Текст книги "Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 48 страниц)

Обзаведясь слугами и поместьем (в уже вполне реальной перспективе), Лисиэль тут же развила активную деятельность. Их караван свернул в город, где она, имея за собой поддержку пламенного лорда, сбыла несколько ожерелий “по весьма достойной цене”. На вырученные деньги они купили припасы, скотину и различную утварь для поселенцев. “Вот теперь я путешествовала, как и полагается даме моего положения – с прислугой, охраной и благородным спутником, – писала Лисиэль, – и путешествие мое стало неизмеримо приятнее. И эта иллюзия благопристойности и правильности так сладко тешила душу, и так легко было обмануться ею. И когда я смотрела на своих людей и их пламенных стражей, то видела, что для них эта иллюзия стала правдой, и не были они больше несчастными женщинами в изгнании, без поддержки своих супругов и семей. Не были они и солдатами удачи и искателями приключений. Как искренне они поверили, что собираются возвращать утерянные земли человеческие и основывать новое поселение, забыв даже, что основываем мы это поселение не для людей уже, а для неведомых детей Тьмы, вышедших из наших чресл… Лишь в глазах лорда эль Эраиссэ видела я иногда усмешку, и понимала тогда, что он ни о чем не забывал”.

Почему-то Лисиэль долго (для себя) не пела оды персям, ланитам и прочим чреслам своего “благородного спутника”. И я было решил, что или спутник этот был на рожу страшнее гнева богов, или сама Лисиэль избавилась от своего ветреного нрава.

Как же! Совсем скоро она, “одевшись в единственный свой, оставшийся прелестным, дорожный костюм, взглянула в осколок зеркала”. И убедившись в “заново воссиявшей красоте”, ринулась благородного спутника очаровывать.

“Имя его было Таэгред, и был он юн и весьма хорош собой – мужественное лицо его не несло ни единой лишней или неправильной черты, и доспехи ладно лежали на могучих плечах, и волосы его переливались платиной и сверкали бриллиантами, а глаза его, словно сапфиры, горели синим огнем. И весь он был, словно пламенеющий клинок в руках бога Солнца. И глядела я на него, восторгаясь его благородством, умом и красотой, и видела отблески ответной страсти в его взоре”.

Тут я в негодовании захлопнул дневник и с проклятием вскочил, так как в портрете этого Таэгреда без малейшего колебания узнал Тэргона, только совсем юного. А мой развратный изменщик Ясси… то есть, эта развратница Лисиэль явно неслась прямо в его пламенеющие объятия!

– Неужели, Дейнар, тебя настолько возбудила допотопная порнуха и рецепты? – спросила меня Тиона, хихикая, и все мои товарищи тоже засмеялись, отвлекаясь от своих нарытых сокровищ.

Я посмотрел на них с удивлением, словно вынырнув из другого мира и времени.

– Это не порнуха, – сказал я. – Это летопись пришествия Тьмы в начале времен.

– Покажи! – воскликнули Эйлах и Инссар, бросаясь ко мне.

Никрам недоверчиво изогнул бровь, а Тиона встала, откладывая в сторону карты “темных нор” и вычислительные артефакты.

– Тут долго читать, я вам перескажу, – сказал я, подавив желание ревниво прикрыть записки Лисиэль ладонью. – А вы поделитесь своими находками.

– Точно, – оживился Эйлах и достал свой дневник путешествия, – устроим обмен опытом, заодно и запротоколируем самое важное!

Комментарий к 77. Летопись начала времен

https://31.media.tumblr.com/a7d0f93efb2c8e72294f8650f997e2f2/tumblr_nagqd1Zf4V1t1l77no1_1280.jpg

картинка с переселенцами

========== 78. Ясси и добро ==========

– И вот, – Ясси хихикнул и сделал огромные глаза, поерзав на вертящемся стуле, – три студента-хаосита! Мелкий купец, мелкий дворянин и парнишка из рабочих. Приехали в столицу учиться, познакомились на приемных экзаменах и решили вместе снимать коттедж в студенческом районе! Жанр сериала: эротическая молодежная комедия с элементами социальной порно-драмы!

