Текст книги "Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)"
Автор книги: chuckcloud
сообщить о нарушении
Текущая страница: 57 (всего у книги 95 страниц)
– Слишком много вопросов, папаша, – цокнул мальчик и достал из кобуры пистолет.
– Ебать, «беретта», как у меня! – пихнул Том Леонида локтем в бок.
Не успел бородач выдать никакую эффектную реакцию, как прогремел выстрел. Дверца клетки распахнулась, а от замка сочился дымок.
– Хуясе, ты где так стрелять научился, пиздюк? – забился в агонии меткости Харди.
– Батя научил, – отмахнулся мальчик. – Хотяяя… Не очень-то он меня научил… Честнее будет сказать, что стрелять пиздато меня научил мамкин кореш, – поведал охуительную историю пацан. – Ну вы спускаетесь, или как? – махнул он рукой в сторону кучи веревок в углу клеток, которую умудрились не заметить три рядовых мощнейшей армии мира.
– Я парнишка модный, по жизни свободный, корешей не бросаю и братву уважаю! – молол чепуху Стэт, поднимаясь на ноги.
Он взял лассо, замахнулся и волей случая с первого же раза зацепился за один из крюков.
– Ебаааааать! – с воплем прыгнул он и полетел вниз.
За ним трюк повторил и Леонид. Сержант же Том мялся еще целых полчаса, как малолетняя целка, не решаясь на столь безрассудный поступок. Ну ебать ты! Как же со Спейс-Нидл собирался прыгать? Или это были очередные дешевые понты? Но, наконец, когда он был с ног до головы обложен хуями и проклят друзьями и мальчиком, решился и, зажмурившись и распрощавшись со своей ничтожной жизнью, совершил прыжок веры.
– Все, уходим! – распорядился пацан, когда после удачного приземления Том выкурил разом три сигареты, которыми его и пригостил сам мальчик.
– Ребятенок, ты выведешь нас отсюдова? – вопрошал Батлер, когда они крались по коридору дворца, стены которого были выкрашены нефтью и украшены коврами да драгоценными каменьями.
– Так нам надо, сука-бля, взять Саддама! – вспомнил о миссии сержант, решив таким образом реабилитировать репутацию перед друзьями, чтобы те не считали его трусом.
– Ну, Саддама, так Саддама, – развел руками мальчик, состроив какой-то еблет, которого никто не увидел за фальш-бородой, вновь натянутой на лицо для маскировки. – Вон его спальня, – махнул он рукой на дверь из нефтяного сгустка в конце коридора.
– Томми! Да что ж ты творишь-то, а? Накой тебе этот Саддам сдалси? – завизжал шепотом Леонид, схватив Харди за локоть. – Поедем домой ужо, а? Не навоевалси?
– Нет! – рявкнул Том, выдернув руку из хватки плаща. – Стэт, ты со мной?
– За деда и двор стреляю в упор! – кивнул Джейсон.
– Это значит, сука-бля, да? – приподнял шрамированную бровь Харди.
– Я встану на колени в трех случаях: поднимая раненого брата, целуя руку матери и собирая рассыпавшийся насвай, – продолжал бредить Стэтхем, двинувшись вперед к нефтяной двери.
– Ну я понял… Понял… – ебано улыбнулся Том. – Леонид? – перевел он взгляд на друга.
– Ой, все! – психанул Батлер, эффектно подкатив глаза, и последовал за Джейсоном.
Сержант состроил фирменный еблет и отправился за друзьями. За ребятами поспешил и мальчик.
Они подошли к нефтяному сгустку и заглянули каждый в замочную скважину, коих, о чудо, здесь было четыре – под рост и весовую категорию каждого.
В роскошной нефтяной спальне, прямо на кровати, на шелковых простынях, находилось двое: Саддам Хусейн и мужчина с неприятными выпученными глазами. Второй жарил первого в позе догги-стайл.
– Пацан, уверен, что тебе стоит на это смотреть? – спустя пару минут оторвался от скважины Харди, зыркнув на мальчика.
– Ой, все нормально, – отмахнулся тот.
– Ну нихуя б себе они, – ухмыльнулся Батлер.
– А мне бы крышу повыше, ночи потише, слова послаще, и пиваса почаще, – пизданул Стэт, наклонившись и заглянув в скважину объективом ГоПро.
– Ууур… – мурлыкал Саддам.
