Текст книги "Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)"

Автор книги: chuckcloud

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 95 страниц)

– Ахаха! – залилась задорным смехом Нина, упав спиной на песок.

– Какого черта? – изумился Том.

– Женщины… – протянул Кристофер. – Женщина, видишь ли, это такой предмет, что сколько ты не изучай ее, все будет совершенно новое… – процитировал он афоризм Левы Толстого, набрал в морщинистую ладонь песка и кинул в сына.

Почему-то, Тома улыбнул этот момент, и все вчетвером стали кидаться друг в друга песком. Спустя пару минут, вдоволь нахохотавшись и испачкавшись до неузнаваемости, Кристофер хлопнул в ладоши и призвал к тишине.

– Итак, ребята, я рад, что ваш конфликт удалось урегулировать. Но! Чего вам это стоило? – обвел он ладонью потоптанную песчаную площадку. – Думаю, в знак примирения мы сейчас должны взять и построить новую крепость. Все вчетвером. Томас, ты поможешь нам? – добро посмотрел он на сына.

– Помогу, – улыбнулся под маской Том.

Закипела работа. Дети настолько увлеклись строительством, что совсем не заметили, как Кристофер медленно встал и удалился, решив пойти и найти на пляже черномазого наркоторговца и купить у него немного гашиша.

Сестры весело и нелепо рассказывали какие-то истории, постоянно перебивая друг друга и громко хохоча. Том же совсем не заметил того, как и сам начал рассказывать девочкам про свою жизнь в Англии. Хоть Лизи и Нина были еще маленькими и глупыми, но, тем не менее, Тому от чего-то было легко с ними общаться. А знаешь почему, пацан? Не заметил, что они даже и ни разу не спросили, что за хуйня у тебя на лице? То-то же!

– Ну, кажется, все! – отряхнул ладони мальчик, посмотрев на новую крепость.

– А укйасить? – нахмурилась Лизи.

– Да, – обиженно опустила уголки губ Нина.

– Ладно, – подкатил глаза Том, достал из кармана припрятанные ракушки и протянул ладонь девочкам.

– Уйа! – весело воскликнула Лизи, взяла пару ракушек и незамедлительно стала пристраивать их к одной из башенок.

Ее же сестра нерешительно смотрела то на ракушки, то на самого Тома, пытаясь найти какой-то подвох.

– Бери, не бойся, – протянул к ней ладонь поближе мальчик. – Я больше не обижу тебя.

Нина неуверенно потянула руку за ракушками, как вдруг…

– Эй, ты! – послышался за спиной возмутительно наглый голос, призывающий порамсить.

Том медленно обернулся и увидел перед собой мальчика лет шести, от залысин на голове которого задорно отскакивали солнечные зайчики.

– А ну, отвали от них! – зарычал пацан, подлетел к песчаной крепости и одним взмахом ноги сломал ее.

Лизи и Нина в унисон залились истерическим плачем.

– Зачем ты это сделал? Это не твоя крепость, ты не имел права ее рушить! – возмутился Том.

– Зато, это мои сестры, и ты не имеешь права с ними играть! – махнул на девочек рукой агрессивно настроенный мальчик.

– Алекс! Лизи! Нина! Ох! Вы здесь! – вдруг послышался еще один голос. Том вновь обернулся и увидел еще одного мальчика, превосходящего первого не только по возрасту, но и по весу. – Фуф… Ну, слава Богу! Я вас нашел! – вытер испарину со лба мальчик-сбитень и с облегчением выдохнул.

– Макс! Алекс поломал башню! – жаалилась Нина, сквозь рыдания.

– Да! Алекс – дуйак! – решила полить говном брата и Лизи.

– Алекс, что за дела? – возмутился мальчик по имени Макс. – Я же отошел всего на минуточку купить мороженого и вафель! – стал бранить полулысого брата он, вытирая со рта огромное пятно талого шоколадного пломбира. – Я просил тебя просто последить за ними! Ты же уже не маленький!

– Так-то ты должен был следить за ними, жирный! – дерзанул в ответ Алекс.

Девочки же и Том молча смотрели на рамс сводных братьев, не зная, что принято говорить в подобных ситуациях.

– Все, я сейчас же пойду и все расскажу маме! – затопал пухлыми пятками по песку Макс. Не дожидаясь ответа, он развернулся и неуклюжей спортивной ходьбой поспешил к ближайшему пляжному бару.

