Текст книги "My December (СИ)"
Автор книги: Nina16
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 48 страниц)
Драко выдохнул.
Вот же урод.
Ладно бы написали какую-то контрольную и разошлись, так нет – разбирать листы понадобилось!
Сам, наверное, в жизни этого не делал, а теперь хочет хоть один раз прибраться в своем кабинете.
– Без магии. Собственными руками.
Парень про себя ругнулся и уничтожающе посмотрел в сторону девушки, которая хмурилась после каждой фразы профессора еще больше. Посмотрел, будто это она была виновата в том, что такому принцу, как он, приходится проводить здесь время.
Гермиона поджала губы, пытаясь подсчитать время.
Если взять весь курс в целом, то это работ сорок, если не больше. А он назвал пять курсов, соответственно, на расфасовку ни много, ни мало, но двести контрольных.
– Дело в том, – снова начал Северус, кривовато ухмыльнувшись, – что какой-то ученик, – он остановился, посмотрев на студентов, будто и их подозревал в чем-то. – Проник в мой кабинет и перевернул в одном шкафу все, что там находилось. Убрать за собой не удосужился, поэтому он, – мужчина показал рукой на дальний предмет, – ваш.
Девушка открыла рот, осматривая шкаф, на который указывал профессор. Если там все и вправду так перемешано, то ни о каких двух часах и речи быть не может. Здесь можно было просидеть допоздна! Не говоря о том, что ей нужно было выполнить все уроки и…
Рон!
Она забыла, что собиралась сходить с ним к Хагриду. А с той работой, что дал Северус, Гермиона не успеет не то, что сегодня к нему зайти, – хорошо, если завтра сможет сделать это.
– Для начала: разложить по курсам. Затем: стопочкой для каждого факультета. Если вы решите сжульничать и воспользуетесь палочками – работы вновь перемешаются, и вы будете вынуждены начать сначала. Так же, если вам заблагорассудится просто раскидать листы в любую стопку, то не советую делать подобного. Во-первых, я все равно узнаю об этом. Так, как вас это не остановит, есть и “во-вторых”. Завтра же вы придете на это же время, чтобы посмотреть работы и выставить оценки. Их я так же проверю, поэтому не стоит выполнять все на скорую руку. И прибавлять себе баллы, тем более, – он холодно посмотрел на Драко, как будто тот всю жизни и занимался тем, что оценки подправлял. – А так же занижать кому-либо из-за собственной неприязни. Все ясно?
Девушка кивнула головой, ругаясь про себя.
Черт!
Это сколько же им придется сделать за два дня? Пока Снегг вновь не придумал какую-нибудь ерунду, вроде этой.
– Тогда…
– Простите, профессор, – подала голос гриффиндорка.
– Да, мисс Грейнджер?
Она потупила взгляд, чувствуя, как румянец появляется на щеках.
Гермиона собиралась выполнить все задание, но ей было ужасно неудобно перед Роном, который придет на нужное время и будет ждать, так и не застав ее приход. И, что вернее всего, обидится не без оснований.
– Могу ли я выйти на пять минут?
– Уже? – ядовито поинтересовался мужчина. – Начало работы, а вам уже нужно удалиться?
– Да, извините, но…
– Нет, – резко ответил тот. – Извините, но нет.
Девушка проскрипела зубами, потупив взгляд.
“Что, так тяжело отпустить? – подумала она про себя, ерзая на месте”. Но ничего не сказала, тупо смотря вперед.
Глупая. Не у того-то профессора захотела отпроситься ты. А ведь староста всего лишь шла предупредить Рона, что не сможет сегодня прийти.
– Думаю, задачу вы поняли, – спокойным голосом протараторил Снегг. Он предупреждающее посмотрел на учеников, изогнув одну бровь. – К счастью, у меня есть дела поважнее, чем наблюдать за вашим, с позволения сказать, трудом. Поэтому я сейчас же удалюсь отсюда, а вы приступите к своей работе. Я вернусь, когда все закончу, и проверю, как вы выполнили задание. И без шуточек, – добавил он устало, словно эти двое постоянно вытворяли какие-то выходки. – Приступайте.
Он, взмахнув черным, как ночь, плащом, скрылся за дверью, стуча каблуками по длинным проходам.
