Текст книги "Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)"
Автор книги: chuckcloud
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 95 страниц)
Как только свет от дисплея осветил его еблет и небольшое пространство под кроватью, Харди понял, что находится тут не один.
– Джейки? – повернул он голову в сторону и увидел перед собой резиновую мужскую голову куклы из секс-шопа. – Ты что еще за шмара такая? Впрочем, неважно, – отмахнулся он, стряхнув пепел прямо в дырку-рот куклы.
Докурив, неузаваемый сержант вылез из-под кровати Батлера и отправился на поиски дневника, дабы просмотреть последние записи и, возможно, выяснить оттуда – куда же делся Джилленхол.
Налив клубничного молока и достав упаковку шоколадных кексов, Том уселся за кухонный стол и приступил к чтению дневника, дабы докопаться до истины. Читал он долго, ибо решил начать с самых первых записей, чтобы ничего не упустить.
– Я не понял… Сука-бля, не понял… – охуел он ближе к утру, прочтя последнюю строчку. – Что значит Джейк в России?! Когда это он туда уехал?! Какое сегодня число?!
Сопоставив в голове все временные промежутки, Харди ебанулся, узнав, что брат из шара вот уже как месяц не выходил на связь. Том незамедлительно кинулся звонить Джилленхолу, но абонент был не доступен. Сержант заметался по своей халупе как сраный веник, цепляясь за ускользающие из головы ниточки идей по поиску брата. Ведь Россия такая гигантская – где ж его там искать?!
Том уже был на грани отчаяния, поэтому не придумал ничего лучше, как залезть в электронную почту парня из шара и поискать какие-то зацепки там. Перечитав всевозможные спам-сообщения, Харди, наконец, нашел то что нужно – письмо-подтверждение, что Джейк зачислен на некие юридические курсы в России, ниже был прикреплен адрес их проведения.
– Тайга? – приподнял шрамированную бровь сержант Том. – Это что еще за шляпа такая? Ну, сука-бля, ладно! Сержант сегодня же отправиться туда и разыщет братишку, который, наверняка, попал в беду! – стукнул он кулаком по столу и завалился на бок, отхватив нестрашную наркотическую передозировку и провалившись в небытие.
Спустя десять минут он очнулся живым и, практически, невредимым, отхаркался кровью на ламинат из беленого дуба и вновь охуел.
– Так, сука-бля, стоп! Где нахуй я?! – огляделся он по сторонам, охуевше зашныряв взглядом по еврочетырешке.
Том ну никак не мог взять в толк где он живет! В каком городе, в какой стране, да и вообще – в каком веке?! И что это за место? То ли поместье в Манчестере, то ли задний двор мисс Стрип, то ли и вовсе вилла графа Толстого. Эти вопросы настолько раздосадовали Харди, загнав его в тупик, что сержант решил немного поспать, дабы завтра на свежую голову расставить по полочкам невыносимую бренность бытия. К слову, забегая вперед, худо-бедно, но Тому удалось это сделать, и он четко для себя решил начать поиски Джейка с Аляски.
Спустя день, прилетев на Аляску, Харди не понял, нахуя он вообще сюда отправился, если нужно было в тайгу. Порамсив с работниками местного аэропорта, сержант с горем пополам был посажен на прямой рейс до самых таежных лесов, лично организованный для этого буйного наркомана. Зачем? Да потому что никакие проблемы с законом тамошним работникам были не нужны. Хммм… А что за суета вокруг этой персоны? Что не так с работниками аэропорта Аляски? Ааа, они торговали наркотиками прямо в зале ожидания уже седьмой год подряд, а сержант их спалил с поличным и пригрозил судом? Ну, тогда понятно.
Россия встретила Тома далеко не радушно. Мало того, что на улице стоял чертиный для сержанта мороз в восемнадцать градусов ниже нуля, так еще прямо после того, как парень спустился с трапа, на него напал олень, который в клочья разодрал его дражайшую дубленку. Но беды Тома не закончились и на этом! Ведь дальше парень подвергся нападению хуевой тучи бурундуков, когда решил поссать на кедр, находящейся недалеко от посадочный полосы. Пока часть буйных бурундуков в ярости грызла Тома, вторая часть в пух и прах растормошила его чемодан, нарочито грубо разорвав весь сержантский шмот на миллион лоскутов. За что грызуны так с ним? Ну, во-первых, нехуй было ссать на их дом. А, во-вторых, всем известно, как животные ненавидят наркоманов и чуют их за версту!
