Текст книги "Долгая история (СИ)"
Автор книги: Becky Kill
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 47 страниц)
– Да, знаю, – мрачно подтвердила Валялкина, закинув рюкзак на плечо и вытянув из-под лямки косу. – Стерва! И ш-ш!.. – Вика, не договорив, деликатно улыбнулась и, не дожидаясь остальных, пошла дальше по коридору.
Гости прибывали на остров всё утро. Однако за пять минут до начального свистка игры по краям поля к зрительским трибунам всё ещё продолжали потоком валить опоздавшие, толкаясь, ругаясь и размахивая закомпостированными билетами. Где-то уже трещали трещотки, у входных ворот, приставая к зрителям, вилась невидимая на фоне ослепительно-белого снега Торгашиха, которую только что дрыгнули с трибун. В секторе тибидохсцев разворачивали огромный самодельный транспарант, нагло кричавший красным фломастером на чьей-то полосатой простыне: «Тибидохс – Кицунэсдохс!». Смотрелся он одиноко на фоне легиона шёлковых серо-оранжевых стягов Кицунэ и всевозможных изображений лис в соседнем секторе.
Команды уже построились на поле, и вот-вот должны были вывести драконов. Ртутный ревел в своём ангаре, сотрясая и раскаляя пламенем железные листы стен, с противоположного конца стадиона доносился более низкий, протяжный рык. Венлинг, тренер Сборной Кицунэ, уже сидела на своём месте сбоку от судейской трибуны, чинно сложив ладони на коленях и пристально вглядываясь в небо за прозрачным куполом, словно желая ещё раз убедиться в его абсолютной синеве. На небе сегодня не было ни единой снежной тучи, и солнце бликами отражалось от покатых краёв купола. Это было не очень хорошо, так как должно было слепить игроков во время матча – о чём уже трижды повторил нервно скачущий вокруг своей команды Соловей О. Разбойник.
– Так что помните: держаться так, чтоб левый край купола был у вас за спиной, за спиной или хотя бы сбоку! Если гонитесь за мячом, и вас заслепило – продолжайте полёт в той же траектории, а не рыскайте по сторонам. Вероятность того, что мяч не сменит курс за те пять секунд, что вы будете слепы как мой глаз, в триста раз больше, чем того, что он сам подпорхнёт к вам и присядет отдохнуть на крепление, пока вы будете висеть на месте и бесполезно хлопать глазами! – напоследок ещё раз рыкнул Соловей и, круто развернувшись, зашаркал к своему месту по другую сторону от занятого Тиштрей и Графином Калиостровом балкончика.
– Я сейчас выблюю те два яйца, что впихнул в себя за завтраком, прямо вместе с майонезом, – тоненьким голосом пожаловался белобрысый Коля Воля, второй защитник Сборной Тибидохса четырнадцати лет отроду.
– Валяй! Главное, чтоб остальные два при тебе остались! – ухмыльнувшись, не сдержался Юра. Сарказмом он реагировал на стресс, а стресс у него последние полчаса нарастал с каждой минутой.
Сашка поправила ему воротник драконбольной куртки. За последние минут двадцать она не сказала ни слова.
– Прекратите истерику, – затягивая в хвост каштановые волосы, поморщилась Зоя – Софьина одногруппница и самый старший игрок тибидохской сборной по совместительству.
Розовощёкая Кити, лучась радостным предвкушением, помахала ей с трибуны. Жёлтые ленты её привычно повязанного вокруг шеи банта трепал холодный ветер, сквозь ворота проникающий на поле. Зоя улыбнулась своей девушке одними уголками губ и повернулась к команде.
– Даже если мы сегодня проиграем – а мы не проиграем! – это ничего не значит. Настоящий матч ещё впереди. А это игрушки. Просто открытая тренировка, от результата которой наша жизнь не рухнет!
Юра с Сашкой обменялись тяжёлыми взглядами. У Зои-то, может, и не рухнет – она не хотела работать в драконбольной сфере, зарывшись в свои травы и котлы. Для близнецов же, которые собирались штурмовать ворота профессионального спорта сразу после выпуска, каждый забитый мяч был на счету и непосредственно влиял на их ценность в глазах того тренера, к которому они через четыре месяца придут проситься в команду. Поэтому лучше бы было, чтоб сегодня число этих мячей увеличилось.