Алекс же, будучи невменяемым от рождения, решил продолжить конфликт и без предупреждения боднул Тома полулысой головой в живот. Тот согнулся пополам и начал судорожно пытаться вдохнуть, ведь от удара у него перехватило дыхание. Благо, ему это быстро удалось и он, возмущенный наглым поведением пацана, толкнул его в ответ. Хоть Том и был по жизни щупленькой рохлей, тем не менее, он был старше Алекса, а потому превосходил его по силе. Поэтому от толчка полулысый упал на задницу. Но приметив, что из бара хуевой пьяной походкой уже ковыляет его мачеха, для пущего эффекта еще пару раз перекувыркнулся и распластался по песку в наигранно неестественной позе.

– И вот, Алекс увел их сюда! А я искал их битый час! – по-поросячьи жаловался матери Макс, рьяно размахивая руками, которые успел испачкать в баре в копченой колбасе из свиных ушек.

– Что тут происходит, куклы? – заплетающимся языком завозмущалась брюнетка в хуевом красном купальнике и не менее хуевом и не менее красном парео, повязанным на ее голове в виде блядского банта.

– Мама… Он убил меня… – застонал с песка Алекс, слабо указывая на Тома.

– Что? Я? – ткнул себя пальцем в грудь тот, удивляясь, что в мире существует такая подлость. – Вообще-то, я играл с этими девочками, а он прибежал и все испортил!

– Мама, ну я, честно, не виноват! – продолжал верещать Макс, думая лишь о том, как бы выгородить свою толстую шкуру.

– Куклы, он вас обидел? – обратилась к девочкам женщина, ужравшаяся аперолем до неузнаваемого состояния. Лизи и Нина даже не сразу поняли: то ли это их мать – Оливия Блэкберри, то ли какая-то пьяная потаскуха, то ли и вовсе непонятно кто.

– Да, он их бил! И обзывал! – заорал Алекс, не дав сестрам даже слова вставить.

– Нет! Это не пйавда! – заверещала Лизи, которая с младых ногтей была за справедливость во всем.

Тут уже на детские и бабские вопли подоспел Кристофер, глаза которого кричали лишь об одном – он выкурил слишком много гашиша.

– В чем проблема? – подскочил он к Оливии и приподнял с головы шляпу, дабы показаться приветливым и миролюбивым.

– Ты еще что за кукла? – вылупилась на него женщина сквозь красный бант, сползший ей на глаза.

– Я отец этого мальчика, – похлопал по голове Тома мистер Уокен и рассмеялся, словно глупая «мертвая» гиена.

– Ты что это… Педофил? – округлила рот Оливия, придумав в приступе белой горячки необъяснимую хуйню, и бросилась на Кристофера в драку.

– Что? Никакой я не педофил! Я просто играл с детьми! – стал оправдываться мистер Уокен, пытаясь отодрать от своих морщин цепкие пальцы миссис Блэкберри. – А вот вы где были, мэм, пока ваши дочки слоняются по пляжу в одиночестве – это еще надо выяснить!

– Ты хочешь меня уличить в том, что я плохая мать, кукла? – впала в шизу эффектная дама бальзаковского возраста снаружи, но потенциальная пациентка онкодиспансера внутри. – Следи лучше за своим отпрыском! Он избил моего сына!

– Это не правда! – решил вступить в перепалку и сам Том.

– Я склонен верить своем сыну, а не Вам, мэм! И, вообще, пьющие женщины не вызывают моего доверия! – решил вежливо и устало унизить Оливию Кристофер.

– Что? Да вот тебе крест! Я лично видела, как он бил нашего Алекса! – начала остервенело креститься женщина, бреша и сочиняя хуевые байки на ходу.

– Да! Да! Так все и было! – подвякивал полулысый мальчик.

– Нет! – хором завизжали сестры.

– Ну, и кому мы поверим? – с подъебом спросил мистер Уокен у Оливии. – Моему сыну и вашим же дочкам? Или вашему сыну, историю которого не подтверждает никто из присутствующих? Трое против одного, выходит!

– Макс! Как все было на самом деле? А ну, отвечай матери, кукла! – обратилась к старшему сыну женщина. Но тот не в силах был ответить ничего, ведь его рот был до отказа набит макарунами, которыми его пригостил самый настоящий педофил, приехавший в отпуск на Лазурный берег.