Вот так вот, наш сержант Том остался в тайге, практически, с голой жопой. Имея при себе лишь подранные скамы, футболку, да обоссанные бурундуками берцы.
Смеркалось. Харди начал нехило замерзать, не желая покидать взлетную полосу и надеясь на ебаное чудо. Но его нихуя не последовало, поэтому Том решил, что придется выживать в тайги самостоятельно. И тогда он побрел в лес, одновременно озлобленно выкуривая последние комочки крэка, оставшегося после нападения животных.
Поблудив по лесу около часа, сержант охуел от холода и решил зарыться в сугроб, дабы хоть как-то согреться. Но это нихуя не помогло! Тому становилось лишь холоднее! Блять, сержант, может уже хватит ебашить всякую наркоту? Посмотри в кого ты превратился?! Что за выходки?! Немедленно слазь!
Харди же, не желая слушать ничьих мудрых советов, свернулся в сугробе калачиком, поправил на лице полубомжиную растрепанную бороду, которую решил отпустить с того самого дня, как плотно подсел на крэк, подложил ладошки под щеку, сладко пожамкал пухлыми губами и решил подремать, уверив себя в том, что утро вечера мудренее, да и вообще, что во сне организм человека входит в анабиоз и никакие перепады температуры ему не страшны. Блять… Каков же ебанат! Где ты нахватался всех этих сомнительных фактов?! Впрочем, поебать! Лежи и подыхай тут один от своей наркоманской тупости! Уже заебал со всем этим дерьмом!
Том открыл глаза и по классике своей ничего не понял. Вокруг не было ни таежного леса, ни снега, да и вообще было тепло. Он лежал на каких-то шкурах, в прямом смысле этого слова, а также был накрыт ими же. Парень огляделся и понял, что находится в какой-то ебале – то ли это была палатка, то ли типи, то ли и вовсе чум какой-то. Стены были сделаны из бежевой замши, что показалось Тому вполне уютным, а по центру данного помещения был установлен очаг, в котором тепло и по-домашнему горел небольшой огонь. Тут он приметил, что в темном углу сидит какой-то хуеплет в народном костюме и играет на варгане.
Харди приподнялся на локтях и в прищуре уставился на незнакомца. На нем была лисья шубка, обрамленная многочисленными тесемками с рисунком незамысловатого орнамента, а на голове красовалась шапка с огромным песцовым воротом. Совершенно точно, что этот человек был не знаком сержанту, по крайней мере, так показалось Тому.
Парень резким движением руки скинул с себя шкуру, осмотрел тело с ног до головы и в недоумении расставил в стороны ладони. На нем был надет вовсе не стильный прикид сержанта, а какое-то теплое тряпье: голубая флисовая кофта с тугим замочком на воротнике по самый подбородок, утепленные спортивные штаны то ли из синтетики, то ли из балония, вязаные носки расцветки радуги, на пояс же была прикреплена черная утепленная сумка.
– О, ты проснулся? – прервал свою музыку хуеплет из угла и поспешил к Тому. Хуеплетом этим был…
– Джейки? Сука-бля, что за хуйня?! Где я?! – давался диву Харди.
– Томми, произошло чудо! Мы с моим учителем пошли собирать хворост и наткнулись на тебя! Тебе чертовски повезло! Еще бы немного и ты замерз в сугробе! – благоговейно объяснил Джилленхол. – Как ты здесь оказался? Зачем прилетел?
– А какого хуя, пиздюк ебаный, ты не выходил на связь?! – отвесил ему подзатыльник Харди, поднявшись со шкуры. – Вот сержант и прилетел искать тебя! Он волновался!
– Так вообще-то тут связь не ловит! – посмотрел Джейк на брата, как на умственно отсталого. – Я же писал тебе письма! Ты что, не проверял почтовый ящик?!
– А оно мне, сука-бля, надо? – приподнял шрамированную бровь сержант.
