Текст книги "Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)"
Автор книги: chuckcloud
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 95 страниц)
Почему то, он привлек внимание Тома, и он немедленно решил прочесть письмо, запечатанное в нем. Бестолковый! Наверняка письмо, на конверте которого было написано «Томасу», предназначалось тебе! Прочти лучше его, а не занимайся всякой ерундой! Ну вот опять! Ты никогда и никого не слушаешь! В этом-то вся твоя проблема!
«Многоуважаемый мистер ДиКаприо!
Мы с Вами не знакомы. Меня зовут Томас Харди VII, и я прихожусь родственником того самого Тома Харди II, который в далеком 1893 году убил Вашего прямого предка. Да, отец убиенного отплатил моему предку той же монетой, убив его самого. Но все же, я считаю, что Том Харди II не имел права убивать того юнца. И я, будучи теперь и сам отцом, могу представить те чувства, которые испытал в тот день в лесу Ваш предок. Кажется, даже Вас назвали спустя век в его честь… Я ничего не путаю? Но все же – потерять своего ребенка – страшное испытание… Наверное, именно месть и помогла Вашему предку Леонардо выжить в ту холодную пору в лесу. Будучи раненым после стычек с медведями… Оставшись без теплой одежды и еды… Им движела месть, и он шел до конца, дабы добиться своего, чего бы это не стоило! Даже заночевал в туше убитой лошади! Ни это ли стремление?
Надеюсь, что мое письмо Вас ни в коем случае не оскорбит. Ведь в нем я хотел бы искренне извиниться перед Вами от лица всей семьи Харди. Нам всем очень стыдно. Том II не имел никакого права делать то, что сделал! Поэтому, мы не обижаемся за то, что его убил мистер ДиКаприо.
Я рассчитываю получить от Вас обратный ответ и глубоко надеюсь наладить с Вами контакт, тем самым провозгласив перемирие между нашими семьями…
Искренне Ваш – мистер Уокен».
– Ебааать! – ебанулся от прочитанного Том, превратившись в измулеванную сову и выронив сигарету из открывшегося рта.
Сержант, будучи обхуяренным до умопомрачения, совершенно не так понял посыл данного письма, решив, что на самом деле Кристофер был озлоблен на семью ДиКаприо за убийство своего предка и требовал правосудия. Так сказать – кровь за кровь. Том, ну ёб твою мать! Что ты мелешь?! Немедленно прекращай читать якобы между строк и иди спать! Стой, ты куда?!
Харди с присущей ему громоздкой легкостью вновь побежал вниз, схватил манекен мистера Уокена и поволок его в музей. Там он поставил его на место, не забыв снять со своей головы шляпу и вновь надеть ее на «отца».
– Я понял… Сука-бля, понял, пап! – залепетал он. – Ты хотел отомстить! Написал это письмо, но не успел отправить, ибо умер! Но я завершу начатое тобой! Твой сын не только доставит это письмо адресату! Сержант лично свершит правосудие и убьет к хуям этого Леонардо, сука-бля, ДиКаприо!
Томас! Немедленно прекращай! Стыдно же, а!
– Итак, я все сделаю, сука-бля, красиво! – продолжал нести хуйню Том, решив в довесок ко всему покурить крэка, которым пригостил его сегодня принц Уильям. – Для пущей эффектности я наряжусь в костюм Тома I и заявлюсь в таком образе к этому пидорасу! Будто я отец Тома II и пришел мстить за сына! Сука-бля! Как пиздато я придумал! Как эффектно! – буробил он незнамо что, уже снимая с манекена первого предка дряхлое пальто и цилиндр. – Хммм… А я ж с ним, сука-бля, почти как две капли, – пристально всмотрелся он в портрет Тома I. – Не хватает лишь бороды да шрама на пол-лица. Наверное, с бородкой я бы был пиздатеньким! Надо как-нибудь попробовать, – задумчиво почесал он подбородок.
Но хватит рассуждений. Насмотревшись на портрет прародителя, Том непременно решил воссоздать на себе его образ в мельчайших подробностях, разве что бороду ему было взять не откуда, а все остальное – хуета! Парень разделся до трусов, взял незнамо откуда набор маркеров и стал наносить на свое тело этнические узоры. Затем для пущей убедительности, при помощи гуаши, он нарисовал на лице огромный такой шрам. Оставалось только нарядиться. Харди не стал долго заморачивать и догола раздел манекена Харди I, нацепив на себя его дряхлое тряпье.
