Текст книги "Долгая история (СИ)"
Автор книги: Becky Kill
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 47 страниц)
– И твою тоже!
– Ха-ха, на себя посмотри!
– А помните, в прошлом году на Хэллоуин кто-то это штуку замутил?..
– Это Вадим был! Он тогда ещё маскарадный костюм надел – из настоящей, между прочим, шерсти! На Лысой горе на барахолке купил.
Юра расхохотался.
– А какой-то впечатлительный придурок так вструхнул, что выслал купидона в Магщество…
– …И отряд магветнадзора ещё два дня искал по острову вурдалачье лежбище, да! – смеялась Сашка. – А Медузия с Панночкой им из окон пальчиками тыкали, куда ещё сходить поискать.
– Нет, это Панночка тыкала. Медузия только молча восторгалась их отваге и целеустремлённости, посильно поощряя повседневный героизм, – поправила Вика.
– Но вот после их отбытия влетело Вадиму зна-атно!..
Разговор, подытоженный этой фразой, как-то сам собой затух, растаяв в последних смешках. Маги вернулись в настоящее и, переминаясь с ноги на ногу, один за другим обернулись к беззвучно вспыхивающей редкими искрами черноте. Вика, глядя на неё, медленно подошла к Бейбарсовым, и все четверо инстинктивно сгрудились плотнее. Юра придержал Вику за локоть, видимо, перепутав с Сашкой (оказавшейся у него за спиной), но она никак на это не отреагировала, то ли не заметив, то ли притворившись, что не заметила.
– Ну пойдемте, что ли. А то время утекает, – нервно напомнила Софья.
– Что-то не больно мне хочется через это пролазить, – сморщилась Сашка.
– Можешь подождать здесь.
– Ага, щас! – оскорбилась младшая Бейбарсова и полезла вперёд.
Тут Юра понял, что не ту руку держал, и удивлённо уставился на Вику, приятно впечатленный отсутствием комментариев по этому поводу. Видимо, где-то внизу, в километрах под их ногами, Тартар как раз заканчивал замерзать.
– Я первая пойду! – тем временем заторопилась Софья, проскальзывая перед Сашкой.
– Мне кажется, в данном случае лучше будет сделать вот так, – заметила младшая сестра и взяла старшую за руку.
– Идея, – ухмыльнувшись, одобрил Юра и в свою очередь соединил ладони с Сашкой, другую же вопросительно протянул Вике.
Валялкина закатила на это глаза, но, одобрив задумку в целом, всё же присоединилась к цепочке. Один за другим, не размыкая крепко сжатых рук, они шагнули в контур песчаных колдуний и пропали в густой тьме.
Мясистый блестящий лист размером с небольшую лодку хлопнул Юру по лицу. Бейбарсов, в первую секунду запаниковавший, разобравшись, что это, отодвинул лист в сторону, пропуская под рукой Сашку и Вику.
Девчонки прошмыгнули мимо Юры и принялись вертеть головами, оглядываясь, насколько позволяла ночная видимость. Заклинание кошачьего зрения прекратило работать, как только они шагнули внутрь контура – как, собственно, и любая другая магия. Софья, понадеявшись на чудо, всё же попробовала засветить свой перстень – но, разумеется, ровно ничего не добилась. В контуре, как и в любом другом кармане реальности, отсутствовало понятие магии как таковое. Колдовать здесь не могли даже стражи, ибо любая магия имеет свой источник – создать же из ничего её попросту невозможно. Кольца, амулеты, маглодии и сила эйдосов в контурах обесценивались так же стремительно, как советские банкноты после развала СССР, поэтому испокон веков они условно считались нейтральной территорией. Условно – потому что редкий Тёмный страж откажет себе в удовольствии махнуть раз-другой клинком, а маглодию флейте Светлого вполне может заменить вовремя прикрученный штык.