– Социальная порно-драма! – продюсер подавился вином, явно от восторга. – Вы знаете, это занятная идея… А давайте сделаем пилот, чем Бездна не шутит, я верю вашему коммерческому чутью, Яссих!

Ясси значительно на него пощурился и покивал – еще бы его чутью не верили. Да после грандиозного успеха “Хаоса и розочек” его чутье на вес золота! Вот бы еще Лэйме удалось привлечь к проекту, тот умудряется так смешно поворачивать придуманные Ясси с друзьями порно-драмы…

– А вы не боитесь, что эти три студента, титулованный дворянин, дворянин и еще раз дворянин, когда-нибудь потеряют терпение и отдерут вас за такие занятные идеи? – спросили у них над головой голосом Тэргона.

Ясси от неожиданности крутанулся на стуле и чуть не свалился, а продюсер выронил бокал с вином и в ужасе уставился на красное пятно, растекающееся по белоснежной шкуре какого-то редкого зверя.

Дело было в том, что Тиони внезапно разрешили приглашать своих друзей в дом, даже актеров, и теперь он устраивал приемы чуть ли не каждый четверг. И все его богемные приятели становились в очередь за приглашением: ведь, хоть и старшие супруги Тиони на этих приемах не показывались, но благородная молодежь тусовалась там с удовольствием.

Так что появление Тэргона стало сюрпризом, и не сказать, чтобы для всех приятным. Тиони как раз играл с парой дружков в забавную игру “поцелуй через шелковый платочек”. Состояла она, собственно, из того, что участники целовались через шелковый платочек: вроде и без греха, а приятно.

– Тэргон, ты уже вернулся, а мы тут вот… Хочешь вина? – залепетал Тиони, то краснея, то бледнея.

– Спасибо, дорогой, но я ненадолго, можешь продолжать сосать свой платочек, – сказал ему Тэргон без улыбки, а потом кивнул Ясси: – Я хотел с тобой поговорить.

Ясси покивал и пошел за ним, оглядываясь на Тиони сочувственно и виновато. Из-за Ясси Тэргон зашел на прием и увидел развратную сцену, а теперь бедняжка Тиони будет страдать…

Зайдя в кабинет Тэргона, Ясси принялся с любопытством изучать обстановку. Полки с книгами без названия, пустая карта-гобелен на стене, пустой письменный стол с двумя фотографиями в рамках-невидимках: на одной супруга Тэргона в форме и на фоне неба, а на другой – Тиони с двумя выводками. Еще в кабинете стоял журнальный столик и три кресла около него, и столик не был пустым, на нем крутил шариками какой-то маленький артефакт. На одно из этих кресел Тэргон жестом предложил Ясси сесть.

И Ясси устроился на краешке сиденья и упоенно вытаращился на хозяина кабинета. В голове его кружились сладкие и соблазнительные образы – то ли для комикса, то ли для сериала – высокородный злодей-красавец в Зловещем Замке Пустоты…

– Я хотел поговорить о твоих творческих планах, Ясси, – мягко улыбнулся Тэргон, разбив образ злодея. – Наше ведомство весьма интересуется вариантами комикса или сериала про хаоситов в армии. Ну, знаешь, эротическая милитари-комедия с элементами социальной порно-драмы.

– Вы дразнитесь! – покраснел Ясси.

– Совершенно напротив, – туманно, но очень убедительно ответил Тэргон.

Ясси запыхтел, бросая на него подозрительные взгляды, но образы солдатиков в форме и без были так прекрасны, что Ясси осторожно сказал:

– Но ведь мы ничего не знаем об армии… я имею ввиду, о темной армии… Может, полиция?

– Нет, нас интересует именно армия, – Тэргон закинул ногу на ногу и побарабанил пальцами по подлокотнику, снова вписываясь в образ злодея. – Если вам с друзьями нужен сбор фактического материала, то наше ведомство с удовольствием отправит вас в командировку в любую часть, находящуюся вдали от боевых операций. Лучше всего в столице. Работа, так сказать, под прикрытием.

– Под прикрытием, – прошептал Ясси, представляя себе зловещие шпионские страсти. – Предложение, от которого невозможно отказаться. Но в столице и правда лучше, а то как же, Дейнар приедет, а я уеду?

