Текст книги "Долгая история (СИ)"
Автор книги: Becky Kill
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 47 страниц)
Сам Мишка, кинув кожаный портфель на длинном ремне к ногам, полубоком сидел на широких перилах у края моста. До того, как на мост взошла Софья, он уже пять минут, сдвинув светлые кустистые брови, тряс рукой с перстнем, речитативом приговаривая: «Работай, зараза!» К каждому третьему подобному заговору Мишка присовокуплял магическую формулу, с пару секунд безрезультатно ждал требуемого чуда, сдвигал брови ещё на миллиметр и снова принимался трясти кистью, охваченной широким кожаным ремнем.
Старшая Бейбарсова ступила в потоки зимнего солнечного света, падающего на мраморно-зелёные плиты из промежутков между арками, разбитых на мелкие стеклянные квадраты, и инстинктивно заслонила глаза рукой. Мишка, завидев Софью, издал громкое «О!» и, недолго думая, наставил перстень в её сторону.
– Айболитус мумифицитус!
Печатка на Мишкином пальце выплюнула зелёную искру, а сразу за ней – длинную змею бинта, которая, извиваясь, скользнула к ведьме по воздуху. Софья ойкнула и выронила маркер – а в следующую секунду её левая рука уже была намертво примотана к груди в согнутом состоянии.
– Мишка! – Бейбарсова сердито топнула ногой и попыталась вернуть своей руке свободу. Фигушки!
– Работает! Аллилуйя! – обрадовался Мишка, вскидывая вверх оба кулака. – Фу-ух! А я уж думал, перстень полетел! Зря я его в уксусе замачивал.
– Зачем в уксусе? – удивилась Софья.
Мишка, подхватив сумку и закинув на плечо ремень, подошёл к ней и принялся искать конец бинта.
– Ну, почистить хотел, – Лотков дёрнул плечом и, наконец поддев ногтем бинт, начал выпутывать из него ведьму.
– Не думаю, что это уксус выжрал из твоего перстня магию. У всех сейчас так, – вздохнув, заметила Софья и поочередно задвигала плечами, пытаясь заставить тугой бинт слезть. – Что за атакующее заклинание ты, блин, на меня напустил?
– Вообще-то, это как раз из серии лечащей магии, а не калечащей, – с голливудской улыбкой поделился Лотков. – Бинтующее заклинание, его понты накладывать!.. Если магия без перебоев работает, конечно. Само определяет, какая повязка нужна. Вот тебе Дезо намотал. Это потому, что ты руку подняла.
– А если бы не подняла? – из вредного любопытства уточнила Софья.
– Тогда повязка оказалась бы на голове.
– С чего бы это?
– А потому что здоровых на голову людей не бывает! – хохотнул Мишка и, закинув руку Софье на плечи, потянул её туда, откуда она только что пришла.
– Куда мы? – лениво осведомилась Бейбарсова.
– Никуда. Буду водить тебя кругами по школе и рассказывать всем встречным, что ты моя девушка. Пойдёт? – беззлобно съехидничал Мишка.
Софья фыркнула смехом ему в плечо.
– Давай. Тебе всё равно никто не поверит!
– Да запросто! Из всей школы то, что ты предназначена мне самим Провидением, не очевидно только тебе. Поверим или проверим?
– Ой, всё, отвали! Твоё Провидение подало голос только тогда, когда я надела юбку в обтягон и покороче.
– Это роковое совпадение, – отбрехался парень, внезапно крайне заинтересовавшись отворотом своего «песочного» твидового пиджака.
Они вышли в наводненный учениками, как лес во время потопа тонущими зайцами, коридор. Софья смазано скользнула взглядом по толпе и сразу выловила в ней полосатую шубу Виолетты, двигающуюся им навстречу. Вместе с шубой двигалась и сама Виолетта – правда, достаточно необычным образом. Старшая Гломова привыкла мчать по коридорам Тибидохса на всех парах, широким размашистым шагом и строго по центру. При этом все, кто попадались ей на пути, должны были либо отскакивать в стороны, либо быть сметенными с дороги величественным скоростным экспрессом марки «Гломова» (…либо падать ниц и начинать бить земные поклоны, как любила дразнить подругу Софья).