Само, собой, каждый контур охранялся – если только в нём было то, чему надлежало быть сокрытым от прочих. Насколько знали Бейбарсовы, на данный момент существовало пять контуров: три природных и два рукотворных. Два из них пустовали, представляя интерес только для стражей как место проведения запрещённых поединков; вход в третий был запечатан так долго, что никто достоверно не знал, что в нём находится, и открывался ли он когда-либо вообще; в четвёртом, если верить туманным слухам, три чудища из самых глубоких недр Тартара охраняли сокровища царя Соломона, которые сам Соломон, будучи достаточно сведущим магом, туда и запихнул – но оказался не настолько сведущим, чтоб после отобрать свои пожитки у «охраны». Пятый же контур был самым «популярным» из вышеперечисленных. На песчаной почве, в самом центре оазиса, затерянные между куцых пальм, лиан и ярких ядовитых цветов, здесь произрастали деревья Райского сада – единственный доступный смертным кусочек Эдема на земле.
Как эти семена попали сюда – был ли это дар небес, тщательно спланированная диверсия стражей Мрака или оплошность какого-нибудь беспечного бронзокрылого, при патрулировании плюющего косточки куда попало – история таинственно умалчивала. Факт наличия же был на лицо. Крыжовник мудрости, груши храбрости, вишни красноречия… Здесь рос даже абрикос, способный исцелять от душевных травм.
Следуя непреложному закону «кто первый пришёл – того и тапки», монополию владения всей упомянутой растительностью забрал себе небольшой местный клан колдуний-кочевниц. Песчаные колдуньи, известные как целительницы и провидицы, решили, что оставлять подобные богатства в свободном доступе для всех и каждого опасно, и создали на том месте контур, поместив сад внутрь. С тех пор контур колдуньи практически не покидали, сделав его своим домом, а вход сюда, как и во все прочие, открывался согласно определённым фазам луны, совпадающим с определёнными же точками пересечения силовых магических линий, опутывающих весь земной шар. В этом абсолютно ациклическом процессе константой выступала только одна деталь: вне зависимости от страны и континента, вход в контур песчаных колдуний, привязанный к их специфической магии, всегда появлялся в пустыне.
На этот раз, в Нубийской.
Сашка ойкнула и шлёпнула себя по шее, заставив всех обернуться.
– Расслабьтесь: комар… но здоровенный! – пояснила она, близоруко разглядывая в темноте ладонь.
Затем вытерла её о штаны и, забывшись, по привычке щёлкнула пальцами, чтоб накинуть на всех чары москитной сетки.
Ничего не произошло.
– Какой смысл быть ведьмой в наше время, если колдовать запрещено практически везде! – недовольно проворчала она, отмахиваясь от вьющейся вокруг мошкары.
– По крайней мере, мы всё ещё можем экономить на маршрутках и авиаперелётах, – оптимистично заметил Юра, пожав плечами. В последнее время, тусуясь с Лерой, он открыл для себя шокирующий факт того, что на одни повседневные проезды по городу в неделю вылетает круглое состояние (залезать на сноуборд Лера до сих пор категорически отказывалась, хотя поглядывала на летающую доску с интересом).
Вика вопросительно оглянулась на остальных.
– В какую сторону нам идти?
Вокруг раскинула ребристые ветки пышная, по большей части незнакомая тропическая растительность, частично заслонявшая даже густо-фиолетовое звёздное небо. Слышно было, как где-то журчит ручей.
– Прямо! – беспечно махнула рукой Софья. – А можем и на месте постоять – без разницы!
Колдуньи должны были узнать, что кто-то нарушил границу их контура, ещё в тот момент, как её, Софьи, нога первой ступила на их территорию – появление стражи было делом нескольких минут. А поскольку убегать от неё они не собирались, самым разумным выбором было присесть на ближайшую корягу и подождать.
Приседать Софья, правда, раздумала, когда один из ярких ночных цветов размером с тарелку в опасной близости от её пятой точки кровожадно лязгнул двумя рядами тонких игл-клыков, которые ведьма в полутьме сперва приняла за тычинки.
– Кто вы? Зачем явились?
Новый голос влился в ночные звуки здешней природы так органично, что поначалу был принят присутствующими за шум ручья и сонный клекот птицы в ветвях над их головами. И только заметив между густо переплетенными кустами и волокнистыми стволами пальм фигуру в белом, Софья, выпрямившись и одновременно стараясь разглядеть собеседницу лучше, ответила:
– Мы обычные… в смысле, элементарные маги. Мы пришли просить разрешения пройти в ваш сад.
– И с какой целью?
