндор может нас снова размазать, как лепешку, – негодовал Забини, смотря себе под ноги. – И, знаешь, что он добавил потом?
– Нет.
– Как всегда. Он может нас снова размазать, как лепешку. Как всегда.
Драко хмыкнул.
Да уж, с этим поспорить нельзя было. Эти недольвы уже который раз вырывали победу у Слизерина, делая из себя королей Квиддича.
Было бы чем хвастаться.
– Он просто идиот, – отозвалась Пэнси и тихо хихикнула.
И с этим высказыванием он так же согласился, коротко кивнув головой. То, что у Нотта не было мозгов, знали все.
Его проблема была в том, что он был, как бы и слизеринцем, но, как бы, и нет. Не дотягивал он до стандартного образа представителя змеиного факультета. В нем все было не так: глупые шуточки, неправильные манеры, само поведение. Хотя его семья считалась достаточно известной и обеспеченной. Наверное, за это у него и была парочка друзей.
Они шли вдоль красивого озера, из которого периодически выныривало какое-то существо под писк Пэнси, которая каждый раз подскакивала на месте и отходила все дальше от воды. Словно первый раз была здесь.
– По-моему, после лета они расплодились, – она показала пальцем на спокойную воду, – раньше такого не было.
Блейз тихо прыснул, насмешливо покосившись в сторону подруги.
– Да что ты? Какие активные они в этом году.
– И я об этом.
– Вы читали новый выпуск “Пророка”? – Забини покрутил газетой в руке.
Драко не ответил. Да и вообще не услышал, что там вякнула Паркинсон, вдруг заинтересовавшаяся чем-то. Он, в принципе, был совершенно в другом месте. Его мысли забирало мрачное здание, где была его мать.
Мэнор. С того раза, как его глаза пробежались по письму отца, он не мог выкинуть из головы маму и ее болезнь.
Что это был за яд? Кому вообще могло понадобиться отравлять ее? Одно дело, если бы она была важной шишкой в Министерстве и занимала чье-то место. Или же, к примеру, протестовала против какого-то чина или главы. Так нет же – тихо сидела дома, иногда выходя с мужем на важные совещания. Это все, чем занималась Нарцисса в свободное время.
Кому пришло в голову отравлять женщину, которая не сует нос в чужие вопросы? Ее ни политика, ни дела, связанные с Волан-де-Мортом, никак не касались. Из этого можно было сделать вывод, что кто-то решил отомстить Люциусу, зная, как он любил жену.
Что же тогда сделал отец, раз его наказывают таким образом?
Это он понять никак не мог. Да, его знали все, но Драко не мог сказать, чтобы он кому-то дорогу перешел. Хотя, видимо, мало он знал про отца.
Во что же тогда он ввязался, что матери приходилось отвечать таким образом?
И еще – а вдруг и с ним захотят сделать что-то подобное? Убить жену с сыном – лучшая месть, какую только можно выдумать.
– Ты вообще с нами? – Блейз легко ударил кулаком в плечо Драко.
– Угу, – отозвался тот, только сейчас понимая, что они отошли от озера и направлялись к полю для Квиддича. – Я, наверное, пойду. Вы же знаете, как Снегг реагирует на опоздания.
Те кивнули головой, и Драко, сказав, что вернется обратно через пару часов, быстрой походкой направился обратно в школу.
На самом деле, ему было плевать на то, что скажет этот ходячий труп. Он боялся, что, если придет не вовремя, встречу с матерью перенесут на какой-то другой день.
Отец-таки договорился с Дамблдором, чтобы его отправили домой на пол дня. Сказал, что это действительно важно, не вдаваясь в подробности. И теперь Снегг должен был перенести его в дом, а затем вернуться к вечеру.
Драко старался не думать о встрече с мамой, однако эта затея не задалась еще с утра. Мысли о том, как она сейчас, и что будет потом, если лекари не смогут найти противоядия, заполнили абсолютно все.
Но они же найдут.
Он был в этом уверен, потому что у отца хватит денег даже на то, чтобы создать новое лекарство, которое выведет этот яд из тела.
Почти уверен.
И это сильно волновало его. До такой степени, что приходилось занимать себя какими-то другими делами, чтобы глупые мысли вылетели из головы.
Врачи найдут. Отец так просто это не оставит.
