Текст книги "Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)"

Автор книги: chuckcloud

сообщить о нарушении

Текущая страница: 95 (всего у книги 95 страниц)

– Сука-бля… – прошептал сержант, провожая охуевающим взглядом черную машину. – Сука-бля! – заорал он, снял куртку и в истерике бросил ее в огромную лужу, образовавшуюся у бара. Том схватился за голову и посмотрел на небо. Туча рассеялась, и на небе стали проглядываться звезды. Сержант провел ладонью по лицу, смахивая воду, и пошел прочь.

«Послушай, Том… Послушай… Что за нахуй? Что это было?» – только и думал он, бредя по улице.

Так он прошел пару кварталов, не понимая совершенно нихуя. Что вообще произошло? Что опять пошло не так? За что Нина так с ним? Он ведь хотел спасти ее, помочь, как она и просила, сказать, что любит ее, а она… Вновь сделала ему больно! Вновь и вновь делает ему больно! За что, сука?

В таком охуевающем состоянии Харди добрался до какой-то кактусовой аллеи, присел на лавочку и невидящим взглядом уставился перед собой. Он был настолько растерян, что даже не мог понять толком, какие чувства сейчас испытывает? Боль? Отчаяние? Сметение? А может некое раздражение или даже злость? На кого? На себя, на нее, на Декстера? Непонятно. Отчетливо было лишь ощущение чего-то незавершенного. Будто он марафонец, упавший за несколько метров до финиша: сил было истрачено ровно столько же, как и на весь путь, а чувства удовлетворенности при этом не было. И в голове так и продолжала крутиться лишь одна мысль: «Какого хуя?»

Том похлопал себя по карманам скамов, в надежде найти сигареты. Блять! А ведь они остались в мотоциклетной куртке! В пизду! Обратно он не пойдет! Но курить страсть как хотелось. Сержант раздраженно обыскал еще раз все возможные места, где могли бы быть сигареты. Нихуя! Вместо них нашел лишь пакетик с травой, выращенной по рецепту отца, лицо которого он не просто вспомнил – то буквально стояло перед глазами, смотря на Тома с усталой печалью, ведь свадебный вальс сына на заднем дворе, кажется, отменяется.

Харди забил косяк и раскурился. Так и просидел битый час, продолжая беспрерывно крутить в голове все ту же пресловуто обдроченную мысль: «Ну какого ж хуя, сука-бля?!»

Потом он покурил еще, и став неузнаваемым, встал и пошел куда глаза глядят со своими какого-хуя-мыслями.

Куда Том шел? Он не знал. Сколько шел? Не имел понятия. Просто шагал вперед, и сам не заметил, как вышел из города и оказался в окрестностях Альбукерке, а говоря точнее – в пустыне. Но это совсем не смутило обкуренного путника, и он продолжил идти.

Однако вскоре на востоке забрезжил рассвет. Вдалеке на горизонте показался хребет гор Сандия. Красновато-ржавые вершины и хвойная растительность у подножья делали его похожим на арбузную корку. Такое заключение сделал Харди, уставившись на горизонт.

– Какого хуя? – в неисчислимо бесконечное количество раз подумал, на сей раз вслух, сержант и опустился на колени.

Один в бескрайней пустыне, он был так же одинок и всю жизнь. Таким и останется навек. Лишь где-то далеко-далеко впереди назойливо маячит сочный кусочек арбуза, до которого ну никак не добраться, да едва согревает теплом первых лучей восходящее солнце.

Том провел рукой по земле и загреб горстку глиняной пыли. Растер в ладони и пропустил сквозь пальцы. Затем взял еще горсть теперь двумя руками и высыпал обратно тонкой пылящей струйкой. Он поднес ладони, перепачканные рыжим песком, к лицу и охуевшим немигающим взглядом уставился в них. Харди был накурен в хлам и не осознавал происходящего, но отчего-то все эти песчано-глиняные манипуляции не на шутку завораживали и, казалось, помогали привести рассудок в порядок.