Начался нешуточный рамс.

– Ваши дочки сначала разрушили мой замок, а потом помогли мне построить новый, и мы с ними подружились, а потом пришел он и все поломал! – тараторил Том, в надежде, что неадекватная женщина поверит ему.

– Ты, вообще, помолчи, кукла! – завизжала Оливия, затыкая уши своим хуевым платком. – Я не желаю слушать ни одного твоего лживого слова! Ты маленький врун!

– Не смейте затыкать моего сына! – заторможено закричал на нее Кристофер, аккуратно убрав ее руки от ушей, чтобы та выслушала его сына. – Он такой же полноценный член нашего общества и имеет право высказать свое мнение любому, кому пожелает! Говори, Томас!

Мальчик поначалу растерялся и вопросительно уставился на отца, не зная, что сказать. Но затем ему стало так гордо и приятно на душе от того, что Кристофер считает его не просто глупым ребенком, а настоящим человеком, что он, преисполненный решимости, сделал шаг вперед и выставил указательный палец.

– Вы сами виноваты, что потеряли своих дочек! А мой папа помог им, между прочим! А вы, вместо того, чтобы извиниться перед нами, хотите еще из нас и виноватых сделать! – начал Том свою пламенную речь.

Вдруг к разборке подскочил высокий брюнет и встал в эпицентр событий, зажимая ноги. Ведь хоть он и ссал в море последние пару часов кряду, тем не менее, опять вдруг захотел по-маленькому. Но, отложив в сторону проблемы с мочевым пузырем, он решил выяснить, что здесь стряслось.

– Оливер Блэкберри, – представился мужчина, кивнув головой. – Что случилось, дорогая? – обратился он к Оливии, переминаясь с ноги на ногу.

Женщина орала как умалишенная вымышленную историю, в которую уже поверила сама. Ей тут же начал подвякивать Алекс. Но и Кристофер с Томом не собирались молчать, они также стали высказывать свою версию произошедшего. Нина и Лизи также, насколько могли, пытались объяснить, что же случилось. Молчал лишь Макс, который, не прожевав еще макаруны педофила, начал заталкивать в рот его эклер.

– Так, все! Это было непонятно, но очень интересно! – перебил все крики Оливер. – А теперь мы уходим! – подхватил он на руки маленьких дочерей.

– Но! – хотела было возмутиться Оливия, но с перепоя потеряла сознание, рухнув лицом в разрушенную песчаную крепость.

Тогда мистер Блэкберри подхватил и ее, закинув себе на плечо.

– Алекс, идем! Нам пора! – приказал он сыну и пошел прочь с пляжа.

– Сэр, а вы ничего не забыли? – окликнул его Кристофер, ехидно прищурив обсаженные глаза, и указал шляпой в сторону.

Оливер обернулся и посмотрел туда, куда указал ему мистер Уокен.

– Макс! А ну, быстро иди сюда! – крикнул мистер Блэкберри своему полнеющему пасынку, которого с трудом уносил с пляжа педофил.

Мальчик, наконец, дожевав пирожные, вырвался из объятий нерасторопного извращенца и поспешил за своей семьей. Оливер ускорил шаг, ведь в любой момент мог обоссаться.

– Мдааа уж… – протянул Кристофер, когда Блэкберри скрылись из вида. – Ну и семейка… А вот казалось бы – с виду такая интеллигентная семья, четверо детей… А на деле… Что ждет этих малышей в будущем? Как думаешь? – изнемогая от усталости, спросил он, присев на песок.

Том сел рядом и пожал плечами.

– Не думаю, что что-то хорошее… – продолжил рассуждать мистер Уокен. – Как я уже говорил: пьяница мать – горе в семье. А тут еще и отец… Довольно-таки странный субчик… Вместо того, чтобы разобраться, в чем же дело, он просто ретировался! А вдруг его детей и правда бы обижали? Он что – оставил бы это безнаказанным? Это ли поведение настоящего мужчины и главы семьи? Мальчишки их тоже – один лучше другого… Девочки, конечно, хорошие, но они еще совсем малышки, кто знает, что ждет их дальше. Воспитываясь в такой семье… Хм… Сомнительно мне, что их ждет успешное будущее, разве что приткнуться к кому-нибудь в жены…