Затем парень вышел в холл и пристально рассмотрел свое отражение в огромном зеркале.
– Хм, у того Тома на картине было еще пиздатое такое пенсне. Но где ж, сука-бля, оно? В музее нет, а пенсне моего пухлого прадеда какое-то дрочевое. С ним мне точно не вжиться в нужный образ. Но где же может находиться то самое… Хммм… Точно, сука-бля! Фамильный склеп! – осенило сержанта и тот, сломя голову, побежал в нужном ему направлении.
Спустя пару минут, Том, взяв в руки факел, спустился в крипту и пошел по длинному тоннелю, на земляных стенах которого также там и тут были установлены факелы, горевшие вечным огнем. Харди быстро отыскал нужную усыпальницу и без раздумий отодвинул каменную крышку гроба.
– Ну здравствуй, сука-бля, Том Харди I, – поприветствовал он скелета, покоящегося на мягком атласном матрасе и рюшевой подушечке. – Так, ну и где ж твое пенсне? – нагло зашнырял он по карманам пальто мертвеца. – О! А вот и они! Так-с, сука-бля, кажется, твой цилиндр куда пиздатее того, что я снял с твоего манекена в музее, так что, пожалуй, махнемся! – снял он со своей ненормальной лысой головы головной убор и обменялся цилиндрами с дряхлым скелетом. – Ну, бывай, Том, – похлопал он на прощание костлявого предка по плечу и задвинул каменную крышку.
Станислав Садальский приуютился в кресле самолета и уставился в иллюминатор, с нетерпением ожидая вылета и скорейшего приземления в славном городе Портленд, что в Америке. Через пару минут ему надоело ждать, и он решил протереть туфли до ослепительного блеска. Стас достал из кармана кусочек чудом нерастаявшего маргарина и стал натирать им обувь. Но тут весь обзор накрыла чья-то тень. Садальский на секунду замер, но потом любопытство все же взяло над ним верх, и он поднял голову.
– Чтааа?! – превратился в перелетную сову Стас.
Перед ним стоял парень, наряженный в старинные тряпки и цилиндр. Позади него стоял конь, которого он держал за поводья. Парнем этим был никто иной, как Том Харди VIII.
– Но… Как вас пустили на борт с животным?! – лоснящимся голосом завозмущался Стас.
– Рот закрыла, шмара! – рявкнул сержант, усаживаясь рядом с Садальским. Он пошарил по карманам пыльного пальто и извлек оттуда стеклянную трубочку для курения. Том закинул туда пару кристаллов метамфитамина, глубоко затянулся и закашлялся.
– Будешь, шваль? – предложил он агрегат охуевающему Стасику.
– Это возмутительно! – начал было опять Садальский.
– Будешь, сука-бля, шмара? Сержант дважды не повторяет… – вкрадчиво заговорил Харди, пихнув в жиреющий бок своего соседа «беретту» и нарочито громко сняв ее с предохранителя.
– Буду, – опустил уголки губ вниз Стас, поняв, что этот полет пройдет для него чертовски сложно!
========== Глава 61: Мозгоправ ==========
В небольшом доме на втором этаже, в своем кабинете, за резным столом с вензелями, выструганном из цельного куска дуба, сидел молодой белый мужчина довольно приятной наружности. Он, зажмурив один глаз, рассматривал на просвет алмазную пепельницу, которую только вчера приобрел на барахолке драгоценных камней. Солнечный свет отражался от граней бриллианта и преломлялся сквозь его толщу, усыпая яркими радужными бликами всю комнату, а также лицо мужчины, отчего оно делалось еще более миловидным.
Вдруг внизу послышался сначала звон позолоченной стукалки-льва, висящей на входной двери, потом недовольный джазовый бубнеж, а затем и вовсе выстрелы и какой-то непонятный шум. Мужчина отложил в сторону пепельницу и прищурено уставился на дверь кабинета. Вскоре из коридора донеслись шаги, и через несколько секунд полотно их массива дуба было сорвано с петель ударом ноги.
– Ну, здравствуй, Леонардо, сука-бля, ДиКаприо, – раздался не на шутку обдолбанный голос, а в дверном проеме появилась незнакомая фигура в пальто и цилиндре.
