Текст книги "Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 48 страниц)

– Возможно, эти способности проявились в результате жизни в Темных землях, – отозвался Тэргон задумчиво.

– Что это значит, Лэйме, мне не нужны никакие сраные маги разума, Ясси мне нравится таким, как есть! – разозлился я.

Лэйме поднял на меня глаза, его губы нервно вздрагивали.

– Разумеется, Дейнар, ведь гораздо приятней иметь под боком вечно счастливую и безотказную игрушку, чем человека, способного думать.

Я стиснул зубы, пытаясь справиться с гневом и желанием приложить его наглую высокородную морду об стол.

– Что ты делал с ним, Лэйме? – сказал я, подавшись вперед.

Лэйме отшатнулся:

– Боги, Дейнар, успокойтесь, ничего такого, что я бы не делал с вами! Просто отвечал на вопросы и показывал магическую рунопись.

– Маги разума – это не зло, Дейнар, – сказал Тэргон, положив мне руку на плечо. – Наверное, некоторые мои слова могли создать у вас такое впечатление. Но это не так. Маг разума – действительно вершина развития мага Жизни. А разум, увы, способен преследовать цели, далекие от той безусловной любви, которая всегда ведет мага Жизни.

– Хорошо, – я потер лоб и подумал, что, когда Тэргон жег мою ауру и рассказывал о зловещем заговоре, жертвоприношениях и магах разума… Что тогда ему удалось-таки впечатать свои убеждения в мое сознание, как я ни сопротивлялся. Ведь если взглянуть на это все без предубеждения о злобных магах разума, то ничего плохого с моим Ясси не происходило, только хорошее. Он заводил множество друзей, реализовывал себя в своем безнравственном творчестве… и нравственном тоже. И учился новому. Почему же я должен ему отказывать в стремлении к знаниям? Мой Ясси никогда не станет лживой тварью, накладывающей оковы разума на доверяющих ему людей.

– Прости, Лэйме, я был неправ, – сказал я.

Снова прибежал Ясси и присел не рядом со мной, а поближе к Лэйме. И погладил его по плечу:

– Почему ты такой грустный, Лэйме? – Ясси перевел взгляд на Тэргона и вдруг с ужасом спросил: – Вы же не хотите его снова забрать? Лэйме нельзя забирать, он совсем еще не восстановился и не выживет среди темных!

– Пока не собираюсь, Ясси, – отозвался Тэргон.

– А потом? – криво усмехнулся Лэйме. – Для чего вы… или ваш род собираетесь использовать меня потом, Тэргон тир Ллоссарх?

– Это же очевидно, Лэйме, – ухмыльнулся Тэргон. – Принесу в жертву на темном алтаре моего темного рода. А кровь вашу и Силу смешаю с вином и преподнесу старшим своего темного рода, которым я беззаветно служу. А плоть вашу скормлю паукам.

– Какой ужас! Какая злая шутка! – воскликнул Ясси, а я засмеялся, представляя, как перекосило бы темных, если бы их родовой алтарь осквернили жертвоприношением, а в вино подмешали человеческую светлую кровь.

Лэйме побледнел, снова опуская глаза. И до меня вдруг дошло, что он на полном серьезе верит в нечто подобное.

– Не бойтесь, Лэйме, учитель шутит, – сказал я. – Но если кто-нибудь захочет принести вас в жертву, я вас обязательно спасу!

– Даже если это тот самый учитель, которому вы смотрите в рот, ловя каждое слово, Дейнар? – спросил Лэйме. Наверное, он хотел, чтобы его слова прозвучали язвительно, но получилось чуть ли не жалобно. Я даже не рассердился на его намеки на свою неспособность думать самостоятельно. Что ж, он вполне имел право подкалывать, после моей недавней вспышки.

– Нет закона выше того, что живет во мне, – процитировал я изречение из “Памятки хаосита”, глядя в смеющиеся глаза Тэргона. – И если уважаемый мною человек ошибается, я не должен ошибаться за ним.

– Слова, достойные магистра ордена, – заметил Тэргон с еле заметной усмешкой.

– Ага, магистра Эрхона тор Шенахх, – засмеялся я. Именно этому древнему магистру и принадлежала эта цитата.