Темные обожали всякие сериалы и фильмы о шпионах – в них разные ведомства, корпорации, кланы, рода и княжества шпионили друг против друга. И Ясси тоже с увлечением их смотрел.

– Вот и прекрасно, – сказал Тэргон, а Ясси вдруг встревожился:

– Это же для вербовочной кампании? Вы думаете, что будет… новый конфликт?

– Конечно, будет, – легко улыбнулся Тэргон. – Как всегда бывает. Разве ты не помнишь нашу дорогую Светлую Империю, Ясси?

И Ясси вздохнул и страдальчески свел брови, пытаясь отогнать эти воспоминания. Ему стало жалко будущих солдат, привлеченных в армию веселой комедией и убитых в совсем настоящей войне. И комедия в его воображении начала превращаться в очень грустную драму.

– Не знаю, будет ли это так юмористично…

– Нам подойдет любой жанр об армии, – сказал Тэргон.

В этот момент дверь кабинета приоткрылась и внутрь проскользнул Тиони.

– Тэргон, – прошептал он, глядя полными слез глазами и комкая в руках тот самый платочек, – ты же на меня не сердишься, правда?

– Не сержусь.

– И… и не ревнуешь?

– И не ревную.

– А почему?

По щеке Тиони скатилась прозрачная слеза, и Тэргон встал и вытер ее большим пальцем.

– Когда-то, – сказал он, – профессия актера считалась немногим лучше профессии танцовщика в веселом заведении. Ныне актеры стали идолами и не стыдно их ввести даже в высшее общество. Но суть ваша не изменилась, Тиони, и оттого я не требую от тебя верности, ни формальной, ни сердечной. Разве можно требовать от птицы меда? Иди к своим гостям и в следующий раз не входи ко мне без стука и разрешения.

Плечи Тиони грустно поникли:

– Лучше бы ты меня наказал.

– Неверность, как и глупость, наказывают себя сами, – холодно ответил Тэргон и подтолкнул его к выходу. А потом кивнул Ясси: – Извини за эту сцену.

Ясси съежился от сострадания в кресле. Бедняжка Тиони, так просил любви, а его выгнали! Но есть ли более надежный способ отвратить от себя хаосита или пламенного, чем продемонстрировать свою неверность? Наверное, нет, так же, как и нет более страшного наказания для темного, чем равнодушие. Страшно представить, если бы Дейнар вел себя так!

– Вы все же его простите, – прошептал Ясси жалобно, – он же хороший и не нарочно… просто не знает, как…

– Прощу к вечеру, не беспокойся за своего приятеля, – фыркнул Тэргон и достал визитку из деревянного ящичка, неизвестно как проявившегося на столе: – Если в течение двух недель у вас с друзьями оформится какая-нибудь интересная творческая идея об армии, то свяжитесь с этим агентом. Чем раньше, тем лучше.

Тэргон отдал Ясси визитку и остался стоять, намекая, что разговор окончен. Но Ясси все мялся, не уходил и смотрел на него, ощущая смутный зуд в груди.

– Скажи, что хотел, Ясси.

– Вы… вы так говорили о верности, – Ясси подался вперед, и зуд в его груди усилился, а под веками защекотало: – а что бы вы сами сделали, что бы позволили себе, если бы она… если бы узы верности отпустили вас?

– Что бы я сделал? – спросил Тэргон удивленно. А потом присел на край стола и с усмешкой сказал: – Вы точно это хотите знать?

Ясси жадно кивнул, не заметив даже, что высокородный перешел с ним на вежливую форму речи.

– Если бы верность… и честь не сдерживали меня, то я взял бы вашего милого братика Лэйме, запер бы его в своей спальне и брал бы каждую ночь, вечер и утро. Магия Пламени такова, что он кричал бы и выл подо мной от наслаждения. И я вытрахал бы из него его спесь и гордость, я бы заткнул его рот членом, если бы он дерзил мне, я бы одной рукой сломил его сопротивление, если бы он вздумал трепыхаться, и поставил бы его на четвереньки. Слаб человек, в котором не горит пламя духа, и нет пути вернее, чтобы сломить светлого эмпата, чем физическим проникновением, и даже не нужно для этого насилие. И скоро бы сломался и Лэйме, и смирился бы с судьбой моего наложника, и стал бы тихим и послушным, как я люблю, и только тогда бы перестал меня интересовать. Такова натура детей Бездны, и так бы поступали и пламенные и хаоситы, если бы лишние чувства не мешали нам.

