Текст книги "Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 48 страниц)

– Надеюсь, наш высокородный собрат не собирается пировать с богами?

– Нет, но он хочет тебя видеть. И… вообще поговорить надо.

Я помолчал, разрываясь между мечтой о тихом семейном вечере и чувством долга перед орденом (пополам с любопытством – особенно интересно было посмотреть на побитого Никрама). А потом все же решил поехать.

Темные, прослышав о моем отъезде, тут же снова разложили свои бумажки на столе, а Ясси принялся совать мне в руки “гостинцы для раненого”. Гостинцы я, конечно, взял, но развернул сразу за воротами. Там оказались пирожки, и я немедленно их сожрал. Вряд ли высокородного морят голодом в Императорском госпитале, так что обойдется без милашкиных пирожков!

А у входа в госпиталь на меня напала свора журналистов.

– Вы же Дейнар Дартзих? – возбудились они. – Третий член возрожденного ордена Пепла и Хаоса?

Я остановился:

– Первый!

Они захихикали, протягивая ко мне свои микрофоны и камеры:

– А что вы скажете о будущем ордена? Какие у вас планы? Вы близко знакомы с…

Я окинул их прищуренным взглядом, непроизвольно копируя Тэргона, и гордо удалился. Давать еще интервью всяким – все равно оболгут.

========== 50. ==========

– Откуда ты узнал мой телефон, Эйлах? – спросил я, заходя в палату. И огляделся.

Палата была роскошная – вся в каких-то завитушках на стенах, шелковых драпировках и гнутой мебели. Эйлах с Никрамом сидели около камина и играли в шахматы. Прикольно, Никрам никогда не создавал у меня впечатления любителя настольных игр. Впрочем, с отрезанной по локоть правой рукой и искалеченным левым плечом – что ему еще оставалось делать. Вот что значит, попасть под прямой удар проклятия Сути Хаоса. Интересно, он стоять может?

Эйлах встал, протягивая мне руку:

– Спросил у одного из твоих сокурсников. Решил проверить твою теорию насчет того, что темные знают о нас все.

Я хмыкнул, пожимая его руку:

– Видел, кстати, твое интервью в газетах. Выступил на отлично.

Эйлах покраснел:

– И не упоминай.

Я с некоторой неловкостью подошел к Никраму. Тот молча кивнул мне на третье кресло.

– О чем вы хотели поговорить? – спросил я, взяв бокал вина.

– Это все… – начал было Эйлах, но Никрам перебил его, стукнув искалеченной (левой) ладонью по столу:

– У кого, Бездна тебя раздери, ты учился дуэльному искусству?!

– Ты не хочешь этого знать, – фыркнул я и откинулся в кресле. – Поверь мне, Никрам.

Температура в комнате значительно упала, а в камине замерз огонь. Никрам смотрел на меня с ледяной яростью, и, судя по всему, с балансом Силы у него было все в порядке, оставалось только недостающие конечности вылечить. Я вздернул одну бровь, но тут же опустил и нахмурился, поймав себя на том, что снова подражаю Тэргону. Не хотелось бы стать его мелкой копией!

– Успокойся, Никрам, – сказал Эйлах. – Дейнар не обязан выкладывать свои тайны.

И Никрам внезапно взял себя в руки: прикрыл глаза и принял расслабленную позу.

– Ну, конечно. Ты же… протеже рода Ллоссарх, – сказал он, явно заменив словом “протеже” свой очередной южный архаизм. – Ты учился у этого… пламенного… которого они… столь опрометчиво привели в свой род.

Я фыркнул:

– Весьма мудро с твоей стороны, Никрам, оставить при себе все те эпитеты, которыми ты хотел наградить моего учителя.

Никрам скрипнул зубами и уставился на кусок льда в камине.

– Пламенный в роду Ллоссарх? – спросил Эйлах. – Я слышал что-то об этом, но полагал, что они взяли кого-то из пленных солдат слугой рода.

– Да как же, – отозвался Никрам. – Тэргон тир Ллоссарх, один из старших. Говорят, он был генералом светлых и попал в плен. А потом внезапно оказался мужем одной из тор Ллоссарх. Все были в шоке. Один из самых сильных дуэлянтов Империи. Говорят, когда ему скучно, он вызывает кого-нибудь – чаще всего из рода Арцах. И очень медленно сжигает, если это мужчина, и быстро убивает, если женщина.

