Текст книги "Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 48 страниц)

– Для настройки и поддержки искусственного интеллекта боевых машин, разумеется. Вы, кажется, на слесаря-сантехника учитесь? – он изобразил любезную улыбку. – Конечно, вам извинительно не знать очевидного.

– На инженера! – я раздраженно посмотрел на Эйтана. Долбаный солдафон и не подумал смутиться, он даже на меня не смотрел. И (удивительное дело) не пил и не жрал. Он сидел слишком прямо и преданно поедал своего офицера взглядом. Вот дебил. – Но неужели нельзя было их совсем оградить от всего этого?

– Может, их приносили в жертву, когда они совсем с катушек летели, – холодно заметил светлый. – В конце концов, маг жизни на алтаре – идеальная жертва, энергетический откат как от тридцати обычных. И на алтарь они добровольно лягут, если довести. Просто не захотят жить после всего дальше, а если им сказать, что так еще и пользу принесут…

– Это же неправда. Ведь жертвы уже лет триста не приносят, – прошептал я, воображая себе голого и замученного Ясси на жертвенной треноге. В животе свело от жалости.

Светлый промолчал.

========== 10. ==========

– Поразительно, – сказал светлый, выслушав мою историю. – Я бы сказал, что до ошибки с псевдожизнью ваш Ясси был в очень хорошем состоянии. Он стремился к общению и даже физическому контакту. Когда сидел с вами рядом. Имел интерес к садоводству и кулинарии. Занимался магией, несмотря на то, что вы всегда уничтожали ее плоды. И даже добровольно контактировал с темными. В армии такое состояние назвали бы идеальным. Хотя, конечно, для мирной жизни – это болезнь. Замутненная аура, слабый контакт с реальностью, низкий эмоциональный фон… Зря вы рабские печати не сняли. Знаете, здоровый маг жизни похож на солнышко, – тут светлый слабо улыбнулся, вогнав меня в когнитивный диссонанс.

Мы общались уже почти час, и за это время я успел увериться, что у истинно крутых светлых магов бывают только два выражения лица – ледяная надменность и ледяная надменность с презрительной усмешкой.

– И как же мне все исправить? Чтобы он забыл свою долбаную фритюрницу и завел новую?

– За языком следите, – тихо сказал светлый, и в глазах его полыхнуло синее пламя, а меня опалило чудовищным жаром.

– Враги, сэр? – напряженно спросил Эйтан и подозрительно уставился на меня, приподнимаясь.

Вот ведь два психа! И что ему в моем языке не понравилось? Неужели слово “долбаная”? Так, надо быстро извиниться.

– Э… простите, сэр, больше не повторится.

– Вольно, – сказал светлый Эйтану. – Врагов рядом нет, все хорошо.

– Точно? – с сомнением спросил Эйтан.

– Тебе что, недавно остаток мозга вышибло, а мы и не заметили? – разозлился я. Почему Эйтан ведет себя, как дебил, ведь раньше был на человека похож?

В глазах светлого офицера снова заполыхало пламя, а Эйтан сжал нож. О, боги. Кажется, мне грозила серьезная опасность покинуть этот ресторанчик в виде жаркого.

– Вы тоже это видите? При вас он был другим? – спросил меня светлый.

– Ну, да, обычным, – я сделал над собой чудовищное усилие и признал: – На меня похож был.

– Твари, – прошептал светлый. – Вот же твари.

– Кто? – осторожно спросил я, косясь на Эйтана. Тот внушал мне серьезные опасения.

– Маги разума. Полагают, что могут безнаказанно зачаровывать наших солдат. Еще и считают, наверняка, что благое дело творят, твари, – светлый быстро записал что-то в свой блокнот. – Дома разница в поведении была практически незаметна.

Я отрешенно наблюдал, как светлый успокаивает Эйтана (как взбесившегося жеребца), и представлял себя на их месте. Ну, будто бы хаоситов у нас не пяток на город, а много, целый Орден. Как было двести лет назад. И что какие-то неизвестные твари зачаровывают наших солдат – судя по всему, на абсолютное подчинение. Да уж, бесит. Хотя двести лет назад я бы сам был солдатом – с моим-то происхождением; и никакого выбора, никого бы не волновало, что я, например, инженером хочу стать. Да, хорошо, что я не в то время родился.