Сейчас же Виолетта продвигалась медленно, под самой стеночкой. Не столько шла, сколько кралась, горбясь и периодически озираясь по сторонам. Аксессуаром дня у Гломовой сегодня стали чёрные солнцезащитные очки на пол-лица.
Она была похожа на воришку из мультика. Так и хотелось распахнуть полы её незастёгнутой шубы и проверить подкладку на наличие золотых «ролексов».
Софья вынырнула из-под Мишкиной руки и, опершись ладонью о стену, преградила подруге путь.
– День добрый, гражданочка! Документики предъявите.
Виолетта вздрогнула от неожиданности – в своих тёмных очках она, видно, не заметила Софьино приближение – и тьфукнула.
– Не предъявлю! Я там некрасиво получилась… Эй, это что за эксгибиционистский подкат?!
Софья распахнула Виолеттину шубу. Инспектировала она, правда, не подкладку, а то, что было надето под полосатыми мехами. А под мехами, между прочим, оказались серые джинсы и чёрная водолазка под горло без каких-либо провокационных дырок и надрезов – по крайней мере, спереди видимых. Софья искренне удивилась – она даже не знала, что у Виолетты водятся подобные вещи.
– Молодец! – похвалила Бейбарсова, заботливо укутывая Виолетту назад в шубу. – А вот эту стрёмную чёрную помаду сотри! И на кой леший, скажи, тебе эти?.. – не договорив, Софья ухватила солнечные очки за переносицу, потянула вниз и ойкнула, выронив.
В первую секунду ей показалось, что с Виолеттиными глазами что-то неладно. Они были слишком маленькими. Присмотревшись, она, однако, поняла, что с самими глазами всё целиком нормально – просто их не накрасили.
Виолетта, сердито сопя, быстро присела, подобрала очки и нахлобучила их назад на нос.
– Не надо!
Софья попыталась опять их сдёрнуть, но Гломова больно шлёпнула её по руке.
– Окстись, Бейбарсова! Не всё сразу! Я и так чувствую себя как…
– Нормальный человек? – ехидно подсказала Софья, улыбаясь. – Ой, ты такая миленькая без своих трёхкилометровых…
– Иди ты в жо-!..
– Здорово, – к девчонкам сквозь поток толпы просочился Мишка и хохотнул: – Виолетта, тебе что, Валялкина набила фингал?
Гломова продублировала для Мишки свою последнюю реплику, максимально надвигая очки на нос.
– Такой соцопрос, – тем временем ткнул в неё пальцем Лотков. – Софья – моя девушка. Веришь или нет?
Виолетта медленно повернула голову к Бейбарсовой, и та даже сквозь непроглядные очки расшифровала её взгляд.
– Ещё как верю! – елейно заверила старшая Гломова и, боком протиснувшись между Софьей и Мишкой, продолжила своё движение вдоль стены.
– Ты правда собрался это делать? – шикнула на парня ведьма.
– Один-ноль! – вместо ответа на пальцах продемонстрировал ей Лотков, широко улыбаясь. – Пошли дальше!
– Итого… – невнятно бурчал Лотков, вынимая изо рта шариковую ручку и изучая открытую страницу своей записной книжки. – Тридцать девять «да», восемнадцать «нет», четыре «наконец-то!» и одно «я так и знала!»… или три, если считать отдельно все разы, когда Попугаева это повторила.
– Пожалуйста, можно мы уже где-нибудь сядем?! – простонала Софья, свешивая руки до самых колен.
– Я думаю, моя правота в полной мере доказана. Так что да, теперь можно! – благосклонно оправдал её надежды Мишка, запихивая блокнот в карман и ловя ведьму за руку. – Идём, на пятом этаже наколдовали чумовой фонтан со скамейками, ты ещё не видела?..
– Нет! – взвыла Софья, пытаясь перетянуть Мишку в обратном направлении. – Сначала ты превращаешь наше свидание в социальный проект, а теперь, когда у меня уже отваливаются ноги, волочешь на пятый этаж… с первого! Ты мне что, за Четырнадцатое мстишь, да?
– Эй, Ной, не ной! – весело отозвался Лотков. – Давай я тебя понесу?
– По Лестнице Атлантов? – вкрадчиво уточнила Бейбарсова.
– Нет, – тут же благоразумно одумался Лотков. Затем сила любви всё же возобладала над силой разума, и он мужественно прибавил: – Ну разве что один пролёт.