Ясси судорожно вздохнул, зуд в его груди все нарастал и становился мучительным, а веки не щекотало уже, а жгло от слез:

– Нет, вы говорите о себе, другие люди – другие, и Дейнар совсем не такой!

Тэргон пожал плечами и улыбнулся, синие глаза его казались холоднее льда:

– Света в людях столько же, сколько и тени, и благородство превращается в непримиримость, разумная осторожность – в трусость, любовь – в чувство собственности и желание манипулировать, а справедливость – в жестокость. А что бы вы сделали, Ясси, если бы я научил вас волшебному заклинанию, которое отсечет свет в душах людей от тьмы и вылепит из них совершенство?

– Я не… разве вы знаете такое? – прошептал Ясси.

– Оно вертится у меня на кончике пальцев и ждет вашего решения, Ясси. Так как бы вы распорядились такой силой? Кого бы вы исправили?

– Только злых! – горячо воскликнул Ясси, чувствуя, как непонятно откуда в груди расползается горячая боль. – Только убийц и насильников!

– А как же те злые безжалостные люди, которые отдают слабых мальчиков своего рода работать в клубах наслаждения? – спросил Тэргон все с той же ледяной улыбкой. – Ведь в вашем приюте были жертвы такой несправедливой жестокости?

– Они… их тоже надо исправить, – выдохнул Ясси, со слезами вспоминая своих измученных подопечных.

– Ваш Дейнар тоже убийца, и убивает он легко и профессионально, ведь он офицер и специально обучен этому – убивать, я сам учил его. Наверное, его тоже можно подправить, чтобы он не убил кого попало?

– Нет, – Ясси слабо помотал головой, – это другое…

– Но кто поймет, где одно, а где другое? – спросил Тэргон. – Кто отделит тьму от света? Вы сможете это различить?

– Смогу! – воскликнул Ясси горячо, он думал и о несчастных отверженных в приюте, и о войне, и о солдатах, и о темных, и о светлых, и о Дейнаре, и почему-то казалось ему в тот момент, что если им всем не помочь, то от бессилия и боли лопнет у него сердце.

– Хорошо, вы доказали мне, что достойны этого знания, – Тэргон склонился к нему, глядя в глаза, и синий огонь резал Ясси, как ножом, хоть и не чувствовал он жара Пламени. – Вам сказать заклинание?

– Да, скажите!

– Помните, я говорил, что душа человеческая равно полна светом и тьмой? Надо всего лишь отсечь кусочки тьмы, отсечь и сковать заклинанием, и направить свет в нужном направлении, – прошептал Тэргон. – И вы получите совершенство и добро и верность. Просто сковать одну половину души и изменить другую.

Ясси отшатнулся:

– Так нельзя! Это похоже на рабские оковы!

– Разве? – Тэргон снова подошел к нему. – Это не так, вы же не подчиняете людей своей воле, вы просто освобождаете лучшее в них от худшего.

– Боги, я понял, о чем вы говорите, – сказал Ясси и вцепился ногтями в горло, потому что ему больно было дышать, – это же принцип чар разума, да? Я видел их вырожденными… и никогда не думал… не думал, что они были задуманы именно так…

Тэргон отошел и сел в кресло, смотря на него, как Дейнар на псевдожизнь. Ясси упал на колени.

– Что вы со мной сделали?.. Почему мне так больно и плохо?

– Разве вы чувствуете Пламя? – сказал Тэргон все так же невыносимо холодно. – Я не делал с вами ничего. Вы сделали это сами, когда попытались зачаровать меня на доверие и откровенность.

– Я… я не специально, – прошептал Ясси. – Я не хотел!

– Хотели или нет, но вы бросили свои узы не просто на сильного мага, что уже опасно. Потенциалы нашей Силы разнятся настолько, что я бы вашей попытки не заметил, если бы специально не приучал себя замечать подобное, а вы сейчас загибаетесь от отдачи. Будь на моем месте темный, он бы вам поддался, чтобы отдача была сильнее.