– Ну раз полетел, мог бы хотя бы посмотреть, что здесь за погода, а не ехать абы в чем. Благо, местные жители собрали старые вещи, и я смог тебя переодеть во что-то теплое. Ты уж извини, тебя они знают плохо и не доверяют, так что народный костюм от них ты еще не заслужил.
– А ты, сука-бля, заслужил, я смотрю, – брезгливо обвел Том ладонью тряпки брата. – Что вообще за ебала?! Кто обучает тебя здесь юриспруденции?
– Я обучаю! – зашел в чум невысокий, но крепкий мужчина, хитровыебанное лицо которого так и кричало о том, что его хозяин – обманщик, каких поищи.
– Ты что еще за петушара? – нахмурился Том, рассматривая мужика, на котором был костюм зимней тайги: обрезанные джинсы да голый торс. – Стоп! Я тебя уже где-то видел… Сейчас угадаю… – защелкал он пальцами и закрыл глаза. – Ты… Ты… Точно! Ты был на похоронах моего папаши! – выставил он на незнакомца указательный палец, состроив фирменный еблет.
– Томми, не позорься! – шикнул Джейк, пихнув брата в бок. – Доброе утро, о, учитель! – приставил он кулак к груди и склонил голову.
– Да я бля буду! Ты был в замке на похоронах моего папки! – подошел к мужику Харди, ткнув ему кулаком в плечо. – Что, забыл? В прошлом декабре, в Манчестере! Ты еще с принцем, сука-бля, Чарли терся!
– Ты что, сын сэра Уокена? – невыносимо быстро и до безобразия противно спросил тот.
– Ну! Так о чем, сука-бля, и речь! – улыбнулся Харди. – Так кто ты такой будешь, петушара? Кто имеет честь говорить с сержантом?
– Томми! Хватит себя так вести! – подоспел к брату эвенк из шара и одернул его. – Вообще-то, это президент России! Владислав Утин! И по совместительству – мой учитель по юриспруденции!
– Владислав, сука-бля, Утин… – покривил еблетом Харди, которого, кажется, уже не отпустит никогда. – Ну, будем знакомы, – похлопал он Владика по плечу.
– Можно просто – Влади, – поправил на голове белый клок волос Утин. – Твой отец был хорошим человеком. Как-то раз помог нам с Чарли, когда мы отправились попрыгать в тандеме с парашютом. А у принца прямо в свободном падении произошел «код желтый». Действовать нужно было быстро, хладнокровно и сдержанно, пока мы не приземлились. И не поверишь, Кристофер нам помог! Благо, он прыгал с нами! – плел хуйню он, усаживаясь у очага в позу лотоса. – А сейчас, извини, у нас урок. Не мешай нам. Джейк, прошу, – указал он ладонью напротив себя.
– Ебануться можно! – решил мешать Харди. – А что это ты типа репетитор, да? А диплом у тебя Джейки получит норм или хуйню какую-то? А то пиздюк решил судиться с налоговой США. Прокатит у него с твоей лицензией?
– Да, я выпишу ему лицензию мирового юриста, которая будет действительна в любой точке мира. А теперь нам нужно заниматься, – достал Утин из кармана джинсовых шорт методичку по юриспруденции.
– А в какую базу пиздюк будет занесен? – не унимался с расспросами Том. – А нихуя не скажут в суде, что пиздюк совсем еще пиздюк? Ну, в смысле, сука-бля, ему и восемнадцати нет!
– Так, давай-ка, пошли, – взял его за запястья ученик из шара. – Иди пройдись по поселку, познакомься с местными жителями, а мы тут пока позанимаемся… – потянул он брата на выход.
– Нет, сука-бля, я хочу еще побазарить! – щелкнул его по кожаному носу Том.
– Ды бляяяять! – зарычал Джилленхол. – Томми! А знаешь, какое диковинное блюдо готовят в России? Такой суп необычный – борщ называется! Пошли, я тебе покажу! В чуме-столовой как раз сегодня такой на обед! – нагнулся он к аптечке и незаметно извлек оттуда какой-то пакетик с порошком.
– Хм… Ну, сука-бля, пошли, – стало интересно Харди и он, даже не надевая верхнюю одежду, вальяжно вышел на улицу.
