Текст книги "Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)"
Автор книги: chuckcloud
сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 95 страниц)
– Слышь, шкуры, свалите, – шикнул из-за шторы Том.
Но те его проигнорировали. Одна из девушек, та, что с рыжими волосами, мило щебетала с парнями. Вторая же – блондинка – осматривала их с ног до головы, скривившись в гримасе брезгливости.
– Ну вообще-то мы не знакомимся с девушками, – сказал один из парней с намертво залитой лаком прической цвета беж, хлопнув по заднице второго – с такой же прической, но цвета кофе.
– Ну и идите на хуй тогда, – цокнула рыжая, взяв блондинку под руку и поведя в сторону. – Какие же уебки… До чего же смазливые! Нахуй они нам сдалились, верно ведь? Давай дальше искать.
– Да, сука-бля, съебите уже, – закивал Том, приготовившись продолжить срисовывание стариковских морщин.
– Верно… – простонала блондинка, замерев на месте как вкопанная и снова загородив обзор. – Бляяяя… Какие же приторные мрази… Хлеще лакрицы… Ненавижу, блять, лакрицу… – прохрипела она, прикрыв ладонью рот.
– Да иди ты на хуй, пизда! – прорычал под нос Том и хотел было уже выйти из-за шторы, дабы прогнать девку с поля зрения. Но та согнулась пополам, отодвинула низ помпезной шторы и блеванула прямо на традиционные сержантские берцы, забрызгав заодно и его старинные брюки. – Сукааа… – скривился Харди, охуевше уставившись на рвоту.
– Сукааа… – в унисон с ним промямлила и блондинка и повернулась к рыжей. – Бля, давай уже найдем кого-то нормального! Это невыносимо! Какого хуя в столь элитном ресторане одни чмошники?
– Ну давай искать, – пожала плечами рыжая и, дабы скрыть блевоту, задернула штору, где прятался Том.
Мало того, что Харди бился в агонии порчи раритетного шмота своих предков, так теперь обзор ему и вовсе закрылся полностью. Он со злостью потряс куклу-Джека, подвигал челюстью, наклонился и принялся вытирать помпезной шторой берцы и брюки. При этом Том, вдобавок ко всему, перепачкал и заготовку пластикового Николсона и разлил по паркету свой обдроченный мескалиновый чай.
– Ооо, еще один дед! Да к тому же один, – слышал он возмущенный бабский голос.
– Да забей, сидит да сидит, что он тебе? – заговорил и второй голос. – Нам надо сосредоточиться и найти нормальных, а не тратить время попусту.
– В пизду! – психанул Харди, поняв, что штаны предка уже точно не спасти, отодвинул штору и вновь отыскал Джека взглядом. – Что это с петушарой? – прищурился он, увидев, что старик замер, развернулся боком и вылупил блеклые от возраста глаза.
– Что уставился, дед? – рявкнула блондинка, обблевавшая минутой ранее Тома. – Отвернул быстро отсюда свою полную старую морду!
– Вот это, сука-бля, поворот! – прошептал сержант, состроив фирменный еблет. – Так эта шмаровозка и есть N! – тихо воскликнул он, поняв, что Джек уставился на блондинку, и прочитав в его взгляде вожделение.
Харди вновь схватил куклу и решил запечатлеть озабоченную гримасу Николсона. Блондинка же продолжила что-то пиздеть на старика, и тот сразу же отвернулся. Но та и не думала прекращать возмущения и зажестикулировала перед лицом рыжей.
– Ну сука, ну еб твою мать! – гневно забормотал Том и стал злостно щелкать пальцами по кукольному лицу, как бы давая ему пизды. – Ну разверни ебало сюда, пидорасина! – выглянул он из-за шторы, посылая мысленные сигналы Джеку.
– Ооо, смотри, смотри! – заверещала рыжая. – Вон тот очень даже хорошенький!
– Где? – спросила блондинка.
– Да вон, синеглазый сидит! – расплылась в улыбке рыжая и рванула вперед.
Блондинка ринулась за ней, что-то крича ей вслед.
– Ну наконец-то уебали, шкуры! – одобрительно кивнул Том, провожая взглядом девушек.
Но тут он увидел, куда они направлялись. А точнее, к кому…
– Пиздюк! – протянул Харди, стянул пенсне и стал протирать стекла о пальто, затем вновь водрузил на нос. – Да точно, сука-бля! Он самый!
