Текст книги "My December (СИ)"
Автор книги: Nina16
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 48 страниц)
– Объясни мне, что это вообще такое, – она махнула рукой в сторону отставленной коробки.
Дождь с силой ударил по окнам, а гроза разразилась грохотом. В помещении стало темнее, и зажженная лампа перестала освещать комнату.
– Драко!
– А ты сама не видишь? – он изогнул одну бровь, коснувшись пальцами ее лица.
Быть может, это последний раз, когда он касается ее. Когда смотрит на нее, и она отвечает ему взглядом, не переполненным разочарованием от предательства и страхом.
Провел по подбородку, скулам, дотронулся до губ и погладил маленький носик.
– Посмотри, Гермиона, – почти шепотом. Пока стихия оглушала.
– Хорошо.
Она обошла кровать, снова заглянув на дно коробки. Опустила руки, вытягивая эту красоту оттуда.
Кажется, что она задохнулась. Пошатнулась, опираясь о стул. Вздохнула, потоками выдыхая воздух.
Это было платье. Самое красивое платье на свете.
Именно то, синего цвета, которое висело на витрине. О котором она и мечтать не могла, а сейчас…
Мерлин, она держала его в руках. И эта была самая приятная ткань в мире. Прохладная, просачивающиеся между пальцами, опускаясь до пола. Оно переливалось, блестело.
Неописуемую красоту можно было рассмотреть и без света. Она бы увидела его даже в полной темноте, потому что ничего прекраснее ей не доводилось созерцать.
Как такое произведение искусства может находиться у нее в руках, в ее комнате? Как она может смотреть на него не через стекло магазина, а здесь, сейчас. Трогать его, проводить пальцами по гладкому платью.
– Нравится? – и она снова поняла, что перестала слышать дождь на пару минут.
– Боже… Откуда оно здесь? Чье оно? – Гермиона посмотрела на Драко, который все еще стоял в стороне.
Он без интереса пробежался по синему платью, на которое девушка вновь смотрела зачарованным взглядом.
Если бы она когда-то услышала, что сможет держать его, то ни за что бы не поверила. Потому что это… это чудо какое-то.
– Ты ответишь мне, Драко?
– Тебе так нужно знать?
– Конечно! – завопила она, не в силах положить платье на месте. – Как оно оказалось тут?
– Из магазина, – сухо отозвался он.
– Я понимаю! – Гермиона зачарованно смотрела на складки, которые образовывались на наряде.
Наверное, в таком ходят только королевы.
– Так что ты еще хочешь услышать от меня?
– Не строй из себя идиота, – прикрикнула она. – Ответь мне, наконец, от куда, черт возьми, оно…
– Я купил тебе его! Ты довольна?
Он зло посмотрел на то, как меняется ее лицо. Как выпученные глаза опускаются на платье, которое она сразу же откладывает в сторону, а затем на него.
И в этот раз она действительно чуть ли не задохнулась.
Что… он… сказал?..
Что это, блин, было?
– Драко, я не…
Он срывается с места, быстрым шагом направляясь к выходу.
– Драко, подожди!
Но он не останавливается, спускаясь по ступенькам. Вылетая из гостиной, несясь по коридорам.
Дальше, дальше.
Улетая куда-то отсюда, улетая далеко. Улетая надолго, теряясь в пространстве.
Сейчас она еще раз глянет в коробку и найдет в уголке маленькую записку. Где аккуратным почерком будет написано:
“Для тебя. Надень его завтра,
Грейнджер”.
И он со злостью вылетает на вершину Астрономической башни, весь вспотевший. Холодные капли тут же остужают его. Льются на голову, плечи, руки, ноги. Намокает вся одежда и прилипает к телу.
Но ему все равно. Ему так все равно.
Он кричит. Стонет. Плачет.
Горькие слезы катятся по щекам, смешиваются с дождем. Вскрики заглушаются раскатами грома, который трещит над головой. Который стреляет и, кажется, что звук разносится по всей школе.
И он оглушен. Отдаленно понимая, что орет. Что садится на мокрой пол, зарываясь руками в волосы. Вытирая слезы дрожащими пальцами, смывая их каплями дождя.
