Текст книги "Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 48 страниц)

– Надеюсь лишь, что не с той стороны смерти, – ответила Ниара, а Тэргон внезапно опустился на одно колено и уткнулся лбом ей в живот.

Я снова с неловкостью отвел глаза – вот любят же пламенные публично стелиться перед женщинами.

– Ежели не вернемся мы трое, – пробормотал рядом со мной Никрам, – то прозреваю, как имя мое проклинает в веках весь высокий род Ллоссарх.

– Я тебя лично прокляну, если ты не вернешься, – сказал я, доставая телефон. Увиденная сцена заставила меня вспомнить, как торопливо мы попрощались с Ясси.

Но увы, дозвониться я не смог, гудки все время обрывались, как будто от помех, и я решил написать письмо.

“Любимый! – начал я и задумался. Собственно говоря, это было единственное, что я хотел сказать, но выглядело как-то куце. И тогда я родил: – Мне пришлось отправиться по делам, и, возможно, я задержусь, но ты не волнуйся, милашка. Веди себя хорошо, массажем и прочим похабством не занимайся, Лэйме не обижай. Навеки твой, Дейнар”. Напоследок мне еще пришла идея сфотографироваться, мой милашка обожал селфики, так что я отставил телефон и щелкнул себя на фоне врат в родовой храм дома Ллоссарх. Как раз в этот момент врата открылись, и фотография получилась на редкость неудачная: я с идиотской ухмылкой, а сзади клубящиеся Тьмой, оскаленные пасти фантомов Темного мира.

Но другую фотографию делать времени не было, и я оставил телефон на каком-то столике (когда-нибудь помехи кончатся, и сообщение отправится), а сам поспешил в храм.

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ

Комментарий к 99. Долг

вариант шапочки-ктулху:

http://ic.pics.livejournal.com/felbert/22334356/8196862/8196862_original.jpg

========== –Часть пятая: Руна Судьбы– ==========

100.

Лэйме уже давно не снилась Родина, но в эту ночь он снова ее видел – на этот раз безлюдную и бесцветную. Черно-белые луга и леса, черно-белые города, выцветающие горы и реки, и ни дуновения в воздухе, ни волны на поверхности воды… Лэйме проснулся весь в слезах и уставился на украшенное праздничными снежинками окно. Тяжелое сонное чувство все не проходило, оно давило словно издалека.

Пушистые снежинки на его окно повесил Ясси, пока Лэйме был в отпуске с Эйтаном.

Вчера Эйтан предлагал жить вместе, и Лэйме обещал подумать. “Если хочешь быть рядом с Ясси, то можно снять коттедж неподалеку, как Кортэн, – говорил Эйтан и вдруг ревниво интересовался: – Или ты с Дейнаром расстаться не хочешь?” Лэйме улыбнулся, вспомнив это, и мутная тяжесть сна медленно отступила на край его сознания.

Действительно, сколько можно жить, словно подростку с родителями. Если они снимут коттедж вместе с Эйтаном, то больше не надо будет встречаться в гостиницах, каждую ночь можно будет проводить в горячих объятиях пламенного. Но кто тогда будет вести дом? Сам Лэйме к этому совершенно непригоден, а понятия пламенных об уюте слишком далеки от собственно уюта: Лэйме видел квартиру Эйтана, которую тот снимал в небоскребе. Голые окна, голый пол, стол, стул, шкаф, кровать. На стенах висят плакаты с мотоциклами и машинами, на тумбочке у кровати лежит порно-комикс – “Хаос и розочки”. Комикс Эйтан смущенно запихнул тогда под матрас, а Лэйме отвернулся, мучительно заливаясь краской.

Нет, надо будет завести прислугу и плевать на осуждение родичей! Что может быть естественнее прислуги? Но два дня назад Лэйме заикнулся об этом Ясси, и тот со смехом ответил, что ни к чему это, Ясси не безрукий же, сам со всем справляется, а если что, родичи всегда рады помочь.

“Вот еще, прислуга, позорище-то какое! – поддакнул папочка Дейнара, раскатывая тесто для пирожков. – Нужны помощники – младших мужей берите!”

“Никаких младших мужей! – разгневался Ясси и погрозил миксером. – Вам бы, папенька, все об одном!”