– Сука-бля! – схватился сержант за голову, измазав теперь не только ладони, но и ебало, и волосы.

Он поднялся на ноги и, наконец, в голове стали появляться новые мысли.

«Послушай, Том! Что за дерьмо это было? Какого хуя шкура опять опрокинула? В который, сука-бля, раз! Сколько уже можно терпеть это говно? Но ведь ты, урод, ехал с главной целью спасти ее от ебаного пидораса Декстера! Ну и как? Спас? Нихуя! Ну а что тебе надо было делать, если пизда отказалась от твоей помощи? А какого хуя она отказалась? Ведь ты уверен, что именно этого она и хотела от тебя все время, об этом и просила! Но теперь опять тебя кинула! Или нет? Все же она не говорила конкретного «нет». Но и «да» не говорила! Пизда тупая! Какая же она тупая пизда! За какими хуями она так себя ведет? Почему не может сказать прямо, что ей нужно! Ты долго пытался это выяснить, но ничего у тебя не вышло. И не вышло вновь! А может сука опять хотела что-то сказать, но не могла? Конечно, сука-бля! Она ведь так и сказала, когда ты хотел признаться ей в любви. Не сказала ведь, что не любит, а сказала, не сможет сказать… Так может это не она, а ты – тупая пизда, Том? Так и есть! Так, сука-бля, и есть! Ты ведь хотел ее поцеловать, проверив на пиздеж… А вышло что? Она ж, блять, сама тебя поцеловала! Нахуя бы ей это нужно, если она ничего не чувствует к тебе? Значит чувствует, ебланка моя! Чувствует! Но не может сказать. Но все же, сука-бля, она поступает с тобой слишком ебано! Даже если не может сказать, то зачем делать так больно? Неужто ей поебать на тебя и твои чувства? Да нет же, ясно, что нет! Сука-бля! Что-то тут не сходится! Что-то мешает нам… Или, сука-бля, кто-то… Мразотный Морган – вот кто! Так, все! Нахуй и в пизду! Она говорила, не трогать пидора, но ты уже понял, что шкура не в себе. Так зачем ты будешь слушать ее бред? Она хуй понимает, что творит! Значит ты сам решишь эту дрочевую проблему! Надо разобраться с пидором! Как угодно… Просто раскрошить его хуевое еблище или же, сука-бля, убить! Что угодно, лишь бы он не лез! А когда его не будет больше на твоем пути, там уже и порешаешь все с этой охуевшей пиздой! Бандитка моя… Ты же обещал ей, что поможешь и поймешь… А ты… Как бы уебать тебе самому! Ладно, сначала, сука-бля, Декстер!»

Вот так вот хуево пораскинув мозгами и обкурено покумекав, Том пришел к выводу, что нужно немедленно идти обратно. Ведь все происходящее его совершенно не устраивало. Харди вдруг уверился, что, вернись он сейчас в Сиэтл или в Манчестер, спустя время вновь вернется все к тем же переживаниям. Вновь решит, что еще не все потеряно. Вновь будет думать, что чего-то не понял, что-то не сделал. И вновь вернется за ней в надежде все исправить. Так зачем ждать, если можно все исправить сейчас. По крайней мере попробовать, пусть на сей раз и таким кардинальным методом. А может в такой ситуации именно такой подход и нужен? Надо было не слушать девкины бредни, а сразу разобраться с Декстером. Авось уже все было бы в порядке. Но что теперь рассуждать. Тогда все виделось иначе, и Том и знать не мог, чем все обернется. И теперь приходится идти на крайние меры. И он готов.

Через пару часов Харди то ли волей случая, то ли по наитию добрел до трассы, которая должна привести его обратно в Альбукерке. Он взобрался по насыпи, вышел прямо на проезжую часть и двинулся в нужном направлении. Том начал было воображать в контуженной голове, как покончит с парнем-препятствием; как Нина бросится после этого в сержантские объятия, благодаря и прося прощения за все страдания, что причинила ему; как сам он скажет, что не держит зла; как они пообещают друг другу, что отныне все будет хорошо; как Харди накажет Нине впредь быть с ним максимально открытой и поклянется в том же и сам; как рука об руку они войдут в поместье на Грин-энд-Роуд… Как вдруг он услышал за спиной невесть откуда взявшийся и словно появившийся из неоткуда рев автомобильного двигателя. Том резко обернулся и…

– Сука-бля… – увидел мчащуюся на него красную Феррари ЛаФеррари.

