Текст книги "My December (СИ)"
Автор книги: Nina16
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 48 страниц)
Важно – это чтобы мама очнулась. А твои собрания его не волновали.
Он сказал служанкам, чтобы, как только мама пришла в себя, они тут же ему об этом сообщили. И, пока что, ни одного письма он не получал.
И часто такое случалось с ней, когда отца нет дома?
Мерлин, его даже в Англии нет. А что, если ситуация выйдет из-под контроля, а отец где-то там, в Швейцарии, к примеру? То что?
Что будет тогда?
Или, как обычно, все пустят на самотек, а там – посмотрим?
С одной стороны, он понимал отца – он рьяно искал лекарство для жены, но почему нельзя было послать кого-то другого? У него что, мало подчиненных?
Оставлять мать одну в том мрачном доме, где можно заболеть кучей болезней, являясь здоровым, от депрессии, то что говорить о женщине, у которой в организме столь сильный яд?
Снегг отворил дверь, для приличия пару раз постучав. В ответ послышался писк Амбридж, и они прошли внутрь.
Слава Мерлину, что его не стошнило.
Все было в розовых тонах, которые разъедали глаза. Игрушечная мебель, висящие на стенах колдографии с противными пушистыми котами. Даже книги, стоящие на полках, были разноцветными.
Гадость.
Амбридж сидела на высоком стуле, положив жирные руки-колбаски на стол. На нем стояла нежно-розовая чашечка, из которой она пила чай. Женщина при виде профессора с учеником добродушно улыбнулась, склонив голову. Несколько кудрей подлетело вверх.
– Мистер Малфой, разве вам не говорили, что опаздывать плохо? – противным голосом задала вопрос она, толстыми пальцами взяв за ручку. Поднесла ко рту чашку и сделала несколько глотков, не снимая глупую улыбочку.
– Это я его задержал, – отозвался Снегг, стоящий перед Драко.
– Надеюсь, – приторно продолжила она, – на то были веские причины?
– Весьма.
– Что же, впредь попрошу не опаздывать. Мисс Грейнджер даже пришлось ждать, – глаза-бусинки посмотрели на девушку.
Драко слегка поддался вперед, чтобы ее увидеть. И действительно, “гордость” школы была в кабинете, однако сидела в кресле у камина. Он не заметил ее сразу, потому что темная фигура Снегга закрывала ему вид на ту часть кабинета.
Грейнджер, тихо кашлянув, перевела взгляд с Северуса на него и поджала губы. Затем опустила голову, поправив неопрятные волосы.
Он даже представить себе не мог, что такого страшного случилось, что эта женщина-жаба позвала его и грязнокровку. Или они что-то не то сделали во время дежурства, или это было задание для старост.
Он понадеялся, что все же они провинились как-то, потому что делать что-то совместное с Грейнджер, кроме как патрулировать школу, было бы сущим Адом.
Да его могло бы стошнить от нее так же, как и от этого кабинета с ядовито-розовым цветом.
– Вы можете быть свободным, Северус. Спасибо, – она коротко кивнула на раскрытую дверь за спиной Драко, вновь улыбаясь дурацкой улыбочкой идиота.
Профессор, холодно посмотрев на нее, кивнул головой и, даже не глянув на ученика, покинул кабинет. Видимо, от этого взгляда Снегга, к которому уже привыкли все, она была не готова, потому что все еще удивленно наблюдала за удаляющейся фигурой. Затем, взяв себя в руки, женщина заулыбалась и “по-доброму” смотрела то на Гермиону, то на Драко.
Первая сжалась в кресле, желая раствориться на месте. Мало того, что она приперлась раньше и выслушивала “интересные” истории от Амбридж, так еще и человек, которого они так ждали, был Малфой.
К сожалению, она даже представить себе не могла, зачем их здесь собрали. Вроде как, ничего плохого они не сделали. По крайне мере, вдвоем.
Она хмыкнула. Они ничего не делали вдвоем, так что это вариант можно было бы смело вычеркивать.
– Хочу сообщить вам радостную новость! – весело начала она. Гермиона покосилась в сторону Драко и еле воздержалась, чтобы не засмеяться.