Надо предложить Эйтану войти в род, думал Лэйме, нежась под одеялом, и в своем доме никто не будет им указывать – пристойно или непристойно держать прислугу. А может, действительно, пусть Эйтан возьмет младших из приюта, как это делают все пламенные? И доброе дело – позаботиться об убогих, и обычаи нарушать не надо, и убогие эти такие послушные и безобидные… Лэйме фыркнул, поймав вдруг себя на непристойных мыслях. Как глубоко проник в него темный разврат!

Он вздохнул и приступил к утреннему комплексу упражнений: изогнулся в сложной позе и создал шар Воды Изначальной. И в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в его спальню влетел Ясси, тараща заплаканные глаза. Лэйме от неожиданности свалился с кровати, и шар с бульканьем пролился на него сверху.

– Лэйме! Ужас! – крикнул Ясси и бросился к нему, протягивая телефон. – Что это, что это?! Я ему звоню, а он не отвечает!

Ясси разрыдался, а Лэйме посмотрел на экран его телефона. Там был запечатлен Дейнар, и его глаза лихорадочно пылали, а лицо несло на себе явственную печать одержимости. За его плечами скалили жуткие хари Вестники Тьмы – таких Лэйме видел иногда на поле боя.

У Лэйме засосало под ложечкой и снова вспомнился ночной кошмар.

– Очевидно, у Дейнара появились срочные дела с высоким родом, – осторожно сказал он, – судя по сообщению, у него все под контролем.

– И Тэргон тоже не отвечает! – всхлипнул Ясси. – А Тиони сказал, что ему никто ничего не говорит, но он слышал, что Тэргон ушел по делам. Тоже по делам! Как Дейнар! Неужели они ушли вместе? Это же ужас! Ужас-ужас-ужас…

Лэйме растерянно погладил его по голове:

– Я поговорю сегодня с Рейхесом тор Ллоссарх, он мой коллега. Возможно, он сможет сказать нечто более внятное, чем соизволил поделиться Дейнар.

– Как он так мог… – тихо прошептал Ясси, и Лэйме его обнял:

– Не грусти, малыш, он скоро вернется.

В утренних газетах писали о намечающейся свадьбе каких-то высокородных, о “небывало мощной магнитно-стихийной буре”, пронесшейся над страной, и на последней странице, в разделе курьезов, о неожиданно обильном приплоде, случившемся этой ночью в тварепарке.

– Как будто твари могут размножаться, – пробормотал Лэйме, откладывая пошлую газетенку. В его груди разрасталась пустота ужасного предчувствия.

– А что, не могут? – жалобно спросил Ясси и тоже заглянул в газету.

– Нет, – Лэйме допил кофе и встал, на прощанье сказав: – Прорвавшиеся в этот мир твари не размножаются друг с другом, они выходят лишь из разломов.

Придя на службу, Лэйме первым делом разыскал Рейхеса тор Ллоссарх.

– Этой ночью пала Бездна, разве вы не знаете, Лэйме? И Тэргон, Дейнар и Никрам тор Рхасс отправились в ее объятия, – сказал Рейхес тор Ллоссарх, бешено улыбаясь.

– Пала Бездна? – Лэйме показалось, что он снова в черно-белом сне, и ему не хватает воздуха. – Но… И где же она была явлена во всей ее Силе?

– На юго-западе, – ответил Рейхес тор Ллоссарх, все так же улыбаясь. – Пала Бездна и за ней идет война.

Вот что значили эти видения и предчувствия! Лэйме посмотрел за окно и празднично украшенный город показался ему на миг призраком, нарисованным поверх сна.

– Но для чего они отправились в ее объятия? – спросил он.

– У меня лишь четвертый ранг, и мне неведомы дела перворанговых, – ответил Рейхес, – но полагаю, что даже Бездне в ее падении необходимо острие – подобно стреле в полете. В Империи не так уж велик выбор одаренных Пламенем или Хаосом, способных стать этим острием.