– Светлые ненавидят мужчин? – удивился Эйлах.

– Должно быть, – процедил Никрам, столь очевидно сдерживаясь от своей обычной брани в адрес светлых, что я невольно задался вопросом – с какой целью.

– Должно быть, Тэргону есть за что мстить тому роду, – заявил я решительно. – И светлые не ненавидят мужчин, просто они считают женщин священными.

– Священными? Низкое раболепие! – припечатал Никрам, не удержавшись-таки в рамках толерантности.

Эйлах фыркнул.

– Ладно, – сказал я, – этот вопрос закрыли.

– Не совсем, – скривился Никрам. – Мой род намеревался тебя выкупить.

– Облом, я старший и пока не хочу никуда переходить.

– Твоего согласия никто не собирался спрашивать, хоть ты у себя и старший, – сказал Никрам.

– Что? – процедил я, и бокал с вином треснул в моем кулаке и осыпался ледяными осколками.

– За тебя встрял род Ллоссарх, – ухмыльнулся Никрам. – Раз ты их должник (“стипендиат”, – быстро вставил Эйлах), то наши были вынуждены пойти сначала к ним за разрешением. И род Ллоссарх наложил вето на принудительный выкуп.

В этот момент я понял, что наше родовое “право сильного” – не такая уж и классная штука, как я считал всю жизнь.

– Ну, отлично, – сказал я. – Значит для меня ничего не изменилось.

Никрам покачал головой:

– Наши не дадут тебе жизни. Попытаются стереть с лица земли за перенесенный позор. Род Ллоссарх не сможет тебя защищать постоянно. Я подставил тебя с этой дуэлью, Дейнар. Решил, что формального равенства в братстве будет достаточно для вызова. И был уверен в своей победе. Соглашайся на переход, когда к тебе придут с предложением. Или иди в другой высокий род. Тогда мой проигрыш не будет позором роду, а превратится в мою личную мелкую неудачу.

Я закрыл глаза, пытаясь обдумать ту задницу, в которую попал по своей тупости. Что мне стоило сдаться на этой проклятой дуэли! Ведь по одному Никраму можно было предположить всю степень неадекватности его высокого рода. Нет, к ним я не пойду ни при каком раскладе, мне не нужны люди, способные даже хаосита заставить заниматься нелюбимым делом. А уж если вспомнить их отношение к светлым… Не могу же я оставить Ясси! Да и Лэйме еще не восстановился окончательно, а наш с ним проект не закончен. А это значит, что есть только один выход – идти на поклон в род Ллоссарх. Может, они были и не единственным прогрессивным высоким родом с терпимым отношением к светлым, но других я не знал.

– Спасибо за предупреждение, Никрам, – сказал я. – Правда не представляю, как ты догадался, что мне может не понравиться переход в высокий род.

– Сомневаюсь, что у нас может понравиться кому бы то ни было, – буркнул Никрам. – Не стоит благодарности, орден превыше рода. Впрочем, если ты покажешь мне те штуки, которым тебя обучал Тэргон тир Ллоссарх, то это было бы… весьма любезно с твоей стороны.

– А если есть возможность напроситься к нему в ученики, – сказал Эйлах.

– Такой возможности нет! – отрезал Никрам. – Ты не видел этого… пламенного, Эйлах. Он способен взбеситься по малейшему поводу.

– Кто бы говорил, – пробормотал я, изучая бар в поисках нового бокала.

– Мне доводилось его видеть пару раз, так что я знаю, о чем говорю! – разъярился от моего замечания Никрам. – Не представляю, как роду Ллоссарх удалось убедить этого… его с тобой заниматься.

Я вдруг вспомнил, как Лэйме рассуждал о пламенных. “Для них все отношения определяются только иерархией, Дейнар, – говорил он. – Если они видят кого-то, кого не могут определить в эту иерархию, то третируют его, как соперника, которого надо раздавить и заставить признать превосходство. Вы помните, как Тэргон относился к вам до того, как вы попросились к нему в ученики и, таким образом, поставили себя в подчиненное положение? Именно поэтому, кстати, он всучил вам меня, как слугу. Считал вас подобным себе и полагал, что на слугу вы не будете злиться. Но это ведь не помогло, не так ли, Дейнар? Вы перестали на меня злиться только, когда увидели не подчинение, а сотрудничество. Интересно, это ваша личная особенность или свойство вашей стихии”.