– Так что же мне с Ясси делать? – спросил я, когда они успокоились. – И с его погибшей фритюрницей.

– Извинитесь, – усмехнулся светлый. – Это просто. Извинитесь и подробно объясните причины вашей ошибки.

– И это поможет? – переспросил я, потрясенный простотой решения.

– Конечно. Я бы вообще посоветовал вам больше говорить. Не отделываться приказами и вопросами, как вы наверняка привыкли с темными, а именно говорить. Таким, как мы, обязательно надо общаться с себе подобными. Окружение, состоящее из одних эмпатов, рано или поздно приводит к деградации. Пока вас спасали школа и колледж, толкая к развитию, но что будет дальше?

– Какая деградация? – тупо переспросил я.

Светлый ухмыльнулся, покачав головой:

– У темных так давно не появлялось хаоситов, что они рискуют потерять первые поколения. Деградация, юноша, столь свойственная нашей натуре, проявляется, в первую очередь, нарушением социальной функции. Словарный запас ограничивается профессиональным языком и набором приказов для бытового общения. Потом начинаются проблемы с контролем Силы, останавливается магическое развитие. А потом наша Стихия поглощает нас.

– Вы говорите про свою натуру, – вспыхнул я, делая ударение на слове “свою”. – Откуда вам знать про нашу! Я хаосит!

– Когда-то Хаос называли темной стороной Пламени, – усмехнулся он. – Когда Хаос еще не погас в нашем мире, и вас было много. Пепел, – он указал ладонью на меня, а потом на себя, – и Пламя.

Мне бы хотелось закричать ему, что каждое его слово – ложь, но Хаос болезненно ворочался и рвался из моей груди, подтверждая, что хотя бы часть сказанного – правда.

– Что же мне делать? – выдавил я, изо всех сил пытаясь справиться с собственной взбесившейся стихией.

– С вашим Ясси?

– Да, с Ясси! – я с жадностью уцепился за знакомую проблему.

– Берите ручку и записывайте. Как на лекции, – он снова принялся листать свой блокнот. – Мы легко забываем то, что слишком противоречит нашей натуре.

Я быстро достал “Памятку хаоситу”, открыл чистую страницу и написал заголовок: “Маги жизни”. Потом попросил светлого продиктовать мне ту фразу про восприятие магами жизни мира. Записал “Извиниться!!!” и “Говорить!!” и подчеркнул два раза.

– Маги жизни не способны понять не-эмпата. Поэтому им надо все время говорить о своем к ним отношении, – светлый читал из своего блокнота. – Маг жизни может зачахнуть, если почувствует, что его никто не любит. Говорите ему, что восхищаетесь, цените, любите и уважаете при любой возможности. Не кричите на него, этим вы пугаете и убеждаете его в своей ненависти. И, тем более, не бейте…

– Но как же не кричать, когда только так его можно заставить есть? – простонал я.

– Попробуйте уговорами, – он пожал плечами. – Я никогда не общался с магами жизни близко, но на обычных, потерявших волю к жизни эмпатов действует кормление с ложечки и уговоры.

Я представил себе конкретно этого светлого – с его ледяной рожей и неугасимыми бликами Пламени в глазах – и даже пожалел того незнакомого, потерявшего волю к жизни эмпата, которого ему довелось когда-то “ласково уговаривать”.

– Маг жизни успокаивается и проникается расположением от негрубых прикосновений, – продолжил читать светлый. – Касайтесь его как можно чаще, но избегайте агрессии, – он оторвался от записей и посмотрел на меня с явственным сомнением.

– Ну, а что! – набычился я. Кажется меня заподозрили в неспособности к ласковым прикосновениям?!

– Подарите ему живой цветок или живую собачку, если хотите завоевать расположение. После этого обязательно спросите, какой подарок он хочет в следующий раз; и что любит. Прислушивайтесь к тому, что он говорит и старайтесь извлечь из этого конструктивное зерно. Если не получается, то ограничивайтесь формальным выражением интереса и поддержки.

Ха, вот последнее у меня прекрасно, по-моему, получалось! Я взбодрился – выходит, все не так безнадежно, хоть что-то я делал правильно.

