Текст книги "Долгая история (СИ)"
Автор книги: Becky Kill
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 47 страниц)
– А ты как, слетал на День Рождения к тёте? – не без ехидства осведомилась она в ответ.
– Да, слетал, – не моргнув глазом, подтвердил Бейбарсов. И не соврал. На День Рождения к тёте Ане они действительно летали. Только было это ещё в сентябре.
– Ну так, как впечатления?
– Охренительные! – Маринины глаза зажглись противозаконным в данных обстоятельствах огоньком восторга. Она принялась рьяно жестикулировать.
– Матч закончился три часа назад, а у меня до сих пор мандраж. Даже не могу определиться, от восхищения или от страха за наши задницы! Кицунэ раскатали Полярных духов просто в хлам! А этот их новый защитник – ну просто кошмар какой-то, честное слово! Он за всю игру пропустил дракону в пасть один-единственный мяч, да и тот чихательный и такое чувство, что из вежливости к соперникам. Я говорю тебе: мы и раньше-то с Кицунэ справиться не могли, а теперь у нас шансов просто ноль с минусом, – уныло подвела итог Марина. – Этот парень – и где они его только выдрали – играет не хуже твоей мамы!
– Моя мама не играет в защите. Она нападающая, – придирчиво и не без гордости поправил Юра.
Новости ему явно не нравились. Марина обычно отличалась показательной объективностью суждений, и тот градус эмоций, с которым она расписывала минувшую игру, сообщал Юре куда больше контекста её слов. Он уже пожалел, что не согласился слетать с ней на матч и оценить масштаб будущей катастрофы самому.
Марина широко махнула рукой.
– Не важно. Суть в том, что нам однозначно крышка, без шансов! Да и с какой стати нам рассчитывать на хотя бы ничью, если Кицунэ за последние пару лет даже Невидимок из турнирной таблицы на самое дно выкинули.
– Да просто Пуппер – тюфяк! – презрительно фыркнул Юра. – Неудивительно, что его команда перестала выигрывать. Игрок из него был гораздо лучше, чем тренер. Обращаясь к команде на «вы» и устраивая чаепития после тренировок, победителей не выдрессируешь!
Словно в подтверждение его слов по стадиону прошёлся громкий свист. Песок взметнулся, залетев Бейбарсову в рот. Юра принялся отплёвываться. Драконюхи выпустили из рук цепи, и Дымный, сделав мах мощными крыльями, рванул под купол, с которого вместе с остатками снега скатились джины-чистильщики.
Соловей О. Разбойник, прихрамывая, вышел на поле, на ходу сипло крича:
– Чего по лавкам разлеглись? Почему никто ещё не в воздухе, а?! Что, отъелись дома до того, что инструменты вас уже не поднимают?
Тибидохская команда подхватилась с мест, поспешно седлая свои полётные инструменты.
– Погодите! Раньше надо было шевелиться. У меня есть объявление, – проворчал тренер, жестом подзывая всех к себе.
Водолееву, который уже взмыл под купол, пришлось приземляться, по пути уворачиваясь от игриво щёлкавшего зубами дракона, которого он должен был защищать.
Игроки сгрудились вокруг Соловья.
Соловей О. Разбойник откашлялся в кулак, окинув свою команду суровым взглядом своего единственного глаза.
– На каникулах департамент спорта Магщества внёс корректировки в расписание драконбольных матчей средней и высшей лиги. В том числе, сдвинули несколько матчей Мирового Драконбольного чемпионата, включая наш полуфинальный матч с Кицунэ. Теперь игра назначена не на тридцатое апреля, а на пятнадцатое марта.
Команда дружно застонала. Послышались возмущённые выкрики, среди которых затесались и голоса близнецов.
– Хорош ныть! – рассердился тренер, топнув маленькой ножкой. – Развезли по лицу сопли, как дети малые! Не команда, а позорище! Мне даже не охота говорить вам вторую часть, а то вы, чего доброго, с горя расшибёте себе головки о купол. Кроме официальных матчей чемпионата, Магщество в этом году решило ввести между ними дополнительные, так сказать, тренировочные. Позиционируется, что это укрепит товарищеский дух между командами-соперниками. На самом деле они, разумеется, хотят сгрести побольше зелёных мозолей себе в казну.