Удар!

– Какого хуя? – услышал Харди сквозь гул в ушах женский голос. Он показался ему странно знакомым. Кажется, немного похоже на голос… Лизи?! – Что ты вытворяешь? Это уже слишком!

– Я же не специально! Откуда он тут взялся вообще? – завозмущался в ответ мужской голос.

– Не специально, блять? Черт, кажется, ему пизда… Только не это! Все! Срочно везем его в больницу! – вновь заговорил женский голос, в котором сквозила паника.

– Поехали! Ну же, ну же! – поторопил мужской голос.

Голоса стихли. Том погрузился в небытие.

Комментарий к Глава 134: Скажи

А вот тебе немножко визуала, дорогой мой друг, после столь напряжённой и эмоциональный главы! За арт сердечно благодарю мою дорогую Izolda Gray 🥰 Спасибо за сей великолепный арт, милая)

https://ibb.co/WV6nBNh

========== Глава 135: Веришь? ==========

В ушах послышалось ровное пиликание, похожее на звук кардиомонитора, и Том слабо приоткрыл глаза. В них ударил свет люминесцентных ламп, и он поспешил зажмуриться.

– Томми, ты очнулси… – услышал он взволнованный ор Батлера.

– Где я, сука-бля?.. Что произошло?.. – прошептал сквозь кислородную маску Том.

– Ты в президентской больнице Вашингтона, Томми, – пояснил за местонахождение Леонид.

– Чего? Как я здесь оказался? – наконец открыл глаза Харди, слабо взглянув на друга. Вид того был не на шутку встревоженным и суперсерьезным.

– А это ужо у тебя надо спрашивать, – эффектно сказал Батлер, разведя ладони в стороны. – Врачи сказали, что обнаружили тебя на пороге госпиталя без сознания и в тяжелом состоянии. Ты впал в кому, Томми… – замолчал он, громко проглотив слюну. – У местных врачей бытует мнение, что, возможно, тебя сбила машина…

– Сбила, сука-бля, машина? – продолжал слабо изумляться Том. – Но как я очутился в Вашингтоне? Я же, сука-бля, был в Альбукерке!

– Я не знаю… Но никто не мог найти тебя, ибо не думали, что тебя могло так далеко занести…

– Ну пиздец! Ну пиздец! – потихоньку начал приходить в себя сержант и снял с лица кислородную маску. – Сколько я уже тут нахожусь?

– Чуть больше месяца, – закусил нижнюю губу Батлер. – Я же нашел тебя пару недель назад и…

– Больше месяца?! Больше, сука-бля, месяца?! Сука-бля, что за ебала? Джейки в курсе, где я?

Леонид в ответ лишь неоднозначно пожал плечами, волнительно покривив ебалом.

– Так, дай телефон, мне нужно срочно связаться с жидом! – рявкнул Харди, вытащив из сгиба в локте внутривенный катетер и присев в кровати.

– Томми, ты только пришел в себя… Тебе следует еще немного отдохнуть, покемарить… – взял друга за плечо Леонид и с силой уложил обратно.

– В смысле, сука-бля? Дай мне телефон! Мне надо позвонить брату! – стал озлабливаться Харди.

– Давай не сейчас, а? – нервно тараторил Батлер. – Ты больше месяца лежал в коме… Организм ослаблен…

– Что ты, сука-бля, мелешь? Ты что-то скрываешь от меня, Леонид? Что-то случилось? Мм? Отвечай, петушара! – заподозрил какой-то развод Харди.