Вот так вот Джилленхол подло накормил брата слабительным, подсыпав его в борщ. Зачем? Да дабы Том не путался под ногами и не мешал дальнейшему обучению! К слову, его план удался – сержанту сделалось настолько плохо, что он два дня мучался расстройством пищеварительной системы, проклиная местных жителей, угрожая им расправой и зарекаясь когда-либо еще жрать блядский борщ. Конечно же, из-за данных выходок местные сложили не только предвзятое отношение к Тому, но и зареклись когда-либо уважать этого ебаного человека.
Что касаемо самого обучения Джилленхола. Наверное, интересно, как оно проходило? Как, как?! Да очень просто! Утин обучил Джейка начальным азам дзюдо, лепить пельмени с изображением российского триколора, укачивать проснувшегося от зимней спячки мишку, ловить одними лишь зубами рыбу, находить ягоды даже в зимний период, а также играть на балалайке. Также он не забыл обучить ученика из шара юридическому делу, заставив его на зубок выучить конституции всех стран мира, а также обучил искусству уходить от любого задаваемого вопроса, ставящего в затруднительно-возмутительное положение.
И вот, настал тот самый день, когда Джилленхол был полностью обучен. Осталось лишь посвятить его в юристы. Для этого Утин выделил уютную и кем-то обдроченную поляну в лесу, украсил ее праздными лентами, свечами и всякой требухой в стиле рустик. Владислав встал под праздной аркой, Джейк же склонился перед ним на одно колено. Утин прочистил горло и начал зачитывать праздную речь, водрузив свою мощную рыхлую руку на плечо Джилленхола. И вот, наконец, парень из шара был провозглашен юристом вне пространства и времени.
– И запомни еще одну вещь, Джейкоб Бенджамин Джилленхол, парень из шара, – сказал Утин по завершении речи, уже протянув парню диплом в праздной папке с изображением триколора. – Что бы кто тебе не сказал, с чем ты будешь не согласен – всегда и со всем соглашайся. Но! На деле – делай по-своему, даже если исподтишка – не важно! И даже если ты будешь действовать не по правилам вселенной, главное – это остаться чистым перед самим собой! – плел он ахинею.
– Да это я и так умею, – скромно улыбнулся юрист из шара, взглянув в обесцвеченные глаза Владислава Владиславовича своим пиздейшим синим взглядом.
За всей этой картиной наблюдал Том Харди, приуютившись на дряхлом полене и не понимая нихуя. А все дело в том, что сержанта настолько невзлюбили местные жители, что стали его травить, опаивая мухоморным отваром. Но глупцы не рассчитали, что Том был прожженным наркоманом, и данное пойло вводило его в ебейшую эйфорию и приносило с собой охуенные галлюцинации.
Сержант лишь усмехнулся над комичностью данной ситуации, достал из-за пазухи клоунской дутой куртки цвета «оранж» литровую банку отвара и испил оттуда глоток. Затем он уставился ебливо-агрессивным взглядом на соседнюю ель, где оттягивалась стая кедровок, отмечая юбилей своего мэра.
– Что расселись, ленивые бляди?! – взорвался на птиц Том, кинулся к ели и неистово затряс ствол.
Кедровки же, будучи подшофе, тоже захотели немного порамсить, похватали в клювы шишки, палки и прочую требуху, и кинулись в неравный бой с сержантом.
– Сука-бля! Отъебитись! – снял с головы ебланскую розовую шапку Харди и стал отмахиваться от атаки озлобленных птиц. – Если вы сейчас же не оставите сержанта в покое – он клянется, что сожжет дотла весь ваш блядский, обдрченный оленями лес!
– Томми, хватит! Прекращай! – сделал ему замечание Джилленхол. – Я получил диплом! Мы можем возвращаться домой, Батлер ждет!
– Домой? – нахмурил лицо Утин, которое, к слову, через десятилетие переживет ни одну пластическую процедуру. – Я думал, что раз обучение окончено, то теперь мы немного отдохнем!
– Учитель? – не понял Джейк. – Но у нас нет времени отдыхать! Наш друг гниет в тюрьме и, возможно, уже был пущен по кругу! Мне немедленно нужно возвращаться в Штаты и подать апелляцию…
– А как же русская баня? Русская охота? – недоумевал Владиславович. – Я думал, что твоему брату будет все это интересно!
– С хуя ли?! – воскликнул Джилленхол.
