Текст книги "A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)"

Автор книги: Merenili

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 57 страниц)

– Она сверкает.

– Что значит – сверкает?

– То и значит. Сверкает и переливается.

– Хэй, Блэк! Вы решили сменить тактику и податься поклонниками к АВ? – насмешливо бросила проходящая мимо Марлин МакКиннон.

– Сириус! Немедленно скрой подпись – если рядом АВ, он же поймет, что мы сделали, – приглушенно прошипел Ремус.

Сириус недовольно поправил ворот рубашки и хмуро огляделся. Ученики сновали туда-сюда: кто-то шел на ужин в Большой Зал, кто-то уматывал в сторону гостиных.

– Нам нужно подойти к Паркер и ее ненормальной подружке, – мрачно проговорил Сириус.

– Не начинай, Бродяга! – хором воскликнул Люпин и Джеймс. – Мы уже обсуждали это в прошлом году – они не могут быть АВ. Они же постоянно в поле нашего зрения: то одна, то другая.

– Они в половине случаев просто физически не могли оказаться в двух местах одновременно, чтобы навесить свою подпись, – уже спокойнее закончил Джеймс.

– Да, но в том-то и дело, только одна из них у нас все время на виду. В конце концов, если Паркер была с нами на занятиях, то Спринклс…

– Если это общая подпись, Бродяга, то ее не может поставить только один человек, – устало перебил его Ремус. – Пойдемте на ужин, я есть хочу.

***

Устроившись на скамье в Большом Зале, мародеры задумчиво оглядывались, словно надеялись, что АВ выпрыгнет на стол и прокричит свое имя. Сириус кидал хмурые взгляды то на Паркер, то на Беату.

– И как мы должны понять, кто есть кто, если эта дурацкая метка, кажется, реагирует на любое живое существо в радиусе мили? – раздраженно проворчал Сириус. – Это, между прочим, не то чтобы очень приятное ощущение, Лунатик!

– Можно пройтись рядом с гостиными всех факультетов после полуночи, – задумчиво предложил Джеймс.

– У меня есть идея получше, – друзья обернулись к Блэку, – давайте пошлем Хвоста, чтобы он проследил за Паркер и Спринклс. Он маленький, они его даже не заметят!

– Сириус! – простонали Ремус и Поттер. – Ну сколько можно на них зацикливаться?

– Но все улики против них!

– Тогда подойди и спроси их прямо, – проворчал Люпин, вонзаясь зубами в прожаренную кроличью ножку.

– Не могу. Я уже спросил.

– Что?!

– Ну да… сегодня. Задал Паркер этот вопрос напрямую.

– А она?

– А что она? Расхохоталась мне в лицо и назвала нас клоунами.

– Пфф… Вот видишь…

– И что, ты веришь ей на слово, Сохатый? Ладно, давайте найдем Хвоста и подумаем о том, что бы такое придумать в ответ на эту бездарную шутку АВ.

– Ну… она была не такой уж и бездарной, – задумчиво протянул Ремус.

– Конечно! Ты же не проснулся в одной кровати со слизеринцем! – хором возмутились Джеймс и Сириус.

– Хвост! А вот и ты! Как прошли твои, кхм… репетиторские занятия? – Джеймс нагло ухмыльнулся подошедшему другу, но Хвост так безмятежно улыбался, смотря в одну точку, что даже не заметил этого.

– Хвооост!

– А? Что? Занятия? А… да, все прошло хорошо. Я имею в виду, – поправился он, видя ухмылки на лицах друзей, – она очень способная. То есть, налету все схватывает, то есть… я хотел сказать…

– Мы поняли, Питер, мы все поняли, – Джеймс подмигнул ему. – У нас тут экстренное совещание на тему новой шутки. Нам нужно вступить в войну с АВ и выиграть ее. Есть идеи? – обратился он уже ко всем своим друзьям.

– Эм… подшутить над преподавателями?

– Плохая идея, Питер. Ибо потом они подшутят над нами, а я не хочу провести остаток жизни, работая уборщиком в Министерстве Магии только из-за того, что нас исключили на последнем курсе.

– Слизеринцы? Хотя нет, слишком банально… – задумчиво протянул Блэк. – Где бы добыть вдохновение…

– Вам нужно еще что-то сделать с предэкзаменационным тестом, – напомнил друзьям Люпин.

– Тестом? Каким еще тестом, Лунатик?