– О, уже очнулся? С возвращением, сынок! – вошел в палату пьющий старец в белом медицинском халате и похлопал сержанта по плечу. – Долго же ты провалялся в коме. Мы уже думали все – так и проваляешься так всю жизнь… Кстати, меня зовут Джордж Буш. Наверняка, ты знаешь меня, как сорок третьего президента Штатов. Теперь же я главврач этой больницы, – достал он из нагрудного кармашка крендель, положил себе в рот и аппетитно захрустел. – Кстати, сынок, ты проспал много всего интересного! Советую скорее возвращаться к жизни и вливаться в колею! – пизданул он хуйню, взял с прикроватной тумбочки пульт и включил плазму.

– Блять, не надо! – рявкнул Батлер и попытался вырвать из лечебно-президентских рук пульт.

– Слышь, осади, а! – возмутился мистер Буш, не желая отдавать бородочу пульт.

Так они начали сражаться за нахуй никому не нужный телевизионный аксессуар, и даже и не заметили, как накрутили громкость на максимум. А в это время на главном федеральном канале как раз-таки заиграла бодрая музыка, возвещающая о начале новостного блока. Том машинально повернул голову и уставился в экран.

– А теперь к главным новостям последнего месяца, – появился на экране полный ведущий теленовостей.

В его зрачках, взятых крупным планом, Том сразу разглядел знакомый блеск. Ведущий был под воздействием знаменитых колес Фила Купера, тех самых, под которыми, по словам их создателя, можно было успеть поделать все свои дела! Хм, интересно, все ли успел поделать ведущий? И на какой стадии воздействия колес он сейчас? Вдруг его переклинит прямо во время прямого эфира? Том лишь усмехнулся над комичностью данной ситуации и поудобнее устроился на подушке, предвкушая охуетительный новостной блок. Да, кажется, кто-то и сам пребывает не в адеквате… Надо думать, незнамо чем кололи Тома, пока он находился в коме!

– Наконец, жители Америки могут спать спокойно! Страна – ликует! Но обо всем по порядку! – возбужденно бредил ведущий. – Пару недель назад на электронную почту нашего телеканала пришло леденящее душу видео. Сказать, что все были в шоке – это не сказать ничего! Давайте просто посмотрим его еще раз. Ибо комментарии буду излишни, – хитро прищурился он, подавшись вперед.

На экране появилось картинка в невъебенно охуетительном качестве. На ней были изображены Декстер и… Джейк?! Джейк Джилленхол?! Парень из шара?! Что?! Том насторожился и приподнялся с кровати. Что Джейк, что Декстер стояли на коленях в какой-то засранной подвальной комнате. Они были раздеты до трусов, их кожу и тут и там украшали жуткие синяки, ссадины и следы засохшей крови. Глаза были закрыты черными повязками, а руки заведены за спины.

– Что за сука-бля… – прошептал Том, по венам побежал адреналин, от которого вмиг закружило в голове.

Вдруг к Джилленхоллу и Моргану со спины подошли два хача-ваххабита с автоматами наперевес. Из колонок же заиграл трек Сэм Браун – «Stop!». Чурки что-то забуробили, но их речи не было слышно, ибо музыка заглушала все! Вдруг оба синхронно приставили дула своих глупых автоматов к головам пленных. Первый выстрел, и Декстер Морган замертво упал на бок, попутно обоссавшись. Ваххабиты захохотали, выставив друг на дуга указательные пальцы. Второй выстрел. Сквозь голову Джейка насквозь пролетела пуля, и мертвец из шара упал на пол. В полете с глаз слетела повязка, демонстрируя пушистые брови и прекрасные глаза. Когда его голова соприкоснулась с полом, оператор крупным планом взял в кадр лицо Джилленхола, продемонстрировав безжизненный взгляд охуетительных синих глаз, где навек пропала искра задора.

В ушах Тома наступила звенящая тишина, в глазах потемнело, пухлый рот раскрылся, а с губ сорвался беззвучный крик безысходности.