– Ну вот, как видите, ничего сложного, – он захлопнул блокнот и криво усмехнулся. – Просто ежедневное насилие над своей натурой. Наверное, сойдет за упражнение духа против деградации.

– Спасибо, сэр! – с чувством сказал я, составляя список действий на первое время. Получалась настоящая, понятная инструкция, найди я такую раньше – прослезился бы от умиления.

– Чуть не забыл, – светлый отставил бокал и воздел палец кверху, привлекая мое внимание.

Я преданно (ну, а как же! Спаситель. Драгоценный источник знаний среди бесплодной пустыни) уставился на него.

– Не насилуйте. Никогда. И не принуждайте к сексу.

Кровь бросилась мне в лицо:

– За… За кого вы меня держите?! Я никогда против согласия!..

– Эйтан, прочитай уложение о сексуальном принуждении, – приказал светлый.

Боги, и этот человек придирался ко мне насчет языка. Секс! Да у нас таких слов и в борделе не услышишь. Не то, чтобы я когда-нибудь был в борделе… Короче, я готов был сгореть от смущения на месте, никакого Пламени не надо. Меж тем Эйтан вскочил и как по писанному отбарабанил:

– Если гражданский сопротивляется, то дальнейшие действия будут принуждением и насилием. Если гражданский говорит “нет”, но не сопротивляется и даже хихикает, то он боится сопротивляться и дальнейшие действия будут принуждением и насилием. Если гражданский не сопротивляется и ничего не говорит, то он вас боится. В этом случае молчание следует принимать за отказ. Если гражданский выражает согласие, но при этом не демонстрирует признаки возбуждения, то согласие было вынуждено страхом, и дальнейшие действия будут принуждением и насилием. Признаками возбуждения у мужчины считается эрекция, у женщины увлажнение гениталий, косвенными признаками…

– Давайте пропустим эту часть, – нервно хихикнул я.

Но Эйтана было не остановить, и он перечислил все эти долбаные признаки. А напоследок заключил:

– Сексом по согласию считается только тот, где партнер выразил явное согласие словами, проявил инициативу и продемонстрировал признаки возбуждения.

– Боги, представляю, как вашим надо вывернуться, чтобы соблазнить Пламенного, – пробормотал я, все еще не зная, куда себя девать от стыда.

– А они обычно не соблазняют, – засмеялся светлый, – слишком нас боятся. Это темные готовы по первому знаку в постель прыгнуть.

Теперь мне стало неловко за безнравственное поведение соплеменников. А потом вдруг как ударило пониманием:

– А… если он плачет и не возбужден, так значит – что? Думает, его насилуют?

Светлый посмотрел на меня как на дебила:

– А вы полагаете, что слезы от счастья бывают?

Честно говоря, я об этом вообще не думал. Считал, что не говорит “нет” – значит не против. Я со стоном закрыл лицо руками.

– Не вините себя, – усмехнулся светлый, – вас просто никто не научил думать об этом, – он посмотрел на часы (тоже себе куплю такие, когда буду зарабатывать в десять раз больше!) и встал: – Счастливо оставаться.

Проклятье, а у меня было еще так много вопросов! И о жертвоприношениях, и о погасшем Хаосе, и о магах разума… И вообще. Да, надо серьезно подумать над переходом в Императорский Университет. Возьму фундаментальный курс высшей магии и узнаю все эти поганые тайны.

Я еще посидел, заканчивая свою инструкцию по обращению с магами жизни. Заодно написал шпаргалку на ладони, чтобы не забыть самого важного, когда Ясси запудрит мне мозги своими глупостями. По плану выходило, что первым делом надо купить красивый цветок в горшке.

– Ты не знаешь какой-нибудь цветочный магазин поблизости? – спросил я Эйтана.

Эйтан оторвался от уничтожения еды и вина, которым занимался с самого ухода своего офицера. Благо, тот заплатил за все, нам бы с Эйтаном такой, с позволения сказать, ужин пробил дыру в бюджете на месяц.

– Кажется, на перекрестке Морбидной с проспектом Выползней видел какую-то хрень с цветуями, – сообщил Эйтан, ухмыляясь. Без выражения тупой преданности его рожа выглядела даже симпатичной. Тьфу! Вот так переобщаешься с пламенными и начнешь входить в их проблемы. А это мне надо?

