Текст книги "Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)"
Автор книги: chuckcloud
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 95 страниц)
Вскоре ребята доплыли до пристани и уселись на деревянный настил.
– Ох, Джейки, спасибо, сука-бля, – вымолвил Том, выжимая из подола воду. – И сержанта спас, и дубленку его уберег…
– Ну, а как иначе? Мы же братья, Томми! – шутливо пихнул его в плечо Джейк. – Всегда должны помогать друг другу.
– Да, это, сука-бля, охуенно! – кивнул Харди. – А еще охуенно, что с апреля у нас с тобой и ни одного рамса и не случилось! Ни это ли счастье?
– Сплюнь! – трижды постучал по пристани Джилленхол.
На самом же деле за это время скандалов между братьями должно было состояться штук сорок – не меньше! Но Джейк, будучи утюгом из шара, брал себя в руки и сглаживал любой рамс, переводя все в шутку и отвлекая брата.
– Мы, братья, должны держаться вместе! – молол пафосные речи Том, сжав кулак и потряся им перед кожаным носом Джилленхола. – Ибо нет, сука-бля, никого у нас роднее!
– Конечно вместе, Томми, конечно! – положил ладонь на кулак брата Джейк и прижал его к груди. – И все у нас с тобой будет хорошо. Я это знаю, и я это чувствую!
– Я тоже, сука-бля… Я тоже… – покачал фирменным ебалом Харди.
– Знаешь, о чем я часто мечтаю? – усмехнулся Джилленхол, достав из кармана промокший кокаин и втерев его в десна.
– Ну, – пригостился наркотиком и Том.
– Что мы с тобой всю жизнь будем вместе. Всегда. Неразлучно. И вот будет нам с тобой лет по семьдесят. Будем мы с тобой уже старенькими такими, седыми, лысенькими. Завернемся в теплые пледы, сядем на порожках твоего родового поместья… Почему именно там? Думаю, когда мы с тобой обзаведемся семьями, то нам будет необходимо большая жилплощадь. Не в еврочетырешке же ютиться! И да, жить мы должны обязательно вместе, а иначе – шляпа какая-то! Ну, так вот. Сядем на порожках и будем о былом говорить, грея в руках кружки с какао. А вокруг щебет птиц, куча внуков бегает, старуха-жена с теплыми морщинистыми руками… И вот так и будем сидеть и говорить, говорить, говорить, пока не выйдет мой сын и не скажет: «Дядя Томми, папа, уже холодно, идемте в дом, мама блинчики напекла, все уже за столом, только вас и не хватает!» А я ему скажу, мол, сына, подожди, дай нам с Томми договорить. И он уважительно кивнет, накроет нас пуховым платком и удалится. А мы продолжим болтать, курить марихуану и просто кайфовать. А в доме нас будет ждать большая семья: жены, дети, внуки. Вот у меня будет двое детей, ибо считаю, что это золотая середина. А у тебя, мне кажется, будет много, ты ж мечтал в детстве о большой семье… Уж я это запомнил… Запомнил, Томми…
– Ох и петушара, – приставил пальцы к переносице Том. – Хоть ты и хуйню сейчас пронес, но это было очень трогательно!
– Почему это хуйню? – нахмурился Джейк. – Вот я верю, что…
– Ой, давай просто помолчим, сука-бля. Закончим на этой трогательной ноте и полюбуемся закатом, – перебил Том, положил руку на плечо брата, и оба уставились в небо.
Тот день выдался непривычно ясным. Обыкновенная серость, застилавшая небо над Сиэтлом стала рассеиваться еще в обед, и к вечеру солнечный диск медленно, не встречая на своем пути препятствий в виде облачных мазков на холсте небосвода, катился к горизонту. Блики ласковых лучей весело резвились на морской ряби, будто маня и увлекая за уходящим светилом. Небо едва стало менять цвет с голубого на сирениватый и, ближе к горизонту, оранжевый, когда показался молодой месяц. Его холодность белым, еще полупрозрачным серпом выбивалась из теплых красок небесного свода. Казалось, месяцу и самому было холодно от своего леденящего света, казалось, он хотел чуть ближе подобраться к солнцу, дабы почувствовать мягкую теплоту его закатных лучей, согреться. Но то уверенно и неумолимо приближалось к границе водной глади, будто внушая: последуй за ним – всегда будешь окутан его притягательным светом, обласкан бархатным теплом. Всегда под защитой, всегда не одинок. Но как то задумано мирозданием – у каждого из них своя дорога. И вот солнце скрылось за горизонтом. На сегодня с Сиэтла хватит. Месяц, казалось, на мгновение замер, ловя прощальные солнечные лучи. Казалось вот-вот последует за ним, ведомый теплом. Но и у него есть свой путь. Лунный серп одиноко повис над заливом. Остался один, словно поежившись от собственного холода. Двинулся дальше. Вместе с тем, как темнело небо, ледяной свет месяца становился все ярче, белее. От его света холодело все кругом, и вот непривычно ясный день подошел к концу, оставив на память о себе лишь теплый отпечаток в виде небосклона, окрашенного в янтарный на западе. Но и тот вскоре смылся сизым. На Сиэтл опустилась ночь. Стало холодно. Всегда одинокий месяц остался лишь в компании бесконечно далеких звезд. А значит остался совсем один.