Не дожидаясь ответа, непрошенный гость, которым был, очевидно, Том Харди, вошел внутрь, волоча за собой незнамо что.
– Твой нигер хуево стреляет и вместо сержанта убил лошадь, которую тот, сука-бля, вез с самой Англии, – тяжело дыша, протащил он в центр кабинета тушу коня бело-рыжей масти. – Ну, да ладно, не придется самому руки марать, – добавил он, отряхивая окровавленные ладони одна о другую.
– Что происходит? – подался вперед Леонардо. – Кто вы? Охрана!
– Не, нихуя, твою охрану сержант завалил, – отмахнулся Харди, выправляя лацканы драного пальто. – Ну, ничего, найдешь себе новых негритосов! Хотяяя… Зачем они мертвецу? – расхохотался он ебанатским смехом, запрокинув голову и уперев руки в бока.
– Так-с… Может начнем сначала? – откинулся на спинку кресла ДиКаприо, положив руки на кожаные подлокотники. – То, что вы сержант – это я понял. Но сержант чего? Полиции, армии? Или чего… И как ваше имя, позвольте?
– Сержант полиции, сука-бля, – приставил указательный и средний палец к шрамированной брови Том, водрузив одну ногу на брюхо лошади. – А имя мне – Том Харди VIII! Но! Для тебя – Том Харди I! – обвел он руками себя с ног до головы, призывая взглянуть на его дряхлое, но вполне себе стильное тряпье.
Лео непонимающе нахмурился, вскинув кончики бровей ввысь.
– И я, сука-бля, пришел мстить за сына! – продолжал нести бред безнадежного наркомана Том.
– У тебя есть сын? Можно же на «ты»? – сцепил руки замком ДиКаприо.
– Так, стоп, сука-бля! Сержант запутался! Не было у меня никакого сына! – почесал цилиндр Харди, подняв ебливый взгляд к потолку. – Вообще, не так все было! Это ты, шмара, мстил за сына мне!
Лео лишь состроил гримасу непонимания и возмутительно развел руками.
– Не надо, сука-бля, делать вид, что нихуя не знаешь об этой истории! – подошел к резному столу сержант и оперся на него руками.
ДиКаприо пожал плечами, поджав губы и как бы извиняясь за то, что не в курсе этих увлекательных событий.
– Как бы ты, петушара, в далеком одна тысяча восемьсот хуй знает каком году, завалил как бы меня! – начал повествование Харди, присев на стол и закурив. – А как бы я, всего-навсего, убил как бы твоего пиздюка! Между прочим, дабы, сука-бля, спасти свою жизнь! Разве это не уважительная причина для убийства? М?
– Может и уважительная… Но я не очень понимаю, при чем тут я и ты в одна тысяча восемьсот хуй знает каком году? – продолжал строить из себя долбоеба Леонардо.
– Ты тупой, сука-бля? Я же сказал – как бы! – цокнул Том, стряхивая пепел в алмазную пепельницу. – Тебе вот твое обдроченное имя в честь кого дали? Леонардо, блять! Ничего более пафосного не придумали? Ну надо! Леонардо, нахуй! – покривил ебалом он.
– В честь прапрапрадеда, кажется, – прищурился ДиКаприо, вспоминая свою родословную.
– Вот об этом пидорасе и речь! – вскинул руки Харди. – В моей истории ты, шваль, исполняешь его роль! Все ясно? Я же исполню роль своего прапрапрадеда, и мы расставим все на свои места. Ибо, как считает сержант, моего предка хуесосят почем зря. Он что должен был свою жизнь отдать, чтобы спасти твоих хуеплетов? С хуя ли, спрашивается?
– Ну, давай разбираться! – хлопнул в ладоши Лео, доставая из-под стола бутылку шампанского. – Давай по порядку. С чего все началось?
– Началось все с того, что я озлобленный приплыл в Штаты, – вскочил на стол ногами Том, изображая, будто стоит на носу корабля и смотрит на берег.
Леонардо с интересом уставился на парня, подперев подбородок кулаком.
– И вот этот охуевший медведь бросается на тебя в драку! – орал Том через пять минут после начала своего спектакля. – Вставай, сука-бля! – приказал он ДиКаприо, поманив к себе ладонью и встав в боевую стойку.