***

Ясси вздрогнул, услышав стук в дверь. Почему-то Дейнар никогда не заходил без спроса в его комнату. Хотя мог бы, конечно, ведь он хозяин дома… и самого Ясси…

Он натянул на себя старое одеяло, каких было много в этой комнате без окон, когда-то использовавшейся в качестве кладовки. Вставать было холодно. Может, Дейнар уйдет, если Ясси притворится, что его здесь нет, не существует?

– Ясси, можно войти? – снова постучал Дейнар.

– Да, господин, – прошептал Ясси едва слышно.

Но его услышали, Дейнар вошел и подхватил его на руки. И Ясси положил голову ему на плечо. Темный всегда обнимал его так, как будто любит. Раньше Ясси мог обмануться этой иллюзией – хоть на несколько минут – но теперь на это не хватало сил.

– Смотри, какой я подарок тебе купил! – Дейнар принес его в холл прихожей. – Это Драконов цвет.

Ясси изумленно распахнул глаза, прижимая руки к груди. Подарок. Ему. В это невозможно было поверить. Но огромный красный цветок стоял на полу, прямо перед ним, и холод этого дома, казалось, расступался от его цвета.

Дейнар посмотрел на свою ладонь, а потом погладил Ясси по плечу и сообщил:

– Я подарил тебе цветок, потому что люблю тебя.

И Ясси разрыдался, не отрывая руки от груди, комок боли, всегда сидящий там, разросся, став совершенно невыносимым. Сколько же можно издеваться, неужели темному никогда не надоест это?

– Ну, что ты плачешь, – Дейнар снова погладил его по плечу и потрепал за волосы. – Если он тебе не нравится, давай испепелю. Ты только скажи, какие нравятся. Может, ты собачку хочешь? Маленькую.

– Нет, не испепеляй, не надо, – Ясси в ужасе вцепился в его руку. – Он очень красивый, мне нравится.

– Хорошо, – улыбнулся темный и снова посмотрел на свою ладонь. – Я специально самый красивый выбирал, потому что люблю тебя.

Ясси молча переводил взгляд с ярко пламенеющего Драконова цвета на Дейнара. Он бы подумал, что его темного господина подменили, если бы не сталь и лед, всегда переливающиеся в его глазах.

Ни у одного темного такого не было, во всех остальных жила лишь темнота – жадная, удушающая, сжимающая сердце.

========== 11. Маг жизни ==========

Цветок был тяжелым, но Ясси все равно притащил его в свою комнату и поставил под лампу – туда, где у него уже стояло несколько баночек с особо красивыми ростками из сада.

Но цветок был большим, и скудного света лампы не хватало ему для жизни, Ясси почувствовал это, погладив его по лепесткам. Драконову цвету было необходимо солнце. И Ясси, пыхтя и выбиваясь из сил, примерил его к нескольким комнатам, остановившись в конце концов на гостиной. Там было большое окно-лоджия, выходящее на юг, и очень подходящий интерьер.

Ясси блаженно устроился на софе, любуясь своим (своим!) цветком. А потом вдруг вспомнил о волнах дезинфекционного уничтожения, которые Дейнар называл “уборкой”. Эти свои уборки он проводил раз в два-три дня, милостиво минуя только комнату Ясси. И после них дом сиял действительно первозданной чистотой – ни грязи, ни пыли, ни случайного мусора, ни жизни. Только холод, сверкающие поверхности и запах озона.

Цветок же погибнет!

Ясси заметался, а потом вынес цветок на веранду, поставив его подальше от хищного сада. Живущие там растения, мощные и жадные, с легкостью бы задушили его нежный тепличный цветок. Но выживет ли тот на улице?

Измучившись от волнений и накатывающей слабости, Ясси опустился рядом со своим цветком на нагретый пол веранды и забылся в тревожном полусне.

– Ты что тут дрыхнешь, глупый?

Ясси вздрогнул, приподнимаясь. Дейнар смотрел на него с привычной насмешкой, и заходящее солнце путалось в его светлых волосах и не отражалось в черных глазах. В руках он угрожающе покачивал разводной ключ, а комбинезон его был перепачкан маслом – наверное, опять возился в гараже с мотоциклом.