========== Глава 85: Спектакль ==========
– Ох, сука-бля, как же я заебался, – зашел как-то вечером в еврочетырешку Том. – Какая же уебищная смена выдалась! Представляете, Хэнкс совсем ёбу дал! Решил провести в отделе экзамен по подтверждению квалификации всех пацанов в отделе! – остановился он перед зеркалом и внимательно рассмотрел на себе мусорскую форму. – И все же хорошо сидит на мне! – выставил он указательный палец на отражение, а то подмигнуло ему в ответ.
– И когда этот экзамен состоитьсии? Пади подготовитьси надо ж тебе, – прокричал Леонид, закидывая в миксер кусочки ананаса.
– Не думаю, что это так важно! – отмахнулся Джилленхол, задрав ноги на журнальный столик. – Сержант и так все знает, нахуя ему готовиться?
– Пиздюк дело говорит, – прищурился Том, проведя ладонью по голове, где вместо лысины подрастали волосы – совсем немного – под пятерочку. – Сука, что-то совсем оброс, нужно побриться…
– Да ты чай шутишь?! – возмущенно хлопнул криком себя по бедрам Батлер. – Давай не сегодня, а?! Ну договорились же, что как придешь, посидим, кинцо какое посмотрим, погутарим! Я вон и Пина Коладу почти сварганил уже!
– Ой, давай не истери, ладно! Помню! – поспешил осадить его Том. – Сейчас только переоденусь, в душ схожу, и можем начинать! Пиздюк, ты чипсы мне купил? – обратился он к брату.
– Аааам… – завис Джилленхол, уставившись в телевизор, где транслировалась кулинарная передача, в которой пышная мамаша взбивала тесто голыми грудями.
– Аааам… – передразнил его Харди, кривя ебалом. – Пошел и купил, пока я делаю свои дела! – кинул он в лицо брата скомканную сотню и поспешил удалиться.
Время близилось к полуночи, когда друзья досмотрели «Дьявол носит Прада».
– Какой-то дрочевый фильм! Кто выбирал? – раздраженно рявкнул Том, выключая DVD-проигрыватель.
– Ну я, и что? – эффектно и с осуждением посмотрел на него Леонид, лениво скрестив руки на груди.
– Какая-то бабья ссань! – высказал экспертное мнение сержант, потянувшись к графину с Пина Коладой, дабы обновить бокал.
– Не знаю, а мне зашло, – выпалил Джилленхол, закусив губу и о чем-то задумавшись. – Мне кажется, Стэтхем здесь классно сыграл роль тетушки-босса. Вот этот его парик, костюм… Эээх… Напомнил мне о маме…
Рука Харди остановилась в нескольких сантиметрах от кувшина, а сам Том настороженно замер. Замер и Леонид, предвкушая братскую перепалку. Повисла неловкая трехминутная пауза.
– Блин, Томми, ты только не ори и выслушай, – начал Джейк уже отрепетированную заранее речь. – Через полторы недели, а именно девятого июля, у нашей мамы день рождения.
– И? – подозрительно покосился Харди.
– И я тут подумал… Слушай, ей исполняется пятьдесят пять, и я правда волнуюсь за нее. Она совсем одна! Я не оправдываю ее за то, что она сделала с нами! – поспешил выставить ладони вперед Джейк. – Но, может, она все осознала! Может быть, она хотела бы извиниться, как-то наладить отношения со своими сыновьями… Понимаешь, Томми, она же не вечная! Пятьдесят пять лет – нихуя не шутки! Наверняка ей тяжело! Вспомни, у нее никогда не было постоянной работы, а счета сами себя не заплатят! Мы же можем как-то помочь ей! Это же нетяжело, попробовать забыть все обиды, переступить через себя и сделать первый шаг навстречу к примирению! М? – вопросительно уставился он на брата, превратившись в молящуюся собаку.