Потому что это не человек стоял, готовый выслушать “радостную новость”, а статуя из музея. У него было совершенно отстраненное выражение лица, словно оно окаменело. Глаза холодно смотрели на женщину, которая все сидела с улыбочкой. Его подбородок был гордо поднятым вверх, плечи расправлены, а руки засунуты в карманы.
Он прохладно перевел взгляд на Гермиону, но, как только Амбридж снова заговорила, так же безразлично вернулся к ней.
Фу, Грейнджер. Тебе нельзя даже смотреть в его сторону.
Фу-фу-фу.
Его раздражали ее спутанные волосы, которые выглядели, как сено на голове. И то – в разы хуже. Это маленькое лицо, которое делало умный вид. Карие глазки, которые периодически глядели на него.
Фу, блин. Его даже передернуло от мысли, что эта грязнокровка смотрит на него.
– Министерство в этом году решило ввести новые правила. Они заключаются в том, что мы должны были выбрать двух главных старост, а в конце года определиться, кто же из двух учеников является действительно лучшим.
Он бросил короткий взгляд на Гермиону, которая увлечено слушала.
Что, хочешь стать лучшей, Грейнджер? Тебе до этого звания, как Англии до Америки.
– Двух лучших старост мы выбрали, – Амбридж быстро перевела взгляд с него на нее и обратно. – И это вы!
Гермиона закусила губы и непроизвольно глянула на Драко.
Что это могло значить? Она не читала этого в “Истории Хогвартса”. Из года в год было двое старост с одного факультета, которые должны были следить за порядком и выполнять определенные инструкции. Но об этом девушка слышала впервые.
И что им вообще нужно было делать?
– Я сейчас все объясню, – она вернула внимание Гермионы. – Вы – лучшие ученики школы. Вы – гордость школы. И все должны знать, что вы, в какой-то степени, особенные.
Что?
Драко скривился. Кто здесь особенный? Эта Грейнджер, что ли?
Не смешите. Ее “особенность” заканчивалась на том, что она днями проводила свое время в библиотеке. А то, что она грязнокровка, явно нельзя было назвать чем-то уникальным.
Грейнджер особенная.
Никогда в жизни ему не было так смешно.
– От того, как вы проявите себя в дальнейшем, будет зависить, кто одержит победу и станет одним единственным лучшим учеником. Вам придется побороться за этот титул.
Побороться, он извинялся, с кем? С этой грязнокровкой?
День приобретал новые краски. Делался с каждой минутой все лучше и лучше.
– И, самое главное – вы будете жить в Башне старост. У вас есть отдельная Башня, с двумя комнатами, гостиной и душем.
***
Если бы ему задали вопрос, что может испортить настроение даже самого веселого человека, он бы ответил, не задумываясь ни на секунду, что это Грейнджер. Эта противная, жалкая, мерзкая грязнокровка Грейнджер, что шла сейчас впереди него, виляя попой.
Какой еще она была?
Он ругнулся. Невыносимой она была! Он бы мог перечислять ее плохие качества целые сутки, не останавливаясь ни на секунду.
Потому что это была Грейнджер.
Он не мог понять, почему двух людей, которые на дух друг друга не переносят, нужно было заставлять дежурить вместе, а потом еще и жить в одной Башне. Это же не просто три раза в неделю идти рядом с ней, обходя школу, это жить с ней.
Целый гребанный год жить с ней.
Слышать ее шаги за стенкой, видеть ее сонное лицо по утрам, смотреть на то, как она заходит или выходит из душа. Как она делает уроки в гостиной или разговаривает там с друзьями.
Это ощущать ее присутствие постоянно, круглые сутки. И, ладно бы, с другими людьми, так нет – вдвоем.
Только он и она.
Вашу мать.
Если бы у него был выбор, то он предпочел бы жить в одной Башне с Хагридом, но не с ней.
Н-е с н-е-й.
Какого хера вообще? Где он так провинился, что ему подсовывают Грейнджер? Что он сделал не так в жизни, что целый год придется не в комнате Слизерина просыпаться, а в этой тупой Башне старост вместе с ней?
Нет. Не с ней. За одной стеной, но не с ней.