Распахнулись ворота ангаров, и под возбуждённый шум толпы, сопровождающийся грохотом трещоток и визгом дуделок, драконюхи вывели на поле драконов.
Ртутный, чья тёмно-синяя чешуя ярко вспыхнула на солнечном свете, распластал крылья, мощным порывом воздуха сдувая джинов в стороны. Мотнув длинной шеей, которую словно смертоносное ожерелье охватывал тройной ряд длинных узких шипов, он пустил в песок под своими лапами длинную пробную струю огня и, взревев, угрожающе уставился на то, что выползало из противоположного ангара.
– Что это? – разглядывая на свету новое чудовище, обомлела Марина. – Это же не их дракон!
Юра, напряжённо вглядываясь в противоположную часть поля, вынужден был с ней согласиться. Дракона кицунэ они знали и изучили отлично, как и кицунэ – Ртутного. У них был мелкий по меркам драконбола, но подвижный и умный китайский дракон красно-зелёной расцветки, предпочитающий жалить атакующих коротким кинжальным пламенем, а не глотать их. Сейчас позади Сборной Кицунэ разворачивало кольца что-то совсем другое, куда крупнее и мощнее. Жёлтая чешуя переходила в бронзовый оттенок на крыльях носа, боках вытянутой треугольной морды и расплывалась витиеватыми тёмными разводами вдоль защищённого горизонтальными костяными пластинами хребта. По строению своему новый дракон походил на очень крупного китайского – если бы не форма морды и две пары мощных крыльев, зелёных и бронзовых, частично накладывающихся друг на друга.
– Наверное, так и не успели вылечить своего, – философским тоном предположил Слава, щурясь на Ртутного – тот бил крылом о песок, стремясь стряхнуть с него последнюю цепь вместе с самоотверженно висящим на ней одиноким джином-драконюхом и взлететь.
Дракона Сборной Кицунэ доставили на Буян только прошлой ночью, и до этого момента все предполагали, что причиной задержки была серьёзная травма крыла в прошлом матче, которую на родине лечила целая команда специально созванных со всей Японии ветмагов.
– Ну, этого они тоже явно не вчера вечером над океаном отловили! – проронила, наконец нарушая свой обет молчания, Сашка, указывая через поле на Рому Накамуру.
Подойдя к здоровенной морде жёлтого дракона, защитник Кицунэ обнял её ладонями в драконбольных перчатках и трепал, словно холку любимой дворняжки. Дракон не выказывал никаких признаков недовольства и только смеживал двойные веки, сквозь их щёлки не сводя холодного рептильего взгляда со Ртутного.
– Дату игры сменили, дракона сменили… Может они тут и правила уже сменили? Взлетим, и хоп – проигрыш! Потому что, оказывается, выигрывает теперь тот, кто дольше простоит на песочке после свистка! – недовольно бубнила Вторая Даша, перевязывая амулеты на трубе своего пылесоса.
– Кто-нибудь в курсе, что это за вид? – Марине всё ещё не давали покоя новые ворота противника, на которые она продолжала пялиться, словно тот самый баран.
– Сбегай у Вики спроси, а! – раздражённо посоветовал ей Слава, седлая свой богатырский барабан. – Она стопроцентно утолит твой информационный голод! Или, если ещё планируешь играть в этом матче, садись уже на пылесос и вместе со мной надейся, что вон тот двукрылый бульдозер глотает мячи почаще прежнего – раз они его раньше не выпускали.
– Ого, класс! – Вика, перегнувшись через перила ряда, смотрела вниз на поле. – Это же японский дракон-бабочка! Такие редкие, водятся только на острове в бамбуковых лесах – ну, по крайней мере, в природе. Сейчас их пытаются искусственно разводить в европейских заповедниках, но там они хиленькие выходят, и температура пламени совсем не та. Интересно, как они выбили разрешение использовать его в драконболе? Прелесть!.. Соня, да посмотри же ты!