Лэйме знал, что никаким острием Тэргон стать не сможет, он был и оставался Сердцем Кошмаров, бесконечно стремящимся в самое их средоточие и столь же бесконечно воплощающим худшие из них. И сейчас это сердце билось на юго-западе, у светлых пределов. И Лэйме не удивлялся, что Тэргон увлек в свое безумное путешествие высокородного Никрама тор Рхасс – в конце концов, мальчишка был слишком явным подобием самого Тэргона. Но как же несправедливо, настоящим преступлением было то, что он притянул к себе и Дейнара, самими богами предназначенного, казалось, для мира и созидания…

Лэйме позвонил Ясси и рассказал о падении Бездны, и о том, что это значит, и что Дейнар отправился по делам, связанным с этим эпическим событием. Только о предположениях Рейхеса и о своих мыслях по этому поводу он умолчал – всегда оставалась надежда, что это не имело никакого отношения к реальности.

Полицейское управление лихорадило, падение Бездны не только расплодило тварей в тварепарке, но и помутило сознание многих добропорядочных граждан. Уровень преступности возрос в три раза, а чудовищные сплетни и предположения, которыми обменивались благородные полицейские офицеры, приобретали все более безумные черты.

Вечерние газеты были забиты исторически-аналитическими статьями о сути Бездны и последствиях ее падений. Храмы были переполнены. Все внезапно говорили о том, что надо идти на Дворцовую площадь “слушать владычиц”. Весь опыт прошлой жизни кричал Лэйме о том, что именно туда идти не стоило, ничего там не скажут, и все закончится давкой и полицейским разгоном, как всегда заканчивались все волнения черни. Надо было идти домой, прихватив боевые амулеты, и провести тихий вечер в окружении родичей. На Родине он бы даже телевизор не включал, но темные по телевидению новостей не транслировали. Политика и происшествия у них были сосредоточены в газетах, а по телевидению шли бесконечные сериалы (с рекламой), передачи о животных, кулинарии, домоводстве и героической жизни поселенцев в безлюдье. Самое то, чтобы отвлечь Ясси от мрачных мыслей.

Но Ясси позвонил, поймав Лэйме на парковке у полицейского управления, и сообщил, что они “с ребятами идут на Дворцовую площадь, потому что это безобразие надо прояснить, а власти скрывают!”

– С какими еще ребятами? – задохнулся Лэйме. – Сиди дома!

– Как можно, когда такое! – возмутился Ясси. – Со всеми ребятами, со всеми! Увидимся там, Лэйме, подходи!

И Лэйме позвонил Эйтану – тот тоже “околачивался с ребятами на Дворцовой” – а потом рванул в центр событий. И компания пламенных и Ясси с друзьями нашлись быстро, они располагались неподалеку друг от друга. Лэйме узнавал родичей, коллег (постовых и следователей, силовиков и офицеров), соседей, Яссиных приятелей-правозащитников и богемных знакомых – здесь были действительно все. Лэйме и не думал раньше, что настолько врастет в темное общество, что будет здороваться на каждом шагу, придя в место общественных беспорядков. Впрочем, именно беспорядков пока не было – все возбужденно переговаривались и хлопали друг друга по плечам, обсуждая ужасы падения Бездны, где-то пели песни, размахивая пауками и красно-золотыми шарфами, где-то запускали фейерверки и радостно визжали, когда дымовухи носились среди людей. Лэйме поймал за шиворот третьего мужа Дейнаровой матушки и отобрал у него связку самодельных боевых амулетов. “Это фейерверки, фейерверки!” – верещал тот, когда разгневанные родичи задали ему трепку.

– Смотри, что мне Тиони передал, – сказал ему Ясси и показал телефон Дейнара.

Лэйме молча его обнял и нашел глазами Эйтана. Тот ему кивнул, никто из пламенных не веселился – они стояли серьезной ожидающей группой, словно готовой к боевому построению. Наметанный глаз Лэйме выделял из снующей толпы еще несколько таких групп, он даже узнавал некоторых деятелей – сектанты, боевики подпольных кланов, бывшие и настоящие военные в гражданском, коллеги-полицейские, тоже в гражданском, бесшабашные низкоранговые благородные, благородные повзрослее… Лэйме крепко сжал Ясси за ладонь, чтобы тот не вырвался, когда начнутся беспорядки. Ясси уже спрятал телефон Дейнара за пазуху и теперь прыгал, размахивая шарфом и подпевая вспыхнувшей в их секторе песне:

– Бей барабан! Бам! Бам! – распевал он, и слезы катились по его щекам.