Блондинка догнала рыжую и потянула в сторону, что-то раздраженно бормоча. Теперь обзор был открыт полностью, но вместо того, чтобы продолжить следить за Джеком, Том переключил внимание на брата из шара, позабыв обо всех обещаниях и обязательствах перед заказчиком.
– Хули он тут забыл? И с кем это, сука-бля, он? – охуевал с каждой секундой все хлеще сержант.
Джейк Джилленхол, облаченный в костюм с принтом карты Майами и въетнамки, стоял в дальнем углу фешенебельного зала и беззаботно болтал с каким-то… Стариком? Что происходит? Да его собеседник, кажется, даже старше Джека Николсона! А ведь это ЛГБТ-вечеринка! Что же такое? Что случилось?
– Что за говнище? – усмехнулся Том, вылил в рот остатки мескалина, поправил цилиндр и, состроив графское еблище, двинулся к брату. – Ну здравствуй, сука-бля, пидор! – заключил он его в объятия, а затем похлопал по щетинистой щеке куклой.
– Томми? – округлил кожаный нос Джилленхол. – Ты здесь откуда?
– Что за старик? – указал Харди пальцем на приятеля Джейка, проигнорировав вопрос. – Ебарь твой?
– Ты в своем уме, Томми? – подкатил глаза парень из шара. – Это Энтони Хопкинс. Я работаю в Голд Глобус Инкорпарейтед, и он мой начальник.
– Ну я понял… Понял… – усмехнулся Том, смерив старого Энтони оценивающим взглядом. – Жаришь моего братца? – пихнул он его в дряхлое плечо.
– Томми! – воскликнул Джейк, хлопнув того по руке. – Что ты несешь? Мистер Хопкинс просто пригласил меня составить ему компанию на сегодняшний вечер, а после мы хотели отправиться к нему домой, где он бы показал мне свою коллекцию.
– Коллекцию хуёв? – взорвался ебливым смехом Харди.
– Мистер Хопкинс – нумизмат, между прочим. Собирает денежки всякие, – цокнул Джейк, скрестив руки на груди. – Мы, коллекционеры, знаешь ли, любим показывать друг другу свои ценные вещички. Я вот даже прихватил с собой лучшие экземпляры из моей коллекции вязаных носочков, – достал он из кармана брюк разноцветное белье.
– Гондоны, главное, не забудь прихватить! – продолжал хохотать Том.
– Томми! Ты меня позоришь! – процедил сквозь зубы Джилленхол, схватил брата за локоть и потащил в сторону. – Простите, мистер Хопкинс, я отойду на минутку, а когда вернусь, хочу дослушать вашу историю о том, как вы с Элтоном Джоном на Майорке отдыхали. Хорошо?
– Без проблем, голубчик мой, – улыбнулся Энтони, после одарил Джейка пожирающим взглядом и почавкал губами, будто всасывая влагу с потекшего хуя.
– Какого хуя ты несешь? – зарычал Джейк, отведя Тома в сторону.
– Мдааа, сука-бля, не ожидал… Не ожидал… – состроил фирменный еблет Харди, разведя руки в сторону. – А сука Мэрил, еще сержанта обвиняла в педерастии. А оно вон как! Любимый жиденок, оказывается – пидор!
– О чем ты таком говоришь? – топнул вьетнамкой Джилленхол. – Ты же знаешь, что я не гей!
– Пффф… Откуда мне это, сука-бля, знать? – саркастически пожал плечами Харди. – Сержант лишь опирается на факты. Ты на гей-вечеринке, в компании с каким-то старым педрилой. А это значит что? – дал он щелбан по кожаному носу. – Вот и все! Вот и все! Пидорас!
– Хватит нести хуйню, Томми! – пустил пар из ушей гей из шара. – Мы с тобой много лет прожили в одной квартире, и ты прекрасно знаешь, что я люблю девчонок. И вообще, что ты здесь забыл? – обвел он лапой зал ресторана.
– Слежу кое, сука-бля, за кем, – бросил Харди короткий взгляд на Джека, продолжавшего сидеть на месте и неприятно пульсировать веной.
– Полагаю, опять за мной? – скрестил руки на груди Джилленхол. – Томми, прекра…
– Нахуй ты мне сдался, петушня? – хохотнул сержант. – Следить за всяким пидорским отродьем – не в моих принципах.