– А теперь давай, отсоси мне, – рявкнул пучеглазый, извлек член, развернул Хусейна и грубо вставил ему в рот по самые гланды. Саддам что-то томно пробурчал, сопровождая это давящимися звуками на грани рвотного позыва.
– Сеньор Саддам, бэда! Плэнныэ сбэжать из клэтка! – послышался взволнованный голос тигра из рации, стоящей на трухлявой прикроватной тумбочке.
– Что?! – взорвался ебарь Хусейна. – Какого хуя, спрашивается, Саддам?! Совсем распоясался! Почему не следишь за пленными? Почему сразу их не пытал, я не понял? Чему я тебя учил, бестолковый араб! Чем ты меня вечно слушаешь? Хуем?!
– Буаяяяя пуасти! – мямлил Саддам, в глотку которого все еще грубо входил-выходил член.
– Прости, блять! Соси, давай, а потом разберемся! – отвесил ему подзатыльник пучеглазый. – И себя не смей ублажать! – ударил он по ладони Хусейна, теребившей свой арабский хуй.
Тот опустил уголки губ, но сосать продолжил.
– О дааа! – спустя пару минут прохрипел ебарь Саддама, подкатив глаза хлеще некоторых.
– Ебать чмо! – высказал экспертное мнение ребенок, с малых лет воспитывающийся по принципу гендерного разделения.
Но, кажется, пацан сказал это слишком громко. Столь вопиющую фразу услышал пучеглазый и резко повернулся в сторону нефтяного сгустка-двери, бросив на нее пожирающий душу взгляд.
– Сука-бля… – отшатнулся от скважины Том, охуев от такого поворота событий. – Ебать – этот петушара жуткий!
– Меня зовут Стив Бушеми, – представился разъяренный ебарь Саддама. – Сейчас я вас поймаю, и вы пожалеете, что вообще появились на свет. Вы пройдете у меня через все круги ада, перед тем, как сдохнете и попадете в небесное царство, – нес он фаталистический бред, а тем временем его кожа начала преобретать красноватый оттенок, а на голове выросли маленькие рожки.
– Когда меня рожали, собственно, я и родился, – прошептал Стэтхем, отстранившись от нефтяной хуйни.
– Чаво? – охуевше спросил Батлер.
– Шли нахуй тех, кто тебя кидал, останься с теми, кто с тобой страдал, – продолжил бредить актер театра и кино. – Бежим, говорю!
И все четверо побежали по коридору. За ними в погоню бросился Стив и Саддам, даже не успевший одеться.
Ребята бежали уже пару минут, но каким-то странным образом коридор никак не заканчивался! Он будто стал бесконечным! Это нагоняло еще большей жути тем, что за спинами они слышали топот копыт, непонятно кому принадлежавший.
– Ну все! Вы меня очень разозлили! Очень! – комментировал погоню отставший Стив. – Значит, я начну свои пытки прямо тут, наслав на вас десять казней египетских! Итак, приступим! Поправочка, наказаний будет восемь, ибо смерть первенца в вашем случае не подойдет, да и мор скота тоже!
– Морс кота? Что за поебистика такая? – нахмурился Харди и споткнулся о персидский ковер, распластавшись по полу.
– Вставай, ну же! – попытался поднять его Леонид.
– Нашествие кровососущих насекомых! – пояснил за первое проклятие Бушеми, остановившись в паре метров от ребят. – Но их в наличии нет…
– Какие-то хуевые проклятия у тебя, – запыхано сказал мальчик, опершись о колени.
– Но их в наличии нет! – громко повторил Стив, проигнорировав возмущения ребенка. – Посему, будут скарабеи! – махнул он рукой.
В тот же миг из-под плинтусов пачками повалились священные жуки и стремглав бросились на Харди, облепив его с ног до головы.
– Ааа-ааа! – прерывисто запищал Батлер.
– Не ссы, они не навредят ему, – отмахнулся мальчик.
– Сука-бля, сука-бля! – извивался по полу сержант-скарабей.
– Запомни меня таким: странным, грубым и нервным, я не казался святым, но был тебе верным, – высказал экспертное мнение Джейсон и прыгнул в кучу скарабеев, давя их тяжелыми берцами.
– Сукааа! Что ты творишь, больно! – верещал из тонны жуков Том.
– Ладно, с тебя достаточно, едем дальше! – взмахнул Стив… Копытом?! Эй, какого хуя у него копыта вместо ступней? Так вот кто значит ими топотал! А где вообще Саддам? А, вот же он подбежал! Бля, чувак, спрячь хуй, ну неприятно же, а!