Тишина повисла в классе тяжелым грузом. Гермиона молчаливо стояла у входа, смотря в пол. Цвет туфлей вдруг ужасно заинтересовал ее, и девушка с преувеличенным усердием рассматривала узоры на них.
– Хм.
Она вздрогнула и, не удержавшись, посмотрела на Драко – тот стоял, скрестивши руки на груди, и рассматривал ее отстраненным взглядом. Он прислонился к краю парты другого ряда от места, где находилась девушка.
– Что “хм”?
Парень прокашлялся, приподнимаясь с места. Он сдвинулся на пару шагов к ней, но девушка окинула его свирепым взглядом, будто давая понять, чтобы тот не подходил ближе.
– Я вот думаю, – начал было Драко, но его перебил строгий голос:
– Меня не интересует, что ты там думаешь. Я пришла сюда, чтобы выполнить поручение профессора. И собираюсь приступить к нему, не намереваясь выслушивать твою болтовню, – отчеканила гриффиндорка и, не взглянув на него больше, подошла к учительскому шкафу, где мирно лежали бумаги.
– Хм.
Гермиона закатила глаза, но решила дальше ничего не отвечать – его же явно забавляло то, как она обижалась. И девушка ничего не могла поделать с этим, потому что ей приходилось теперь трудиться над ненужной работой из-за того, чего староста и не совершала.
Она открыла дверцу, внимательно осмотрев первую стопку, беспорядочно лежащую на полке. Гриффиндорка коснулась первых страниц и пробежала по ним глазами. Везде, наверху, красовались цифры, обозначающие класс сдавшего контрольную. И все они были свалены, как будто их просто кинули здесь: сначала красивым почерком была написана цифра “один”, далее – “три”, потом – “два” и так далее. Таких стопок было четыре.
Девушка тяжело вздохнула, вытягивая одну из них и кладя ее на учительский стол. Она собиралась сказать парню, что пора начинать, когда голос, выражающий полное безразличие, сказал:
– Может, справишься сама? А я приду через часика два, когда Снегг вернется.
Гермиона шикнула.
Он совсем, что ли, разум потерял? Мало того, что здесь она только по его вине, но ничего не говорила и выполняла работу, так Драко еще хочет взвалить все на нее! Словно это из-за девушки он, бедный, ни в чем не провинившийся, вынужден был попотеть над бумагами.
– Делай, что хочешь, – сквозь зубы проскрипела она, со злостью посмотрев в его глаза, которые выглядели невинными. – Только я не забуду сказать профессору, что выполнила все сама!
– Стукачка, – так же отстраненно бросил он, хотя другого ответа и не ожидал. Да и уходить он вовсе не собирался, просто слишком скучно было сидеть здесь два часа без препирательств.
Парень посмотрел в окно: на улице кружили маленькие снежинки, укрывая землю красивым ковром. Ученики бегали по дорогам, бросаясь друг в друга снежками. До подземелья доносились радостные крики и вопли, прорезая тишину.
– А ты – безмозглый!
Слизеринец оторвал взгляд от стекла и вопросительно приподнял брови. Его губы исказились в ухмылке, которая еще более разозлила старосту. А его – только сильнее рассмешила.
Парень подошел ближе к девушке еще на пару шагов, оставляя между ними маленькое расстояние.
– Ну если ты так считаешь, то, наверное, так и есть, – медленно проговорил он.
Девушка поджала губы, надеясь, что силы воли у нее хватить, чтобы не обозвать его каким некультурным словом. Она опустила взор на бумаги.
– Будем работать или нет?
Драко протяжно вздохнул, словно призывая к себе терпение и понимание, а затем сказал:
– Я еще не такой тупица, чтобы отнекиваться от работы Снегга, Грейнджер.
– По-моему, минуты так две назад ты собирался сделать именно это, – она стрельнула в его сторону яростным взглядом.
Почему нельзя просто ответить на ее вопрос и начать эту дурную затею.
Нет. Надо было злить обоих, при этом в душе чему-то радуясь.
Мазохист.
– М-м, – лениво протянул парень, садясь на парту. Он пододвинул стул вперед и вытянул на него ноги, при этом облегченно выдохнув, будто часов пять таскал кирпичи и только сейчас собрался передохнуть. – Нет у тебя такого понятия, как чувство юмора. Знаешь о подобном?