– Я видел в библиотеке их поместья огромное количество книг русских классиков! – бредил Владислав, снимая строгий костюм-тройку, дабы переодеться в костюм для отдыха – камуфляжный комбинезон на голое тело, который всегда носил вместо нижнего белья.
– Баня? Охота? А почему бы, собственно говоря, и нет?! – состроил фирменное выражение ебальника Харди, расставив руки в стороны, в то время, как кедровки безбожно хлестали его по лысой голове палками.
– Ну вот и все! Пошел растоплю баньку! – щелкнул пальцами Владислав, указав на Тома указательными.
– Да бляяяять! – прорычал Джилленхол, поняв, что, кажется, брата-наркомана ему не увезти в ближайшие дни из Тайги.
Спустя два дня.
Над бескрайними лесами поднимался огромный столб черного дыма. Вековые сосны, объятые огнем, с треском падали на землю. Тайга пылала.
– Ёб твою мать, Томми! – орал Джилленхол, волоча брата за ворот куртки.
– Влади, я тебе бля буду – погибшая лошадь Вронского на скачках – это символ ожидающей судьбы Анны Карениной! Ну я тебе, сука-бля, отвечаю, – бредил сержант, бессмысленно уставившись в таежное небо, проглядывающееся сквозь дымовую завесу пожара.
– Какой нахуй Влади? Какая лошадь? Какая Анна? Что ты несешь? – завопил на него Джейк, натянув на кожаный нос горло свитера, дабы защититься от гари.
– Такая вот пизда – Анна, сука-бля, Каренина, – состроил свой фирменный еблет Том, не осознавая ничего вокруг.
– Томми, прошу тебя, прекращай! Нам надо возвращаться! Мы должны вытащить Батлера! – взмолился парень из шара, прикрывая свою и братскую голову от падающих горящих веток.
– Мы должны – мы и вытащим, – продолжил молоть наркоманскую чепуху Харди. – Зато этот пидор считает, что он никому ничего не должен! Почалится еще немного – нихуя с ним страшного не случится. А где, сука-бля, Утин? – нахмурился сержант, ход невменяемых мыслей которого менялся ежесекундно.
– В пизде! – психанул Джииленхол, бросив брата на землю. – Я ж тебя умоляю – приди в себя! – склонился он над ним, взял двумя руками за щеки и неистово затряс.
– О, смотри! – округлил пухлый рот Том, указав на ногу брата, к которой поднес горящую палку и поджег.
Джейк опустил взгляд и увидел, как его штанину охватило пламя, мигом поднявшееся до самого колена.
– Оп, сука-бля! – захохатал сержант и схватил брата за нос двумя пальмами и с силой потянул его на себя.
– Бляяяя… Да что ты творишь, Томми? – гундосо взорвался простак из шара, отпихнув от лица руку брата. – Это уже переходит все границы! – зарычал он, вновь бросив Тома и хлопая себя ладонями по голени, охваченной пожарищем. Штанина уже полностью сгорела, и огонь добрался до кожи, в первую очередь спалив все волосы дотла.
– Общая эвакуация! Общая эвакуация! – раздался на всю Тайгу тревожный голос, и послышался звук «вертушек».
– Мы сейчас погорим тут к хуям! – взорвался Джейк, шлепнув Харди по лицу. – Вставай, пидор! – с этими словами он подхватил брата, встряхнул и поставил на ноги.
Не успел сержант и опомниться, как вдруг сверху начали разматываться веревочные лестницы, на которых, словно глупые обезьяны восседали ОМОНовцы, одетые сплошь в черные тряпки в стиле сержанта Харди, разве что вместо стильных масок на лицах у них были дырявые каски на головах. Когда лестницы достигли земли, силовики разом спрыгнули и стали зажимать братьев в кольцо.
– Мы свои, мы свои! Я ученик Владислава Владиславвовича! – запричитал Джейк, выставив вперед ладони.
– Да вы чё, охуели, шмары? – заорал на ОМОН Том, сорвал с себя тлеющую, некогда розовую, шапку и бросил в одного из них. – Я вас тут сейчас всех, сука-бля, ебну! Я – власть! – выебывался Харди, бьясь в агонии угроз.