Соловей сухо плюнул на песок под ногами.
– Тренировочные матчи не влияют на турнирную таблицу, однако будут проводиться с не меньшей помпой и ценой за билеты для приезжих, чем официальные. Таким образом, играть с Кицунэ вы будете два раза. Их команда прилетает в Тибидохс в конце нынешней недели. Тренировочный матч состоится через две недели после. Поэтому вы у меня ночевать на поле будете! С этого дня тренировки ежедневные. Если кого-то хоть раз не досчитаюсь – вылетите из команды быстрее Искристого из ангара, мне бездарные лодыри на поле не нужны! Если вы ещё раз проиграете этим тощим узкоглазым лисицам, я спущу с вас шкуры и напишу на них Сарданапалу своё заявление об уходе! Бейбарсовы, я сказал что-то смешное?!
– Нет!!! – Юра с Сашкой покидали на землю свои сноуборды, на которые, уперев те одним концом в песок, до этого опирались.
– Тогда что вы все ещё забыли на земле? Поделиться на две команды и живо на свои позиции! Эй, там, где мячи?! И какого лешего на поле только один дракон? Я же ясно сказал выпустить четверых!
Соловей снова свистнул, и мощная звуковая волна придала ускорения взлетающим игрокам. Драконюхи, пригибаясь, помчались исполнять приказания рассерженного тренера. Юра с Сашкой, угрюмо переглянувшись, разлетелись в разные стороны: Соловей запретил им играть в одной команде («Вы ни Лигула самостоятельно сделать не можете! Кицунэ не будут ждать в сторонке, пока вы сгруппируетесь для совместной атаки»). Тренировка началась.
Когда замёрзшие и измотанные близнецы с красными носами и синими губами доплелись в белеющей снегом темноте до замка, было уже около восьми вечера. Можно было, конечно, и долететь на сноубордах, но не хотелось. Не хотелось уже не только подниматься в воздух, но и вообще жить. При мысли о том, что это отныне будет повторяться каждый день, пробивала нервная дрожь. Но желание выиграть у Сборной Кицунэ всё ещё преобладало над объёмами страданий на пути к этой цели.
Они настолько затуркались, что вспомнили о пропавшем огниве Царевича и всём, с ним связанном, только зайдя к Сашке и обнаружив в комнате Софью. Старшая Бейбарсова, поджав ногу, сидела за столом и переписывала на обычный тетрадный листок страницу из раскрытого перед ней фолианта классической школьнобиблиотечной наружности.
– Ну как? – побросав сноуборды, нетерпеливо пристали к ней с обеих сторон близнецы.
– Всё нормально?
– Ты нашла этого типа? Зажигалку выкупила?
Сашка, нервно сцепив в замок руки, присела на край стола возле сестры и скосила глаза на перелетающее со строчки на строчку перо. Хоть близнецы давно привыкли к этому зрелищу, им всё равно каждый раз было забавно наблюдать, как Софья быстро и совершенно непринужденно пишет левой рукой.
– Угу, выкупила. С трубы на лыжах! А потом вернулась и ещё раз выкупила! – сердито отозвалась Софья и, откинувшись на спинку стула, бросила узкое ярко-красное перо на стол. Скулы у неё на лице в мягком свете магических ламп очертились ещё чётче, чем обычно.
– Что-о? Почему? – Юра разочаровано бухнулся на соседний стул.
Сашка, тихо заскулив, потёрла лицо ладонями. Софья окинула их хмурым взглядом.
– Ну, начнём с того, что одноглазых евреев-перекупщиков, расхаживающих в сопровождении тролля, на Лысой Горе оказалось целых трое! А у меня ещё и память на лица плохая. К тому времени, как мы нашли нашего типа, до заката оставалось минут двадцать, и торговаться особо не было, когда. Но торговаться и не пришлось: он просто не захотел её продавать! – воскликнула Софья, разводя руками.
– Ты же, я надеюсь, не сказала ему, что это? – резко выпрямил спину Юра.
