Текст книги "My December (СИ)"
Автор книги: Nina16
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 48 страниц)
Финч быстрым взглядом окинула гостиную: никого. Ни единого человека не было здесь.
Никого, кто мог бы ей помочь.
Тот привстал, медленно подходя к Марии. Его осанка была натянутой, шаги бесшумными и размеренными. Ленни прищурился, облизнув губы, и глаза его не по– доброму заблестели.
– Что-то не так? – стиснул кулаки, вызывающе глядя на сестру.
Страх и неуверенность, волнами исходящие от Марии, витали в воздухе. Она гордо подняла голову в надежде не заплакать. Когтевранка была сильной по своей натуре. Лицемерной, хитрой, подлой, красивой и самоуверенной. Ей было плевать на всех, кроме Страцкого. Парень был единственным, кто мог ранить ее в самое сердце, выбить землю из под ног и уничтожить лишь одной своей фразой. И даже после этого она любила его всем сердцем, готова была прощать, что угодно, и защищать от любых тварей, ставших ему на пути.
– Я спрашиваю, что-то не так? – прорычал Ленни, раздраженный затянувшимся молчанием.
Мария отвела взгляд, вздрогнув от его напористости. Она судорожно оглянулась, беспокоясь о том, что их услышат. Словно прочитав ее мысли, парень отрицательно покачал головой.
– Я временно наложил заглушающие чары, нас не слышат. Отвечай.
Это было и хорошей новостью, и плохой одновременно. Не услышат – не поймут проблему семьи, не будут гнобить брата. Но и не смогут прийти на помощь, если это понадобится.
Девушка отошла на шаг назад, словно остерегаясь Страцкого, который был готов накинуться на нее в любую минуту. Она не могла выдавить из себя эти несчастные слова, потому что совершенно не знала, чем это обернется для ее здоровья.
Страх медленной линией проникал в ее сознание. И, кажется, с каждой секундой все сильнее впивался туда, заставляя паниковать.
– Он не захотел, – промычала почти беззвучно, надеясь, что Ленни не услышит, хотя прекрасно знала, что это не спасет от его гнева.
Закрывает глаза, потоками вдыхая воздух.
Мерлин, как же ей было страшно.
Было чувство, что она стоит раздетая перед садистом, у которого в руках нож, плети и другие орудия убийства.
– Что это, блядь, значит?! Что значит “он не захотел”?! – проорал когтевранец, больно толкнув сестру в плечо.
Та с силой врезалась в холодную стену, громко ахнув. Ноющая боль растеклась по телу, и Марии показалось, что ее сломали пополам. Но девушка держалась на ногах, сдерживая ненавистные слезы.
Пожалуйста, пусть Ленни придет в себя.
Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста!
– Сначала все шло нормально, мы зашли в их гостиную, и Драко хотел этого, – дрожащим голос ответила Мария, пятясь в сторону. – Но потом он остановился и сказал, чтобы я убиралась. Ленни, я… – заикаясь начала девушка в таких глупых попытках говорить спокойно, не показывая, какие приступы паники окатывают ее с головой.
Боялась поднять на него глаза. Будто Страцкий был хищником, и, посмотрев на его лицо, он мог накинуться на тебя, почувствовав угрозу жизни.
– Что значит он сказал? У тебя было задание, а ты все провалила. Провалила к чертовой матери! Ты хоть понимаешь, как это было важно?! Понимаешь или нет? – прошипел парень, надвигаясь к Финч.
Его глаза стали совсем мутными, зрачков было практически не видно. Пульсирующие вены проступили на шее и руках, которые с силой сжимали плечо девушки.
Пальцы так впились в ее плоть, что Мария еле держалась, чтобы полностью не переключиться на эту боль: давящую и пронизывающую.
– Поним,.. – на выдохе попыталась вставить она.
– Молчать! Зелье осталось? – выплюнул Страцкий, сжимая плоть сестры все сильнее – та сползала по стенке, моля о том, чтобы Ленни ее отпустил.
– Отпу… Прошу!.. Отпусти…
Веки закрывались от невероятной боли, а слезы текли по щекам, заливая рот соленной жидкостью.
