Текст книги "Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)"
Автор книги: chuckcloud
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 95 страниц)
Том в ответ лишь расставил ладони в стороны и продемонстрировал Роберту фирменный еблет, рекламируя себя словно отвязную бандитскую шлюху.
– Тебе лет-то сколько? Пятнадцать? – задумчиво почесал бубон на щеке ДеНиро.
– Семнадцать с половиной, – поправил его Том.
– Совсем еще юн… В таком возрасте еще никто не попадал в наши ряды… Но Тиль за тебя поручился. Сказал, что ты спас ему жизнь. Да не просто так, а кинувшись в драку с голыми руками на человека с оружием…
– Все верно, – самодовольно улыбнулся Харди. – Такой вот Том. Охуевший парень из Манчестера.
– Европеец? Это хорошо… – положительно помотал головой Роберт. – Ладно, посмотрим на что ты сгодишься. А теперь слушай о правилах проживания на моей вилле. Все жильцы обязаны соблюдать в своей комнате чистоту и порядок. Запрещено рисовать граффити и ссать на мебель и прочее имущество, находящееся в собственности хозяина, то бишь – меня. Так же категорически запрещено проводить в свою комнату несовершеннолетних лиц… Но к тебе, ладно уж, это правило не относится до исполнения восемнадцати лет, так что пользуйся моментом. Ни в коем случае нельзя использовать неисправные электроприборы в стенах своей комнаты, приходить на виллу в стадии алкогольного опьянения – в хуй, курить в комнате, санузле, столовой и коридоре, в остальных комнатах – разрешено. Не приветствуется выбрасывание крупногабаритного строительного мусора в унитаз. Необходимо знать, что хозяин виллы не несет никакой ответственности за личные вещи, оставленные жильцом в комнате…
– Чего? – нахмурился Том. – Это вообще, сука-бля, к чему все?
– На время проживания на вилле, ее хозяин бесплатно предоставляет следующие услуги… – громче заговорил Роберт, раздраженный тем, что его перебил этот наглый пиздюк. – Вызов бригады скорой помощи; предоставление гладильной доски и утюга; доставку в номер корреспонденции; предоставление кипятка, иголок, ниток; услуги Интернета; заказ билетов в театры, заказ столиков в ресторанах. За дополнительную же плату оказываются следующие услуги: аренда конференц-зала; аренда ПК, DVD-плеера, копирование, сканирование, печать; дополнительный комплект полотенец. За все это отвечает мой сын. Так что возникнут какие-то вопросы, или что-то понадобится – обращайся к Кертису… Кертис! – рявкнул он, нажав на кнопочку на стационарном телефоне.
Спустя мгновение в кабинет заскочил чернокожий босоногий парень лет четырнадцати в красном костюме портье.
– Да, отец? – поинтересовался он, приподняв квадратную шляпу в знак приветствия, и подошел к Роберту, дабы поцеловать его в бубон.
«Послушай, Том, как?! Как это возможно? Белый отец и, сука-бля, черный сын! И ладно, был бы он мулатом… Но этот Кертис же черен словно, сука-бля, смоль! Что за шляпа?! Смотри какой вариант возможен. Его черной матери делали ЭКО, но в банке спермы перепутали образцы. Поэтому вместо спермы Роберта влили ей в матку сперму какого-то бесхозного нигера из Судана… А как ее вообще вливают? Спринцовкой? Или с помощью кулинарного мешка? Или это не ЭКО никакое?» – фантазировал Харди.
– Уууф… – тяжело выдохнул он, схватившись за лысую голову и охуевая от собственных мыслей.
– Кертис, этот парень новичок и, как ты уже наверняка понял, с этого дня будет проживать на нашей вилле, – указал бубоном на Тома Роберт. – Будь так любезен, покажи ему его комнату и, вообще, что здесь да как устроено.
– Я буду жить тут? А нахуя? – влез в диалог Харди. – Я так-то квартирку в центре снимаю. Зачем мне жить, сука-бля, на отшибе? Какой прикол?
– Потому что с этого дня ты входишь в специальную группу – как бы мой «приближ». Понятно? Будешь выполнять мои личные поручения, а не шоркаться по подворотням и продавать наркотики всякому отребью. Да, задания опаснее. Порой на кону – жизнь. Но и денежка тут уже совсем другая…
– Это что? Типа, как бы повышение? – уточнил Харди.