Скарабеи отступили, ребята подняли охуевающего сержанта и продолжили бег.
– Стойте! Куда?! – ринулся за ними Бушеми. – Не отставай, Саддам! Смотри и учись, как нужно пытать!
– Но у мэня нэт такой сыла! – возмутился тот.
– Я не понЯл, он что, волшебник? – поражался Батлер, эффектно перебирая ногами.
– Чудо Господние, не иначе, – воскликнул Джейсон.
– Язвы и нарывы! – продолжил комментировать Стив.
После этих слов лицо Стэтхема стало покрываться миллионами пузырьков, вырастающих до невероятных размеров и с громкими хлопками взрывающихся, оставляя после себя раны с сочащимся там и тут гноем.
– Все говорят: изменись, и все за тобой потянуться. А я лучше останусь собой, и посмотрю, кто со мной останется! – в панике заверещал тот, но бег продолжил.
– Сука-бля, – стал похлопывать себя по смазливо-брутальному ебалу Харди, побоявшись такой проказы, ведь хоть и считал себя чмом, где-то в глубине душе знал, что он красавчик!
– Ладно, едем дальше! – щелкнул в пальцы Стив, и лицо Джейсона приобрело прежний вид. – Теперь накажем тебя, карлик!
– Я не карлик! – возмутился мальчик, остановился, повернулся и нахмурился, сверля ебаного Бушеми ебливым взглядом.
– А-а-а! – помотал пальчиком тот. – Со мной твой трюк не пройдет! А за твою дерзость я наказываю тебя нашествием саранчи!
Непонятно откуда взявшийся рой саранчи ворвался в коридор и закружил вокруг пацана, неприятно шелестя крыльями.
– И это все? – расставил ладони в стороны мальчик, когда назойливые насекомые покинули коридор. – Ебать я кончено зассал! Пиздос просто!
– Да, все! – улыбнулся Бушеми. – Ну, каждого лично я наказал, теперь приступим к массовым пыткам!
– А как жэ тот красаучик в сандалях? – томно подрыгал бровью Саддам, надрачивая член, ведь кончить дюже хотелось. Но, кажется, никто не услышал его бредней.
– Гром, молния и огненный град! – объявил следующее наказание Стив, подняв руки. – Но первых двух мне не дано, так что, господа, довольствуйтесь огненным градом!
В ту же секунду ребята подорвались и вновь побежали по бесконечному коридору, а на их головы с потолка посыпались огненные шарики какой-то хуйни, обжигая их бестолковые лысые головы.
– Сука-бля, думаю, что он все же не волшебник, а какой-то шарлатан! – высказал мнение Том. – Вы посмотрите, половина его наказаний – хуйня собачья! Ну, в смысле, в наличии нет нихуя!
– Да ты чай дЭбил?! – гневно схватил его за грудки Батлер, остановившись. – Ты на базар что ли приперсси? В наличии ему нихуя нет! А этого мало?
В это время горящий комок приземлился прямо на его плащ. Тот, завизжав, соскочил с хозяина и, расправив себя, на двух уголках запрыгал по полу, пытаясь потушить себя.
Стив же решил взять передышку, пока отдыхали и парни, и заставил Саддама по-быстрому отсосать.
– Ну же, плащ, тушись! – дул на него мальчик, но получалось все не то! Тряпка разгоралась еще больше!
– Можно поссать, – пожал плечами Стэт и принялся обоссывать друга Леонида.
– Сука-бля, какого хуя! Не я горю, а плащ! – взорвался Том, отряхивая с ноги голливудские ссаки.
– Ну я уже все! Больше нет! – пожал плечами Стэт, пряча член в камуфляжные скамы, но не Харди, а свои.
– О дааа… – прохрипел Бушеми, вытащив свой до безобразия неестественно красный прибор и наставив его на горящий плащ. Вмиг тот потушился при помощи сами знаете чего. Кое-чего вязкого и резко пахнущего.
– А теперь – тьма египитская! – возликовал Стив, томно зыркнув на Хусейна.
– О, нет-нет-нет, – попятился тот, схватившись за жопу. – Только не это!
Повисла неловкая темная пауза. Свет во всем дворце погас.
– Ну я ж тэбя прошу! – буробил Саддам впотьмах. – Ти же знаэшь, Стив, как я боюс тэмнота!