В этот момент из самого огромного вертолета, зависшего над огнем, спустилась еще одна самая огромная лестница. Сквозь всполохи огня и дым на землю сошел никто иной, как Влади Утин в костюме химзащиты, элегантно дополненный противогазом. Он величавой поступью подошел к сержанту, снял противогаз и прислонил свой утиный нос к его.
– Буду краток: власть тут я, – тихо, но вполне себе убедительно отчеканил Утин. – И хотелось бы отметить, что у меня есть к тебе ряд претензий.
– Ну валяй, сука-бля, – жестом предложил Том Владиславу огласить весь список.
– Божечки… Все это плохо кончится… – взволнованно бормотал себе под нос Джейк, переминаясь с ноги на ногу, одна из которых получила ожог первой степени.
– Во-первых, ты заблевал парилку и бассейн в моей бане, – начал Утин. – После такого ее уже не восстановить, а остается только уничтожить. Надо сказать, это ты сделал за меня, разнеся баню в щепки.
– Ой, ну ебать тебя в рот! Новую построишь, сука-бля, – парировал сержант, подкатив глаза.
– Допустим, – кивнул Владиислав. – Дальше – больше. Мы поехали на моей машине, дабы ты мог осмотреть мою тайгу. Ты сел за руль и доехал лишь до первой сосны, врезавшись в нее и превратив мою машину в металлолом! – прерывисто повествовал он.
– Так это, сука-бля, понятно – сержант же не умеет водить, – развел руками Том.
– Спасибо, что сообщил об этом сейчас, – сжал губы крепче некуда Владислав.
Харди в ответ поднял два больших пальца вверх.
– Ну, как ты понимаешь, и это еще не конец, – осуждающе потряс противогазом Утин. – Дальше я провел для тебя экскурсию по поселениям местных жителей. Каждый! Каждый из них был либо оскорблен, либо травмирован, либо лишился дома по твоей вине! А здешний народ, между прочим, занесен в Красную Книгу и список достояний Юнеско, чтоб ты понимал!
– Уверен, что шмарье само нарывалось на немилость сержанта, – продолжал спорить Харди, пытаясь выставить себя самым охуенным на свете.
– А Амурский тигр тоже сам нарвался? – возмутительно прищурился Владислав, учитель юриспруденции снаружи, президент до мозга костей в душе, и ебаный пидорас по жизни.
– Ясен хуй! – усмехнулся Том.
– Томми, давай свалим отсюда скорее! Как-нибудь незаметно! – суетливо шептал на ухо ему Джейк, который боялся лишь одного – того, что учитель отнимет у него диплом юриста. И тогда все время, проведенное здесь, коту под хвост. Да и вообще, кто тогда Батлера будет из тюрьмы вытаскивать?
– По любому, полосатый петушара хотел напасть и сожрать сержанта, а может даже украсть его пиздатую дубленку, – проигнорировал уговоры брата Харди.
– Которой у тебя нет, – буркнул Джейк, скрестив руки на груди.
– Я уже встречал такого же ебаната в Африке. Только то был лев, но какая, сука-бля, разница… – продолжил нести непонятную никому хуету Том.
– Да ты же пробрался к тигру в вольер и устроил с ним драку! – перебил Утин. – Я уже молчу о том, что ты поджог лес, и теперь двадцать гектаров тайги охвачено огнем. Ладно, все это не важно. Важно лишь то, что, учитывая все обстоятельства, и действуя согласно Конституции, тебе грозит немалый тюремный срок здесь, в России.
– Ох-ох! – закудахтал Джилленхол, не понимая, как ему теперь вытаскивать с зоны не только Леонида, но и брата. К такому его жизнь и даже Утин не готовили.
– Да что мне твоя тюрьма, твоя Конституция обдроченная, сука-бля? – засмеялся сержант. – Я сам над собой власть! Отмажу себя, как делать нехуй.
– Ага, также как Батлера отмазал? – пихнул обгорелой ногой Тома в колено Джейк. – Томми, давай валить, пока не поздно, у нас еще есть шанс скрыться среди дыма и огня! – зашептал он и потянул брата за утепленную поясную сумку.
– Очень интересно, как же ты это сделаешь? Как понимаю, через эти свои базы? – приподнял невидимую бровь Влаадислав. – Это все тут не действует, – обвел он рукой пылающий лес. – В России не действуют законы вселенной.