Он мог бы закатить скандал на несколько дней, подключив отца, чтобы ему не пришлось разделять одну жилплощадь вместе с Грейнджер. У него даже был порыв отправить письмо ему, чтобы тот решил проблему в Министерстве, однако мысль о матери забрала желание делать это. В семье были проблемы поважнее, чем его пребывание с грязнокровкой. И тратить время на разборки было бы для отца не уместным. Потому что, видимо, счет шел на часы – выживет мама или нет.
Конечно, выживет. Конечно, найдут лекарство. И тогда он уже переедет. Ну, или эта Грейнджер. Пусть это будет не сейчас, но он переживет.
Наверное. Потому что от одного вида, как она идет по ступенькам, воротило все внутри. И как он только держал свои мысли под контролем?
Правда это ненадолго. Пока она что-то не вычудит.
А она вычудит, можно было не сомневаться. Вопрос времени – когда?
А еще он понятия не имел, как скажет об этом Блейзу. “О, привет, друг! Что у тебя нового? Ничего? А я вот с грязнокровкой поселился. Круто, да?”
А что скажет весь Слизерин? Ведь это было действительно позорно – аристократу, который всегда отрицал нормальное существование людей с грязной кровью, будет жить именно с такой. Да это даже врагу пожелать нельзя было бы.
Они в десятый раз свернули в пустой коридор. Казалось, что ее шаги ускорялись каждый раз, как только он неправильно ставил ногу на пол, и стук каблука громче разносился по зданию.
Что такое, Грейнджер? Что случилось?
Да, выглядела она действительно бедно: старая мантия, которую она несла в руках, странная рубашка, которая висела на ней, и эта старомодная юбка. В Слизерине такие уже не носили лет пять, как минимум. Хотя длина была приемлемой, как на его вкус.
Интересно, а если снять всю одежку, Грейнджер какой будет? Тощей девочкой, у которой еще ничего не выросло, или нормальной барышней? Скорее, первой, потому что там даже ничего не выпирало из-под рубашки.
А вот насчет фигуры можно было задуматься. Вроде бы, она была нормальной, хотя пару килограммов хотелось бы добавить. Так, для общей картины.
Она ступила на первую ступеньку и пошла вверх по лестнице.
Его взгляд опустился на подскакивающую юбку, которая слегка задиралась при каждом шагу. Ткань не прилегала к попе, однако та слегка торчала из-под складок. Маленькая, упругая.
А Уизли ее уже мацал в их гостиной?
Он даже представил картину, как рыжий подходит к ней, облизнув губы, с силой прижимает к стене, кладет руки-палки на ее попу и страстно целует. А она тихо стонет, и он берет ее за бедра и сажает на свои. А дальше они переносятся в свою комнату и…
…и фу, Малфой! О чем ты вообще думаешь?
Он с отвращением оторвал взгляд от прыгающей юбки и стал тупо смотреть в ее спину. Про нее хотя бы ничего такого думать не станешь.
И вообще. Надо вещи длиннее носить, а не выставлять напоказ что угодно, лишь бы кому-то понравиться.
Хотя, нет. В ее случае, даже это было бесполезно. Кому она могла понравиться, кроме как Поттеру и его рыжему дружку?
Правильно. Никому.
– Эльфы, которых мы ценим, – сказала она картине, которая недовольно осмотрела учеников.
Он остановился в паре шагов от Гермионы. Не хватало еще впритык к ее спине стоять. Дверь отворилась, и она прошла вовнутрь, охнув от удивления.
Комната была оформлена в нежно-голубые тона. Занавески с оттенком моря закрывали широкие окна, которые смотрели на лес. Отсюда было видно, как свет горел в доме у Хагрида. Большой диван пастельного тона стоял прямо перед камином, в котором поблескивали разноцветные огоньки. Рядом стояло одно кресло, на котором лежала мягкая подушка. Было две лестницы всего с тремя ступеньками, которые создали, наверное, для красоты. Расходились они в разные стороны, отделяя одну комнату от другой.
Было уютно внутри и как-то душевно спокойно. Словно здесь все пропитано теплотой.
Было пропитано. Пока Малфой не перешел порог.
– Я пойду ту комнату посмотрю, – она кивнула на левую сторону, глянув на Драко.
Тот остановил холодный взгляд серых глаз на ней и безразлично перевел на гостиную.
– Эм… ладно, – пожала плечами Гермиона, идя к ступенькам.