– Нихуя не вижу! – раздраженно бормотал Том, рыская по карманам зажигалку. – Так-то лучше, – состроил он фирменный еблет, подкурив сигарету.
– Ну, милый мой, ну вэрни свэт! – ныл Хусейн. – Я же сэйчас обосрус от страха! – кряхтел он, присаживаясь на корточки в уголке.
– Этого еще не хватало! – подкатил сверкающие адским пламенем глаза Стив. – Лааадно… – махнул он рукой и щелкнул пальцами.
Вокруг вновь стало светло. Харди впопыхах докурил и бросился бежать, за ним рванули Леонид, Джейсон и ребенок, чье имя было тайной. Стив и Саддам, подтерший жопу ковром, ринулись вдогонку.
– Наказание кровью! – объявил следующую казнь Бушеми, топоча как проклятый.
– Звучит ебано… – скривился Харди, ожидая незнамо чего.
– Пресвятая Богородица! – перекрестил плащ Батлера своего хозяина.
– Татуировки, кровь и шрамы – вот из чего я сделан! – пизданул Стэтхем.
– Че, петушара, тоже есть партаки? – поинтересовался сержант, обернувшись к Джейсону.
– Неа, – помотал лысиной тот.
– Хочешь заебашу тебе, сука-бля? – предложил свои услуги дешевой тату-шлюхи Том, решив скрасить скучный бег, ведь проклятие Стива никак не давало о себе знать.
– Может, кто-нибудь хочет пить? – крикнул Бушеми.
– Нет! – в один голос ответили убегающие.
– Да по-любому хотите, после такой-то погони! Но у вас нихуя не выйдет! Ведь вся вода превратилась в кровь! Ха! Ха-ха! – по-идиотски рассмеялся он и вытащил из кармана свиток папируса. – Тааак-с, что там у нас далее… Ага! Песьи мухи! Вперед!
Вдруг из маминой из спальни, хромоногие и кривые, вылетели сотни малюсеньких собак с прозрачными крылышками, потирая передними лапами. Они, остервенело лая и жужжа, окружили троих друзей и мальчика.
– Сука-бля! Что за уебки? – брезгливо отмахивался от песьих мух Харди. – Отъебитесь, суки!
Собакомухи же не желали отставать и начали обкусывать ребят маленькими зубками. Некоторые и вовсе пометили форменные берцы и сандалии, а один альфа-кобель вообще пристроился к ноге ребенка и стал поебывать ее, устанавливая главенство.
– Идите нахуй! Фу! Фу! – продолжал орать сержант, размахивая кулаками и отбиваясь тем самым от назойливых паразитов.
– Достаточно! – взмахнул руками Стив, зашмыгав носом. – У меня аллергия на собачью шерсть!
Песьи мухи подкатили каждая по несколько тысяч глаз и ретировались, не забыв перед этим нассать на ковры.
– Ну, кажется, все! Вы наказаны сполна, – хлопнул в ладоши Бушеми. – Вроде ничего не забыл…
– Нэт! Так нэ честно! – возопил Саддам, затопав босыми ногами по собачьим ссакам. – Ми всэ получили сполна! Кромэ этова бородатого! Даже иво плащу досталось! – ткнул он пальцем в Леонида.
Тот до невозможности эффектно округлил рот бубликом, да так, что и Бушеми, и Хусейн залипли на сию красоту, представляя, как бы знатно было присунуть ему на ротан.
– Ну хорошо, пускай будет по-честному! – закивал Стив. – Что там осталось? О, точно, нашествия жаб!
– Чтооо? – заорал Леонид так сильно, что стены дворца затряслись.
Следом же послышались миллионы хлюпающих шлепков – предвестники появления жаб. И через пару секунд коридор заполонила орда земноводных – огромных и склизких.
– Аа! Аа-ааа! – заголосил Батлер, запрыгав с ноги на ногу, когда жабы окружили его, угрожающе квакая.
Все, кроме Тома, заткнули уши от этих эффектных воплей.
– Ой, подумаешь, сука-бля, жабы… – подкатил глаза Харди, отпихивая берцами бородавчатых созданий.
– Сука! – хлопнул себя по лбу мальчишка и бросил ебаный взгляд на сержанта.
– Ааа! Аааааа! – продолжал голосить Леонид, вжавшись в стену и скрючив пальцы в нервном параличе. Дело в том, что помимо фобии мышей и пауков, еще одним из самых ужасных страхов бородача были те самые пресловутые жабы.
