Текст книги "My December (СИ)"

Автор книги: Nina16

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 48 страниц)

Угомонись, блядь!

Парень еще раз потянулся за бокалом – напиток был слишком сладким на вкус, странно.

Вдох-выдох, вдох-выдох.

Когтевранская шлюшка.

Ты ее не хочешь.

Нет, блин, охренеть, как хочешь.

Прямо на этом столе, вбиваться до потери пульса.

И пофиг на то, что Ленни ее брат, по-фиг. Малфой уже представлял, как прекрасно будет смотреться эта девушка под ним, как она будет протяжно стонать, нет, даже кричать от наслаждения. Такая сексуально-растрепанная, разгоряченная.

Драко выдохнул, почувствовав напряжение внутри живота. Он резко встал, даже слишком резко, потому что Блейз в изумлении посмотрел на друга, явно не понимая, в чем дело.

– Я, пожалуй, пойду, – голос прозвучал неестественно хрипло и низко. Руки были плотно прижаты к штанам, а глаза смотрели куда-то в стенку, старательно избегая блондинку.

Он ускорил шаг и теперь почти бежал. Дыхание участилось, а в штанах было все теснее.

Необходимо прийти в чувства, выкинуть эти омерзительно-противные картины из головы.

Он почувствовал легкое прикосновение на плече – оно эхом отозвалось по всему телу. Малфой остановился, посмотрев на ту, что посмела его остановить. И, как на зло, глаза тут же наткнулись на рубашечку, под которой просвечивался лифчик, и слизеринец был готов разорвать его сию же секунду.

– Слушай, я давно хотела посмотреть твою гостиную. Мало ли, может, в будущем я займу эту должность. Не покажешь? – пропела блондинка, проводя рукой вдоль плеча парня.

Конечно, он, блядь, покажет!

Драко улыбнулся, положив руку девушке на талию, затем спускаясь все ниже и ниже, чуть-чуть сжимая плоть.

Еще пару минут, всего одна лестница. И ты поимеешь ее. Поимеешь эту шлюху.

– Оу, – Мария озарилась довольной улыбкой, проходя вовнутрь гостиной. – Как у тебя тут шикарно.

Девушка подошла медленным шагом к дивану, проведя рукой по столу. Пальцы остановились на середине, и Финч обернулась к парню.

Драко стоял, засунувши руки в карманы. Суровым взглядом смотря в зеленые глаза девушки своими серыми. Однако в них пылала страсть, отдающая веселыми, дурманящими огоньками.

Мария прикусила губу, подняв ладонь к своим ключицам. Шагнула ближе к парню, расстегнув верхнюю пуговицу.

Медленный, пожирающий тело, взгляд опустила вниз – на ту самою пуговичку. На оголенную, привлекательную шею и тонкие пальцы, которые продолжали долго, мучительно для парня теребить рубашку.

Внизу под ложечкой заныло, и, Драко сам не понял, как очутился около Марии. Он жарко смотрел в ее глаза, она же отвечала задорным, заманчивым. Словно играла с ним, показывала характер.

Сильное отягощение в штанах, и ширинка, что вдруг стала расходиться, трещать.

Блядь.

Чувство того, что он хочет эту девушку сейчас, в эту минуту, так глубоко засело в его голове, что Драко еле держался, чтобы не трахнуть Марию прямо здесь.

Хотя она, видимо, только этого и ждала. Потому что, проведя руками по талии, бедрам и ягодицам, отошла слегка назад, повернувшись лицом. Возбужденный взгляд его глаз опустился к ключицам и новой расстегнувшейся пуговице.

Приятное ощущение отличного окончания вечера предстало перед взором парня, пока тот продолжал смотреть за возбуждающую его Марией.

Хотел ее, так сильно хотел, что уже не мог сдерживаться.

Подошел. Провел рукой по шее, оставив линию царапин. Тяжелой ладонью опустился ниже, к груди. И замер, пока глаза поднимались к лицу.

Девушка вся дрожала, выставляя одну ногу вперед. Ее пальцы тянулись, чтобы закончить дело с рубахой, однако она хотела предоставить это дело ему. И ждала, возбужденно дыша парню в ухо.