Их было немного. Всего три-четыре штуки. И это было весьма удобно: три секунды, и она в своей комнате. Три секунды, и она в гостиной.
Гермиона прошла вовнутрь, все еще держа мантию в руках.
Все было нежно-розового цвета, даже, скорее, пастельного. Двойные портьеры были раздвинуты, открывая взору широкое окно и шикарный вид из него. У стены стояла большая кровать с бархатными простынями. Напротив находился комод с маленьким зеркальцем и пуфиком.
Гермиона медленно подошла к нему, проводя рукой по дереву. В детстве она начиталась журналов с картинками про дизайн и мечтала иметь комнату, похожую на эту. И маленькая мечта через столько лет сбылась.
Правда Гермиона мечтала о прекрасной обстановке без этого ненормального Малфоя. Она не понимала, это маска у него такая – строить из себя безразличного? Или же ему действительно было начхать на все, что здесь творилось?
Но это было бы странно, потому что, как она уже поняла за столько лет, он терпеть ее не мог. Что же изменилось бы за один день?
Конечно, ничего. Просто он тщательно скрывал свои эмоции.
А у него действительно черти рвались внутри. Пока он поднимался по другой лестнице, заходил в комнату, аналогичную той, что стояла за стенкой, только с темно-синими оттенками. Пока стоял у окна, рассматривая густой лес.
***
Невероятный шум разнёсся по всему стадиону. Слышались крики как Слизерина, так и Гриффиндора. Все орали, топая ногами и хлопая руками.
Мурашки появились на теле. Сердце бешено стучало в груди у парня. Он крепко держал метлу потными руками, пытаясь сдуть липкие волосы с лица.
– Оседлайте свои метлы, – приказала мадам Трюк, держа в руке свисток.
Драко переступил через новую метлу, прижимаясь к ней. Пальцы с силой обхватили дерево. Он прищурился, будто игра уже началась.
Раздался громкий свист, трибуны взвыли. Малфой оттолкнулся от земли, поднимаясь в небо. Воздух приятно дул в лицо, прибавляя сил. Солнце освещало лицо, не давя на глаза.
Он злорадно посмотрел на Гарри, ухмыляясь.
– Что, уже готов проиграть, Поттер?
Злобные взгляды со стороны Гриффиндора и насмешливые со Слизерина.
Драко поднялся на доброе расстояние от земли, с важностью наблюдая за игрой.
– И… мы начинаем! Ох, какое интересное начало! Квоффл попадет в руки к Слизеринскому нападающему! Забини проворно обводит Анджелину, пролетая к воротам Гриффиндора! – надрывался Ли Джордан. – Он проносится мимо Гарри Поттера, который уклоняется от бладжера, посланного капитаном. И… О нет! Флинт забивает квоффл в ворота Гриффиндора! Счет открывает Слизерин!
Невероятный гул поднялся на стадионе. Ученики прыгали на месте, тряся плакатами с зеленой змеей. Гриффиндорцы же жалобно простонали, ругаясь.
Малфой, подняв руку вверх, пронесся по небу, остановившись на секунду около Поттера.
– Тяжело быть неудачником, Поттер?
– И мяч перехватывает Гриффиндор! Отличный пас Анджелине, Алисия! Джонсон проносится мимо Драко Малфоя, который, наверное, заснул в воздухе, потому что…
– Джордан! – крикнула МакГонагалл.
– Да… Уклоняется от бладжера. Оу! Вероятно, это больно. Второй бладжер попадает ей прямо в руку, но девушка держится! Вероятно, он не сильно задел ее. И квоффл снова достается Слизерину! И! НЕТ! ЕЩЕ ОДИН ГОЛ В ПОЛЬЗУ СЛИЗЕРИНА!
Новая волна криков, воплей и аплодисментов. Драко опять пролетел, ухмыляясь. Игра началась лучше некуда.
Он пытался внимательно следить за игрой, в надежде найти снитч. Но мысли все же улетали в дом, где сейчас была его мать.
Очнулась ли она? Хорошо ли ей сейчас? Приехал ли отец?
Драко уже скучал по маме. Он видел ее бледную, изнеможенную. Такую…
– ДА-А-А! Гол в ворота Слизерина! Гриффиндор не перестает радовать!