– Ебааать! – охуел Том, пригнувшись, зажмурившись и зажав уши. – Что за сука-бля? Ты хули так орешь, шмаровоз кофейный!
Но тут случилось то, чего ожидать никто не мог. Одна самая огромная жирная жаба, покрытая ебейшим слоем слизи и усыпанная бородавками от макушки до перепонок на лапках, изловчилась и прыгнула прямо на эффектное лицо Батлера. Леонид поначалу открыл рот в беззвучном крике, потеряв не только дар речи, но и самообладание, а потом разверзся истошным воплем.
– Аааааааааааа! Аааааа! – орал он, что было сил, затем набирал полные легкие воздуха и орал снова. – Аааааааааааа!
Все вокруг похватались за головы, пуская из ушей кровь, и разлетелись по сторонам, включая жаб и даже Стива.
Жаба, совершившая столь дерзкий поступок по отношению к Леониду и вовсе скончалась на месте от разрыва головного мозга, свалившись замертво и освободив от своего присутствия искаженное страхом лица Батлера. Все остальные же, кто к счастью, кто к сожалению, остались живы, но, кажется, отхватили нехилые такие контузии.
Когда Том открыл глаза, то увидел, что находится не в замке Хуссейна, а в военном госпитале. Рядом с его кроватью стояли Джейсон, Леонид и лейтенант Самюэл.
– Томми, слава Богу! Ты очнулсси! – радостно заверещал Батлер.
– У меня нет пушки, нет толпы за спиной, но есть пару кентов которые хоть в ад пойдут со мной! – приветливо пизданул Стэтхем, поправив на голове гипсовый шлем.
– Что произошло? Как мы здесь очутились? – вопрошал Харди, поморщившись от боли, ведь каждое его слово эхом отдавалось в голове.
– От лица правительства Соединенных Штатов Америки я приношу вам извинения. Отправить вас в резиденцию Саддама было действительно безрассудно, – строго сказал нигер, отрапортовав отрепетированную речь. – Как по мне, вы были правы. Мы послали вас на верную смерть. Вам чудом удалось вернуться живыми. Но мы же не знали, что в тот день творилось в Багдаде! – положил он ладонь на глазную повязку.
– Что там завелся волшебник, сука-бля? – прохрипел Том.
– Какой волшебник, драгоценный? В тот день в Багдаде был день города, и Саддам решил подарить людям праздник, пустив по вентиляционным шахтам каждого дома веселящий газ. Парни уже рассказали мне, что там произошло… Уф, вот это вас приглючило, конечно!
– Ну нихуя б себе приглючило! Всех троих одинаково? – приподнял шрамированную бровь сержант.
– От лица армии великой Америки все вы трое будете награждены, а также досрочно демобилизованы домой, с сохранением денежных средств, прописанных по контракту службы, – громче заговорил Джексон, проигнорировав вопросы Харди. – Еще раз приносим вам свои извинения за доставленные неудобства! – кивнул он и поспешил удалиться.
– Какая-то ссань, – недоверчиво скривился Том. – Кажется, хуеплеты из правительства что-то скрывают. Вот и решили от нас как бы избавится, чтобы что-то не всплыло.
– Тоже так считаю, – кивнул Стэтхем. – Но впрочем – похуй. Домой уже охота, а не вот это вот все!
– Ведь не могло ж нас всех троих одинаково, сука-бля, приглючить! – не унимался сержант Харди. – Это я вам как наркоман со стажем говорю!
– Согласен, – кивнул бородой Батлер. – Но давайте не будем лезть куда не надо, можеть так и лучше. Вы двое и вовсе контузию схлопотали, так что дома куда сподручнее будет сейчас лечитсси…
– Петушара, да мы чай из-за твоего ора и получили контузию! – решил немного побыдлить Том. – А ты сам, я посмотрю, здоровенький вышел! Кстати, как мы вообще съебались-то?
– Я вас вытащил, – пожал плечами Леонид. – Я взял тебя Томми, а мой плащ – Стэта. Так и бежали, пока…
– А что с пацаном? Он жив? – поинтересовался Харди.
– Ты слушай, и не перебивай! – пригрозил эффектным маникюром бородач. – Подъехал Джип. Там за рулем был парнишка, он сказал, что пацан из его части, да и забрал. Ну еще и нас подкинул до базы. Как-то так!
– Раньше было легче. Раньше было детство, – тяжело вздохнул Стэтхем, понурив голову.