========== 42. ==========

Во всем виновата моя жадность. Несмотря на стипендию, мне было жаль терять синекуру при нашей мэрии. И я нашел отличный выход – четыре ночных дежурства в неделю при том же окладе. То есть, вы можете себе представить, чтобы какая-либо муниципальная техника сломалась ночью? Это почти невероятно. Кто-то же должен на ней работать в это время.

Так я думал, пока меня не вызвали в три часа ночи на прорыв трубы где-то в заднице, в трущобах неподалеку от свалки, примерно в том районе, где я Ясси подобрал. И пришлось мне возиться с канализацией до шести утра. А вокруг бродили и глазели полуночные бледные личности, которых иногда приходилось отгонять монтировкой, чтоб под руку не лезли. Гриболюбы несчастные.

Мелочь, казалось бы, но именно из-за этого моя концентрация во время практики по магодинамическим фазам слегка ослабла. И красиво расслаивающаяся в моем реакторе материя внезапно перемешалась и вырвалась длинным протуберанцем Хаоса. Мне понравилась реакция сокурсников – все они мгновенно ощетинились щитами, прикрывая не только себя, но и свои реакторы. И это при том, что наши рабочие места были защищены индивидуальными силовыми полями. Несколько таких полей мой протуберанец, кстати, сломал. В прошлом колледже не обошлось бы без пострадавших.

– Вот, – сказала преподавательница, – мы только что имели счастье наблюдать легендарную Воронку Материи. Не знаю, правда, насколько это занятное явление поддается управлению, чтобы быть использованным.

– Да, – пробормотал я, – надо узнать.

– Повремените с вашими опытами, Дейнар. Я сначала подам запрос на усиление защиты рабочих мест… пожалуй, во всем Университете.

– К нам пришли Хаос, смерть и разрушение, и нужна защита! – воскликнул кто-то из студентов весело, а остальные захихикали.

И я подумал, что если в Университете было до меня всего два хаосита, один из которых экономист, а другой не испытывает никакой страсти к инженерному делу, то неудивительно, что аудитории были неготовы. Стихия Тьмы все же гораздо менее агрессивна.

А на обеде ко мне пришли те самые хаоситы, произведя в очередной раз тихий фурор среди моих темных приятелей. А как же, представители студенческой элиты, обычно зависающие в дорогих кафешках около Университета, почтили своим присутствием столовку. А может, темных просто перло от скопления хаоситов.

– Приветствую, брат, – сказал Эйлах и грохнулся на мгновенно освободившееся место. – Дело есть и разговор.

– Приватный, – процедил Никрам, и моих приятелей сдуло из-за стола. Они уселись за соседний и принялись подслушивать, делая вид, что увлечены своими делами.

Мне показалось, хаоситы этих темных метаний и хитростей даже не заметили. Ну да, это на милашек, с которыми всю жизнь провел я, трудно не обратить внимание – они будут непрерывно таскаться за тобой, глазеть, громко восхищаться и обсуждать. А местные темные чем-то напоминали высокородных своей сдержанностью.

– Не об этом, случайно, Эйлах? – спросил я с усмешкой и активировал печать ордена, прикрыв ее от лишних глаз щитом.

Хаоситы уставились на мою руку круглыми глазами и одновременно выдохнули:

– Печать ордена!

Да, мог бы и не маскироваться. Скоро о нашем ордене узнает весь университет. Проклятье, надо взять на вооружение метод Тэргона – разговаривать только в приватных местах.

– Как ты это узнал? – спросил Эйлах.

Никрам с довольным видом активировал и дезактивировал свою печать.

– Случайно, – сказал я. – Но у меня вызывает некоторую тревогу то, что орден восстал помимо нашей воли.

– Как сияющий льдом феникс из пепла, – сказал Никрам, и я заподозрил, что это была цитата, которую я не распознал.

– Да, – сказал Эйлах, хмурясь. – Что еще способно восстать из прошлого помимо нашей воли? Как говорили в древности? Орден превыше рода и Империи. И вот мы только подумали о нем, а на нас уже стоит печать, как на его собственности.

– А что с твоими родовыми печатями? – спросил я тихо. – И давайте поговорим в другом месте.