Я ухмыльнулся и пожал плечами:

– Это было легко. Я просто попросил Тэргона тир Ллоссарх стать моим учителем. И пообещал кое-какую услугу. Но ты прав, Никрам, тебя он точно захочет сжечь через минуту общения.

Никрам сердито сжал губы.

– А меня? – поднял брови Эйлах.

– Не знаю.

– Ладно, – Эйлах потер лоб. – Давайте определим политику ордена насчет всего этого.

Он неопределенно махнул рукой в сторону стопки газет на журнальном столике. Я оживился и поделился с ними версией Лэйме о совместной работе безопасников с министерством правды. “Да, – сказал Эйлах. – Этот хаос слишком организованный, словно свору с поводка спустили”. Кстати, оказалось, что слова из его интервью не переврали, но так надергали цитат, что Эйлах теперь на это несчастное интервью без стыда взглянуть не мог.

Мы решили, что всяких интервью надо, по-возможности, избегать. А если придется говорить об ордене, то придерживаться курса, взятого Эйлахом – мол, у нас тут элитный клуб решивших посвятить себя служению Империи юных хаоситов.

– Нет смысла пробиваться в министерство правды или в имперскую безопасность. Их действия определяются политиками, а туда хода нет… Без высокого рода за спиной, – сказал Эйлах грустно. – Не думал я, что придется покидать свой род так скоро, но, кажется, судьба вынуждает. Нельзя позволить им играть нами вслепую!

– С удовольствием поменялся бы с тобой родами, Эйлах, но кто же меня отпустит, – буркнул Никрам и посмотрел за окно. – Проклятая Бездной клетка.

– А ты пытался бунтовать? – спросил я с любопытством.

– Все бунты заканчиваются в подвале, – процедил Никрам. – Есть только один путь – стать старшим в роду. И тогда они у меня все вот где будут, – он продемонстрировал свой искалеченный кулак.

Я одобрительно хмыкнул, а потом распрощался со своими собратьями.

Меня ожидало чудовищное по своей унизительности дело – идти на поклон в высокий род Ллоссарх и просить взять к себе. А если откажут или поставят невыносимые условия? К кому идти тогда? И на что способны в своей мстительности южные лорды? Что будет с милашкой, если я не справлюсь?

Я миновал тусующихся около госпиталя журналистов, сообщив им, что “мой высокородный собрат чувствует себя отлично”.

Может, есть какой-либо способ избежать всего этого? Я покрутил в руках телефон, но решил отложить звонок Тэргону. Позвоню завтра, ведь один день ни на что не повлияет, не так ли?

Ясси уже спровадил всех своих гостей, когда я пришел домой. И теперь они сидели с Лэйме в гостиной, пили чай с пончиками и рисовали. Причем Ясси непрерывно трепался, а Лэйме с легкой улыбкой ему кивал и, параллельно с рисованием, читал книгу.

Я упал на диван и положил голову на колени Ясси. И тот принялся ласково меня поглаживать и рассказывать какие-то глупости, прогоняя все мрачные мысли ясным светом.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

========== –Часть третья: Высокий род– ==========

51.

За ночь псевдожизнь не успела срастись с новыми слоями заклятий. Я проверил еще до завтрака и огорчился. Неужели придется продвигаться супертемпами – пара слоев в неделю? Однако, был во всем этом и плюс: за неделю я успею поработать над механическими частями моих будущих хаос-роботов. Точно! Вот этим и займусь, и в следующую субботу мне будет что приживлять.

Сейчас вчерашние проблемы с южными лордами стали выглядеть гораздо менее неприятно. Нет, ну в самом деле, стал бы род Ллоссарх накладывать вето на мой насильственный выкуп, если бы не имел сам на меня виды? То есть, в приеме они мне не откажут, единственное, о чем следует побеспокоиться, так это о выгодных условиях.