Она фыркнула, беря в руки первый лист. Девушка положила его на соседнюю парту, куда будет складывать все контрольные первокурсников.
– Чувство юмора? Конечно, знакомо. Только вот тебе, ну точно, нет, – беззаботно отпарировала Гермиона, подбираясь ко второй работе. – Или ты хочешь сказать, что в тот раз пошутил?
Она вопросительно уставилась на него, пытаясь вложить в свой взгляд всю насмешку, на которую была способна.
Лицо слизеринца утратило прежнюю веселость. Парень холодно оглянул сокурсницу и надменно проговорил:
– Небось твой Уизли знает хорошие шутки.
Гермиона тяжко простонала, со стуком ударив кулачком по столу.
Ей уже осточертело все это. Ему какое дело? Пусть занимается собой и своими “друзьями”, а к ее не лезет.
– Не твое дело, – огрызнулась в ответ староста.
Она продолжила усердно разлаживать бумагу на разные стопки, чередуя их по классам детей. Завтра ей предстоит проверить все это и поставить верную оценку, чего Гермиона, откровенно говоря, побаивалась. Одно дело говорить замечания своим однокурсникам, а совсем другое – выставлять баллы незнакомым ученикам. Ведь, мало ли, от этой оценки зависит их жизнь?
Хотя, на самом-то деле, все, конечно же, намного проще. Просто это она сама себя накручивает.
Зачастила в последнее время что-то.
– Еще как мое.
Гермиона все же решила, что на такие реплики она отвечать не станет. В первую очередь, из-за гордости. Парень еще пару раз бросил едкие слова в ее сторону, а затем ему это попросту надоело.
Прошло уже добрых пол часа, а девушка только разложила первую стопку и теперь собиралась сложить их в шкаф – на дальнюю пустующую полочку. Однако сама Гермиона туда не доставала, даже стоя на стуле.
Она глянула на окаменевшее лицо Драко, который покачивался из стороны в сторону. Его глаза чуть ли не закрывались от скуки, а голова клонилась вбок от нехватки сна.
Бездельник!
Девушка яростно топнула ногой. Она здесь пашет за себя и за него, а этот даже не удосуживается помочь ей. Нет, он еще даже не взглянул ни на одну из работ!
– Малфой! – крикнула вдруг девушка, пуская в него разъяренные снопы искр.
Парень, до этого мирно клевавший, с перепугу подскочил на месте, распахнув веки. В изумлении глядя по сторонам, ему понадобилось всего пару секунд, чтобы очнуться ото сна.
– Грейнджер. Ты совсем из ума выжила?
– Это я выжила? – не понижая тон, пробормотала она, стоя на деревянном предмете. – Между прочим, одну часть работы я уже выполнила. А ты до сих пор не сделал ничего.
Драко, протиравший глаза, холодно глянул на нее.
– И дальше что?
– А ничего, – зло ответила Гермиона, наконец более приглушенно.
Она вновь попыталась положить работы на полку, но тщетно – ей не хватало каких-то двух сантиметров, чтобы сложить их туда.
– Мог бы и помочь, – сказала она, увидев, что Драко беспристрастно наблюдает за ее усилиями со своего места. – Оторвал бы свой зад и помог.
Он ухмыльнулся.
Да-а, сейчас ему открывался просто великолепный вид на другой зад – зад Грейнджер. Уже такой знакомый и родной.
Кто бы мог подумать, что у этой заучки окажется довольно-таки привлекательное тело? Да и внешность тоже ничего.
Видно, что, чем сильнее ты ненавидишь человека, тем сильнее замечаешь изъяны в его характере, лице, фигуре и поступках. Даже придумываешь то, чего на самом-то деле нет. А когда твое отношение меняется к нему, так и личность становится более приятной. И все плохое перетекает в хорошее. И далее ты так же добавляешь ему от себя чего-то – в этот раз доброго.
– Ты же все умеешь. Сама не справляешься?
Девушка опустила руки вниз, положив работы на стол. Тело уже начинало затекать от одного положения, пока Гермиона старалась впихнуть все это в шкаф.