– Ещё насмотрюсь! – Софья легонько подтолкнула Вику дальше по проходу – Валялкина застопорила всё движение среди карабкавшихся на трибуны опоздавших.
Они забрались ещё выше и, перелезая через колени недовольных зрителей, добрались до нескольких ещё незанятых в этом секторе мест. Софья плюхнулась на свободный участок холодной скамьи возле бегло улыбнувшейся ей Кити. По другую сторону уселась Вика. Ещё через минуту к ним пробралась Марта в надвинутой чуть ли не на самые глаза лыжной шапочке. В руках у неё дымился бумажный стаканчик без каких-либо опознавательных знаков.
– Это что? – потянув носом, подозрительно спросила Вика.
– Глинтвейн*! – довольно довела до их сведения Марта, вертя стаканчик в мёрзнущих ладонях.
Лицо Софьи болезненно скривилось – память об алкоголе была ещё слишком свежа в её организме.
– Я надеюсь, ты не у Торгашихи его купила? – подняла брови Вика.
– Поклёп пусть у Торгашихи покупает! – расхохоталась Марта. – А эти, – она качнула стаканчиком в руке, – Вадим вон там внизу под трибунами продаёт. Да вы же мимо проходили, как можно было не заметить!
– Казнить его надо! – проворчала Софья под одобрительный Китин смешок.
– Трезвенников не спрашивали! – весело отозвалась Марта через нагнувшуюся вперёд Вику.
Софья не ответила, с сожалением провожая взглядом полосатое пальто Виолетты, которая хотела было свернуть к ним, но заметила Вику и, демонстративно развернувшись, уселась на три ряда выше.
В этот момент по стадиону пронёсся писк включившегося микрофона.
– О-о, начинают! – Кити с облегчением хлопнула ладонями в узорчатых вязанных перчатках о колени. – Наконец-то. На десять минут задержали!
– Добрый день, господа присяжные заседатели! Всем встать, суд…
Юра инстинктивно посмотрел вверх – туда, где под самым куполом поля, позади самой верхней трибуны, располагалась комментаторская ложа. Снизу невозможно было разглядеть того, кто в ней находился, но звонкий девчачий голос и так был им всем хорошо знаком: Оля Тарабарова третий год комментировала все школьные матчи. Поскольку сегодняшняя игра имела статус тренировочной и мало освещалась средствами массовой магформации, приглашать официального комментатора Чемпионата Мира, в целях экономии, не посчитали нужным. Что значило: утешаться остроумными трелями Мишкиного отца им сегодня не придётся. Впрочем, об этом близнецы уже знали заранее.
– Зря смеётесь! – на весь стадион заявила Тарабарова под прокатившееся по трибунам хихиканье. – Тому, кто аргументирует мне, чем сегодняшний матч отличается от суда над нашей доблестной сборной, я могу подарить свой полугодовой абонемент в лысегорский спасалон «Седьмое пекло». Всё равно с этого острова меня никто туда не выпускает!
Под новые хихиканья Юра, кривясь, отвёл взгляд от комментаторской ложи. Голос Тарабаровой действовал на него демобилизирующе. Последние два дня его настойчиво скребло чувство вины, с которым до этого в жизни он не был знаком даже шапочно. К Оле так и не вернулись навыки танца, все её упорные попытки встать на пуанты заканчивались болью в разом потерявших навык мышцах и слезами – и он, в отличие от неё, знал, что так отныне будет всегда. Знал, что это случилось из-за него – в первую очередь из-за него – и знал, что не может сделать ничего, чтобы это исправить. Ламара получила, что хотела, и больше не отзывалась – хотя он пытался докричаться до неё всё следующее утро и ночь. Он не мог вернуть Оле главный смысл её жизни, но не мог и абстрагироваться от её горя. Одновременно ему хотелось хоть как-то утешить её, компенсировать потерю, остаться рядом – и хотелось убраться от неё подальше, чтоб только не видеть и не вспоминать, какую гадость он сделал. Поэтому хорошо было, что после их неудачного свидания Оля окончательно обозлилась на него и не хотела даже разговаривать, предпочитая холодное ядовитое игнорирование. Уже несколько раз за последние два дня Юру посещало нехорошее предчувствие, что, если бы она знала, что потеряла свой немагический дар из-за него – она бы просто испепелила его искрой на месте.