Впрочем, сейчас обо всем этом думать совершенно не хотелось. В столице наступало лето, и с утра грело солнце, и Ясси устроил завтрак на веранде, “на южный манер”. Так что я валялся на расшитых подушках (и где только Ясси откопал столько), разглядывал фонтанчики и стрекоз в саду и думал о механических манипуляторах. Стрекозы! Насекомые! Вот совершенная модель любого многорукого робота! А ведь пауки естественно срастаются с псевдожизнью… В нашей технике часто использовались насекомовидные дизайны и решения, например, мой мотоцикл был похож на приподнявшегося на дыбы муравья. Только колеса вместо лапок. Так что я не был первопроходцем, что уже легче. Даже моя вживленная в Рогачку первая версия робота имела сходное строение лапок. Так, сделаю полную модель движения и построю очередной прототип. Надо будет одолжить у мамочки несколько пауков на опыты. Я покосился на милашку. Интересно, как он к ним отнесется?

Тем временем Ясси приготовил пенистый напиток, который назвал “сбитнем”, якобы, национальное светлое питье. Вкусно – похоже на сладкое пиво.

– Надо еще молока туда бомбануть, взбитого! Раз это сбитень, – внес я рацпредложение.

– Молока в сбитень! Извращение! – возмущенно заелозил Ясси и, прикрываясь круглой подушечкой, погладил меня по члену. Член встал.

– Откуда ты взял все эти подушки, милашка? – спросил я и подгреб к себе подушку побольше, чтобы прикрыться.

– Сам сшил, правда красивые? А вот смотри, котик со сверкающими глазками! – похвастался Ясси и вновь потискал меня за член.

– Хм, очень красиво, – я покосился на вышитого блестками котика и прижал к себе Ясси, зарываясь в подушки.

Ясси хихикал и слабо барахтался, делая вид, что вырывается, а на самом деле лапая меня за живот и между ног. Лэйме, до того рассеянно медитирующий (с кружкой сбитня в руках) на сад, вдруг оживился:

– На самом деле, в сбитень можно добавлять взбитые сливки, в нашем уделе так делают.

– Извращение! Никогда! Сливки в сбитень! – придушенно хихикнул Ясси. За то время, пока мы возились, он успел почти выскользнуть из одежды. По правде сказать, в этом не было ничего сложного: он носил тонкие мягкие штанишки, едва держащиеся на бедрах, и такую же майку на завязках (легко распускающихся).

Лэйме обернулся и вдруг вскочил, залившись краской:

– Пожалуй, я пойду, почитаю в… э… саду.

Едва он удалился, Ясси обернулся ко мне, сияя глазками и облизывая губки:

– Ага! Я чувствую рвущуюся наружу мощь Хаоса!

– Я тоже, – фыркнул я.

– Надо ее отсосать, во избежание прорыва, – заявил Ясси и протянул руки к моей ширинке.

Я закрыл лицо ладонями, давясь от смеха и вздрагивая от влажных прикосновений милашкиного язычка.

Короче, неудивительно, что я забыл обо всех проблемах. И звонок от бабушки меня как холодной водой окатил.

– Дейнар, – сказала та очень напряженно. – Пожалуйста, немедленно приди в дом рода.

– Бездна! – выругался я, срываясь с места (“Стой, негодяй!” – крикнул милашка мне вслед).

Проклятые южные лорды не теряли-таки времени. А я, судя по всему, потеряю это воскресенье… а может, и чего-то больше. Например, свободу.

Я оделся в свой самый приличный костюм и задумался – надо ли предупредить Ясси с Лэйме о возможных неприятностях?

Они как раз тусовались перед входом и что-то горячо обсуждали.

– Пойдем, Лэйме, ты уже сможешь, не бойся! – втирал Ясси, потрясая связкой с амулетами Хаоса. – Наденешь защитку и нормально. Сколько можно прятаться от людей!

– Я полагаю, время еще не пришло, – отвечал Лэйме, опуская глаза.

– Пришло! – возмущался Ясси. – Я же вижу!

Я вышел к ним, поймал милашку за майку и притянул к себе для поцелуя.

– Ах, Дейнар, какой ты красивый! – захлопал он глазками.