– Ты, типа, медведь? – поднялся с места Лео, разминая шею, одергивая брюки и недоверчиво глядя на сержанта.
– С хуя ли, сука-бля? – распрямился Том и опустил кулаки вниз. – Я – это я! Медведем должен быть кто-то другой, иначе это хуета какая-то!
– Ну, вообще, да, – согласился ДиКаприо. – Но кто же исполнит его роль?
– Хм… – почесал подбородок Харди, бьясь в агонии кастинга. – О, сержант придумал, сука-бля! – заорал он и рванул прочь их кабинета.
Через пару минут он вернулся, волоча на себе здоровенного такого мертвого нигера, начальника черной охраны Лео.
– На, сука-бля! – спародировал медвежий рев Харди и швырнул тело негритоса прямо в ДиКаприо.
Леонардо охуел от такого поворота событий и завалился назад. Сверху его придавила туша охранника, блистательно исполняющая роль мишки.
– Ну, суки! Пиздитесь! – вопил Том, скача вокруг как умственно отсталый болельщик. – Хули разлегились?
ДиКаприо, будучи не только наркоторговцем снаружи, мозгоправом в душе, но и конченным ебанатом по жизни, принялся талантливо изображать драку с негритосом-гризли. Он стонал, выл и брызгал слюной во все стороны, вжившись в роль до такой степени, что схватил со стола бутылку шампанского, разбил ее об голову уже мертвого охранника, а потом и вовсе начал тыкать в его объемистое медвежье тело «розочкой», не забыв для пущей достоверности поранить и себя.
Вскоре, чудом, Лео удалось одолеть соперника, он спихнул с себя хлеще некуда мертвое тело и пополз по ковру, пачкая его кровью, соплями и слюнями.
– Ну, что дальше-то? – спросил он, подняв голову на Тома.
– А дальше ты, сука-бля, дополз до нашего привала, где я ухаживал за тобой, как за глупой пиздой, три дня и три ночи! – артистично замахал руками Харди.
Парни продолжили свой, нахуй никому не нужный кроме них, спектакль. Далее последовала сцена, как Том I, убивает сына Лео, роль которого с великолепием исполнила корзинка для мусора. После убийства Том наигранно подло сбежал, обокрав ДиКаприо и бросив подыхать его на мерзлом ковре. Но тот, следуя указаниям Харди, пополз вперед, жаждая мести и немного горячего супа.
– И вот теперь самое интересное! – воскликнул Том, прервав очередную сцену. – Вопрос, который, сука-бля, волнует меня с восьми лет! – подскочил он к мертвой лошади, достал из внутреннего кармана пальто здоровенный нож и одним резким движением вспорол ей живот. – Летопись утверждает, что этот героический петушара спал, сука-бля, в мертвом коне, чтобы не замерзнуть к хуям. Сержант же считает, что это все пиздеж и ебейшая провокация, придуманная ради того, чтобы приукрасить эту обдроченную историю и выставить этого твоего предка таким бедным и несчастным, – состроил Харди пренебрежительную гримасу, выгребая руками из коня все внутренности. – Так что давай, Леонардо, сука-бля, ДиКаприо, это проверим, – жестом пригласил он прилечь Лео во вспоротую лошадь.
– Так себе идея, – неоднозначно покрутил ладонью тот и поморщил нос, вставая с пола.
– Ложись, сука-бля, – достал из-за пояса «беретту» Харди и на этот раз изобразил приглашающий жест ею.
– Не вижу смысла, – пожал плечам ДиКаприо, элегантно присев на стол и скрестив ноги. – Во-первых, что мы будем проверять? Мой предок спасался от холода таким образом, а здесь – тепло, – обвел он рукой кабинет. – Во-вторых, ну это просто как-то мерзко. Предок свою жизнь спасал – поэтому мог и отбросить в сторону всякую брезгливость. Мне-то это зачем? – улыбнулся Лео. А зачем тебе нужен был бой с мертвым нигером-медведем? Что говоришь? То было весело, а это уже не очень? И то верно!
Сержант также расплылся в ебливой улыбке, возвел курок и положил палец на спусковой крючок.
– Ложись, – спокойно повторил он, взяв ДиКаприо на прицел.