Юра сделал глубокий вздох, вытряхивая из головы лишние мысли, и провёл ладонью по жёстким тёмным волосам. Вчера Сашка подстригла его и немного перестаралась – так что теперь они не лежали, а торчали во все стороны нелепым коротким ёжиком, в некоторых местах длиннее, в некоторых – короче. Но Юре, в принципе, было всё равно – главное, что больше не мешали.
Пока Тарабарова – голосом чуть более осипшим, чем обычно, и с новым унылым оттенком в нём – перечисляла игроков команд, те выстроились напротив друг друга в две ровные линии, полётные инструменты на изготовку. Прозвучал начальный свисток, и двадцать человек под крики и шум трибун вслед за двумя драконами и пятью разноцветными мячами взвились в воздух. Сами по себе защёлкали зачарованные лопухоидные фотоаппараты болельщиков, включились камеры лысегорских операторов. Первый дружеский матч Мирового Драконбольного Чемпионата «Тибидохс – Кицунэ» начался.
Едва ноги последнего тибидохского игрока оторвались от земли, как Иошши уже перехватила не успевший набрать высоту пламягасительный мяч и устремилась к облетавшему поле по кругу Ртутному. Колоссальная огневая мощь тибидохского дракона была главной проблемой кицунэ, решить которую они стремились максимально быстро – пока та не доставила им хлопот.
Слава, пришпоривая свой барабан колотушкой, во весь опор впереди нападающей противника погнал занимать своё место возле дракона. Юра с Сашкой синхронно свернули свои сноуборды на перехват.
– Не успел суд… Да, Медузия Зевсовна, я знаю, что это игра!.. начаться, как второй номер Сборной Кицунэ уже чуть не вкатил нам трёхочковый. Очень позитивное начало для всех более или менее разумных букмекеров и довольно трагичное для тех единиц, что ещё болеют за нашу сборную – например, для меня! Поэтому тихонечко радуюсь, что пятый номер Тибидохса, Водолеев, надежда – чуть ли не единственная, потому что на нападающих я бы особо рассчитывать не стала – и оплот нашей команды сегодня, развернул Ртутного его необъятным… хвостом ко Второй. Вторая передаёт пас Четвёртому узкоглазому – ой, это был заговорённый, о чём в ближайшую неделю будет свидетельствовать внушительный фингал под Марининым глазом. Четвёртый ловит мяч, но впереди его блокируют седьмой и пятый номера Сборной Тибидохса – имею в виду, конечно, Первую Дашу и Филиппа, полётные талисманы которого так бешено колышутся на руле его летающего велосипеда, что скоро начнут колотить его по лбу. Пас назад Второй – но пламягасительный мяч перехватывает Бейбарсова, которой, видимо, повезло с контр-заклинанием больше, чем оставшейся с фингалом Новиковой. Бейбарсова устремляется к дракону противника… Эту громадную крылатую змею, к слову, зовут Казуо, что в переводе с японского означает «Милый сын»! Уж не знаю, кто выбирал этому страшилищу имя – но в детстве он, должно быть, выглядел посимпатичнее и смотрел на всех этими ледяными глазками подобрее. Обычная такая жизненная история личностной деградации!..
Сашка, пристегнув пламягасительный мяч к креплению на плече, согнула ноги в коленях, заставляя свой и так несущийся на Угорелусе сноуборд прибавить ходу. На хвосте у неё висело трое кицунэ. Одного, впрочем, сразу же подрезал привычно страхующий её снизу Юра, но ещё двое так легко не отцеплялись. Короткостриженная китаянка с цифрой «6» на груди и спине почти нагнала её на своём сямисэне и уже тянула руку, чтоб сорвать мяч с Сашкиного крепления. Бейбарсова резко ухнула вниз, к брату и гонящей свой пылесос параллельно с ним Зое, у которой под мышкой был зажат перехваченный по пути одноочковый одурительный. Ледяной зимний воздух толкнул её в грудь, тормозя спуск, и грубо ворвался в лёгкие, заставив закашляться.