Но парень игнорировал все просьбы сестры. Ярость заполняла всю его сущность – она превращала когтевранца в того, кем он никогда не являлся. Ярость прятала его настоящего все глубже и глубже, цепляя на тесную металлическую клетку, где находилась в заточении его душа, все больше и больше замков.
– Прошу, прошу – вернись ко мне! Вернись, Ленни, прошу! – шептала девушка, заливаясь слезами, которые ручьями стекали по ее красному лицу.
Она устала, устала от всего этого. Устала видеть своего брата таким, устала скрывать от него правду. Он ведь действительно не помнил, что совершал во время приступов, не знал, какие ужасные вещи происходили.
Но Страцкий не выдержит истины, не простит себе, не простит Марии то, что она держала все это в тайне. А как она должна была поступить? Ведь, если об этом узнает не тот человек, Ленни запрут в психушку, вкалывая какие-то успокоительные, которые уничтожили бы его личность в целом, превратили бы в кусок мяса. Какой бы продвинутой не была колдомедицина – это неизлечимо. А Финч никому не позволит разлучить ее с эти человеком.
Никогда. Не в этой жизни.
– Не смей говорить о нем. Никогда. Поняла, сука?! – голос хриплый, низкий, полный ненависти и злобы. Размахнулся, ударив ее по лицу – с такой силой, что стены вздрогнули.
Вскрикнула, задыхаясь от боли, от обиды, чувствуя себя игрушкой в его руках.
О нем? Он даже забывал в припадках, что “он” и есть Ленни?
– У тебя есть неделя, ясно? Делай, что хочешь. Для нового зелья слишком мало времени, – холодно сказал Страцкий, отходя от содрогающейся сестры.
Он смотрел на нее, пытаясь понять, что чувствует. Но в душе парня была лишь пустота, пустота и ничего больше. Единственное, чего он хотел, чтобы она ушла, ушла и рыдала где-нибудь подальше. Ему было противно смотреть, какими жалкими могут быть люди.
Сука.
– А теперь – пошла вон, Мария.
Та, словно только этого и ждала, вскрикнула еще раз и на согнутых ногах побежала в свою комнату.
***
Рука парня крепко сжимала талию Гермионы, словно кто-то пытался отобрать ее у него. Темные кучерявые локоны раскинулись по подушке, а на лице застыла довольная улыбка. Зайди в гостиную старост кто-то другой, будь то учитель или студент, несчастный упал бы в обморок от увиденного, и было бы еще неплохо, если бы он очнулся.
Солнечные блики играли с платиновыми волосами Драко, они словно источали сияние. Даже во сне его лицо оставалось серьезным и бледным, а вот тихо сопевшая гриффиндорка казалась счастливой.
От вчерашней грозы не осталось и следа, за исключением почти высохших неглубоких лужиц и мокрой листвы. Не смотря на то, что на дворе стоял декабрь, начало зимы было очень дождливым и сырым – ничего не предвещало снежную погоду. Пусть снег и лежал на улицах, но его часто покрывали лужи.
Гермиона не любила холод, не любила промозглый ветер и безжизненные пейзажи. Ее стихией было солнце, яркие краски и тепло.
А вот Малфою, напротив, лед был по душе. Он смотрелся органично среди деревьев, покрытых белоснежными шапками, и серого, темного неба под стать его глазам. Кожа Драко казалась почти прозрачной, а волосы сливались со снегом и выделялись на фоне черной одежды, которую парень носил почти всегда.
Сейчас, озаренные солнцем, парень и девушка казались одним целым. Даже их дыхание сливалось воедино, а сердца бились в унисон.
Гриффиндорка резко распахнула глаза, вздрогнув. От Драко, лежащего рядом, исходило тепло. Она улыбнулась. Это был тот редкий случай, когда она могла чувствовать от Малфоя что-либо, кроме холода. Оказывается, когда он спит, староста был очень даже милым. Не нахмуренным и холодным, а именно милым.
Драко Малфой милый. Необычное звучание.
Парень лежал неподвижно, равномерно дыша грудью. Его лицо было таким точенным, словно над ним не один месяц трудился известный скульптор. В который раз Грейнджер удивилась его красоте – весь такой холеный мальчик. Но она прекрасно знала, что это не так, что внутри у него далеко не все так идеально.