– Ладно, – нарочито спокойным голосом проговорила она. Изобразив гримасу безразличия, гриффиндорка продолжила: – Так и скажу профессору, что в совместной работе принимала участие исключительно я. Из-за этого задание не выполнено до конца, так как мои физические возможности не предполагают такой вид деятельности.
Спокойно. Она прямо-таки призывала себя к спокойствию.
Хотя какое может быть спокойствее, когда даже после этих слов лицо Драко никак не изменилось? Оставалось таким же непроницаемо-равнодушным.
Как многое Гермиона отдала бы, чтобы понять, о чем думал сейчас парень. Пусть глаза его ничего не выражали, в душе он чувствовал что-то, пока в голове крутились мысли на этот счет. Как бы ей хотелось – хоть на секунду залезть туда и прочитать все.
Ну как – все. Все не все, а думы про себя, так уж точно.
– Все время убеждаюсь, что ты – стукачка, – монотонно проговорил слизеринец.
Он, размяв руки, выровнялся во весь рост и криво глянул на бумаги, которые аккуратно лежали стопкой.
– Эти?
– Эти.
Парень взял их, вздохнув от тяжести, и, слегка приподнявшись на носках, положил на нужное место, в том время, как у стоящей на стуле Грейнджер не выходило это сделать минут пять.
Она скрыла улыбку – добилась же своего, в конце концов. Причем не серьезными угрозами, а лишь пригрозила рассказать обо всему профессору.
– Так вот лучше, – ответила она, спускаясь на пол. – А теперь, будь так добр, коль ты уже проснулся, разобрать эти бумаги, – девушка полезла в нижнюю тумбочку, доставая оттуда другие листы. – А я – все остальное.
Не скрывая угрюмой гримасы, Драко все же принялся за работу. Все это время они молчали. Парень взывал про себя от досады, что тратит часы здесь, в этом чертовом подземелье, а она злилась.
Продолжала злиться.
И, примерно, через час они закончили, стоя около стола. На нем возвышались три башни из бумаги, сложенные ими.
Спина уже ныла, а руки тряслись от тяжести, но Гермиона не подавала ввиду. Она вновь залезла на стул, надеясь в этот раз преуспеть – место для этих работ было ниже прошлого.
– Подавай, – скомандовала староста, протягивая раскрытые ладони к Драко.
Тот, наклонившись, подал ей гору, которую гриффиндорка водрузила в шкаф. Проделав эту операцию еще один раз, в конце, они не справились так удачно – и виноват, конечно же, был Малфой.
Дело в том, что, когда девушка приняла последнюю партию и собиралась покончить с ней, слизеринец забавы ради решил пошатнуть стул в сторону – слишком уж интересно было, как Гермиона будет терять равновесие. Однако она его не потеряла, вовремя схватившись за шкаф. Вот только все листы красиво и неспешно, опадая на пол, как снежинки на землю, рассыпались вокруг парт белой подстилкой.
– Ты что наделал?! Я же могла убиться! Да и к тому же, посмотри, что произошло! Все работы разбросаны!
Она негодовала.
Нет. Она ныряла в приступы злости. Ведь это переходило все пределы и грани.
Драко пожал плечами и сделал вид, что ничего такого не произошло. Хотя, посмотрев вниз на разбросанные листки, его мнение поменялось относительно поступка. Собрать заново все эти работы ему не то, что не хотелось, – он и думать об этом не собирался. Считая с тем, то они провели час, а то и больше, в этой пещере, раскладывая все это.
Он тихо ругнулся, чувствуя, как ноет спина. Часть тела словно напоминала своему хозяину о том, что такие нагрузки не под силу.
– Кхм… – протянул парень, посмотрев на возмущенное лицо Гермионы. Она тяжело дышала, взирая на него огромными глазами. Казалось, что даже волосы на ее голове шевелятся от гнева. – Может, доделаем это завтра? Ну, тут всего лишь нужно аккуратно сложить. А мы положим в шкаф так и завтра…
– И слышать не хочу! – шипя, ответила девушка. Она поставила руки в бока и решительно кивнула на пол. Спустившись со стула, гриффиндорка продолжила: – А я, как делал ты, понаблюдаю со стороны.
Девушка сошла, придерживаясь руками за спинку стула. Присев на парту, что делал первые тридцать минут парень, она уставилась на него не мигающим и довольным взглядом.