– Мой герой! – с сарказмом объявила Софья, широким жестом закидывая руку Мишке за шею.
Рукав её куртки замялся, тёплая тонкая кожа запястья соприкасалась с его шеей в том месте над отворотом пиджака, где начинали пробиваться короткие мягкие волоски. От неё пахло свежескошенной травой и мандаринами – два так странно сочетающихся аромата. Первым, конечно, она была обязана своим странным, любимым лысегорским духам, ну, а вторым… Кончался третий месяц зимы. Весь замок был пропитан запахом мандарин, от башенных крыш до нижних подвалов. Но никому в целом мире так не подходил этот запах, как ей.
Мишка осоловело склонил к ведьме голову, и в какой-то момент ему казалось, что она не станет противиться. Но затем Софья фыркнула, как недовольный ёж, и уклонилась от его губ.
– Ну-у, Соф!.. – Лотков раздосадовано поморщился. – Какой смысл встречаться, если это ничем не отличается от дружбы?!
– Философский!
– Не всё сразу! – после паузы процитировала Софья Виолетту и чмокнула его в щеку.
Щека оказалась колючей. С недавних пор Лотков предпочитал легкую творческую небритость.
Фонтан на пятом этаже – декоративное нововведение Великой Зуби – окруженный резными скамейками из белого камня, радостно журчал родниковой водой, в которую ретивые младшекурсники уже подлили слабительного зелья (так что пить из него никто не рисковал). Искусно вырезанная гидра с тремя головами, увенчанными коронами шипов, вяло разворачивала кольца в большой мраморной чаше, поочерёдно – а под настроение и разом – открывая пасти и исторгая из них вверх водяные струи, с плеском обрушивающиеся в фонтан. Что примечательно, ни одна капля при этом не пролетала мимо края чаши.
Ученики, уже избавленные от занятий или наслаждающиеся перерывом, лепились на скамейках или толкались неподалёку, сбиваясь стайками. У многих через плечи ещё были перекинуты школьные сумки. Одна девочка со второго курса пыталась выкупать в фонтане свою саламандру. Саламандра, не делая разницы между гидрой каменной и настоящей, всякий раз от страха занималась синим пламенем и обжигала девочке руки. Хозяйку, правда, это надолго не останавливало.
Вика, прислонившись спиной к стене и сжимая в руках готовую часть курсовой с правками академика Сарданапала, болтала со Славой. Они пасли соседнюю скамейку, которая должна была вот-вот освободиться. Почти напротив, с другой стороны фонтана, сидели Сашка с Антоном и культурно общались, по большей части прибегая к помощи языка, но не к произношению слов. Её ноги были переброшены через его колени, и ладонь Антона чуть сжимала её голень повыше края сапога (на Сашке всё ещё была надета драконбольная форма). Вика иногда поглядывала на них, попутно поражаясь Сашкиной бесцеремонности. Она не понимала, как можно было настолько не стесняться. В смысле, если между тобой и другим человеком есть что-то нежное и сокровенное, зачем делать из этого достояние общественности?
Конечно, это если есть. Особой нежности Валялкина по ту сторону фонтана разглядеть не могла. Только то, что ещё немного – и Антон сожрёт свою подружку.
Компания парней со светлого, топчущихся по левую сторону от Славы, ретиво расступилась, пропуская Юру – который в противном случае их просто снёс бы. Мельком выхваченное взглядом выражение его лица Вике с первой секунды не понравилось. Не обратив внимание на приветствие друзей, Бейбарсов, не сбавляя скорости, пересек вымощенную мраморными плитами площадку и обогнул фонтан.
Гидра задрала вверх среднюю голову и выдала в далёкий потолок водяной залп. Водяной зонтик с шумом обрушился в фонтан в тот самый миг, как Антон навернулся со скамейки, снесенный оттуда смазанным ударом в челюсть.
====== Фонтан из красного мрамора ======
Непонятное желание говорить ему гадости переросло в настоятельную потребность.
(с) Ольга Громыко. Верные враги
– Юра! Какого хрена?! – Сашка вскочила.
Антон сплюнул на белый мрамор кровь. Не размениваясь на вербальные пояснения и не дожидаясь, пока ошарашенный Аист поднимется с пола, Бейбарсов схватил его одной рукой за грудки и вмазал по красивой роже магспиранта ещё раз.