– Посмотрите в глаза этого парня, – вновь появился на экране ведущий. – Имели ли право безжалостные террористы Аль-Каиды убивать такого молодого, такого красивого человека? Его жизнь только начиналась, а тут такой вот расклад… Да, оба эти человека считаются преступниками, что пару лет покрывали других преступниц – сестер Блэкберри. Но заслужили ли они такого конца? Морган – да. Полиция доказала его вину в самостоятельных преступлениях, где даже и не были замешаны сестры Блэкберри. Но он… Джейк Джилленхол… Сделал ли он что-то ужасное, за что получил такой конец? Наш канал считает, что нет… Посему, мы отдаем дань в память этого парня, – опустил он голову, а из динамиков послышался ритм бьющего метронома, как бы предзнаменовав минуту молчания.

– Блять, Томми, Томми, успокойся, я прошу тебя! – кинулся к другу Батлер, заприметив, что тот, кажется, узнал о смерти брата.

– Нет, сука-бля, нет! Это бред! Этого не может быть! Глупости! – заорал Харди, отталкивая от себя эффектного бородача. – Дай мне телефон, Леонид! Я позвоню Джейки! Он не мог же умереть! Это просто какой-то бред! Видеомонтаж! Какая в пизде Аль-Каида?!

– Томми, это правда, это случилося пару недель назад. Я проверил – его больше нет… Нашего Джейки больше нет! – не сдержался и взвыл бородач, подняв голову к потолку.

На безумные вопли Батлера сбежался весь персонал больницы, но как только каждый подбегающий к палате сотрудник, оказываясь ближе, чем на пять метров, тут же терял свои барабанные перепонки и убегал назад к своему рабочему месту. Не потерял перепонки лишь Джорд Буш, ибо не имел их с рождения, но, тем не менее, глухим не являлся. Такая вот странная аномалия тела.

– Да ну на хуй! Бред! – схватился за голову Харди, а из глаз его брызнули слезы. – Этого не может быть! Не может же, сука-бля!

– Томми, это правда… Правда… – поспешил выключить телевизор Батлер и крепко обнял друга. – Его больше нет… Нашего Джейки нет… – повторял он, положив ладонь на голову Тома.

– Нееет… Нееет… – истерично застонал Харди, уткнувшись в эффектно оголенную грудь друга. – Джейки… Да как так-то? Я не верю… Не верю… – зарыдал в голос он.

– А что выключили-то? Интересно, что расскажут дальше, – взял в руки пульт беспардонный Буш и вновь включил телевизор, закинув в рот очередной крендель.

– И еще к одной главной новости! – слишком громко проорал ебаный ведущий новостного блока. – Вчера, третьего сентября, состоялся суд над самими сестрами Блэкберри! – провозгласил он, а на экране появилась фотография беззаботных и обнимающихся Нины и Лизи, которая явно была взята из их семейного архива. – Напоминаю, что за чреду безрассудно совершенной серии убийств, обе девушки были приговорены к смертной казни. Точная дата неизвестна, но судья обещал лично проследить за данным процессом, и что к концу осени приговор будет исполнен. Но господа, давайте рассудим трезво! Смертная казнь? Серьезно? Почему не пожизненное? Кажется, здесь пахнуло коррупцией! Наши корреспонденты прямо сейчас находятся у дома того самого судьи, попробуют туда вломиться, застать врасплох и взять честное интервью…

– Ух ебать! – подавился от услышанного крендельком Джордж Буш, отчего упал на пол, ударившись в полете лбом о угол прикроватной тумбочки.

– Что?.. Что, сука-бля?.. – отчаянно воскликнул Том, услышав очередную охуетительную историю.

– Да, это тоже правда… – скорбно прошелестел Батлер, покрепче прижав друга и раскачивая его в объятиях утешения.

– Стоп-стоп-стоп, сука-бля, – отстранился от него Том, трясущейся рукой вытирая нескончаемый поток слез, катившихся из глаз. – Мне нужно как-то взять в себя в руки… Сука-бляяя, Джейки, братишка… – вновь простонал он и закрыл лицо ладонями, сотрясаясь в рыданиях.