– Началось! Началось! – вдруг закричали со всех сторон, а потом на площадь обрушилось мощное заклятие тишины.

Лэйме увидел, что на балкон бывшего императорского дворца вышли семь владычиц высоких родов.

– Сограждане! Верные дочери и сыновья Империи, пришедшие защитить ее перед лицом падающей Бездны! – обратилась одна из них, и ее голос прогремел по всей площади, а обезличенный, словно собранный из семерых, образ отпечатался в глазах всех смотрящих.

Она – или они – говорила о том, что материнские объятия Тьмы всегда защищали их земли от живущей рядом Бездны, и что Тьма ныне сильна и укрепляется еще больше благодаря добродетели народа и неусыпной заботе благородных. И что боги столь явственно благословляют их усилия, что знаки и благословение это всем очевидны: сначала к ним начали возвращаться хаоситы, вечные защитники перед лицом Бездны, потом пришли на их сторону пламенные и принесли с собой Хаос, а потом и сама Бездна миновала их земли, пав лишь на искаженные территории. Она говорила недолго, но Лэйме ощущал, что помнит каждое сказанное слово неизменным – столько коллективной Силы высокородных было вложено в эту речь.

Заклятие тишины истаяло, и стало слышно дыхание и движения стоящих рядом.

– Будет ли война, владычица? – выкрикнул вдруг кто-то, и этот крик поддержало множество голосов.

– Настоящей войны не будет, ведь все, с кем мы могли бы воевать, будут заняты Бездной, – прогремел ответ. – Но ожидается множество беспорядков и прорывов. И те из вас, чьи сердца стремятся в армию, знайте – вас там ждут. Те, кто хочет записаться в отряды добровольных помощников спасателей и полицейских, будьте уверены – ваше стремление как никогда дорого. Те же из вас, кто беспрерывно трудился на благо Империи, кто защищал ее, кто горел сердцем за ее чистоту, справедливость и милосердие, – знайте, без вас ее бы не было и не будет.

Лэйме оглянулся и увидел, что большинство людей польщенно улыбается – безликая владычица умудрилась похвалить почти всех присутствующих, даже пламенные светились самодовольством, а клановые боевики делали вид, что они добропорядочные граждане. Владычицы удалились, а на площадь вдруг набежали лоточники и откуда-то выкатили бочки с горячим пряным вином.

“Горячие пирожки! С зайчатиной! С капусткой! Дешево! Вино достойным гражданам! Практически даром!”

Снова начали пускать фейерверки, на этот раз гораздо более дорогие и пышные, и третий муж Дейнаровой мамочки с гиканьем швырнул в один из фейерверков связку амулетов, но это не возымело никакого эффекта – лишь по краям огромных, распускающихся огнем цветов засверкали дополнительные крошечные точки.

Лэйме судорожно выдохнул и закрыл глаза – миновало, миновало – стучало в его голове. И еще он надеялся, что и в остальных городах Империи с паникой совладают так же легко. И тревожился о южных провинциях, от правителей которых нельзя было ожидать ни лести гражданам, ни снисхождения… И вдруг с болью осознал, что совсем не думает о попавшей под удар Родине. Но что было о ней думать? Слишком страшно и мучительно бессильно.

– Войны не будет, и Дейнар скоро вернется, совсем скоро, может быть, завтра, – прошептал Ясси, сжимая его руку.

Но Дейнар не вернулся ни завтра, ни через неделю, ни через две. И, конечно же, Лэйме больше не думал о переезде, он даже на ночь не уходил, опасаясь оставить Ясси одного. Днем тот был все так же активен и полон надежды, но что может прийти человеку в голову ночью? В садовом алтаре Лэйме обнаружил телефон Дейнара, лежавший на фритюрнице.

– Ты из-за меня больше не встречаешься с Эйтаном? – спросил у него Ясси.

– Мы встречаемся, – улыбнулся Лэйме, – просто днем.

– Зови его к нам, пусть ночует у тебя, – вздохнул Ясси. – А когда Дейнар вернется и будет возмущаться, то я ему скажу! Скажу, что нечего было так исчезать!