– Так здесь же все пидоры, как ты сам и сказал, – язвительно улыбнулся Джилленхол. – Так и за кем же тогда следишь?
– Не твоего заднеприводного ума дело, – расплылся в улыбке и Том. – Ладно, бывай, петушара. А у сержанта, сука-бля, дела! – отсалютовал он, развернулся и двинулся прочь.
– Томми, хватит! – залаял Джейк, взорвавшись как глупая собака, нашпигованная порохом. – Я не гей! Ты это знаешь! Будто ты не видел, как я тысячу раз приводил в наш дом девчонок!
– В мой, сука-бля, дом, – обернулся Харди и ухмыльнулся. – Это ж надо! Сержант еще и делил крышу над головой с пидорасом!
– Томми! – заорал на весь ресторан Джилленхол. – Это все брехня! И ты это знаешь! Зачем ты это делаешь? Зачем портишь наши и без того дерьмовые отношения этим бредом!
– Воу! Сука-бля, угомонись, пиздюк! Что ты так завелся? – выставил ладони вперед Том. – Ну пидор, и пидор. Твое собачье дело. Меня это ни капли не ебет. Но лгать сержанту… Ну такое себе, сам понимаешь. Может потому у нас и не клеились нормальные братские отношения, ибо я на подсознании чуял некий, сука-бля, развод с твоей стороны.
– Такой ты, Том… Пидор! – просверлил брата гетеросексуальным взглядом Джейк. – Благо, что наши пути с тобой разошлись. Да я лучше потрахаюсь с мистером Хопкинсом, чем буду иметь какие-либо отношения с тобой.
– Поправочка, сука-бля. Пидор – ты. Не я, – щелкнул в пальцы Харди и выставил вперед указательный. – Удачной пидорской ебли, шмаровоз. Хотя не думаю, сука-бля, что что-то у вас получится. Хуй-то вряд ли у него уже стоит, – махнул он головой в сторону старины Хопкисна. – Ах! Хотя что это я! – наигранно хлопнул он себя по лбу. – У вас же, у пидоров, как там все устроено? Можешь ведь просто ты его выебать в жопу. Так?
– Пошел нахуй, урод! – рявкнул Джейк, толкнул брата в плечо и удалился к мистеру Хопкинсу, нет-нет да подрачивающему себе через карман стариковских брюк.
Сержант же Том расхохотался на весь зал, запрокинув голову назад и уронив цилиндр с головы. Затем подобрал головной убор и отправился к бару, дабы заказать еще кипяточку.
– Ну-с, сука-бля, продолжим наше дело? – обратился он к кукле-Джеку, испив чашечку мескалина. – Не понял, сука-бля… Сержант не понял! Ах ты хуеплет! Уебал что ли? – стал он оборачиваться по сторонам в поисках полной старой морды Николсона, но той уже и след простыл. – Ну пизда тебе, Джек! – прищурено посмотрел он на куклу и угрожающе ткнул ей в нос «факом».
Хотя в тот вечер маленькая пластиковая копия Джека Николсона была вполне себе готова, сержант зачем-то продолжил слежку. Целую неделю кряду он таскался на Ямахе за стариком, куда бы тот не отправился. Через несколько дней Том обнаружил, что Николсон и сам следит за N. Он приехал к ее дому и просидел в машине полночи, затем отправился в свою халупу. Сержант – за ним. Тогда он решил, что следует переходить от наблюдения к запугиванию, потому прослонялся пару часов под окнами, придумывая как бы довести Джека до ужаса. Но в голову не пришло ничего лучше, чем постучать ему в дверь, спародировав при этом «Пятую симфонию» Бетховена. Потом он решил, что все это не то и вообще хуйня собачья, потому походив под дверью еще несколько минут, удалился в отель, дабы придумать план получше и произвести максимальное впечатление на старика.
Уже на следующее утро Харди проснулся с бомбическим планом в голове. Он мигом нацепил дряхлые тряпки праотцов и поспешил в клинику, где работал Николсон.
– Ну здравствуй, сука-бля, пизда, – подошел к стойке ресепшена Том и похлопал администраторшу по плечу. – Джек у себя?
– Ээээм… Нет, – растерялась та. – А вы записаны к нему на прием?
Сержант улыбнулся и уставился на девушку. Так прошло пять минут.
– Сэр? – осторожно спросила администраторша. – Вы записаны к доктору Николсону? Вы ведь заходили уже около недели назад, так ведь?