И я решил ничего им не говорить – к чему зря волновать.

Наше родовое гнездо было непривычно пустым. Ни любопытных родственников, ни шныряющих детишек и выводков.

Представители южных лордов торчали в нашем парадном зале – одна женщина и двое мужчин – все с одинаково надменно-брезгливым выражением.

– Дейнар, высокий род Рхасс оказал великую честь всем нам и тебе лично, согласившись принять тебя в свой род, – сказала бабушка и с намеком добавила: – Мы все за тебя очень счастливы. Очень.

Самые сильные представительницы нашего рода, присутствующие здесь, закивали, таращась на меня круглыми испуганными глазами. По залу вились круги мощной концентрированной Тьмы, так что неудивительно, что они побаивались. Только мамочка с умиленным видом утерла слезу, прошептав что-то вроде: “Я всегда знала, что ты далеко пойдешь, мой мальчик”. На лицах южных лордов было большими буквами написано “Смерды”.

Как они смеют так смотреть на моих родичей! Я сжал кулаки, пытаясь справиться с гневом.

– Благодарю за высокую честь, – выдавил я, решив, что достаточно совладал с голосом. – Однако я уже имел кое-какие планы с родом Ллоссарх.

Южная владычица шагнула ко мне, злобно сверкнув глазами. И я внезапно обнаружил, что провалился в Темный мир: все вокруг выцвело и потекло, а люди исчезли, все, кроме меня и трех высокородных.

– В таком случае, – зашипела она, и отзвуки ее голоса метались и шелестели в шевелящемся темном пространстве, – мы вынуждены настаивать, чтобы вы реализовали свои планы с родом Ллоссарх в течение сегодняшнего дня. Завтра в свой университет вы придете или высокородным или не придете вообще.

Запахло гнилой гарью. Я дернулся, пытаясь выйти из Темного мира, и на миг даже почувствовал его грани, которые держали трое высокородных темных. Но, чтобы вырваться оттуда, надо было прожечь Тьму Хаосом – хоть маленькую прореху. А это было бы не только нападением, чреватым последствиями для моего рода… По правде сказать, у меня вряд ли хватило бы сил.

– Отлично, госпожа, договорились, – сказал я.

– Мы с тобой не договаривались, мальчишка! – внезапно взбесилась она (нервная, как пламенный). – Ты делаешь, что тебе сказано.

Темный мир зашевелился особенно агрессивно, и я кивнул:

– Конечно, госпожа.

И вновь обнаружил себя в парадном зале.

– А где… эти? – осторожно спросила меня бабушка.

Высокородных не было. Они просто выкинули меня из Темного мира, а сами ушли через него! И даже не попрощались. Невежливые какие.

Я выслушал кучу намеков и завуалированных (и не очень) просьб от моих родичей – не подставлять их под гнев высокородных. Уверил всех, что все сделаю в лучшем виде и свалил.

Пора было звонить Тэргону и просить о встрече. Но сначала я открыл Памятку хаосита и завел там новую страничку – Черный Список для тех, кого надо будет когда-нибудь вызвать на дуэль. И записал туда безымянную тор Рхасс, одну из владычиц рода Никрама.

– Ваше дело настолько срочное, Дейнар, что не может подождать до вторника? – сказал Тэргон по телефону.

– Боги, Дейнар, мы только пригасили скандал с жертвой Хаоса на помойке, как вы тут же ссоритесь с самым влиятельным из южных родов, – ухмыльнулся Тэргон при встрече (выслушав мою душераздирающую историю). – Вы знаете, в философии… светлой, конечно же… существует такое понятие, как Сердце Кошмаров. Так называют людей или явления, стремительно притягивающие разные чудовищные события. Я всегда бесился, если меня называли так. Но впервые мне повезло наблюдать зловещий пульс Сердца Кошмаров со стороны.

– Очень смешно, учитель, – обиделся я. – И вообще, если так, то Сердце Кошмаров – это Никрам! Он же убил хаособорца. И это его род такой нервный.

Тэргон заржал, а я оскорбленно уставился на пруд с разноцветными водоплавающими пауками. Мы встретились в центре города, неподалеку от Императорского дворца, и вокруг фланировали (и тайно глазели) разряженные по-воскресному темные.