Эйтан согласился пожить у них с неожиданной легкостью, хоть и хмыкнул: “Дейнар меня прибьет”. Так что скоро в гараже припарковались его мотоцикл и внедорожник, а стены соседней с Лэйме спальни украсили плакаты. Эйтан даже сделал уборку, заявив, что никакие заклятья и чистки не сравнятся с Огненным Очищением, и в результате спалил любимый Яссин пуфик.

Комментарий к –Часть пятая: Руна Судьбы–

веселящиеся темные http://31.media.tumblr.com/f44b0123a98d5148f7ae5d5fa8b51cce/tumblr_ngty4grH6W1t1l77no1_1280.jpg

========== 101. Магистр ==========

Ритуальный зал дома Ллоссарх превратился в преддверие Темного мира, и мы остановились на его пороге, словно в начале пути. Я чувствовал тянущий зов Источника – и он выл мне о том, что путь не один, что их бесконечно много, и приглашал пролететь их все вдвоем.

– Я не учил вас слиянию, – Тэргон бесцеремонно развернул нас с Никрамом к себе лицом (мы окаменели) и продолжил, держа за плечи, как малолеток: – и нам некогда учиться, так что заранее прошу прощения за грубость.

– Все в порядке, сэр, – сказал я, слегка поведя онемевшим плечом.

– Располагайте мною, как вам будет угодно, высокородный Тэргон, – кивнул Никрам.

– Тогда ищите и держите! – приказал Тэргон и отпустил нас.

– А если Источник поведет нас в разные стороны? – вдруг обеспокоился я.

Никрам посмотрел на меня с удивлением, а Тэргон улыбнулся:

– Тогда я выберу то направление, которое сочту правильным, Дейнар.

И я пошел на зов Источника, и Никрам шел со мной рядом. Источник извивался и ускользал, мы словно попали в густой кисель, в котором пытались ловить огромную, шире нашего обхвата змею, а она вилась кольцами, опутывала, душила, уходила и возвращалась. А потом меня вдруг что-то подхватило, вывернуло наизнанку и с чудовищной силой впечатало в эту змею прямо рожей. Змея ощутимо взбрыкнула и помчалась по слоям Темного мира с невообразимой скоростью – реальности, в которых я когда-то блуждал бесконечные часы, и в которых не был никогда, проносились мимо, едва отпечатываясь в сознании.

Источник бил и прошивал нас болью, он извивался и пытался нас сожрать, и каждый раз Тэргон выдергивал нас, протаскивая сквозь какие-то складки Темного мира и щупальца бездны, которые я сначала даже не видел. Только потом стал замечать. Тэргон не зря извинялся когда-то за грубость: он использовал нас даже не как дрессированных адских гончих, а как безвольное оружие, как продолжение своих рук.

Мне казалось, что в этой бессмысленной борьбе проходят месяцы и годы, вся моя жизнь, и то, что было до нашего путешествия, стало забываться так же, как забылось мое детство в виде пушистого белого шарика. Вечность мы цеплялись за гигантскую змею и уходили от ее ударов. И цеплялись снова.

Источник скинул нас в очередной раз, но Тэргон почему-то не спешил швырять нас ему вслед. И я смог оглянуться. Мы стояли посреди огромной каменной долины, чьи края изгибались чашей. В сердце долины сверкало ярко-лазурное озеро, и его вода была плотной даже на вид. Тьма здесь истончалась, а Бездна дышала совсем рядом. Я поднял глаза и наконец увидел того, в борьбе с кем провел столько времени, что усталость поселилась в каждой клетке моего тела, что я весь состоял из этой усталости.

Дракон. Передо мной вил свои кольца настоящий дракон, как из легенд. Его необъятное змеиное тело сверкало синей чешуей, его огромные когти отливали сталью, а крылья затмевали небо.

– Так вот каковы драконы, – прошептал Тэргон почти благоговейно, – были и есть.

Дракон наклонил к нам морду и уставился, как на букашек, каковыми мы, собственно говоря, и были рядом с ним. В глазах у него переливался лазурный туман и сияли синие кристаллы. Он был прекраснейшим из созданий Хаоса, и я бы хотел увидеть его брата – или сестру – дракона темного Источника.