– Ну? И что ты стал?
Драко изумленно уставился на нее.
И что это только что было?
Он медленно подошел к девушке, которая за секунду поменялась в лице. Брови подскочили вверх, а губы слегка открылись. Дыхание, которые только восстановилось, вновь приобрело бешеный ритм.
Эх, Грейнджер, не поняла ты еще одного. Малфой не из тех, кто будет прощать брань в его сторону. Никто не может ни обзывать его, ни указывать ему, что делать.
Никто.
Никто, кроме Волан-де-Морта.
Парень, у которого осталось два шага до девушки, вдруг остановился.
Дурак. Он просто был дураком. Забыть о Темном лорде.
Пусть на время, но забыть.
Это даже не смешно. Все это было не смешным.
Вместо того, чтобы готовиться к убийству девушки, что стояла перед ним, он разгружал эти работы. Он думал о том, что ему лень сделать заново эту работу.
Черт. Он думал о каких-то мелочах, когда серьезные вещи все сильнее сдавливали ему глотку. А парень даже не понимал этого.
Глупый. Глупый-просто-ребенок.
Драко впивается взглядом в карие, вопросительно смотрящие, глаза. В ее тонкие губы, которые образуют возмущенную линию. В морщинки на лбу.
Прости.
Тяжелая рука с силой обхватывает ее шею, слегка толкая на парту.
Нет времени. Нет времени, чтобы ею насладиться.
– Что ты делаешь, Дра?… – и не заканчивает.
Сама замолкает на полуслове. Потому что замечает печальный взор, дрожащие пальцы. И полное отчаяния прикосновения к ее коже.
Целует. Он снова делает это. Повалив в учительском кабинете, сильно сжимая ее волосы. Но мягко касается губ, боясь причинить боль.
Боясь потерять, боясь отпустить. Ведь раз – и девушка может уйти.
Терпкий вкус кофе. Как всегда, проникающий в ее сознание. Как всегда, дурманящий. С недавних пор, родной.
Она растворяется в нем. И каждый раз с новой силой. Когда уже кажется, что больше некуда, что это – конец возможностей.
Но нет. Она открывает в себе новое чувство, постоянно увеличивающееся.
Дверь с грохотом отворяется, когда гриффиндорка слегка отстраняется от парня, чтобы взглянуть в печальные глаза.
Девушка резко поворачивает голову в другом направлении, а Драко поднимается с ее тела на ноги. На пороге, приоткрыв рты, стояли Гарри с Роном.
– Гермиона? Я хотел предупредить, что у меня тренировка, поэтому…
Она тяжело дышит. После поцелуя, сладкого и любимого. Такого быстрого и неожиданного.
– Рон?..
Молчит. Смотри в глаза, нахмурив брови. Переводит взор с одной на другого и не верит.
Неужели то, что он увидел, правда? Неужели Грейнджер только что с Малфоем?..
Не видя, не понимая, не чувствуя, направляется быстрыми шагами к глыбе льда. К застывшему с одной гримасой человеку. У которого на лице было лишь одно – презрение.
В два шага он преодолевает это расстояние и, схватив за воротник идеальной рубашки, прижимает врага к стене.
– Ты! – кричит, рычит он. – Ты!..
– Я.
Прохладно. Холодно. Безразлично.
Никак.
Драко даже сейчас было никак.
– Ты что творишь?
Кулак застывает около сверкающих глаз.
Зрачки сужаются, а губы произносят:
– Уизли. Тебя не должно волновать, что я творю.
И следующий ответ растворяется с оглушительным визгом Гермионы, потому что рука ударяется об стену – парень успевает отклониться от взмаха Рона.
– Отвечай! Что делал?
Едкий смешок. Но безразличие, как ветром сносит. Появляется решимость, и презрение, не знающее границ, возрастает с силой.
– Пусть тебя это не ебет, – четко выговаривая каждое слово, произнес слизеренец змеиным говором.
Пальцы сильнее обхватывают шею. Сильнее вдавливают в стену.
Глаза рыжего смотрят с яростью, с импульсом.
Ненавидит. Как же он ненавидит Малфоя. Этого ублюдка в дорогом костюме.