– Томми, – на всю больницу прошептал Леонид, вновь потянув друга к себе.

– Нет, Леонид, не надо, не сейчас… – поспешил вновь отстраниться Харди, выставив вперед ладонь. – Сейчас надо успокоиться… Как-то надо успокоиться… – мямлил он, тяжело и рвано выдохнув. – Сука-бля, надо… Надо… – поднял он заплаканные глаза к потолку. – Если я сейчас расклеюсь, то все станет еще хуже… Хотя куда, сука-бля, хуже? – с силой вцепился он в волосы.

– Томми, твоя реакция – нормальна, – попытался спокойно прокричать Батлер.

– Нет, только не сейчас, сука-бля. Не сейчас, когда я могу что-то исправить. Кто поможет им, Леонид, если сейчас я расклеюсь? – крикнул он, показав пальцем в экран телевизора, где все еще мусолили фотографии сестер Блэкберри. – А я могу вмешаться, могу их вытащить! И как бы больно не было мне сейчас, у меня нет права впадать в истерику! От меня зависят их жизни! Больше никому не под силу им помочь! – в полу-истерике верещал сержант.

– Я… Я… Что ты хочешь сделать, Томми? – бредово мямлил Батлер.

– Хочу спасти их от смертной, сука-бля, казни. Мне нужен мой телефон, мне нужны мои базы, – проглотив вставший в горле ком отчаяния, попытался спокойно пояснить за план действий Том.

– Твой телефон, он не работает, – поджал губы Леонид. – Я пробовал его зарядить, но тщетно – он не включилсси…

– Значит, сука-бля, нам срочно нужно в Сиэтл, сука-бля, – нервно вскочил с кровати Том, подорвался к шкафу и наспех принялся одеваться в свою одежду, заботливо постиранную и поглаженную персоналом больницы.

– Хорошо, говори, что мне нужно делать и я подмогну, чего бы мне это не стоило, – гордо кивнул бородач, поднимаясь на ноги.

На том и порешали.

Уже через несколько часов они сели в самолет Вашингтон-Сиэтл, что должен был доставить ребят до дома. Когда самолет набрал высоту, стюардессы начали разносить по салону еду и алкоголь. Есть Харди совершенно не хотелось, а вот выпить было необходимо. Но только совсем немного, ибо пьяные выходки – совсем не то, что сейчас было нужно Тому.

– За Джейки, – произнес Леонид, подняв стопку виски и, не чокаясь, опрокинул в свой эффектный рот.

Том лишь молча кивнул, выпил и сморщился. Затем повернулся и задумчиво уставился в иллюминатор.

– Знаешь, Леонид, – сказал он спустя пару минут молчания, и поводил пальцем по стеклу. – Мне было восемь, когда я первый раз осознанно летал на самолете. Пиздос было страшно. Не только физически, но и морально… Отец забрал меня от ебанутой Мэрил, и мы полетели с ним в Англию… Я улетал со смешанными чувствами. С одной стороны – был рад, что больше не буду жить со старой блядью. Но с другой… С другой – мне было страшно, ведь я оставил с ней там, в шаре, Джейки. Считай, бросил его… Предал… Но в тот момент я даже и не подозревал, что он – мой младший брат. Потом отец, уверил меня, что все это нереально… Что Джейки никогда не существовало, а он был лишь плодом моего больного воображения… Да, отец поступил плохо… Но все же, думал, что так будет лучше для меня… Но как бы он не старался, факт того, что меня обманывают, не покидал мои мысли. И в семнадцать я вновь вернулся в Штаты. Я летел сюда в надежде разобраться – где правда, а где ложь… Был Джейки или нет? Настоящий он или вымышленный? В тот момент я еще что-то думал, сомневался… А он… Он был, сука-бля, самым настоящим из всех… – замолчал Том и вытер скользнувшую из глаза слезу.

Батлер ничего не ответил, лишь мудро промолчал и обновил рюмки новыми порциями виски.