Они с удивлением оглянулись. Темные усиленно занимались своими делами.

– Мне кажется, у тебя паранойя, – хмыкнул Никрам с превосходством. – Этим смердам не постичь дел ордена!

– Давно по роже не получал?! – разозлился я.

– Завтра ты у меня получишь! – запальчиво воскликнул Никрам, вскакивая.

Завтра была пятница и наша дуэль. Об условиях которой, мы, кстати, еще не говорили.

– Дейнар, диалект южан отличается некоторой архаичностью, – сказал Эйлах, ухмыляясь. – Слово “смерд” звучит для них не более… точнее, не менее оскорбительно, чем “низкородный”. Никрам и так сдерживается.

Мы с Никрамом некоторое время мерили друг друга взглядом, а потом синхронно решили забыть об инциденте.

– Позвольте я доем, а потом поговорим в другом месте, – сказал я и снова сел за стол. Еда почти остыла!

– Позволяю, – хмыкнул Никрам, но я решил не обращать внимания.

Так что свои макароны с котлетами я доедал в теплой, дружественной атмосфере: Эйлах увлеченно листал книгу (какая-то муть про законы), а Никрам сверлил меня взглядом и время от времени многозначительно смотрел на часы.

А когда я все сожрал и приступил к компоту со взбитыми сливками, к нам подошел один из тех младших рода Ллоссарх, с которыми я тренировался позавчера на полигоне. Забыл его имя. Однако, столовка пользуется популярностью! А мне говорили, что это тихое и дешевое место с приятным видом, любимое исключительно студентами-инженерами из низкородных.

– Высокородный Никрам, – кивнул тор Ллоссарх. – Эйлах и Дейнар.

– Высокородный Лерхасс, – отозвался Никрам и встал.

Мне пришлось тоже подняться, несмотря на недопитый компот.

– Высокородный Лерхасс тор Ллоссарх, – сказал я. – Какая неожиданная встреча!

– Я слышал, у вас завтра дуэль, – улыбнулся Лерхасс тор Ллоссарх. – А есть ли у вас секундант, Дейнар?

– По правде говоря, мы даже о месте и времени не договорились, – ответил я слегка растерянно. Все ритуальные (и неритуальные) дуэли, на которых я присутствовал, проводились следующим образом: дуэлянты просто дрались при многочисленных свидетелях, которые, в случае чего, растаскивали потом увлекшихся. – Неужели вы окажете мне честь быть моим секундантом?

– С удовольствием, – расцвел темный (вот ведь любитель драк). – Заодно и договоримся обо всех условиях с секундантом вашего противника.

– Вот, кстати, он, – сказал Никрам и указал на Эйлаха.

Короче, драку назначили на четыре часа, как раз после лекций. И оказалось, что в Университете существовал специальный дуэльный зал. Прикольно! Я как раз успел допить свой компот, пока они обсуждали. И даже сгонять одного из сидящих неподалеку темных за дополнительными пирожками.

– Точно, а я и забыл, что ты должник рода Ллоссарх, – сказал Никрам, когда мы распрощались с моим секундантом.

– Это кто еще… – начал было я, но Эйлах поспешно вставил:

– Никрам имел в виду “стипендиат”, но случайно перепутал слова.

– Ладно, – процедил я и решил как следует отделать высокородного подонка завтра. Долбану сразу Сутью Хаоса, а потом отпинаю ногами.

Мы заперлись в химической лаборатории, и Эйлах, используя платиновый тигель в качестве зеркала, активировал родовые татуировки. Те засветились бледным неоном. Печати ордена были ярче.

– Ну? – нетерпеливо спросил я. – Они не изменились?

– Стали совсем тусклыми, – сказал Эйлах растерянно. Он снова посмотрел на свое отражение. – Какое странное чувство. Я был готов покинуть свой род ради целей невоплощенного еще ордена. И вот он воплотился и забирает меня сам.

– Не вижу причин для ваших трусливых мыслей, – заявил Никрам. – Орден воплотился, а с ним воплотится и былое наше величие. Даже лучше, что тонкие структуры ордена отпечатались в скрижалях этого мира. Наша дорога ясна.

– И ни о чем не надо думать, – сказал я с усмешкой.