Харди хмыкнул, но проигнорировал вопросы, затем пододвинул к себе журнал записей, достал из кармана гусиное перо и чернильницу и вписал в свободную строку убористым почерком: «Сержант-виконт Томас Харди VIII».
– Эм… Хорошо… – прочла девушка и пожала плечами, ведь доктор Николсон с неделю назад лично приказал ей, чтобы, если этот подозрительный клиент придет вновь – та записала его на прием. – Тогда проходите в кабинет. Вам повезло, что как раз сейчас у доктора нет записи, и он примет вас как только прибудет. Хотите поправить улыбку? Виниры?
– Да, сука-бля. Видишь, зубы у сержанта – так себе. Гоже ли это для виконта? – безумно оскалился Том, демонстрируя кривые резцы, и двинулся к кабинету. – Через сколько, говоришь, он придет?
– Должен через полчаса, – взглянула девушка на часы над входом.
– Понял… – состроил фирменный еблет Харди и обвел администраторшу с ног до головы взглядом сквозь пенсне. – Ну, а ты что? Ебаться будешь с сержантом? – раздвинул он края пальто нараспашку и упер руки в бока.
– Оу… – округлила глаза девица, также в свою очередь осмотрев Тома. – Ну, можно… – пожала она плечами, ведь любила иметь разного рода дела со всякими ебанатами. Ведь и сама была той еще ебанаткой. Так и устроилась на работу к Джеку Николсону. Нет, конечно, с ним она не спала! Но даже работать с таким полным старцем… Надо быть ебанутой на всю голову!
– Так чего ты, сука-бля, ждешь? – хохотнул Харди, хлопнув в ладоши и разведя руки в стороны. – Поворачивайся, пизда! – жестом приказал он повернуться к нему спиной.
Матерь Божья! Откуда в тебе столько уверенности, Томас? Когда ты успел стать таким альфачем? Что говоришь? Это голубая кровь в тебе взыграла? А может это просто мескалин плещется в твоем организме. Ну что ж! Все лучше, чем унижать шлюх да дрочить самому днями напролет. Так, глядишь, нет-нет да на свидание кого-нибудь пригласишь. Тебе это не интересно? Ну ладно, ладно, пусть так. До поры до времени… Ладно, все! Давай там, не отвлекайся уже. Еби шкуру, приятель!
Девушка повиновалась и повернулась задницей к виконту Тому. Она задрала узкую юбку, спустила трусы и слегка нагнулась, как бы приглашая присунуть ей. Так Харди и поступил. Он расстегнул пуговки штанов, немного вздрочнул, натянул гондон, который теперь всегда носил с собой, и приступил к делу.
Повисла трехминутная секс-пауза.
– Да, сука-бля, я власть… – прохрипел сержант, запрокинув голову и закатив глаза. – Кончила? Нет? Ну, в принципе, похуй. То не мои проблемы, – усмехнулся он, стянул презерватив и бросил его в недопитый кофе администраторши. – Ну, пойду, сука-бля, к Джеку. Подожду его в кабинете. А ты, пизда, не говори, что сержант тут. Хочу сделать старику сюрприз, мы с ним давние приятели. Усекла?
– Хорошо, – равнодушно пробормотала девушка, уселась в офисное кресло и запустила руку себе между ног, ведь возбудиться то она возбудилась, а вот кончить времени не хватило.
– Сержант одобряет! Это дело хорошее! – лайкнул Том, состроив фирменный еблет, и направился в кабинет, попутно пряча член в раритетные трусы.
Оказавшись внутри, Харди обошел кабинет по периметру и осмотрел обстановку.
– Сука-бля, как же скучно наверно быть стариком… – цокнул он, изучая плакат, где были описаны и нарисованы основные правила по уходу за зубами и зубными протезами. – Надеюсь, не доживу до таких лет и подохну раньше. Блять, может и Николсона сегодня уже завалить… – достал он из кармана пальто зубочистку и поковырялся в зубах, следуя всем правилам с обдроченного плаката. – Старый петушара явно выжил из ума. Нахуй так жить, верно? – подошел он к стоматологическому креслу, взял со столика с инструментами маленькое зеркальце и подмигнул сам себе. – Точно, сука-бля, так и поступлю. Уебало следить за шмаровозом! Так-с… Что нам нужно? «Беретта» на месте… – проверил он кобуру на портупее. – Кукла N. тоже… Сука-бля! А где петушиная кукла Николсона? – стал он шарить по карманам и выворачивать их наизнанку.