Однако у него всплывало письмо, где ничего не было сказано о лечении. Лишь то, что в организме у Нарциссы есть яд.
***
Ему доводилось переноситься в другое место спустя пару секунд с помощью других людей. Особенно мама любила этот способ “поездок”. Но у него все равно, как и бывало раньше, сильно скрутило живот, и неприятные позывы подступили к горлу.
– Я вернусь через три часа, – монотонно произнес Снегг и исчез.
Драко оглянулся по сторонам – родной дом. Огромный мрачный двор, большой забор, из-за высоты которого было невозможно рассмотреть, что находилось по сторонам. Длинная тропинка с калиткой, через которую можно было или войти, зная пароль, или ждать, пока придут служанки.
Он, поправив край мантии, пошел к входу, держа в руке палочку. Зная гостей отца, здесь можно было ожидать кого угодно и когда угодно. И не все посетители были доброжелательными.
– Перфкус, – сказал он калитке, которая, проскрипев, скинула тяжелый замок. Решетки разъехались в сторону, пропуская Драко дальше.
Как всегда, дом не встречал теплом. От этого, скорее, замка веяло холодом и мраком, словно на эту территорию уже не заходили с десяток лет. Темнота окутывала и ужасала, хотя на часах еще не перевалило за полдень. Казалось, что над этим местом всегда висели тучи, будто приклеенные.
В детстве ему это даже нравилось – темный дом с многочисленными комнатами, по которым можно бегать и искать что-то новое, наживать приключений. А потом выходить во двор под вечер и погружаться во мрак, представляя, что он мракоборец.
Конечно, он представлял все это до тех пор, пока не узнал, что такое Пожиратель, и почему странный рисунок находится на руке у его отца.
Он дернул за ручку, и тяжелая дверь открылась.
Уюта не было. Тепла – тоже. Не существовало ощущение того, что он вернулся домой. Все это походило на поездку в Азкабан. И то, живности там было больше.
Он прошел через большой коридор, где висело множество портретов его родственников. Все они здоровались с ним и сочувственно кивали головами.
Драко зашел в одну из самых больших комнат Мэнора. Казалось, что здесь уместится целая гвардия людей, так еще и место останется.
Посреди стоял длинный стол, занимающий почти все пространство зала. В стороне был камин, который всегда был выключен. Не потому, что они экономили, а просто здесь никто не находился дольше одной минуты. Комната пустовала, став ненужной.
Он свернул на лестницу, сделанную из белого мрамора. Стук каблуков отдавался по всему дому, и, он мог поклясться, если мать сидела в своей комнате, она обязательно услышала бы его.
Повернул налево, отворил первую дверь.
Яркий свет ударил в глаза, и Драко на пару секунд зажмурил их, прикрыв рукой.
– Сыночек, – мягкий голос изнутри.
У матери была довольно красивая комната. Высокий шкаф, отделанный деревом, стоял около комода. Белая кровать находилась возле большого окна, которое растягивалось от пола до потолка. Хрустальная люстра раскачивалась наверху. Она была настолько огромной, что доставала до середины шкафа. Несколько статуй стояли в разных углах, важно сжимая волшебные палочки. В детстве ему рассказывали, что они защищают дом.
– Мама, – улыбка коснулась его лица.
Наверное, только ей он дарил настоящую, свою улыбку, а не наигранную гримасу, которая прилипла к нему еще с первого курса.
Женщина протянула худые руки к сыну, поднимаясь с мягких простыней кровати. Он быстро подошел, прижимая уже тощее тело к себе.
Мамочка.
Бедная мамочка.
Она дотронулась до его волос, погладила по голове. Нежно поцеловала в щеку и расцвела на глазах.
– Сядем? – она кивнула на большие подушки, и он коротко кивнул.
Да, было видно, что болезнь настигла ее. Большие синяки образовались под глазами, которые стали раза в два меньше из-за отеков на ее лице. Ключицы выпирали, а плечи торчали, чего не было так заметно раньше. Теперь жидкие волосы были заплетены в маленькую косичку.
– Как ты? – женщина заботливо оглядывала лицо сына.
Только улыбка осталась прежней. Правда более вымученная.
– Все хорошо. А ты что?
– Я ничего. Лечусь, – она горько выдохнула.
Погладила сына по плечу тонкими пальцами.