Вокруг загалдели, запоздало предчувствуя уже начавшуюся драку. Кто-то громко крикнул, безрезультатно пытаясь воззвать всех к голосу разума. Мальчишки вокруг засвистели. Сашку схватили за локоть и дёрнули в сторону. Юра, не отпуская Аистов ворот, замахнулся в третий раз, но эффект неожиданности уже миновал. Антон, зло скривившись, увернулся от Юриного кулака и дал ему ногой в колено. Бейбарсов повалился на него сверху, и спустя мгновение мальчишки, сцепившись, уже катались по полу, остервенело молотя друг друга кулаками под подзадоривающие крики толпы.
Сашка вырвалась, но кинулась не разнимать Юру с Антоном – что на данном этапе драки было бы исключительно актом самоубийства – а к Славе.
– Это ты ему сказал?! – налетела на него Бейбарсова, толкая парня ладонью в грудь.
– Эй! – возмущённо прикрикнула Вика.
– Нет, – по выражению Сашкиного лица лучше, чем по содержанию фразы, догадавшись, о чём она говорит, поднял брови Слава.
– Я сказал.
Вика, Слава и Сашка вместе обернулись на новый голос и увидели Лёшку. Скрестив руки на груди и решительно нахмурившись, Мухоморов со своими длинными светлыми волосами, зачесанными назад тонким жёлтым обручем, был похож на обиженную принцессу.
– Да? А кто тебя просил?! – открыв рот и снова обретя дар речи, взвизгнула Сашка. В глазах у неё стояли слёзы, от чего её злоба казалась уже не столь устрашающей, скорее просто жалкой и бесполезной. – Тебе что, Четырнадцатого не хватило?! Зачем ты ему рассказал?!
– А зачем ты опять начала встречаться с этим?! После всего, что он сделал…
– Он ничего не сделал!
– Да! Это потому, что я там оказался!..
– Ты так и будешь стоять и смотреть? – не понимая ровным счётом ничего из происходящего, Вика отвернулась от ругающихся Сашки с Лёшкой и дёрнула Славу за рукав.
Водолеев, сунув руки в карманы куртки, действительно взирал на разворачивающиеся возле фонтана сцены насилия с воистину философским спокойствием.
– А я с ним согласен, – пожал плечами Слава. – Хочешь, чтоб я помог? Так он, вроде бы, и сам неплохо справляется.
У Юры в двух местах была разбита губа и рассечена бровь, от чего кровь заливала пол его лица и мешала нормально видеть. Однако к этому моменту он окончательно подмял под себя Аиста и, усевшись сверху, сосредоточенно молотил магспиранта кулаками, рыча сквозь сжатые зубы:
– Ну что, не хочешь со мной по розовому коктейльчику выпить, гнида? По тёмным коридорчикам прогуляться? Не хочешь, я тебя спрашиваю?!
Антон, лицо которого быстро превращалось в сплошное месиво, уже ничего не хотел. Он теперь не столько отбивался, сколько просто пытался спихнуть с себя Бейбарсова и, казалось, всё больше терял связь с реальностью. Но никто не пытался их разнять. Сашка, прижав обе ладони ко рту, застыла в первом ряду зрителей и только смотрела на всё большими испуганными глазами.
Потасовка с каждой секундой всё меньше становилась похожей на драку и всё больше превращалась в показательную казнь.
Вика психанула. Протиснувшись мимо Сашки и оскальзываясь на крови, смазанные разводы которой перепачкали весь пол у фонтана, она накинулась на Юру сзади.
– Прекрати! Прекрати-прекрати-прекрати, прекрати сейчас же! – перекрикивая толпу, вопила она ему на ухо, одной рукой перехватив за шею и таща назад, а другой колотя по Юриному плечу.
Бейбарсов, сдавленно хрипя, сдаваться не хотел. Тут опомнился Слава и, налетев на друга с другой стороны, за складки толстовки на спине, словно за шкирку, стал оттягивать от Антона. Но удалось им это только тогда, когда в потасовку включился Лёшка. Втроём, натужно пыхтя и гаркая на Юру, как на взбесившегося пса, они разделили дерущихся. К Антону тут же кинулось с полдесятка сердобольных девиц с платочками – хотя тут впору было вооружаться как минимум простынями, а как максимум гипсовым бинтом и носилками. Юра, прожигая взглядом девчачьи плечи, за которыми скрылся Аист, дёрнулся в захвате Славы. Вика со звонким шлепком отвесила ему пощёчину.