Удивительно, насколько зловещим может быть энтузиазм в исполнении некоторых. Прислушиваясь к беспокойству Эйлаха, я ощущал уверенность, что мы со всем справимся, повернем судьбу в свою сторону и разобьем проявляющуюся предопределенность. А вот слова Никрама внушали настоящие опасения. Может, дело было в том, что некоторым людям действительно лучше не думать, а верить? Главное, чтобы они верили в правильные вещи. Я вспомнил о Лэйме – наверное, когда-то он был таким же, как Никрам, а потом жизнь его поломала. Но вере своей он не изменил.

– Конечно, Никрам, – сказал Эйлах. – Наша дорога ясна, и боги всегда на нашей стороне.

Наверное, он пришел к тем же выводам, что и я.

– Так о чем вы хотели поговорить со мной? – спросил я.

Эйлах загорелся. Оказалось, что он долгое время охотился за летописями ордена, а именно за неким мифическим “свитком Хаоса”, оставленным, якобы, одним из древних основателей. Ему даже удалось проникнуть в библиотеки нескольких высоких родов.

– Давайте возьмем какой-нибудь свиток и тоже туда что-нибудь напишем! – засмеялся я. – Будет “Свиток Трех Основателей”! Потомки оценят на вес золота.

– Очень остроумная шутка, Дейнар, – заметил Эйлах. – Впрочем, когда-нибудь так и будет.

У него было ко мне два дела: во-первых, он хотел подобраться к библиотеке рода Ллоссарх, куда “вели некоторые следы”. А во-вторых, ему пришло “от определенных людей” сообщение, что в одном из заброшенных храмов Хаоса откопали некий тайник. Эйлах предлагал навестить этих копателей вместе и выяснить содержание тайника.

– Конечно, скорее всего, информация ложная, но проверить стоит, – сказал Эйлах.

Заброшенный храм находился рядом с городской свалкой (что-то меня боги постоянно к ней приводят). А личности копателей оставались весьма смутными. Эйлах не знал даже их рода, просто “некие люди, живущие в доходных домах поблизости”. С одним из информаторов у него была назначена встреча – на карьере около сортировочной станции.

– Охота за древними свитками всегда так подозрительно выглядит? – удивился я.

– Ну… до этого все было очень чинно и благородно, высокие рода, вежливые люди и тишина библиотек, – усмехнулся Эйлах. – Но приключения рано или поздно должны были начаться. Я составил карту храмов в Прокаженных землях и планирую экспедицию в ближайшем будущем. Высока вероятность того, что тамошние тайники не успели растащить по высоким родам.

Ого!

– Я с вами, давно хотел их исследовать, – оживился я. – Кстати, а чем так ценен этот свиток Хаоса?

– Говорят, что Хаос был в этом мире не с начала времен, – сказал Эйлах туманно. – Разве тебе не интересны обстоятельство его прихода? И ухода.

– Светлые утверждают, что Хаос – это искаженное Бездной Пламя, – сказал я.

– Ублюдки! – припечатал Никрам.

***

Машины пришлось бросить, не доходя до места – дальше проехать на спортивных тачках Никрама и Эйлаха было невозможно. Проклятие, я совершенно забыл их предупредить. И теперь вынужден был оставить свой мотоцикл из солидарности.

– Эй, девка, – я поманил пальцем девчонку из ошивающейся рядом компашки малолетних хулиганов.

Та подкралась, любопытно сияя глазками, а ее товарищи опасливо потянулись следом. Я подбросил на ладони золотой.

– Из какого вы рода?

Детишки замялись, стреляя глазками.

– Соврете – поймаю и отдеру ремнем прямо по жопе.

Они загомонили, выдавая имена своих родов.

– Постережете наши тачки, ясно? – я кинул им золотой.

Со стороны свалки потянуло ветром и ароматами гниения, а по мере нашего приближения стали доноситься шелесты и скрежеты заброшенных механизмов и расплодившейся псевдожизни. И еще какой-то подозрительный шум и грохот. На всех столбах красовались отпугивающие знаки.

– Не думал, что подобные места могут существовать в сердце Империи, – сказал Эйлах.

– Хочешь – очистим свалку Хаосом, – фыркнул я. – Принесем пользу родине!