Ненавидит. Он ненавидит эту дуру.
Терпеть не мог, всем своим нутром.
Потому что… блять! Да потому что всего через сутки он должен будет убивать ее!
А сейчас она сидит в комнате и тихо радуется его подарку. А завтра он направит на нее палочку, пока она будет в этом платье умирать от страха. Пока будет молить о пощаде.
Умереть. Если бы он только мог умереть сейчас – это было бы лучшим мгновением его жизни. Это было бы то, ради чего он прошел бы мили.
Потому что смерть – это то, чего он так ждал. И то, чего не дождался. Так как в этом мире не бывает все просто и легко.
И сдохнуть под этим ужасным дождем было бы лучшим подарком. Однако столь дорогие презенты судьба дарить не готова.
***
Тихий ветер мягко ударял в большое окно, будто не предвещая ничего страшного и опасного. Но темные тучи, которые сходились на небе, становились все мрачнее и мрачнее, готовые в любую секунду выпустить огромную порцию снега. Девушка, стоящая перед зеркалом, словно не замечала их, крутясь вокруг себя.
“Идеальное платье”, – думала она, смотря на столь дорогой подарок.
Он облегал ее фигуру, сходясь на талии. Длинный шлейф расходился к полу, обхватывая бедра приятной тканью. Платье струилось по телу, как вода, прохладно касаясь кожи. Красивые узоры виднелись на груди и спускались ниже, к животу, облепленные изысканными камнями ручной работы. Спина была закрытой, зато плечи и руки оказались оголенными, показывая, насколько худой была девушка.
Она была настолько идеальной, как и это платье, со слезами на глазах стоя и рассматривая собственное отражение в зеркале. Гермиона была взъерошенной, без макияжа, но слишком красивой в этом подарке, что не верила глазам. Потому что… Мерлин, она не видела ничего прекраснее.
Локоны, которые она предварительно выровняла, не опрятно опускались на изгибы груди и закрывали торчащие ключицы. Девушка подошла к комоду, чтобы достать старую расческу и привести волосы в порядок.
Честно говоря, она понятия не имела, что именно хочет сделать с ними: оставить ровными или попытаться состроить красивую шевелюру. Однако, постояв пару минуту с расческой, решила, что к такому богатому наряду уже не нужно стараться. Гораздо красивее будет просто положить ровные локоны на плечи.
Следующим этапом была косметика. Гермиона посчитала, что нужно в таком возрасте привыкать краситься. К тому же…
Черт! Она даже представить себе не могла, насколько красив будет Драко. В дорогущем костюме из натуральных шелков, в лаковых туфлях, начищенных до блеска. С темной бабочкой на длинной шеи и зачесанными волосами. Поэтому она просто обязана выглядеть не хуже – хотя бы, как партнер по танцу, открывающему вечер.
Ей почему-то вспомнилось, как Гарри выходил в Большой зал, как участник состязания, и все ученики наблюдали за его танцем. Так будет и в этот раз, только по середине, взявши Драко за руку, будет кружиться она.
Она подвела губы алой помадой, в тон к цветку, который закрепила на волосах. Сделала легкие стрелки на глазах, подчеркивающие их цвет. Еще раз причесала волосы и глянула на время – 16:00. Ровно час до начала.
Со вчерашнего дня, ей так и не удалось поговорить с Драко. Она понятия не имела, в каком он настроении, простил ли он ее. Собирается ли он вообще идти на бал, потому что, зная Малфоя, он может психануть и попросту не явиться на открытие.
Девушка жутко волновалась. И не только по поводу того, что до сих пор не слышала шагов в комнате у Драко, который, по идее, должен был начать собираться к Рождественскому празднику. То ли он собрался ни свет ни заря, так как девушка открыла свои сборы уже в 9:00, то ли действительно забил на все это. Переживания ее еще заключались в том, что она, стоя перед зеркалом, не могла вспомнить и двух движений в их танце. Неужели она настолько нервничала? Мероприятие завалить нельзя было, так как там будет вся школа.
Мерлин… Вся школа будет смотреть на то, как она, обнимая Малфоя, двигается перед парой Рона, улыбаясь ученикам и профессорам. Главное – не сглупить. Иначе смешки со стороны слизеринцев ей обеспечены на всю оставшуюся жизнь.