– Да, – сказал Тэргон, – вы правы, род Ллоссарх уже некоторое время присматривался к вам. Но сейчас проблема в вас самих. Вы не хотите прийти к нам от всего сердца. Вы прибежали, потому что вас загнали. И теперь стоите, всем видом изображая траур по своей свободе. Думаете, духи наших предков примут вас с таким настроем и мотивами?

Я растерянно оглянулся на него, не зная, что сказать. Боги, ведь это была правда.

========== 52. ==========

Вокруг нас поблескивали и едва слышно трещали призрачные сполохи Пламени – отводящий слух купол, как обронил Тэргон. Я и не знал, что такие существуют. Облом любопытным темным! Интересно, а ведь наверняка и Хаосом можно такую штуку повторить. Я снова посмотрел на водоплавающих пауков (один из них как раз подпрыгнул и перевернулся в воздухе, смешно мотая лапками) и вдруг почувствовал негодование:

– Интересно, а как же ОНИ собирались меня выкупать? Принудительно! В качестве кого – раба рода?!

Тэргон сухо усмехнулся:

– Ну, во-первых, они вряд ли предполагали, что человек вашего происхождения способен отказаться от подобного предложения. Так что принудительно в данном случае означало – надавить на ваш род и выкупить немедленно, без долгих переговоров. А во-вторых, даже если бы вы артачились… Такова натура темных: они легко смиряются с насилием. Если с темным эмпатом дурно обращаться, то рано или поздно он поверит, что у насильников есть такое право. Чем слабее жертва, тем раньше наступает этот перелом: ваши низкородные милашки обычно вообще не сопротивляются. И после перелома темный будет стараться заслужить любовь и хорошее отношение насильников. Обычно, на этом этапе темные насильники понимают, что можно остановиться – жертва их любит, теперь можно полюбить в ответ. И наступает знаменитое темное счастье. Разумеется, даже эмпаты не всегда могут или хотят остановиться вовремя, и тогда жертва понимает, что надеяться на темное счастье бесполезно. И угасает.

– Ужасно! – нахмурился я. – Никогда не смотрел на них так, но это похоже на правду.

– Очевидно, вас никогда не интересовали темные труды по психологии, – заметил Тэргон.

Я пожал плечами:

– Не думал, что в этой муре попадается что-нибудь ценное. Но к чему вы ведете, учитель? Что мне надо было согласиться на предложение южан, войти в их род и всех там мучить?

– Да, вы явно на это способны, – обидно заржал Тэргон. – Но я имел в виду: они полагают, что для вашей преданности достаточно отдать вас мужем одной из сильных темных. А в случае непокорности – пару раз подержать в подвале.

– Что? Вы издеваетесь?! – я сжал кулаки, задохнувшись от ярости.

– Увы, – холодно ответил Тэргон. – Людям свойственно судить о других по себе. Ошибка экстраполяции, так вы, кажется, говорили когда-то? В темных нет твердости, и они не представляют, каково это – иметь ее. У рода Рхасс есть свой хаосит, но, очевидно, его верность и преданность, столь свойственные всем нам, они воспринимают, как покорность. Легко обмануться, не правда ли? Но тем тяжелее будет разочарование и гнев, когда они обнаружат, что эту, такую, казалось бы, ничего не стоящую преданность, надо заслуживать. Ведь ваш собрат уже поставил интересы ордена превыше рода, предупредив вас, – в глазах Тэргона заполыхало Пламя. – Как естественно было бы желание вернуть эту преданность. Вернуть навсегда, привязав душу и разум хаосита магическими оковами. А не заслуживать снова и снова.

Я подавленно молчал, размышляя, как помочь Никраму, если с ним вдруг сотворят нечто противоестественное. И как обнаружить, что оно было сотворено. Надо обо всем рассказать Эйлаху, вот что! Они вроде близкие друзья (раз тот даже в госпитале торчал), значит, он заметит, когда все пойдет не так.

– Проклятые тупицы, – пробормотал я. – И что же мне теперь с ними делать? – я посмотрел на Тэргона: – Вы же позаботитесь о Ясси и Лэйме, если что, учитель? Им много не надо, только сад и друзья.