Сержант лишь бестолково почесал лысину, не понимая не то что как ему действовать, а вообще нихуя.
– Но все не так плохо, – подбодрил его Утин. – Ты мне нравишься, можно сказать я даже тебя уважаю! Не каждый русский любит Толстого, кроме того, не каждый русский его читал. Зато ты – знаток Льва Николаевича, да и вообще всей русской классики. Это дорогого стоит.
Ебальник Харди расплылся в донельзя фирменном еблете, не на шутку довольный собой. Ой, ну пиздец! Хоть где-то твой Толстой пригодился! Да и вообще – сначала послушай, что предложит тебе этот человек, а то может рано радуешься!
– Ты немедленно покидаешь страну. Я даже предоставлю тебе вертолет, – указал Утин рукой в небо. – Мы закроем глаза на все случившееся. Но! Отныне твоя нога более не ступит на землю русскую. Русский народ тебе не рад. А воля народа для меня закон! Так что границы России для тебя закрыты навсегда. И чтобы ты не думал, что я шучу, вот – держи, – достал он из костюма химзащиты какую-то пафосную бумагу с двуглавым орлом.
– Сим подтверждаю, что на сержанта Томаса Харди VIII, 15 апреля 1983 года рождения… Адрес регистрации Соединенные Штаты Америки, штат Вашингтон, город Сиэтл… Тра-та-та… Ага, это понятно… – забегал непонимающими глазами по документу Харди, а Джилленхол стал зачитывать вслух. – Вот! Дальше главное… С 10 января 2004 года наложен статус персоны нон-грата, и ему запрещен въезда на территорию Российской Федерации… Пожизненно! Ах! – громко продекламировал глашатай из шара, округлив свои синие глаза, словно блюдца. – Далее дата и подпись. Томми распишись вот тут, – ткнул он бумажку брату в нос.
– Ой, да и похуй! Нахуй мне твоя Россия не сдалась! – бурчал Харди, доставая из-за пазухи гусиное перо своего прадеда и алмазную чернильницу, подаренную одним дорогим ему, но прищуренным человеком. – Давай, сука-бля, свой вертолет, да сержант помчал домой, – размашисто нарисовал он в документе свою подпись.
Утин с помощью языка жестов приказал вертолетам спуститься на землю. Через пару минут все «вертушки» оказались внизу, и все ОМОНовцы разбежались по ним.
– Прошу, – указал Владислав на самый уродский вертолет. Из него выскочил пилот и перебрался в другой летательный аппарат.
– Это нам? Но как же мы долетим, учитель? – охуел Джилленхол, осматривая предоставленный транспорт.
– К твоему диплому также прилагается удостоверение пилота, – похлопал его по плечу Владик. – Ты разве не знал?
– Ого! Круто! – захлопал в ладоши дурак из шара. – Но управлять-то я все равно не умею… – опустил он уголки губ.
– Не думаю, что это так важно, – подмигнул ему учитель и запрыгнул в свой гигантский вертолет.
Лопасти начали раскручиваться, и «вертушка» стала подниматься, раздувая пожарище еще сильнее. Сержант же Харди потерял связь с действительностью, достал из сумки амфетамин и вынюхал разом полпакета, после чего рухнул на землю в приступе наркотической передозировки, опалив при этом свою непрезентабельную бороду.
– И помни, для России и народа ты теперь персона нон-грата, но не для меня! – высунулся из кабины вертолета Утин, обращаясь к сержанту, который уже забыл не только его, но и себя и, вообще, забыл лицо своего отца.
Через несколько мгновений вертолеты скрылись средь величественных сосновых веток.
– Ну, пиздееец, – проводив взглядом «вертушки», помахав им на прощание рукой, Джилленхол посмотрел на своего конченого брата. Затем он перевел глаза на обожженную ногу. – Ну-ну, Томми, ну-ну… – зарычал он и пнул Харди в бок. Тот же в свою очередь валялся на тлеющей хвое, пуская из всех отверстий на своем дурацком смазливом еблете струи крови, не на шутку перенасыщенной разного рода наркотиками.
========== Глава 72: Суд ==========
28 января 2004 года.