– Да, типа того, – кивнул ДеНиро-младший, за что тут же получил от отца оплеуху, ведь перебивать родного отца – ну, такое…
– Как только ты расположишься, Тиль выдаст тебе оружие и введет в курс дела. А теперь можешь быть свободен, Кертис проводит тебя.
– Спасибо, сеньор ДеНиро, – поднялся с кресла Том и протянул Роберту руку. – Постараюсь вас не разочаровать. Вы не пожалеете, что берете меня в свой «приближ».
– Никаких рукопожатий в нашей семье, – подошел к нему ДеНиро, крепко взял за плечи, улыбнулся и жарко поцеловал сначала в одну щеку, затем во вторую.
Вот так вот Том и поселился на вилле Роберта ДеНиро и стал кем-то вроде «шестерки» главы мафиозной группировки. Харди подселили в комнату, предназначенную на трех жильцов. На счастье Тома – сосед у него оказался один – Тиль Швайгер. На неудачу Тома – Тиль проживал в комнате со своей девушкой-немкой, которая ни черта не понимала по-английски. И все бы ничего, если бы Тиль не жарил каждую ночь свою девку и не горланил что-то по-немецки в процессе совокупления. Порой, Харди казалось, что он живет на съемочной площадке какой-нибудь немецкой порно-студии. Но вскоре парень привык и не обращал никакого внимания, что в паре метрах от него кто-то ебется. Больше его напрягало, что периодически в их спальню заглядывал Роберт ДеНиро, доставал свой итальянский пенис, прятался за штору и дрочил на Тиля и его девушку. Однако, и к этому Харди привык.
Что касаемо новой работы Тома – теперь в его обязанности входило ездить на разного рода «стрелы», а также крышевать в компании своей группы различные бары, рестораны и прочую требуху, находящуюся под покровительством ДеНиро. Один раз Том и вовсе участвовал в рэкетирском налете на какую-то китайскую прачечную. Зачем Роберту такой малый бизнес? Да просто. От делать нехуй. Ну, а вообще, мистер ДеНиро считал, что ему должно принадлежать все Чикаго, но это не точно и не так уж и важно.
Вот так вот и проходили трудовые будни Харди. Ввязавшись во всю эту бандитскую кутерьму, парень не то что забил хуй на свои цели, из-за которых вообще и прилетел в Штаты, а просто-напросто забыл про них.
========== Глава 46: Мудак ==========
Как-то раз, после очередной стрелы, Том и Тиль, решили добраться до виллы пешком, и не спеша брели по ночному Чикаго. И вот парням приспичило сходить по малой нужде, и они завернули в небольшую подворотню.
– А ты уважать черных? – выпалил Швайгер, тряся хуеем, дабы избавиться от последних капель. На самом деле, данный вопрос давно интересовал немца и даже, порой, не давал ему спокойно спать по ночам. А вдруг Тиль живет в одной комнате с прожженным толерантом? Негоже! Да и как-то неудобно… А то, что твой босс Роберт дрочит – удобно?
– Ээээм… – немного замялся Том, почесав голову. – Ну, по правде сказать, я не то что бы ненавижу нигеров, а как бы немного презираю их… И брезгую… Ну а, вообще, не только нигеров… Арабов не люблю еще, да и вообще всякий сброд мусульманский… Еще не особо уважаю французов. Как по мне – какие-то педики… Еще эти азиаты… Бррр… – передернуло парня. – Так неприятно смотреть на их желтый оттенок кожи, на их крохотные глазки…
Ба! Да что за разговоры такие? И когда ты успел стать таким расистом?! Что говоришь – эти мысли посещали тебя с тринадцати лет? Ну, а как-то раньше нельзя было об этом сообщить или хотя бы в дневнике изложить?! Молодец ты, конечно! Впредь, будь так любезен – нечто подобное – сообщай сразу!
– Ба! – возликовал Тиль Швайгер, расплывшись в жестокой улыбке счастливого Генриха Гиммлера. – Как же я бояться, что ду не разделить мою точка зрения!
– Ну, – покривил лицом Харди, застегивая ширинку. – Как бы твой фашизм я не разделяю… Ну, да ладно, – отмахнулся Том, решив показаться милым и не расстраивать Швайгера, что вся его идеология – хуйня собачья.