Не найдя нужного инвентаря для предстоящего перед убийством спектакля, Том нахмурился и зарычал.
– Сука-бля, может в приемной обронил? – призадумался он и поспешил к двери. – Эй, шкура, не видела тут у себя куклу своего босса? – выглянул он из кабинета.
– Нееет… Ммм… – прохрипела в ответ администраторша, закрыв глаза и елозя на офисном стуле.
– Понял… Ну давай там, сука-бля, кончай уже. А то Джек нет-нет да придет, – подбодрил девушку сержант и махнул головой на часы над входом.
– Дааа… – застонала та и откинулась на спинку.
– Красава! – лайкнул оргазм Том. – Ну все, меня здесь нет, помни, – добавил он и скрылся за дверью.
Вновь оказавшись в кабинете, Харди со злостью пнул вешалку с болотного цвета медицинскими халатами.
– Ну пиздос! – хлопнул он себя по бокам. – Придется отложить убийство. Ладно, сука-бля, значит надо напугать пидораса до усрачки.
Сержант достал из кармана куклу N, и усадил ее в приемное кресло.
– Не сбежишь? – подмигнул он кукле, выставив вперед указательный палец. – Смотри мне, а то накажу, – пригрозил он ей «береттой».
Тут он услышал из приемной древний голос. Харди засуетился и с присущей ему громоздкой легкостью юркнул в каморку-склад, где хранились зубные протезы и вставные челюсти. Расположившись на одной из коробок, он дотянулся до двери и слегка приоткрыл ее.
Джек Николсон, сунув руки в карманы, медленно вошел в кабинет, накинул болотный халат и уселся в рабочее кресло. Он откинул голову на спинку и бездумно уставился на плакат с правилами гигиены зубов.
– Ну-с, приступим, сука-бля, – прошептал Том и почесал цилиндр, ведь до сих пор не придумал нормальный план, а тот бомбичный, что был в голове с утра – позабыл. – Что ж… Ээээм… Точно, сука-бля! Позвоню петушаре! – тихо воскликнул он и достал из чехла на портупее телефон.
Тишину пронзил телефонный звонок стационарного телефона, установленного в кабинете.
– Алло, доктор Николсон слушает, – безразлично ответил Джек, подняв трубку.
– Ну, здравствуй, Джек, сука-бля, Николсон, – протяжно поприветствовал Том, прикрывая ладонью рот, дабы не быть услышанным из коморки.
– Да, да, я слушаю, – взволнованно ответил старик.
– Ну, слушай… Слушай… – усмехнулся Харди, восторгаясь охуенностью плана, ведь вмиг почувствовал страх в голосе Джека. – Ну что, старик? Понравился тебе мой подарок? – спросил он, хотя прекрасно видел, что Николсон еще не видел куклу.
– Какой подарок? – настороженно ответил старик, а сержант прыснул со смеху, заметив, как то нахмурился и стал оглядываться по сторонам. – Стоп! Кто ты такой? Что тебе от меня нужно?
– Взгляни на приемное кресло, – меланхолично проигнорировал сержант, достал из кармана винтажную трубку, забил в нее табак и подкурил.
Николсон медленно обернулся к креслу. Повисла неловкая пауза.
– Взглянул, сука-бля? – подкатил глаза Том, поторапливая Джека.
Тот, скрипя коленями, встал со стула и двинулся в сторону кресла.
– Да, сука-бля! Охуенно! – отстранился от трубки Харди, наблюдая, как старик обогнул кресло и заметил…
– Кукла?! – взорвался Джек, взяв пластиковую N в руки. – Что за шутки такие? Кто ты? Как ты пробрался в мой кабинет?!
– Не понимаешь мой посыл, старый петушара? – ехидно протянул Том, выпуская изо рта колечки дыма.
– Нет, – последовал короткий ответ.
– Сука-бля, да ты здрав? – взорвался Харди, уже заебавшись сидеть в коморке и ждать максимальной реакции старика. – На ногу ее посмотри!
Николсон стал крутить в руках куклу, осматривая ее со всех сторон.
– Ну же, на партак смотри, шмаровоз, – прикрыл рукой динамик Том. – Да! Сука-бля! Как же охуенно! Обосрался старик! Ха-ха! – возрадовался он.