– Простите, господин, – прошептал Ясси, прижимаясь поближе к своему цветку.

Дейнар фыркнул и направился в гараж, но вдруг остановился, словно что-то вспомнив, и вернулся.

– Не спи на земле, а то еще застудишь свою красивую попку, – сказал он, присаживаясь на корточки. – Меня очень заботит твое здоровье.

И Ясси, вспомнив его недавнее “потому что люблю тебя”, всхлипнул и потянулся к нему, выкладывая все свои проблемы с поиском места для цветка разом.

– Так, – Дейнар прижал руку к его губам, – в саду хищные растения, на веранде враждебная среда, в доме Хаос, в твоей комнате нет солнца. Я правильно понял?

Ясси закивал, смотря на него с надеждой. От руки Дейнара пахло бензином и машинным маслом.

– А почему ты живешь в кладовке? – спросил Дейнар.

Ясси замычал в том смысле, что Дейнар же сам ему ту комнату выделил.

– Прости, – фыркнул Дейнар, убирая руку, – повтори еще раз, а то я не понял.

И Ясси, захлебываясь от всего, что хотел, но не успевал сказать, поведал ему еще раз об уборках, Хаосе, жившей в кладовке фритюрнице (тут из его глаз сами собой потекли слезы), и опять о том, что Дейнар ведь сам, сам ему эту кладовку дал.

– Не плачь, милашка, – Дейнар погладил его по руке. – И прости за фритюрницу. Я думал, это псевдожизнь, ну знаешь, некротический паразит, который от Тьмы заводится. Ступил и не допер, что это ваш искусственный светлый интеллект. Если хочешь, заведи себе хоть сто новых! Клянусь папочкой, я их пальцем не трону.

– Не интеллект, – прошептал Ясси, утирая слезы, – а душа. У каждого из них была своя душа, как… как у людей, а людям, – он обхватил себя за плечи и скорчился, вспоминая войну, то, что изо всех сил хотел забыть, – людям все равно, что погибают невинные души. Искалечили свои и калечат чужие… Может, у стражей Ордена вообще нет душ, Дейнар? Я не чувствовал, только Пламя, как будто они сгорели…

– Конечно же есть, глупый, как люди могут быть без души, – Дейнар снова обнимал его, как маленького ребенка. – Просто ты не можешь почувствовать не-эмпатов, ну, это фигня, натура такая. Вот меня можешь почувствовать?

Ясси заглянул ему в глаза и уперся рукой в грудь. Что может быть страшнее эмпатического считывания темного? Говорят, некоторые умирали, не выдержав кошмара обрушивающейся на открывшуюся душу Тьму. Но Ясси, словно завороженный, закрыл глаза и прислушался, открываясь. И ничего не уловил, ни малейшего отблеска эмоций, только далекий вой, холод и скрежет, как от зимнего урагана.

– Ужас, – прошептал он, отшатываясь.

– Что ты ощутил? – спросил Дейнар с любопытством.

– Страшно воет…

– Это Хаос, – сказал Дейнар с явственным удовлетворением, – а душа и чувства у меня есть, просто ты их не слышишь за Хаосом. И у пламенных тоже… Наверное. Ну, по идее, должны быть.

Ясси затих, греясь в его объятиях и любуясь своим цветком.

– Я сейчас, – Дейнар вдруг подорвался и убежал в гараж.

Вернулся он уже умытый и в чистой одежде.

– Пойдем, устроим вам с цветочком домик, – Дейнар подхватил цветок, взял Ясси за руку и направился в дом.

В кладовке он освободил от вещей одну из стен, а потом поднял руки, призывая черные вихри. Ясси, дрожа от ужаса, закрыл собой ростки в баночках и Драконов цвет. Но вихри не тронули ничего внутри, они вгрызлись в стену и испепелили ее часть, вырезая проход в виде неровной арки.

Оттуда хлынул багровый свет – закаты в темных землях были красочные и долгие, а комната, в которую прорезали вход, выходила на запад.

– Ну, вот, будет у тебя как бы кабинет с кладовкой и окнами. Хаосом не трону, не бойся. Видишь, как я о тебе забочусь? Потому что ценю! – Дейнар провел ладонью по стеклянисто оплавленным краям арки. – Правда, проход не очень получился. Потом нормальных ремонтников позовем, они сровняют.