Ясси заплакал:

– Глупость наказывает сама себя, не так ли, Тэргон? Я не хотел… Даже не понял, как…

– Вам лучше понять, чтобы больше не ошибаться. И соберитесь, Ясси, стряхните с себя это. Вас мучает ваша собственная магия, просто впавшая в резонанс. Мне уйти? Вам лучше будет одному? Темных вам видеть сейчас нельзя.

– Нет! Не уходите! Только не смотрите на меня… и не говорите… у вас такой холодный голос и глаза…

– Вы просто видите сейчас суть Бездны в моей магии, – сказал Тэргон едва слышно, и отошел к полкам с книгами.

Тянулись бесконечные минуты, и Ясси все дрожал и никак не мог вдохнуть без боли. И потом Тэргон позвонил и сказал кому-то немедленно приезжать, “Ясси ударило откатом чар разума”, сказал он.

И вечность спустя закоченевший от холода, боли и одиночества Ясси почувствовал теплые объятия и поднял голову. Лэйме смотрел на него, и в его глазах были и свет, и тревога, и любовь. И Ясси прижался к нему, чувствуя, как тает сковавший его панцирь, а мир освобождается от тумана.

– Боги, Тэргон, что вы с ним сделали, – воскликнул Лэйме с негодованием, – откуда чары разума, только не говорите, что обучали им Ясси!

– Не скажу, – усмехнулся Тэргон, – хотя в чем-то вы близки к истине.

– Раздери вас Тьма, Тэргон, единственное, чему вы можете обучать – это упал-отжался на плацу, – сказал Лэйме, поднимая Ясси на руки. – Да если бы вы предложили мне научиться, например, печь булочки, я бы в ужасе сбежал в Безлюдье!

– И были бы как никогда правы, – сказал Тэргон и подмигнул Ясси.

– Не ругайся, Лэйме, я сам виноват, Тэргон хотел мне помочь, – прошептал Ясси и погладил Лэйме по плечу, а тот зашипел, как настоящий темный, и, едва процедив слова прощания, выбежал из кабинета с Ясси на руках.

Комментарий к 78. Ясси и добро

срочный выпуск про Ясси! (и добро)

========== 79. ==========

Мы провели в поселении Священного Холма три дня, изучая местные сокровища и наслаждаясь гостеприимством архаичного темного общества. Только тот, кто неделями скитался в походах, сможет в полной мере оценить прелесть почти домашнего уюта и заботы.

В благодарность за гостеприимство мы с Тионой починили и зарядили Хаосом систему акведуков и охранных амулетов. Под Священным Холмом явно жил естественный источник Хаоса, но его рассеянного излучения не хватало на то, чтобы полноценно заряжать артефакты. И по прошествии двух столетий те едва работали.

А еще мы ходили на охоту, в результате чего все жители Холма занялись активной заготовкой мяса. Местные темные были слишком слабы, чтобы полноценно охотиться среди тварей. В основном они жили своими огородами – весь Холм был перекопан – а еще разводили птиц. А два раза в год (когда активность тварей спадала) устраивали большие походы, из которых приносили добычу на несколько месяцев вперед. И из этих походов многие не возвращались.

Так что божественная легкость, с которой мы добывали еду, пускали воду по трубам и спускались в страшные подземелья, заставляла местных смотреть на нас с истинным благоговением.

“Таково и должно быть отношение смердов к высокородным”, – сказал Никрам, и я сжал кулаки, борясь с желанием врезать ему по морде. Мне мешала субординация: Никрам был старше по званию и к тому же командир отряда. Вот за что я не люблю армию! Впрочем, Никрам заметил мой злобный взгляд и явно почувствовал себя неловко, даже сделал некое движение физиономией, словно хотел сгладить впечатление, но не знал, как. Эйлаха, всегда извиняющегося за него, рядом не было. Мы с Никрамом и Инссаром только что вернулись с охоты, а Эйлах и Тиона исследовали подземелья.

Вокруг нас, прямо на площади, сидели милахи из всех трех храмовых родов и усиленно таращились, даже не делая вид, что свежуют гигантского гугрыникса, добытого нами.