– Кто ты? Что тебе надо? – тяжело дыша, заговорил Джек.
– Значит, понял мой посыл, – еле сдерживая смех, процедил сержант. – А теперь слушай историю… Ээээм… Как зовут ту девку?
– Я не знаю… – прошептал старик.
– Хуево, сука-бля, хуево… Ну пускай будет N. Ну так вот, наша героиня N. очень опечалена и грустит, ведь у нее создается ощущение, что один весьма старый, весьма полный и весьма некрасивый дантист-протезист следит за ней. Этот старый извращенец преследует N. и не дает ей спокойно жить и саморазвиваться. К, сука-бля, слову, имя нашего второго героя-преследователя – Джек…
После душераздирающей истории Тома, Джек незамедлительно бросил трубку, кинул радиотелефон на пол и раздавил его ногой. Затем побежал к телефонному кабелю выдернул его из стены и разорвал на тысячу мелких кусочков.
– Ах ты, шмара зубная! – зарычал Харди и уже хотел выскочить из своего укрытия, но Джек и сам ринулся прочь из кабинета.
– Доктор Николсон, вы куда? У вас еще три пациента сегодня, – услышал Том блаженный голос администраторши из приемной.
– Скажите, что я заболел… – донесся удаляющийся голос Николсона.
– Заболел он, сука-бля! Вот же пидорасина! – выбрался из коморки Харди, осуждающе уставившись на дверь. – Ну ничего… Ничего… Сержант излечит… – закивал он, взял со стола вставную челюсть и пощелкал ею перед фирменным еблетом.
Распрощавшись как полагается с администраторшей, Том вышел из клиники, оседлал Ямаху и поехал за Джеком. Но ничего интересного он не обнаружил, ведь тот вновь был у дома N. Тогда Харди решил, что надо довести старика еще хлеще и как следует подготовить его к финальному спектаклю, дабы произвести фурор.
Он ненароком продолжил слежку, но это было до безобразия скучное и неблагодарное дело, ведь Николсон сутки напролет проводил в своей машине у пресловутого дома пресловутой шкуры, на которой явно помешался не на шутку. Сержанта до того заебало наблюдение за стариком, что он пришел к выводу, что не стоит тратить времени даром, а лучше поразвлечься и самому. И вместо того, чтобы завершить последние приготовления, Том решил оттянуться в славном жарком Майами. Он то и дело прогуливался по Майами-Бич, не забывая попивать Пина Коладу, а также загорать и купаться прямо в драном пальто и цилиндре. Вечерами он заглядывал в лучшие клубы города, да порой поебывал всяких ебанаток, которые велись на его провокации да вставали раком и снимали трусики перед многоуважаемым виконтом.
Так продолжалось неделю, пока на телефон сержанта Тома не поступил звонок.
– Послушай, сударь! Сколько можно? Когда будет выполнен заказ? – с ходу заверещала в трубке девица, когда Харди принял звонок.
Тот лишь недовольно цокнул, продолжая жарить очередную ебанатку в кабинке клубного туалета.
– Ты понимаешь, что это уже не шутки? – продолжила возмущения девушка. – Этот безумный дед уже живет возле моего дома! Я не могу уже выйти из квартиры. А сегодня я видела из окна, что у него в багажнике топор…
– Ммм… Ну пиздец, что? – состроил фирменный еблет Том, кончив и вытолкнув ебанатку из кабинки.
– Пиздец? И это все, что ты можешь мне сказать, любезный? Ты обещал, что убьешь эту мразь! – наигранно рыдала девушка. – А теперь я думаю, что он убьет меня! Или изнасилует! Гоже ли это? Как считаешь?
– Ой все, пизда! Не еби сержанту мозги! – подкатил глаза Том. – Сейчас поссу, сука-бля, и приеду!
– Жду, – тихо и будто заговорчески сказала девушка. – Только прошу – не переусердствуй с мескалином. И это… Иди по следу чести… – добавила она и сбросила звонок.
– Ну что за шмары окружают сержанта? Не дают спокойно оттянуться, – раздраженно стряхнул капельки Том, застегнул пуговки на штанах и ударом берца снес дверку кабинки с петель.