Сержант же Том молча смотрел на него, надев на лицо маску похуизма и медленно хлопая глазами.
– Может быть, это поможет тебе, понимаешь? – продолжил Джилленхол. – У тебя на лицо психологические проблемы, тянущиеся из детства! Может примирение с мамой переродит тебя? Понимаешь, я же хочу, как лучше не только для нее, но и для нас с тобой! Но если тебе тяжело, ты можешь просто поехать со мной в Нампу и подождать за дверью, пока я с ней поговорю. Это тоже будет шаг. Хоть и маленький, но шаг, понимаешь, Томми?
Харди не ответил ничего. Он поднялся с дивана и направился в свою спальню.
– Т-т-т-т, – укоризненно поцокал Батлер. – Зря ты всю эту делюгу затеял, Джейки… Ох, чуеть мое сердце – зря!
– Леонид, но ты-то должен меня понять! – положил ладонь на грудь Джейк.
– Да я-то понимаю, а вот он…
Но не успел Леонид больше ничего сказать, как в гостиную вернулся Том. Он медленно подошел к журнальному столику, аккуратно убрал с него алкоголь и еду, после чего протер поверхность от сливочных разводов и крошек.
– Кхм, – прочистил он горло и уселся перед столиком на колени, что-то достав из заднего кармана скамов и положив рядом на пол.
Джейк и Леонид с интересом уставились на Тома. Тот положил на стол шар для хомячков в котором находился синеглазый пупс с подпихнутыми в нос фасолинами. Затем Харди взял с пола еще одного пупса и поставил напротив шара. На лице второго красовалась маска. Пупс был худощав, немощен, а половину его кукольно-детского еблета украшала мастерски нарисованная кровавая клякса.
– Привет Джейки, как дела? Я вот пришел тебе книжку почитать, – пискляво заговорил Харди, подрыгав пупсом – прототипом себя маленького. – Ммм, ууу, ааа, – потряс шаром он, изображая еще неговорящего в те годы младшего брата.
Том отложил пупсов и вновь запустил руку под стол.
– И что же ты делаешь, британский ублюдок?! – предстала перед зрителями кукла Мэрил Стрип, державшая в руках миниатюрную биту для лапты.
– Мама что ли? – прищурился Джилленхол, но тут же поспешил закрыть ладонью рот, отхватив раздраженный взгляд от брата. Ведь Том не любил! Когда кто-то лез в его постановки!
– Сейчас ты сполна получишь! – ебаным голосом заорал сержант и накинулся куклой матерью на пупса Тома. – Получай, получай, мразь! Чтоб ты сдох, выродок! Шавка британская! Лучше б ты сдох при родах! – мудохал он битой пупсика, попутно достав из кармана скамов коробочку томатного сока, ловко раскрыв ее и вылив содержимое на столешницу. Он бросил кукольного себя в лужу сока и вновь схватился за шар. – Ааа! Ааа! Ааа! – спародировал он возмущения брата, неистово тряся хомячковой приблудой, в которой неистово мотался пупс Джилленхол.
– Ебёна мать… – на всю квартиру прошептал Батлер.
– И только попробуй встань, дегенерат! – пропищал он за куклу Мэрил, как бы от ее лица, смачно плюнул на свою миниатюру и бросил рядом биту. – Джейки, кушать не хочешь? Писить не хочешь? – приторно запищал он, проскакав куклой матерью в сторону шара. Затем отставил его и вновь взялся за своего пупса. Нарочито медленно и угрожающе, он поднял его из лужи сока, попутно вставляя в его руку биту для лапты. – Эй, сука-бля, старая блядь! Смотри, я жив! – и с этими словами пупс Тома накинулся на мать и начал ее нешуточно избивать, сам же Харди парадировал женские прерывистые визги. Затем сержант извлек из кармана фломастер и наспех нанес побои на тело куклы Стрип. После откинул пластиковое тело в лужу томатного сока, а его прототип гордо потопал в сторону шара. Он прикоснулся к его поверхности руками и принялся раздирать полиэтилен. Спустя минуту на свет во всей красе показался пупс Джейк – пиздатый и прекрасный, как и в жизни. – Томми! Ты спас меня! Я никогда не забуду этого! – с этими словами Том заключил двух пупсов в объятия и откинул за спину. – Мораль, – уже своим голосом сказал Харди, взяв избитую куклу мать и продемонстрировав ее брату. – Вот, Джейки, это все, что я хочу сделать с нашей матерью. Все, – без шуток и приколов сообщил он. – Хотя нет, не все, – Том поднялся и прошагал к кухонному гарнитуру, откуда извлек подаренную на день рождения «беретту», вставил в нее магазин из табельной, кинул на пол куклу Мэрил и выпустил в нее всю обойму. – А вот теперь, кажется, все, – уничтожающе посмотрел он в синеву глаз Джилленхола, после чего положил пистолет обратно в шкафчик.