Мимо тройки тибидохских нападающих в противоположную сторону пронеслись четверо кицунэ, пасующих друг другу чихательный мяч, и одинокий Филипп на велосипеде, лихорадочно крутящий педали и старавшийся угнаться за ними. Сквозь большие фиолетовые тоннели** в его ушах свистел ветер.
Двое кицунэ резко развернулись и погнались за Сашкой и Зоей. Сверху перед ними спустилось ещё двое тех, что охотились за пламягасительным мячом Бейбарсовой изначально, таким образом зажимая Зою, Юру и Сашку с двух сторон. Слева и вверху был купол стадиона, снизу поднимался к ним ещё один кицунэ, а вот справа до сих пор оставалось окно, через которое можно было вырваться – но только одному.
Близнецы действовали слаженно, мгновенно – как привыкли. Соловей последние недели тренировок бился над тем, чтоб заставить их играть отдельно, автономно, не полагаясь друг на друга – но едва они снова оказались в условиях реального матча, все его старания пошли насмарку. Юра страховал Сашку, Сашка – Юру, они играли полностью на своей волне и не отлетали друг от друга дальше, чем на десяток метров.
...И в этом были великолепны. Ни одна пара нападающих никогда не действовала настолько синхронно и результативно – даже их родители. Они всегда точно знали, каким контр-заклинанием расколдовать заговорённый пас другого, куда повернуть, в какой момент поднырнуть друг под друга или подняться выше, чтоб ненароком не подрезать напарника, где притормозить, где ускориться и где повернуть назад. Поэтому близнецы совершенно не считали нужным всерьёз прислушиваться к Соловью и не понимали, чего тренер пытался добиться, раз за разом намерено распределяя их на тренировках по разным командам. Соловей не мог докричаться до них сейчас и не имел никакой власти на поле, и они инстинктивно возвращались в привычную колею действий.
Несясь навстречу противнику и не сбавляя скорости, Сашка дотянулась до крепления и сорвала с него мяч. Не глядя – всё внимание сконцентрировано на приближающейся белой семёрке на форме кицунэ, – она шепнула одними губами сразу же похищенное с них ветром «Фигус-зацапус!» и швырнула мяч в ту сторону, где она не видела, но всем телом и болезненно обостренным сознанием чувствовала брата.
Юра, разгадав контр-заклинание, перехватил мяч и сразу же, не теряя времени, коротким пасом отдал его крайней в тройке Зое, которая с пламягасительным в руках и одурительным под мышкой в последний момент выскользнула из захлопывающейся воздушной ловушки. Едва Зоя ускользнула, капкан распался, и близнецы в последний момент избежали лобового столкновения с противниками.
В этот момент за спинами их, с другого конца поля, пыхнула лиловая вспышка, и под радостные визги болельщиков лис Тарабарова откомментировала:
– Водолеев и Воля не успевают заставить Ртутного захлопнуть пасть, и сборная Кицунэ забивает первый мяч в игре! Пока наш дракон основательно прочихивается, счёт становится два-ноль в наглую узкоглазую пользу… Да, Медузия Зевсовна, я помню, что мы на Международном Чемпионате и это некорректно, но у них там свои комментаторы, а здесь я королева! Вряд ли мои слова переводят дословно, так дайте душу отвести!.. Вон, Ртутный со мной согласен! Мяч уже проглочен, однако он напоследок поджаривает одну из удаляющихся китайских – или японских, или корейских, я не понимаю! – задниц под номером четыре. Вот это я понимаю у нас огневая мощь, не зря лисицы так старались сразу её притушить! Сямисэн одного из нападающих пылает, и ему приходится прибегнуть к платку-парашюту и изящно спланировать вон из этой игры. Счёт на табло два-ноль, но счёт игроков становится десять-девять в нашу пользу, так что у-уху-у, ещё повоюем! Воу-воу, а на другом конце поля у нас что?