Софья замялась, неуверенно переглянувшись с Викой. Колдунья, верно истолковав это замешательство, подобрала длинную полупрозрачную юбку и, ступая босыми ногами по густой траве и песку, приблизилась. В руке у неё мерцал белый огонёк, при ближайшем рассмотрении оказавшийся куском камня, по виду схожего с кварцем: его-то поверхность и излучала свет, с успехом заменяя колдунье и факел, и фонарь.
Остальную экипировку местной охраны составлял только длинный бамбуковый шест, который крепился у неё за плечом весьма неприхотливо: элементарно был засунут за полоску той же, что и юбка, ткани, обхватывающей грудь. Не похоже было, что это оружие часто пускалось в ход.
Странно.
Тем временем колдунья подошла к гостям. В свете кристалла они разобрали, что это молодая ещё женщина, но с суровыми чертами лица. Кожаные ленты перехватывали её тёмные волосы сзади в подобие косы, а на щеках и лбу белой краской был то ли нарисован, то ли вытатуирован сложный орнамент, значение которого никому из подростков не было понятно. Тот же рисунок повторялся на её загорелых предплечьях и ладонях.
– Какова цель вашего посещения и с чего вы взяли, что вы в праве о нём просить? – поджав губы, повторила стражница, обводя подростков испытующим взглядом. Она говорила на каком-то своём, гортанном наречии, но русские маги понимали её ровно так же, как она их: контуры, находящиеся вне общепринятой реальности, стирали все языковые барьеры.
– Сюда являются стражи Мрака, требуя урожая с деревьев ловкости и хитрости: они не получают ничего. Сюда являются алхимики и учёные, жаждя плодов с древа познания: они не получают ничего. Наконец, сюда приходят любовники в поисках нектара верности или плодов забвения, и так же уходят ни с чем. Ну и что же хотят унести четверо русских подростков из священного Эдемского сада?
– Очень немного, – нервно сглотнув, прежде Софьи вмешалась Вика. – Можете оставить все фрукты, овощи и декоративную травку себе. Всё, что нам нужно – один кленовый лист.
По губам стражницы как будто перекатилась тщательно скрытая весёлая ухмылка.
– И на что он вам – выпускные экзамены боитесь завалить? Разве мало маги наделали удачливых амулетов и мало джинов перепрятали в кувшины, раз вы явились за удачей сюда?
– Ах, если бы всё было так просто… – пробубнила себе под нос Сашка.
Стражница вопросительно повернула к ней голову, и она пожалела о последней реплике. Вряд ли песчаная колдунья будет входить в их положение, выслушивая душещипательные рассказы о неудачных концертах на Лысой горе, артефактных зажигалках, бережных зельях и Тибидохском магическом кризисе.
Хорошо, что этого здесь не нужно было.
– Ступайте за мной, – не дожидаясь каких-либо пояснений, коротко сообщила колдунья, уже оборачиваясь, чтоб уходить. – Я провожу вас к Игрит – главе нашего клана. Она рассмотрит вашу просьбу, примет решение, а затем вы уйдёте… С тем, зачем пришли, или же без него, – прибавила женщина, и в этих словах подросткам почудилось недвусмысленное предупреждение.
Колдунья развернулась и, ступая почти бесшумно, углубилась в чащу. Остальные, легонько толкаясь, заторопились за ней и мерцанием её кристалла.
– Мы в оазисе или в джунглях? – пробираясь между щедро разросшейся местной флорой, шёпотом поинтересовалась у своих Сашка и отпихнула пологом свесившийся лист низко нагнувшейся над землёй пальмы.
– С какой стороны посмотреть, – так же, шёпотом, ответила ей Софья, озираясь. – Карманы завязаны на эффекте Пятого измерения. Это очень большой оазис.
Что-то где-то пронзительно и отчаянно пискнуло, оборвавшись на высокой ноте, и большие кожистые крылья прохлопали над их головами. По ближайшим кустам в тусклом белом мерцании камня мелькнула тень.
– Это что, дракон?! – задрав голову и силясь разглядеть то, что уже исчезло, охренел Юра – чуть громче, чем полагалось вести себя в приличном обществе.
Колдунья, идущая впереди, даже не обернулась. Ответила ему Вика, протискиваясь мимо притормозившего парня на узком повороте между колючими зарослями какой-то приторно пахнущей чертовщины и куском самой натуральной каменной скалы – откуда бы она тут не взялась.