Вдруг прижимает Финч к стене, сжав ее тело своей рукой. Сильно, крепко. Стон вырывается из ее уст, заставляя его совершенно потерять голову.

Как же ахуенно она выглядела.

Эта короткая юбка, распахнутый воротник. Длинные красивые ноги и торчащие ключицы. Пухлые губы, которые она кусала, слегка улыбаясь при этом.

Знали бы парни из Слизерина, что именно он сейчас отымеет эту шлюху. Знали – возненавидели бы еще больше. Да это и к лучшему.

Ширинка скрипнула еще раз, и Драко тяжело выдохнул. Жестко провел пальцами по ее волосами, чуть ли не выдирая некоторые. Вталкивая ее худую спину в холодную стену.

Она тяжело дышит, осторожно прикасаясь к его коже. Внимательно смотрит за реакцией и только потом продолжает. Умелыми пальчиками распахивает его одежду, оголяя торс. Легкий пресс проступает из-под майки. Мария, облизнув свои губы, тянется, чтобы снять рубаху и нижнюю одежду, однако тяжелая рука останавливает ее.

– Нет.

Она удивленно приподнимает брови, однако Малфой продолжает свое дело. Скидывает с ее плеч одну единственную вещицу, отбросив ее куда-то на пол.

Быстрым взглядом окидывает тело Марии – идеальное, без единой царапинки. Нежная кожа, красивая линия талии и боков. Большая грудь, которой она нервно, неровно дышала.

Смотрит ей в глаза и набрасывается на нее. Мгновенно, еще сильнее сжав в стену. Целует губы, пожирая своим ртом. Впитывая запах лесных ягод и орехов, что оставляют такой прекрасный аромат.

Девушка закидывает одну ногу на его бок, при этом сексуально вздохнув. Драко проводит ладонью по ее фигуре, не забыв ни один изъян.

И снова – прикасается своими губами, накрывая ее. Целует жарко, долго, не давая вздохнуть. Держа девушку на своих бедрах, прижимая спину к холоду.

Мария царапает его кожу под майкой и рубахой, слегка двигаясь на нем.

Рука тянется к его ширинке. Моментально нащупывает ее, расстегнув. Пытается стянуть штаны слегка вниз, чтобы Малфою не пришлось выпускать ее.

– Я буду делать все сама?

И Драко закрывает глаза. От такого возбуждающего, скрипучего голоса.

Как же он ее хотел. Так не привычно для него и неестественно.

Что вообще, черт возьми, происходило? Почему он обжимался с девушкой, которую видел второй раз за всю жизнь?

Вопросы появлялись в его голове, однако совсем ненадолго – следующий “ох” Марии привел парня в чувства. И он опять ощущал почти болезненное чувство внизу живота. И не мог противостоять самому себе.

Жарко поцеловал ее в шею, обвивая руками изгибающееся тело девушки. Она кольцом висела на нем, держась обеими ногами и руками за него.

Драко потянулся за юбкой, чтобы скинуть и ее. Однако что-то остановило его от этого действия.

Гермиона.

Где она сейчас? В таком состоянии она не могла покинуть гостиную, скорее всего. Соответственно, находится где-то в комнате, прекрасно все слыша. И приглушенные стоны Марии, и рыки Драко. И даже, если бы Гермиона вышла из Башни, это могло бы значить только одно – девушка снова одна, и она не защищена.

Резким, почти мгновенным движением, ставит Марию на пол. Отталкивает в сторону, пнув при этом край дивана.

Все возбуждение и легкое чувство моментально выветрилось, осознавая реальность – Грейнджер снова может быть с этим Страцким, а Драко в это время занимается любовью с местной шлюхой.

– Что?

Мария быстрыми шагами подходит к нему, проведя рукой по разгоряченной плоти, однако он ударяет ее по запястью. Зло смотрит. Уже не теми глазами, пылающими страстью.

– Не прикасайся ко мне.

Девушка совсем растеряна. Она поправляет взлохмаченные волосы, отходя ближе к выходу.

– Что случилось? Тебе плохо?

Мария изобразила заботливое лицо, однако это еще больше выбесило Драко.

Это не похоже на заботу. Особенно, если сравнивать с Гермионой.

Твою ж мать!

– Убирайся, сейчас же!