– Как-нибудь в другой раз, – засмеялся он.

Мы перебрались через улицу, заваленную каменными глыбами и наполненными ошметками Тьмы покрышками. Следы очередных разборок местных помоечных родов.

– Почему они за нами тащатся, – процедил Никрам, явственно закипая. – Что грязным смердам от нас надо?

За нами действительно тащилась все растущая толпа темных. При этом они хихикали, ахали, тыкали в нас пальцами и громко обсуждали. Как обычно, короче. Я пожал плечами:

– Любопытно, вот и тащатся.

Вонь усилилась – мы вышли к карьеру. Я обмотал лицо платком и остановился. Свалка выглядела как-то не так. Она вся ощетинилась мусорными баррикадами и какими-то окопами, в воздухе летали хлопья, по земле тянулись нити, а между баррикад шныряли темные с гвоздодерами и ломиками в руках. Карманы у них явственно фонили амулетами. Дружелюбная обстановочка! Уже не банальные разборки родов, а полноценное столкновение кланов. Еще немного такой самодеятельности и сюда введут полицейские отряды. А может, полиция уже на подходе… Да уж, я совсем отстал от жизни со своим Университетом, наверняка, даже Ясси знает о происходящем больше.

– Что стоим, пошли, – сказал Никрам и немедленно поперся в самую гущу баррикад.

Эйлах подался за ним. Проклятье, они же не знают, что происходящее не похоже на нормальную свалочную жизнь.

– Стойте, надо валить! – крикнул я, но было уже поздно.

В толпе темных что-то загудело и взорвалось, вокруг засверкали световые бомбы, завыли сирены, и пополз дурманящий газ. Полиция, ну, отлично. Если нас поймают, то ночь в тюрьме обеспечена. Я догнал Эйлаха с Никрамом и потянул их в сторону, вглубь свалки. Наверняка, полиция засела в домах и укрываться там бесполезно, а вот в мусорных убежищах псевдожизни оставался шанс.

В клубах Тьмы и газа с визгом и воплями носились темные, среди них было много детей и подростков.

А потом перед нами выскочило несколько придурков с замотанными лицами и с воплями “Да изыдет Хаос!” метнули в нас горсть боевых амулетов. Я поднял щит, одновременно швыряя в них очищающим заклятием. Да-да, тем самым, что для пыли, но максимально закачанным Силой. У Тэргона научился отличному (и очень унизительному) приему избавления от всякой шушеры.

А Никрам с Эйлахом сработали парой: Эйлах накрыл нас мощным щитом, а Никрам произвел веер измененных пульсаров.

Боги, на моих глазах два пульсара врезались в одного из нападающих, разорвали его щиты в клочья и оставили на земле обгорелый скрюченный трупик. Мое второе заклятие очищения не успело на доли секунды. Зато оно успело пригасить остальные пульсары. Надеюсь, те, кого они догнали в клубах дыма, сумели от них отбиться.

– Не убивай, идиот! – заорал я Никраму.

Нам удалось скрыться и затаиться среди куч полуживого мусора.

– Сейчас, – я присел на побитый капот древнего трактора. – Скоро облава кончится, и мы спокойно выйдем отсюда.

Я закрыл глаза и снова увидел, как живой человек превращается в труп. Не то, чтобы я жалел погибшего придурка – в конце концов, он сам нарвался и получил по заслугам. Но сам момент этого перехода… В нем было что-то тошнотворное, похожее на Бездну.

– Этот тип сам виноват, но я не хотел убивать. Просто не рассчитал сил, – сказал вдруг Никрам. – Сделал, как на тренировке, и все. А они оказались слишком слабыми. Спасибо, что пригасил остальные пульсары, Дейнар. Не думал, что очищающее заклятье можно использовать так.

– Не за что, – откликнулся я. – Надо будет как-нибудь переговорить с этими придурочными хаособорцами.

– Да, – сказал Эйлах. – Похоже, нас все же заманили.

– Или они просто узнали, что мы премся в такое место и воспользовались случаем, – сказал я.

– Откуда узнали? – возмутился Никрам. – Ты что, говорил кому-то?