– Уймись!
Бейбарсов ошалело мотнул головой и перестал вырываться. Его отпустили. Вика оглядела толпу, ища Сашку, но той нигде не было видно. Чертыхнувшись, она поймала Юру за плечо и с усилием развернула в обратную от фонтана сторону. Бейбарсов фыркал и рукавами толстовки отирал ярко-алую кровь, беспрерывно сочащуюся из разбитого Антоновыми кулаками лица. Взмокшие волосы липли ко лбу и вискам. Он морщился и кривился, мимовольно горбясь и прижимая ладонь к правому боку – Антону несколько раз удалось хорошо въехать ему по печени.
– Ему нужно в магпункт. И желательно раньше, чем туда дотащат этого, – оглядываясь на стонущего Аиста, негромко констатировал Слава.
– Тут останься. Я сама отведу, – решительно отрубила Валялкина и обеими руками пихнула зло оглянувшегося на звук Бейбарсова в спину. – Пошёл!
И Юра пошёл, напоследок, уже у поворота, продемонстрировав Антону, которого как раз общими усилиями подняли на ноги, фигуру из одного пальца. Аист взбешенно дёрнулся, но тут резко подогнул левую ногу и, схватившись за неё, взвыл. Вика затолкала Бейбарсова за поворот.
Два этажа они прошли молча: Валялкина впереди, выпрямив спину и развевая за спиной светлые волосы, словно флаг содружественной армии; Юра за ней, фыркая и сопя.
К тому времени, как они поднялись на седьмой этаж, он достаточно остыл, чтобы хрипло буркнуть в Викину спину:
– Спасибо.
– Иди нахер, дебил!
Несмотря на ситуацию, Юра развеселился.
– Ух ты, какие речи!
Последний раз на его памяти Вика прибегала к столь ёмким словосочетаниям два года назад, когда окончательно поставила крест на идее её отца слепить из неё ветеринарного мага. Размашисто жестикулируя, она расхаживала по деревянной веранде на заднем крыльце своего дома и материлась, как заправский сапожник. Белое летнее платье в крупный чёрный горох, по самый пояс заляпанное грязью, липло к худым, густо исцарапанным коленкам. Юра, закинув ноги на перила, сидел в плетеном кресле и, посмеиваясь, пытался скачать из ММСа первый, тогда только вышедший альбом Ведуний Нудных Вуду. Сеть у Вики в глуши была фиговая, но всё же была, и цель Юриного присутствия на Иртыше в тот день заключалась как раз в том, чтоб выжать из настроек нового Викиного зудильника весь возможный максимум – чем он и занимался, попутно черпая из её невежливого лексикона новые для себя словесные обороты. Пару раз к ним на веранду выходила Викина мама и бросала на них подозрительные взгляды – она тогда, кажется, думала, что они встречаются, или какую-нибудь ещё жесть в этом духе. При маме Валялкина тут же затыкалась и вообще вела себя, как приличная девочка (не иначе, как у Софьи манер нахваталась) – но стоило Лизе уйти, снова взрывалась. В общем, зла она была тогда – просто ужас!
Сейчас, судя по всему, тоже.
– Да Вика, блин… – Юра утёр рот уже насквозь пропитавшимся кровью рукавом.
– Отвали и шагай! – громко огрызнулась через плечо Валялкина.
– Да что ты взбеленилась?! – рассердился Бейбарсов. Он ощущал по отношению к себе вопиющую несправедливость, и это его обижало.
Вика, затормозив, круто развернулась на месте, взметнув белёсыми волосами, и в ответ накинулась на него. Эхо, отбиваясь от высоких сводов Тибидохса, услужливо дублировало её высокий голос:
– Я? Я взбеленилась?! Я не набрасываюсь на людей посреди школы, как будто в меня Цербер вселился!
– Ты не знаешь, он заслужил, – прорычал Юра, сплёвывая на пол кровь изо рта и облизывая перепачканную нижнюю губу.