Джейк не то что охуел от спектакля брата – ебанулся! Ведь такой реакции Тома он совершенно не ожидал! Оры, визги – пожалуйста! Мордобой – естественно! Но не вот это вот все! Не спектакль с невозмутимым кукловодом, который ясно дал понять, что и в жизни между ним и мисс Мэрил не получится иного разговора.
– Ладно, давай просто проедем эту тему, Томми, будто бы ничего не было? Хорошо? Никто и никуда не поедет, я тебе обещаю, – серьезно сказал Джилленхол. – Хочешь, можем еще чем-то заняться? – попытался перевести он разговор в другое русло.
– Спасибо за славный вечерок, пацаны, я спать, – рявкнул Харди и гневно топая берцами, удалился к себе, громко хлопнув дверью.
– Это было… Пиздец… – взвизгнул Батлер, накинув плащ на изуродованную куклу мать, дабы скрыть эту мерзость от глаз.
– Да, не стоило мне все это начинать, – промямлил Джейк, доставая из заднего кармана джинс два билета до Нампы. – Ладно, надеюсь, он быстро отойдет.
– Но ты же не помчисси туда? – уточнил Батлер.
– Конечно нет! Я ведь обещал! – вскинул руки Джилленхол.
На том славный вечерок и закончили.
9 июля 2006 года.
Джейк Джилленхол после страстной ночи с пухлозадой девицей проснулся уже ближе к вечеру. Он сладко потянулся в кровати, почесал за ухом, встал и вышел из спальни с твердым намерением позавтракать.
В гостиной на диване перед телевизором, накрывшись плащом, дремал Леонид. На экране мелькали финальные кадры фильма «Горбатая гора», где Сет Роган рыдал в джинсовую рубаху Мэтью Макконахи, сплошь перепачкав ее соплями. Джейк, опустив уголки губ, на минуту завис перед телевизором, но не поняв, что же там приключилось, двинулся к холодильнику, вспомнив о голоде. Он достал десяток яиц, поставил сковороду на плиту и зажег огонь. Повар из шара принялся разбивать скорлупу, но тут проснулся Батлер.
– Джейки! Опять ты устроил ночью концерт? – поспешил выключить он телевизор, поднимаясь с дивана. – Всю ночь напролет спать не давал! Я-то ладно, один хрен сегодня выходной, вот прикемарил малеха. А Томми сегодня с утра на смену надо было. Слыхал я как он тут топотал да матюкался на тебя. Вот так не высписся, а потом пади попробуй поработай…
– Ой, ну, а что мне сделать-то? – хлопнул себя по бедрам Джилленхол. – Куда мне их водить? Не на улице же…
– Да я-то тебя понимаю! – приложил ладонь к груди Леонид. – Но и Томми понять можно. Все же ответственная работа у него…
– Ну, а мне как быть, Леонид? – вскинул руки Джейк, и два яйца полетели в потолок. – Ездить мне никуда нельзя, дома надо быть все время, теперь и домой нельзя водить?
– Ну я просто сказал! – поспешил успокаивающе наорать на него Батлер.
– В общем, как всегда, все должны подстраиваться под Томми, – вздохнул Джейк. – Ладно, придумаю что-то…
Повисла неловкая вздыхающая пауза.
– Ну и что, думаешь, он сильно зол на меня? – вернулся к приготовлению яичницы Джилленхол.
– Да думаю остынить, куда он денетьси? – эффектно отмахнулся Леонид. – У вас-то с ним вон как все чинно в последнее время…
– Ну да, чинно, – подкатил глаза Джейк. – Так-с, а где у нас перчик? М?