Малфой недовольно посмотрел вокруг. Трибуны взвыли, показывая уже львов с их ужасными рыками. Внизу он заметил девушку с львиной гривой, а не волосами. Гермиона высматривала кого-то в воздухе, хлопая в ладоши. Взгляд Драко скользнул дальше, и, на свое удивление и злость, он увидел, что рядом с ней восседал тот когтевранец. Он что-то шептал на ухо Грейнджер, и она улыбалась еще шире.
Поганые влюбленные.
Вдруг прямо перед его носом пролетело что-то золотое, махая крыльями.
Снитч!
Драко медленно летел за маленьким шариком. Ему оставалось до него всего ничего, но руку еще было рано протягивать.
– И еще один гол в ворота Слизерина от Белл!! – заорал Ли Джордан.
Малфой не удержался и на одну секунду перевел взгляд вниз, где возмущенный Блейз что-то доказывал мадам Трюк. Когда он поднял глаза на снитч, того уже и след простыл.
– Вот черт! – выругался он.
Драко заметил напротив себя Поттера, который что-то быстро говорил Фреду или Джорджу Уизли, он до сих пор не мог различить их. Внезапно Гарри дрогнул, и его взгляд уставился куда-то прямо. Рот открылся, и Поттер начал медленное движение к цели.
– Снитч! Забини! Запусти бладжер в Поттера! Снитч! – истошно закричал Малфой, обращаясь к другу, который пролетал мимо.
Огромный шар мгновенно направился в сторону Поттера, и Малфой полетел следом.
Не отклонись, Поттер, не отклонись. Сделай хоть что-то неудачно.
Но один из этих Уизли вылетел впереди парня и ударил битой, направляя бладжер в другую сторону. Драко выглянул, чтобы найти Поттера, который уже наверняка схватил снитч. Но неожиданно что-то огромное врезалось в него.
Ужасная боль раздалась по всему телу, будто пуская электрический ток. Он схватился одной рукой за метлу, но правой не мог и пошевелить. Она бессильно повисла. Его метла начала кружиться, и Драко с невероятной скоростью полетел вниз, пикируя туда. В глазах потемнело, а голова стала ватной. Малфой попытался взять метлу в свое управление, но ничего не выходило. Плечо зудело, оттягивая тело в другую сторону. Туловище потеряло равновесие, и Драко закричал о помощи. Он держал метлу только коленями. Он открыл глаза, полные слез, видя двух людей внизу. Из них он различил Блейза, что протягивал руку к нему. Кто был вторым – он не знал. Драко резко врезался во второго парня, а Забини схватил Малфоя, оттягивая назад. Еще пару метров, и туша парня растянулась бы по всему полю.
– Штрафной! – вопил кто-то. – Штрафной!
И вдруг весь стадион разразился криками. Гриффиндорцы орали, перекрикивая Ли Джордана, который пытался что-то сказать. Слизеринцы же вопили от досады.
Драко поднял глаза к небу, тяжело дыша. Поттер летал над людьми с протянутой рукой.
– Снитч… – выдохнул друг рядом, сжимая руку Малфоя.
Неизвестно откуда появилась мадам Помфри, заставляя парня пройти с ней в больничную палату. Драко было уже все равно.
Отличное, мать вашу, начало года!
– Что? Рука? – спросила женщина, суетясь вокруг ученика.
– Рука, – кивнул Драко, помрачнев.
Гриффиндор в который раз выиграл у Слизерина. А ведь он мог, мог словить этот гадкий мяч, если бы не отвлекался! Кто просил следить за игрой? У него самая простая задача – просто взять маленький шарик. А Драко и этого не смог.
– Мерлин! – крикнул он, когда мадам Помфри надавила на какую-то точку.
Сильная боль ударила в голову, и Драко отклонился назад, ложась на койку.
Перед глазами вихрем промелькнуло то, как он летел. Как от земли оставался всего метр, как кружило голову от этого осознания. Как он цепляется за Забини, а затем падает вниз.
– Легкий перелом, мистер Малфой, ничего страшного. Но вам придется полежать здесь под моим присмотром пару дней. И попить зелье для восстановления руки, – лепетала та, куда-то убегая и снова возвращаясь, держа пробирку с жидкостью красного цвета.