Он убийственно осматривает девушку, которую еще две минуты назад хотел трахнуть и потом забыть о ней, как о хорошо-проведенном-вечере.

Но ничего из этого не вышло. Потому что странное чувство, осознание не действительности ударило парня по голове.

Что он вообще делал? Зачем?

– Я что тебе сказал? Забирай свои шмотки и пошла вон!

Он указал пальцем на выход. Но Мария не собиралась уходить. Лишь стояла около двери, дрожа всем телом. Уже не от мучительного влечения, а от страха и разочарования, произведенного им.

– Объясни! – настойчиво потребовала она.

Все же, тот факт, что девушка была голой, слегка смущал Марию, поэтому та неспешно подошла к отброшенной рубашке. Накинув ее на руки, плечи, она стала застегивать пуговицы.

– Я что тебе сказала? Объясни!

Она зло посмотрела в серые глаза, которые уже застила пелена гнева. Пробирающего сквозь кожу, отдающего волнами ярости. И они будто накрывали Марию, которая продолжала стойко отвоевывать свои “права”.

– Не указывай мне, шлюха, – бросил Драко, презрительно фыркнув.

Сейчас вид Финч вызывал у него рвотные позывы, и он не мог смотреть на нее, не выгнув линию губ. И какие только мысли привели аристократа к тому, чтобы переспать с этой когтевранкой?

Неправильным это было. Потому что, как бы там ни было, Драко больше не был свободным человеком. Какая-то взаимосвязь с Гермионой отторгала его от глупых поступков. Вроде того, что должно было произойти с Марией.

– Как ты меня назвал?

Подсунув воротник пол горло, девушка подняла брови. Она никому не позволит обзывать ее таким гнусным словом, пусть даже Ленни убедительным образом просил девушку не вступать в конфликтные ситуации.

Драко тяжело вздохнул, оправляя свою одежду. Нащупал пальцами древко, прижатое к штанами. Подтянул их, нахмурившись.

Его раздражал тот факт, что ему приходилось тратить время на таких дур, какой была эта Мария. Вместо того, чтобы сейчас же заняться своими делами, сделать что-либо важное.

Да ладно, кого он обманывал? Он волновался, как бы Грейнджер снова не влипла в железные путы Страцкого.

Драко передернуло от мысли, что он замер на секунду, думая о том, что этот урод может распускать сейчас свои руки, хотя слизеренец порядочно навалял ему.

Да нет же, не волнуется Малфой.

– Шлюхой я тебя назвал, ага? А теперь – вали, будь добра

Он, уже без злости, равнодушно, слегка рассерженно смотрел в ее зеленые, налитые злостью, глаза. Девушка сделала шаг вперед, выставив вперед руки. Указательным пальцем Мария показала на себя.

– Не смей называть меня так. Тебе понятно?

Парень лишь сильнее прижал руку к палочке, чувствуя, что нервы на подходе.

Если терять время, то только не на нее.

Почему Мария не могла просто обидеться и уйти, как делают миллионы девушек? Нет! Нужно было стоять, раздражать его и выяснять отношения.

Жгучая мысль пронеслась в его голове электрошоком – причини ей боль, убей. Одно только чувство от того, что ты – Пожиратель, окрыляла, делая человека всемогущем. Словно все, что было в этом мире, внезапно стало подчиняться Драко.

Он ухмыльнулся. Была бы его воля, давно показал этой шлюхе, кем он являлся. И тогда бы посмотрел на реакцию этой самодовольной Финч. Но подставлять свою семью и себя просто не смел.

– Да плевать мне на то, что ты думаешь! Вали уже, хватит. Надоело, вот серьезно. Поперек горла, – парень показал на глотку, закатив глаза. Ведь правда – страшно достала.

Когда девушка открыла рот, чтобы возразить что-либо вновь, Малфой лишь тяжело выдохнул, показав рукой на дверь. Кажется, такое обращение задело даже чувства Марии, которая поджала губы. Но, буквально через пару секунд, снова расправила плечи, задрав подбородок.

Как она была похожа на него. Такая же гордая, упрямая. Невидящая реальных фактов, лишь живущая за счет чего-то или кого-то. С тяжелым, даже ужасным характером, не подвластная для исправления. Чересчур самовлюбленная и уверенная. Этим же себя и губит, дурочка.