– Драконы не живут в тропиках. У них отсутствуют потовые железы, они в таком климате сварятся. Древнир, сколько раз ты прогуливал уроки Тарараха?
– Не берусь точно судить о Древнире, но даже он явно бывал там чаще, чем ты, – не остался в долгу Юра, следя взглядом за её белобрысой макушкой.
– Я прошла весь школьный курс на дому экстерном за первые пять лет жизни, и всю магспирантуру за следующие четыре, пока школа меня не спасла. Мне можно!
Юра не сдержал ухмылку.
– Ну и что это в таком случае было, умник?
– Умник – это мужской род.
– Ах да, извините – я унизил твоё женское достоинство. Как я должен был сказать? Умника? – сделав ударение на последнюю букву, с сарказмом уточнил Юра, топая за ней по узкой тропинке (по сути, тропинки и вовсе не было) и дыша в затылок.
– Умница, – на автомате ответила Валялкина.
– Разве умница – это уже не другая смысловая нагрузка? – сдвинув брови, искренне заинтересовался Юра.
Вика открыла рот, но осеклась и тоже задумалась. И правда, водились-то женский и мужской род как равноправные по сути, но с течением времени каким-то образом приобрели совершенно разные смысловые оттенки… Собственно, как и всё в России, касающееся женского и мужского рода, в принципе. У-у, грёбаный сексизм!
– Умница! – упрямо припечатала она.
– Ну окей, – не стал запариваться Бейбарсов (тем более, пот с него и так уже катил градом – пустынным тропикам явно не помешало бы немного ветра). – И что это была за неведомая хрень, умница?
– Летающий варан, – меланхолично пожала плечами Валялкина.
Вверху трубным заунывным звуком позвала свою пару какая-то ночная птица. Сзади Софья ударилась мизинцем о корягу и тихонько ответила ей на человеческом разговорном.
Юра скривился, снова посмотрев вверх.
– Ты прикалываешься?
– Да нет, я серьёзно! Летающий варан, – повторила Вика, не оборачиваясь.
– Серьёзно? – переспросил Юра, и тон его голоса заставил Вику на секунду притормозить.
Обернувшись, она уставилась на него исподлобья.
– Да Валялкина, блин!.. – отмахнувшись от неё, вспылил Юра. Развёлся как лох! Летающий варан – охренеть, как смешно! – Вообще нельзя нормально ответить, да?
– Да откуда я знаю! – хихикая, возмутилась Вика, торопливо нагоняя и не подумавшую дожидаться их провожатую. – Ты сам сказал: ты чаще меня на уроках Тарараха бывал!
– Ты же прошла весь курс экстерном ещё в люльке, – ехидно напомнил сзади высокий Юра, перегибаясь через её плечо.
– И как думаешь, много я в люльке запомнила? Лишь бы качали! – тихо (издавать громкие звуки в ночных джунглях, в отличие от Бейбарсова, ей было стремновато) засмеялась Вика, весело тряхнув короткими волосами. Затем спохватилась, что это не та линия поведения, которой она решила придерживаться, и, поджав губы, отвернулась, накрутив на палец светло-пшеничную прядь.
Женщина, сопровождающая их, ускорила шаг. Глядя, как её босые ноги уверенно шлепают по колючему подлеску джунглей, полному ядовитых и кусачих тварей магических и немагических происхождений, Юра невольно задался вопросом, атрофировались ли от жизни в контуре у пустынных колдуний все нервные окончания, или она просто настолько крута?
Впереди выступили очертания стены. Подойдя почти вплотную, ребята, однако, разобрались, что то, что они приняли за стену, на самом деле являлось несколькими повалившимися друг на друга пальмами, преграждающими дорогу. Колдунья, нисколько этим не смущаясь, полезла прямо через них, пройдясь по груде стволов как по лестнице.
Остальным повторить подвиг с тем же изяществом не удалось.
Юра, опершись ладонью, вскочил на верхнюю «ступеньку» и потянулся к Вике. Валялкина издала возмущённый звук, похожий на сопение ежа.