«Послушай, Том, а твой отец прав… Совсем не такая семья должна быть… Их хоть и много, а каждый сам за себя. Зато твой папа повел себя как надо! Он заступился за тебя! Это было очень приятно! Ты гордишься им! И пусть вы не всегда можете найти с ним общий язык, но главное, что он действительно любит тебя! Ты должен дать ему шанс и постараться не отталкивать…» – размышлял мальчик, наблюдая за чайками и вслушиваясь в их крики, которые отчего-то напомнили ему вопли его матери в те времена, когда с ней проживал дядя Бен. Том брезгливо сморщился, и еще больше уверился в том, что ему повезло с отцом.

Кристофер все продолжал нести свою гашишевую философию о семье, отношениях полов и любви к детям, когда Том повернулся и с улыбкой под маской посмотрел на него.

– Пап, ты говорил – можешь научить меня плавать, – пихнул он отца в бок.

– А? Что? – захлопал глазами мистер Уокен, позабыв с кем и о чем он ведет беседу, где находится, и кто он сам, вообще, такой. – Ох, Томас! Конечно! Конечно, научу! Королеву научил, а уж тебя подавно! – опомнился он, хлопнув себя по шляпе, и расхохотался беззаботным марихуановым смехом.

========== Глава 24: Вальс ==========

24 декабря 1993 года.

– Томас? – заглянул в приоткрытую дверь Кристофер и зашел в большой зал для проведения светских приемов.

– Да? – обернулся к нему мальчик, который перепрыгивал с плитки на плитку, развлекая себя активными играми, после плотного ужина в честь Сочельника.

– Что это ты тут делаешь? Готовишься к завтрашнему рождественскому балу в школе? – прошел в центр зала мистер Уокен, встав напротив сына.

– Ээээм… Нет. Просто прыгаю, – бестолково пожал плечами Том. – Знаешь, пап, насчет этого бала… Я не хочу туда идти… – ныл мальчик, который не хотел посещать предстоящее мероприятие, ведь был уверен – там его будут гнобить не меньше, чем в рядовой школьный день.

– А почему? – улыбчиво удивился Кристофер. – Школьный бал – это прекрасно! Там можно на славу повеселиться! Пригласишь на танец какую-нибудь одноклассницу и закружишь ее в вальсе… Умеешь танцевать вальс, Томас?

– Нет, – выпалил мальчик.

– Ох, Томас! – ударил себя по усталым бедрам мистер Уокен. – Ты многое потерял. Вальс – это красивый, нежный танец, основанный на любви, теплых отношениях и взаимопонимании… В этом зале вальсировало не одно поколение семьи Харди, – обвел он рукой помещение. – Ты обязательно должен обучиться настоящему Венскому вальсу. Давай, я покажу тебе что да как нужно делать, – решил перейти от слов к действиям мужчина и взял руки сына в свои ладони.

Том превратился в танцевальную сову, но перечить отцу не стал.

– Итак, сынок, я буду исполнять роль женщины. Запомни одну вещь. Вести будешь ты. Это значит, что ты должен управлять партнершей – куда ей двигаться и в какую сторону идти. Ты должен быть уверен в своих действиях, чтобы женщина прочувствовала опору и доверилась тебе… Исходная позиция следующая: танцоры стоят близко друг к другу, наиболее тесно прижимаясь корпусом в области живота. Оба держат спины максимально прямо, подбородок приподнят. Верхняя часть тела партнерши прогнута назад, – начал пояснять он за вальс, ставя себя и сына в исходную позицию. – Положи свою руку под мою левую лопатку, как бы, придерживая меня, – сказал он, а сам положил левую ладонь чуть ниже правого плеча сына.

Со стороны все это смотрелось довольно-таки глуповато, ведь разница в росте танцующих была ой как заметна. Затем Кристофер взял левую кисть Тома и вытянул вбок на уровне плеча сына.

– Головы обоих танцующих повернуты влево, взгляд направлен через правое плечо своего визави, – продолжил урок танца мистер Уокен и его шляпа. – Готов?

– Нееет, – протянул Том, совсем не понимая, куда ввязался.

– Начнем же! – рассмеялся укурыш-Уокен. – Веди меня, сынок!

Но Том мало того, что не повел, так он еще и уставился на отца взглядом полным шока и непонимания.