– Хм, – едко бросила Финч, аккуратно заправив рубашку в юбку. – Как скажешь. Только потом не удивляйся, что ты одинок, и никто не приходит тебе на помощь, – подмигнув парню, она скрылась за дверью, громко застучав каблуками.

И эти слова действительно обидели адресованного.

“Никто не приходит на помощь”?

Так ведь, по сути, и было. Как бы весь вид Драко не кричал о том, что он нуждается в понимании друзей, те отворачивались от него. Как бы он не показывал отцу, что еще ребенок и не может справиться с поставленными задачами, тот отказывался это понимать. Скорее, даже не мог, потому что страх за самого себя глушил его с невероятной силой.

Малфой ругнулся, отпустив палочку. Облегчение и усталость навалились сразу же после того, как Мария переступила порог его гостиной. Девушка была здесь лишней, не родной. Слишком чужой для столь уютной комнаты.

Парень обернулся к столику, который слегка отодвинулся, когда Драко напористо наступал на когтевранку. Он и сам не понимал, что тогда произошло. Вроде бы, все шло, как всегда, – через задницу, то есть. Он сидел, “общался” с “друзьями”, как подошла эта чокнутая. И, кроме легко отвращения после разговора, никаких эмоций она у слизеринца не вызвала. А потом бац, и все, – голову сносит только от одного вида Марии.

Какой-то кубик в его голове закрутился в бешеном темпе, пока резко не остановился – хриплый кашель донеся откуда сверху.

Парень бросает быстрый взгляд на книги, разбросанные гриффиндоркой на столе, и внутри холодеет.

Грейнджер! Неужели все это время она сидела там и все отчетливо слышала? Особенно учитывая то, что стены здесь не слишком толстые. Да и способность Гермионы услышать все в самый подходящий момент.

– Твою мать, – прошипел он.

Нет, ну надо же было таким идиотом на свет родиться! А если бы он не смог остановить себя и Марию, и все закончилось бы?..

Интересно, гриффиндорка продолжала бы молча там сидеть?

Немая, блин.

Драко замер в нерешительности – пойти наверх и спросить, какого беса она расселась в его комнате, или же сделать вид, что его тут не было и по-быстрому свалить?

Наверное, второй вариант гораздо лучше первого. Потому что будет очередной скандал и начнется деление “имущества”. Как всегда, поучительный тон: “Я здесь живу так же! Как ты мог? Ах же негодяй!”.

Но парень решил, что такого в теперешнем состоянии она говорить не станет. Да и не нужным будет это. Лишь боль отразится в карих глазах, которые так обвиняющее посмотрят на него.

Так и случается, когда каблук стучит по лестнице, поднимается в спальню. Когда парень заходит вовнутрь, посмотрев в центр ее вселенной – в глаза. Когда в голове всю дорогу будут мысли о том, что еще, черт возьми, не поздно уйти, но ноги несут. Туда, все выше и выше. С каждой ступенькой ускоряя пульс и сердцебиение. Чуть ли не влетая сюда, к ней.

Она сидит, хрупкая, беспомощная. Худая, осунувшаяся. С опущенными плечами, печальным взглядом и нахмуренными бровями. Вся уставшая, напряженная. С кривой спиной, в которую дул холодный ветер из открытого окна. Казалось, еще раз – и ее снесет с кровати.

Поджав колени под себя, она молча разглядывала черты лица Драко. Идеальные, красивые. Невероятно родные для нее.

Даже сейчас, после всего, что довелось ей слышать, девушка не могла не признаться себе, что глаза его неописуемой глубины. Большие скулы, ровный подбородок и тонкий нос. Слишком идеально для одного человека, что сейчас стоял перед ней.

– Я ждала.

Слова еле вырываются хриплым окликом из ее горла. Моментальная боль скручивает связки, и девушка хмурится, чтобы слезы не потекли с глаз.

Господи, как же она устала. Не был сил ни на что.

Те чудные моменты, когда ее жизнь кончалась, посетили девушку, и та подумала, что это была не самая худшая перспектива – всего лишь умереть. Беззаботно, без мыслей в голове.

– Думала, придешь. Но у тебя, видимо, были дела поважнее.