– Спасибо… Только не надо ровнять, – сказал Ясси, робко улыбаясь, и тоже погладил края арки. – Так на пещеру похоже, а если поставить сюда растения и разукрасить…

– Ага, ага, – Дейнар, не слушая его, перетащил Драконов цвет к окну, полюбовался результатом своих трудов и снова поймал Ясси: – А теперь ужинать и спать!

Ясси втянул голову в плечи и потащился в столовую. Но ведь сможет же он в благодарность за подарок и заботу запихать в себя это отвратительное пересоленное месиво, которое Дейнар называет “разогретым ужином”? К тому же он чувствовал себя вполне в настроении что-нибудь съесть. Например, яблочко с медом… У темных мед был немного с горчинкой, но Ясси все равно нравилось.

– Ешь! – Дейнар сурово нахмурился, поставив перед ним тарелку.

Ясси взял ложку и повозил ей, чувствуя подступающую к горлу тошноту.

– Не надо ремонтников звать, проход и так прекрасно получился, – сказал он жалобно, пытаясь оттянуть неизбежное.

– Хорошо, не буду, – Дейнар отобрал у него ложку и тут же сунул под нос, уже наполненную. – Ешь, пожалуйста.

Ясси принялся послушно жевать. Кажется, его не собирались ругать.

– Вот молодец, – Дейнар погладил его по голове и положил руку на шею, – ну давай, открывай ротик.

Ясси, к тому времени не прожевавший предыдущую порцию, тем не менее не решился ослушаться – и в результате оказался с набитым, как у хомяка, ртом. Дейнар потянулся за новой порцией. И Ясси в отчаянии замотал головой, хватаясь за ложку.

– Что? Сам будешь есть?

Ясси закивал, судорожно глотая.

– Вот молодец, видишь, какой ты хороший, сам кушать умеешь.

Ясси поежился, посмотрев на Дейнара с подозрением – кажется, тот над ним насмехался? Но лицо Дейнара сохраняло выражение абсолютной невинности, и Ясси только вздохнул. Самому есть оказалось куда приятнее, он оживился, вспоминая свой цветок, и даже поделился с Дейнаром планами по обустройству своей новой комнаты. Дейнар одобрительно кивал, листая вечернюю газету, и пил чай.

И Ясси осмелел:

– Вы правда меня любите, господин?

– Конечно! И очень сильно, – Дейнар оторвался от газеты и прижал руку к сердцу, улыбаясь: – Целыми днями о тебе волнуюсь.

И Ясси тоже заулыбался, чувствуя, как мягкое тепло распускается в душе. Ах, хоть бы это было правдой! Он не выдержит очередного удара судьбы; если окажется, что над ним только смеются… Дейнар потрепал его по голове и сообщил:

– Люблю твои волосы, глупыш, они такие мягкие.

Ясси смущенно опустил глаза и пробормотал:

– А почему вы не ужинаете?

– Я в ресторане ужинал. Ты не представляешь, какие деньги дерут в некоторых ресторанах за еду! – он засмеялся. – И была б еще еда – что-то особенное, так нет же, все вполне посредственно, только порции маленькие. Ха! Мясо с морковкой в каком-то там хреносоусе! Мяса с собачкин хрен и воздушно нарезанная морковка! Только деньги дерут. Ты гораздо вкуснее готовишь.

– Правда? – прошептал Ясси, ему всегда казалось, что Дейнар не замечает, что ест.

– Что правда? Собачкин хрен? Ну, честно говоря, я никогда не присматривался, просто выражение такое…

– Что я вкусно готовлю, – совсем смутился Ясси.

Дейнар удивленно замер, а потом на его лице отразилось понимание:

– Конечно, очень вкусно. Даже вкуснее, чем мой папочка, – и он погладил Ясси по ладони. – Пойдем спать.

– Я… я посуду уберу, – прошептал Ясси, снова сжимаясь.

Он все старательно убрал. Включил посудомойку, погладив ее по замигавшей лампочками морде. Потом долго умывался и полоскался в душе, надеясь, что Дейнар заснет, не дождавшись его. Дейнар и правда всегда засыпал.