– Власть белым! – зиганул Тиль, бросив на Харди томный взгляд.
– Власть белым! – зиганул в ответ и Том, преисполненный милостью и добродушием, а также донельзя обдолбанный амфетамином.
– Это что еще за хуйня творится в моей подворотне?! – вышел из-за угла какой-то черномазый бомж, с ног до головы укутанный в старые тряпки. – Вы что, беложопые, считаете себя лучше остальных? – угрожающе стал он наминать хоть и вонючие, но, тем не менее, сильные кулаки.
– Охуеть совсем?! – взорвалось кубоподобное лицо Швайгера. – Ду хотеть драться с мы?!
– Чуваки, давайте немного успокоимся, – тяжело вздохнул Том, которого настолько утомила «стрела», прошедшая часом ранее, что драться не хотелось абсолютно.
– Я не успокоюсь, доколи подобное белое отрепье будет вытворять такое в моей подворотне! – никак не унимался негритос, веки которого, к слову, были поражены инсультом, от чего не открывались уже много лет.
После таких слов Тиль Швайгер уже не мог держать себя в руках, вытащил из-за пазухи «парабеллум» своего деда и наставил его на черномазого.
– Брать свои вортэ назад, грязный нигер, – процедил он сквозь плотно сжатую челюсть.
– Хуй тебе! – надерзил в ответ бомж по имени Форест Уитакер и достал из-за подола своего тряпичного халата деревянный шест, метра два длинной.
– Что ты задумать?! – неистово прорычал Тиль, но в ту же секунду Форест ловко махнул шестом, тем самым выбив «парабеллум» из рук Швайгера.
От подобной дерзости немец не то что растерялся – оцепенел! Тем временем, зассаный Уитакер извлек из-под складок тряпок еще один шест – на этот раз из алюминия, и набросился на Тиля в драку.
Нигер наносил Швайгеру удар за ударом, а сам немец ничего и сделать не мог – настолько эта ситуация выбила его из колеи! Тиль лишь прикрывался от ударов зигами, да что-то дерзко бормотал в ответ. И тут Том понял – нужно как-то брать ситуацию в свои руки. Но, так как драться парню совсем не хотелось, то Харди извлек из куртки пистолет и не придумал ничего лучше, чем выстрелить в сторону Фореста, тем самым припугнув его. И все бы было ничего, если б негритос не скакал из стороны в сторону, как бешеная, до безобразия глупая обезьяна. Пуля, которую пустил Харди, вместо того, чтобы просто припугнуть – прошла в черную голову бомжа Уитокера и вылетела с обратной стороны. Понятное дело – мистер Форест ничком рухнул на грязный асфальт, так и не открыв на прощания веки и не продемонстрировав ребятам свои карие глаза.
В подворотне повисла что ни на есть неловкая пауза. Аааааа! Том! Ты ж убил этого бомжа! Вот и первый висяк на тебе! Ну, как оно? Бодрит? На год теперь уйдешь в депрессию?
– Блять, я убил его, – схватился за голову Харди, констатировав факт.
– Йа, – подтвердил Тиль, брезгливо ощупав пульс чернокожего человека. – Спасибо, майн фройнд, ты вновь спасать мне жизнь!
– Сука-бля… Сука-бля… – охуевал Том. – Я отнял жизнь… Кто я такой, чтобы это делать? – затянул свою старую шарманку Харди.
– Да какая жизнь? – удивился Швайгер. – Ты спасать арийца от черти-что! Это ли не подвиг?
– Но он… Он… Какой-никакой, но все же – человек… – продолжал недоумевать Том. – Впрочем… Это уже давно должно было произойти, ибо я – хуевый человек… К этому все и шло… Что теперь говорить? Что сделано, то, сука-бля, сделано…
– Ни он первый, ни он последняя, – похлопал его по плечу Тиль.
– Знаешь, все же об этом не стоит забывать! – сжал ладонь в кулак Харди и потряс им в воздухе. – Я сделаю себе татуировку-напоминалку, что отнял жизнь у этого черномазого!
– Я уметь бить! Пойти на виллу к ДеНире, – взял его за плечи Швайгер и повел прочь из подворотни.
– А как же избавиться от тела? – приподнял шрамированную бровь Том.
– Ты думать, что эта бомжа кому-та нужна? – усмехнулся в стиле Гитлера немец. – Я тебя умалять! Его никто и не хватиться, ёбаная мать!