– Я сама в состоянии двигать руками и ногами, спасибо! – едко откомментировала она, самостоятельно заскакивая на пальмовый ствол и начиная спускаться с другой стороны.
Юра за руку втащил Сашку, которая была вполне не против, а та – Софью.
– Ты ужасная! – в сердцах поделился Бейбарсов, снова поравнявшись с Викой.
– Ужасная, потому что способна делать всё сама, не нуждаясь в мужской помощи? – вызывающе уточнила она. – Прикинь, женщины такое могут! Вот ужас, действительно! Такая прелесть!
Отреагировал Юра странно. На ходу закрыв глаза, а после всё лицо руками, он провёл ладонями вверх и запустил пальцы в волосы.
– Ты серьёзно? – уронив руки (жёсткие волосы остались торчать в разные стороны, словно у панка восьмидесятых), громко и раздраженно осведомился он у Валялкиной. – Ты, блин, серьёзно?!
Вика вопросительно остановилась, вздёрнув белесые брови.
– Ау, приём! – Юра облизал губы и резко щёлкнул пальцами перед Викиным носом, так что та инстинктивно дёрнулась. – Моя мать – Таня Гроттер! Ты мне собралась рассказывать, на что способны женщины? Да, блин, конечно, женщина может сделать всё сама! Но это не значит, что она должна делать всё сама. Ни один человек вообще не должен, иначе очень быстро он либо надорвётся, либо у него поедет крыша! Так что, к Лигуловой матери, прекращай вести себя, как Медузия с ПМС, и воспринимать все добрые жесты в свою сторону как личное оскорбление. Ты реально становишься просто невыносимой. Ещё немного – и с Тарабарой станет приятнее общаться, чем с тобой. Завязывай, Вика!
Юра мотнул головой и, протиснувшись мимо Валялкиной, кинулся нагонять Софью и их провожатую.
Вика ошарашено хлопнула ресницами и посмотрела на Сашку, приостановившуюся послушать их крайне занимательную дискуссию.
– Он прав. Задумайся, – дружески посоветовала младшая Бейбарсова и, потрепав Валялкину по плечу, пошла за братом.
Вика шумно выдохнула.
– Блять! – тихо, но с чувством буркнула она себе под нос и, сорвавшись с места, кинулась догонять остальных. Кусты вокруг громко зашуршали.
Идти оставалось недолго. Растительность расступалась в стороны, траву под ногами заменил песок, а впереди сквозь просветы в листьях уже угадывался тусклый свет и очертания незатейливых жилищ осевших кочевниц. Софья повела плечами. Она не могла отделаться от острого чувства дежавю: сквозь чужую, незнакомую чащу их снова вели в уединенное, скрытое от глаз поселение, где в случае, если что-то пойдет не так, им не поможет никто… Ох, совсем недавно это было! В конец они втроём отбитые, что ли? Да ещё и Вику с собой притащили!
«Поздно! – мрачно подумалось ей. – Интересно, а какая именно вероятность того, что гарпия дважды в одну и ту же точку не плюнет? Неплохо было бы заранее уточнить…»
Тем временем провожатая вывела их на открытую местность. Был это этакий пятачок песка размером с половину драконбольного поля, на котором в произвольном порядке располагались сложенные из бамбука и пальмовых листьев шалаши. Всего их было около двадцати. На другом конце виднелся загон, где в темноте вповалку спал какой-то мелкий рогатый скот – козы, наверное. В центре поселения был разложен костёр, вокруг которого на полосатых тканых покрывалах в расслабленных позах сидели женщины – все в различных вариациях той же незатейливой светлой одежды, что и первая стражница. Оказавшись ближе, Юра подсознательно обратил внимание, что самой младшей из них на вид было лет пятнадцать, а самой старшей – едва ли тридцать. Впрочем, вряд ли хоть одной из них в действительности могло быть столько, сколько ему казалось: время останавливалось в контурах. В них никто не старел, никто не рождался и не умирал. Эти женщины жили здесь, словно в огромной консервной банке; избрали существование в вечной мерзлоте времени. Бейбарсовы слышали, что самая юная колдунья появилась на свет ещё шесть веков назад.