И, когда рука заносится для нового удара, чьи-то тяжелые руки оттаскивают его от парня. Что-то говорят и насильно вытаскивают из помещения. Пока девушка, со слезами на глазах, бежит к Драко, прижав руки к лицу.
Не простит. Рон просто этого не простит обоим.
Он ответит. Он еще накажет слизеринца.
Он обещает это себе, пока тяжелая дверь закрывается за классом.
***
Девушка строчила в тетради по нумерологии, попутно заглядывая в учебник, вновь перечитывая кусок текста. Шел только второй день недели, а она уже страшно забегалась и думала лишь о том, как бы побыстрее закончить с уроками и пойти спать, закутавшись в теплое одеяло. Гермиона даже прикрыла глаза на секунду, представляя, как ее тело касается мягких перин, и она погружается в сон.
– Медитируешь?
В мгновение ока она распахивает веки, удивленно глазея на застывшего на пороге Драко. Он снисходительно осмотрел ее снизу вверх, оглядывая спальную одежду: розоватого цвета футболку и коротенькие шорты в приятном лимонном цвете.
– Учусь, – буркнула в ответ она, отвлекаясь от приятных мыслей о кровати. Гермиона посмотрела на раскрытую тетрадь и непроизвольно фыркнула, понимая, как много ей еще придется записывать по одному только предмету.
– Ну я заметил, – ответил тот и сделал легкий кивок. Постояв на одном месте с пару секунд, он выглянул куда-то за дверь, нахмурившись. – Блейз, ты заснул по дороге?
В ответ послышалось недовольное шипение, и уже рядом с Драко возвышался другой слизеринец с черным пакетом в руках. Он посмотрел на Гермиону спокойным, слегка отстраненным взглядом и коротко махнул головой в знак приветствия.
Девушка в изумлении перевела взгляд на старосту, который махнул Забини на свободное кресло, а сам присел на диван около Гермионы.
– Кхм… – она неловко поерзала на месте, созерцая на слизеринца. С ним она не имела случая общаться и то, что Драко привел его без спроса, не особо радовало. – Тебе бы тоже не мешало позаниматься, – рассудительно заметила Гермиона, все еще смущенная присутствием его друга.
Насколько она знала, весь Слизеринец без исключения не любил гриффиндорцев, а особенно грязнокровок, вроде нее. Поэтому было очень странно, что Забини, представитель того самого факультета, спокойно восседал в двух метрах от нее, не озабоченный ничем.
– Успеется, – махнул рукой Драко, пропуская ее замечания мимо ушей. – Я могу и заниматься, и веселиться. Ты – нет.
Она возмущенно посмотрела на него, скрестив руки на груди. Но сама понимала, что веселиться не умеет. Да и не знает, что это. Потому что Малфой явно имел ввиду не игру в снежки.
– Это не главное в жизни, – невозмутимо ответила она, иногда поглядывая в сторону Блейза: он копошился в своем пакете, решая доставать что-то в нем или же нет.
– Ты так говоришь, потому что никогда не испытывала это, зануда, – устало проговорил Драко.
Он поудобнее устроился на подушках, положив ноги на стол. Староста едко ухмыльнулся другу, который скрыл улыбку за маской легкой заинтересованности. Гермиона перевела взор с одного на другого и насупилась еще больше.
– Наверное, потому что мне это и не нужно? – спросила та, наконец, посмотрев в раскрытую тетрадь.
Парень был прав: веселье – это вещь, через которую должен пройти любой подросток. Ведь все года просидеть за уроками – это не дело. Конечно, все это хорошо для будущего, но жизни всего одна. И прожить ее нужно в радость, а не для того, чтобы заработать много денег и уйти вместе с ними на небеса.
– У тебя не будет молодости, – вдруг подал голос Забини, до этого сидевший в тишине. Он достал из того пакета большую бутылку с коричневатой жидкостью и водрузил ее на стол.
– Что это? – в ужасе обратилась Гермиона к Драко, который вдруг расплылся в злорадной улыбке. – Что?
Он многозначительно повел бровями, прежде чем ответить:
– Попробуй – узнаешь.
Блейз не то засмеялся, не то хрюкнул, продолжая ставить на плоскую поверхность бокалы.