– Вы забыли? МакГонагалл говорила об этом на первом занятии: предэкзаменационный тест для всего седьмого курса чуть больше, чем через месяц. Для определения уровня полученных знаний за предыдущие года обучения.

– И зачем он нам? – Джеймс и Блэк опасливо переглянулись.

– Я не понимаю, зачем вы вообще посещаете уроки, если все равно не слышите никого, кроме самих себя? А, что с вас взять. Специальный тест, определяющий какие предметы ученикам необходимо подтянуть перед ТРИТОНом, и какие дополнительные занятия по подготовке им придется посетить.

– Дополнительные занятия? – друзья поморщились. – А есть возможность избежать этого теста?

– Да, конечно – если за все предыдущие экзамены в Хогвартсе и СОВ ты получил оценки не ниже Выше Ожидаемого, – Люпин несколько самодовольно улыбнулся. – Так что мы с Питером уже прошли отбор, а вот вы…

– Идея… – вдруг медленно произнес Блэк, на его лице расплылась коварная улыбка. – Лунатик, ты же у нас спец по зельям?

– Не то чтобы, но…

– Вот и отлично! Ты ведь сваришь нам кое-что, правда?

– Вы что задумали, сумасшедшие? С этим тестом шутки плохи, – Люпин обеспокоенно посмотрел на Блэка, а затем на Джеймса, который вдруг тоже начал как-то странно улыбаться. Иногда ему казалось, что между этими двумя есть особая ментальная связь, уровня которой ему никогда не достичь. Хотя, впрочем, нет. Ему не казалось – она и вправду была, судя по их одинаково довольным физиономиям.

– Занудных префектов в свои планы не посвящаем! А теперь, Хвост, насчет Паркер. У меня есть к тебе деловое предложение…

Их оборвал резкий шум, раздающийся со стороны Главного Холла.

– Если это снова АВ, – мрачно произнес Сириус, – то я заколюсь своей палочкой прямо там.

– О, я полагаю, он одобрит твое жертвоприношение, – с усмешкой отозвался Джеймс, впрочем, слегка обеспокоенный.

Мародеры поспешили в Главный Холл, ожидая увидеть очередную метку АВ. Но это был не он.

***

– Ты! Чертов Слизеринский Король! Думаешь, что можешь просто взять и втоптать меня в грязь?! – всегда спокойная и насмешливая Беата исступленно орала на надменно взирающего на нее Малфоя. – Думаешь, можешь разбрасываться мной направо и налево?!

– Что происходит? – вопросительно прошептал Сириус, хватая за плечо старшекурсника с нашивкой Когтеврана.

– Он ее бросил. Вернее, не совсем так – он надменно бросил ей, проходя мимо, что больше не желает ее видеть. Что она ему наскучила.

– Они встречались?! – излишне громко вопросил Блэк, на что и Малфой, и Беата оглянулись.

– Нет, Блэк! Мы НЕ встречались! – Беата яростно повернулась к Сириусу, указывая пальцем на слизеринца. – И мне плевать на этого сукиного сына! Но, если он считает, что может отбросить меня в сторону, как жалкую тряпку! И…

– Послушай, Беата, мы же все знаем о твоем поведении. Ты немного… ветреная, – Люциус ядовито ухмыльнулся, многозначительно приподнимая бровь.

– Что ты имеешь в виду, беловолосый ублюдок? – голос слизеринки упал и буквально покрылся тонким ледком. Зал замер.

– Я имею в виду, что ты шлюха, Беата Спринклс.

Повисла пугающая тишина. В странно потемневших глазах Беаты клубилась непонятная тьма. Гнетущее безмолвие нарушил рычащий хриплый голос:

– Не смей называть ее так, Малфой, или ты заплатишь, – Паркер угрожающе надвигалась на слизеринца, сжимая в руке волшебную палочку. – Ты. Ничем. Не лучше. Шлюхи. Еще хоть слово, и я…

– И что ты сделаешь, жалкая грязнокровка? Уйди с дороги, я не с тобой разговариваю, – Малфой поднял руку то ли собираясь ударить девушку, то ли просто оттолкнуть.

В этот момент время словно замедлилось.

Джеймс и Сириус, бросившиеся вперед, намереваясь остановить Малфоя, позабыв про волшебные палочки.

Слизеринцы, хватающие Люциуса за рукава его мантии, пытаясь удержать на месте.