Кусает пересохшие губы, давясь невидимой болью. Вызванную то ли от избиения Страцкого, то ли от того, что делал с ней слизеринец.

Склонялась она ко второму – впрочем, как это и было в последнее время. Все проблемы появлялись из-за него, однако Гермиона видела и четкое спасение в этом человеке – пусть смутное и еле доступное, но видела. И хотела воспользоваться часом назад, но не предвиденные обстоятельства поменяли это решение.

– Мне было так одиноко.

Тоненьким голоском продолжает она. И продолжает тяжелым взором смотреть в его серые, пустые глаза.

Неужели даже сейчас ему все равно? Просто плевать? Стоит и думает, как бы побыстрее выпроводить гриффиндорку из комнаты?

– С чего тебя волнуют мои дела?

Грубо. Сам прекрасно понимает, но прошлое не вернуть – сказанное не забыть.

Слова быстро проникают в ее разум, прокручиваясь там несколько раз.

Это все, что его интересовало? Почему ее волнуют его дела?

Да уж, куда там? Она же всего-навсего Грейнджер, причина насмешек Слизерина.

– Я же в твои не лезу, – добавил тот.

И сам засомневался в сказанном.

Не лезет? Да будь его воля, он бы следил за каждым шагом этой грязнокровки.

Для чего?

Например, чтобы уберечь от этого урода Страцкого.

От этой мысли Драко перекосило, опустив уголки губ вниз. Насколько же она была жалкой, что даже защитить себя от когтевранца не могла.

Дура безмозглая. Разве непонятно, что от этого человека хорошего не жди и ходить с ним наедине нельзя?

Ей точно непонятно. Вот и ответила.

И спасибо Малфою, что только испугом, а не чем-то большим.

Он аж пошатнулся в сторону. Чем-то большим? Это чем же? Изнасилованием, избиением?

Если бы это случилось, слизеринец точно снес бы этому козлу голову.

– Согласна, – кивнула девушка, взвешивая слова. – Страцкого в счет брать не будем, потому что обычно – тебя это не волнует, я привыкла.

Гермиона, подперевшись руками, встала на ноги, шмыгнув носом. Волосы неопрятно легли на подрагивающие плечи.

Ждет. Каких-то слов, мягкого взгляда. Но не получает ничего, кроме приподнятых бровей и тонкой линии губ. Цвет глаз лишь сильнее тускнеет, превращая серый в темно-мутный. Словно сам черт прогулялся там, оставляя видимый след.

Да сам Малфой был чертом.

Легкое дуновение ветра бьет в колени, и девушка покачивается вбок. Она тяжело вздыхает, ощущая, что пятки отрываются от пола. Руки пытаются нащупать хоть какой-то предмет, за которой можно было бы схватиться.

Он замечает это движение, и, не высовывая рук из карманов, поддается вперед, чтобы подхватить ее. Палочка выпадает из штанов, и парень замирает чуть наклонившись.

Гермиона хватается пальцами за тумбочку и, не теряя равновесия, приподнимается. Становится в полный рост, делаясь выше, чем Драко.

Она заметила этот жест. Он хотел помочь ей? Да неужели?

Девушка хмурится, бросив взгляд назад, на открытое окно. Воздух потоками заходил вовнутрь, забирая с собой весь уют комнаты. Создавая холодную атмосферу, накаляющуюся их словами.

Он резко поднимает древко, сильнее скривив губы. Понадеялся, что она не увидела, как он шагнул к ней.

Интересно, словил бы?

– Не делай из себя мученицу, – выравниваясь в полный рост, возвышаясь тенью над ней.

Пытается перекрыть грубыми словами прошлую минуту. В реальном мире он бы не то, что не стал ей помогать, – он бы еще посмеялся над ее растянувшемся на полу теле. Но сейчас зачем-то сделал это, и сам даже понять не успел, как нога ступила по паркету.

– Не любишь, когда тебя копируют?

Держится, чтобы не фыркнуть. Самовлюбленный кретин. Сам же точно такой же – делай вид, что сильный, а лицо прямо-таки кричит: “Эй все! Мне так плохо. Жду помощи!”.

Она подпирает плечом стену, проведя рукой по ноге. Его взгляд опускает на ладонь, но быстро взлетает на привычное место – к ее лицу.