Девушка охнула и отодвинула учебники с листами подальше от жидкости и возмущенно сказала:
– Я тебе не дегустатор! Между прочим, я здесь…
– Занимаюсь, – закончил за нее Драко, подняв один палец вверх. – Занимаюсь я здесь.
Забини махнул рукой, словно давая понять что-то другу, чего не могла вразумить Гермиона. Она с круглыми глазами наблюдала, как слизеринец наливает Малфою и себе коричневатый напиток, откупорив крышку.
– Ей лей, – посетовал староста, кивнув на третий бокал, бывший до этого пустым.
Забини молча пожал плечами и вылил еще немного в указанное место.
– Вы что это делаете? – возмутилась девушка, таращась на опустевшую бутылку. – Я же здесь учусь! Вы же будете…
– Мешать, – в одни голос сказали друзья и даже ухом не повели.
Они взяли в руки стеклянные приспособления и опустошили их в один глоток. Драко нахмурился, прикрывая глаза. Он охнул, открывая только левое веко, смотря на то, как Блейз тяжело дышит.
– Чувствую себя драконом, – сказал тот, маша рукой, словно это могло чем-то помочь.
– Ты что-то переборщил с настойкой, – хмыкнул Драко, приходя в себя. – Еду доставай, что сидишь?
– Мальчики… – подала голос Гермиона, смотрящая за этим с открытом ртом.
– Я уже и забыл, что ты тут, – сказал староста, переводя взор на девушку. А потом вновь покосился на пакет, в котором хозяйничала рука друга.
– Рада за тебя, – зло проговорила она и тяжело вздохнула. – Я так понимаю, что уходить вы не собираетесь.
– Правильно понимаешь, – кивнул Драко, выжидающе смотря на стол.
Блейз, наконец, справился и теперь водружал на поверхность различные продукты: булочки, пирожные, яблоки и бананы. Так же была парочка конфет в виде чупа-чупсов. Он приподнял брови вверх, заглядывая в пустой пакет, будто наделся там еще чего-нибудь найти.
– Ты что взял? – поинтересовался парень, взяв в руки булочку с маком. – Мы будем ватрушками заедать?
– Такой умный – сам бы пошел, – буркнул в ответ мулат, зло стукнув кулаком по столу.
– Ладно, не кипятись, – ответил тот и откусил первый кусок. – Лей еще.
– Так-так. Стоп-стоп, – поднялась на ноги Гермиона, ошарашенная происходящим.
Она подняла в руки бутылку, потрусив ею.
– Эй, – шикнул Блейз, но гриффиндорка даже не посмотрела на него.
Девушка поднесла горлышко к носу и поморщилась. Неужели спиртное? Неужели они решили пить эту гадость прямо здесь, считая с тем, что учебный год еще не закончился? И ладно Забини – ей было по боку на него, – но Малфой! Это же не позволительно для старосты – напиваться.
– Давайте, заканчивайте эти посиделки, – она окинула их возмущенным взглядом. Ей ответили две пары удивленных глаз. – Заканчивайте-заканчивайте, – с видом учителя продолжила она, вдруг начиная собирать еду со стола.
– Угомонись-угомонись, Грейнджер, – проговорил Драко, изобразив ее голос.
Он поднялся, схватив ее за руку, не давая взять первую булочку.
– Если ты не умеешь веселиться – тебя здесь никто не держит, но не мешай другим. Будь человеком, а?
Она вытаращилась на него уничтожающим взглядом. Мало того, что он пришел вечером и, вместо того, чтобы уроками заниматься, привел друга, так еще и пьют средь бела дня! Куда это вообще годится?
– Мне быть человеком? Ничего, что я занималась, а вы пришли, разлеглись здесь и мешаете? Мне еще быть человеком? – шикнула Гермиона, чуть ли не задыхаясь от обвинения. – Не наглей, а?
Блейз хмыкнул, наблюдая за этим состязанием, и, пока те были увлечены друг другом, приглушил еще немного спиртного прям из бутылки, которую девушка поставила на гладкую поверхность.
– Забини! – грозно крикнула та, заставив парня чуть ли не поперхнуться жидкостью. Мало того, что она ужасно жгла горло, так еще и гриффиндорка пугала.
– Тебе-то что? – теряя равновесие, спросил Драко. – Будто ты пьешь, что брезгуешь.