– Ладно, сука-бля, я понял… Понял… Домой, так домой, – закрыл глаза Том.
– Ох, Томми, надеюсь, контузия не навредит твоей и без того больной голове. Можить и напротив – поможет вклинитьси в нормальное русло, – виновато поджал бицепсы Батлер.
– Узнаем, сука-бля… Узнаем… – прохлопал пухлыми губами Харди.
========== Глава 93: Двадцать семь ==========
И вот, уже спустя несколько дней, Том и Леонид, обвешенные наградами и аксельбантами, переступили порог еврочетырешки. Батлер был уверен, что теперь, когда война для них окончена, наступит мирное время. Он надеялся, что эти месяцы, проведенные в Ираке, дали Харди хорошую встряску и возможность выбросить из головы дурные мысли. Думал, что сержант выплеснул накопившуюся злость в сражениях, эмоционально перезагрузился и готов к обычной жизни. Но на деле все было совершенно иначе. Том прибыл в Сиэтл, кажется, еще более озлобленным, чем до того, как покинул Штаты. Встряска, которую ожидал Леонид, и впрямь произошла, но вместо того, чтобы избавить от ненужных переживаний и упорядочить мысли, она, напротив, перемешала все в голове Харди и навязала нераспутываемые узлы из воспоминаний и обид. А контузия, полученная во дворце Саддама, усугубила все еще сильнее. По итогу, Батлер получил не на шутку озлобленного на весь мир друга, запутавшегося в себе и не понимающего не то что, как жить дальше – нихуя!
Война опустошила Тома, оставив после себя лишь злобу, агрессию и нежелание что-либо менять. Первую неделю сержант провел в своей спальне, выходя от силы пару раз в день: справить нужду, да прихватить из холодильника чего-нибудь съестного и бутылку водки. Леонид все упрашивал Харди как-то отвлечься и, к примеру, попробовать вернуться к работе. Ведь перед отправкой в Ирак им пришлось временно закрыть кафе и заморозить все остальные ветки бизнеса. И хоть при демобилизации они были награждены хорошими премиями, этих денег надолго бы не хватило, с учетом того какими темпами сержант сливал бабки на алкоголь и наркотики. Потому необходимо было как можно скорее выйти на прежний уровень, восстановить все деловые отношения и начать развивать их общее детище дальше. Но на все предложения Леонида Том лишь подкатывал глаза, отмахивался, да крыл друга хуями, не желая менять в своей днищенской обдроченной жизни ровным счетом ничего.
Батлер же старался не унывать и не оставлял попыток как-то повлиять на Харди. Бородач эффектно решил заняться делом пока в одиночку, надеясь, что Том, следуя его примеру, скоро тоже подключится к работе. Но шли дни, за ними недели, а сержант никак не подключался! Он лишь продолжал вливать в себя ебейшее количество алкоголя, да гонять по вымотанному организму лошадиные дозы наркоты, что постепенно превращало его в раздраженного контуженного, агрессивно настроенного ебаната.
К середине марта Тому наскучило валяться в спальне, и он наконец принял решение чем-нибудь себя занять. Леонид, услышав подобные вести, был вне себя от радости, а его плащ уже готовился к взрыванию праздного салюта. Но сержант же Харди задумал совсем не то, чего ожидал Батлер. Вместо того, чтобы вернуться к бизнесу, Том решил попробовать себя в чем-то новом. «Найти себя», как пояснил он сам за планы. В тот же день он записался на курсы гончарного мастерства и уже следующим утром отправился на первый урок. Вернувшись домой после занятия с уродливым горшком подмышкой, Харди тотчас же уселся за журнальный столик в гостиной и принялся наносить на свое убожество корявые убористые узоры масляными красками. Ведь после урока гончарного мастерства успел еще заглянуть в магазин для живописи.
Не сказать, что Леонид одобрил подобные нелепые занятия, но считал, что это лучше бессмысленного валяния в обдроченной постели в компании водочки да ширева. «Хай занимаитьси», – подумал тогда Батлер. Понадеявшись, что вскоре эти дурацкие увлечения станут Тому неинтересны, Леонид, скрепя плащ, пообещал поддерживать друга в его начинаниях.