Зачем все это было сейчас? Выводить его? Эта та цель, которую преследовала девушка, что ли? Да уж, забава на целый день, ничего не скажешь.

– Грейнджер… – протянул тот ядовито. И задумался, чтобы сказать дальше. Но, кроме вздоха, больше ничего и не вырвалось из его уст.

Почему в такой важный момент его мозги вдруг перестали работать? Будто остановились, делая его полным идиотом в ее глазах.

А, хотя, какое ему дело? Пусть и делают, это же просто Грейнджер. Она и так знает, что он – лидер во всем.

Или раньше знала.

Неважно. Главное то, что даже сейчас он остается лучшим.

Наверное.

– Видишь, как получается? Тебе даже сказать мне нечего, – издает смешок она.

Однако на деле ничего ей не смешно. Знает же, что сказала чистую правду – плевать он хотел на нее. Потому что даже найти хоть какое-либо оправдание не желает.

Она срывается с места, вдруг осознав – делать ей больше нечего здесь, говорить не о чем. Тратить время и силы она найдет где. И, чем дальше от него, тем лучше.

Но сильная рука вдруг закрывает проход, выдвинувшись вперед. Она кидает быстрый взгляд на белую кожу и подавляет желание, чтобы не посмотреть на второе запястье – где обычно у Пожирателей находились метки.

Но она все равно ничего бы не увидела, потому что рубашка плотно охватывала его плоть.

– Куда? – бросает он.

Куда?

Откуда ей знать? Просто “куда-нибудь”, подальше бы отсюда.

Пару раз моргает глазами, прежде чем выставляет свою тощую руку вперед – дабы оттолкнуть его и пройти. Но парень лишь сильнее впивается в ее запястье.

– Куда?

Она в упор смотрит вниз, не желая глядеть в его глаза. А тому приходится рассматривать ее затылок.

Пусть не смотрит, главное, чтобы не уходила.

Только зачем ему все это? Ушла бы – остался наедине, со своими мыслями. Не думая, что сказать и как поступить.

– Тебе какое дело?

Наконец поднимает взор усталых глаз. Карие зрачки бегают по идеальному лицу, не в силах смотреть прямо в центр серого оттенка.

Не дождавшись ответа, продолжает:

– Тебя интересует теперь исключительно Мария. Если я правильно расслышала ее голос.

Говорит, причиняя боль себе же.

Он, черт возьми, знал, как плохо ей, в каком состоянии находилась девушка. И, мало того, что куда-то ушел с Забини, так еще и привел когтевранку.

Не просто когтевранку – сестру Страцкого. Из чего можно было сделать вывод, что весь гнев, который обрушился на Ленни, был всего на пару минут, потому что в последующие часы Малфой прекрасно “общался” с его родней.

В глазах защипало, и девушка рывком отодвинула его руку.

– Если у тебя нет времени на меня, то я больше не стану забирать его.

Делает шаг вперед – громкий, нерешительный. И плечи еще сильнее опускаются вниз, а спина клонится в сторону.

Парень замирает на месте, нахмурив брови.

Почти рыком, быстрым, чтобы она не успела уйти, произносит:

– Для тебя оно всегда есть у меня.

Останавливается, будто врезалась в стеклянную стену. Тяжело выдыхает, нервно заглатывая воздух.

Что он сказал?

Ее плечо соприкасается с его, и девушка чувствует разгоряченную плоть через рубаху. Мурашки бегут по коже, и становится невыносимо холодно.

Он точно это сказал? Не показалось ли?

Парень молчит, тупо уставившись на занавески, раскачиваемые ветром.

Он действительно не хотел, чтобы она покидала его сейчас. Какой бы привлекательной не была Пэнси, какой бы соблазнительной не была Мария или красивой Астория, на данный момент ему нужно было успокоение именно от Гермионы. Пусть он и сам не признавал своего желания, но это было той далекой реальностью, которую он не видел.

– Что? – ее голос дрожит, как натянутая струна.

Она отступает назад, чтобы видеть его лицо и глаза. Он внимательно смотрит на нее, потоками вдыхая прохладный воздух.

Давай же, повтори это вновь. Просто скажи.

– Что слышала.

И Гермиона чуть ли не смеется. Конечно же, что еще можно было ожидать от такого человека?