– Я что, на идиотку похожа? – одарив его красноречивым взглядом, Софья сложила руки на груди и откинулась на спинку своего стула. – Помнишь, ты наплёл ему, что стащил зажигалку из отцовской коллекции, что это семейный антиквариат и так далее? Ну, вот я сказала, что отец заметил пропажу, что жутко рассердился, и что мы хотим её вернуть, пока нам не снесли головы. Что заплатим, сколько скажет. А он заявил, что наши деньги ему, видите ли, не нужны, денег у него полно! (Еврей сказал, что у него денег полно – смешно, да?) В общем, зажигалку он назад не продаст. Упёрся – и ни в какую, как мы с Викой только его не уламывали. Он сказал, ему нужно кое-что другое. И если мы принесём ему это, он готов обменять на это наш «семейный антиквариат», если он нам так нужен.
– И чего он хочет?
– Того, чего мы не достанем сейчас нигде и не за какие, блин, деньги! – горько отозвалась Софья. – Бережное зелье.
– Что-что?
Старшая Бейбарсова на мгновение прикрыла глаза и вздёрнула вверх широкие брови.
– Бережное зелье, – размеренно повторила она. – Его ещё называют зельем путников. Того, кто сделает глоток этого зелья, три луны не тронет никакая нежить: хоть по Лысой Горе ночью разгуливай, хоть по Алтаю.
– Зелье! – просиял Юра. У него аж от сердца отлегло. – Ну и что, что его не достать – ты же варишь зелья! Сделай его, отдай этому мужику и забери огниво. Нам даже тратиться не придётся!
Сашка согласно закивала, глядя на сестру сквозь растопыренные пальцы.
– А ты не думал, почему его нигде не достать? – мягко уточнила Софья. И в этой мягкости вдруг проскользнуло что-то, что заставило близнецов почувствовать себя неуютно. – Да потому что туда нужны такие ингредиенты, что проще и вовсе не соваться в места скопления нежити, чем нарыть хоть один из них!
Она, подавшись вперёд, схватила со стола тетрадный лист, на котором писала до этого, и на вытянутой руке продемонстрировала близнецам выведенный беглым округлым почерком длинный список.
– Да тут единственное, что нам реально достать – это трилистник! Оно даже варится не на простой воде, а на дождевой, собранной на рассвете из следа оборотня. Подчёркиваю: оборотня, а не вурдалака.
Юра с Сашкой, хмуро пробежав взглядом по списку, поджали губы. Юра поднял со стола Софьино перо и принялся задумчиво вертеть его остриё между ладонями, гипнотизируя красной полосой мелькающее оперение.
– Может, просто стащить эту Лигулову зажигалку?
Софья перевела взгляд на Сашку.
– А ты умеешь обходить охранные вуду-заклинания третьего уровня? Я вот – нет. А у него они там по всей лавочке натянуты. А к шкафчику, куда он засунул огниво, и на два метра не подойти. Подозреваю, у него там есть что-то посерьезней нашего портативного такси для нежити. По крайней мере, старые плакаты с автографами Припятской да кувшины с джинами, которые расставлены там по всем поверхностям, я бы так не охраняла. Нет, стащить оттуда что-то – совсем не вариант.
– Но есть ещё один. И, по-моему, в данной ситуации самый разумный, – помолчав немного, добавила она, глядя на один из светильников. – Мы можем просто рассказать всё кому-то, кто сможет решить эту проблему. Учителям или роди-…
– Нет! – одновременно вскинулись близнецы.
– Почему? – опешила Софья. – Да какая вам уже разница: одним наказанием больше, одним меньше! Это я вообще переживать по этому поводу должна.
– Нет, Сонь, ни учителям, ни тем более родителям.
– Пожалуйста! – взмолилась Сашка.
– Да почему?
– Потому что у нас выпускной через четыре месяца, и на этом наша учёба должна кончиться. Нам категорически нельзя влипать ни в какие широкоизвестные истории.
– Вы что, – переведя взгляд с одного на другую, проницательно протянула Софья, – хотите откосить от магспирантуры за хорошее поведение?!