– Нет, не заслужил! – от бессилия взвыла Вика, всплеснув руками. – Ты его чуть не убил!
Юра в ответ громко фыркнул, бросив взгляд куда-то в сторону.
– Ой, не драматизируй! Я бы остановился.
– Ну, ты не останавливался! – отрубила она и тяжело вздохнула.
Затем подошла к Юре и ткнула пальцем тому в грудь.
– Контролируй свою агрессию!
Юра посмотрел на неё сверху вниз и нарочито аккуратно отодвинул палец от своей груди.
– Угу. Буду. Не нервничай, хвостик.
– Не называй меня так, мелкий! – вспыхнула Вика.
Близнецы в одиннадцать дразнили её так за то, что она вечно увязывалась за ними следом. Потом Вика стала старше и постепенно прибилась к Софье (хотя разница в возрасте у них была больше), а та, в свою очередь, к Виолетте. Так что несколько следующих лет эти трое тусовались вместе – до тех пор, пока Вика не разругалась с Веттой на почве кардинальных различий в нравственном воспитании.
– Я мелкий? – Юра навис над ней, кривя кончики губ в дразнящей ухмылке.
– Я старше!
– Ага, на сколько там? На один год?
– Психологически – лет на пятьдесят! – рявкнула Вика, масла в огонь которой снова подлил Юрин издевательский тон.
– Ну, не грусти, старушка!
Пока Юра ржал (зрелище было жутковатое с учётом его внешнего вида), Вика медленно сосчитала про себя до пяти и разжала руку с магическим перстнем, по которому нетерпеливо наматывала круги зелёная искра. Искра спрыгнула с обода и, упав на пол, погасла. Валялкина молча прошла остаток коридора до магпункта и, широко распахнув дверь, подождала, пока Бейбарсов до неё доковыляет.
– Что, опять?! – едва завидев Юру на пороге, грозно осведомилась Ягге и взмахнула краями цветастой шали, словно гусыня крыльями.
Юра обречённо оглянулся на Вику, но она уже с гулким стуком захлопнула дверь за его спиной, оставив Бейбарсова на растерзание Мишкиной прабабки.
Отойдя от магпункта на десяток шагов, Вика опустилась на корточки возле стены и, уперев локти в колени, а ладони в лоб, просидела так минут пять. Её подташнивало. Затем ведьма вскарабкалась на ноги, одёрнула тёплую дутую жилетку и быстрым шагом пошла вон с седьмого этажа.
Из-за поворота узкой потайной лестницы, по которой она десятью минутами позже спускалась на третий, доносились странные сдавленные звуки. Медленно подойдя и выглянув за поворот, Вика увидела Поклёпа Поклёпыча. Злобный завуч Тибидохса сидел прямо на каменных ступенях, обнимая стоявший у него на коленях тазик с отборной, ещё шевелящей хвостами селёдкой, и… плакал. Плечи под форменной преподавательской мантией конвульсивно дёргались, о селёдку, срываясь с кончика кривого носа, периодически стукались солёные капли.
Вика, открыв и захлопнув рот, бесшумно попятилась назад. Ей вдруг захотелось усесться на соседнюю ступеньку и тоже разрыдаться. Вместо этого она юркнула в первый же ведущий с лестницы ход и пошла искать Славу.
В магпункте Юра заторчал на целых два часа, с его точки зрения – совершенно неоправданно. Совершенно ненужным вообще было его туда вести. Работы для аптечного заклинания на нём было максимум минут на пять, и заколдовать его травмы мог кто угодно – даже он сам. Но с некоторых пор, после того, как один первокурсник попытался излечить прыщ у себя на лбу, а вместо этого вывернул себя наизнанку, на аптечное заклинание в стенах школы, так же, как и на полётные, был установлен блок, и использовать его здесь имела привилегию только начальница школьного магпункта. Это значительно добавляло работы Ягге – так как теперь с порезанными пальцами, ожогами от саламандр, синяками от засосов и прочими копеечными травмами к ней бежала вся школа – но, по мнению Сарданапала, увеличивало уровень безопасности в Тибидохсе. К тому же, позволяло не пропустить действительно серьёзных случаев, которые раньше успешно скрывались не желающими «светиться» учениками. Словом, предупреждение «самолечение может навредить вашему здоровью» было принято во внимание руководством школы.