– О Лэйме? – прищурился Тэргон. – Уже считаете его своим?

Я пожал плечами:

– Вроде как.

– А сами куда собираетесь?

– Куда-нибудь не на юг. Накоплю сил и вернусь! – я закусил губу, думая о потерянном для меня Университете. Ладно, мое призвание никуда от меня не уйдет, если оно настоящее, я и в Безлюдье смогу заниматься техникой. Лишь при мысли о милашке болело что-то в груди. Но не мог же я его тащить с собой – неизвестно куда и со злобными южными лордами на хвосте.

– Хорошо. Позаботиться о светлых – мой долг, – Тэргон достал телефон. – Я спрошу нашего специалиста по родовому праву, возможно ли как-то облегчить ваше положение.

Он отошел в сторону, и на меня обрушился веселый шум воскресной столицы – отводящий купол переместился вместе со своим создателем… Проклятье, скольких вещей я не смогу узнать, лишившись возможности видеться с учителем. Сложно будет накопить сил в таких условиях.

Тэргон говорил по телефону так долго, что во мне зародилась надежда – неужто там есть, что обсуждать?

– Вы слышали что-нибудь о безземельных рыцарях? – спросил меня он, вернувшись.

Я напрягся, пытаясь восстановить в памяти жалкие обрывки школьной истории. Вообще, я на этих уроках или безобразничал, или решал под партой задачки по магмеханике. Но про безземельных рыцарей кое-что помнил, ведь ими могли стать отважные хаоситы (и темные) неблагородного происхождения.

– Они должны были совершать разные подвиги! – наконец родил я. – И считались вроде как благородными.

– Да, – улыбнулся Тэргон, – совершали подвиги во имя высокого рода, к которому не принадлежали, но посвящали свои свершения его славе и носили его имя, как часть своего. Лишь несколько лет таких подвигов делали низкородного достойным войти в высокий род. Ныне этот институт угас, но он никогда не был отменен.

– О, имя! И несколько лет! – воскликнул я. – А… части имени будет достаточно для оскорбленной чести южан?

– Еще бы им было недостаточно нашего имени, – процедил Тэргон. – А вы готовы посвящать свои свершения славе рода Ллоссарх, Дейнар?

– Конечно, – я прижал руку к груди, как раз туда, где недавно болело от грядущего расставания с милашкой, а теперь в напряженном нетерпении грохотал Хаос. – Я обязан вам столь многим, что с радостью вернул бы хоть часть долга. Впрочем, мне кажется, что это будет не возвращение, а увеличение.

Тэргон некоторое время молча смотрел на меня, а потом кивнул:

– Хорошо. Я должен еще обратиться к совету рода. Ждите моего звонка, Дейнар.

Я спустился вдоль реки по набережной, нервно сжимая кулаки. Все будет хорошо, я не должен буду бросать все, оставлять милашку и отправляться в изгнание. Конечно же, совет рода Ллоссарх не откажет мне, и я стану их рыцарем и сделаю так, что они никогда не пожалеют о принятом решении.

На излучине реки я обнаружил ярмарку: там били фонтаны, играла музыка, источали вкусные запахи лавочки с закусками… Полоскались флаги Империи, и возвышались водяные горки, на которых с воплями катались темные детишки и взрослые. Горки извивались спиралями и воронками, и на самой вершине аттракциона мигала надпись: “Аттракцион Невиданного Хаоса”.

Однако.

Я, испытывая сложноописуемые чувства, поразглядывал этот, с позволения сказать, Невиданный Хаос, а потом позвонил Эйлаху.

– Видел, что на реке творится? Аттракцион Невиданного Хаоса!

– Сейчас смотрю и наслаждаюсь, – буркнул Эйлах.

Ага, отлично, он тоже здесь! Надо встретиться и поделиться информацией.

– Ага, Никрам сказал мне, что ты встречался с его мамочкой и “произвел на нее самое отвратительное впечатление”, – фыркнул Эйлах, услышав о моих утренних приключениях.

– Ха, взаимно! – я придвинул к себе супер-гигантскую вазочку с мороженым и посмотрел на водяные горки. Мокрые темные гоготали и самозабвенно там прыгали. Я вспомнил рассказ Тэргона об их смирении к насилию и внезапно пожалел их. Все же темные – в большинстве своем глупыши, типа моего Ясси.