Не удержавшись, она рассмеялась. Юра, недовольно покосившись на сестру, поправил:
– Нет. Ну, не совсем. Дело не в этом, а в том, что…
– В профессиональные драконбольные сборные принимают только с восемнадцати лет. Для того, чтоб вступить в них раньше, нужен целый ворох официально заверенных документов, включая согласие родителей или опекунов. В нашем случае – родителей. Мама с папой-то не заставят нас идти в магспирантуру, если мы не захотим – это понятно. Но с нашим постоянным невезением, и с нашими вечными неприятностями… В общем, нам действительно придётся очень постараться, чтоб уговорить их пустить нас в профессиональный опасный спорт. С восемнадцати мы сможем решать сами, но это ещё два года, притом два года без нужной практики. Слишком долго. Мы должны попасть в какую-то команду высшей лиги или застрять в заунывной магспирантуре, чтоб только иметь возможность играть за Тибидохс и тренироваться хотя бы с нашей сборной – что есть хреновый вариант развития событий. И если мама с папой узнают, в какую историю мы только что впутались, они уже точно ни за что не подпишут согласие, – Сашка издала нервный смешок. – Да я бы и сама на их месте уже сейчас, пожалуй, не подписала.
Когда она замолчала, стало слышно, как в дверь кто-то настойчиво скребётся. Юра отворил её, впустив Контрабандного. Кот величественно прошёлся по комнате и, выплюнув Софье под ноги дохлую крысу, испытующе воззрился на неё серыми глазами.
– Прелесть, – скривившись, пробубнила Софья, и тут же исправилась, спохватившись, что заимствует у Вики словечки, чего она сознательно не любила делать. – Фу блин, то есть. Он это специально?
Она носком тапка отбросила подальше от своего стула крысу, на которую ей после сегодняшней выволочки Клоппа особенно противно было смотреть.
Кот грузно развернулся и, дёрнув хвостом, ушёл за своей игрушкой. Есть он крыс не ел – не царская это была пища. Обычно он, наигравшись, просто подкидывал их Сашке в постель, где она со злым визгом находила их наутро. В целях профилактики таких ситуаций все пойманные крысы – при их наличии – изымались у Контрабандного под вечер, а кот запирался в комнате. Что Сашка, соскочив со стола, немедленно и проделала.
Софья, облокотившись на стол и подперев рукой щёку, перечитывала написанное на тетрадном листке. Когда Сашка закончила, она вынесла вердикт:
– Ладно. Я смогу сварить это Лигулово зелье. Оно и варится-то один день. А вот на сбор ингредиентов, если мы будем это делать, времени и сил уйдёт раз в тысячу больше.
– Мы будем это делать, – серьёзно подтвердил Юра. – Только как бы убедиться, что перекупщик за это время не продаст никому наше огниво? Или, что будет ещё веселее, не решит протестировать зажигалочку на исправность и одним махом не лишит нежити ещё и Лысую Гору?
– С этим я ещё вчера разобралась. Потребовала показать зажигалку, чтоб убедиться, что она ещё у него – ну, он и показал. Стащить, конечно, не вышло, но Вика отвлекла барышника, и у меня получилось незаметно наложить рассеянносклерозный сглаз. Он забыл о ней, как только положил на место. И не вспомнит, пока кто-то напрямую не спросит. Так что…
– Умница.
– Спасибо, я в курсе, – ухмыльнулась Софья.
– Так, с чего начнём? – Сашка соединила вместе ладони и качнула ими из стороны в сторону.
Старшая сестра вздохнула, снова пробегаясь глазами по списку.
– Даже и не знаю. С чего не начни – везде кранты.
– М-да уж, – Юра нагнулся над её плечом. – Бли-и-ин, там ещё и многоглазка? Ну, вообще приехали! Остальное по сравнению с ней ещё очень даже реально раздобыть.
Он с силой потёр ладонями лицо и тряхнул головой.
– Ну, вообще-то, как раз многоглазку нам достать будет проще всего, – медленно возразила Софья и посмотрела на близнецов. – Многоглазка есть у мамы.
Юра с Сашкой уставились на неё в ответ. Софья закатила глаза и пояснила для тех, кто в танке:
– Ну та, которую ей когда-то дядя Ваня дарил. Там же много цветов на стебле. Она лежит, засушенная, прямо у нас на кухне, в шкафу, вместе с остальными ингредиентами. Я её сто раз видела. Мама добавляла её в пару своих зелий. Нам всего-то нужен оттуда один несчастный цветочек.