Не смотря ни на что, девушка любила его таким, какой он есть. Теперь точно знала, что любила. А Драко… Он, скорее всего, пользовался тем, что кто-то с ним рядом. Гермиона не такая дура, чтобы поверить в то, что слизеринец когда-либо сможет испытать что-то к ней – грязнокровке. По крайней мере, так она думала вчера.
Улыбка тут же сползла с лица, а глаза запекло. Она уже была готова отругать себя за подобную слабость, как над ухом раздался бархатный голос:
– Доброе утро, Грейнджер.
Что? Доброе утро? Грейнджер?
Гермиона чуть не поперхнулась, округлив свои, и без того большие, глаза. Она только что услышала такие слова от Драко Малфоя.
Веселье на весь день.
Гриффиндорка уже думала поязвить по этому поводу, но, все же, поборов гордыню, ответила:
– Доброе.
В глазах слизеринца отразилось удивление – судя по всему, он сам только понял, что сказал. Парень сглотнул, утихомиривая желание ударить себя чем-нибудь тяжелым.
Доброе утро, блядь.
Драко кашлянул, привстав с кровати. Суставы ломило, но в целом, чувствовал он себя неплохо. Слизеринец стянул с себя рубашку, аккуратно сложив ее. Он любил порядок везде и во всем.
Гермиона выдохнула, отводя взгляд. Ее щеки тут же побагровели. Она уткнулась в подушку, чувствуя, что сейчас засмеется.
Завидев это, Малфой не удержавшись, хмыкнул.
– Мерлин, чего ты там не видела? – пробурчал парень, стараясь сохранить серьезный вид.
Нет, ну серьезно! Прямо святую из себя делает…
Староста девочек уже вовсю хихикала, прикрывая рукой рот. Вела она себя, как дура, да. Но эта непонятная радость разлилась по груди, и девушка ничего не могла с собой поделать.
– У тебя двадцать минут, – устало сказал слизеринец, закатив глаза. Гриффиндорка, конечно, была страной, но не до такой же степени. – Грейнджер, я понимаю, что вид моего торса тебя очень забавляет, но давай побыстрее, а?
Она попыталась сделать серьезный вид, но тут же разразилась новой вспышкой смеха.
Та-ак. Поспокойнее.
– Не убей меня взглядом, – тихо произнесла она в подушку.
– Что? – невозмутимо переспросил он, приподняв брови.
– Ничего. Мы что, пойдем вместе?
Она вдруг осознала то, что он сказал. И едва не свалилась с кровати. Она и представить не могла, что парень пойдет на такое.
– Блядь, нельзя без этого? Одевайся уже, – прошипел Малфой, направляясь к шифоньеру.
Гермиона сопроводила его долгим все таким же немного очумевшим, но радостным взглядом.
Почти вприпрыжку она направилась в уборную, захватив с собой самую короткую юбку из гардероба.
Странные изменения происходили в ее жизни: девушка хотела выглядеть хорошо, казаться уверенной в себе и больше ухаживать за собой.
Драко прожигал взглядом ее длинные ноги, автоматически отметив про себя, что они ничуть не хуже, чем у Пэнси. Да и вообще, одень Грейнджер по-другому и причеши ее, как человека, – перед тобой будет стоять, если не красавица, то весьма симпатичная девушка.
Достав одну из своих атласных рубашек, парень стал застегивать пуговицы – одну за другой. Думать о том, на какой идиотский поступок он решился, совершенно не хотелось. Пошли все далеко со своим никому не нужным мнением.
Подойдя к старинному зеркалу, покрытому тонким слоем пыли, Малфой причесался, затем еще раз и еще, пока его полностью не удовлетворила прическа. Взглянув на часы, слизеринец едва не выругался. Прошло пятнадцать минут, а эта чертовка все чистит перышки!
– Грейнджер, блин! Еще минута, и пойдешь завтракать в гордом одиночестве, – выплюнул блондин, недовольно надув губы.
Оттягивать этот злосчастный момент не было никакого желания. Драко уже было жалел о своем гребанном предложении. Ну вот зачем, спрашивается? Зачем он это сказал? Поиграть с жертвой еще раз перед тем, как увидит ее смерть?