– Может, и буду, – поставив руки в боки, обозлено проговорила девушка.
На минуту в гостиной повисла тишина – лишь за окном бушевала буря.
– Будешь что? – не понял парень, вопросительно глядя на Блейза. – Ты тоже это слышал?
Тот утвердительно кивнул и сделал еще глоток.
– Мне оставь! – возмутился Драко и вновь глянул на Гермиону – Так что будешь? Неужели пить?
Слизеринец театрально вскрикнул. Так, что оба старосты подпрыгнули на своих местах.
– Вставило уже? – заулыбался Малфой, с насмешкой осматривая своего друга, качнувшегося в кресле. Тот утвердительно кивнул. – Видишь, Грейнджер? Ему гораздо радостнее, чем тебе с твоей… – он выгнул бровь, пытаясь прочесть названия предмета по обложке. – Впрочем, неважно. Ты меня поняла.
– Не поняла! Как ты не можешь вразумить, что проводить хорошо время можно и без выпивки? – она кинула презрительный взгляд на бутылку, к которой тянулся слизеринец.
– Ой, Грейнджер, – отмахнулся он, как будто от назойливой мухи, летающий у него перед лицом. – Тебе только уроки учить. Иди в свою комнату – вперед.
Она уперто не двигалась, но все же решила, что ничего путного из ее затеи разогнать этих лентяев не выйдет, поэтому девушка стала собирать свои вещи в сумку.
Как странно, что деньги могут решить абсолютно все. Видно же, что Люциус заплатил за своего сына, чтобы тот стал старостой. Потому что, посмотрев на него, Гермиона понимала, что тот явно не стремился грызть гранит науки. Да и вообще ни к чему не стремился. Если, конечно, не считать того, что он, пыхтя, стремился достать бутылку, стоящую у края стола.
– Я же говорил, Блейз, – сказал он, когда гриффиндорка стала идти к выходу из гостиной, – она – никакая.
Это замечание задело девушку за живое. Она замерла около ступенек, прижимая большую сумку к груди.
Никакая? Для них девушка “какая”, если та умеет пить, а затем ведет себя некорректным образом? Тогда им нравится?
Ну хорошо.
Вздохнув, Гермиона вернулся к дивану и рухнула на него с такой силой, что подлетела вверх.
– Ручку забыла? – поинтересовался Драко, делая глоток из горло. – Ее здесь нет.
– Я подумала, что хочу расслабиться, – сквозь зубы, ответила она, положив вещи около себя. – И попробовать это, – гриффиндорка дрожащей рукой указала на стеклянное приспособление, в котором мирно плавало спиртное.
Парни проследили за тем, куда она указала, и явно изумились, когда это привело их к коньяку. Драко вопросительно глянул на Забини, будто задавая немой вопрос, но тот лишь пожал плечами с легкой ухмылкой.
– Грейнджер, для таких, как ты, этот напиток хорошо не скажется, – не навязчиво сказал слизеринец.
Черт.
Пусть закроет свой рот и перестанет сопротивляться.
Она же сама хочет этого. Он же видит. По усталым глазам, скользящим по столу, по сомкнутым губам, которые не показывают улыбку.
Давай же, грязнокровка, повеселись с нами.
И он молчит, когда тонкая рука тянется к бутылке. Когда глаза закрываются, пока содержимое течет в глотку. Когда стон вырывается из ее уст, и девушка пытается подавить рвотный рефлекс.
Да, детка, ты сделала это.
– Противно, – бросает она и ставит стеклянную банку на место. – Как вы это пьете?
– После трех глотков узнаешь.
Все идет слишком размеренно, плавно.
Они пьют по кругу. Но каждый по-разному. Один – для веселья, другой – чтобы расслабиться, ощутить это чертово-прекрасное чувство легкоси, третья – вдруг понимает, что становится так непривычно радостно. Так непривычно распрямляются крылья за спиной.
Никогда не пробовала, не ощущала. Она действительно говорила о том, чего не понимала, в чем не смыслила.
Болтушка.
Самой же сейчас хорошо – развалилась на подушках, сидит. И взгляд такой затуманенный, без мыслей. И улыбочка простая, словно над чем-то насмехающееся.