Но потом обязательно просыпался.

Ясси осторожно проскользнул в спальню, забрался под одеяло и замер, ожидая насилия. Дейнар притянул его к себе, погладил по животу, задевая пах, и прошептал куда-то в затылок:

– Боишься? Не бойся, не буду тебя принуждать, только если сам захочешь, – его ладонь легла Ясси между ног. – Ты не хочешь?

Ясси всхлипнул.

– Не реви, глупый, – зевнул Дейнар. – Я же тебя люблю и не сделаю ничего плохого, только скажи.

Ясси кивнул в темноте, все еще дрожа в ожидании продолжения. Но Дейнар заснул, так и не убрав руки с его паха.

========== 12. ==========

В светлых землях маги жизни считались горячими штучками – еще бы, ведь что есть самая суть, воплощение жизни, как не секс. Так что маг Жизни для своей второй половины – настоящая удача, благословение рода, неиссякаемый источник чувственного и душевного удовольствия.

Однако чувственности самого Ясси так и не суждено было раскрыться. Все, что он помнил – как держался за руки в школе, как прятался по темным углам, срывая запретные поцелуи и объятия. Жар грядущих удовольствий горел тогда в его чреслах, обещая скорое счастье.

Но сразу после школы его забрали в армию. Как раз тогда разгорелся Аранский конфликт с темными, и родине потребовались маги Жизни. Ни один род не согласится отдать своих магов Жизни на войну, но род Ясси был мал и небогат, и не смог отстоять его.

И в армии Ясси забыл про все свои желания и надежды. Слишком много смерти было вокруг.

Так что Дейнар забрал его невинность, даже не заметив.

Страсть Дейнара была такой же ледяной и страшной, как и его магия. Иногда он говорил “раздвинь ножки” или “задери попку”, но чаще всего просто сгибал Ясси как угодно, тискал за ягодицы, тщательно смазывал и молча имел, время от времени меняя позиции.

После того, как Дейнар внезапно изменился, полюбив, то перестал обижать его по ночам. Только гладил по животу и между ног. И целовал иногда в щеку. Ясси не знал, почему Дейнар полюбил его. Может, на темного так подействовала магия Жизни. В своей комнате, в углу около окна, Ясси поставил небольшой алтарь светлым богам, украсил его цветами и даже зажег свечку. Свечку он сам сделал из воска медовых сот, ведь в своих магазинах темные продавали только черные свечи. И посвятил ее богине Амии, покровительнице всех магов Жизни, чтобы сохранила она любовь Дейнара и не забрала ее обратно.

Прошло несколько дней, и Дейнар все так же любил его. А однажды ночью, привычно его потискав и обняв, он спросил:

– Можно поцеловать тебя в губки?

В животе у Ясси все подвело от страха, а сердце отчаянно забилось, но он ответил:

– Можно…

Дейнар прижался к его губам и быстро лизнул их. А потом спросил:

– А в животик можно?

– Можно, – ответил Ясси, голос его дрожал.

В спальне было темно, и Ясси только чувствовал, как Дейнар дышит ему в живот и быстро целует в разные места – в сгиб бедра, место под пупком, лобок… Он вздохнул, чувствуя нарастающее тепло в чреслах – словно эхо давнего желания, слабый отблеск его магии.

Дейнар поцеловал его в член и лизнул между яичками, и Ясси ахнул.

– Нравится? – прошептал Дейнар довольно, и улегся рядом в привычной позе: запустив Ясси руку между ног.

Только на этот раз член Ясси, который он так бесцеремонно сгребал всегда в горсть, был возбужден, а сам Ясси дрожал и робко елозил, стараясь высвободиться из стыдной ловушки. Но у него не получалось, слабое возбуждение все не проходило, только усиливаясь от держащей его руки и от того, что ягодицами он задевал Дейнара.

– Что, милашка, что-то беспокоит? – фыркнул Дейнар ему в волосы.

– Нет, – ответил Ясси испуганно.

– Ну, спи тогда.

Ясси провел всю ночь, подсознательно прислушиваясь к своему возбуждению и дыханию Дейнара. А на следующий день все не мог перестать думать об этом, поэтому в постель забрался в непонятном предвкушении.