Три звонких голоса, произнесших “Импедимента!”, и три луча, вырвавшиеся из палочек Беаты, Эмили и Питера, надежно замораживая Малфоя на месте.

И Ремус, непонятно как оказавшийся впереди своих друзей и ближе всех к Малфою.

Послышался хруст кости и, слизеринец, отмирая и схватившись за сломанный нос, рухнул на пол, заливая его кровью.

Ремус Люпин, ошарашенный и сам не до конца осознавший, что именно он только что сделал, бессознательно потер ноющие костяшки правой руки.

– Мисс Паркер, Мистер Люпин, что именно здесь происходит?! – изумленная и одновременно пугающая в своей невообразимой ярости профессор широким шагом прошествовала в Холл. Дамблдор, остановившийся у дверей Большого Зала, чему-то странно улыбался, но молчал.

– Кажется, Ремус, мы впервые в жизни получим отработку, – Эмили усмехнулась, больше облегченно, чем устало. И Люпин, все еще выглядевший ошеломленным, неуверенно улыбнулся ей в ответ.

– Это было круто, Лунатик, – дуэтом прошептали Сириус и Джеймс, похлопав друга по плечу, и быстро ретировались, опасаясь попасть под раздачу.

МакГонагалл грозно взирала на происходящее. Беата ухмылялась, Эмили молча пожала плечами, Малфой корчился на полу, зажимая нос, а Люпин совершенно бесстрашно смотрел на декана снизу вверх.

Вечер определенно удался.

========== Глава V: Деловое Предложение ==========

На рассвете, после полнолуния. Неподалеку от Гремучей Ивы

– Без обид, Лунатик, но сегодня ты заставил нас побегать. Что на тебя нашло? Ты был просто бешеный, – Сириус в перепачканной и разорванной одежде поддерживал Ремуса за локоть, с другой стороны стоял такой же потрепанный и уставший Джеймс. Питер деловито взмахивал палочкой, восстанавливая их одежду и накладывая бинты на наиболее кровоточащие раны Люпина.

– Ни малейшего понятия, если честно… Вы же знаете – я ничего не запоминаю. – Ремус болезненно зашипел, когда Хвост слишком туго перетянул бинт. – Спасибо, Питер. Я думаю, этого достаточно – остальное доделает Мадам Помфри. Ты, кстати, не задумывался о том, чтобы проходить практику в Мунго после школы?

Питер лишь пожал плечами, засовывая палочку в задний карман джинсов:

– Не то чтобы я не хотел этого… Но мне всегда больше нравились Нумерология и Руны. Я думал пойти в Исследовательский Отдел Невербальных Заклинаний.

– Мерлин! – простонал Сириус. – Сейчас четыре утра! Быть может, вы воздержитесь от обсуждения учебной программы и будущей карьеры?

– Между прочим, Бродяга, ты единственный, кто не определился, – наставительно отозвался Ремус, в очередной раз спотыкаясь на ровном месте. – Даже Джеймс знает, чего хочет.

– А я всегда знаю, чего хочу, – хмыкнул Поттер. – Лунатик, давай передохнём, а? Никаких сил тащить тебя у меня уже нет, ты же едва ноги переставляешь.

– Мы всегда можем понести его на руках, – рассмеялся Блэк.

– Бродяга, не переводи тему.

– Ну почему ты такой занудный, Рем? – Сириус со вздохом прикрыл глаза, опускаясь рядом с другом на сырую траву и недовольно морщась от холода. – Я не имею ни малейшего понятия, куда податься. Ты же знаешь, я хотел стать аврором, как и ты, но, честно говоря, что я там забыл?

– Бдительность и дисциплину! – неожиданно рявкнул Джеймс, весьма успешно пародируя Грозного Глаза.

– Вот именно. Джеймс, например, чертовски хорош в квиддиче, и его уже пригласили на стажировку.

– Бродяга, ты летаешь ничуть не хуже меня, не прибедняйся. Тоже мог бы стать прекрасным охотником.

– Джимми, – снисходительно отозвался Блэк, наклоняя голову, – Я разве похож на человека, который жаждет летать на этом пыточном модифицированном венике с сомнительной целью забрасывания шариков в кольца? Я вообще не представляю, как вы умудряетесь на этом, – Блэк скривился, – сидеть.

– Там есть специальные подставки для ног и, кстати, всегда можно заказать особое седло.