Поведение их, однако, мало чем отличалось от поведения Юриных сверстниц на школьной перемене. Под треск костра колдуньи переговаривались, посмеивались и передавали друг другу глиняную миску с финиками. Одна заплетала другой сложную причёску из кожаных лент и косичек. Третья, склонившись над наполненной водой посудиной и глядя на колеблющееся отражение, разрисовывала лицо белой краской. Ещё четверо, соприкасаясь лбами, ворожили в кругу на птичьих костях. Заострённые бамбуковые шесты, видимо, представляющие собой всё их оружие, небрежно валялись на песке между подстилками.
– Игрит!
Навстречу прибывшей делегации поднялась одна из светловолосых девушек – не самая старшая из них. Среди прочих её не отличало ровно ничего…. Нет, почти ничего. Но эта одна-единственная значительна деталь, открытая низким поясом юбки и заканчивающимся под грудью верхом, бросалась в глаза моментально: она была беременна.
У Сашки вытянулось лицо.
– Но здесь же нельзя… – удивленно зашипела сестре на ухо Сашка, но Софья торопливо шикнула на неё.
– Может, она… ну, ты поняла… ещё до того, как здесь оказалась, – так тихо, что только младшая Бейбарсова и могла расслышать, ответила ей Вика, положив подбородок на Сашкино плечо.
Лицо у той вытянулось ещё сильнее. По взгляду, адресованному Валялкиной, последняя без труда расшифровала заложенную в него мысль: ходить так вечно – не очень классно, наверное!
– Это они, Саай?
Игрит чуть отклонилась в сторону, разглядывая столпившихся за спиной стражницы подростков. Казалось, ей было любопытно – но лишь немного.
– Смертные?
– Элементарные маги, – уточнила Саай, оглянувшись на Софьину компанию.
– Да поняла я, – вздохнула Игрит. – Лопухоиды контур не найдут.
– Мы вас ждали! У нас давно не было гостей, – обратившись уже к ребятам, заметила старшая колдунья, и Софью передёрнуло. Цыгане тоже называли их гостями. Как раз перед тем, как собрались перерезать всем глотки.
– Последний раз ещё в прошлом веке. Какой-то страж Мрака… – продолжала Игрит, уперев руки в боки и закинув голову к звёздам, словно зачитывала вслух отпечатанный на небосводе текст. – Любопытный был экземпляр. Пришёл сорвать плод с древа забвения, хотел забыть женщину… давно погибшую. Истратил полдесятка лет, чтоб отыскать этот контур.
Софья сглотнула.
– И он получил то, зачем пришёл? – с любопытством осведомилась она.
– Получил, – утвердительно кивнула Игрит. – Единственный из Тёмных стражей за все наши века здесь. Прошёл испытание и получил… И выкинул прямо у выхода из контура. Стоял, смотрел на эту крошечную сливу на своей грубой лапище – лицо со страшным шрамом, губы сурово сжаты – а затем как сожмёт!.. Только мякоть в песок шлёпнулась. А он руку о плащ утёр и ушёл. Удивительное сочетание: мечник Мрака и любовь – истинная, вечная. Такую видела впервые и единожды.
По лицу Игрит мелькнула тень, и она скользнула ладонью по своему животу. Софья отвела глаза. Жест показался ей слишком… интимным, что ли.
– Ну, а вы? Зачем пришли вы?
Теперь, обернувшись и бросив свои занятия, на них смотрели все колдуньи.
– Нет! Погоди, – выбросив вперёд ладонь, остановила заикнувшуюся было Софью Игрит и, чуть сузив глаза, добавила: – Ничего не стоят только слова из уст лжеца.
Софья вспыхнула.
– Садитесь, – приглашающе указав на одного из покрывал, произнесла Игрит. – Саай, ты тоже! Отдыхай – всё равно в этом десятилетии гостей больше не будет.
– Кто сказал? Мойры? – скривилась стражница, скосив взгляд на четверых девушек с птичьими костями. – Они же в прошлый раз ошиблись на три дня! А в этот, глядишь, на все три десятилетия промахнутся.
Мойры оскорбленно зашушукались.
– Я, – осадила стражницу Игрит. – Я сама ворожила.
Саай прикусила язык и уважительно потупилась.
– Сядь и поешь. А то ты злюка, – смягчившись, улыбнулась ей Игрит и обернулась к гостям. – Вы голодны?