Выслушав от Ягге всё, что она думает по поводу его «вредной манеры махать кулаками» (ещё одна досадная несправедливость: последний раз по конкретно этому поводу в магпункт Юра попадал год назад), он подвергся подробному магдицинскому осмотру, при этом едва не задохнувшись в пряных парах трубки, которой в процессе пыхтела старая богиня. Наконец Ягге соизволила струсить с руки несколько золотистых искр, которые вполне сносно починили Бейбарсова, и отправила его тыкаться лицом в таз с водой, словно замаравшегося котёнка. Толстовка его, в виде дополнительного бонуса от школьной сферы магдицинских услуг, подверглась тотальной магической чистке. Казалось бы, на этом им с Ягге можно было и распрощаться – но нет. Протестующий Юра железной силой воли старушки был уложен на одну из коек и оставлен там в горизонтальном положении на два часа. Ягге утверждала, что нужно понаблюдать и убедиться в отсутствии травм органов и внутренних кровотечений, Юра же был вполне убеждён, что она таким образом проводит ему профилактику агрессивности. Как бы там ни было, остаться в магпункте пришлось. Бейбарсов не сильно скучал, под одеялом, чтоб Ягге не запалила телефон, перекидываясь с Лерой сообщениями в Телеграмме*.
Барсик: ты, случайно, не в курсе, где можно достать кровь нераскаявшегося душегуба?)
Валерия: Сделай кровопускание Ганнибалу Лектеру.
Юра повернулся на правый бок, зашипел и снова перекатился на спину.
Барсик: ок где мне его найти?
Валерия: Нигде. В «Молчании ягнят», книжка такая есть. Это была ШУТКА.
Барсик: и как я должен понять, что это шутка? ты же не ставишь СМАЙЛИКИ :))))
Бейбарсов ухмыльнулся и, порывшись в бесконечных запасах Телеграмма, отправил ей смеющегося грузина.
Лера учла Юрину критику и в ответ прислала ему кота, отпиливающего себе голову.
Барсик: позло мне, что мы не в ммсе переписываемся
Барсик: *повезло
Валерия: А что?
Барсик: ну смотри.если б ты отправила мне в ммсе смеющегося котика, его башка вылезла бы из зудильника и расхохоталась мне в лицо. а теперь представь, как выглядело бы то, что ты мне прислала
Валерия: …
Валерия: Это шутка?
Барсик: а я ставил смайлики? ХD
Валерия: Я хочу тебя бросить)
Юра засмеялся и поспешно сделал вид, что кашляет. Ягге подозрительно обернулась к нему от своей тумбы со склянками. Юра высунул голову из-под одеяла и невинно улыбнулся богине, на всякий случай сунув телефон под подушку. Ягге погрозила ему пальцем и, шурша юбками, пошла в другую часть магпункта, где за ширмой лежал Антон. В отличие от Бейбарсова, «словившего» поверхностные ушибы, у Аиста были сломаны запястье и нос, так что одним аптечным заклинанием отделаться ему не удалось. Ширму вокруг его кровати установили, главным образом, для того, чтоб они с Юрой друг друга не видели и не оскорбляли острый слух Ягге недостойными учеников этой школы изречениями. Периодически, всё же, тишину огромной палаты нарушал свистящий мальчишеский шёпот, и Ягге громко хлопала сухонькой ладонью по столу, во всеуслышание объявляя, что ещё один подобный звук – и она споит обоим сонного зелья с перцем. Если же она узнает о попытке воплощения в жизнь хоть одного из прозвучавших обещаний – а она узнает! – Бейбарсова отлучат от полуфинального матча чемпионата, а Аист не сдаст ни один экзамен летней сессии.
Когда Юра снова выудил телефон из-под подушки, в Телеграмме уже висело новое сообщение.
Валерия: Тебе правда нужна кровь убийцы?
Барсик: угу
Валерия: Чем ты там, блин, занимаешься???
Барсик: я расскажу тебе когда-нибудь, когда это превратится в смешную историю из школьных дней
Он нашёл ту серию стикеров, которые скидывала ему Лера, и отправил ей вешающегося кота.
В ответ ему пришла свинья в длинной цветастой юбке.
Валерия: Сходи к цыганам.
Юра приподнялся выше на подушках.