И эта дура ведь считает, что парочка нежностей и поцелуев спасут ее.
Серьезно?
Этим он делал хуже только себе. И, если таких девушек, как Пэнси забыть было легко, то Грейнджер… она была слишком хорошей, слишком правильной для Малфоя. Со своими лучезарными глазами, искренней улыбкой и невинностью, девушка навсегда оставила след в его сердце.
Целуя ее, давая хоть какую-то надежду на светлое будущее, Драко чувствовал себя последней тварью. Он, как всегда, эгоистично делал то, что хочет, не задумываясь о том, что в скором времени это обернется чем-то ужасным.
Слишком много времени прошло с тех пор, как ему дали задание. Слишком много…
Драко не знал, сколько еще получится сохранять ей жизнь. Не больше недели – это точно.
Старинные часы издавали тиканье, напоминая ему то дежурство, когда, спустя столь долгое время, они поцеловались. По-настоящему: нежно, порывисто, упиваясь друг другом.
И ведь Малфой действительно хотел этого тогда, да и вчера хотел. Все эти сопли, которые он терпеть не мог, были желанны рядом с гриффиндоркой. Эти слова, прикосновения, объятия… То, что он презирал всю жизнь, оживало рядом с ней. И в который раз он проклинал Грейнджер за то, что она заставляла его чувствовать себя таким идиотом.
Тик-так. Тик-так.
Снова этот надоевший звук, словно кто-то бьет молотком по вискам.
Тик-так. Тик-так.
В прошлом году Драко ушел бы не задумываясь, но не сейчас.
Не сейчас, блин.
– Ты издеваешься? – проорал, почти прорычал, срываясь на ней от злости на самого себя. Ярость закипала в груди все сильнее с каждой секундой.
– Сейчас, подожди, – таким дрожащим, радостным голосом.
Конечно же, думает, что что-то изменилось, что изменился сам Малфой. Но все осталось на своих местах, и минутная слабость, которую он себе позволял время от времени, не могла предотвратить главного – Гермиона должна погибнуть.
И вот он собирался плюнуть на все, развернуться и убежать подальше от нее. Не вспоминая об этой ситуации, снова игнорируя девушку, как раньше.
– Я готова, – прошептала девушка с меньшим энтузиазмом, открыв дверь. Выражение лица Малфоя быстро опустило ее с небес на землю.
– Мг… пошли, – почти подавлено ответил он.
Серые глаза вновь смотрят вниз, на эту чертову дешевенькую юбочку, которая была раза в два короче, чем Гермиона носила обычно. Он едва не простонал от досады. Ну почему слизеринец так реагирует, ведь это – всего лишь юбка. Очень короткая. И в таких ходит добрая треть школы, но ее ноги…
Черт! Прекрати глазеть!
Завидев его реакцию, Гермиона победно улыбнулась, шагая вперед. Малфой прожигал ее спину, недовольно хмурясь.
Вот сучка.
Не долго подумав, он последовал за гриффиндоркой, стараясь держаться на расстоянии, пытаясь уверить себя, что они старосты, и никто не напридумывает лишнего.
Но, как только “парочка” вышла в коридор, то почувствовал на себе несколько любопытных взглядов. Хогвартс был почти пустым, но все же… Те, кому довелось увидеть Грейнджер и Малфоя вместе, находились в полном недоумении. Слухи, конечно, ходили, но никто в здравом уме не мог в них поверить.
Драко старался идти поодаль от девушки и ни о чем с ней не говорить. Кажется, ее это устраивало, потому что та все еще не могла поверить, что он действительно решился на такое.
– В первый и последний раз, – прошептал он себе.
Девушка была одета в черную одежду: короткая юбка, темная мантия и такого же цвета гольфы. Она шла впереди Забини, у которого костюм был, словно в тон его подруги.
Пэнси остановилась у самих дверей, приподняв брови. Она в изумлении посмотрела на Драко, а затем перевела взор на Блейза. Тот вначале приподнял брови, осматривая идущую парочку, а потом слегка поник. Он многозначительно глянул на друга и обратился к слизеринке:
– Пэнс? Чего стоишь?