– Ах, да, я же не рассказал, как это делать. Значит слушай и запоминай. Позиция ног, с которой танцоры начинают танцевать – шестая, то есть носки и пятки параллельно сведены вместе… – затянул вальсовую шарманку мистер Уокен.

Битый час он учил сына крутиться на месте. Поначалу, у Тома ничего не выходило! Он только и делал, что топтался по уютным домашним тапочкам Кристофера. Но вскоре выяснилось, что Том достаточно пластичная рохля. И вот отец и сын перешли к поворотам в танце, а еще через полчаса Кристофер уже обучал сына вальсовой дорожке.

– Видишь, какой это прекрасный танец! – восторгался мистер Уокен, кружась вместе с Томом по большому залу. – И он у тебя великолепно выходит! Уверен – завтра на балу ты станцуешь лучше всех! Кстати, уже есть на примете девочка, которую ты бы мог пригласить? – подмигнул он сыну.

– Нет.

– Ах! Неужели, тебе никто не нравится из класса? Совсем ни одна девочка? – поразился мужчина. Том отрицательно помотал головой. – И даже из параллельного класса? И даже кто-то постарше?

– Нет и еще раз нет, – подкатив глаза, сказал мальчик, продолжая небрежно кружить отца. – Мне это не интересно…

– Пффф… Не интересно ему… Томас, ты просто не понимаешь, о чем говоришь! Женщины – это самые великолепные создания на планете! Такие нежные, такие ранимые, такие взбалмошные и непокорные… Когда-нибудь, ты влюбишься и поймешь, как был не прав, говоря такие слова, – беззаботно усмехнулся мистер Уокен. – Любовь к женщине – это самое прекрасное, что только может случиться с мужчиной! Ты уж поверь своему отцу, который прожил достаточно долгую жизнь!

– И кого же ты любил? – незнамо зачем пизданул Том.

– Томас, Томас… – устало, но вполне себе бодро, вздохнул Кристофер, прекратил танец, сел на помпезный стул и закурил. – Присаживайся, сын мой, сейчас я расскажу тебе историю своей любви, – похлопал он по соседнему стулу.

Том, предвкушая интересную байку от отца, сел рядом, но тогда еще даже и не подозревал, о ком пойдет речь.

– Я много раз влюблялся… – ностальгично протянул мужчина, затянувшись. – Помню свою первую школьную любовь, помню девушку, в которую влюбился в университете… Какими же прекрасными были мои юные годы… Но настоящая любовь – безграничная, чистая, светлая – пришла ко мне уже в довольно-таки позднем возрасте. Как ни странно, женщиной, которая подарила мне это чувство, была твоя мать – Мэрил Стрип.

Том непроизвольно скривился, услышав имя этой шизофреничной суки.

– Ооох… Время, проведенное с ней – было волшебным. Часами мы могли с ней разговаривать обо всем и ни о чем. Подолгу вальсировали здесь – в этом зале… Я любил Мэрил безумно, готов был кинуть к ее ногам весь мир, если бы она попросила… Знал бы ты, Томас, какой она была… Такой нежной, беспечной, веселой…

– Серьезно? – приподнял шрамированную бровь Том, усомнившись в адекватности своего отца. – Мы с тобой про одного и того же человека говорим?

– Мальчик мой, много ты не знаешь о своей матери, – обнял за плечи сына Кристофер. – Она была совсем не таким человеком, каким стала теперь… После того, как Мэрил родила тебя, она впала в жесткую послеродовую депрессию. Я пытался вытянуть ее из того состояния, в котором она пребывала. Но, как мы оба знаем, ничего из этого не вышло… Но я старался, я тянул… Возможно, мне стоило быть с ней более настойчивым, может быть тогда, у меня бы все получилось… Все бы сложилось иначе… За женщин стоит бороться… – замолчал он и задумчиво уставился перед собой.

– Пап, ты что, все еще ее любишь? – превратился в шоколадную сову Том, доставая из накладного кармана домашних брюк батончик «Сникерс».

– Ее, какая она сейчас – нет, – спустя пару секунд молчания ответил мужчина. – Я люблю ту, которой она была раньше, но которой, увы, больше нет и никогда не будет… Ее… Моей Мэрил…

– Ну, и стоило ли это того? – накинул вопрос Том, с подозрением глядя на отца и снимая с себя маску. – Эта твоя любовь – она же попросту сделала тебе больно.