– На верхней полке, в коробочке из-под печений, – пояснил Леонид за специи.
– Бляяяя! Леонид! – вскрикнул Джилленхол, сунув руку в нужную коробку. – «Беретты» нет!
– Чаво? – завизжал Батлер, округлив рот по самый «небалуй».
– Беретты, блять, нет! – торопливо высыпал содержимое коробки на столешницу Джейк и стал шарить среди пакетиков с приправами и пряностями.
– Батюшки свят! Да быть того не может! – закудахтал плащ Батлера, окутывая своего хозяина. – Ты же не думаешь… – прикрыл рот Леонид, просматривая каждый пакетик со специей на наличие пистолета.
– Думаю? Да что тут думать? – нервно залаял Джейк. – Едем немедленно!
– Ядреный корень! – вопиюще выругался Леонид и начал шарить по карманам ключи от Доджа.
Через десять минут парни сидели в тачке, и Батлер нервно дергал ключ, пытаясь завести мотор.
– Ну же, ну же! – тявкал Джейк, судорожно тыча по кнопкам телефона. – Отключен! Томми, блять! Ну какого ж хуя! – с психом отбросил он мобильник. – Ну же, заводись! – ударил он по торпеде.
– Давай, родненький! – взмолился Батлер, и Додж затарахтел.
– Гони! Часов за семь можем доехать! – заверещал Джилленхол, вцепившись в плечо Леонида. – О, Бог! Не дай Томми успеть сотворить глупость!
– Успеем! – подбодрил Батлер и вдавил газ в пол.
Через два часа на трассе Сиэтл-Нампа.
– Ну все! Это конец! – хватался за голову Джейк, бегая вокруг Доджа.
– Едрить тебя налево! – орал Батлер, открывая капот, откуда валили клубы черного дыма. – Джейки, лови попутку или автобус!
========== Глава 86: Бляди ==========
Комментарий к Глава 86: Бляди
Ну что, любезный, кажется, сейчас состоится встреча, которую ты наверняка ебейше ждал! Для кого она закончится хуево? Скоро узнаешь! И перед тем, как ты вломишься в новую главу, напоминаю, что я люблю! Слушать твои домыслы и наблюдать за твоими эмоциями! Так что не поленись, да дай знать, как пройдет для тебя данная встреча. За сим откланиваюсь и не смею больше задерживать)
Несколькими часами ранее.
Тяжелое механическое дыхание. Собственные шаги эхом стучат в голове, сливаясь с шумом пульсирующей крови. В руке пистолет сжат так сильно, что побелели костяшки. Палец уже на спусковом крючке. Он подходит к калитке, со знанием дела просовывает свободную руку между прутьями решетчатой дверцы и сдвигает засов.
Решено. Он готов. Он сделает это. Сегодня.
Том прошагал по тропинке к дому и остановился на порожках. Вдох-выдох. Еще один шумный вдох. Бам-бам-бам! Колотит в дверь рукоятью «беретты», но удары собственного сердца заглушают стук. Медленно выдыхает и прислушивается. Тишина.
– Открывай! – шипит он сквозь маску и вновь яростно стучит.
Послышался знакомый скрип дивана и недовольное бухтение. Затем приближающиеся неуверенные шаги. Дверь открылась и на пороге предстала…
– Ну здравствуй, Мэрил, сука-бля, Стрип, – процедил Харди, склонив голову на бок, и наставил дуло женщине в лоб.
– Где ты шлялся, Джерри? – еле ворочая языком пробуробила мисс Стрип, уперев руки в бока. – Тебя только за смертью посылай. Я же всего-то попросила купить клубники!
Том отшатнулся, непонимающе уставившись на мать и по-прежнему направляя ей в голову «беретту».
– Торт уже готов, осталось только украсить, – развернулась на каблуках Мэрил и шаткой походкой старой бляди двинулась к столу, где красовался праздный торт в прелестных белых розочках из взбитых сливок.
Рука Тома опустилась, будто под тяжестью оружия, он быстро задышал и оперся на косяк.
– Сука-бля, сука! – зарычал он и ударил кулаком по двери.
– Ну, что встал, глупец? Где клубника? – обернулась женщина, вздернув пышную бровь.
– Заткнись нахуй, сука ебаная! – заорал сержант и бросился к матери. – Заткни свое ебало! – схватил он ее за шею и уставился в глаза обезумевшим потерянным взглядом.