Харди лишь пожал плечами в ответ, но решил поверить на слово херру Швайгеру.
По прибытию на виллу, Тиль угостил Тома пивом и баварскими сосисками, после чего, по заказу Харди, набил ему второй крест на плечевом суставе. К слову, каким-то чудным образом, через пару недель в данной области у Тома уже было пять крестов. А после очередной «стрелы», которая в итоге закончилась нехуевым кровопролитием, Харди и вовсе не смог сосчитать, сколько народу полегло от выпущенных им пуль, поэтому положил огромный хуй на свои традиции-напоминалки, решив, что такими темпами через пару лет его тело будет усыпано крестами, что со стороны будет смотреться безвкусно.
Так и жил.
25 декабря 2000 года.
В гостиной зале виллы многоуважаемого Роберта ДеНиро было не на шутку накурено. В воздухе витал не только запах табака, но и крепких алкогольных напитков, баварских сосисок, да пива. За круглым помпезным столом сидело несколько парней, отмечающих Рождество и играющих в покер.
– Это совсем не честно! – с психом откинул от себя игральные карты парень-чмо, уставившись на Тома своими наглыми азартными глазами. – Ты считаешь карты!
– Да нихуя, сука-бля, подобного! – состроил фирменный еблет Харди, расставив руки в стороны. На самом деле он спиздил, ибо вот уже как месяц назад обучился искусству просчета карт в покере, от чего ему не стало равных на всей вилле и ее близлежащей территории. – Просто смирись, Декстер, что ты невезучий по жизни человек! – засмеялся парень и сгреб «банк».
– Ладно, твоя взяла, – решил показаться милым Декстер Морган. – Еще виски? – любезно пододвинул он к себе стакан Тома.
Парень-жополиз вот уже как пару недель был принят в «приближ» ДеНиро и заселился в одну комнату к Харди, Тилю да его девке. Кто был такой этот Декстер, чем занимался до трудоустройства к Роберту и сколько ему было лет – никто не знал. Оно особо никто и не интересовался, ведь задавать подобные вопросы здесь – считалось дурным тоном. Если человек прошел собеседование у болезненного Лиама Нисана, то значит так тому и быть. Тот редко ошибался в людях, подходящих на ту или иную должность в шарагу ДеНиро. Главный принцип был таков – если человек конченый, то он абсолютно точно подойдет. К слову, Декстер показался Нисану до того конченым, что он сразу же определил его на виллу.
Том только принял обратно стакан, до краев наполненный виски, как вдруг в кармане джинс зазвонил мобильник. Парень беззаботно извлек телефон и немного растерялся, увидев, что звонит ему не кто иной как его отец – Кристофер Уокен.
«Послушай, Том, такой ты уебок! Забыл позвонить и поздравить отца с Рождеством! Ну не мразь ли ты после этого?! По твоим расчетам, в Чикаго сейчас половина восьмого вечера, а в Манчестере, соответственно, уже половина второго ночи и 26 декабря! Неужели отец не ложился спать в ожидании твоего звонка?! Ну пиздос, сука-бля!» – мысленно поругал себя парень, поднялся из-за стола, вышел в коридор и принял вызов.
– Алло, пап… Привет… – тихо заговорил он в трубку, прикрывая рот и динамик ладонью, дабы отец не услышал постороннего шума.
– С Рождеством тебя, сынок… – торжественно, но печально произнес Кристофер.
– И тебя с Рождеством… – проговорил Том. – Прости, что не позвонил… Ээээм… Только пришел домой, заработался… – брехал он, морщась от злости на самого себя.
– Вы работаете в Рождество? – с интересом спросил мистер Уокен. – Как ты устроился там вообще, расскажи… До сих пор работаешь в офисе менеджером?
– Ну… Нет, я же говорил, что хочу уйти оттуда. Так вот… Я теперь устроился в одну контору, которая… Ээээм… Занимается дизайном интерьеров… Ну, я пока только помощник дизайнера, но тот говорит, что у меня талант, обещает скоро повысить… – продолжал неуверенно мямлить парень, сочиняя на ходу, как ему казалось, правдоподобную легенду. – Вооот… Да, в Рождество мы работали… Очень много заказов было накануне праздника… Ну, украшение торговых залов и всякое такое… Кое-что приходилось доделывать сегодня…
– Ох, ну ничего себе, Том! – воскликнул Кристофер. – Никогда бы не подумал, что ты у меня такой творческий парень! – сказал он с усталой восторженностью. – Ну, ты там старайся, применяй фантазию, чтобы как следует проявить себя!