“Где Эйлах, тварь”, – сказал Никрам, голос его был глух и тих на фоне скрежета и грохота Источника, но я вдруг вспомнил, для чего мы сюда пришли когда-то, и потянулся за Никрамом – искать потерянный след нашего брата.

И Источник снова злобно завыл и попытался нас проглотить, пасть внутри у него была красная, и Тэргон вновь затащил нас под прикрытие какой-то блуждающей тени.

А потом мы наконец нашли его – дальний отголосок присутствия нашего брата.

Источник снова бежал от нас, и мир вокруг становился другим. Тьмы было все меньше, и все большей тяжестью давил на нас тысячеглазый взгляд Бездны. Скоро Тьмы совсем не стало, и вместо нее начал сиять Свет. Мы все так же шли по следу, и Тэргон больше не швырял нас как попало, сейчас он просто поддерживал нас своей Силой. Я чувствовал и его, и Никрама, как себя, и знал, что это слияние, то, которого нам так не хватало в начале нашего путешествия.

В Свете мелькали свои сущности и мороки, похожие на прекрасных белых лошадей и огромных радужных бабочек, и в золотом сиянии магии Жизни плыли потоки разных стихий, среди которых я узнавал только Воду. Но сколько бы мы ни шли, мир Света оставался все таким же истонченным, Бездна все время дышала рядом, от нее было не скрыться, как в слоях Темного мира – таких слоев просто не было.

Несколько раз мы попадали в такие места, где укрыться было негде, и тогда Тэргон выпускал Тьму из своих амулетов. А потом его амулеты иссякли, и Никрам достал свои. Скоро иссякли и они, испарилась дымкой Тьма из моего кольца, и Бездна начала плавить наши ауры, а красная пасть Источника – мелькать все ближе.

Наше путешествие закончилось внезапно – след привел нас к разлому, и мы устремились к нему и вывалились, как мешки с костями, у ног Тэргона, и на нас обрушилось Пламя.

Вечность, проведенная в ином мире, превратилась в смутные воспоминания – как о затяжном кошмаре.

Я вскочил и увидел, что мы оказались в каком-то зловещем каменном зале, и нас пытается спалить очень злобный и мощный на вид пламенный. Одет он был богато, рожа у него была каменно-властная, а на руке сверкал явно могущественный амулет-кольцо. Тэргон прикрывал нас щитом, к которому мы с Никрамом быстренько подключились.

Неизвестный пламенный ухмыльнулся и вдруг загавкал. То есть, натурально загавкал, я даже рот раскрыл от неожиданности.

– Гав-гав-гав-гав, – сказал он, – гав-гав-гав-даэргон-эль-эраиссэ. Объявленный своими лживыми родичами героически погибшим в плену. Я знал, что подобные тебе всегда предпочтут жизнь чести. Выродок, трус и предатель, ты не только вернулся из Тьмы, неся позор на всех, знающих тебя, но и привел с собой ее тварей.

Меня замутило в тот момент, когда я вдруг начал понимать его речь, в голове словно взорвались сферы новых значений, и окружающее поплыло, меняя смыслы и оттенки. А потом я понял, что эта наглая отрыжка Бездны назвала меня тварью!

– Видел уже таких, дорогой брат-магистр? – любезно сказал Тэргон и показал рукой на меня! – Впрочем, о чем я спрашиваю, наверняка уже и видел и боялся, как боишься ты любой тени, даже тени младшего храмовника.

Все это время они не прекращали своей дуэли. Я таращился на магистра, держа щит. Магистр! Раздери меня Бездна, этот проклятый Источник, этот подлый змей вывел нас прямо в логово ордена Пламени. Вот будет смех, когда Тэргон его прибьет.

– Твой жалкий посланец неспособен испугать даже эмпата, Даэргон, – сказал магистр с издевкой.

– И ты его убил? – спросил Тэргон и подставился под удар. Я видел, что он подставился, остатки слияния безошибочно сигнализировали об этом.

Но магистр злорадно ухмылялся, увеличивая напор:

– Быстро ты сдаешь, мой дорогой бывший брат, ранее изрядно крепче был. Тьма не балует своих рабов?

– Так значит, ты убил его? – повторил Тэргон, изображая, что теряет силы.