– Вы сами всем желающим рассказываете о своих планах, – рассердился я. – Темные подслушивают каждое твое слово, а потом обсасывают его на всех углах, ты не знал? Скажи “орден” в столовке, и в соседнем корпусе через пятнадцать минут узнают обо всех подробностях возвращения ордена!

– Все подслушивают и обсасывают? – сказал Эйлах с сомнением. – Выглядит действительно, как паранойя, прости, Дейнар. Ты действительно полагаешь, что их интересы непрерывно вращаются вокруг тебя?

Я страдальчески вздохнул. Из общения с пламенными и хаоситами я заметил одну свойственную нам всем черту – удивительную, по сравнению с темными, прямолинейность. И, судя по всему, эта черта подвела Никрама и даже Эйлаха. Они приняли за чистую монету демонстрируюмую им с детства темную деликатность и сдержанность. Вот что значит – расти среди образованных!

– И ты хотел стать политиком, Эйлах? – спросил я с иронией.

– Нет, ну в политике все, конечно, ловят любое слово и строят козни, – сказал он. – Там это естественно, хоть и неприятно. Но обычные люди, им-то какое дело?

– Такова темная натура, – я пожал плечами.

Мы просидели на свалке до темноты (я нашел и открутил пару амулетов с нестандартной конфигурацией) и вышли только, когда затих вой полицейских сирен.

– От машин, наверно, ничего не осталось, – заметил Никрам.

Но все было цело и нетронуто. Детишки выскочили нам навстречу с воплями “сберегли” и заслужили еще несколько золотых.

А на обратном пути я заметил стайку хихикающих и потрясающих связками с амулетами темных – явно сбежавшие со свалки хулиганы. И среди них сиял и заливался колокольчиком мой Ясси.

Я даже глазам своим не поверил – мой безобидный и нежный милашка посреди разборок мусорных кланов?!

– А ну, стоять! – я затормозил и схватил его и еще одного подвернувшегося под руку темного за шиворот.

– Ай, Дейнар! – взвизгнул Ясси.

Остальные с воплями разбежались. Я в гневе встряхнул свою добычу, с трудом сдерживаясь от желания стукнуть их лбами. И вдруг узнал этого темного. Тот самый бывший актер-одуванчик, примерный отец и послушный второй муж Ниары тор Ллоссарх. И Тэргона.

– Что. Вы. Оба. Здесь. Делаете, – процедил я.

– Только не говорите никому, – зарыдал одуванчик, умоляюще складывая ладошки, – мы же ничего не хотели, так получилось, меня накажут… Розгами! Ужас!

– Оба порку заслужили, – сказал я.

– Как это порку? – выдохнул Ясси с ужасом и задрожал губками.

– А вот так, – отрезал я. – Выкладывайте, как здесь оказались.

========== 43. ==========

Большинство событий происходит по следующим двум причинам: или из-за темных интриг, или из-за человеческой безмозглости. Впрочем, результаты интриг зачастую сильно отличаются от предполагаемого. Ведь интриганов много, а жизнь одна, ну, и мощное влияние безмозглости никогда нельзя сбрасывать со счетов.

Очень, по-моему, ценная мысль, итог моего двадцатидвухлетнего (почти) опыта. Достойно занесения в Памятку хаосита!

Единственное, что я не мог понять: к какой категории относилась безумная история, рассказанная Ясси и его дружком-одуванчиком.

Началось все с того, что скучающий без своих прежних друзей одуванчик пригласил (в том самом, переданном Тэргоном конвертике) Ясси прошвырнуться по магазинам. Как выяснилось, жена непрозрачно намекнула бедному одуванчику, что его богемные приятели – крайне нежелательны для юноши из рода Ллоссарх. А с высокородными он так и не смог сойтись (“И старший супруг совсем не дружит, а ведь должен!” – обиженно сказал он, и я заржал, не сдержавшись). А вот Ясси одуванчику “сразу понравился – такой милый, красивый и дружелюбный”, и одуванчик “так хвалил его за ужином, так хвалил, а потом осмелился просить разрешения на встречу”. И ему внезапно позволили.