– Стоило, Томас, стоило… Порой, в нашей жизни, минута, проведенная с любимым человеком, стоит дней и месяцев страданий, – продолжал нести марихуановую философию мистер Уокен. – Когда-нибудь, ты полюбишь кого-то по-настоящему и поймешь меня.

– Нет, мне это не надо, – строго выпалил Том, проанализировав взаимоотношения отца и матери. – Не хочу, чтобы потом со мной случилось так же, как и с тобой. Не хочу обжечься, а потом грустить и страдать! Не нужна мне никакая женская любовь…

– Ну, нет! Так не пойдет! – возмутился Кристофер. – Ты не понимаешь, что мелешь и от чего отказываешься… Читал Толстого?

– Нет, – до предела нахмурился Том.

– Зря… – осудительно поправил на голове шляпу мистер Уокен. – Много потерял… Он говорил, что любовь – это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить, и все же она у тебя остается, – процитировал он Левушку Толстого. – Так что не надо мне тут сейчас твоих «ля-ля», Томас! Что бы ты ни порол сейчас, все равно когда-нибудь полюбишь кого-то! Как оно всегда и случается… Ты понял, меня?

«Послушай, Том, в пиииздууу! Просто согласись с ним, иначе он от тебя не отстанет! А свое мнение оставь при себе и просто не отступайся от него!» – пораскинул мозгами Том – интеллигент снаружи, но матершинник в душе.

– Я понял… Понял… – подкатил глаза мальчик, дерзко откусив шоколадку.

– Вот и хорошо, – нежно погладил по голове сына Кристофер. – Но запомни еще одно – вальс ты станцуешь только с женщиной, которую полюбишь, ну, или, хотя бы, влюбишься. С первой встречной танцевать эту красоту не нужно. Понял меня? До этого же момента, будешь тренироваться на мне.

– Вполне, – расплылся в довольной улыбке Том. – А это значит, что я завтра могу не идти на этот глупый бал, так?

– Так. Нечего тебе там делать, – махнул ладонью мистер Уокен. – Да и вообще, мы с тобой и так на славу станцевали сегодня, – подмигнул он сыну.

– И то верно, – улыбнулся в ответ мальчик. – Будешь? – решил поделиться он шоколадкой с отцом.

– Буду, – взял сладость мужчина, ведь давно уже хотел обломаться, чтобы потом обкуриться обратно с новой силой. – И вот еще что скажу тебе. Запомни мои слова. Женщины без мужского общества блекнут, а мужчины без женского глупеют, – присвоил он себе афоризм Чехова, будучи безнадежным глупцом, не имеющим никаких отношений с женщинами и зависнув в прошлом.

– Запомнил, – на отъебись ответил Том, чтобы уже скорее завершить этот глупый диалог о женщинах и горе, которое те несут мужчинам.

========== Глава 25: Пес ==========

А в это же время, на другом конце планеты, в небольшом провинциальном городке Нампа, что в штате Айдахо, грустный синеглазый мальчик, шести лет от роду, смотрел на улицу, от которой его отделяло не только оконное стекло, покрытое ледяными узорами, но и стена из гиперпрочного полиэтилена. За окном в морозном воздухе кружились крупные снежные хлопья. Ребенок зацепился взглядом за одну снежинку и следил, как она то медленно и плавно опускается вниз, то резко взмывает вверх, то кидается из стороны в сторону. Мальчик представлял, будто снежинка исполняет праздный рождественский танец на снежном балу. Вдруг к ней, кружась и подпрыгивая, подлетела еще одна и вместе они завертелись в снежном вальсе. Через пару секунд обе ледяные пушинки подхватил ветер, и они скрылись из поля зрения ребенка из шара.

– Джейк, милый! Ужин! – открылась дверь в комнату, и внутрь зашла Мэрил Стрип с подносом в руках. – Сегодня Сочельник, поэтому я приготовила для тебя нечто особенное. Это капустно-бобовый суп, тут домашняя колбаса, а здесь картофельный пирог… – говорила она, перекладывая космические тюбики с подноса в отсек для передачек.

– Мам, а снег – он какой? – спросил Джейк, не оборачиваясь.

– Холодный, – ответила мисс Стрип, входя в шар.