– Но так, чтоб мама не заметила, – хмурясь, напомнила Сашка.
– Да поняла я!
Контрабандный, светя глазами с окутанного темнотой платяного шкафа, громко мяукнул. Все задрали на него головы. Но кот уже улёгся там, свесив с угла длинный хвост, и от дальнейших комментариев воздержался. Юра посмотрел на сестёр. Обе выглядели явно не восторженными происходящим. Да и у него самого на душе было скверное предчувствие, что они стоят на перекрёстке и собираются свернуть на ту самую дорогу «для идиотов», над которой гремят вспышками тучи и на горизонте виднеется торчащий здоровенными колючками в лиловое небо лес.
– Значит, с многоглазки и начнём.
Перекрёсток остался за спиной, и где-то над их головами пронзила небо первая молния. Софья полезла в сумку за сигаретами.
Комментарий к Цены и ценности *Огни́во – приспособление для получения открытого огня. Имело широкое распространение до конца
XVIII
– начала
XIX
вв., когда были изобретены спички. Простейшее огниво состоит из кресала и кремня. Сноп высекаемых искр, получаемый от удара кремня о кресало, воспламеняет трут (любой легко загорающийся материал) и вспыхивает пламя.
====== Холодный город на Неве ======
Все рвутся в Питер, словно дикари.
Вам что, своих дождей и камня не хватает?
Те, кто живут здесь, вымирают изнутри,
Других же это просто вдохновляет.
(с) Святослава Булавская
Вторник и среда минули без особых происшествий. Юное поколение трудновоспитуемых волшебников, как это всегда бывает, поартачившись для порядка в первый день, быстро втянулось в школьные будни, так что спустя пару-тройку дней с начала семестра всем уже стало казаться, что двух недель новогодних каникул, как и последовавших сразу за ними недель карантина, не было и в помине. Занятия посещались, домашние задания задавались, драконбольные тренировки, как и обещал Соловей, проводились теперь ежедневно, а завтраки, обеды и ужины шли своим обычным чередом. Преподаватели тем временем искали пути выхода из – и, собственно, само происхождение – ситуации с пропавшей половиной нежити, однако учеников этот процесс затрагивал мало. Откровенно говоря, одна половина замка была просто счастлива отсутствием хмырей, вечно исподтишка кусающих всех за ноги на лестницах, вторая была приятно взволнована наконец-то случившимся за время их учёбы «чем-то интересненьким», а третья, более всего доведённая невыносимым тибидохским завучем, злорадно радовалась душевным терзаниям Поклёпа Поклёпыча в связи с исчезновением любимой супруги. До серьёзности происходящего никому и дела не было – не конец света, ну и ладно. Те же трое, кому дело ещё ой как было, временно вынуждены были бездействовать, согласовывая свои планы по исправлению школьных бед со школьным же расписанием.
Всё же, в четверг после обеда дело наконец тронулось с мёртвой точки.
Софья, забившись в нишу напротив окна и усевшись на расписную крышку большого сундука, разговаривала по зудильнику с мамой. Блюдце с голубой каёмкой честно и качественно отражало кусочек гостиной и саму Таню.
Таня, видимо, пристроив зудильник на груду диванных подушек, боком сидела на диване. Опершись локтем о край старомодной ситцевой спинки и подсунув под щеку кулак, она с честным интересом слушала дочь. На середине периодически прерываемого Софьиными смешками рассказа о том, как Клопп, видимо, отчаявшись в собственных методах, решился взять урок современного пикапа у Вадима (хуже которого этим высоким искусством, пожалуй, владел только Пельменник) и, разочаровавшись, влепил тому сразу две двойки за пару, в гостиную зашёл Глеб. Выяснив, чем занята жена, он уселся на диван у неё за спиной и принялся вникать в содержание разговора. По выражению его лица, однако, сложно было сказать, что ему так уж интересны были любовные невзгоды бывшего малютки Клоппика – скорее, он просто хотел пообщаться с дочерью, и совершенно не важно при этом было, о чём. Он тоже скучал.