Еще чего. В прошлый раз, когда он был здесь, вечные стоны больных учеников ему хватило с головой выслушивать.
– Я не буду находиться здесь, – ответил Драко, поднимаясь из лежачего положения. – Я возьму все зелья с собой и буду пить, когда скажете. Но я не ребенок, чтобы вылеживаться тут.
Женщина удивленно посмотрела на ученика, застыв на одном месте.
– Но… – попыталась возразить она.
– Пусть идет. Этому юнцу не терпится зайти в свое новое жилище, – послышался ледяной голос около двери. Профессор Снегг неспешно подошел к мадам Помфри. – Дайте ему все, что нужно, и пусть идет.
Женщина от возмущения запыхтела, но ничего не сказала. Она прошла за ширму, что-то говоря про себя. Через минуту она держала длинную колбу, в которой покоилось нужное лекарство.
– Мистер Малфой, его нужно пить три раза в день по пять глотков. Вы запомнили? – Драко утвердительно кивнул. – Пусть вы и не будете ночевать здесь, но на уроки ходить я вам категорически запрещаю весь завтрашний день. А сейчас сделайте пять глотков.
Парень послушно отпил холодное зелье, и, коротко кивнув Северусу, удалился из больничного крыла. Рука все так же висела, Драко не мог и пальцем пошевелить. Но боль уже стихла, остался лишь легкий зуд.
Когда он вышел, то наткнулся на Забини.
– Я шел к тебе, – сказал он, внимательно посмотрев на колбу. – Тебе нужно пить это?
– Да, Блейз. Не доставай вопросами, ладно? – устало попросил Драко, возобновляя шаг.
Они шли к Башне, где теперь жили Малфой и Грейнджер, молча. Забини шагал, потупив взгляд, иногда шевеля губами. Было непонятно, то ли он рассержен, но не хочет говорить, то ли что-то произошло, и Блейз молчал.
Малфой устало покосился в сторону друга.
– Что? – спросил Драко, остановившись у портрета.
– Нет, ничего, – он нахмурил брови, осматривая человека с цепями. Тот, закатив глаза, стал ждать пароля.
– Эльфы, которых мы ценим, – произнес Драко, кивнув другу на вход.
– Ну и пароль, – ответил тот, хмыкнув.
Малфой заходил, надеясь, что этой грязнокровки здесь нет. Он особенно не хотел, чтобы Забини начинал с ней беседу. Последнему нет дела до Грейнджер, но мало ли какую новую “правду” решит раскрыть эта умалишенная. Особенно на радостях победы ее любимого Гриффиндора.
Да и вообще. Блейзу не обязательно знать, что Малфой живет всего за одной стенкой от нее.
Драко плюхнулся на диван, сморщившись от боли. Поджимая руку под себя, он внимательно посмотрел, как Блейз занимает место напротив него, садясь в кресло.
– Зеленые тона мне нравятся больше, – сказал он, водрузив ноги на стол. Так же, как это делал Драко.
Мягкое тепло исходило от камина. Здесь было уютнее, чем в гостиной Слизерина, однако в разы хуже, потому что вместо чистокровных волшебников здесь проживала одна особь.
– Блейз… – Малфой сурово глянул на него. – Ты же хочешь мне сказать что-то, так? – тот кивнул. – Так какого хера ты молчишь?
– Ладно, – он пожал плечами. – Вся команда недовольна твоей игрой.
Драко фыркнул.
– И я тоже, – добавил Блейз.
Что?
Он не доволен? Да, пусть Драко и не играл на высшем пилотаже, но кто-кто, а Забини мог войти в его положение. Потому что, когда больна мама, отвлекаешься на вещи поважнее. Например на то, как она себя чувствует.
– Ты не доволен? – Малфой глянул на него, прикусив щеку.
Блейз выглядел удручено. Он явно терялся, как бы правильнее сказать другу о том, что думает. Впервые он выглядел таким. Обычно всегда говорящий правду парень не мог и слова сказать сейчас.
– В общем-то, да. Понимаешь… Нет, я знаю, что у тебя больна мать, – он оглянулся по сторонам, вдруг вспомнив, что здесь живет еще и Грейнджер, – но ты мог играть лучше. Ты не сделал ничего для нашего выигрыша.