Беспокойство медленно приходило к ней, забыв постучать в дверь спальни. Сначала оно проявлялось легкими приступами паники, потом – учащенным сердцебиением и трясущимися руками. Так переживала, будто сдавала экзамен всей жизни, а не просто шла на бал в честь Рождества.
Если бы этими словами она могла хоть как-то унять дрожь, то с радостью сделала бы это. Однако, поднимаясь через каждый пять минут на ноги, вспоминая какие-то связки из вальса, Гермиона судорожно понимала, что паникует еще больше.
Когда на часах повисла цифра 16:40, и девушка в сотый раз прошла из угла комнаты в другой угол, остановившись перед зеркалом, дверь мягко отворилась.
Он молча стоял на пороге, держась за ручку. На нем был великолепный темно-синий костюм, будто сшитый специально на него. Как и предполагалось, черная бабочка висела на шее, закрепленная сзади. Она идеально подходила в тон туфлям, блеск которых бросался в глаза.
Он хмуро отдернул край плаща, где торчала белая рубашка, и медленным взглядом прошелся по фигуре Гермионы, рассматривая собственный подарок. Будто оценивал, насколько оно хорошо, и не прогадал ли он с размером.
– Ну… как тебе? – девушка смущенно уперла руку в бок и слабо покрутилась. Ткань слегка подлетела к верху, создавая ощущение легкости.
– Стань спиной. И убери руку, – отозвался он, прислонившись плечом о дверной косяк. Засунул ладонь в карман, где, конечно же, торчала его волшебная палочка.
Она послушалась, оборачиваясь к нему затылком. Густые волосы закрывали плечи и руки, а длинное платье струилось вниз.
Так же медленно, как и вошел, он прошел вперед. Ветер подул из открытого окна, и девушка поджала плечи, повернув голову к парню.
Она была прекрасной. В этом платье или без него. Вся, без исключения. Начиная с милой улыбки и заканчивая смеющимися глазами.
И он ее любил. Такую разную: сонную по утрам, ковыляющую в душ. Рассерженную, сидящую на уроках. Милую, флиртующую в Большом зале. Невероятно красивую, стоящую в его подарке.
Она была его. И только его. И он понятия не имел, как сможет убить ее.
Девушка стала напоминать ему хрустального лебедя, которого можно сломать, просто неосторожно сбросив на пол. И он разобьется, разлетаясь на тысячу осколков.
Парень ощущал, что должен, просто обязан, защищать ее, такую маленькую и хрупкую. И он бы делал это хоть каждую секунду, лишь бы она была счастлива. Однако не сможет уберечь от самого себя.
Он положил холодные ладони ей на плечи, чуть прижимая девушку к себе.
– Драко?..
Он нежно убрал волосы со спины, перекладывая на ключицы. Провел пальцем по узорам, которые украшали наряд сзади. Маленькие камушки блестели, отражаясь от стекла.
Он поддался вперед, еле-еле прикасаясь губами ее открытой шеи. Девушка вздрогнула, чуть отшатнувшись в сторону.
Но ему хватило и этого мгновения, чтобы навсегда запомнить аромат ее тела, ее волос. Ее длинную шею, маленькие плечи.
– Ты изумительна.
Она обернулась, похожая на грациозную птицу, которая взмахивает перьями при взлете. Только у нее подлетало синие платье, притягивающее взгляд.
– Правда? – легкая улыбка, такая же светлая, как и сама девушка, коснулась ее лица.
– Правда.
Гермиона, поднеся ладони ко рту, засмеялась чистым и детским голосом. Румянец покрыл ее щеки, и она смущенно опустила голову.
– Я хотела поблагодарить тебя за это шикарное платье. Я бы никогда не смогла его купить, если бы не ты. Спасибо, – она пождала губы, еще раз посмотрев на себя в зеркало.
Гермиона еще ни разу в жизни не видела себя такой красивой. Она была яркой в подарке, цвета бушующего моря, эффектной, кричащей. Но, посмотрев на ее образ в целом, можно было точно сказать, что она была до безумия нежной.