На ней было легкое платье синего цвета, которое наглядно подчеркивало ее худобу. Локти торчали из-под ткани, ребра виднелись даже под вышитыми цветами, а маленькая талия была настолько крошечной, что, казалось, можно было бы обхватить ее одной мужской рукой.
– Это хорошо, – Драко оторвался от платья, переводя взгляд на уставшие глаза. Хоть в них и была радость от прихода сына, нельзя было не увидеть, как женщина мучилась.
Неужели яд настолько быстро действовал? Кажется, что он приехал в Хогвартс всего неделю назад и видел мать недавно. Тогда она была прежней: с розоватыми щечками на лице, густыми волосами, нормальными руками и ногами. А сейчас…
Боже, насколько она исхудала всего за пару дней. А что будет через месяц?
– Мам…
– Да?
– Ты нормально кушаешь? – он взял ее за худую руку, чувствуя, насколько выпирают маленькие косточки.
– Конечно. Ты что, я же слежу за своей фигурой, – улыбнулась та.
Драко изобразил подобие человека, которому смешно. Однако единственный смех, которой он мог бы сделать, так это истерический.
Нормально ест? Создавалось впечатление, что еду она не видела уже вторую неделю, а воду пила изредка, в особые дни.
Он опустил взгляд на прикроватную тумбочку, где находился стакан с жидкостью странного цвета. Рядом аккуратно лежали таблетки разных цветов, размеров. Их было с два десятка, если не больше.
Он, приоткрыв рот, изумленно посмотрел на мать. Она смущенно покачнулась в сторону, закрыв собой столик.
Сколько же всего ей приходится пить за один день? Двадцать, тридцать? Сколько дряни она глотала за сутки?
– Ты не думай, этого мне хватит надолго, – она попыталась вернуть внимание сына на себя. – Слышишь?
– Слышу, – он обречено посмотрел в ее глаза. – А где отец?
Она откашлялась и опустила голову, убрав руку от сына. Заправила выбившуюся прядь за ухо, облизнула пересохшие губы.
– Он в другой стране сейчас.
– Что?
– Он уехал по делам, так нужно.
Молчание.
Тишина, пробираясь сквозь старинные стены, залезала в комнату. Проникла в помещение вместе с холодом, который залетал из открытого окна.
– Зачем? – он строго посмотрела в лицо матери, которое после этого стало еще более болезненным. Грусть промелькнула в ее глазах.
– Он ищет лекарство.
– Но… разве тебя можно оставлять?
Женщина прикрыла глаза, тяжело вздохнув. Маленькие слезы покатились с ресниц, капая на ее маленькие ладони.
– Мама… ты что? – Драко подсел ближе, обнимая ее за плечо.
Она плакала крайне редко. Только в тех ситуациях, когда казалось, что рушится весь мир. И он с детства не мог выдержать, когда слезы застывали в ее глазах. Потому что это было так…
Было так больно и страшно. Потому что если даже мама, которая всегда была сдержанной и безэмоциональной, проявляла свои чувства таким образом, значит, что-то плохое случилось.
И сейчас. Ее плечи содрогались, и она тихо плакала, закрыв лицо руками.
– Тише… мам, ты что?
– Нет, ничего. Просто мне нужно отдохнуть. Я очень устала за сегодня.
Он внимательно посмотрел на мать. Ее лицо стало болезненным, а взгляд каким-то мутным. Она тяжело глотала и дышала, пытаясь так же добро и беззаботно смотреть на сына.
– Мне позвать Люси? Тебе плохо?
Женщина отрицательно покачала головой. Она достала палочку из-под подушки и взмахнула ею.
– Сейчас они придут. Просто надо выпить таблетку, – она выдавила улыбку.
Драко ошарашено наблюдал за тем, как маме становится все хуже. Как прибегают несколько служанок с полотенцами в руках и кучей таблеток. Как они укладывают ее на кровать, а затем мать падает в обморок, сказав ему на прощание, словно в безумии:
– Они используют тебя, они сломают тебя. Не доверяй им…
***
Он не спеша двигался за Снеггом, который так же размерено шел впереди, при этом постоянно подгоняя парня.
А ему было пофиг. Он вообще плевал с высокой башни на профессора и эту тупую Амбридж, которая зачем-то позвала его прийти к нему в кабинет этим вечером.
– Это очень важно, мистер Малфой, очень важно, – пропищала она, встретив его в коридоре.