Покинув клуб, Харди отправился прямиком к дому N, попутно обхуярившись мескалином до неузнаваемости, несмотря на напутствия незнакомки-заказчицы. Припарковав Ямаху, Том приметил ближайшие кусты, откуда имелся обзор и на дом и на старый Форд Николсона, и затаился там.
Так прошло полчаса, но полный доктор Джек никак не покидал машину, а ворочался на переднем сидении. По-видимому, он дремал, и ему снился до безобразия ужасный сон. Старец извивался, обливаясь потом и то и дело запуская ладонь в штаны и нет-нет да подрачивая вялый член.
Том наблюдал данную картину через старинную подзорную трубу предка-корабельщика, недовольно бурчал под нос, проклиная Николсона последними словами, и продолжал попивать мескалин, заваренный в термосе.
– Все пьешь эту дрянь? – послышался женский голос сбоку.
Сержант настороженно повернул голову и… Не увидел перед собой нихуя. Тогда он убрал от глаза подзорную трубу, открыл второй и наконец приметил молодую блондинку, присевшую рядом на корточки.
– Ты что за шмара такая? – приподнял он шрамированную бровь.
– Ну как? Так-то это я тебе звонила, – раскрыла карты девушка. – Джек следит за мной, мне страшно, вот и прячусь в кустах! Жду одного шмаровоза, который занимается всякой хуйней, вместо того, чтобы выполнять свои обещания!
– Это кто тут шмаровоз, сука-бля? – расплылся в фирменном еблете Харди. – Впрочем, похуй. Если сержант что-то обещал, он это сделает! Он нихуя не пиздаболище, а вот ты, дорогуша, пиздаболка ебаная! И тебе придется немного повременить со своими желаниями! – достал он из кармана Барби, забранную из кабинета Николсона, фломастер, кусочки ваты и принялся колдовать над куклой.
– Что ты делаешь?! – шепотом возмутилась девушка.
– Как что?! Сука-бля, переделываю куклу-тебя! Знаешь ли, перед тем как убить петушару, я покажу ему спектакль: как и за что он приговорен к смерти, ясно? Вот два актера есть, – достал Харди из кармана куклу-Джека и куклу-себя. – А третий – хуйня собачья! – помотал он Барби перед лицом блондинки. – Ты – пиздаболка, сказала, что тебе двадцать два! Да тебе же лет семнадцать-восемнадцать! Ты глянь! Еще детская припухлость!
– Какая еще припухлость, охуел? – нахмурилась она. – Впрочем – поебать! Ты главное убей его, большего мне и не надо! И если честно, считаю, что будет правильно, что толстого убьешь именно ты. Это как бы по справедливости получается…
– Ну нет! – перебил Том, продолжая умоложать Барби на несколько лет. – Сержант, сука-бля, хуй кого будет убивать, пока не будут готовы все действующие лица спектакля! Так, дай-ка гляну, что у тебя за хуйня на ноге набита? – схватил он девчонку за левую ногу и дерзко поднял, отчего блондинка завалилась на спину, прямо на подушечку, любезно подложенную каким-то безумцем. – Я не понял, сука-бля! Не понял! Где партак?! – яростно подвигал он желваками, поняв, что его обдроченный спектакль близок к провалу.
– Так, я не понял, какого хуя?! – возмутился парень, непонятно откуда материализовавшийся в кустах. – Зачем ты к нему обратилась?! Так нельзя! Так не по правилам!
– Это с хуя ли? – превратилась в сову-обманщицу девушка. – Какая разница, кто его убьет? От этого не изменится нихуя! Он один хуй будет убит сегодня! Так какая разница, кем?
– Слушай, ну я понимаю твои возмущения! Но нельзя ничего менять! – оправдывался парень, в то время, как сержант Том решил обсадиться мескалином до полусмерти.
Парень и девушка несколько минут спорили о какой-то хуйне: что кому можно, что нельзя и прочая ерунда. Сержант же Том упился наркотическим чаем до такой степени, что перестал соображать что-либо! Харди даже и не заметил, как он и двое незнакомцев поднялись на ноги. Парень схватил Тома за руку и потянул на себя. Блондинка повторила тот же трюк.
– Отпусти! Отпусти его немедленно! Он должен это сделать! – кричала она, тянув на себя за рукав Харди.
– Нет! Так нельзя! Это противоречит всему! – рявкал парнишка, тащив на себя сержанта за второй рукав.
– Сука-бля, пацаны! Что вы делаете?! – хохотал на весь квартал Том, подняв лицо к ночному небу Майами и совершенно точно не понимая ничего!