– Я не сделал ничего? – Драко сел ровнее, ставя локоть на колено. – Я ничего не сделал? Да как ты можешь такое говорить, Забини? Я увидел снитч первым! Я не виноват, что он летает с такой скоростью. И когда я пытался схватить его, где были защитники? Или я должен руками рассекать все летящие ко мне бладжеры? – негодовал он.
– Нет, Драко, успокойся. У тебя была возможность. Согласись, ты просто отвлекся.
Он и сам знал, что его внимание отвлек забитый квоффл. Но признаваться в этом кому-либо другому Малфой не собирался. Как бы там ни было, они могли одержать победу, если бы защитники не считали ворон.
– Ничего подобного. Пусть Флинт разбирается с тем, как вы защищаете своих игроков.
– Великий Салазар, – выдохнул друг. – Ты что, не понимаешь, что всю игру вокруг тебя кружиться не могут? Малфой, ты не один игрок, пойми наконец!
– А то я не знаю, – театрально охнув, ответил он.
Дверь бесшумно открылась, и на пороге появилась Гермиона. Она, улыбаясь во весь рот, несла в руках огромную морду льва, который несколько раз изобразил рев.
Она остановилась, увидев Драко, сидящего с Блейзом. Она перевела взгляд со спокойного мулата, который наблюдал за ее действиями, на Малфоя, что холодно смотрел на нее. Так холодно, что она поперхнулась и поторопилась перейти в свою комнату.
Да уж. Общая гостиная – это Рай для нее, нечего и сказать. Хотелось скрыться от этих взглядов или куда-нибудь пропасть.
Поджав морду, которую ей всунула Полумна, она бесшумно заторопилась пройти в свою комнату.
Бесшумно – для нее, а для него будто слоны пробежали.
Глупая гриффиндорка. Даже уйти незаметно не может.
– Так считает вся команда?
– Что? – Блейз перевел взгляд на него с разожженного камина.
– Все игроки думают, что это моя лажа?
Мулат печально посмотрел на него, коротко кивнув головой.
Отлично. Это будет самый лучший год в его истории.
То есть, то, что у него сломана рука, никого не волнует? Или то, что он летел несколько метров вниз, пытаясь удержаться на метле, чувствуя адскую боль?
Нет. Важно было то, что он не словил снитч. И никто даже не попытался найти причину в другом. В том, как играли остальные игроки, как они действовали.
Но виноват, конечно же, Малфой. Нашли крайнего и радуются.
– И что? Ты даже ничего не сказал им? – его брови подскочили вверх.
– А что я должен был сказать? – вздохнул Блейз, подперев подбородок рукой. – Что я – отчаянный фанат Драко Малфоя? Вы все тупицы, а он – герой?
Он слушал то, что говорил друг, и поражался все сильнее. Видимо, тому даже в голову не пришло защитить его перед другими, зная, в каком положении был Драко. То есть, то, что у него умирала мать, было ничего, по сравнению с тем, что эти долбанные защитники даже не попытались защитить его?
– Ты себе так это представляешь? – Блейз вопросительно посмотрел на него.
– Знаешь, если бы наезжали на тебя, я бы обязательно сказал правду.
Он уставился за окно, где уже давно было темно. Игра закончилась пару часов назад, и в замке начинало затихать от радужных криков Гриффиндора про то, какой Поттер молодец. Какой он у них лидер.
– Какую правду? – издал смешок Блейз. Взгляд серых глаз уставился на него. – Малфой, ты живешь в каких-то иллюзиях.
– Что?
Драко поднялся на ноги, отходя к камину. Он поджал руку под себя, словно специально показывая, что снитч не просто так пропущен – есть причина. Однако Забини лишь усмехнулся, пожав плечами.
– Ты до сих пор думаешь, что эта школа построена для тебя и живет тобой?
– Не говори ерунду, Блейз, – ядовито ответил он, оперившись о холодную стену спиной.
– Я говорю правду, а ты находишься в своем волшебном мире, где все бегают за тобой. Но это не так, Малфой. Очнись, – он медленно поднялся на ноги и подошел к нему. Усмехнувшись, пощелкал пальцами перед носом у Драко.
– Убери руку, – прохладно отозвался он, слегка ударив по пальцам Блейза.
Тот отошел назад с видом человека, который для себя расставил все точки над “и”.