Драко окинул ее медленным взглядом: красивые волосы, которые больше не считал сеном, большие глаза, выделяющиеся скулы, тонкие губы. Посмотрел на небольшую грудь, маленькую талию и слегка выпирающую попу из-под тканей.
Это последний день, когда он видит ее. Последние часы, когда он может прикасаться к ней. Мгновения, когда может говорить с ней.
Грейнджер.
Гермиона.
Герми.
Как он сделает это? Как он сможет убить тебя? Как вообще позволит себе занести палочку, чтобы сказать непростительное заклятие?
Она быстро подошла к нему, поцеловала в щечку. И он чуть ли не простонал от досады, когда она отстранилась и весело прошагала из комнаты.
И захотелось закричать: “Стой!”. Чтобы она не выходила отсюда, чтобы спряталась. Чтобы он не нашел ее, не привел туда, в Мэнор.
Боже… Пусть с ним что-то случится. Пусть он не сможет убить ее, и Волан-де-Морт простит ему и семье это. Пусть отпустит живыми.
Пусть… да пусть он умрет на месте, лишь бы не появляться в доме. Не тащить ее туда.
– Драко! – раздалось из гостиной. – Идешь?
– Иду, – отозвался он.
И проглотил ком в горле, пару раз моргнув ресницами, чтобы скупая слеза не покатилась по щеке.
Убьет. Он правда убьет ее.
Она испуганно смотрела на закрытую дверь, которая должна была отвориться через пару минут. Она крепко ухватилась за локоть Драко, что стоял прямо возле нее.
Гермиона до сих пор не понимала, почему Амбридж вдруг захотелось сделать этот бал. Причем так, чтобы его открывали старосты.
“Вы должны выглядеть великолепно, – сказала она им на первой репетиции, – так, словно вы всю жизнь танцуете. Словно для вас это все не впервой. Вы открываете праздник. Вы – почти что главные гости на нем. Почет и уважение школы, ее лицо. Сделайте все так, чтобы все вспоминали это не один день”
Легко же все-таки говорить. А вот на деле – все гораздо труднее, чем можно себе представить. Сейчас все ученики стояли там, в ожидании чего-то, а им, старостам, приходилось нервничать перед дверью, потому что они – почти что главные гости.
Изящный лебедь, грациозная лань, легкая бабочка.
Она в сотый раз прокрутила эти слова, наконец, услышав легкий скрип открывающийся двери. И нервный голос Рона позади:
– О, Мерлин.
Музыка медленно зазвучала в зале, где стояли ученики. Они притихли почти сразу же, как стало видно четыре пары, которые готовились выйти перед всеми.
Драко первым начал шаг, потащив за собой Гермиону, у которой чуть ли не плыло перед глазами. Казалось, что все, кто находится в зале, слились в одну расплывчатую массу. Далее, идя в такт с Малфоем, последовал Рон, держа под руку Ханну, которая, как казалось ранее Гермионе, совершенно не переживала, лишь поправляла свою прическу. Следующей поплыла изящная Пэнси, что была одета в темно-зеленое платье-рыбку, которое выставляло на показ ее красивую фигуру, вместе с Эрни, который еле поспевал за своей партнершей. И последними шагали Падма, покрывшаяся красными пятнами, с Энтони, который никак не мог запомнить движения во время репетиций.
Послышали аплодисменты, когда все пары остановились посреди зала. Все замерли от красоты плывущих “лебедей”.
Гермиона медленно убрала ладонь с локтя Драко, сгибая руки под лиричные аккорды музыки, которая нежно лилась по школе. Девушка поплыла вперед, оставляя Малфоя в стороне, пытаясь идти в такт музыки. Она, приседая через шаг, летела по кругу, обходя парней, что, скрестив руки на поясе, ждали своих партнерш. Девушка краем глаза заметила, какая улыбка сияет на лице Паркинсон, и отругала себя за то, что сама передвигалась, как громовая туча. Уголки губ подлетели вверх, и она вновь оказалась по левую руку от Драко.
Она все еще подрагивала, думая над каждым последующим движением.
Не сглупить, не сглупить, не сглупить.