И вот он оставил выводок играть с родичами и побежал гулять по торговому центру. И там Ясси купил два комикса, а одуванчик – множество красивых рубашек и даже подарил несколько своему новому другу. А потом они ели мороженое “в кафешке у фонтана, там, где парк и рыбки плавают”. И одуванчику позвонил старый приятель – не из актеров, а из мелких купцов, поэтому одуванчик решил, что это знакомство из разрешенных. Приятель позвал его на “веселую вечеринку”, и, естественно, они поехали туда вместе с Ясси. На вечеринке было действительно безумно интересно и весело.

– Все говорили об умном, а потом мы ели салат с грибами, а потом ловили огромных пушистых котиков! Разноцветных! – заливался Ясси.

– Нет! Пушистых паучков! – хихикал одуванчик. – После грибов всегда приходят очень пушистые и мягкие паучки!

– А ко мне – котики! Вот такие! – Ясси разводил руки в стороны, обрисовывая нечто, по размерам напоминающее ирбиса. – И это только голова!

– Да, – авторитетно покивал одуванчик. – У всех свои паучки.

– А про что умное все говорили? – спросил я.

– Про экз… икзизтици… ну, это! – Ясси пошевелил пальцами, пытаясь вспомнить слово.

– Про икзистинциальность! – воскликнул одуванчик. – И детерменность бытия! Размашистая поступь судьбы!

– Ага, точно, экзистенциальность, – закивал Ясси, – ты знаешь, что это такое, Дейнар?

– И что же? – спросил я, мрачно размышляя о детерминированности бытия, а именно: случайно ли судьба свела нас всех сегодня на помойке, или некие зловещие темные замыслы? Для зловещих замыслов все получилось очень тупо – кто будет нападать на трех хаоситов со слабыми амулетами и без щитов? Ну, ладно, меня они, положим, ни во что не ставят, Эйлаха, возможно, тоже, но ведь с нами же был высокородный, априори отличающийся большой Силой! Или эти хаособорцы редкие идиоты, или их интрига столь сложна, что только сейчас выглядит идиотизмом, а потом как бомбанет… Но если это супер-хитроумная интрига, то как в нее вплелись Ясси с одуванчиком, неужели мелким грозит опасность?!

– Экзистенциальность – это осознание, выбор и бесконечная свобода! – сообщил Ясси.

– Свобода существует лишь до момента выбора, – сказал я. – Так что было после ловли пушистых котиков и паучков?

– Почему – лишь до момента выбора? Это можно оспорить! – важно заявил одуванчик, и я щелкнул его по лбу:

– Потому что теория вероятности. Отвечайте на вопрос.

После сессии с грибными глюками они переместились в какой-то театр на окраине и там, за кулисами, “пили коктейли и танцевали под модную музыку”. А потом пошли с новыми друзьями (уже не теми, которые рассуждали про экзистенциальность) гулять на канал. И там встретились с одной темной компанией, в которой присутствовал третий муж(!) моей мамочки. У этой компании было много амулетов, целые связки, и они звали всех “устроить фейерверк и показать, что значит Клан Синей Гусеницы, а то вообще”.

Клан Синей Гусеницы был один из самых влиятельных грибных кланов свалки.

И Ясси с одуванчиком конечно же пошли с ними. И даже бросили связку амулетов на пустую улицу с крыши, и “все засверкало и загрохотало”, и они испугались и смылись, а потом “услышали полицейские сирены и очень радовались, что успели убежать”. А потом я их поймал.

– Нас с друзьями тоже туда заманили, – сказал я. – Но мы были в самом центре, когда все началось. И на нас напали хаособорцы.

– Ужас! – Ясси прижал ладошки к груди. – И что же случилось?

– Одного хаособорца убило боевым проклятием.

Ясси побледнел и застыл взглядом, видимо, вспоминая смерть и войну. А одуванчик залепетал:

– А меня вы же не будете убивать, Дейнар? Можно пошлепать… ремнем! Только не сильно, и никому не рассказывайте, умоляю вас…

– Прекрати же, Тиони, – сказал Ясси, страдальчески заламывая бровки, и одуванчик-Тиони сник и загрустил. Ясси взял его за руку.

А я решил позвонить Тэргону. В конце концов, если все это не цепь нелепых случайностей и совпадений, то семья одуванчика-Тиони должна знать, во что тот впутался. В крайнем случае, получит лишний раз по заднице, такому излишне веселому одуванчику это даже на пользу.