Таня тем временем воспользовалась присутствием мужа в корыстных целях и, отлепившись от диванной спинки, использовала Глеба как кресло, откинувшись спиной на его грудь и сместившись так, чтоб ему через её плечо было видно зудильник.
– Кстати, как у Сашки с Лёшкой дела? – вдруг вспомнила Таня.
– Никак. Она его кинула вчера, – отмахнулась Софья.
Глеб за Таниным плечом, торжествующе ухмыльнувшись, бросил ей на ухо что-то, подозрительно похожее на: «Я выиграл!» Таня сочувственно поморщилась.
– Жалко. Этот мне нравился!
– А мне нет! – тут же возразил Бейбарсов.
Софья хихикнула. Уж больно отец только что напомнил ей брата.
– А тебе что, когда-нибудь кто-нибудь из её парней нравился? – закатила глаза Таня.
– Нет, – невозмутимо подтвердил Глеб. – Потому что ей вообще рано с кем-либо встречаться в шестнадцать лет. Она же форменный ребёнок.
Таня нарочито громко откашлялась и с вежливым интересом полуобернулась к мужу.
– Родной, а сколько – ну так, чисто по твоей версии – мне было лет…
– Вот именно, – дёрнув плечом и перебив её, отрезал Бейбарсов. – Как раз основываясь на твоём психологическом портрете…
– О-хо-хо, заявочка!..
Софья отвлеклась. Где-то за углом хлопнула дверь класса, и мимо её ниши по коридору потянулись пятикурсники – по большей части, легко травмированные и недовольно гомонящие. Среди прочих в дальнем конце мелькнули тёмные макушки близнецов, и через минуту Юра с Сашкой, перейдя широкий коридор поперёк движения основной массы и расставшись с Мартой, отыскали сестру. На лбу у Юры краснел отпечаток чего-то круглого, явно собирающийся позже трансформироваться в синяк. У Сашки была замотана платком ладонь.
– Кто вас так? – подняла брови Софья.
– Панночка! – отозвались близнецы хором, но с совершенно разными эмоциональными оттенками. Юра говорил с раздражением, Сашка – с восхищением.
– Что случилось? – тут же отреагировала на том конце зудильника Таня.
Софья развернула блюдце так, чтоб родителям стало видно близнецов.
– Привет, – Юра помахал ладонью.
– Добрый день! – Сашка, растянув губы в широкую зубастую улыбку, повисла у него на плече и наклонилась к зудильнику.
Таня, разглядев синяк на Юрином лбу, рассмеялась.
– Красиво!
– Угу.
Юра пальцами попытался сгрести на лоб волосы. Волосы как нужно не сгребались, а если и сгребались, то лезли в глаза. Юра плюнул и оставил, как было.
– Вы что, настолько ужасно знаете нежитеведение, что учительница вас избила? – фыркнул Глеб. – Умоляю, не позорьте нас так!
Близнецы засмеялись.
– Нет, это Панночка просто сегодня не в духе, – проворчал Юра, пододвинув Софью и примостившись на краю сундука. Больше места не было, и Сашка без обиняков уселась ему на колени, очевидно не видя в этом ничего предосудительного.
– Да ты знаешь, что весишь как молодой телёнок? Откуда в тебе столько килограмм, ты же худая! – возмутился Юра, пытаясь стряхнуть её с колен.
– Телёнок не корова, вот и потерпишь! – отрезала Сашка и, оставшись сидеть и покачивая ногой, переключила внимание на родителей. – Сегодня должен был быть практический урок на отработку антихмыриных заклинаний – ну, это нас уже дрессировать перед выпускными экзаменами начали, повторяем всё. А поскольку хмырей нет, Панночка напустила на нас кикимор и велела отрабатывать всё на них. Ну, хмыри и кикиморы, конечно, на одной ветке развития и вообще родственники, но всё равно антихмыриные заклинаниях их берут еле-еле, а другими пользоваться было нельзя. Вот кикиморы как разошлись!.. А Панночка говорит, так даже лучше, чем с хмырями: дескать, если мы с кикиморами научимся этим методом управляться, то с «правильной» нежитью для заклинания вообще проблем после не будет.
– А почему хмырей нет? – удивилась Таня.