Девушка подняла обе тонкие руки вверх и резко развернулась к Ханне, уже стоящей спиной к ней. Женская половина старост изящно качнулась в бок, а затем дотронулась ладошками к плечам партнеров.
Музыка сменилась, становясь умеренной и очень красивой. Она лилась, отталкивалась от стен и передавала различные чувства.
Взявшись за руки, пары поплыли по залу, смотря друг другу в глаза. Гермиона видела печальный взгляд Драко, который руководил их вальсом. Они кружились в разные стороны, молчаливо двигаясь в ритм мелодии.
Синее платье иногда взлетало так, что закрывало ноги Гермионы с бедрами, вея прохладой. Она была похожа на маленькую птичку, которая напряглась до предела. Лицо, руки, грудь, живот, ноги. Длинные пальцы дрожали от внутреннего страха, который не давал ей покоя.
Она опустила голову вниз, взмахнув красивыми волосами. А затем снова оказалась рядом с ним.
Даже сейчас парень оставался непоколебимым. Слегка нахмурив брови, крепко держал ее за руки, водя по залу.
Она вдруг заулыбалась, поджимая тонкие губы. И улетела куда-то далеко, представляя, как бы красиво они танцевали в обычных одеждах, кружась по опавшей листве. Они были бы наедине, подаренные друг другу. Кружились бы без музыки и лишних людей. Только они и золотая осень.
Мелодия притихла, пока Гермиона отпускала запястья Драко, который хмуро поворачивался спиной к ней. Она нежно проплыла в ряду с другими девушками и поклонилась, взмахнув рукой, держащей красивое платье.
Ученики замерли, раскрыв рты от красоты их движений. Гермиона улыбнулась широкой улыбкой и провела взгляд пантеры по лицам детей, что стояли прямо перед ней, готовые зааплодировать. Она еще раз поклонилась, одарив всех сильным взором. И, как только музыка оборвалась, все заглушило сильные хлопки и крики зрителей. Девушка, наконец слегка успокоившись, рьяно махала рукой, даря всем воздушные поцелуи. И почти ликовала от радостных восклицаний ее знакомых.
– Это было великолепно, – с восхищением проговорил Ленни, который был двадцатым, сказавшим что-то на подобие этого.
– Спасибо, – радостно отозвалась Гермиона, выпивая, наверное, десятый стакан воды. – Я так запыхалась.
– Очень красиво. Ты была очень нежной. Мне казалось, что ты танцуешь этот танец десяток лет, – он так же взял напиток с небольшого столика, отправив в рот кусок лимона с сахаром.
– Я… я даже не знаю, что сказать, – ее лицо покрылось розовым румянцем, и она вновь заулыбалась.
– Знаешь, что я могу рассказать тебе? – с ухмылкой поинтересовался он, опустошив половину стакана.
– Нет, – она засмеялась.
Он наклонился к ее уху, убрав слегка мокрые волосы от пота с лица:
– Все смотрели только на тебя. Я даже приревновал.
Гермиона изобразила подобие смешка и отклонилась в сторону. Ленни, хмыкнув, допил оставшуюся жидкость, поставив стакан на стол обратно.
– А что это? – она ткнула в него пальцем.
– Это? Кажется, сироп какой-то. Не советую пить, кислый сильно, – он покривил лицом. – И когда уже нам поставят алкогольные напитки? Мы же не дети, ей-Богу, – он подмигнул ей, и Гермиона подхрюкнула в ответ, рассматривая другие стаканы.
Сколько всего было на маленьких столиках: жидкости желтых, красных, коричневых, зеленых цветов. Одни болтались, пуская пузыри, другие замерли так, словно туда набросали льда. Где-то по чашкам ползли игрушечные пауки или бабочки, которые исчезали сразу же, как только напиток выпивали до дна. Были различные фрукты, пирожные, тортики, украшенные разноцветными вкуснятинами. Все выглядело так аппетитно и красивом, что у Гермионы разбегались глаза.
– Советую попробовать это, – сказал Ленни, когда они в пятый раз остановились у столика, за которым стояла маленькая девочка с такими яркими глазами, что становилось страшно. – Я не смог остановиться даже на третем.
– Да я лопну сейчас! – захихикала девушка. – По моим подсчетам, четыре торта уже были надежно спрятаны, – она погладила свой живот. После всех угощений платье уже не так свободно держалось на ней.