От радости мистера Уокена Харди стало не то что стыдно – ебано! Он почувствовал себя такой мразью, какой не чувствовал еще никогда в жизни, и не был уверен, почувствует ли еще когда-то. Том поспешил перевести тему.
– Ну, а ты как? – спросил он, закусив губу.
– Да, а что я? – усмехнулся Кристофер, и парень услышал, как он глубоко затянулся и задержал дыхание. – Поужинали с прислугой, заходила Мелисса. Интересовалась тобой, кстати. Спрашивает, почему не звонишь ей. Потом она ушла, прислугу я отпустил по домам, чтобы они справили праздник со своими семьями… Ну, а я остался один, включил пластинку Шуберта, да покружил немного в вальсе… Помнишь, как мы с тобой каждый год на Рождество вальсировали? – спросил он и протяжно выдохнул в трубку, освобождая легкие от марихуанового дыма.
– Блять… – почти беззвучно ругнулся Том, отстранившись от телефона. – Конечно помню, пап… Как же не помнить?
– Ох, нам с тобой было весело… – грустно рассмеялся мистер Уокен. – Помню, как ты был еще совсем мальцом, и я учил тебя танцевать… Ты все налету схватывал – талант, не иначе! Хм… И почему же я удивлялся, что ты стал дизайнером? Ты всегда у меня был творческой натурой, выходит!
– Помощником дизайнера, – поправил его Том, дабы немного умалить свои достоинства перед отцом.
– Какая разница! – весело хихикнул в трубку Кристофер. – Впереди тебя ждет большой успех! Я чувствую это! И рад, что отпустил тебя в Штаты, чтобы ты мог попробовать себя… Рад… Только скучаю иногда…
Том убрал телефон от уха, приложил его к правостороннему сердцу и приставил большой и указательный палец к переносице.
– Сынок! Алло! Алло! – услышал он через полминуты голос отца и вновь приложил трубку к уху. – Сынааа! Аллооо! Со связью что ли неполадки…
– Я тут, пап… – вымолвил Харди, сглотнув ком подступивший к горлу. – Прости еще раз, что сам не позвонил… Я немного потерялся во времени, забыл, что у вас уже ночь… Сейчас собирался поужинать и набрать тебе… Вот было бы глупо, если бы ты уже уснул, а я бы тебя разбудил…
– Да как же я мог лечь спать, не поздравив тебя с Рождеством?! – изумился мистер Уокен.
– Еще раз прости, я правда заработался… – пробубнил Том. Он был готов провалиться под землю сию же секунду – так стыдно перед отцом ему было. Парень бы сейчас все отдал, чтобы очутиться рядом с ним, обнять его и сказать, что тот не одинок.
– Ничего страшного, сынок, я все понимаю… И совсем не обижаюсь… – с теплотой сказал Кристофер. – Ну ладно, иди отдыхай, ужинай… С Рождеством еще раз… Люблю тебя.
– И я тебя, пап… – выдавил Том и хотел уже сбросить звонок. – Постой! Алло! Ты еще тут?
– Да-да…
– Подо что говоришь танцевал? – спросил Харди.
– Шуберт, вальс си минор, – ответил Кристофер.
– Просто что-то вспомнил, и тоже так захотелось повальсировать… – водил пальцем Том по морозному узору на стекле. – Сейчас поужинаю, выпью немного Каберне Совиньон, передохну, включу музыку да тоже покружусь немножко… Вальс си минор значит… Понял… Ну ладно, давай, пап. С Рождеством! Ложись спать уже…
– Хорошо, Том… Спасибо… – выдавил мистер Уокен, кажется, еле сдерживая усталые слезы.
В трубке раздались короткие гудки.
– Сука-бля! – взорвался Харди, отшвырнув телефон в сторону.
– Ты чего тут? – услышал он позади себя парня-голос.
Том обернулся и увидел Декстера, потиравшего свой наглый ударенный глаз, ведь именно в него и прилетел телефон.