– Потом помню, как повез его в Манчестер, после того, как мы нашли друг друга, – продолжил Том, опрокинув в рот виски. – Для Джейки это был первый полет. И я тебе скажу, он нихуя не испугался. Напротив, сука-бля, радовался, что ребенок. Задавал кучу нелепых вопросов, хохотал, рассматривая облака из иллюминатора. Он был таким смешным, наивным… Еще совсем пиздюк… Ему так хотелось жить полноценной жизнью, после многих лет заточения в шаре. Хотелось попробовать и испытать все, что только можно и нельзя… И он торопился все это попробовать и испытать, будто боялся не успеть что-то сделать. Будто боялся, что опять будет заточен в шар и больше никогда не побывает в свободном мире… И вся эта его суета и спешка делала Джейка таким живым, настоящим… Сука-бля, да он даже и никогда не расстраивался по всяким пустякам. Вечно твердил, что из любой, даже ебаной ситуации, всегда найдется выход. Такой он был позитивный… Живой… Мы с ним были такие разные. Из-за этого очень много ругались… Даже дрались, – усмехнулся он. – Но все же никого у нас не было роднее друг для друга. И мы оба это знали и раз за разом мирились с ебливыми изъянами в характерах каждого…

– Что есть, то есть, – усмехнулся и Батлер, а плащ смахнул с его глаза слезу.

– А теперь его нет… В один миг просто не стало и все, сука-бля! – развел ладони в стороны Том, состроив преисполненный тоски и боли фирменный еблет. – Но есть, сука-бля, я. И я должен сделать нечто важное. А именно – спасти тех, кого любил Джейки. Вместо него я должен защитить его жену и их еще не родившегося ребенка. И я вытащу Лизи из тюрячки и обеспечу ей и их с Джейки малышу будущее. Я сделаю так, чтобы они ни в чем не нуждались! Сука-бля, Джейки был бы рад, узнай, что я помогу тем, кого он так безмерно любил…

– А Нина? Ее ты разве не собираисси спасать? – охуевше нахмурился Батлер.

– Конечно, сука-бля, собираюсь. Вообще, давно уже должен был ее спасти, да все ебал сам себе мозги, – скривился Том. – Как же я ее не спасу, Леонид, если, сука-бля, люблю ее? Мм?

– ??? – удивился бородач, ошарашенный прямотой друга.

– Ой, сука-бля, угомонись ты, – пихнул его в плечо сержант. – А что еще мне нужно было сказать? Опять брехать, что все это не так и строить из себя дурака? Смысл в этом, Леонид? Жизнь слишком, сука-бля, коротка, дабы тратить ее на всякую хуйню… – задумчиво сказал он, приставив ладонь к подбородку. Он залип в одну точку и о чем-то задумался.

Леонид лишь молча кивнул в ответ и решил не приставать к другу, а дать ему побыть наедине со своими мыслями.

К обеду следующего дня они приземлились в Сиэтле. Леонид прямо из аэропорта поехал в ремонтную мастерскую, дабы отремонтировать айфон сержанта. Сам же Харди отправился в еврочетырешку, где сразу же уселся за ноутбук и с головой погрузился в свои обдроченные базы. Но в какую бы базу не заходил Том, сестер Блэкберри нигде не было! А некоторые базы и вовсе были заблокированы, хотя раньше сержант Харди имел к ним доступ. От непонимания, что за шляпа творится с базами, Том решил перезапустить компьютер и взять паузу.

Пока ноутбук перезагружался, Том навел себе бодрящего чая, закурил и вновь уселся за компьютер. Пока ждал, решил включить телевизор, дабы хоть как-то заглушить давящую на него тишину, стоявшую в квартире.

Вдруг послышался звон ключей, входная дверь раскрылась и в еврочетырешку эффектно зашел Леонид.

– Томми! Починили! – затряс он айфоном сержанта над головой. – Оказываитси, он просто намок, и кой где поржавел. В местерской протерли контакты и все – работает, как новехонький!