Дети замерли, подавив в себе желание переглянуться. Вот блин! Теперь у них была буквально пара секунд на то, чтоб решить, что говорить и не говорить дальше. Всё же, все трое и самостоятельно пришли к единому заключению, что молчать про ситуацию в замке было глупо: это скоро и так станет широко известно, и вот тогда уже встанет вопрос о том, с какой радости они ничего не сказали раньше.
Софья сделала быстрый и короткий вдох.
– А просто нет. Их вообще на острове нет, и русалок с водяными тоже. Пропали несколько дней назад, и с концами, – легко сообщила она.
Глеб вздёрнул брови.
– Интересно. И из-за чего?
Юра с Сашкой, и так маячившие с краю зудильника, под предлогом замеченного и зачем-то очень необходимого им прямо сейчас одноклассника, совсем выскользнули из родительского поля зрения. Оба инстинктивно почувствовали, что сейчас придётся врать, а врать на прямо поставленные вопросы они не только не любили, но ещё и не умели. Поэтому, предоставив дело профессионалам, близнецы, скрестив руки и прислонившись к стене, благоразумно оставались вне видимости, пока Софья невозмутимо и без малейшей запинки сообщала:
– Никто не знает. Учителя сейчас с этим разбираются. Так, вроде, пока ничего не поменялось, только Поклёп впал в агрессивную депрессию. Теперь он ещё противнее, чем раньше, – старшая Бейбарсова дёрнула плечом, давая понять, что на этом её знания исчерпывались.
Таня хмыкнула, но дальше родители, к огромному облегчению провинившихся, докапываться не стали. Если они и хотели ещё обсудить эту новость, то явно уже между собой, поскольку честное лицо Софьи выражало достаточно убедительную непричастность к данному делу. Удостоверившись, что гроза миновала, Юра с Сашкой снова влезли в экран зудильника.
– А где Лео? С ним можно поговорить? – улыбнулась Софья.
Глеб, обернувшись, позвал Лео. Призыв его, видимо, остался так и неуслышанным, и старший Бейбарсов, вздохнув, поднялся с дивана и лично отправился за сыном.
Они вернулись через пару минут. Забрав у мамы зудильник, мальчуган с радостным любопытством уставился на брата и сестёр. Его рыжие волосы, местами курчавясь, непокорно торчали в разные стороны. Сашка умиленно улыбнулась. Ей хотелось протянуть руку и пригладить братовы вихри, и она вдруг очень расстроилась, что не может этого сделать.
Тем временем Софья, обменявшись приветствиями с Лео, уже тарахтела что-то без особой смысловой нагрузки, краем глаза наблюдая за маячившими на заднем плане родителями.
– Ой, кстати, Лео, мама говорила, у тебя игрушка новая! – вспомнила она.
– Ага. Динозавр! – гордо подтвердил брат.
– Кто бы сомневался, – тихонько усмехнулась Сашка. – У него их скоро табун насобирается!
– А покажешь? – улыбнувшись, встрял Юра.
Тут наконец-то Лео развернул зудильник так, что школьной троице перестало быть видно Таню и Глеба – а тем, соответственно, их. Едва родители исчезли из поля зрения, Софья с Юрой, округлив глаза, как сумасшедшие замахали руками, словно пытаясь отогнать от себя что-то. Лео с секунду недоуменно взирал на них, а затем моргнул.
– Сейчас покажу, – изрёк он и, развернувшись, направился с зудильником прочь из комнаты. На дне блюдца смазано замелькал коридор и лакированные деревянные ступени. Ребятам слышно было, как тапки младшего брата хлопают по лестнице. Софья нетерпеливо постукивала ногтями по крышке сундука.
Лео взобрался на второй этаж и зашёл в детскую. Хлопнула дверь.
– Говорите! – разрешил Лео, держа зудильник на вытянутых руках, и хмуро воззрился на ребят. Он уже понял, что его новый динозавр никого на самом деле не интересует, и испытывал по этому поводу глубокую обиду. Обиду, однако, в данный момент пересиливало детское любопытство.
– Так, Лео, слушай! – тут же вскинулась Софья, аж подпрыгнув на сундуке. – У нас для тебя очень-очень-очень важное задание, ты понял? Чудовищно важное!