– Давно ты тут, сука-бля, стоишь уши греешь? – рявкнул Харди, пытаясь незаметно вытереть проступившие на глазах слезы.
– Не, – отмахнулся Морган. – Так с кем говорил? – спросил парень-прослушка, положив руки в карманы.
– Ебать не должно, – состроил свой фирменный еблет Том и двинулся обратно в гостиную.
Декс подкатил свои наглые сплетничающие глаза и пошел за Харди.
Том перебросился еще в пару партеек покера, забрал свой выигрыш и удалился в спальню, где налил себе вина, нашел на полках Тиля пластинку Шуберта и запустил ее на граммофоне. Покружив по комнате в одиночном вальсе, парень мысленно поклялся себе, что на следующее Рождество непременно отправится к отцу в Манчестер, какие бы обстоятельства не были. После он лег в кровать, прихватив с собой томик Тургенева. Так и уснул, уронив книгу себе на лицо.
========== Глава 47: Пуля ==========
Май 2001 года.
– Давай тащить он! – орал Тиль, брызжа немецкой слюной Декстеру в лицо.
– Да блять! А сам не дотащишь? – подкатил тот свои наглые ленивые глаза.
– Найн! Мы должен шнель уходить отсюда! Пока нас сам не пристрелять! – рычал Швайгер.
Том слышал все это приглушенно, будто погрузился с головой под воду. Дышать было тяжело, каждый вздох отдавался болью в левом плече. Он чувствовал, как кто-то приподнял его под руки и поволок по земле. Последнее, что парень помнил до этого, как один из поляков, с которыми у них была стрела в лесополосе, достал из-за пояса пистолет. Далее прогремел выстрел.
– Ну же! Брать он за ноги и нести в машину! – стоял на своем Тиль, волоча Тома по траве.
Харди ощутил, как парень-некто подхватил его под колени, и теперь его несли двое. Том на время отключился.
– Муттер Божья! Сколько много кровь! – нервно орал Тиль.
Том с трудом приоткрыл глаза. Кажется, он был в салоне Мерседеса. За рулем сидел херр Швайгер, безумно крутя руль и бросая взгляды на заднее сидение.
– Что за… – прохрипел Харди и закашлялся.
– Тебя подстрелили… – недовольно процедил Декстер, сидевший рядом с Томом, крепко прижав ладонь с какой-то тряпкой к его плечу.
Харди медленно опустил взгляд вниз и увидел, что вся его грудь, а также рука Моргана были сплошь в крови.
– Сука-бля… – прохрипел Том и вновь провалился в небытие.
Он вновь открыл глаза, когда почувствовал, что его опять куда-то несут. Парень увидел сначала лишь небо над головой, затем картина сменилась на высокий мраморный потолок со свисающей с него огромной люстрой. Кажется, его привезли в особняк ДеНиро.
– Быстро его на кухню, – скомандовал черный голос Кертиса. – Кладите его на кухонный стол, я сейчас вызову доктора.
Том ощутил, как его положили на холодную столешницу и вновь отключился.
– Что у вас там вышло? – услышал Харди будто бы прищуренный голос босса ДеНиро. – Поляки совсем распоясались… Давно зарекался иметь с ними дело. Ну, теперь они пожалеют, что подстрелили моего человека…
– Наверняка жиды! – фашистским лаем высказал свою точку зрения Тиль.
– Разберемся… – отмахнулся от него Роберт. – Надо бы его обезболить. Кертис, принеси виски…
Том услышал удаляющийся топот босых пяток по кафельному полу. Затем пятки вернулись и поставили на стол что-то стеклянное.
– Давайте тут его подлатайте, сообщите, как будут дела обстоять… – удалился с кухни голос ДеНиро.
– Пить! – рявкнул Тиль, приподнял Тома за шею и плеснул ему в рот алкоголя.
Харди закашлялся, от чего в груди стало еще больнее, а в глазах потемнело. Все же пару глотков ему удалось сделать.
– Так, ну что тут у нас… – послышался справа от стола незнакомый голос. – Ага, пулевое… Все понятно. Так, ребятки, давайте рану вот этим обработайте, а я пока кофе попью и помою руки. Есть тут где кофейный аппарат?
Вероятно, это был врач. Том слышал раньше, что у ДеНиро есть доктор среди своих людей, но до этого никогда его не встречал.
– Открой рот, – услышал он голос Декстера прямо у себя над ухом.