Дейнар оставил включенным ночник, и от этого предвкушение стало особенно острым и пугающим.

– Поцеловать тебя на ночь, милашка?

– Да, – шепнул Ясси, широко распахивая глаза.

– А куда?

– В губы и в… в живот…

Дейнар фыркнул и принялся его целовать – в губы, живот, бедра, лобок. Но, как нарочно, не трогал возбужденно торчащего члена и ноющих от желания яичек. А когда Ясси потянулся сам, прижал его руки к постели.

– Покажешь мне свою розочку? – спросил вдруг Дейнар. – Я ее тоже поцелую.

И Ясси растерянно кивнул – ведь у них не было роз, ни дома, ни в саду, но мало ли что… Но, когда Дейнар задрал его ноги и уставился в задницу, Ясси осознал, что именно ее, задницу, темный и назвал “розочкой”. Дейнар склонил голову набок, изучая, а потом вдруг подался вперед и лизнул в самую середину. Ясси испуганно вильнул, ощутив при этом, как жар, копившийся в паху, перетек и на ягодицы. И затеплился у ануса. Все дело было в его магии, мягкая и податливая, она словно ластилась к тем местам, где ласкали ее хозяина.

– Можно тебя пальчиком? Изнутри погладить? – улыбнулся Дейнар, хищно щуря стальные глаза, и слегка надавил на его анус большим пальцем. – Такая чудная розовая дырочка, никогда таких красивых не видел, настоящая розочка.

От обласканного ануса по ягодицам и позвоночнику разбежались мурашки.

– Можно, – выдохнул Ясси. – Только поцелуй туда еще… пожалуйста.

Горячие губы Дейнара снова прижались к “розочке”, а потом Ясси почувствовал, как поцелуи переместились на яички и член, а внутрь него проник палец. Магия внутри него благодарно перекатывалась и вспыхивала, отвечая на ласки, и Ясси вздыхал и крутил попой. И даже не заметил, когда Дейнар засунул в него уже три пальца.

Это был самый первый его оргазм – с партнером, а не со своей рукой, как бывало давным-давно. Ясси выгнулся, зажимая пальцы Дейнара в себе и излился бы ему на лицо, если бы тот не отстранился вовремя.

– Здорово, – сказал Дейнар, не вынимая из него руки. – Возьми себя под коленки, милашка.

Ясси послушно согнулся, выставляясь кверху. Во всем теле ощущалась усталая истома, лишь в растянутой Дейнаром заднице концентрировалось тепло магии жизни, отзываясь на движения пальцев.

– Раскрывшаяся розочка, – усмехнулся Дейнар, вытаскивая из него руку, и быстро провел по своему члену, забрызгав Ясси живот и ягодицы, даже на щеки немного попало.

Ясси закрыл глаза и вытянулся, ощущая, как Дейнар водит по его животу, вырисовывая узоры из их смешанного семени. Ясси прижался к нему потеснее и принялся рассказывать, как ему было хорошо, и еще почему-то про школу, потом про свой род и родителей, так любивших его, и снова о том, что его магия ожила, так ему сейчас было хорошо. В тот момент все страшное и болезненное казалось ему несуществующим, на время он забыл о том, что после школы была армия, а после армии плен, покрывший его несмываемым позором, и что его род никогда не примет его назад, а родители не осмелятся посмотреть с лаской.

И Дейнар его внимательно слушал, в нужных местах говоря “ага”, а один раз “вот это круто”, и даже: “я тоже тебя люблю, милашка”.

А на следующий день Ясси решил переставить некоторые вещи в гостиной, чтобы они лучше отражали течение энергий. Заодно стоило перевесить тюль, заменив его более подходящим… Он возился и бродил, мечтательно примериваясь к обстановке, и даже решился сложить на полку кучку книг, которую Дейнар оставил на журнальном столике. И даже с любопытством заглянул в них. Все это были какие-то технические справочники или учебники, одна “История Аранского конфликта в картинках: вооружение, военная форма и карты сражений”, которую Ясси задвинул с дрожью отвращения, а одна книга называлась “Серия любви: юношам о юношах”.

На обложке было нарисовано черное сердечко, на котором сидели два белых и пушистых паука. Пауки целовались.