На другом конце поля Зоя с двумя мячами вылетала к огромному жёлтому дракону с лицом, на котором было написано, что она заползёт с ними ему в ноздрю, если потребуется. Кити на трибуне рядом с Софьей взволновано кусала края лент своего банта и тихо стучала носками сапог по шатким доскам пола.
– Миленький сыночек, извиваясь, заинтересовано поворачивает морду в сторону нашей нападающей. От его носа навстречу Зое устремляется защитница – какая милая у неё розовая стрижка, уж не фанатка ли Гробыни Склеповой? Первый номер Сборной Тибидохса легко обходит её справа… Я так понимаю, нашумевшее мастерство Девятки Сборной Кицунэ заключается в том, что он виртуозно умеет пассивно созерцать приближающихся соперников? Зоя уже над мордой Казуо, а Накамура – я запомнила, я запомнила, как его зовут! – даже не пытается рулить своим драконом. Вот Казуо выдыхает струю огня… О, глядите, оно у него зелёненькое, прямо как нижняя пара крыльев – стильно, модно, молодёжно! Но до Ртутного ему ещё дышать и дышать – струя огня у лисьего дракона короче вполовину. Зоя подныривает под стену огня… пасть дракона всё ещё открыта… бросок первого мяча!.. Го-о-о!.. Стоп, нет! Что он только что сделал?!
Сашка с Юрой, в этот момент гонящиеся за перцовым мячом, непонимающе обернулись, когда победный рёв тибидохских фанатов сменился стоном. Секунду назад пламягасительный мяч летел точнёхонько в раскрытую пасть японского дракона – и вдруг, за мгновение до того, как он должен был скрыться в здоровенной розовой глотке, Казуо, без всякой причины – Накамура по-прежнему парил на своём сямисэне в стороне и не отдавал ему никаких видимых приказов – резко дёрнул треугольную морду вверх. Мяч врезался снаружи в крупную жёлтую чешую его горла и сработал белой вспышкой, которая в первую секунду и ввела всех в заблуждение.
Пламягасительный не засчитали.
Зоя чертыхнулась и, уходя от устремившихся к ней кицунэ, принялась облетать дракона, одновременно отстёгивая с крепления второй мяч, полная решимости скормить его многокрылому ящеру. Казуо, втягивая через раздувающиеся чешуйчатые ноздри воздух и извиваясь всем телом, словно штормящее море, сделал за Зоей в воздухе петлю через голову. Трибуны изумлённо вздохнули – это был маневр, несвойственный защитным инстинктам ни одного дракона, так как он открывал на всеобщее обозрение более всего уязвимое в их теле брюхо, тем самым делая крылатого ящера на несколько мгновений полностью беззащитным.
Зоя, как и остальные, не ожидавшая от дракона исполнения мёртвой петли, вскрикнула, когда струя зелёного огня окатила её сидящую на пылесосе и кажущуюся издалека очень маленькой фигурку.
Кити на трибунах взвизгнула и вскочила, зажав рот ладонью.
Из огненного, тающего в холодном воздухе облака вылетел пылающий пылесос и по кривой траектории, чихая чешуёй и оставляя за собой огненный след, кометой врезался в песок драконбольного поля. Когда рассеялся дым, все с облегчением увидели благополучно планирующую в том же направлении на платке-парашюте нападающую Сборной Тибидохса. Смешанная со слезами жарптиц упырья желчь, которой Зоя была тщательно измазана с ног до головы, спасла её от участи заживо быть испепелённой под прямым драконьим огнём, и она отделалась несколькими ожогами, за которые сразу же после приземления взялась Ягге.
Но одурительный мяч, который Зоя держала в руках и выронила во время атаки дракона, был потерян для Сборной Тибидохса и теперь находился у перехватившего его Ромы Накамуры. Накамура коротко и одобрительно улыбнулся вившемуся вокруг него и хлопавшему двойными крыльями дракону, словно тот мог понять эту улыбку. Затем мягко развернулся в воздухе и отдал пас одному из выжидающих неподалёку членов своей команды, который тут же взял курс на Ртутного.