– Ну нет, это не очень убедительно, – продолжал беззаботничать Лео. – Ты явился ко мне, с порога заявив, что жаждешь мести. Но вместо того, чтобы убивать меня, ты уже битый час тут ставишь спектакль в компании со мной же. Отсюда следует вывод, что убивать ты меня либо не хотел изначально, либо передумал в процессе. Так что, ты можешь сколь угодно долго грозно наставлять на меня свою табельную «беретту», но в лошадь я не полезу! Но если тебе действительно интересно поэкспериментировать, то ты можешь залезть туда сам и узнать – каково это, – достал он из-под стола еще одну бутылку «игристого», с торжественным хлопком откупорил ее, наполнил бокал и поднял его на вытянутой руке.
– Ладно, сука-бля… Сержант понял… Понял… – состроил свой фирменный еблет Том. – Сержант сам все проверит, залезет в ебаную лошадь и узнает, пиздил ли твой петушиный предок, – бурчал он, снимая цилиндр и драное пальто. – Но, когда вылезу, расхуярю твое слащавое ебало этой хрустальной дрочью, – указал он на пепельницу.
– Это алмаз, вообще-то, – ухмыльнулся Лео, наблюдая как Том лезет в брюхо скакуна.
– Поебать, – рявкнул сержант, и его лысина скрылась в мертвом коне.
– Ну? Как оно? – заглянул внутрь спустя пару минут ДиКаприо, раздвинув края разрезанного живота лошади. – Тепло?
– Ты знаешь, сука-бля – да! – воскликнул Том, вытирая еблет от крови. – Совсем не такого ожидал. Так… Уютно?
Лео прищурено посмотрел на Харди, затем на лошадь, а после на себя и свой костюм, который уже и так был сплошь перепачкан в крови: то ли медведя, то ли черножопого охранника, то ли незнамо кого.
– Черт! Теперь мне тоже интересно! – психанул ДиКаприо и осушил бокал с шампанским до дна. – Ну-ка, двигайся!
И мистер Леонардо, будучи обдолбан хлеще Тома еще до начала сей встречи, также полез внутрь невинно убиенной коняшки.
– Хм, тепло – это раз, мягко – это два, – загибал пальцы ДиКаприо. – Думаю, все-таки, это не развод никакой, и мой предок мог спастись таким вот образом.
– Согласен, сука-бля, – кивнул Харди. – Еще склизко и воняет кишками… Наверно, примерно также в материнской утробе… Тепло, мягко, но склизко и воняет… Сука-мать… – процедил он и закурил, дабы перебить вонь табачным дымом.
– Хочешь поговорить о своей матери? – повернул к нему голову Лео, учуяв своим психотерпевтическим носом нехилый багаж комплексов и проблем.
– Можно и поговорить, сука-бля, – хмыкнул сержант, отчего-то вдруг доверившись этому человеку с пионом в петлице пиджака. – Только давай сначала вылезем отсюда – вдвоем тут уже нихуя не уютно, тесно – что пиздец!
– Ну, давай, вылезай, – указал ладонью на «выход» ДиКапоио. – Дай я один попробую полежать…
Харди, зажав в зубах сигарету, осторожно перелез через Лео, составив его в лошади одного, чтобы тот мог в полной мере ощутить тепло и уют и почувствовать себя в шкуре своего предка.
– Мою мать зовут Мерил, сука-бля, Стрип. Мне было восемь, когда она избила меня битой для лапты… – начал свое повествование Харди, усевшись на стол.
Первый час душещипательные истории Тома Лео слушал из лошади, но затем он все же решил вылезти, дабы посмотреть этому несчастному человеку в цилиндре в глаза и пригостить его отборным кокаином. Сержант же изливал душу всю ночь, от чего-то на астральном уровне не то что проникшись к ДиКаприо, а и вовсе – почувствовал в нем «своего» человека! И как же он только мог хотеть убить его?! Самого же Леонардо настолько поразила и заинтересовала история Харди, что тот, будучи по жизни человеком-одиночкой, непременно решил не только подружиться с Томом, но и пронести их дружбу сквозь века.