Лео, сморщившись, посмотрел на сестру. Если бы данная эмоция была свойственна детям столь юного возраста, можно было бы подумать, что на лице мальчика читался скепсис. Софья это проигнорировала.
– Помнишь шкафчик на кухне – ну, тот, где лежат всякие мешочки с травами? Он крайний от печки.
Лео, подумав, глубокомысленно кивнул.
– Во-от, отлично! Там лежит такой сушеный стебелёк, на нём много-много маленьких синих цветов. Он там один такой, не перепутаешь! Нужно, чтоб ты сегодня подождал, пока родители лягут спать – только обязательно дождись, пока они точно будут спать – спустился на кухню, достал тот стебелёк и сорвал с него один цветок. Остальное вернёшь на место, понял? А с тем цветком, что сорвёшь, выйдешь на улицу. Там кто-нибудь из нас у тебя его заберёт.
Софья замолкла, вместе с близнецами с надеждой воззрившись на мальчика. Лео помолчал, насупив рыжие брови и, видимо, обдумывая сказанное.
– То есть, мама с папой про это знать не должны? – наконец уточнил он.
– Нет! – хором выпалили ребята.
– А почему вы сами не зайдёте и не возьмёте, что вам надо?
– Потому что мы не сможем узнать, спят родители или нет, и потому что… Ну Лео, ну что тебе стоит? – не выдержав, взмолилась Сашка. – Ты же хочешь поучаствовать в секретной миссии?
– А почему миссия секретная?
– О Древнир! – пробормотал Юра, проводя по лицу ладонями.
– Просто потому что секретная, – терпеливо внушила Софья. – Ну помоги нам, пожалуйста! Мы тебе ещё одного динозавра подарим!
Лео чихнул и почесал ладонью нос. Изображение в зудильнике скакнуло вверх-вниз.
– Будь здоров! Ну так как, мы договорились? – заискивающе протянула Сашка.
– Хорошо! – решительно подтвердил мальчик. – Но только динозавра не надо. У меня их уже много, вот!
Зудильник на том конце лини развернулся, так что стало видно складированные на полке игрушки. Действительно, динозавров там было уже целое стадо – и маленьких, и больших, и магических оживающих (правда, исключительно травоядных), и обычных лопухоидных игрушек. Самый большой, мягкий и фиолетовый, занимал центральное место. Он же, судя по всему, и был самым новым приобретением, которым Лео всё-таки похвастался.
Договорив с младшим братом и распрощавшись с родителями, ребята отключились. Софья шумно выдохнула, уронив руку с зудильником.
– Я вас ненавижу, – исподлобья взглянув на близнецов, сообщила она.
– Мы тоже тебя любим, сестрица, – ухмыльнулся Юра. Сашка, нагнувшись, быстро чмокнула Софью в щёку во имя подтверждения.
– Ну и кто будет забирать многоглазку? Опять я? – расправив складку на юбке, убрав зудильник в сумку и закинув ту на плечо, требовательно скрестила руки на груди Софья. Тон её голоса при этом явно сообщал, что уж кто-кто, а точно не она.
– Нет, отдыхай пока, – покорно мотнула головой Сашка. – Тебя мы зарезервируем на будущее. Сегодня – аллилуйя! – нет тренировки: Соловья вызвали в отдел магспорта на Лысую гору, там всех тренеров зачем-то собирают, это на целый день затянется. Так что мы можем сами сгонять.
– Хорошо. Вот тогда сейчас и отправляйтесь – это же у вас последний урок был? По пути купите у одного типа ещё один ингредиент. Он как раз живёт в Питере, приторговывает там в частном порядке. По-моему, это нелегально, но нам это неважно! Я связалась с ним через купидона: он уверяет, что у него есть русалочья чешуя, и цена вроде нормальная. Только вечером он не торгует, так что придётся вам сразу к нему наведаться и потом ещё до ночи где-то поошиваться.
Юра фыркнул.
– Зачем такие сложности? С какого лешего нам покупать у какого-то мутного товарища чешую, если у нас самих её полно? С русалками, конечно, сейчас трудновато, но так у любого, кто на пылесосе летает, минимум мешков пару в запасе точно найдётся, – он развёл руками.