– А ты попробуй, – толстенькая девочка протянула ей десерт на тарелке, – мама сама готовила. Если понравится – проголосуешь за первый курс Когтеврана. У нас конкурс.
– Да? – девушка все же потянулась за желтой желешкой.
– Какой факультет наберет больше голосов, тот получит какой-то подарок, – она пожала плечами, поправив голубое платье, из-под которого торчал большой живот. – Но это только для младших курсов. Вы не можете принимать участие. Зато можете голосовать. Вон в те штуки, – она махнула рукой в сторону, где стоял большой бочонок, а рядом были маленькие листики с пером. – Пишите факультет и курс, а затем бросаете внутрь.
– Классно, – улыбнулась Гермиона и отправила все пирожное в рот. И даже прикрыла глаза от необычайного вкуса: лимон, политый чем-то сладким, слой вкуснейшего крема и нежное ощущение вишни. Желе таило во рту, и хотелось съесть его еще и еще. – У твоей мамы просто золотые руки.
– Я же говорил, – гордо вставил Ленни, который так же потянулся за желтым тортиком.
– Да, она кулинар, – ответила девочка, которая явно ела эти самые пирожные довольно-таки часто. Особенно, если учесть размеры ее живота. – Так что? Проголосуете за меня?
– Непременно! – проговорила Гермиона и не удержалась, чтобы не взять еще порцию.
Пока они ходили вокруг столиков, где стояла еще масса всего вкусного, к девушке не один раз подошли, с восхищением рассказывая про танец и, конечно же, восхваляя платье от мадам Сиззи. Девушка кивала и благодарила всех, не понимая, кто такая мадам Сиззи, и почему у всех голова кружится от ее имени.
– Это самый известный дизайнер, ты не знала? – объяснил Ленни, когда Гермиона в сотый раз пожала плечами при душераздирающим крике очередной девушки: “Платье от Сиззи Стоун?”.
– Серьезно? – девушка впихала в себя еще один кекс, в удрученном состоянии замечая, как маленький живот торчит из-под ткани.
– Ага. Все наряды ручной работы. Считаются одними из самых дорогих.
Гермиона смущенно опустила глаза на синий океан, что струился по ее ногам, и побоялась представить сумму, которую пришлось потратить Драко, чтобы приобрести его.
– А то я думала, почему у всех это вызывает такую истерику.
– Да, далеко не каждый может позволить купить себе такую дорогую одежду. Многие, наверное, обзавидовались, увидев тебя в столь не дешевом костюмчике. К тому же, – он невесело улыбнулся, – держащую за руку Драко Малфоя.
– Ну, да, – она поерзала на месте, пожалев о том, что вообще глянула на витрину этого магазина. Теперь еще пойдут слухи о том, как ей досталось это платье, кто ей купил его и так далее.
– Моя бы сестра сделала все ради того, чтобы выйти в нем в свет, – он откусил необычный фрукт, который выглядел не слишком хорошо.
– А где она, кстати? – девушка пробежалась глазами по залу, где ходило много народу. Они смеялись, разговаривали, пробовали пирожные, пили напитки или же торговали ими, пытаясь заполучить как можно больше голосов.
– Понятия не имею, – он безразлично пожал плечами. – Кажется, пора занимать места, – он махнул в сторону стульев, которые стояли во множество рядов перед местом, где обычно ели профессора.
– Зачем это? – она смотрела на то, как ученики, оставляя торты на потом, рассаживались по рядам, увлеченно беседуя кто о чем.
– Как? Ты не знаешь? – он изумлено покосился в ее сторону.
Они не спеша прошли вперед, садясь на твердые стулья в передних местах.
– Нет.
– Профессор Амбридж решила найти в нашей школе таланты. И они, видимо, будут выступать перед нами сейчас.
– Да? Это интересно.
– Наверное, переживают сильно.
Гермиона задумчиво качнула головой. Стоило лишь с облегчением выдохнуть, что она не обладала никаким талантом, и ей не приходилось во второй раз переживать по поводу того, что вся школа будет глазеть на нее.