Я резко развернулся и направился в храм, обходя вскакивающих на колени и кланяющихся мне милах, чтоб их всех поглотила Бездна вместе с Никрамом. Я думал о том, что все эти дни не читал дневник светлой прародительницы, так как не был готов к описанию ее шашней с пламенным. И что пора прекращать ассоциировать эту Лисиеэль с Ясси, а древнего пламенного лорда – с Тэргоном. Эйлах уже намекал на то, чтобы я отдал реликвию на почитать, раз сам явно закончил…

– Дейнар! – Никрам догнал меня в сакристии. – Постой, я хотел сказать, что мои слова не относятся к тебе ни на йоту, ведь твои личные достоинства давно вывели тебя из низкородного звания.

Я снова взбесился, натурально, аж перед глазами замельтешила воронка Хаоса.

– Никрам, – процедил я, – меня вовсе не радует, когда мне заявляют, что я свинья, не похожая на других свиней, из стада коих вышел. Я не считаю, что люди моего сословия заслуживают подобного отношения.

Никрам молчал и смотрел на меня со странным растерянным выражением.

– Если ты хочешь, чтобы я извинился, – начал он и над чем-то завис.

– Больно надо, просто избавь меня от подобных высказываний в будущем, – буркнул я, остывая. – И прости за вспышку. Меня достало раболепие местных и твои шуточки по этому поводу.

– Нет! – отмер Никрам. – Это ты… Прими мои извинения, Дейнар, и если тебе требуется сатисфакция, то я к твоим услугам в столице.

– Вот проклятие, точно! – я хлопнул себя по лбу и засмеялся. – Надо было вызвать тебя на дуэль, а я мучился, что не могу врезать по роже. Да-да, можешь не давиться словами, Никрам, я знаю, что это плебейские замашки.

– Я столько раз наблюдал, как вы с Эйлахом весьма деликатно щадили мои чувства, – ухмыльнулся Никрам, глядя мне в лицо. – Приятно оказаться с другой стороны. Но как бы то ни было, твое отношение дороже мне любых сословий и армейских порядков, Дейнар.

Теперь я почувствовал себя неловко. Вы когда-нибудь сталкивались с проблемой симметричности? Ни разу в жизни она меня не волновала, но в тот момент мне показалось, что Никрам вкладывает в нашу дружбу гораздо больше, чем могу дать я. Ну, то есть, он действительно относился ко мне, как к брату, а для меня оставался просто одним из товарищей. И командиром нашего отряда.

– Спасибо, брат, – я сжал его плечо. – Хочешь, попробуем оживить часовню, пока Эйлаха нет?

Вчера Никрам предлагал оживить маленькую подземную часовню Хаоса, уверяя, что изучил соответствующий ритуал досконально, и никаких столбов не возникнет. “Мелкая часовня – это же не храм, – заливался он, – никто и не заметит на фоне активности здешнего источника”. Но Эйлах ответил: “Нет, Никрам, нет, нет и нет, мы не будем рисковать под брюхом у Бездны”. Меня удивила тогда его категоричность, а Никрам явно расстроился.

И теперь на его лице отразилось мгновенное понимание моей мысли:

– А третьим будет местный источник? Эйлах взбесится, – сказал он с легким сомнением.

Я пожал плечами и увидел, как в глазах Никрама вспыхнуло ледяное пламя решимости. И он бесшабашно ухмыльнулся:

– Но ты же дашь ему припасть к той допотопной реликвии, над коей бдишь, подобно ящеру над последним яйцом? В утешение.

– Заметано! – согласился я и мы поспешили к одному из тайных ходов, ведущих в подземелья.

Весь Священный Холм был изъеден лабиринтом этих ходов, и многие из них были не такими уж и тайными. На южной стороне Холма, в широких норах, прорытых в сухом и твердом песчанике, жили темные третьего рода, прозванного Норушники (два других рода назывались Храмовники и Огородники). Норы эти были весьма уютны и благоустроены: внутри они были отделаны деревом, снаружи утопали в огородиках, а круглые их двери и окна были украшены резьбой и занавесочками.