– Я отправил эту тварь туда, где ей самое место, – сказал магистр, – в подвалы Невидимого Храма, к братьям вивисекторам.

– И давно?

– Две недели, Даэргон, от твоего выкормыша уже ничего не осталось.

Синее Пламя Тэргона вдруг заледенело и выцвело, и я узнал дыхание Бездны.

– Что ж, ты и братьев туда отправлял, Кайран эль Тенгай, и имя твое давно запятнано изменой, и давно мы приговорили тебя к смерти, хоть ты и не заслуживаешь ее, – сказал Тэргон и зашел за расслоение нависшей над нами Бездны, уходя от очередного удара магистра, а потом вышел совсем рядом с ним и пробил его защиту.

Да, он провернул мой любимый трюк с расслоением пространства, только ему не пришлось тратить Силу на само расслоение, Бездна ползла за ним и делала самое энергоемкое за него.

– Ах, ты, подлая отрыжка Тьмы, – прохрипел магистр, цепляясь за свое кольцо-амулет.

– И кольцо магистра не поможет тебе, – сказал Тэргон, медленно сжигая его. – Орден отвернулся от тебя в отвращении, а Тьма и Хаос сожрут твою душу. Ты не заслужил смерти, ни быстрой, ни медленной, будь моя воля, ты бы жил, как преданные тобой братья – без Силы и разума, в бесконечном унижении…

В этот момент магистр, уже полусожженный, очевидно, решил, что несколько минут жизни не стоят нотаций Тэргона, и опустил остаток своих щитов – чтобы нанести последний удар.

– Ты будешь не лучше меня, Даэргон, – прошипел он, испуская дух, в его гаснущих глазах застывала неукротимая ярость.

Тэргон опустился на одно колено и принялся ломать ему пальцы, сдирая кольцо магистра. В воздухе стояла невыносимая вонь горелого мяса, и я зажал рот ладонью, меня выворачивало какой-то нефизической, потусторонней тошнотой, как когда-то, когда Никрам случайно убил на свалке сектанта. Но гораздо сильнее.

– Прекращай изображать из себя кисейную барышню, Дейнар, – сказал Тэргон, вытирая кольцо. – Мы в резиденции ордена Пламени, и скоро сюда явятся сильнейшие его чины, и нам не справиться со всеми, и у нас не осталось Тьмы, чтобы уйти. Мы попали в ту же ловушку, что и Эйлах до нас. Очевидно, он смог уйти от Источника, но был пленен.

– Надо его освободить! – воскликнул Никрам. – Ведь должен же быть выход из ловушки?

Тэргон молча смотрел на него, словно размышляя, что сказать. И я знал, о чем он думает, я помнил его рассказы о магах разума, я вспоминал слова магистра – “от него ничего не осталось” – и меня терзала страшная догадка, что участь Эйлаха из тех, что хуже смерти, медленной или быстрой, и от этой мысли тошнота снова выворачивала душу.

В намертво оплавленную дверь с грохотом ударили.

– Всегда есть выход в небо, – сказал Тэргон с улыбкой и подбросил кольцо на ладони, – но, возможно, мы еще пройдем по грешной сей земле. Помните, как мы изображали светлый отряд на границе? Я еще тогда заметил, как естественно хаоситы маскируются под пламенных.

– Выход почти что в небо, учитель, – засмеялся я, хотя мне было совсем не смешно. – Какое благородное безумие, как некогда говорила высокородная Тиона тор Ллоссарх.

– Почему бы и нет, – сказал Тэргон и надел кольцо магистра на палец. – В конце концов, я победил в честной дуэли. Может, и удастся их усмирить.

========== 102. ==========

На границе наш отряд маскировался под светлых при помощи статических пламенных мороков. И если к хаоситам эти мороки приживались как родные, просто подкрашивая нашу магию жаром, то над темными они висели чисто маскировочной завесой, грозящей слезть при каждом удобном случае. Собственно говоря, именно это отторжение и помогло нам так быстро и почти без мордобоя разобраться с тем неловким инцидентом, когда мы напоролись на своих.

– Но ведь нас сразу раскроют по принадлежности к темному роду, – сказал Никрам.