…Из ноздри которого только что вырвалась красная вспышка.
– Пока второй и третий номера Сборной Тибидохса вместе с нами любовались пикирующими пылесосами, нападающая кицунэ под номером два перехватила у них из-под носа перцовый мяч. Лично мне хочется избить их, к чему сейчас активно призывает всё вплоть до фамилии! Алло, Бейбарсовы, приём! Надо отдать нашим защитникам должное – они сделали всё, что могли, чтоб захлопнуть Ртутному чихающую пасть, но заставить дракона не дышать ещё, к сожалению, никому не удавалось! Кицунэ забивают нам пятиочковый через ноздрю, и счёт становится семь-ноль!
Юра выругался сквозь зубы, смотря, как Иошши, увернувшись от мстительного огня Ртутного, возвращается к центру поля под визг своих фанатов. Мимо, обливаясь потом, проехал по воздуху Филипп:
– Что вы делаете? Мяч был прямо между вами! – гаркнул он и набрал высоту, вместе со Второй Дашей идя на перехват пикирующего из-под самого купола кицунэ, на креплении которого был пристёгнут принятый от Накамуры одноочковый одурительный.
Близнецы не последовали за ним, шарящими взглядами оглядывая поле. Одноочковый не спасёт игру. Им нужен был обездвиживающий. Жёлтый мячик для жёлтого дракона, который отправит Милого сына кицунэ спать на промёрзший песок и одной вспышкой обратит их сокрушительное поражение в победу.
Юра ощутил, как струнами натянулись нервы Сашки, ещё до того, как она с двух метров высоты над его головой метнула вниз призывный взгляд возбуждённо расширенных зелёных глаз.
Там!
Он не видел, но, закладывая резкую бочку в воздухе, уже точно знал, где. Тяжёлый жёлтый мяч, проносясь мимо, смазано ударил его по вытянутой руке, меняя траекторию. Трибуны зашумели. Юра, отрезая мячу путь, снова перекувыркнулся в воздухе, рискуя впечататься в прозрачный край купола, мигающий ему в левый глаз солнечными бликами. Обездвиживающий метнулся в другую сторону – и прямо в сомкнувшиеся на нём руки коршуном упавшей сверху Сашки.
Едва мяч оказался у неё в руках, с полдесятка ближайших к ней кицунэ устремились на перехват. Юра подрезал одного нападающего, затем второго, пока Сашка, выгибаясь на сноуборде во все стороны и зайцем петляя по воздуху, уходила от оставшихся трёх.
– Александра Бейбарсова с победным мячом устремляется к японскому дракону! – радостно взвизгнула Тарабарова. – Я только что передумала её бить, хотя её подлому братцу-близнецу хорошая трёпка не помешает в любом случае! Пока он нежно вынуждает десятый номер кицунэ поцеловаться с куполом или катапультировать, его сестру прикрывают Вторая Даша, Марина и наш четвёртый боец – Артём Крыжовников, который наконец-то сделал за всю игру хоть что-то полезное! На другом конце поля с переменным успехом отбирают друг у друга синий одурительный Филипп и какая-то девчонка – номер на куртке опалил наш умничка Ртутный, поэтому я вообще без понятия, кто это!.. Оскорблённые фанатики снизу кричат мне, что это Микадо. Честное слово, я думала, «Микадо» – это вино!.. Леший подери!!! Да знаю я, что мы в прямом эфире, Медузия Зевсовна, знаю! Ну и отстраняйте! А как ещё реагировать, если эта дура упустила мяч?!
Сашка, в которую с двух сторон врезались практически неотличимые японки с номерами «8» и «3» на груди, задохнулась от боли после первого и выронила из разжавшихся рук обездвиживающий мяч после второго удара, который отшвырнул её спиной на купол. О который она бы ударилась головой, если бы Юра не метнулся ей наперерез.