Барсик: не понял
Валерия: Ну, цыгане же. Я подвержена стереотипам: кибитки, разноцветные юбки, грязные дети, воровство, гипноз, заговоры на крови… Если такая магия реально существует, то цыгане, по логике – первые, кого я бы поспрашивала, не завалялась ли у них баночка-другая злодейской крови. Ну или не обременённый муками совести душегуб собственной персоной.
Валерия: Или на самом деле у вас там всё не так?
Антон взвыл сквозь зубы за перегородкой, по всей видимости, случайно зацепив рукой сломанный нос.
Барсик: !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Валеря: ?
Юра, уже сидя в кровати, лихорадочно затарабанил пальцами по сенсорному экрану, но тут в дверь магпункта постучали, и он, так и не отправив сообщение, быстро сунул телефон под одеяло. В следующее мгновение Ягге вышла из примыкающей комнаты, а выкрашенная белой краской дверь распахнулась, являя взору Зубодериху. Очки съехали на самый кончик носа преподавательницы, а чёлка-пони замялась в одну сторону от быстрой ходьбы. Сбивчиво здороваясь, преподавательница сглазов влетела в магпункт. За ней по пятам следовал Готфрид Бульонский, вид у которого был крайне растерянный. На руках он нёс парнишку лет четырнадцати, который пребывал в глубокой отключке – это в лучшем случае. Потому что лицо его в потоках солнечного света из высоких окон демонстрировало пугающий синий оттенок.
– Что случилось? – без предисловий осведомилась Ягге, указывая на койку через три от Бейбарсова.
Готфрид с видимым облегчением от перекладывания ответственности на другое лицо поторопился уложить мальчика, куда было велено. Зубодериха, нервно сжимая и разжимая пальцы на корешке карманного томика Пушкина, который держала в руках, сделала несколько шагов в сторону, пропуская целительницу к пациенту.
– Я проводила занятие с третьим курсом, у нас по плану Роковой сглаз. Витя Колесников – замечательный мальчик, у него всегда были лучшие оценки по моему предмету! Уж он-то точно должен был справиться с отводом, я поэтому его и вызвала.
– Не справился? – хмыкнула Ягге, пыхнув трубкой.
Она уже была возле Вити, ощупывала сухонькими пальцами грудную клетку, проверяла пульс и совершала какие-то пассы. С кончиков её пальцев сыпались золотистые искорки, тающие в миллиметре от лица ученика.
– Справился, – уязвленно приосанилась Зубодериха. – Не запаниковал, ни испугался. Произнёс всю формулу без запинки. Трижды. Но его кольцо не сработало ни разу.
– И вы не посчитали нужным помочь? – хладнокровно подняла бровь начальница магпункта.
– Я попрошу без недостойных намёков в адрес моей жены! – оскорбился Готфрид.
Зубодериха вспыхнула, крепче сжав пальцы на томике стихов.
– У меня самой получилось отменить проклятие только со второй попытки! Я опоздала всего на несколько секунд. Основные последствия Рокового сглаза, хвала Древниру, не успели его настигнуть, но часть проклятия, всё же, уже не удалось остановить. Он находится в беспамятстве уже минут двадцать. Я не смогла вывести его из этого состояния, и, честно говоря, просто не представляю, как, – горько вздохнула преподавательница. Готфрид погладил её по плечу, бормоча: «Ну что ты, голубушка, ну не казни себя…»
Юра, который замер на своей койке, как мышь в траве, чуть отклонился назад, чтоб за спинами Зубодерихи и её мужа разглядеть лицо пострадавшего. «Витя Колесников, Витя Колесников…» Он, кажется, учился в одном классе с Колей Волей, хотя Юра не мог сказать, были ли они друзьями.
Пружина под Бейбарсовым обличающе скрипнула. Сгрудившиеся над постелью пострадавшего взрослые разом обернулись и уставились на Юру.
– Добрый день, – моргнув, вежливо поздоровался Бейбарсов со всеми, кто его до этого не замечал.
– Добрый… день, – Великая Зуби, запнувшись, поправила почти упавшие с носа очки.
– Я бы не утверждал, что день нынче такой уж добрый, как вы заметили, молодой человек, – проворчал Бульонский, рукой зачёсывая на плешь жиденькие волосы. – Но в любом случае здравствуйте.