Она обернулась в сторону, услышав громкий смех Джинни. Она шла позади Гарри с Роном, которые надвигались в ее сторону, чтобы так же занять пока свободные места. Последний жевал что-то, неся в руках еще несколько маленьких тортов и шоколадный кекс, который кое-как зажал пальцами.
– О, Герм! – приветственно замахал Гарри и побежал к ней. – Танец очень красивый, – он улыбнулся.
– Спасибо, – она смущенно кивнула, смотря за его спину.
Джинни, до этого смеявшаяся, притихла и неприветливо поздоровалась с ней. Гермиона так же выдавила из себя приглушенное “Привет” и пожала руку Рону, у которого один из тортов полетел на пол, смачно шмякнувшись. Ни один из них даже не глянул в сторону Ленни, который приветливо замахал им.
Она до сих пор не помирилась с младшими представителями семейства Уизли. И, по правде говоря, не собиралась делать это. Заскоки Джинни ей уже слишком надоели, и она хотела, чтобы хоть раз в жизни первой попросила прощения сестра Рона. А вот со вторым…
Она не понимала, сможет ли простить в скором времени. Потому что та боль, что он причинил Драко, была слишком сильной, чтобы забыть о ней с легкостью.
Гермиона осмотрела взглядом центр зала, который постепенно пустел, потому что все спешили занять места. И рассмотрела платиновые волосы где-то в стороне. Парень сидел вдали, около Пэнси, Блейза, Астории и Дафны. Они увлеченно о чем-то шушукались, пока Малфой, находящийся по правую сторону от Паркинсон, уставился вперед себя не мигающим взглядом. Подперев подбородок рукой, он без интереса слушал сплетни подруг.
– Нет, я действительно никак не могу понять этого! – изумлялась Дафна, держащую Асторию за руку. – Она же нищая!
– Если бы она была нищей, я бы еще поняла. Но она же грязнокровка, – вставила свое Пэнси, искривив лицо.
Мальчик, сидящий перед ней с эмблемой Пуффендуя, недружелюбно глянул в сторону брюнетки, которая сделала вид, что не заметила этого.
– Как тогда у нее хватило денег на это платье? У нас мама мечтает приобрести вещи от нее, а тут Грейнджер, – продолжала возмущаться Дафна, презрительно бросая взгляды в спину Гермионы.
– Хм… – протянула Астория. – Я думаю, она его не купила.
– Украла? – отозвалась старшая Гринграсс.
Блейз, протерев глаза, усмехнулся, ткнув в бок Драко. Однако тот, продолжая испепелять взглядом ближайший стул, лишь слегка дернулся.
– Э, друг, – Забини наклонился к его уху, выпрямив руки вперед. – Ты че притих?
На нем красовался темно-синий костюм от той же мадам Сиззи, купленный совершено недавно. И то, из-за визгов Астории, что не могла пройти мимо магазина со спокойной душой. Плащ был открытым, и чисто-белая рубашка опрятно выглядывала из-под него. Бабочка так же украшала шею и, как ни странно, подходила к черным лаковым туфлям с маленьким каблучком.
– А что мне говорить? – он одарил Блейза не приветливым взглядом и вновь уперся подбородком в руку.
– Не знаю. Хотя бы то, что ты танцевал при всех с грязнокровкой, – он гигикнул, но Драко пропустил это издевательство мимо ушей.
– Да нет. Подарил ей кто-то его, – продолжила девушка.
– Пф-ф, – Пэнси отрицательно покачала головой. – Кто? Богач Уизли или добродетель Поттер?
– Это да. Но, ты же видишь, она стала хорошо общаться со Страцким, – добавила Астория, рассматривая шатена.
– И что?
– А то! – прикрикнула девушка, зло повертев головой. – Купить он ей мог его!
Мальчик с Пуффендуя вновь покосился в их сторону, получив от Драко злое: “Что вылупился?”.
– Да нет. Откуда столько денег? И не идиот же он, чтобы одаривать ее такими вещами. – Паркинсон забросила ногу на ногу и отпила глоток от вишневого Эля. – Бред все это.
– Тогда не знаю я. И вообще, если вам так интересно, то идите и спросите у нее, – Астория положила голову на плечо Блейза, который насмешливо слушал их “интеллектуальную” беседу.