– Ох уж эти британские манеры, – скривила губы в пренебрежительной усмешке Мэрил. – Хватит этих фамильярностей, идиот!
Сержант оттолкнул женщину, и та плюхнулась на стул позади себя. Харди же схватил торт и швырнул в закрытое окно. Блюдо впечаталось в стекло и стало сползать, оставляя кремовый след, затем плюхнулось на пол.
– Что за выходки? – строго взглянула мисс Стрип на сына. – Быстро взял тряпку и убрал все! А потом иди в ванную и выпей отвар биометалла. И только попробуй обмануть! Я проверю, и, если увижу, что ты вылил его в раковину, то последует наказание и серьезное.
Женщина деловито закинула ногу на ногу и отхлебнула вина из бокала, стоящего на столе.
– Замолчи, мразь! – заорал Том, закрыв уши руками. – Еще одно, сука-бля, слово и я пущу пулю в твою блядскую ученую башку! – склонился он над матерью и потряс пистолетом перед ее носом.
– Чем дольше ты тянешь с уборкой, тем суровее тебя ждет наказание, выродок, – указала она пальцем на сына, затем перевела его на размазанный по полу и окну торт. – Решил испортить мамочке день рождения, ублюдок?
Том ударил берцем по столу, перевернув его вместе с вином, и, более не дожидаясь очередных бредней ёбнутой мамаши, ринулся в сторону подвала.
– Куда это ты собрался, выродок? – вскочила мисс Стрип и бросилась за ним. – Даже не смей туда входить!
Харди же вынес дверь с ноги, пробежал по ступенькам вниз и очутился в кафельной комнате. Свет ярких люминесцентных ламп на мгновение ослепил, и он остановился, закрыв глаза ладонью.
– Выметайся отсюда! Ты пожалеешь, что осмелился войти сюда! – услышал он голос матери со ступенек, что заставило его убрать руку от лица.
Он быстро поморгал, пытаясь привыкнуть к свету. Увидев в углу рабочий стол, сплошь заваленный исписанными бумагами, кусками полиэтилена и заставленный баночками с серебристой жидкостью, Том рванул к нему, открыл верхний ящик и достал оттуда наручники.
– Немедленно убирайся отсюда! – визжала Мэрил, когда Харди развернулся и, схватив на противоходе за шею, поволок прочь из подвала. – Не смей! Отпусти! – хрипела она, перебирая ногами по полу и пытаясь за что-нибудь ухватиться.
Том же не намерен был слушать визги. Он в два прыжка поднялся вверх, пересек гостиную и бросил женщину к батарее на кухне, прямо в ошметки блядского ванильного торта.
– Ты не посмеешь! – верещала мисс Стрип.
– Молчи, сука, – рявкнул сержант и, перекинув цепочку наручников через трубу, защелкнул браслеты на запястьях Мэрил. – Просто закрой свой, сука-бля, рот, пока я не разрешу говорить! – прошипел он, ткнув «береттой» ей в щеку. – Только пискни, тварь. Только, сука-бля, пискни!
Мэрил сжала губы в и без того тонкую полоску и смерила сына взглядом полным яда. Харди ударил берцем по батарее возле плеча матери, сдвинул маску и сквозь зубы плюнул ей в лицо.
– Ах! – возмущенно округлила глаза мисс Стрип и отвернулась, пытаясь вытереть слюну сцепленными у трубы руками.
Том же бросил очередное оскорбление и направился к выходу.
– Блять, блять, блять! – выскочил он за дверь, хватаясь за голову. – Просто убей паскуду! – стучал он кулаком по лбу, нервно мечась из стороны в сторону.
Том гневно пнул декоративного садового гнома из биометалла и плюхнулся на ступеньки, закрыв голову руками. Просидев так несколько минут в попытках привести судорожное дыхание в норму, он достал из кармана скамов пачку сигарет и закурил.
– Всего-то стоит, сука-бля, спустить курок! – бормотал сержант, выпуская дым через нос и буравя отрешенным взглядом газон. – Чего стоит? Ты столько раз это делал, мудак. Просто, сука, выстрели.
Харди отщелкнул окурок в сторону и тут же закурил вторую. Сделав несколько быстрых затяжек, он поднялся, встряхнул плечами, помотал головой и вернулся в дом, зажав в зубах сигарету.
– Ну что, поговорим по душам, сука-бля… Мама… – с отвращением процедил он, подвинув стул ногой, затем уселся на него, подавшись вперед и облокотившись на колени. – Расскажешь? – приподнял он шрамированную бровь, крутя тлеющую сигарету между большим и средним пальцами.