Девушка странно посмотрела на него снизу вверх, задавая немой вопрос: “ты что, не видишь их?”. Она продолжала таращиться на Малфоя с гриффиндоркой, будто пыталась понять, действительно ли аристократ стоит перед ней с грязнокровкой?
Драко бросил беглый взгляд на застывшую Гермиону, которая враждебно посматривала на слизеринку.
Черт!..
Почему, когда он обезумел до такой степени, что спустился сюда с грязнокровкой, они должны были встретить Паркинсон и Забини?
И почему он не мог подумать своей дрянной башкой об этом заранее?
Ах да, он подумал. Только нихрена не сделал.
Пэнси выжидающе смотрела.
Хмурит лоб и быстрыми шагами двигается к друзьям.
– Фух, наконец-то, я нашел вас. Уже везде обыскался.
Гермиона опешила – наконец-то? Нашел наконец-то?
Это что такое он несет сейчас? Совсем его, что ли, не волнует, что пришел он сюда с ней и никого не искал?
Или Драко… Боится того, что друзья могут подумать об этом? Боится, что его застали с ней вместе?..
Пэнси, которая, казалось, не поверила в его слова, продолжала в упор смотреть на него, скрестив руки на груди. Создавалось ощущение, что она ждала объяснений этому “непростительному поступку”.
– Давно здесь стоишь? – громко спросил Забини.
Блейз?
Расширяющиеся зрачки, тяжелый выдох.
Неужели помочь решил и прикрыть перед слизеринкой?
В глазах Драко пробежали благодарные блики за то, что друг решил спасти его из этой ситуации. Слизеринец не мог про себя не подметить, что только Блейз, наверное, мог бы так понять его.
Только вот кто его оправдает перед Грейнджер?
А, похер на нее.
– Минут пять. Ну что, идем?
Он кивнул на двери, которые еще были закрытыми – их должны были открыть буквально через пару минут, когда большее количество учеников проснется и решит пойти на завтрак.
Забини коротко кивнул и потянул за ручку, приостановившись – он посмотрел на подругу, которая все еще выглядела недовольной. Весь ее вид говорил о том, что она задумалась о чем-то и теперь пребывает в своих мыслях, подозревая Драко в хороших отношениях с Грейнджер. Но девушка все же ступила в зал, удручающее посмотрев на Гермиону, надеясь, что в ее взгляде отразится холод.
Следом ступил Забини – Малфой же на пару секунд остался стоять на месте. Он посмотрел на гриффиндорку, которая слегка приоткрыла рот от изумления, и пошел за друзьями.
Она саркастически усмехнулась, кривя губы.
Фу. Ей было противно от его поступка. Лежать с ней в кровати – пожалуйста, а как рассказать друзьям…
Хотя о чем она думала?
Наивная дура, всего-то.
По правде говоря, аристократ был не готов еще всем и каждому говорить, что Гермиона перестала быть грязнокровкой, над которой стоило бы насмехаться. И не факт, что когда-либо он смог бы объявить об их внезапном контакте – уж слишком это подпортило его репутацию. И парень прекрасно понимал, что легкий стыд за то, что Пэнс увидела их вместе, хотя он и отрицал это, прокрался в его голову.
Но чувство вины перед Грейнджер так же не ускользнуло перед ним – Драко видел в ее взгляде обвиняющие лучики, которые возмущенно глядели на него. И вправду – это было некрасиво. Прийти вместе, а при первой же “опасности” скрыться из виду, лишь бы никто не подумал, что он явился на завтрак со второй старостой.
Ощущение собственной неприязни накрыло его с головой, когда тот садился на свое привычное место, которое до этого пустовало. Рядом присел Забини, а напротив устроилась Паркинсон, продолжающая недовольно надувать губы – ребенок, ей-Богу.
Отсюда Драко открывался прекрасный вид на гриффиндорский стол, к которому как раз шагала Грейнджер. Она демонстративно не обращала внимания на взгляд парня, хотя отчетливо ощущала его. Девушка подсела к Уизли, который до этого оживленно переговаривался с Поттером. Но, как только она присела, разговор разом смолк, и ребята застыли на своих местах.