Подобные слова звучат раз в год, а про их повтор можно с уверенностью забыть.

Но это было правдой – время есть для нее. И девушка видит это в его спокойных, с ноткой извинения, глазах. В руке, которая медленно движется по воздуху, чтобы вновь преградить ей путь.

Хотела бы – давно смогла бы пройти по другой стороне. Если бы только она хотела. Но девушка стоит на месте, чувствуя родной запах кофе, перемешанный уже с чьим-то другим, посторонним.

С духами Марии.

Гермиона почти моментально распахивает глаза. Хочет сказать что-то, но только выдыхает – не выдерживает и тянется на носочках к нему. Мягко касается горячих губ и отрывается – чтобы посмотреть на его реакцию. Но парень молчаливо стоит, вытягивая вторую руку из кармана. Вытягивает и подносит к маленькому личику, смахивая прядь волос.

Девушка тяжело дышит, впитывает его аромат. Ловит те секунды, когда все мысли об отце, Ленни и смерти отходят на задний план. Когда можно просто насладиться мимолетным моментом.

А он смотрит на ее губы – уже ставшими близкими для него, желанными. И было неважным все – что происходило где-то там, в чужом для них мире, там, где живут страшные люди. Где нет двух отчаявшихся старост, врагов. Где нет жалкого мига забвения и страданий.

Вновь прикасается к его губам, но уже не отстраняется. Поддается под его власть, закрыв веки.

Как же ей было хорошо, легко. Быть охваченной сильными руками и парить внутри них. Чувствовать себя маленькой бабочкой, защищенной и спасенной.

И она забыла, что целует убийцу. Что, будь его хотение, он смог бы достать палочку и убить ее прямо сейчас.

Поднимает правую ладонь и нежно касается горячей щеки. Плавно переносится на платиновые волосы, зарываясь туда. И делает приятные движения, заставляя его сердце замереть.

Как же чудесно было им сейчас – стоять в объятиях другого. Позабыв, что он – убийца, а она – жертва, грязнокровка. И пусть это всего на минуту, оно никуда не смогло бы деться от них – те бы просто не позволили.

Кладет голову на его плечо, опуская руку вниз. Взгляд наставлен на рубашку – сними ее, посмотри, что там.

И Драко знает, что девушка сейчас сделает это. Позволяет задрать рукав, приподнять к локтю. И совершенно не из-за того, что гриффиндорка догадывалась или же слышала разговор – нет. Просто позволил, потому что вдруг доверился ей. Но только в этот вечер, больше никогда. И не простит он себя завтра за подобное поведение, но сейчас – закрывает глаза, чтобы не видеть ее реакцию.

Но она лишь проводит тонкими пальцами по метке, обводя ее по контору. Осторожно, не спеша. И осознание того, что Драко – маленький мальчик, который еще не может быть убийцей, приходит к ней, омутом охватывает голову. Заставляет тяжело дышать и испытывать страх за его судьбу. Заставляет прийти ужасные мысли о количестве убитых им людьми. И, быть может, этот список возглавит именно она.

Любая другая бы убежала. Любая друга бы пожаловалась в Министерство. Любая другая бы держалась от него, как можно дальше.

Любая, но не она. Гермиона лишь целует его куда-то в губы, чуть ближе к подбородку, и разворачивается спиной. Медленно, как кошка, идет к кровати, ведя его, как слепого человека. Ступает босыми ногами на мягкие простыни, ложась на подушку.

– Нужно поспать, – говорит.

Хрипло, сдавленно. Еле сдерживая слезы, замершие в глазницах.

Смотрит, как он, кивнув, укладывается перед ее лицом, сжимая губы от внутренней боли, пожирающей его. Знает, что это, как и все произошедшие, первый и последний раз. Что не сможет она больше наблюдать, как серые глаза закрываются, чтобы погрузиться в сон. Как голова касается одеяла, а руки накрывают тело им. Ее и его. Как умеренно дышит парень, чья душа еще чиста. Чья рука еще не убила человека.

И, кажется, что, когда засыпает она, просыпается он. Чтобы теперь он мог охранять ее сон. Смотреть на кучерявые волосы, разбросанные по постели. На плавно подымающуюся и опускающуюся грудь, на тонкие пальцы, которые держались за край подушки.