– Отлично, дай его сюда скорее! Нужно набрать кому-то из наших, – ладонью поторопил его Харди, подзывая к себе. – Какая-то ебала с базами творится. Не могу нихуя посмотреть…

– А ты все успеешь? Можеть надо как-то тебе еще в чем-то подсобить? – передал телефон другу Батлер.

– Все, сука-бля, успею, – кивнул Том, включая айфон. – Их приговорили вчера. Значит, у нас в запасе как минимум есть месяц, я же постараюсь управиться и достать их за неделю. Да за это время даже дату казни не успеют назначить, – положил он телефон рядом с собой, ожидая, пока тот загрузится после длительного пребывания в небытие.

Но тут его отвлекла резкая музыка, раздавшаяся из динамиков телевизора. Том машинально повернул голову, и увидел, как в эфир воровался срочный выпуск новостей.

– Сегодня. Пятого. Сентября. Две тысячи тринадцатого года. Ровно в двенадцать часов дня. По местному времени, – будто бездушный робот, заговорил ведущий теленовостей. – В Лос-Анджелесе. Штате Калифорния. Состоялась казнь тех, кто пару лет держал страну в страхе. Тех, кто не давал спокойно жить и развиваться вам и вашим детям. Тех, кто, по сути, ничего такого и не сделал. Но теперь – все в порядке. Приговор – исполнен. Казнь – состоялась. Элизабет Блэкберри – мертва. Нина Блэкберри – мертва. То бишь, сестры Блэкберри – мертвы. Казнены. Повешены. Сожжены. А их прах развеян по ветру.

От услышанного глаза Тома округлились словно блюдца, а брови, шрамированная и нет, поднялись к потолку. Леонид хлопал ртом и не знал, что принято говорить в подобных ситуациях, да и стоит ли вообще говорить. Но тут телефон Харди пиликнул, оповещая о входящим СМС-сообщении. Сержант машинально заглянул в загоревшийся дисплей и обомлел.

– Нина?.. – нахмурился он, прочитав имя абонента.

========== Эпилог ==========

«Здравствуй, дорогой дневник!

Эта ситуация с любовным треугольником, в который я попал, честно, порядком меня утомила. Никогда не мог даже подумать, что вляпаюсь в подобную историю. Нет, конечно, в любовном треугольнике я уже оказывался, но тогда все было иначе. Тогда я лишь надеялся, что выберут меня, а теперь я сам должен сделать выбор.

И теперь я решил, что настало время этот выбор уже наконец-то сделать. Ух, как же это сложно! Но обратного пути нет. Я уже все придумал. Организовал, так сказать, суперсвидание. Надеюсь, все выйдет, как я и планирую, и тогда смогу написать тебе, дорогой дневник, как все прошло. Дело осталось за малым. Выбрать, кого из них позвать. Секретаршу или проститутку? Проститутку или секретаршу? Черт! Это очень сложно! Знать бы еще, как выглядит хоть одна из них, может было бы и проще определиться. Ладно, тут ничего не поделать, буду просто надеяться, что они хорошенькие. Ну, по крайней мере, фигуры у обеих очень даже… Фигуру секретарши я видел, ну а проститутку не то что видел – трахал! Зато с секретаршей я довольно много общаюсь, и, должен сказать, мне это нравится.

Так что, как ты понимаешь, дорогой мой дневник, выбор и впрямь не прост. К одной меня тянет телом, ко второй – душой. Конечно, таких чувств, что я испытывал до этого… Да и продолжаю испытывать по сей день… Тех чувств у меня сейчас нет, но с обеими мне хорошо и приятно проводить время, а это уже что-то. И это что-то помогает мне заглушить всю ту боль, что не утихает до сих пор. Может, это и станет для меня спасением?

Ладно, мне уже пора собираться, Крисы наверняка уже все подготовили. Но для начала надо позвонить уже, наконец, одной из них и пригласить на свидание. Фууух… Это так сложно! Ладно, все! Звоню! Выбор сделан!

14 февраля 2016 года».