В это время мимо них тяжелой поступью прошел Джек Николсон с топором в руках, и стал подниматься по лестнице.
– Я не позволю тебе это сделать! – продолжал верещать парень, обращаясь к девушке.
– Да какая разница?! Просто пускай он сделает это! – кричала блондинка, остервенело тянув сержанта на себя. – Он, как никто другой, заслужил это сделать! Антон, если ты сейчас же не прекратишь, то вынудишь меня сделать сам знаешь что! И уж тогда ты не сможешь помешать!
– Сука-бля, хорош! – продолжал заливаться детским смехом Харди.
– Ах, так?! – психанул парень по имени Антон, отпустил рукав пальто Тома и схватился за кирпич, который любезно положил в кусты некий безумец. – Я все равно добьюсь своего, ибо я – повелитель времени! – пизданул он и что было сил ебанул сержанта своим оружием по голове.
Харди на секунду замер, над его головой залетали миниатюрные Джеки Николсоны, и он рухнул на сыру землю без сознания.
Когда Том очнулся, то по классике свое не понял нихуя! Он огляделся по сторонам и осознал, что лежит в кустах один одинешенек. Харди пошарил по карманам и, не обнаружив там своих дражайших кукол, в миг перешел в состояние агрессии. Подскочив с места, он вывалился из кустов и увидел то, что повергло его в неузнаваемое недоумение! Черная солидная Ямаха сержанта была разбита вдрызг! Но дальше – больше! Из сумки, висевшей на мотоцикле, вывалился фамильный фарфоровый сервиз и разбился на миллион мелких осколков, а точнее будет сказать – в пыль!
– Все, сука-бля! На хуй! Сержант бросает это дело! – распсиховался Харди, смачно плюнув. – От этого заказа одни затраты! Да еще и кукол пизданули! Все, пускай сама шмара разбирается с этим толстым доктором, а сержант умывает руки! – визжал он, рьяно жестикулируя.
Еще пару минут попсиховав, посокрушаясь над разбитой Ямахой и чайным сервизом, Том побрел по ночной улице по направлению к отелю, дабы собрать вещи и свалить обратно в Сиэтл. Но пока он брел, в его наркоманскую голову пришла идея. А на кой ему возвращаться домой, если он тут еще не до конца оторвался. Нет, конечно, Майами ему не нравилось. А если точнее – Харди считал этот город дном ебаным. Слишком жарко и липко здесь было. Но, несмотря на минусы, сержант все же решил еще немного потусоваться в солнечной Флориде, а уж затем обратно – в штат Вашингтон.
========== Глава 108: Дно ==========
Так прошло почти пару недель. Все это время днями напролет Том продолжал плавать в пальто, загорать в цилиндре, а вечерами отправлялся в разгул по барам или ночным клубам, где выпивал и поебывал местных ебанаток, к слову – за бесплатно.
И вот, в один из вечеров, Харди вновь планово заглянул на огонек в один из ночных клубов, где проходила вечеринка в знак поддержки рэпера Эминема, который, между прочим, вот уже как около полугода был объявлен вне закона на территории Штатов. Но это уже совсем другая история…
Том устроился за столиком в затемненном углу зала и наблюдал за обдолбанной публикой, выискивая в толпе конченую ебанатку, дабы выебать ее и удовлетворить себя любимого.
– Нет, сука-бля, эта шмара слишком даже для меня! Нахуя она так пляшет? Фу, сука-бля, что за стыд?! – затянулся он трубкой, наблюдая за худощавой девушкой, танцующей робо-танец.
– Кейт, как тебе удается так четко танцевать? – удивленно воскликнула рыжеволосая девушка, обращаясь к первой.
– Годы тренировок! – прокричала та.
– Сука-бля! Годы тренировок! – прокомментировал Том. – Да я издалека вижу, что худая сука в усмерть обдолбана какой-то ебалой! Какие-то психотропы или типа того… – присмотрелся он через подзорную трубу к зрачкам танцующей танец робота девушки.
Рыжеволосая что-то буркнула в ответ и заметалась по залу.
– Что творит эта сука? – переключился на нее сержант Харди, продолжая бдить в подзорную трубу. – Одним словом – ебанатка! Она, кончено бы, тебе подошла, но ебать ее ты не станешь, Том. Слишком рыжая!