– Да, у Никрама сложное положение, – сказал Эйлах позже. – Но он почти ничего не рассказывает, можно только догадываться.

– Ну, кто будет трепаться о делах рода, – махнул я рукой.

– Безземельный рыцарь! – воскликнул Эйлах еще позже. – Как благородно со стороны рода Ллоссарх. Я тебе завидую, Дейнар.

– Еще ничего не решено, – фыркнул я.

– Интересно, пустили бы они тебя работать при правительстве в этом состоянии? Или только после полного принятия в род, – он усмехнулся. – Хотя, если они пустили светлого в имперскую безопасность…

– С чего ты взял, что в имперскую, может Тэргон работает на тайную службу рода! – сказал я.

– Дейнар, – Эйлах покачал головой, – как можно настолько не интересоваться своей страной? После падения ордена десять высоких родов Империи заключили договор. О том, что благо Империи превыше рода. И потому они сделают все, чтобы она выжила до возвращения ордена. У них даже собственных тайных служб нет, все общее, только ради Империи. За эти двести лет некоторые рода выходили из договора, а некоторые входили. И сейчас их осталось семь. Но род Ллоссарх – один из них, был и остался.

– В школе об этом не говорили! – возмутился я. – И вообще, я интересуюсь страной, просто другими аспектами. Например, Прокаженными землями.

– Прости, – легко улыбнулся Эйлах.

– Ладно. А как твои успехи? Договорился с кем-нибудь из этих… семи?

– У меня не так много контактов среди них, – поморщился Эйлах. – Но они все хотят слишком много. Или, может, это я не могу дать им всего. Я ведь планировал постепенно познакомиться поближе с одной из наших высокородных студенток. Ну, знаешь, присмотреться, сойтись через годик, – он покраснел. – А сейчас как будто продаюсь.

– Да уж, – сказал я с чувством, пялясь в пустую вазочку из-под мороженого. Бедняга Эйлах.

Может, еще блинов купить? С икрой. Точно. Я щелкнул пальцами, подзывая официанта.

И вздрогнул от звонка. Тэргон!

– Удачи, – пожелал мне Эйлах.

– В Бездну, – отозвался я, пожимая ему руку.

========== 53. ==========

В офисе рода Ллоссарх меня встретил тот самый милаха, которого я когда-то лишил хвоста. И с которым сражался рука об руку в прошлый вторник. И имя которого бездарно забыл.

– Приветствую, Дейнар, – улыбнулся мне он.

– Приветствую, высокородный, – ловко вышел из положения я.

Он улыбнулся немного грустно:

– Мое имя Инссар.

– Простите, высокородный Инссар, – смутился я.

Он провел меня в небольшой зал, судя по зловещим драпировкам и многочисленным гербам, предназначенный для собраний малого совета рода. У кресел для членов совета, прямо посреди антикварной роскоши, красовались современные полупрозрачные экраны инфопорталов, и я тут же подобрался к ним, чтобы заценить модель. Ага! Недавно как раз читал о таких статью.

Зал заполнился шелестом и концентрированной Тьмой. Я оглянулся и обнаружил парочку любопытно на меня глазеющих старших темных. Представляться они не спешили, только слегка кивнули в знак приветствия. Я подумал и изобразил намек на полупоклон. Темные смешливо засверкали глазками.

Скоро пришел Тэргон и еще одна темная, которую я помнил по дню Пап – жена Инссара. А потом Ниара с очередной сестричкой.

И в то время, как все рассаживались, Тэргон отодвинул кресло для Ниары и сел только после нее. Прислуживал жене, словно в намеке на некое продолжение! Ниара покосилась на него, краснея, а остальные члены совета на секунду остекленели взглядом, явно воображая себе разные непристойности. Я довольно быстро справился со смущением (наверное, сыграла роль постоянная практика с похабником Ясси), но еще некоторое время чувствовал жар на щеках. Все же светлые бесстыжие.

Заминка была мгновенной, все тут же сделали вид, что ничего не произошло. Наверное, привыкли к выходкам Тэргона.