Девушка невозмутимо пододвинула к себе ближайшую тарелку, при этом смахнув со стола два яблока. Она даже не наклонилась, чтобы поднять их, словно и не заметила их полета. Гриффиндорка схватила ложку, лежащую около руки Рона, который тут же ее испуганно отдернул, и принялась с ожесточением поглощать кашу.
– Гермиона? Привет, – тихо поприветствовал подругу Уизли. Он бросил на Гарри удивленный взгляд, пока тот медленно помешивал еду в тарелке – выглядел он таким же ошеломленным.
– Ага, привет, – будто только увидев друзей, кивнула головой Гермиона. В считанные секунды она расправилась с кашей и уже собиралась встать из-за стола, как Рон остановил ее:
– Куда ты? – он застыл на месте, переставая тянуться к банану.
Девушка бросила быстрый взгляд на Малфоя, который был повернут к жестикулирующему Забини, и снова глянула на друга.
Черт! Даже сейчас он продолжал вести беседу со своими дружками, как ни в чем ни бывало. Как будто никакой вины не было.
Да и вообще…
– На занятия. И тебе бы не мешало поторопиться.
Поттер, кажется, чуть ли не поперхнулся едой, вытаращив глаза на Рона. Тот, переводя взор с одного на другую, приподнял плечи. Его пальцы все-таки коснулись фрукта, который он теперь принялся “распаковывать”.
– Гермиона, до занятий минут сорок, если не больше, – пробормотал он. – Посмотри – еще и половины студентов не пришло.
Девушка оглянула зал. И вправду – за завтраком сидело парочку ребят из каждого факультета, которые или говорили, или читали учебники, ожидая своих друзей.
– Хм… – покрасневши, пробурчала она и вновь села за стол. – Тогда, пожалуй, повторю зельеварение.
Она забегала глазами по сторонам, пытаясь найти сумку. Та оказалась слегка отброшенной в сторону. Грейнджер достала учебник по предмету, который уже не открывала пару недель. Не зная, какой параграф нужно было читать, остановилась на первом попавшимся. На старых страницах был заголовок: “Усыпление, беспамятство”. Она принялась увлеченно перечитывать методику приготовления, с которой ознакомилась в начале семестра.
Конечно же, Гермиона пыталась таким образом отвлечься от назойливых мыслей о Драко – этом паршивце, что так глупо повел себя пару минут назад. Из чтения ничего путного не выходило, потому что выглядело оно, примерно, так:
“Для приготовления Вам нужно будет…
во взгляде Малфоя было столько трусости…
Взять из учительского кабинета…
когда он увидел Пэнси, словно она была…
Две ложки сильнодействующего корневого зелья…
словно значила что-то. И он боялся, чтобы она увидела их вместе…
Щепотку настойки “Ароли”…
и сразу же побежал к ним, будто и вовсе забыл о ней…
Для начала, смешайте их по часовой стрелке…
дурак дураком! Как же омерзительно было поступать подобным образом!”.
От злости, Гермиона воздержалась, чтобы со всего размаху не захлопнуть книгу, но ограничилась цепляньем ногтей в переплет.
Вот уж моральный идиот ей попался, нечего и говорить. Злости не хватало. Ее прямо распирало от нее.
Рон обреченно посмотрел на Поттера, который вдруг многозначительно закивал. Он показывал в сторону девушки, от негодования стуча кулаком о стол.
– Гарри, не порть мебель школы, – не отрывая глаз от страниц, прохладным голосом проговорила Гермиона, боковым зрения видя, что творит ее друг. – А то, боюсь, на починку у тебя уйдет уйма времени.
Гриффиндорец замер на месте, таращась на подругу, задаваясь вопросом, она ли сидит перед ним. Но девушка, не поняв, что словами обидела друга, продолжала читать, закусив губу.
Рон махнул руками в разные стороны, отрицательно качая головой. Но Гарри, обозленный ситуацией, упрямо глядел на друга, словно пытаясь силой мысли заставить того сделать что-то.
Уизли положил банан на стол, так и не прикоснувшись к продукту. Кажется, сильнее волнение снизошло на него.
– Давай! – одними губами произнес Гарри, скрипя зубами.