– Забыл, как табачный дым действует на легкие, Том? Тем более на такие ущербные как твои, – скривилась в брезгливой усмешке Мэрил.
Сержант подвигал челюстью, одной затяжкой докурил оставшуюся треть сигареты, приподнялся со стула и выпустил дым в лицо мисс Стрип.
– Я буду курить всю жизнь, забыла? – расплылся он в ебанутой улыбке и затушил бычок о крем на полу.
– Быстрее отдашь Богу свою ничтожную душонку, – равнодушно развела ладони Мэрил.
– Так расскажешь? – проигнорировал Харди, надвинув маску обратно на лицо.
– Что ты хочешь слышать, Том? – усмехнулась Мэрил, снисходительно глядя на сына.
– Почему ты такая мразь? – раздул ноздри Том и уселся обратно. – Что тебе сделал ни в чем не повинный ребенок, что ты с ним так обращалась? М, сука-бля? Расскажешь?
– Думаю, ты и сам все знаешь, – пожала плечами мисс Стрип.
– Ну я понял… Понял… – закивал Том. – Значит пойдем другим путем, сука. Не хочешь отвечать по-хорошему – будь по-твоему. Я совсем не тот, кем ты меня считаешь. Не знаешь, сука-бля, на что я способен. Ты нихуя не знаешь обо мне. Думаешь, я все тот же пиздюк, не способный противостоять тупой бляди? Хуй ты угадала. Сержант колол разных пидорасов, расколет и тебя.
Мэрил лишь хохотнула, а Харди поднялся с места и зашагал к лестнице, ведущей на второй этаж.
– Можно мне туда войти? – обернулся он у двери, взявшись за ручку. – Ах да, забыл, сука-бля. Мне до пизды на твое мнение, шмара, – артистично приложил он ладони к щекам и открыл дверь.
– Ну-ну… – хмыкнула женщина.
Том вошел на второй этаж и не сразу узнал обстановку. Вместо полиэтиленовой полусферы посреди комнаты была хуйня какая-то, а, точнее сказать, сдутый шар, накрывший собой мебель внутри него. Тут же в углу Харди сразу заметил велосипедный насос. Он схватил его, отыскал клапан на поверхности полиэтилена и стал накачивать. Да, приятель, долго ты провозишься так. Ох, благо насос оказался автоматическим. Уф… Тогда нестрашно. Давай, надувай уже!
Спустя час, за который сержант успел сходить демонстративно покурить несчетное количество раз, полиэтилен принял прежнюю форму, став до боли знакомым шаром. Харди выдернул насос, закрыл клапан и уставился сквозь прозрачную стену. Внутри все было по-прежнему. Не хватало лишь здешнего обитателя… Джейка… Джейка Джилленхола… Парня из шара… В мыслях всплыл образ синеглазого мальчишки, и Том приложил ладонь к полиэтилену. Но вмиг одернул руку, вспомнив злость на брата. А он-то тут причем? За что ты так взъелся на него? Неужто вспомнил, как он предложил ехать к Мэрил? Что? Дело не в этом? А в чем же? Что значит иди нахуй? Ах! Да ты похоже в край слетел с катушек!
Градус бурлящей в нем ярости взлетел до запредельного уровня. Том вскочил и ринулся вниз. Он подлетел к Мэрил и начал грубо ее отстегивать.
– Что ты делаешь, пидераст? – хуела с каждой секундой все хлеще мисс Стрип. – Да как ты посмел надуть шар, британская шавка? Кто дал право его трогать? Что ты творишь? Даже не вздумай! – верещала она, пока не оказалась внутри шара, завалившись на ковер.
– Ебало! – рявкнул Харди, пихнув ей дулом «беретты» по губам.
Он вынырнул наружу и закрыл зип-замок, обведя потайную дверь взглядом. Черт, да каким же кретином он был, не замечая эту поебню раньше!
– Чего ты добиваешься, идиот? – засмеялась Мэрил, запрокинув голову в приступе шизофрении. – Думаешь, я раскаюсь, начну умолять выпустить? Или что?
– Просто хочу, чтобы ты, сука-бля, мучилась! – ткнул пальцем в полиэтиленовою стену сержант.