– Седло? Сохатый, вот эти волосы и эти руки, – Блэк указал сначала на голову, а затем показал Джеймсу свои кисти рук с длинными аристократическими пальцами, – и эта шикарная задница, кстати, тоже, не будут трястись в каком-то там недоделанном седле, обдуваемые потоками штурмового ветра, дабы в перспективе еще и получить бешеным шаром по башке. Я создан для чего-то более утонченного…

– Блэк, ты себя сейчас видишь? Нет? А я – да. И поверь мне на слово, горный тролль сейчас утонченнее и изящнее тебя. И, судя по всему, даже чище. Да и пахнет лучше.

– Ну еще бы! Я всю ночь с высунутым языком носился за Ремусом, пытаясь не дать ему проломить дверь! А ты в это время, между прочим, запутался своими огромными рогами в шторе и, если бы не Пит…

– Давайте не будем ссориться, – примирительно произнес Люпин. – Вам, по крайней мере, не нужно будет сегодня еще и на отработку идти.

– Странное ощущение, – ухмыльнулся Блэк, – мы с Джеймсом свободны как ветер, а наши самые ответственные друзья отдуваются за содеянное…

– Это нечестно, между прочим, – проворчал сонный Питер. – Почему мне тоже назначили наказание? Я честь дамы защищал, а они…

– Кстати, о дамах, – Сириус ухмыльнулся, – что тебе сказала Паркер?

– Чтобы в следующий раз я предупреждал ее о своих дикарских замашках, ибо она тоже хотела попробовать, но побоялась избивать Малфоя в одиночку, – вздохнул Ремус и, видя недоумение на лицах друзей, добавил: – Это дословная цитата.

– Тогда могла бы запинать его ногами, пока он протирал собой пол, – хмыкнул Блэк.

– Именно это ей и ответила Беата. Эмили сказала, что, если бы не МакГонагалл, она бы обязательно попробовала.

– А по ней и не скажешь… – зевнув, произнес Джеймс. – Такая тихая всегда, уравновешенная.

– В тихом омуте, Джеймс, в тихом омуте, – пожал плечами Сириус. – Хэй, а это что такое?

Друзья дружно повернулись в ту сторону, куда смотрел Сириус, и прищурились. Кто-то, словно испуганный заяц, петлял среди кустов, двигаясь по направлению к школьным воротам. На миг мелькнули неестественно светлые волосы, и показалась худощавая обнаженная спина бегущего.

– Ребятки, у меня глюки, или это был Малфой? – с совершенно ошарашенным выражением лица вопросил Блэк. – И он еще, кажется…

– …без одежды, – закончил за него не менее удивленный Поттер.

– Да нет, брось. Что забыл голый Малфой в четыре утра посреди леса после полнолуния?

– Может, он тоже оборотень? Лунатик, ты его случайно не покусал во время своего прошлого забега по Запретному Лесу?

Люпин аж поперхнулся, но ответить ему не дали:

– Да ты что говоришь такое, Сохатый! Лунатик бы подавился, если бы попробовал на вкус такую падаль, – возмутился Сириус, а затем, задумчиво почесав нос, сладко потянулся: – А… нет у меня сил его преследовать. Давайте отведем этого страждущего к Помфри и пойдем по кроваткам, а?

Друзья, кряхтя, скрипя и тихо матерясь, поднялись с сырой земли и, подхватив Ремуса под белы рученьки, потащили его в больничное крыло. Хвост замыкал шествие, деловито оглядываясь по сторонам, в случае, если кому-то еще, кроме них, не терпится прогуляться ранним утром на свежем воздухе.

***

Ремус, поежившись, спускался в подземелья. Неумолимая профессор МакГонагалл сообщила, что они будут драить владения Слизерина под бдительным (Ремус только хмыкнул) присмотром Слагхорна, пока хорошие манеры не впитаются им в кожу, а дурные мысли не выйдут вместе с потом.

Ремус чувствовал себя не то чтобы ужасно – скорее, просто омерзительно. Кости ныли, спину ломило, а мышцы то и дело предвещали о скорой судороге. Но декан, грозно взглянув на префекта своего факультета, сообщила, что “Мистеру Малфою тоже было не очень приятно окроплять своей кровью пол в Главном Холле, а нос, даже с использованием магии и зелий, далеко не всегда может зарасти правильно”. Поэтому сейчас Люпин предвкушал мучительный вечер в компании Беаты, Эмили и Питера, что, в сущности, может быть не так уж и ужасно, если первые две любопытные особы не начнут приставать к нему с расспросами.