– Нет, – покачала головой Софья, наступив Юре на ногу. Получилось ощутимо, потому что на другую одновременно наступила Сашка.
«Напополам с полтонной салатов ты почти целиком сожрал курицу двадцать минут назад!»
«Я растущий организм!»
– Вот и хорошо! У нас всё равно ничего, кроме молока и фиников, – спокойно дёрнула плечом Игрит и разрисованной до самого локтя рукой поманила их за собой.
Обходя остальных колдуний (они как будто перестали интересоваться происходящим и снова занялись своими делами), она добралась до яркотканой широкой подстилки у огня и опустилась на край. Софья, помедлив, уселась напротив, поджав под себя ноги и нервно проведя ладонями по коленям. Остальные рассеялись вокруг старшей Бейбарсовой. Вика перед этим рукой стряхнула со своего края песок и едва не напоролась на потревоженного под тканью скорпиона.
Отблески костра отражались в светлых глазах колдуньи. Игрит плавным движением вытянула в сторону руку, словно играла в каком-то театральном представлении. И, словно в представлении, неизвестно откуда – разве что прямо из тьмы – рядом с ней возник маленький смуглокожий мальчик, по виду араб, в красной тюбетейке и простой серой тунике, и вложил в её тюльпаном раскрытые пальцы персик. Бросив на пришельцев суровый взгляд, какой никто не ожидает от ребёнка, он развернулся и побежал назад в темноту, в сторону загона со скотом.
Тут Сашка уже не сдержала во рту любопытства.
– Извините, – дёрнув вверх рукав, пытливо глянула она на Игрит. – Разве в контуре есть… мальчики?
Игрит протянула Софье персик.
– Ешь! Съешь весь – и после поговорим.
– Это не мальчик, – повернув голову к младшей Бейбарсовой, беспечно ответила колдунья. – Это Змей.
Софья, как раз кончившая задумчиво покачивать персик в ладонях и откусившая от фрукта хороший кусок, поперхнулась. Сок потёк из уголков её рта по подбородку.
– Какой змей? – не поняла Сашка и нахмурилась.
Вика округлила глаза. Транспарант «Не тупи!!! Змей, Райский сад!.. », вывешенный на её высоком лбу, можно было прочесть без всякой телепатии.
– А что он делает здесь? – видя, что рот Софьи безнадёжно занят, пришла ей на выручку Вика – снедаемая не меньшим любопытством.
– На земле? – Игрит кинула пригоршню песка в огонь. Пламя качнулось, извернувшись, словно удав. – Он наказан. Как и… я, – она осеклась и отвернулась от огня.
Софья отдёрнула ото рта сладкие пальцы, которые украдкой облизывала. Она любила персики, и этот определённо был самым вкусным, спелым и сочным из всех, которые ей доводилось пробовать. Софья бы вручила ему приз лучшего персика в мире, если бы не побочный эффект от его употребления, ради которого его ей и скормили: кратковременная, но абсолютная неспособность лгать. Отправляясь мародерствовать в Эдемском саду, старшая Бейбарсова заранее потрудилась хорошо изучить ассортимент, так что сомнений у неё не было.
– Теперь рассказывай, зачем вам лист с дерева удачи. Убеди меня, что вы действительно в нём нуждаетесь.
И Софья рассказала. Про огниво и про Тибидохскую нежить, про сделку и про зелье, про дефицит магии и про сопутствующие проблемы, большие и маленькие – выложила как на духу. Когда она закончила, Игрит обдумывала её рассказ с полминуты, снова глядя на звёзды. Затем вздохнула и пропустила в пальцах светлую прядь. Ребята, сидящие как на иголках, во все глаза уставились на неё, ожидая вердикта.
– Как, в большинстве своём, часть мира стражей, нас, песчаных колдуний, не касаются дела магов, и до их проблем нам тоже дела нет.
Сердце Софьи упало.
– …Однако это место существует здесь, на земле, в мире смертных, с определённой целью, и я верю, что все в равной степени имеют право заслужить его дары. Я вас выслушала, и вот моё решение.
Игрит оперлась ладонями о песок и с некоторым усилием встала. Глядя на ребят сверху вниз, она произнесла:
– Один из вас войдёт в Эдемский сад и унесёт из него то, зачем он пришёл – только то, зачем пришёл. И это будет тот, кого я сочту достойным – если таковой среди вас найдётся, – мягко улыбнулась Игрит.