А затем снова – погружается в сон он, просыпается она. Никто не будит другого, они просто ощущают страх за то, что оба так и будут в том прекрасном часе, где ничего, кроме темноты, нет, оставив другого в реальном мире одного, с грузом проблем и усталостью. Незаконченными планами и глупыми, детскими мечтами.

В четыре часа небо прорезала вспышка молнии, а затем последовал оглушающий раскат грома. Вспышка света, и тяжелые капли, ударяющиеся о землю.

Кажется, что они моментально приходят ото сна, подскочив на кровати. Вернее, она. Потому что он все это время смотрел куда-то в окно, сквозь стекло. Далеко к матери, которая так же не спала в этот час, наверное.

Девушка открывает глаза, тяжело вздохнув. Сердце колотится, как бешеное, а страх проходит сквозь кожу. Дрожит всем телом, но затем замирает – сильная рука притягивает ее к парню, прижимая к нему.

– Не спится, Грейнджер?

Уголки губ подскакивают вверх, и она позволяет себе расслабиться. Как бы там ни было, в его объятиях она чувствовала себя в большей безопасности, чем без них. Да и сам факт, что Малфой обнимал ее сводил с ума, и она не могла лежать без этой дурацкой улыбочки.

– Веселишься? – спросил он, услышав приглушенный смешок.

– Делать же больше нечего, – отвечает она, прижав ко рту ладонь.

Он хмурится. Ароматный запах от тела девушки проникает под его рубаху, заволакивая в свои путы. Непонятно, зачем он делал это – находился с той, которую должен будет убить, однако Драко просто не мог сейчас думать. Лишь лежал на мягких простынях, чувствуя странное ощущение – то, которое никогда не испытывал с другими девушками. Что–то легкое и нежное.

– Почему ты пришла ко мне вчера?

Этот вопрос, по правде говоря, мучил его всю эту ночь, когда он был без сна.

И вправду – зачем? Всего лишь потому, что ей было плохо, и поэтому девушка решила заявиться к убийце? Умно, ничего не скажешь.

Гермиона хмурит лоб, и улыбка моментально сползает с ее лица.

К чему эти вопросы? Разве она ясно не дала понять ему вчера, что нуждалась в поддержке?

– Мне нужно было поговорить, – нечленораздельно бурчит она.

– И о чем же?

Он действительно интересуется. Приходила же за чем-то.

Но она пытается найти в этом скрытый смысл.

Заволновался? Драко занервничал?

Ох, если бы это действительно было так. Не глупыми фантазиями гриффиндорки, а реальными мыслями парня.

– Про совятню, – с выдохом говорит она.

– Я слушаю, – прохладно.

Даже сейчас, оглушенный раскатами грома, он держит себя в руках – расчетливо, спокойно ведет беседу. И, кажется, что говорит слишком громко, а затем – чересчур тихо. И слова отбиваются от стены, залетая в голову, а в другой раз – просто не долетают. И приходится навострить слух, чтобы расслышать каждую букву, чтобы не упустить.

– Ты там случайно оказался?

– Что?

Она тяжело вздыхает.

Терпение, терпение. Он же ничего тебе не сделает, успокойся наконец.

Или не стоит? Гнев Малфоя лучше не испытывать на себе. Особенно сейчас, зная, в какой девушка ситуации.

– Ну, когда я была с Ленни. Ты там случайно оказался?

Че? Че, блин, она несет?

Случайно оказался?

– И что же, по-твоему, я мог там делать?

– Ну, не знаю…

Ее взгляд медленно опускает на вздымающуюся вену на его руке.

Черт. Как же сильно она обхватывала ее талию. Сжимала край одеяла. И Гермиону потянулась бы за ним, но не хотелось убирать руку – не хотелось даже шевелиться. Потому что каждое движение могло бы привести к тому, что…

Ни к чему хорошему, скажу так.

– То есть, отдыхать мне там нельзя? – приподнимает брови вверх.

– Можно, но…

Даже не знает, что и сказать.

Конечно, ему можно. Уж ему-то точно можно все. Однако…

Нет. Драко точно был там не “случайно”.

– Что?

Он приподнимается на локте, чтобы лучше видеть ее. Однако ничего, кроме густой копны волос, разглядеть не может.