– Ремус! – Беата спрыгнула со стола, как только Лунатик вошел в класс зельеварения. – Ты выглядишь еще хуже, чем Паркер себя чувствует!

Она рассмеялась и, потирая ладони, начала ходить по классу, зачем-то внимательно разглядывая стены.

– Что она там ищет? – неуверенно спросил Люпин, пытаясь завести разговор, подходя к Паркер, угрюмо взирающей на подругу. – И почему ты чувствуешь себя плохо?

– Свои мозги она там ищет, – буркнула недовольная Эмили.

– Именно! Ибо Паркер выела мне все те, которые у меня были, тем, что она безусловно виновата в случившемся. Что нам не стоило размахивать палочками, а кому-то и кулаками, – Беата подмигнула Ремусу, – и тогда нас бы не заточали в холодных слизеринских подземельях. Она вообще бывает категорически труслива и занудна. О! Нашла!

– На самом деле, – поморщившись, отозвалась Эмили, – она ищет творения своего больного разума за позапрошлый год. На пятом курсе она была совершенно неадекватна.

– Но, тем не менее, – отличницей и префектом! – бодро отозвалась Слизеринка. – Я тут во время наказаний все стены разрисовала пошлыми картинками, но они не всегда проявляются.

– Честно говоря, я и вправду не понимаю, почему вам обеим назначили наказание – вы ведь просто защищались. Тем более что Малфой сказал про Беату ужасные вещи и….

Эмили так громко фыркнула, что Ремус недоуменно вздрогнул и замолчал.

– Ничего ужасного, Рем. В смысле, – она заметила его озадаченный взгляд. – В смысле, ничего такого, что не было бы близко к правде.

Она скептически смерила спину Беаты взглядом, на что спина отозвалась наигранно печальным голосом:

– Вот так всегда, Ремус… Ни от кого поддержки не дождешься, даже от моей собственной лучшей подруги, – плечи Беаты поникли, а через секунду она уже смеялась вовсю, рассматривая ошарашенного Люпина.

– Она сумасшедшая, Рем, не обращай внимания. И в самом деле несколько ветреная… Весь вопрос в том, с чего Малфой решил, что имеет право сообщить ей об этом.

– Пфф… Пусть сообщает все, что угодно. АВ прищучат его, как пить дать.

– АВ? – тут же вскинулся Ремус, – Вы что-то знаете?

– Не более тебя, Рем, – задумчиво отозвалась Беата, увлеченно тыкая пальцем в какую-то ожившую на стене картинку, теперь улепетывающую от нее к потолку. – Но Малфой слишком часто выходит сухим из воды. Не удивлюсь, если для АВ произошедшее станет последней каплей.

Подошедший только что Питер тут же включился в разговор:

– Мне кажется, мы видели сегодня Малфоя… Возле леса.

– Леса? Когда?

– Утром, часа в четыре, он от кого-то убегал и…

– А что, если не секрет, вы делали в четыре утра за пределами замка? – Эмили заинтересованно воззрилась на двоих друзей. – И да, Ремус, – ты не умеешь врать. Питер, ты умеешь, но лучше бы вам сказать правду, ибо я не в настроении, и у меня в запасе есть кое-что посерьезнее Импедименты.

– Эмили, какая тебе разница? – устало вздохнул Люпин, не обращая внимания на сомнительную угрозу подруги. – Ничего сверхъестественного там не происходило.

– Мы учимся в магической школе, Рем. Ты уверен про часть с отсутствием сверхъестественного? И, строго говоря, я отлично помню про наш неудавшийся разговор перед Травологией. Не думай, что я забыла.

Питер задумчиво посмотрел на Ремуса, потом на Эмили и приглушенно спросил:

– Паркер, ты умеешь хранить секреты?

– Ну? – несколько заинтересованно отозвалась она. Беата, обернувшись, подошла к ним поближе.

– Пит! – воскликнул Ремус. – Ты же не…

– Мы там были по поручению АВ, – не обращая на Люпина никакого внимания, закончил Хвост.

Беата и Эмили удивленно переглянулись и воззрились на Питера. Ремус тоже выглядел слегка ошарашенным.