Жилые норы от “темных ходов” отделяли толстые каменные стены. И в этих ходах было холодно и пусто из-за гуляющего там природного Хаоса. А в нишах и тупиках шелестела копящаяся Тьма. Я вам не говорил? Под Священным Холмом жил не только источник Хаоса, но клубился и древний источник Тьмы, и эти две стихии переплетались там самым причудливым образом, недаром Холм прозвали Священным.

Наверняка вы подумаете – и как храмовый комплекс не провалился под землю за эти века и тысячелетия, если глупые люди изгрызли холм подобно термитам? Дело в том, что основа Холма представляла собой каменный клык, словно вырвавшийся из самой Бездны – черный, чудовищно прочный и с высоким содержанием железа. Этот клык оброс гранитом и песчаником, которые и изрыли предки. Но само основание они не трогали.

Наша часовня находилась в небольшом гроте, примыкающем как раз к этому основанию. В нее могло поместиться максимум человек пять (если соприкасаться локтями), и стоял там только стальной куб (самая древняя алтарная форма, как сказал Эйлах) у черной стены, а на стене было вырезано черное сердце, заключенное в Звезду Хаоса. Тиона с Инссаром называли эту композицию “Сердцем Тьмы”.

Мы с Никрамом встали на колени около куба и посмотрели друг на друга. Стихия яростно билась в моей груди – природный источник Хаоса был совсем рядом. О, да, как он манил к себе и кружил голову Силой…

И Никрам начал ритуал, и я последовал за ним, старательно выводя недавно заученную последовательность рун и заклинаний. Для оживления храмов и часовен нужно минимум три человека, но сейчас роль третьего исполнял природный источник. И я чувствовал, как его сырая мощь смыкается вокруг нас, как проникает ледяной воронкой в сердце, как рвется сквозь мой канал Силы, грозя разорвать его… В одном фильме (историческом) я видел, как злобный хаосит насиловал шипастой боевой дубиной девственную дырку какого-то бедняги. Тогда мне было смешно, а сейчас я внезапно ощутил себя той самой дыркой. Может, не так уж был и неправ Эйлах, противясь ритуалам “под брюхом у Бездны”.

Казалось, целую вечность мы пытались совладать с источником и направить его тупую мощь в нужную нам сторону, а он раз за разом сминал наши усилия и ломал наши тела болью. И я знал, что он хочет, Бездна, стремящаяся сквозь него, желала слиться с нами в единое целое.

Но тот источник, что жил в моем сердце и был подобен пушистому шарику Яссиного света – он был слишком отличен от Бездны, хоть и произошел от Нее. И потому я знал, что не сдамся никогда, даже если Она разорвет меня на тысячи кусочков болью и убьет. Я смотрел в медленно потухающие глаза Никрама и видел столь же несгибаемую уверенность в них. И такова природа Хаоса, что в те бесконечные моменты я не чувствовал ни сожаления о содеянном, ни раскаяния о возможных последствиях прорыва Бездны прямо здесь и сейчас.

Но, когда я уже мысленно распрощался со всеми, а в моей и без того пустой голове не осталось ни одной мысли, только вой Хаоса и безграничная боль… Бездна вдруг выпустила нас из своей пасти, словно наигравшись, и уползла куда-то дальше. А источник Священного Холма свился у наших ладоней, притворяясь послушной змейкой.

Куб древнего алтаря засветился прозрачным холодом Хаоса, и часовня ожила.

– Боги, что это было? – прошептал Никрам, без сил упираясь в пол. – По сю пору мнится мне, что по жилам моим течет вместо крови Хаос.

– Пора валить, – выдавил я, отлипая от алтаря, на который неуважительно рухнул в конце ритуала.

У выхода мы оглянулись, и внезапно я осознал, что часовня ожила лишь наполовину: для полной активации нужна была Тьма, святилище оказалось двойным.

– И Храм также сдвоенный, – сказал Никрам пораженно. – Вот откуда нестандартная планировка!

Я фыркнул: этой “нестандартной планировкой” Эйлах с Инссаром прожужжали нам все уши.

– Надо будет порадовать их разгадкой! – сказал я, и на этой торжественной ноте мы свалили.

***

– Наполовину активированное святилище? – воскликнула Тиона возбужденно. – Это же… неустойчивая гибридная система! Надо заценить.

Она схватила хмурящегося Инссара за руку и утащила в глубины Холма.