– Всем встать, суд идет! – провозгласил секретарь, поднявшись с места. Поднялись и все присутствующие. В зал зашел морщинистый судья в пышном закрученном седом парике и уселся на свое место.
– Сегодня будет рассмотрена апелляция по осужденному Батлеру, – нехотя стукнул молотком по голове секретаря судья, собирая со своей черной мантии кошиную шерсть. – Осужденный, встаньте и расскажите свою историю, – плел он хуйню, совершенно не собираясь действовать по правилам и нормам проведения судебного заседания.
Леонид Батлер, облаченный в оранжевый плащ-робу, смущенно прошуршал кандалами на руках и поднялся с места.
– Меня отправили чалитьсси на пять лет, – крича, замямлил бородач. – За номинальное директорство…
– Ваша честь! Давайте расскажу лучше я! Это я подал апелляцию! Мне есть что сказать! – подорвался с места адвокат Батлера – Джейк… Джейк Джилленхол… Юрист из шара… Прекрасный из прекраснейших…
– Ваша честь, я протестую! – хлопнул ладонью по столу прокурор. – Это что, адвокат? Ему сколько, шестнадцать или около того?
– А разве это важно, когда у меня есть лицензия?! – проскакал к столу судьи Джилленхол и пихнул ему под нос свой диплом мирового юриста.
– Все нормально, – махнул судья в сторону прокурора ладонью, бросив поверхностный взгляд на бумагу Джейка. Ему настолько было поебать на заседание и так хотелось поскорее вернуться домой, что было похуй – сколько лет адвокату, какого он пола и цвета кожи.
– Но, Линда! – продолжал гнуть свою линию прокурор, обратившись к судье и перейдя на личности. – Я протестую!
Ааам, стоп! Линда?! Так этот судья – женщина?! Оу… Неловко получилось… По внешности и не скажешь. Показалось, что это мужик какой-то… Наверное, все дело в парике. Впрочем, неважно… Так, а что за отношения между судьей и прокурором? Муж и жена, работающие в Сиэтле в вахтовом режиме? Оу, необычно! А еще необычнее то, что их имена – Линда Хэмилтон и Чарли Хэннем-старший, а их единственного сына зовут Чарли, хотя родители с пеленок называли его просто Кент, в честь отца Линды. Ну, теперь стало понятно, как Чарли с его подкатанными глазами и похуизмом оказался в правоохранительных органах!
– Протест отклонен! – стукнула молотком женщина-судья и жестом ладони предложила Джилленхолу рассказать душещипательную историю Батлера.
– Дамы и господа… Ваша честь… – обернулся Джейк сначала к залу, а затем к судье, учтиво поклонившись. – Моего подзащитного посадили за решетку за то, что, по сути, он и не совершал. Номинальное директорство, – заговорил краснобай из шара. – Но в этой тернистой истории совсем не все так просто, как кажется с первого взгляда. И да, я возмущен, что сторона обвинения так быстро склепала дело, ни в чем не разобравшись, и засадила за решетку этого любезнейшего человека! Лучшего из барист! А вы пробовали пироги осужденного, ваша честь? О, Боже! Как же они вкусны! Да моя мать не пекла такой диковиной вкуснятины! – нес он незнамо что. – Но вернемся к нашему слушанию. Когда мне предложили это дело, я сразу же за него взялся, углубившись с головой! И то, что я выяснил во время своего независимого расследования, которое, опять же, почему-то не провела сторона обвинения, хотя и должна была… – посмотрел он уничтожающе-томным взглядом на прокурора Хэннема-старшего. – Повергло меня в настоящий шок! Сказать, что я охуел – не сказать ничего!
– Да что за вздор несет этот человек, Линда?! – вновь по-панибратски повел себя прокурор, обратившись к жене.
– Пускай говорит, – остановила его взмахом морщинистого молотка миссис Хэмилтон, ведь была той еще любительницей всяких драм и интриг, а судя по Джилленхолу, он подарит ей их сполна!
– Итак, я хотел бы вызвать свидетеля, который ранее не вызывался, – продолжил парень из шара. – Никто не возражает?
Прокурор лишь наигранно подкатил глаза, изобразив жестами рук немыслимые фигуры, как бы намекая на то, что один хуй его мнение никто не примет во внимание.