Паркер задумчиво посмотрела на весьма убедительное лицо Питера и весьма сомнительное лицо Ремуса, который попытался сделать вид, что так и надо, но еще не до конца справился с возникшим после слов Питтегрю удивлением.

– Он лжет, я чувствую это.

– Хуже того, Беа, этот вредный мальчишка нас проверяет.

– Нашу реакцию?

– В том числе.

– Значит, из их голов еще не ушла идиотская идея о нашей причастности?

– У меня есть доказательства, – внезапно произнес Ремус, прерывая диалог двух подруг.

– Прости, что? – Паркер несколько надменно подняла бровь.

– Доказательства, Эмили. Они у меня есть.

– Хм… дай-ка подумать… Доказательства того, чего не может быть. Хороший блеф, Рем, но ты выбрал не ту цель. О! Профессор Слагхорн! – по лицу когтевранки расползлась вежливая улыбка, и она, скорее пытаясь увильнуть от разговора, чем действительно интересуясь, спросила: – Что мы должны сделать?

– О, мои милые девушки… как же так, как же так… Как же вы умудрились получить наказание? А ведь лучшие ученицы… – преподаватель с мягким сочувствием взирал на всех присутствующих. – Да и вы, мистер Люпин и мистер Петтигрю, всегда отличались ответственностью и дисциплиной.

– Это была случайность, профессор, – беззаботно ответила Беата.

– Ну да, ну да, сломанный нос и три целенаправленных заклятия… – пробормотал Питер, на что Ремус лишь улыбнулся.

– Случайность, говорите? Действительно? Уважаемая профессор МакГонагалл рассказывала мне диаметрально противоположное… Но, впрочем, она бывает излишне строга к студентам… В таком случае, распределяю на каждого по два котла, и можете быть свободны, мои дорогие, – и профессор, беззаботно насвистывая какую-то легкую мелодию себе под нос, удалился в свою комнату.

– Ничего не хочу слышать про АВ! – отрезала Паркер, приступая к очистке котла и резко отворачиваясь. Беата лишь пожала плечами, заговорщически прошептав: “Это ее первое наказание, она немного волнуется”, а Ремус, поглядев на неестественно прямую спину собеседницы, не осмелился снова с ней заговорить.

***

Через час, окончательно вымотанные, они выходили из класса зельеварения. Беата, неопределенно махнув рукой, удалилась в сторону своей спальни, зевая на ходу. Паркер, Питер и Ремус молча дошли до развилки, откуда один коридор шел по направлению к башне Гриффиндора, другой – Когтеврана. Троица неуверенно остановилась, затем Паркер вдруг повернулась к ребятам:

– Ремус, насчет того, что мы знаем об АВ… Полагаю, мы знаем несколько больше, чем мы тебе сказали. Но! – резко продолжила она, видя просыпающийся вперемешку с удивлением интерес в глазах ребят. – Откровение за откровение, Рем. Ты расскажешь, где ты вечно пропадаешь, и кто пропускает твое лицо через мясорубку, а я отвечу на пару ваших вопросов.

– Эмили… ты ведь говорила про доверие, разве нет? А сейчас ты шантажируешь меня.

– Ничуть, – спокойно отозвалась Паркер, складывая руки на груди. – То, что я хочу сказать, я сказала бы и так, будь ты моим другом, Ремус. Но, не доверяя мне, ты утратил это… звание. Так что – тебе решать.

– Эмили, я…

– Не оправдывайся, ладно? Я не знаю, что происходит в твоей вечно сомневающейся во всем голове. Но во мне ты можешь быть уверен, – она вдруг улыбнулась, гораздо теплее, чем за весь предыдущий вечер. – И да, кстати, это был отличный удар, Рем. Я запомню, кто именно выступил в роли моего спасителя.

И, насмешливо улыбаясь, она развернулась и направилась по направлению к своей башне. Полы ее мантии взметнулись, словно крылья летучей мыши, обдав Питера и Люпина потоком холодного воздуха.

Ремус устало приложил руку ко лбу:

– Честное слово, Питер, женщин понять невозможно, будь ты хоть трижды умнейшим волшебником.

Питер только хмыкнул, неопределенно пожав плечами, сомневаясь то ли в том, что вечно мрачную и нелюдимую Паркер можно назвать женщиной, то ли в том, что Ремус является трижды умнейшим.