Находясь в полубредовом состоянии, Харди подчинился, и в ту же секунду ему между зубов было всунуто нечто деревянное: то ли ложка, то ли скалка, то ли незнамо что. Морган с силой сжал челюсти Тома, хотя тот пытался сопротивляться, чуя какое-то наебалово.
– Лей давай, – сказал парень-анестезиолог.
– Будет боль! – сочувствующе зиганул Тиль, и следом Харди почувствовал, как ему на левое плечо под ключицей полилось что-то холодное, сразу следом грудь пронзила жгучая боль, волнами растекающаяся по всему телу, и заставляющая орать сквозь насильно стиснутые челюсти. Том отключился.
«Он сидит посреди комнаты, накрытой шаром из гиперпрочного полиэтилена. Напротив – синеглазый мальчишка копошится в фасоли, рассыпанной по полу. Перед Томом тоже разложены фасолины в шахматном порядке, и он двигает их по воображаемому полю, играя сам с собой.
– Поможешь мне? Без тебя мне никак не справиться… – говорит ребенок, пытаясь соорудить из бобов башенку.
Том поднимает взгляд и видит падающее фасолевое строение, но лишь пожимает плечами и продолжает играть в шахматы.
– Джейк, вставай, собирайся… – раздается за его спиной голос Мэрил.
Парень в ужасе поворачивается и видит перед собой мать, смотрящую на него взглядом полным пренебрежения.
Синеглазый мальчуган поднимается с пола и, опустив уголки губ, начинает собирать по комнате свои игрушки.
– А я? – спрашивает Том, не понимая, что делать ему.
– А ты оставайся тут, Томас, и продолжай играть в свои глупые идиотские игры! – кривит лицом мисс Стрип, помогая Джейку собирать вещи в его рюкзачок. – Тебе же так нравятся твои тупые шахматы, или во что ты там играешь?
– Шахматы не тупые, – обиженно говорит Том.
– Ах, да! Шахматы не тупые! Тупой – ты! – вскидывает руки Мэрил и поднимает синеглазого мальчика.
– Почему? – недоуменно возмущается Том и передвигает ладью-фасоль по ковровому покрытию на полу.
– Да потому что! Ты же, вроде, должен был перебирать фасоль, а не играться с ней! – укоризненно машет головой мисс Стрип, открывая зип-замок полиэтиленовой двери.
– Вы куда? – встает Том с пола и неторопливо идет к выходу из шара.
– Подальше от тебя! Наконец, мы отделаемся от тебя, бестолочь! – брезгливо кривит рот Мэрил. – Хотя, надо сказать, толка от тебя никакого! Даже с такой легкой задачей, как перебирание фасоли не можешь справиться! Что уж говорить об остальном! Всегда знала, что ты ни на что не годный мальчишка! А еще мнишь себя взрослым и самостоятельным! Ты даже ребенку помочь не в силах! Разве он о многом тебя просил?
– Я хотел собрать башенку… – грустно вздыхает мальчик у нее на руках.
– Я бы доиграл в свою игру, а потом помог бы! – пытается оправдаться Том.
– Хах… Потом… И кому эта башня нужна будет потом? Смотри не заиграйся, ублюдок… – подкатывает глаза Мэрил и покидает комнату.
Том оборачивается и смотрит на горсть фасоли, из которой ребенок пытался соорудить башню, а затем на свои бобовые шахматы, стройными рядами разложенные по полу».
Харди открыл глаза и подскочил на кровати. Он ошеломленно стал оглядываться вокруг, пока не понял, что находится в своей спальне в доме Роберта. Грудная клетка с левой стороны неприятно ныла. Парень опустил взгляд и увидел, что его плечо перебинтовано. Тогда все события стали диафильмами всплывать в его памяти. Он вспомнил, что был ранен на стреле, затем его приятели довезли до особняка ДеНиро, где ему извлекли пулю и зашили рану. Сколько провалялся в постели, понять он не мог. Том вновь прилег на подушку и уставился в потолок. Перед глазами встал сон, привидевшийся перед тем как проснуться.