Через пару дней Харди наскучило и гончарное дело, и рисование, и он стал искать что-то более увлекательное. Тогда он записался в «Высшую школу лассо и плетей», выбрав из двух направлений «Плети». Это дело и впрямь увлекло его куда больше чем нудная лепка из глины. Каждый божий день сержант ходил на лекции, а дома отрабатывал практические занятия, прикупив для этого трехметровую кожаную плетку. Леонид же терпеливо слушал непрекращающиеся щелчки взмахов плети, решив, что новое увлечение может стать для Тома первым шагом к возвращению к обычной жизни. Через пару недель Харди пришел к выводу, что у него слишком много свободного времени и требуется занять себя еще чем-нибудь. Прошерстив интернет и всевозможные газеты и не найдя там ничего подходящего, он вспомнил о своем старом увлечении – татуировках. Тогда он закупился всем необходимым: новехонькой профессиональной тату-машинкой, красками и прочими приблудами, и начал оттачивать мастерство. Сначала он практиковался на свиных тушах, затем на себе, и вскоре решил, что готов зарабатывать этим. Сержант уже хотел было открыть запись к себе на сеансы и приглашать всех желающих за свежими татуировками, но тут вновь вмешался Батлер.
9 апреля 2010 года.
– Томми, ну послушай ты меня! – взывал к вниманию Леонид. – Я ж совсем не против твоих этих хобби. Но приглашать честной люд, дабы сделать им наколки… Ну ты еще не готов к этому, я считаю! Еще и за денежку немалую… Опозорисси на весь Сиэтл! Знаешь, как дурная слава быстро расползаитьси. Наколешь одному незнамо что, а потом никто уже к тебе не пойдеть. Потренируйся еще. А еще лучше, займись уже тем, что у тебя хорошо выходит. Наш бизнес без тебя ну никак не раскрутитьси заново…
Том же сидел на диване в гостиной и молча чистил тату-машинку, хмурясь и раздраженно подергивая берцем.
– Ну ты никак не желаешь меня слушать! – ударил себя по бедрам Батлер. – Ну неужто за столько лет нашей дружбы мое мнение совсем не имеет для тебя веса? Я ж как лучше хочу для тебя. Я вижу, что последние годы вышли для тебя нелегкими…
– Пффф… Нелегкими, сука-бля… Последние годы… – усмехнулся сержант, помотав головой. – Не мешай, Леонид!
– Это я тебе мешаю? Да я же помочь тебе хочу! – вскинул бороду к потолку Батлер. – Я же тебе честно говорю, что считаю, что ты не готов еще, – махнул он плащом на тату-машинку.
– Ну не готов, так подготовлюсь! Садись, петушара! Набью тебе, раз говоришь, что мне нужна практика. Согласен? Али, сука-бля, не хочешь помочь другу? – вызывающе приподнял шрамированную бровь сержант и похлопал по дивану рядом с собой.
– Ээээм… – задумчиво заорал бородач.
– Что, сука-бля? Вот и вся твоя помощь? Ну так и иди на хуй тогда со своими советами! – показал ему «фак» Том. – Все вы, сука-бля, только и знаете, как советы раздавать, хуй кто из вас понимает, что у меня… – забурчал он под нос, вновь увлекшись чисткой машинки.
– Ладно, я согласен! – перебил Батлер и уселся рядом с другом. – Я-то тебе помогу, Томми! Просто не хочу, чтобы ты дурью маялси. Надо уже себя как-то возвращать в реальность…
– Что бить будем? – не стал слушать очередные нравоучения Харди и натянул на руки резиновые перчатки.
– Ну, что-нибудь веселенькое… – почесал плащом макушку Леонид.
– Веселенькое, сука-бля! Клоуна, блять, тебе набить? – рявкнул сержант. – Ладно, раз клиент не знает, чего хочет, то мастер поможет. Ебану тебе фрихендом на свой ебаный вкус. Согласен, сука-бля?
Повисла неловкая тату-пауза.
– Согласен, – опустил уголки губ бородач и откинул плащ, оголяя лопатку для татуировки.
Харди состроил фирменный еблет и зажужжал машинкой.
Шел уже второй час нанесения рисунка на эффектное тело Леонида.
– Томми, ну и все же… Ты не подумываешь, что пора бы как-то вбиваться в колею? – осторожно закричал Батлер. – Вот если бы ты вернулся к нашему делу, образумилси немного, завязал бы чуть-почуть с синькой да наркотиками… Вот те крест – сразу бы у тебя все начало налаживаться. Глядишь бы и с Джейки возобновили общение. Он-то наверняка уже позабыл все обиды, и возможно ждеть, когда ты сделаешь первый шаг.