***

Несмотря на позднее время в опустевшей гостиной Люпина и Питера ожидали Блэк и Джеймс. Они о чем-то оживленно переговаривались, чертя малопонятные несведущему схемы, но, завидев друзей, попрятали все пергаментные листы и невинно улыбнулись.

– Я вас предупреждаю, если вы хотите сорвать тест…

– Ну, рассказывай! – бодро прервал его Сириус, подозрительно заботливо наливая вкусно пахнущий чай в пузатую чашку и пододвигая ее к Ремусу.

– Рассказывать что? – Люпин устало плюхнулся в кресло, наслаждаясь наконец покоем и отдыхом. Он осторожно принюхался к чаю и крайне неуверенно сделал первый глоток. Чай оказался вкусным, даже несмотря на острый привкус крововосстанавливающего зелья.

– Я не тебе, Ремус, я – Питеру. Они повелись?

– Нисколько, – грустно вздохнул Петтигрю. – Но Паркер сделала нам интересное предложение.

– От которого невозможно отказаться?

– Ну… скажем, она шантажирует Ремуса, прикрываясь дружбой, – Питер хмыкнул, – говорит, что поведает нам что-то об АВ, если Ремус расскажет ей о своих ночных прогулках.

– Отлично! Лунатик, давай ты быстренько поведаешь Эмили о том, что ты милая лохматая собачка, и мы, наконец, перейдем к делу, а?

– Я не буду ей ничего рассказывать, – мрачно возвестил Люпин.

– Ну что ты уперся? Она же твой друг, в конце концов. Если мы приняли тебя, почему бы и ей не сделать то же самое? А если она тебя отвергнет – неужели ты будешь убиваться из-за какой-то там девчонки?

– Она не какая-то там девчонка, Сириус! – вспылил Ремус. – Она мой друг, и я не хочу извращать нашу дружбу и идти у нее на поводу! Если ей так важно это дурацкое доверие, то с какой стати она пытается вызнать правду таким отвратительным способом?

– Это же Паркер, приятель. И она общается с Беатой. От такого у кого угодно поедет крыша, – Сириус философски пожал плечами. – Не нервничай так. Но…

– У меня есть кое-что насчет АВ, впрочем, – вдруг мрачно произнес Люпин, отодвигая от себя чай.

– У тебя и вправду есть доказательства? – Питер оживленно подпрыгнул. Джеймс и Сириус непонимающе переглянулись, не понимая, о чем идет речь.

– Не совсем. Но помимо настройки на хозяина, я пытался снять с вашей метки, – Ремус кивнул на Блэка и Поттера, – некий “слепок” характера.

– И?

– Хм… как бы объяснить… – Джеймс с Сириусом тоскливо переглянулись, предчувствуя длинную и монотонную поучительную речь. – В общем, людскую душу можно представить в виде различных цветовых оттенков, каждый из которых присущ только одному человеку и сочетается с другими в определенной комбинации. Вся суть в том, что, если Подпись является общей, эти оттенки начинают смешиваться и, чем их больше, тем сложнее их различать. К примеру, если смешать большое количество цветов, то в итоге, как ни крути, получится нечто вроде болотного или темно-коричневого.

– И? – повторил Джеймс, нетерпеливо ерзая в кресле.

– И я предполагал, что АВ – это ассоциация из двух человек, а, значит, смешение этих самых оттенков несколько смажет картину, но какое-то общее представление мы получим.

– Ну?…

– Цвет и вправду оказался… почти болотным.

– И что это значит? Что мы опять ничего не узнали? – недовольно фыркнул Сириус.

– Нет, почему же… Это, значит, что существует довольно высокая вероятность того, что там не двое людей, Бродяга.

– Трое?

– Может быть, а, может, и гораздо больше.

Мародеры ошалело уставились на нахмурившегося Люпина.

– Я не уверен, но…

– Ты хочешь сказать, что там целый отряд что ли? Но это же глупо! Если бы существовала какая-то действительно большая группировка, мы бы узнали об этом.

– Ты можешь сказать еще что-нибудь конкретное, Лунатик? – несколько обеспокоенно спросил Джеймс.

– Сейчас я пытался сопоставить слепок с Беатой или с Паркер, но это очень сложно, если нет добровольного согласия со стороны проверяемых.

– Но откуда-то же она что-то знает! – Сириус вскочил с кресла и начал нетерпеливо ходить по комнате туда-сюда. Последнее время Блэк становился все более и более нервным, происшествие с АВ затронуло его куда сильнее, чем можно было бы ожидать.