Ему уже начинало надоедать происходящее, хотя в глубине души он прекрасно понимал друга – решиться на такой шаг довольно трудно. И, пока не переживешь это на себе, – не поймешь.
Драко скривил губы, иногда бросая взор на спину девушки – она полу боком сидела к Поттеру, повернувшись лицом у Уизли. В руках Гермиона держала тяжелую книгу, и парень видел, как ее глаза бегают по строчкам. Зубрила, блин.
Он в пол уха слушал историю Забини о том, что его мать нашла себе нового любовника и, вроде как, собирается выйти за него замуж. И предположения парня, что новый муж вновь умрет спустя какое-то время по неизвестным причинам.
Паркинсон нехотя жевала яблоко, заставляя проглотить еще хоть кусок. Она вообще не понимала, о чем говорил Блейз, краем глаза смотря на Драко. Даже сейчас девушка видела в нем все те качества, что так манили ее к нему: красивый, со сталью во взгляде, уверенный. Не смотря на все подозрения и обиды, она готова была простить аристократу все – лишь бы только он сделал хоть шаг навстречу их отношениям и перестал проводить столько, как она думала, времени с гриффиндоркой.
Она не признавала перемен: то он ненавидел ее всей душою, наставляя весь Слизерин против нее, а тут вдруг бац, и ни одного слова о том, какая грязнокровка страшная. И, мало того, еще и пропадает где-то – скорее всего, с ней.
Паркинсон, как и любая девушка, злилась скорее не на Драко, а на Гермиону – на ту, которая “отбирала” внимание “ее” парня. И это пугало, разочаровывало, заставляло испытывать ревность.
– Меня хоть кто-нибудь слушает? – выразительно поинтересовался Забини, сделав глоток вишневого сока.
– М? – оторвавшись от Гермионы, спросил Драко. Он поправил волосы, которые, безусловно, и так идеально лежали. – Что?
– Конечно, мы тебя слушаем, – вникла Пэнси. – Продолжай.
Блейз только хмыкнул и тут же нахмурился, увидев измения в лице Малфоя – тот больше не сидел по-царски, в слегка расслабленном состоянии. Теперь парень насторожился, выпрямился и холодным взглядом смотрел куда-то за спину друга. Ненависть промелькнула в его глазах, и Забини повернулся.
Страцкий медленными шагами заходил в Большой зал, ведя за собой Марию. У нее глаза стояли на мокром месте, и та почему-то держалась одной рукой за другое плечо, но уверено шла за братом. Они проплыли и заняли места за своим столом, как мумии.
Малфой цокнул языком. Сил видеть эту наглую рожу уже не было.
И, что самое интересное, парень делал вид, что совершенно ничего не произошло. Что это не он чуть ли не изнасиловал Гермиону.
Вот же уроды попадаются на свете.
– Драко, – предостерегающее позвал его друг, видя, с какой силой тот сжал стакан. – Забудь о нем.
Парень только сейчас заметил побелевшие пальцы на стекле и отпустил его, положив руку на стол.
Тот промолчал, не отводя сурового взгляда от лица Ленни. Он чувствовал, как кровь приливает к голове, а в глазах бушуют яростные огоньки – ну и пожалуйста, Страцкому же хуже.
Слизеринец прямо-таки сверлил парня взглядом, но тот отказывался замечать его – он глядел в противоположную сторону, нахмурив брови.
Специально игнор включил? Или это новая мода такая?
– Драко, – настойчиво повторил Забини, который удрученно переводил глаза на одного, а потом на другого ученика.
– Не лезь, – грубо ответил Малфой, продолжая в упор глазеть на Страцкого.
Кровь уже кипела в его теле, ускоряя темп. Злость быстрыми движениями окунала голову парня в раскаленную лаву, заставляя ощущать приливы ярости – такой, что хотелось подняться и врезать этому уебку еще с десяток раз. Так, чтобы он уже не смог встать на свои ноги никогда.
Пэнси удивленно посмотрела на друзей, не понимая, к чему были сказаны эти реплики. Она осмотрела зал, в котором уже начинали собираться ученики, решившие не опаздывать на уроки, но так никого подозрительно и не заметила. Девушка было открыла рот, чтобы спросить у них, в чем, собственно, дело, однако внезапное движение Драко остановило ее.