– А холодный – это как? – продолжал расспрос мальчик, не отрывая взгляд от снегопада за окном.

– Холодный, это как теплый, только наоборот, – хуево объяснила женщина, пожав плечами.

– Я не понимаю, – буркнул маленький Джилленхол. – Я хочу потрогать…

– Дорогой, ну, хватит… Ты же знаешь, что нельзя. Уж тем более снег! Он холодный! Ты несомненно заболеешь! – стала убеждать сына Мэрил, приобняв его за плечи. – Лучше посмотри, что я тебе принесла… Это в честь грядущего Рождества, – показала она ему стопку очередных комиксов.

– Не хочу! Надоело! – психанул Джейк и выбил из рук матери журналы, те разлетелись по всему шару. – Я хочу снег!

– Джейк, прошу тебя, успокойся, – пыталась угомонить капризу из шара женщина.

– Почему всем можно гулять, а мне нет? – затопал ногами мальчик, нахмурив пышные брови. – Почему нельзя? Хотя бы в Рождество!

– Малыш, я же много раз объясняла – это опасно для тебя, – нежно заговорила Мэрил. Однако, по ее голосу можно было заметить, что «разговляться» она начала далеко до появления первой звезды.

– Но ведь Рождество! – не унимался Джейк. – А как же рождественское чудо? Разве оно меня не спасет?

– Ну, Джейк… Если бы все было так просто, если бы рождественское чудо могло спасти всех больных и обездоленных… Ах, если бы! – артистично возмущалась несправедливости мира мисс Стрип. – К сожалению, это не так…

Джейк опустил уголки губ и печально вздохнул.

– Не отчаивайся, мой дорогой… – погладила его по макушке мама Мэрил. – Давай лучше откроем с тобой последнее окошко в адвент-календаре. Ммм? Как идея?

– Я открыл его еще вчера… Там был чайный пакетик… – равнодушно ответил Джейк, лег на кровать и отвернулся к стене.

– Ну что мне сделать, чтобы поднять тебе настроение? – умоляюще заныла женщина. – Хочешь испеку тебе свой фирменный пирог из ревеня?

– Нет, не хочу… – буркнул мальчик себе под нос.

– Ну, а что тогда? – присела матушка рядом с ним и положила руку на плечо. – Проси, что угодно, я сделаю все, что в моих силах, лишь бы ты был счастлив…

– Прямо все-все? – с надеждой в синих глазах повернулся к ней Джейк.

– Ну, кроме того, что опасно для твоего здоровья, – ответила Мэрил, сочувственно погладив сына по руке.

– Мама! Я знаю, что мне нельзя выходить на улицу… Поэтому я никогда ни с кем не познакомлюсь, не найду друзей и всю жизнь буду одинок… – стал мальчик давить на жалость, наполнив глаза безграничным умилением. – Но позволь мне хотя бы завести себе собачку…

Глаза Мэрил в миг превратились в блюдца, а сама женщина – в антисобачную сову.

– Джейк… – лишь вымолвила она и упала ничком с кровати. – Джейк, милый мой! Какая собака? Ты что?

– Ну, а что такого? – вскочил с кровати ребенок. – Собака – друг человека! Так говорили по телевизору! Ну если я не могу иметь обычных друзей, то можно мне хотя бы собаку? Ну пожалуйста! Мамочка! Ну я тебя прошу! Ну хотя бы маленькую! Вот такусенькую! – взмолился Джейк, усевшись рядом с матерью и ладонями изобразив перед ее носом необходимый размер своего потенциального друга.

– Джейк, дорогой! Об этом не может быть и речи! – замотала головой Мэрил, охуевше уставившись на сына.

– Да почему? – психанул собачник из шара, возмутительно вскинув руки.

– Это аллергия, грязь, антисанитария! – затараторила мисс Стрип, схватила сына за плечи и отчаянно его затрясла. – Кругом будет ее шерсть, слюни и дерьмо!

– Ну мамочка, ну пожалуйста! – захныкал мальчик и смочил глаза слюнями, дабы вызвать еще большую жалость у матери. – Пусть даже она не заходит ко мне в шар, а просто живет в доме. Но она бы приходила ко мне, и я бы мог с ней поболтать… Я бы назвал ее Томми…

– Томми? Почему так? – прищурено насторожилась Мэрил, ведь думала, что ее шаровой сын забыл про ее масочного никчемного сына.