Спустя два дня, рассказ сержанта Тома, наконец-то, подошел к своему логическому завершению – смерти мистера Уокена. И тут уже в работу вступился ДиКаприо – психотерапевт-гений. Еще пару дней он анализировал Харди, задавая ему всякого рода вопросы и что-то строча в своем блокноте. Все это время парни денно и ночно бухали, не забывая потреблять разного рода наркотики. В конце недели пацанам стало находиться в доме некомфортно – трупы негритосов и лошади нехило завоняли. Тогда ребята решили избавиться от них и провести в доме генеральную уборку. Клининговые работы слегка отрезвили разумы обоих, и в тот день Леонардо смог поставить своему новому другу диагноз – пограничное расстройство личности. Том не то что охуел – ебанулся! В тот момент ему показалось, что все – теперь его жизнь наладится! Это и решили отметить.
Так и забухали. А точнее – ушли в запой. Который, к слову, продолжался весь январь кряду! Леонардо и Том болтали вообще незнамо о чем! Парни по сотому разу демонстрировали общую историю своих предков, добавляя новые яркие детали. В финале каждого спектакля сержант и мозгоправ то и дело восхваляли предков, что те дали им такой великолепный шанс на знакомство и дальнейшую дружбу. Затем оба выяснили, что являются никем иными, как наркоторговцами, да и вообще торчками. И, дабы скрепить союз между семьями Харди и ДиКаприо, парни пришли к выводу, что отныне будут торговать вместе и подомнут под себя добрую половину Штатов, а может даже и весь мир! Ну и амбиции! Кажется, кому-то не мешало бы проспаться!
Но долго этот запой продолжаться не мог. В начале февраля в Портленд приехал Леонид, с твердым намерением забрать друга в Сиэтл и вернуть его к прежней жизни. Батлер кое-как отыскал дом ДиКаприо, где так тщательно скрывался ото всех Харди, намеренно отключив телефон и не выходя на связь. Но когда Леонид увидел друга, он совершенно не понял, кто перед ним находится – то ли Том Харди, то ли его прадед-кладовщик, то ли и вовсе Джигурда какой-то. Сержант Харди нехило видоизменился за этот месяц – лицо припухло, там и тут торчала растрепанная полуборода, а из-под цилиндра и вовсе торчала то ли прическа, то ли куски подкладки головного убора.
Эффектный бородач рвал и метал, после чего взял Тома за шкирку и насильно поволок в свой Додж, дабы уже скорее отвезти домой и привести в порядок. По воле случая, в его красную ржавую развалюху уселся и Леонардо, заявив, что сержанту Тому нужно сейчас как можно больше поддержки, ведь смерть отца явно подкосила его. ДиКаприо уверил, что он, как психотерапевт от Бога, быстро поможет справиться Харди с этой утратой, да и вообще, попытается избавить Тома от психологического гнета матери. Батлер, будучи человеком простым, купился на бредни этого наркомана в бежевом котелке, и взял его с собой.
Кончено же, по приезду в Сиэтл, первым делом было решено отметить приезд. Скрепя сердце, Леонид и сам не заметил, как начал не только выпивать с Томом и Лео, но и потреблять разного рода наркотики. Вот так вот никто из трех парней даже и не заметил, как в Сиэтл пришла весна. Ох, какая благость, что нашему сержанту за поимку ДеНиро дали не только ебать его в рот какую премию, но и несколькомесячный отпуск! А то бы точно Харди лишился погон за такой пропуск в работе! Тут и к бабке не ходи – все очевидно!
27 марта 2003 года.
Том Харди, еле живой, попытался встать с дивана, но у него нихуя не получилось, и он с грохотом рухнул на пол.
– Проснулся? – поприветствовал его ДиКаприо, важно сидевший за столом в одних лишь трусах и закинув ногу на ногу. – Я думаю, что достаточно всего этого мракобесия, Том. Тебе нужно возвращаться к прежней жизни. Мы тут с Леонидом посовещались и решили, что поможем тебе…
– Айда сюда! Я тебе кофейку уже сварганил! – проорал Батлер, ставя на стол полулитровую кружку крепкого бодрящего напитка.
– Сука-бляяя… У меня сейчас будет инсульт… – кое-как поднялся с пола Харди и робопоходкой поплел за стол.
– Итак, на повестке дня у нас один очень важный вопрос. И это, Том, твой брат, – продолжил нести хуету Леонардо, откупоривая шампанское, ведь ему незачем было выходить из запоя – весело же. – Как мы все знаем – ты хочешь забрать его от матери. Вопрос лишь в том, куда ты его хочешь забрать? Это ли приемлемые условия для ребенка? – обвел он прищуренным взглядом халупу Тома, которая больше походила на какой-то притон. Ну надо думать! Сколько вы здесь бухали и даже хуй одна падла решила убраться!