Малфой подскочил на месте, задев рукой бокал. Блейз тут же поднялся за ним, с силой потянув за руку.
Не понятно, с чего вдруг такая волна неистовой злости нахлынул на него, но Драко совсем не смог противостоять ей. Хотелось сейчас же стереть с лица земли этого кретина, который беззаботно слушал речь сестры.
Убью.
– Остановись, – требовательно сказал Блейз, пытаясь заставить друга занять свое место обратно. – Ты этим ничего не добьешься, только проблем наживешь.
Его голос оказался холодной водой: отрезвляющей, свежей.
Показать свой характер было неуместно. К тому же, он задал Страцкому хорошую взбучку – осталось только придумать месть, да такую, чтобы на всю жизнь запомнил.
Уебок прилизанный.
Староста продолжал испепелять Ленни, который на пару секунд ответил ему взором, нахмурившись. Он смутно различал ярость, исходящую от Драко, но четко осознавал – она направлена на него.
Моментально отвел глаза, словно был заинтересован чем-то другим, более важным.
– Немедленно сядь, – на ухо крикнул Забини другу, чуть ли не толкнув того на лавочку. – Ты что, обезумел?
Парень больно ударился спиной о холодное покрытие и зажмурился – Блейз всегда был не слабым парнем. Драко, уже сидящий, с прищуром глянул на него с легким упреком – как бы там ни было, ему было не обязательно влезать в дела Малфоя.
Но в этой ситуации он оказался прав – наброситься на человека, просто потому, что тот выглядел не так, как хотел этого Драко, – глуповато.
Заняв правильную, по его мнению позу, он вновь посмотрел на Ленни. И, наконец, понял, чья личность так интересовала когтевранца – Гермиона, которая вела беседу с Роном о чем-то. Она все еще держала книгу в руках, но глаза были наставлены на друга. И, кажется, она покрывалась румянцем.
Первая эмоция, пощечиной ударившая по лицу, была – а какого хера он таращиться на Грейнджер? И только потом – какими-то странными выглядели гриффиндорцы.
– Э… – в пятый раз промямлил Уизли, постукивая костяшками по столу. – В общем… Я…
Гарри стукнул себя рукой по лбу, понимая, насколько глупо выглядел гриффиндорец сейчас. Он схватил ближайшую чашу с напитком и опустошил половину, будто страдал от ужасной засухи. Гермиона удивленно переводила сначала с одного, а потом на другого взгляд.
Напряжение словно сочилось сквозь пальцы. Тишина, которая повисла только между этими тремя, казалось слишком гнетущей и тихой.
– Ты?.. – девушка поерзала на месте.
Только сейчас она заметила пристальный взгляд. И принадлежал он не Драко, нет. А этому уродцу-Ленни.
Девушка враз уменьшилась в росте, подпрыгнув на лавочке. Она испуганно посмотрела прямо ему в глаза, а затем глянула на Рона и про себя вздохнула.
И зачем он смотрит на нее? Кажется, вчера они все выяснили. Не самым хорошим способом, однако очень доходчиво.
От его взгляда мурашки побежали по коже, и захотелось спрятаться где-то в далеком углу, лишь бы он перестал смотреть.
Гермиона медленно придвинулась к другу, словно искала в нем защиту. И, для пущей уверенности, нашла взором Драко – он на месте, все хорошо. Смотрит на Страцкого, будто следит за каждым его движением.
Грейнджер было облегченно выдохнула, поняв, что в зале много людей. И, если бы Ленни захотел снова напасть на нее, то не стал бы делать это здесь – котелок у него хорошо варил. Да и к тому же, Драко сидел на своем месте. Если что – поможет. Однако смутные сомнения по этому поводу закрались в ее голову.
Если он, увидев Пэнси с Забини, быстро переменил тактику человека, который шел с ней, на парня, что “пришел сюда сам, никакую Грейнджер не знаю”, то и не факт, что на публике полез бы защищать ее. Скорее – просто бы стоял в сторонке, перекладывая эту задачу на плечи Гарри с Роном.
– Ну, я подумал… – продолжил Уизли, вырвав ее из раздумий.