«Послушай, Том, что ж ты творишь? Тебя подстрелили, ты же мог подохнуть! Разве за этим ты ехал в Штаты? Разве этого ты желал? Работать на мафиози, подвергая собственную жизнь опасности? Хотя, на собственную жизнь тебе поебать… Но вот твой отец – как бы он это пережил? Он бы корил себя до конца дней, виня себя за то, что отпустил тебя сюда… Да и вообще, вспомни, зачем ты ехал в Америку? Совсем положил хуй на свои цели, еблан?» – думал Харди, легкими движениями руки ощупывая свое ранение. Кажется, сломано ребро… Дышать больно, а значит, возможно повреждено и легкое. Но это все не точно.
От мыслей Тома отвлек Тиль Швайгер, ворвавшийся в комнату.
– Фройнд! Ты приходить в себя! – восторженно заорал он и присел рядом с парнем на кровать. – Тебя ранить поляк-жид! Пуля сломать тебе ребро и повреждать твой легкое! Слава Гитлеру, херц не задето!
– Да это понятно, что сердце не задето… – пробормотал Харди.
– ДеНира зер злиться на Польша! – затряс кулаком перед носом Тома Тиль. – Шпрехен, что убить их все! Он назначать встреча с ними через драй день! Мы все ехать туда! Мстить! Убивать! Сжигать! – все хлеще и хлеще распалялся немец, будто мечтал не просто поквитаться с поляками, но и захватить всю Польшу.
– Ну я понял… Понял… – безразлично промямлил Харди. – Я, пожалуй, еще отдохну… Что-то пизда мне, сука-бля…
– Йа! Ты терять филь кровь! – рявкнул Швайгер, вставая с кровати и направляясь к выходу. – Надо набираться сила! Через драй день мы цузаммен мстить польский швайне! – с этими словами он вышел из спальни.
Том бессмысленно уставился на дверь, за которой скрылся немец. Ему были мало интересны возмущения Тиля, а также планы ДеНиро. В голове лишь крутился сон про мальчика из шара и Мэрил Стрип. Харди вновь погрузился в свои мысли. Так и уснул.
========== Глава 48: Бармен ==========
Том провалялся в постели пару дней, успев за это время накрутить себя до беспредела. Осознание бессмысленности собственного бытия, отступления от поставленных целей и утерянного времени тяжким грузом повисло у него на душе. Том не мог выкинуть все это из головы, от чего не в силах был нормально ни спать, ни есть. К вечеру второго дня к нему в спальню пожаловал врач, который латал его на кухонном столе, и заявил, что рана заживает хорошо и нужды в постельном режиме больше нет. Как только доктор вышел за дверь, Харди поднялся с кровати, оделся, как мог быстро, ведь осторожничал из-за плеча, которое до сих пор давало о себе знать, взял деньги, сигареты и, никому ничего не сообщив, ушел из дома.
– Ром, – сделал он заказ, усевшись за барную стойку.
Том уехал на другой конец Чикаго и решил зайти в первый попавшийся бар, ведь ему было просто необходимо немного снять напряжение. Он намеревался выпить немного, расслабиться и тогда уже подумать о своем будущем, целях и о том, какой же он все-таки ебанат.
– За счет заведения, – громогласно заорал бармен, придвину к Тому стопку спиртного.
Харди поднял взгляд на бармена. Это был темноволосый парень с густой бородой и крупными чертами лица. На нем была черная майка-борцовка, обтягивающая его крепкий подкачанный торс, и голубые джинсы классического кроя.
– Да я как бы и сам, сука-бля, могу оплатить, – приподнял шрамированную бровь Том.
– Ну, дело твое, – пожал плечами бармен-бородач. – Хотел угостить тебя…
– Обойдусь, – буркнул Том и опрокинул стопку. – Повтори.
Бармен вновь наполнил рюмку ромом. Затем еще одну, еще и еще… Вскоре Харди был не то что в говно – в хуину!
– О чем кручинисси? – спросил бармен через час, наливая очередную порцию рома.
Том уставился на бармена непонимающим и затуманенным взглядом. Выпив очередную стопку алкоголя, он пожал плечами, оттопырив нижнюю губу, и развел руки в сторону.
– Ну я ж не абы кто, а бармен, как-никак, – улыбнулся бородатый. – Для того мы и существуем, чтоб нам душу изливать, когда пригорюнилось.
– И то верно, сука-бля, – состроил свой фирменный бухой еблет Харди.
– Ну, выкладывай, че по чем, – подбодрил его бармен и вновь плеснул рома.