– Ты думаешь нахождение здесь заставит меня мучиться? Да я жила здесь, с тех пор, как ты внушил моему маленькому несчастному Джейку сбежать! – обвела руками шар женщина, схватила подушку с кровати и уткнулась в нее носом.
– Моему маленькому несчастному Джейку! – передразнил Харди голосом алкоголика. – Значит будешь сидеть здесь, сука-бля, пока не отъедешь, мразь. А уж сержант поспособствует этому, – покривил он ебалом.
– Пффф… – прыснула Мэрил.
Том показал в ответ «фак» и плюхнулся на диванчик возле двери. Он дотянулся рукой до стенда, взял книгу и приступил к чтению сказки про Питера Пуша. Мэрил же улеглась на кровать, продолжая обнимать подушку.
Уже смеркалось, когда Харди с психом захлопнул книгу и отбросил в сторону.
– И все же, сука-бля! Что не так? – заговорил он, закурив.
– Не смей дымить здесь… – начала возмущения мисс Стрип.
– Молчать! Я! Сказал! Сука! Молчать! – заорал Том, вскочив с дивана и подлетев к прозрачной стене.
– Я не собираюсь разговаривать с тобой в таком тоне, выродок! – приподнялась с кровати Мэрил и бросила в его сторону подушку.
– Ах ты сучара! – взорвался сержант и вновь ринулся к зип-замку. – Меня больше не ебут твои правила, тварь! Теперь я тут власть! Ты – никто! Можешь пиздить, что хочешь, мне, сука-бля, похуй! – схватил он мать за горло и прижал к кровати. – Я буду курить! Я буду говорить, что хочу! Буду делать, что хочу! И все будет так, как я хочу! А я хочу, чтоб ты сдохла, сука!
– В чем проблема, Том? Тебя не научили стрелять в «полиции»? – нарисовала она в воздухе кавычки.
– Слишком просто для такой паскуды, как ты, – процедил сержант, все сильнее сжимая пальцы на шее Мэрил. – Сначала ты будешь голодать, сука-бля, сидя здесь. Может дам тебе сырой брокколи! Будешь ссать в канистру и задыхаться от собственной вони! А потом… Потом я буду вливать в твою глотку биометалл, и буду смотреть, как ты хрипишь и просишь о пощаде. О прощении! Но я хуй когда тебя прощу, сука. Ты будешь задыхаться и захлебываться собственной блевотой, пока не подохнешь!
Мэрил только хмыкнула в ответ и скривила губы в ухмылке. Том оттолкнул ее, продолжая сверлить ебливым взглядом.
– Подохнешь! – повторил он, угрожающе выставив указательный палец и задержав на матери, после чего покинул шар и вновь уселся на диван.
Харди сидел, тяжело и механически дыша, облокотившись на широко расставленные колени. Он опустил голову и одной рукой водил по бровям, во второй – вертел «беретту», пытаясь собрать мысли в кучу. Том не понимал не то что сколько прошло времени – нихуя! И не заметил, как забрезжили первые лучи восходящего солнца. Он откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и, кажется, даже провалился в сон.
– Хочешь знать худший день в моей жизни? – заговорила из шара Мэрил.
Том вздрогнул и открыл глаза.
– День, когда ты родился, – продолжила она, лежа на кровати и уставившись в полиэтиленовый потолок. – Ты был такой слабый, немощный, жалкий, не способный ни на что…
Харди сжал челюсть, а рука крепко обхватила рукоять «беретты».
– Ничего не изменилось. Ты все тот же. То же ничтожество, – не унималась женщина нести отвратительную хуйню. – Слабак, не способный ни на что.
Том в очередной раз ворвался в шар и в очередной раз наставил дуло в лоб матери. Повисла неловкая прицельная пауза.
– Вот видишь, – усмехнулась мисс Стрип, разведя руки в стороны. – Ты не можешь. Ничего не можешь! И в детстве ты был таким же.
– Я был просто ребенком! Твоим ребенком! За что ты так со мной? – заорал Том, а из глаз брызнули предательские слезы. – За что ты меня ненавидишь?
– А за что мне тебя любить? – пожала плечами Мэрил. – За слабость? За ущербность? За твою никчемность?
– Ты должна была меня любить, какой бы я ни был! Сука-бля, ты же моя мать! Почему? – надрывался сержант, жестикулируя пистолетом. – Я ненавижу себя из-за тебя! Даже если я, сука-бля, слабый и ничтожный, ты должна была мне хоть на толику дать поверить в обратное! Я же твой сын!