– А то тебе не интересно, – отозвалась Пэнси и покосилась на руку Драко, который явно не горел желанием принять миссию Забини – поддерживать чью-то голову.
Он вообще не думал об этом. Ни о девушках, ни об их платьях, разговорах и прочих бреднях. Он не находился даже в этой школе. Драко стоял посреди своего дома, наставляя палочку на Гермиону. Кричал это ужасное проклятие и смотрел на мертвое тело, которое падало на кафель Мэнора.
А еще он прокручивал в голове то, как стоит перед Волан-де-Мортом и отказывается совершать убийство. И опять же – смотрел на мертвые тела, только уже своих родителей. В испуганное лицо отца и отдаленный взгляд матери, которая только недавно получила новый шанс на жизнь.
Люциус прислал ему утром письмо, где быстрым почерком было написано, что он сумел отыскать лекарство из Австрии, стоящее целое состоянии. Но мама шла на поправку, и требовалась неделя, чтобы она излечилась полностью. Конечно же, были и побочные эффекты, но все это было не важно по сравнению с тем, что ее организм восстанавливался.
Но Драко даже не мог на полную силу порадоваться, потому что его руки костенели, ноги не слушались, а голова норовила отключиться в любую секунду.
Убить. Он должен был убить ее.
Его Гермиону.
– Ну, и наряды у них, – насмешливо сказала Пэнси, придирчиво наблюдая за тем, как второкурсники из Пуффендуя удаляются со “сцены” под громкие аплодисменты.
Драко так же пару раз ударил в ладоши, скорее, поддавшись всеобщей атмосфере. Но даже не поднял глаза на детей, которые кланялись в знак благодарности.
Да пошли вы все.
Чтобы эту тупую школу затопило, спалило, разнесло.
Чтобы не слышать эти тупые шутки. Тупые, радостные крики.
Вообще ничего. Настигла бы тишина и мгла, и никто не смог бы найти его в этом большом мире. А он бы убежал. Далеко и, скорее всего, навсегда. Лишь бы не появляться в этой стране никогда.
Если бы он мог загадать желание, которое точно сбылось, он бы попросил пропасть отсюда, уехать в другую школу, другую страну. Другой мир. К другим людям. Только не здесь, не сейчас.
– Это действительно так круто! – в сотый раз повторила Гермиона, которая расплакалась при прочтении стихотворения пятого участника программы. – Настолько душевно.
– Обрыдаться, – сухо отозвалась Джинни, которая хмуро наблюдала за тем, как Рон доедал последний кусок торта.
– Да, мне тофе понрафилось, – еле прожевывая, проговорил он, облизывая сладкие пальцы.
Затем спел хор, станцевали какой-то странный индейский танец, поставили постановку, показали фокусы и рассказывали шутки. Все это длилось не меньше часа, и Гермионе довольно надоело под конец, когда этот мальчик из Гриффиндора с третьего курса в очередной раз не смешно шутил, изображая не понятно кого.
– Дурной он, вот и все, – снова повторил эту фразу Ленни, когда она заново начала возмущаться по этому поводу.
– Я даже думаю, что это Амбридж одобрила шутку такого рода. Она любит всякие бредни, – Гермиона отпустила одну его руку и прокрутилась под другой, вновь становясь к нему лицом.
Медленная музыка играла на весь зал, где кружились уже разные пары. Казалось, что почти вся школа танцует, уединившись вдвоем со своим партнером или партнершей.
Ну, почти все уединились. Не считая Гермионы, которая глазами выискивала худощавую фигуру с платиновыми волосами. И ее, конечно же, не было. Словно пропала. Она бы не удивилась, если бы пришла в гостиную и увидела Малфоя там, закинувшего ноги на стол.
Рядом с ней, чуть ли не касаясь спинами и плечами, танцевали Блейз с Асторией, мило шушукаясь при этом. Девушка была невероятно элегантной в нежно-розовом платье, которое оставляло колени открытыми, а заднюю часть ног прикрывало не длинным шлейфом. Она еле доставала до подбородка Забини, который, в свою очередь, наклонялся, чтобы лучше расслышать ее.