– И что нужно сделать, чтоб заслужить эту честь? – подозрительно прищурился Юра.
Босыми ногами, зарывая их в песок, Игрит сделала шаг назад, затем другой, пока не вышла на участок, свободный от ковровых подстилок. Пятясь, она наклонилась и подхватила с земли два бамбуковых шеста. Один, провернув в руке, уверенно перехватила ближе к середине, а другой вдруг кинула Юре, оказавшемуся к ней ближе всех.
– Дерись!
– Что? – опешил Бейбарсов, чисто автоматически поймав бамбуковый шест.
– Я сказала: дерись со мной! Победишь – и сможешь войти в сад.
Юра уставился на девушку напротив, оптимистично не теряя надежду, что это какая-то шутка. Но Игрит была до лешего серьёзна. Вот Тьма!
Бейбарсов неуверенно переложи длинный и крепкий, заострённый с обоих концов шест из одной руки в другую и беспомощно обернулся на девчонок. Те притихли, явно впав в тот же ступор, что и он. Ясно. Оттуда помощи ждать не приходится.
– Я не умею драться, – снова попробовал возразить он.
– И это говорит мальчишка? – колдунья издала смешок. Женщины вокруг (всё внимание которых снова обратилось к ним – некоторые даже встали и подошли ближе, образуя неровный круг) вторили ей, словно эхо.
Юра уязвленно сжал челюсти, но затем скользнул глазами по выпуклому животу Игрит и покачал головой.
– Я не стану с тобой драться.
– Тогда вы уйдёте отсюда ни с чем.
– Я всё равно не стану, – Юра развёл руками.
Шест Игрит с глухим звуком вошёл остриём в песок у её ног.
– Тогда, может быть, за тебя это сделает кто-нибудь из них? – насмешливо осведомилась она, подбородком указывая ему за спину.
Бейбарсов обернулся к Софье. Та, заметив, что он смотрит на неё, отчаянно затрясла головой. Сашка, зачем-то держащаяся за рукав Софьиной кофты, безжалостно жевала губу, но ясно было, что драться с Игрит она тоже не станет, вне зависимости от последствий. Никто из них не мог этого сделать, не мог чисто на психологическом уровне. Драться с девушкой – куда ни шло, но драться с беременной девушкой… В смысле, её же придётся бить!..
– Да Древнир, мы же в контуре! – из-за спин Бейбарсовых воскликнула Вика раздраженно и, смахнув со лба прядь, пробралась вперёд.
– Дай сюда!
Юра не стал сопротивляться, Валялкина отобрала у него бамбуковый шест. Держа его поперёк обеими руками, Вика повернулась к Игрит. Она явно не знала, что с ним делать, но, судя по всему, твёрдо решила не пасовать. Озабоченно сдвинув светлые брови, Вика наблюдала как Игрит, пристально глядя на ведьму в ответ, выдёргивает из песка острый край своего оружия. Бейбарсов сделал несколько шагов назад, не уверенный, стоит ли ему попробовать остановить это, или оставить Валялкину в покое. Тем не менее, Вика хмурилась так грозно, что он счёл за лучшее не вмешиваться. Не убьют же её колдуньи… верно? Это наверняка только проверочный бой, ничуть не опаснее тренировочного.
Громкий звонкий звук удара сыграл на нервах Бейбарсовых первый аккорд. Шест Игрит со свистом опустился на Викин, который та инстинктивно подняла вверх, прикрывая голову – она всё ещё держала своё оружие поперёк, что её и спасло. От силы удара Вика оступилась, но вовремя перенесла вес на другую ногу. От второго удара она просто отскочила, чуть не перецепившись за собственное же оружие – хотя в её руках оно было не опаснее, чем зонтик. Сашка ойкнула. Колдуньи, собравшиеся вокруг, передавали друг другу корзинку с финиками, словно ведро попкорна, и явно развлекались. Парочка из них одобрительно выкрикнула что-то, когда Вике из чистого везения удалось увернуться от второго выпада. Не дожидаясь третьего, Валялкина отбежала в сторону, и Бейбарсовы снова оказались у неё за спиной.