– Бродяга, не мельтеши! – раздраженно бросил ему Джеймс, – То есть, в конечном итоге нам все равно стоит сходить на поклон к Паркер, так?

– Не нам, Сохатый, а Лунатику.

– Я уже сказал, что не стану продавать дружбу за сведения. И, если других дельных предложений нет, я иду спать. – Люпин резко поднялся и удалился в сторону спален в весьма сердитом расположении духа.

– Питер…

– Да, я прослежу за ними. Постараюсь найти подходящий момент и попытаюсь подслушать их разговор.

– И откуда только в тебе эта слизеринская находчивость, Хвост? – Блэк хмыкнул и, наконец успокоившись, опустился в кресло перед камином. – Кстати, нам нужно зелье, Пит, и, если честно, я совсем не уверен, что Лунатик сейчас согласится нам помочь.

– Какого рода зелье?

– Вот. – Сириус протянул Питеру листок с рецептом.

Питер ошеломленно поднял на него глаза:

– Зачем оно вам?

– Надо, – отрезал Блэк. – Сваришь?

– Это довольно сложно, но я постараюсь…

– От этого зависит наша война с АВ, Питер.

– Хорошо-хорошо, я понял. Я же сказал – постараюсь.

– А что нам делать с Ремусом? – вдруг сменил тему Джеймс, задумчиво потирая переносицу.

– А с ним нужно что-то делать?

– Ну да, это же очевидно. Он сказал, что Паркер – его друг. Ха! Да она ему такой же друг, как для меня – Эванс.

– Да брось! Даже у МакГонагалл с Филчем больше шансов построить отношения, чем у тебя с Лилс. Не говоря уже о Ремусе и Паркер, – Блэк расхохотался, но, заметив помрачневшее лицо друга, продолжил уже более спокойно: – Поговорим с ними?

– С МакГонагалл и с Филчем? – не остался в долгу Джеймс.

– Сохатый, я серьезно!

– Ладно, ладно… Я тебя понял – поговорим, конечно. Но только в нашем с тобой фирменном стиле, – весело ухмыльнулся Джеймс, потягиваясь. – Ладно, Пит, тебе спать пора. А мы еще пробежимся с Блэком по гостиным, посмотрим на реакцию Подписи.

– Она еще жжется? – Питер лишь поморщился на безапелляционное заявление Джеймса о том, что ему пора спать, но смолчал.

– И весьма сильно. Не знаю оттого ли это, что кто-то из наших причастен ко всей этой интриге, или это наш великий Лунных Дел Мастер, – Поттер ухмыльнулся, – напутал что-то с параметрами дальности.

***

Слизеринская гостиная, ближе к полуночи

– Северус, – сонная и встрепанная Беата мрачно пялилась на друга из-под вороха разноцветных пледов и шалей. Ей всегда было холодно, на что она бесконечно жаловалась, доводя до белого каления всех, случайно подвернувшихся под руку слушателей. – Скажи, пожалуйста, вот что. На кой черт ты поднял меня в такое время, прекрасно зная, что я вымоталась после отработки, как кентавр, которого запрягли в плуг?

– Мне больше не с кем поговорить, Беата. Мне нужен совет.

– А до утра это подождать не может?

– Нет, Беа! Ты можешь дослушать меня молча хоть раз в жизни?

Слизеринка насупилась, но замолчала.

– Так вот… Ты… Ты знаешь что-нибудь о магическом движении за права чистокровных? – начинающий зельевар несколько взволнованно уставился на собеседницу.

– Еще одна группировка малолеток с заниженной самооценкой?

– Нет… Все куда серьезнее. Глава… Их Глава, – произнес Северус уважительно. – Он собирает последователей. Он хочет объединиться и доказать миру, что маги ни в чем не уступают магглам. Что мы многого стоим, и что наша эпоха подходит не к концу, а лишь к новому перерождению.

– Сееев… без обид, – скривившись, протянула слизеринка. – Но ты же понимаешь, что это очередной полубезумный маньяк, жаждущий силы и имеющий достаточно мозгов, чтобы понять – без группы поддержки он не справится?

– Спринклс!

– Ммм?

– Это очень важно! Магическое сообщество и вправду увядает! Посмотри вокруг – магглы заполонили мир, захватили территории – они выживают нас!

– Они даже не знают о нашем существовании, но – продолжай.