– Вот видишь, ты не можешь принять то, что сказал я.
Он и сам знал.
Ему нужны были люди, которые слушают то, что говорит он. Выполняют то, что хочет он. И верят в то, что говорит он.
И так было всегда. Из года в год. Он делал тоже, что и делал отец, – управлял людьми. И это было внутри него – то, от чего не избавиться.
Зачем менять то, что уже под кожей у тебя? То, что навсегда останется там, в душе?
Это бессмысленно – характер не поменять. И он не нуждался в критике. Даже, если это был Блейз.
– А зачем мне это делать? Я сам знаю все, что мне нужно.
– А надо хоть иногда прислушиваться к другим людям, – хмыкнул мулат.
Не обостряй ситуацию, Блейз.
Ты же знаешь. Завести его – ничего не стоит.
– Не учи меня, – холодно бросил.
Фырканье в ответ. Равнодушное пожатие плечами.
Забини посмотрел на Драко, как на ребенка. Все это поведение, неумение признать собственную ошибку, обиды на критику. Малфой был таким, есть и всегда будет. И исправить его никто не мог.
Да он и не хотел. Блейз давно привык к тому, что его друг такой, какой есть. У каждого были свои приветы.
– Ладно, – он махнул рукой, разворачиваясь к выходу, – делай, как знаешь. Только не удивляйся, если тебя попрут из команды.
Кажется, что он за секунду пересек комнату. Остановил друга здоровой рукой, дернув за плечо.
Наверное, это было последней каплей. Как он вообще мог говорить такое?
– Что ты несешь? – прогрохотал.
Он яростно посмотрел на Блейза, который только оторвал взгляд от руки, которая остановила его. Он все еще был спокойным, однако брови нахмурились, и злость промелькнула в его глазах.
Холод пробежал между ними тонкой ленточкой. Залез в уши, нос, рот. Туго завязался на шее, подвешивая к потолку.
Звери проснулись в нем. Крупные звери, которые уже хотели выбраться наружу. И непоколебимость Блейза заставляла их реветь еще больше.
– Несу? Я говорю, Малфой. И говорю то, что тебе, опять-таки, не нравится – правду.
Жилка на его шее неравномерно вздымалась.
Спокойно, Драко. Держи себя в руках.
– Ты серьезно думаешь, что какой-то Флинт может убрать меня из команды? – он неестественно засмеялся.
– Вполне.
– Да? А кто купил метлы всем игрокам? Кто договаривался с Дамблдором насчет тренировок, когда тот был за Гриффиндор?
Его рука застыла около запястья Блейза, словно он в любую секунду хотел схватить того.
Он выжидающе ждал ответа, однако мулат с минуту молча стоял, спокойно глядя, как огоньки пробегают в глазах друга.
– Пойми ты уже, – устало проговорил тот, – главный в Квиддиче капитан. А твой отец им не является.
– Столько, сколько он сделал для команды, никакой капитан не сделает! – закричал он, хлопнув ладонью по груди Блейза.
Они не ценили. Они даже не задумывались.
Хоть кто-то из этих жалких игроков задумывался, сколько стоят эти гребанные метлы? Сколько стоит то, что его отец разговаривал с важными людьми из Министерства, пробивая команду?
Они спокойно себе живут, пользуясь его инвентарем, и никто даже спасибо сказать не хочет. Так еще и угрозами бросаются.
– Не размахивай руками. Ты же не хочешь, чтобы о тебе пошла плохая слава, как и о твоем отце?
– Что ты сказал?
И в следующую секунду он оттолкнул Блейза в сторону. Тот, пошатнувшись, наступил на него и ответил тем же – с силой толкнул назад. Только разница была в силе – Малфой чуть ли не упал на раскаленные угли в камине.
– Ты охренел?
– Следи за собой! – Блейз в последний раз бросил на него тяжелый взгляд и скрылся в проходе, закутавшись в длинную мантию.
***
Она переждала в своей комнате еще часа пол, прислонившись к двери ухом. Конечно, подслушивать – было не лучшей перспективой, однако что она могла сделать, когда два здоровых парня устроили разборки внизу? Сидеть и бездействовать? А что, если бы они там разнесли что-то? Или друг другу сломали что-либо?