– Не знаю… Просто нравится это имя, – пожал плечами Джейк, призадумавшись. Из его маленького неокрепшего мозга, и впрямь, уже почти улетучились воспоминания о друге, навещавшем его, когда он был маленьким. Их место заняли нескончаемые телешоу и сюжеты комиксов, которыми беспрерывно заваливала его мать.

– Прости, родной! Но нет – этот вопрос даже не обсуждается! – строго сказала женщина и поднялась с пола. – Ты можешь попросить что угодно, но ни о каких животных даже и не думай. Это, действительно, опасно для тебя.

Мальчик насупил брови и опустил уголки губ ниже некуда. У Мэрил от этой душещипательной картины сердце защемило.

– Хочешь принесу тебе снега? – присела она на корточки перед сыном и обняла. – Потрогаешь его и узнаешь, какой он и что значит холодно…

Тот в ответ лишь грустно кивнул. Мисс Стрип поцеловала Джейка в лоб, встала и удалилась из шара, затем из комнаты, а затем и из дома, чтобы на улице добыть для несчастного болезного сына немного рождественского снега. Мальчик же остался в своем полиэтиленовом жилище в одиночестве. Он опустил взгляд в пол, шаркая ногой по ковру.

– Эх! – тяжко вздохнул он и пнул теннисный мячик, валяющийся среди разбросанных комиксов. – Так и проживешь всю жизнь – без собаки!

Теннисный мяч отскочил от полиэтиленовой стены и полетел обратно к мальчику. Тот ловко поймал его и с силой бросил обратно. Мячик вновь отскочил, но на этот раз Джейк ради шутки решил поймать его ртом. Необъяснимо, но факт! Ему удалось это с первой попытки. Ребенок радостно подпрыгнул и вновь кинул мяч – на этот раз под углом к стене, чтобы при отскоке он полетел не прямиком к нему, а в сторону. Мальчик одним рывком добрался до нужного места и в прыжке вновь поймал теннисный снаряд зубами. Эта игра его очень позабавила, и он продолжил так развлекаться до тех пор, пока в шар не вернулась Мэрил с чаном снега. Джилленхол принял рождественский дар маменьки и попросил ее удалиться, предварительно выслушав свод правил техники безопасности при игре со снегом. Оставшись наедине со снежным чаном, он стал внимательно его изучать. Сначала он понюхал белую кучу, затем осторожно прикоснулся пальцем, а следом лизнул. Ознакомившись с основными свойствами и характеристиками снега и поняв, что такое холод, Джейк незамедлительно приступил к игре, которую придумал сам. Он представил, будто у него есть собака и он кидает ей мяч в сугроб. Роль своей собаки он исполнял сам же, и после того, как закидывал мячик в чан, тут же вприпрыжку бежал к нему и начинал раскапывать кучу снега – сначала руками, затем и вовсе носом. Находя мяч, он вцеплялся в него зубами и начинал радостно скакать на месте. Через час такой игры, мальчик так запыхался, что уселся на пол, высунув язык и тяжело дыша. Снег тем временем уже растаял и превратился в воду. Джейк, слегка переведя дыхание, склонил морду над чаном и стал лакать талый снег, чтобы утолить жажду. То есть, то, что ваш сын играет с уличным снегом, а потом еще и пьет его – это норма, Мэрил, и никак не навредит его никудышному здоровью? Зато собака – это грязь и антисанитария! Не очень ясен ход ваших мыслей… Вы точно ученая?

Вот так наш Джейк Джилленхол, мальчик из шара, и завел себе нового друга – собаку, которую сам и изображал. И, надо сказать, ему это удавалось весьма недурно! Мальчик так вжился в роль пса, что вскоре даже родная мать не могла отличить, когда ее сын – это он сам, а когда – его воображаемый друг-пес. В Джейке будто поселились две личности, которые вскоре и вовсе слились в одну, сделав из него человека с собачьими повадками.

========== Глава 26: Сосед ==========

Май 1995 года. Манчестер.

Мелисса довезла Тома до дома после школы. Она остановила машину возле ворот, мальчик вылез и двинулся к поместью, сама же нянька поспешила на свидание с новым ухажером, о котором рассказывала своему воспитаннику накануне.