– Только осторожнее цените! – крикнул я с некоторым беспокойством.

И подумал – не ломануться ли за ними следом, оставив Никрама одного каменеть лицом под бешеным взглядом Эйлаха. А что, пусть лучше они разберутся сначала друг с другом, а потом я сделаю широкий примирительный жест – дам Эйлаху почитать дневник прародительницы.

– Разделить ритуал на троих с природным источником? Есть ли мозг у вас с Дейнаром, или его тонким слоем размазало по черепной коробке при вылуплении? Неужели так сложно контролировать влияние этого источника на остатки вашей головной жидкости? – процедил Эйлах. – Кто был автором блестящей идеи? Впрочем, можешь не говорить, Никрам, тут ошибиться невозможно…

– И почему сразу я! – привычно оскорбился я и по изумленному взгляду Эйлаха понял, что меня даже не подозревали. Как странно было хоть в чьих-то глазах не иметь репутацию источника всех бед.

– Не бесись, брат, ведь все обернулось неплохо, – Никрам положил руку Эйлаху на плечо, а потом взглянул на меня: – Кажется, за этот вечер я извинялся больше, чем за всю жизнь.

Я ухмыльнулся и посмотрел в ту сторону, куда скрылись наши темные. Меня волновало, как бы безбашенная малявка Тиона не сподвигла Инссара на глупости.

– Разве все уже обернулось? – Эйлах выделил голосом слово “уже”. – Наполовину оживший алтарь в непосредственной близости от природных источников.

– Надо пойти к ним! – воскликнул я и снова устремился к часовне.

Эйлах с Никрамом поспешили за мной.

– …не хватает третьего, но не можем же мы взять природный источник, как… эти бешеные, – услышали мы окончание фразы Инссара.

– Но нельзя же оставлять в этом состоянии, – откликнулась Тиона страшным шепотом. – А ну как разнесет все Бездне под хвост? Предки удушат нас во сне! Может, впятером? Взять глав трех местных родов…

– Может, сразу потребовать у местных тринадцать жертв на алтарь?! – воскликнул Инссар, судя по голосу, на него надвигалась истерика. – Как мы посмотрим людям в глаза с тремя трупами на руках, к тому же главами их родов?!

Мы переглянулись и зашли в часовню, и там сразу стало очень тесно. Так как я входил первым, то собратья притиснули меня к замолчавшим темным, и в результате грудь Тионы упруго ткнулась мне в живот. Мы покраснели и принялись извиваться, пытаясь выдержать пристойную дистанцию.

– Отставить похабство перед алтарем! – возмутился Никрам и толкнул меня к стене.

Я в отместку врезал ему локтем под ребра, Тиона с явным удовольствием наступила мне на ногу, а Эйлах снес плечом Инссара. И тот умудрился в этом месиве не только упасть, но и схватиться для равновесия за член Никрама.

И Никрам зарычал, а на Инссара накатила-таки истерика – наверное, от близости природного темного источника:

– Прекратите! – заорал он, падая на колени и грозя кулаками в свод часовни. – Уберите от меня свои похотливые лапы, твари, твари!..

Вокруг него заметались плети и драные крылья Тьмы, мы отшатнулись, а пространство как-то сразу упорядочилось, и больше не было тесно. Никрам сотворил мощное очищающее заклятье и пристукнул им Инссара, как дубиной. Тот потерял сознание.

– Какой радикальный способ борьбы с истерикой, – нервно хмыкнул я.

Тиона подняла Инссара, положила на алтарь и тоже хихикнула:

– А вот и жертва!

– Не смешно, – буркнул Эйлах. – Что мы теперь будем делать, есть новые блестящие идеи, гений?

Он смотрел на меня.

– Ха! – сказал я и обвел их взглядом. От близости природного источника и (полу)ожившего алтаря мне казалось, что в моей крови лопаются злобные и веселые пузырики Хаоса, а в голове звенит пустота. – Да как два пальца обоссать! Тиона с Инссаром проводят ритуал, а я симулирую третьего темного, – я продемонстрировал им рыцарское кольцо и радостно скрежещущую на предплечье Ясичку. – Тьмы я накопил достаточно и управляться ей умею.