– Бляяяя… – вцепился в растрепанные волосы Харди, оценивая масштабы погрома еврочетырешки Табакова. – Олег выселит нас…
– Это тот толстый русский мужчина с отменным самогоном? – хмуро продолжил щуриться ДиКаприо, не понимая, о ком идет речь.
– Да ты чай шутишь?! – бесшумно усмехнулся Леонид, проигнорировав прищур Лео. – Томми, как он тебя выселить, если ты выкупил у него эту халупу!
– Чегооо?! – охуел Харди, совершенно не помня, что случилось с ним в последние несколько месяцев.
– Ну, что ты, драгоценный, вот же все документы, – постучал Лео молотком по какой-то кипе бумаг, лежащей на столе. – Теперь у тебя есть собственная недвижимость в Штатах! Поздравляю, считай «американская мечта» у тебя в кармане!
– Охуеть, сука-бля, ну охуеть! – поражался Том, просматривая документы на еврочетырешку и наблюдая в графе собственника свое имя. – Не может этого быть! – достал он из кармана пальто раритетное пенсне и нацепил на разбитый кем-то нос, дабы еще раз пробежаться глазами по бумагам и удостовериться, что это не развод никакой.
– Ладно, дальше что? – прикрикнул Батлер.
– Так бери листок и ручку. Составим список – что нужно сделать к приезду твоего брата, – распорядился Лео закурив и пододвинув поближе алмазную пепельницу, которую на удачу взял с собой из Портленда. Сержант Том, будучи человеком конченым, покорно повиновался. – Итак. Первое. Нужно провести в квартире генеральную уборку.
– И обязательно влажную, – закивал Харди, что-то убористо застроча на бумажке. – Лучше, чтоб кто-то сделал ее прямо за пару часов до приезда Джейка…
– А еще купить увлажнитель воздуха. Запиши, чтоб не забыть, – закричал ДиКаприо, погрозив молотком сержанту.
– А еще, сука-бля, лучше небулайзер, – поднял указательный палец Том. – Все же у Джейки какие-то проблемы со здоровьем… Не зря же старая блядь держит его в шаре! Ему явно нужны какие-то ингаляции…
– Ты бредишь! – констатировал факт ДиКаприо, с силой ебанув друга по руке молотком, дабы тот даже и не смел заносить в список эту хуевину.
– Сука! Какого хуя?! Больно! – схватился за ладонь Харди и подул на нее, дабы хоть как-то обезболить. Но все было тщетно – кисть не только на глазах увеличилась в трехкратном размере и покраснела, но и отхватила перелом.
– Твоя мать – старая алкоголичка, пытающаяся наебать всех и вся! – вышел из себя Леонардо, неистово застучав своим орудием по столу. – У тебя не было никакой болезни, но тем не менее, эта женщина одела на тебя маску в попытках обмануть! Уверен, что твой брат полностью здоров! Так что не надо вот этого всего! А, кстати… Не покажешь эту свою маску? Все забываю попросить…
Том подкатил глаза, но рыхлой походкой поплел в свою комнату, откуда через минуту вышел и дал мозгоправу стильный биометаллический аксессуар.
– Ох, как интересно… Интересно… – задумчиво покрутил в руках маску ДиКаприо. – Не против, если я ее померяю? Просто интересно – удобно или нет?
Харди положительно кивнул головой, отхлебнув кофе.
– Так, что нужно еще? Надо как-то подготовить его комнату. Постельное, сука-бля, белье купить новое, – бредил сержант, накладывая на сломанную кисть импровизированную повязку из грязной тряпочки-банданы, нагло украденной из фамильного музея с головы Тома Харди II.
– Да ты издеваисси, Томми?! – схватил список Батлер и скомкал его. – Ты будто новорожденного забираешь какого-то! Зачем все это пацану нужно?! Сколько ему? Шестнадцать?!
– Будет на днях, сука-бля, – пораскинул мозгами Харди. – Так, а что нужно шестнадцатилетнему пиздюку?
– Я не знаю, – меланхолично из-за надетой маски пробубнил Леонардо.