– Я восстановлю в себе кровь одного из исчезнувших родов и приму обязательство по его продолжению, – сказал Тэргон с ухмылкой, – а потом немедленно продолжу, приведя в него молодую кровь в вашем лице. Не сверкай так глазами, Никрам, это не значит отказа от своего рода, мы просто пообещаем одного из своих нерожденных потомков в сонаследники светлому роду.

– Отдам самого бесполезного мальчишку, – пробормотал Никрам нервно. Я промолчал, но подумал то же.

Тэргон засмеялся и Пламенем начертил на полу простейшую руну Занзасх – процветание рода, многодетность и счастье в семейной жизни – а потом наложил на нее руны памяти, крови и обета.

В двери зала снова ударили, уже гораздо настойчивее.

– Кровь ушедшего рода эль Ниорай, текущая во мне, – сказал Тэргон, надрезая руку над руническим пламенем, – призываю тебя к жизни и обещаю передать наследнику. Я прихожу к тебе спустя столетия, и со мной приходят мои ученики.

Пламя зашипело, и мы с Никрамом, переглянувшись, надрезали свои ладони над пламенем. Честно говоря, я сомневался, что даже мертвый род примет мой вынужденный обет, но все прошло без сучка без задоринки. Может быть, неизвестный светлый род так сильно хотел вернуться в этот мир, а может быть, ему было все равно. Я почувствовал теплое прикосновение где-то внутри – и оказался носителем благородного светлого наследия.

– Я сбежал из плена и попал в изолированную школу-монастырь в прокаженных землях, неподалеку от Священного Холма, – быстро заговорил Тэргон, гася все гербы рода Ллоссарх на своей одежде. – Вы – мои дальние родичи, воспитывающиеся там. Я принял обет… неважно какой, вам об этом не сказал. Теперь обет исполнен, и я вернулся на родину, прихватив вас с собой в качестве адъютантов. Сожгите куртки, у них слишком чужой покрой. Здесь я явился к магистру и вызвал его на дуэль. Сейчас мы выйдем наружу, и я попытаюсь убедить в этом высших чинов ордена. Ни во что не вмешивайтесь. Если меня убьют, то вполне возможно, что вас не тронут. Я не знаю, что вам сказать на этот случай, не знаю, куда вы можете пойти и кому довериться, – он помолчал, глядя на нас. – Постарайтесь выжить и вернуться. Но если попадете в плен, то сразу зовите Источник, ибо в подземельях Храма вас ждет то, что хуже смерти. Ты знаешь, Дейнар.

Я кивнул и оглянулся на сотрясающуюся от ударов дверь.

– Держитесь в любом удобном случае за моей спиной, так положено адъютантам. Ваши имена звучат подозрительно, твое имя здесь будет – Дейрон, а твое – Нергон.

Тэргон хлопнул Никрама по плечу и пошел навстречу тем, кто так рвался нас увидеть, на ходу затирая следы кровной магии. Дверь с грохотом обрушилась к его ногам, а на пороге нарисовалась группа пламенных, в злобности явно не уступающих покойному магистру. Все застыли в стойках дуэльной полуготовности, напряженно наблюдая друг за другом. За дверью был зал еще больше, и там тоже торчала куча изготовившихся пламенных.

– Даэргон эль Эраиссэ, – наконец разродился один из сильнейших на вид пламенных, – ты вернулся с той стороны Тьмы и смерти и убил магистра.

– Ныне имя моего рода – эль Ниорай, – сказал Тэргон и слегка шевельнул кистью, так что кольцо на его пальце зловеще сверкнуло (пламенные настороженно дернулись), – а в остальном ты прав, боги помогли мне вернуться, и я отплатил за их благоволение победой в дуэли с бывшим магистром.

– И честна ли была дуэль, Даэргон, соблюли ли вы все правила? – поинтересовался другой пламенный.

– На мне не было ни одного боевого амулета. И свидетели это видели, – сказал Тэргон, кивнув на нас.

– И кто же эти свидетели? – рявкнул еще один пламенный. – К какому роду принадлежат эти юнцы?

Его поддержало несколько пламенных в зале и один из первого ряда, солидно обронивший: “Действительно”.

– К моему, – процедил Тэргон, – те же, кто ставит под сомнение мои слова и честь воинов моего рода, ответят сейчас перед лицом богов и ордена – все, сколько бы вас ни было.