***

– И это называется “тихий и послушный милашка, который принесет в семью только удовольствие и радость”, – процедил Тэргон, окидывая взглядом жалобно всхлипывающего Тиони. – Я вижу, Ниара жестоко в тебе ошибалась. Марш в машину, – он посмотрел на меня: – Нам надо поговорить, Дейнар, садитесь тоже.

Я кивнул и подтолкнул Ясси вслед за Тиони.

Во внедорожнике Тэргона была перегородка между передними и задними сиденьями – судя по всему, звуконепроницаемая, типа как в полицейской машине. Во всяком случае, жалобно смотревшие на нас сквозь стекло и шевелящие губками милашки делали это совершенно беззвучно.

– Бред какой, – сказал Тэргон, выслушав мою леденящую кровь историю. – Хаособорцы-самоубийцы, синие гусеницы, древние свитки, грибы и разборки мусорных кланов.

– Такова жизнь, – я пожал плечами, разглядывая слабо качающийся над нами фонарь.

Тэргон вышел из машины и принялся говорить по телефону. Со стороны реки полз слабо фосфоресцирующий зеленый туман. На соседнем доме мигала вывеска аптеки, украшенная светящимися лепными мухоморами.

– Ладно, – сказал вернувшийся Тэргон. – Что у нас есть. Первое. Один человек убит Хаосом, и очень скоро это выяснится. Убийство обоснованное и высокородный Никрам обойдется вызовами в полицию. Но поползут невыгодные для вас слухи. Это если ваши хаособорцы не захотели или не успели избавиться от трупа. Второе. Мага жизни накормили галлюциногенами, и ему это понравилось. Опасность привыкания. Третье. Присутствие мужа вашей матери и Тиони. Это похоже на искажение вероятности, всегда сопутствующее целеустремленному сильному магу. В данном случае это, скорее всего, вы. Вполне возможно, что ваши товарищи столкнулись с последствиями своих искажений.

– Вы хотите сказать, что сильный маг искажает под себя нити вероятностей? – спросил я. – Нам об этом не говорили…

– Все дело в цели и в каждом совершенном выборе. Именно они изменяют вероятности. Поэтому, например, то, что вы втроем пришли туда за свитком Хаоса… Рано или поздно выведет вас к чему-то, что можно было бы так назвать.

Некоторое время я пытался посмотреть на свою жизнь, как на результат искажений вероятностей, но почувствовал, как мои мозги сворачиваются от этого зрелища в трубочку.

– Да кто такие эти хаособорцы, и из какой Бездны они лезут? – воскликнул я в раздражении.

– Такое ощущение, что они возникают сами, из естественного брожения темного общества, – ухмыльнулся Тэргон. – Во всяком случае, когда мы потрошили напавшую на вас группу, то не обнаружили следов чьего-то заговора. Только естественную для темных внушаемость разным идеям и страхам. Возможно, новые подозреваемые дадут больше материала.

– Вы потрошили, – сказал я с усмешкой. – Кто эти вы? Полиция, разведка, имперская безопасность или служба безопасности вашего рода?

– Забирайте своего милашку и езжайте домой, Дейнар, спать, – фыркнул Тэргон. – И спасибо, что позвонили и сообщили.

Ну, вот, отсылает точно ребенка! Я сжал ручку двери и оскорбленно заметил:

– Как же “естественное брожение темного общества”! Во всем виноваты эти тупые фильмы и комиксы про злобных и жестоких хаоситов! Вот что порождает этих двинутых хаособорцов. Лучше бы о светлых этот бред снимали и печатали.

Тэргон засмеялся:

– Если бы темные воплощали свои эротические фантазии на образе светлых, то неминуемо бы нас полюбили. Так что пусть лучше мечтают о хаоситах, для Империи полезнее. А несколько одиозных врагов – не помеха для истинного воина. Хотя идея вашего Ясси о порно-комиксе с хаоситом, ставшим добрым – весьма интересна. Надо его опубликовать.

Я залился краской: по-моему, главный герой этого комикса был слишком похож на меня. Вот позорище.

– Ладно, учитель, до свидания. Надеюсь, вы не будете сильно наказывать Тиони. А то неудобно, что я его сдал.