– Сейчас расскажу, – послышался за спиной Тома женский голос. Харди не на шутку охуел и обернулся.
– Ты еще что за шкура такая? Что забыла в квартире сержанта? – набыченно задвигал он желваками.
– Ты идиот? – приподняла бровь холеная женщина подприклонного возраста.
– Том, ну ты чего? – заострил брови домиком ДиКаприо. – Это же Сьюзен! Она с нами уже неделю живет! – встал он с места, подошел к элитной женщине и приобнял ее за талию. – И да, я с ней сплю! – слишком громко и механически прошептал он, обратившись к другу. – Не женщина – огонь!
– Миссис Сарандон, кофейку? – подмигнул женщине Батлер.
– Благодарю, – услужливо, но надменно кивнула Сьюзен, усаживаясь за стол и расправляя на себе парчовые тряпки. – Так, значит, бери новый листок и пиши, что нужно подростку. Я эту кухню знаю, у самой два внука, – пояснила за знания Сарандон.
Сержант Харди охуел, чуть не впав в депрессию, представив, как Лео в маске Тома ебал эту давно немолодую женщину. Успокойся – все в порядке. Он же видит твою маску в первый раз. Не ебал он в ней миссис Сарандон. Это абсолютно точно. Том взял себя в руки и начал писать. Сьюзен диктовала долго, убедив сержанта в том, что подростку необходима куча стильных тряпок, скейтборд, игровая приставка, музыкальный плеер, кипа журналов о моде и порнографии, годовой запас салфеток и вазелина, ведь подростковую дрочку еще никто не отменял! А вот кое-кому уже следовало бы отказаться от этого… Да, это про тебя говорится сейчас, мистер в цилиндре!
Ближе к полудню, когда список был полностью составлен, бабуся Сарандон заявила, что теперь ей пора к семье. С ребятами было, конечно, забавно, но таковы правила вселенной. Она драматично простилась с Леонардо, пообещав ему обязательно встретиться как-нибудь на закате на Монмартре и станцевать «белый танец» под беззвучную музыку оркестра мимов. Старик Лео же немного наигранно подраматизировал, но как только Сьюзен покинула квартиру Тома, то положил на нее огромный такой хуй, ведь не намеревался влюбляться ни в кого в ближайшее время.
Тем же вечером закипела работа, которая продолжалась несколько дней подряд. Ребята как полоумные бегали по магазинам, скупая всякую подростковую хуету по заветам миссис Сарандон. Вместе с тем они убирали квартиру и даже сделали в ней небольшой косметический ремонт.
И вот, 5 апреля, когда все приготовления были закончены, а сержант вновь обрит – был собран финальный совет.
– Итак, сука-бля, – рассуждал Харди, прикуривая косяк анаши. – Завтра я собираю отряд своих ребят-мусоров, еду в Нампу, хлопаю Мэрил с наркотой, забираю пиздюка и приезжаю сюда…
– Так, стоп! – выставил ладони вперед ДиКаприо. – Во-первых, на, возьми ее обратно. Долго я ее носил и не понял в чем прикол. Неудобно же, – снял он маску и положил на стол перед Томом. – Во-вторых, твой план – хуйня какая-то! Я считаю, что ты должен лично встретиться с мисс Стрип, поговорить с ней, забрать брата, а ее саму запечь в лечебницу…
– Я не буду говорить со старой блядью! – взорвался Том, ударив кулаком по ляжке. – Это не обсуждается!
– Но ты должен все порешать с ней! Иначе не будет тебе нормальной жизни! Ты не сможешь избавиться от тягости своих комплексов, которые навязала тебе мать! – возмущался ДиКаприо.
– Поебать! Все со мной хорошо, сука-бля!
– Ладно, хорошо… Пусть так… – тяжело вздохнул Лео и что-то черканул в досье Харди, которое завел еще в день их первой встречи. – Но все же твой план – хуйня. Сам посуди. Вот хлопнешь ты мать. А дальше что? Когда полиция увидит ребенка в шаре, непременно отдаст его не тебе, а в органы опеки! Так что предлагаю поступить так. Я прикидываюсь уличным торговцем, прихожу домой к Мэрил и отвлекаю ее. Ты же в это время пробираешься на второй этаж и уводишь оттуда брата…