– А оно мне, сука-бля, надо? – фыркнул Том. – Я этому пидору собачьему нахуй не сдался. Так мне он нахуя?
– Ну вы же братья! – возмутительно поморщился Леонид.
– Ну вы же братья! – передразнил Харди, эффектно состроив фирменное ебало. – Ебал я в рот эти братские отношения. Прожил до двадцати лет без него, проживу, сука-бля, и дальше. Мне это неинтересно.
– А что ж тебе интересно? Кирять? – заорал бородач, стукнув кулаком по колену.
– Кирять – заебись! Ебашить наркотики – тоже охуенно! А хули мне еще надо от жизни? Глядишь, сука-бля, быстрее отъеду! – поведал свои жизненные установки Том, а Леонид почувствовал, как нажим иголок тату-машинки стал сильнее и слишком больно царапал кожу. – Скучно только. Вот и ищу себя, пока не сдохну. А то чем сержанту себя занять? Бухать, наркоманить да дрочить…
– Томми! Ты несешь бред! – взвизгнул Батлер. – Ты думаешь, это все, на что ты способен? Да ты же был сержантом полиции! Бросил ради незнамо чего! Имел свой бизнес. Тоже все бросил! И теперь ты занимаешься какой-то ерундистикой и говоришь, что не способен на большее. Да ты сам себя принижаешь! Зачем ты это делаешь? Еще и эта твоя Клубнишная Эми! Что, свет что ль на ней клином сошелси? Девок что ль тебе мало! Приведи себя уже в порядок, да живи нормально! Кто тебе мешаить-то?
– Слышь, петушня бородатая! Ты свои советы ебаные кому-нибудь другому иди советуй! Ясно тебе, сука-бля? Мне они нахуй не нужны, что тут неясно? Какого хуя сержант должен повторять по сто раз? Или тебе ебало разбить? Так может понятней станет? – зарычал Харди, развернув Батлера лицом к себе и легонько пихнул его кулаком в щеку. – М? Ты понял, сука-бля?
Леонид лишь осуждающе помотал головой, но промолчал.
– Все, готово, сука-бля! – заявил Том через пару минут, процарапав последний штрих. – Иди-ка, взгляни в зеркало на мой шедевр! Да у сержанта талант – ебейший! А ты тут пиздишь, что я опозорюсь со своими работами!
Батлер подошел к зеркалу и взглянул через плечо на отражение. Ему не сразу удалось понять, что за хуйня из кельтских узоров изображена на его лопатке. Но вскоре бородач смог рассмотреть в этих хитросплетениях пирог, над которым кружилась стая мух, а из самого пирога выглядывала болотная жаба.
– Нууу? – вскинул шрамированную бровь сержант, с ухмылкой глядя на друга и ожидая вердикта.
– Спасибо, Томми… Это и впрямь круто… – крикливо промямлил Леонид, брезгливо поморщившись.
Харди состроил фирменный еблет, расставив руки в стороны.
– Пойду наложу повязку. Хай заживаить… – закивал Батлер и, понурив плащ, двинулся в свою спальню.
Оказавшись в комнате, Леонид закрылся на замок и приложил ухо к двери. Когда услышал, что Харди вновь зажжужал машинкой, он уселся на кровать и взял телефон.
– Алло, Джейки… С днем рождения тебя! – шепотом закричал он в трубку. – Счастья, здоровья тебе и всего самого наикрашего…
– Спасибо, Леонид, – ответил ему на том конце провода собеседник из шара. – Как у вас дела? Как Томми?
– Плохо… – вздохнул Батлер и поведал о нынешнем состоянии друга.
– Мда… Хуево… – резюмировал Джилленхол по завершении громкой истории. – А дядя Джейк сразу говорил, что война – это хуевая идея. Разве это то, что может помочь избавиться от злости? Абсолютно точно, что нет! Война еще больше все усугубляет.
– Да я-то это понимаю! – положил плащ на грудь Батлер. – Но что я мог сделать-то? А? Его было не переубедить…
– Да я понял… – задумчиво протянул Джейк.
– Ну что делать-то? Джейки, ну может ты приедешь уже, может ваше примирение его как-то да успокоить, м?
– Леонид, нет! Ты издеваешься? Ты думаешь, мое появление его успокоит? Да он взбеситься хлеще прежнего! Это ясно как божий день! Наши с тобой ебала будут биты! – завозмущался в трубке парень из шара.