Перехватив сестру и дав ей возможность восстановить равновесие в воздухе, Бейбарсов зло, словно дикий зверь, оскалился и вслед за остальными погнался за завладевшей мячом Восьмой. Та передала пас Седьмой, которая поднырнула под Марину и, заложив мёртвую петлю, миновала выскочившую навстречу из зоны полузащиты Первую Дашу.
Юра, подрезав игрока своей же команды, нагнал владеющую обездвиживающим мячом девушку. Её, одну из всех кицунэ (кроме розововолосой защитницы), легко было узнать среди кружащей вокруг темноволосой узкоглазой своры: светлые волосы, серые глаза и широкие тёмные брови американки Эйприл Грин служили живым доказательством того, что затерявшиеся в ДНК лисьи гены могли вылезти на поверхность вашей жизни даже после шести поколений мирной рецессивной спячки.
Эйприл не ожидала, что Юра выскочит из-за её плеча. Она рванула в сторону, но Бейбарсов уже сделал выпад рукой, смыкая пальцы на пристёгнутом к её креплению обездвиживающем мяче…
И поймал пустоту.
Мяч, ещё секунду назад бывший на креплении, стоило ему моргнуть, оказался под мышкой у Седьмой совсем с другой стороны. Серые радужки глаз Эйприл Грин на мгновение стали ярко-оранжевыми, и она усмехнулась, делая крутой поворот в воздухе.
Юра рассержено выкрикнул ей в спину что-то, что унёс с его губ ветер. Кицунэ – маги и, помимо прочего, профессиональные обманщики, мастера иллюзий. Они и раньше проделывали эти фокусы – правила не запрещали их так же, как не запрещали команде невидимок использовать свои плащи или гандхарвам – лютни, которые, о чём все знали, были абсолютно не нужны тем для полёта. Хитрые и строго дисциплинированные, среди магов кицунэ считались лучшими из воинов, несмотря на малое своё количество. За неимением же в современном магическом мире войн, кицунэ перенесли свой гнев и беспощадность к врагу на другое поле боя – драконбольное. Дремлющий в каждом из них дух лисы, древний дух воина, распалял их сознания всё больше и больше. С каждой минутой игра японской сборной становилась всё жёстче, а используемые в ходе этого приёмчики – всё дальше от честных. Даже Рома Накамура – тот Накамура, который за целую неделю в Тибидохсе ни разу не повысил ни на кого голос, и который, случайно наступив на ногу какому-то первокурснику, весь день ходил за ним и извинялся – сейчас, со сжатыми челюстями и немигающим взглядом, выглядел так, словно вот-вот готов был выхватить прямо из воздуха меч и вогнать его между глаз первому, кто подлетит к его дракону ближе, чем на сто метров.
Марина, психанув, бросила петлять и грубо протаранила Грин снизу. Труба её пылесоса с хрустом переломилась пополам, и Новикова выбыла из игры, но желаемый результат был достигнут – жёлтый мяч выскочил у кицунэ из рук, и Юра, поймав его раньше подоспевших товарищей, снова развернулся в сторону ревущего Милого сына.
Теперь Сашка страховала его. Обмениваясь пасами и закладывая умопомрачительные виражи, под рёв трибун они обошли полузащитников и вышли на открытое пространство перед разворачивающимся в их сторону драконом.
Мяч был у Сашки. Розововолосая напарница Накамуры по защите бросила свой сямисэн ей навстречу, но вместо Сашки на том месте уже оказался Юра, встретивший её ударом тяжёлого ботинка в гриф инструмента. Защитницу завертело и окатило зелёным пламенем, от которого, разлетевшись в разные стороны, увернулись близнецы.
Рома завис прямо над треугольной мордой Казуо. Даже с расстояния восьми метров Сашка могла видеть скачущие в его тёмных глазах оранжевые блики, словно тлеющие в темноте угли костра, и непонятная дрожь, не имеющая ничего общего с зимним холодом, пробрала её, распуская паутинки гусиных лапок вдоль позвоночника под майкой и тёплым драконбольным комбинезоном. Звон напряжения в ушах нарастал, заглушая уже откровенно необъективные вопли Тарабаровой в рупор. Мир, вытесняя из себя даже Юру, сузился до узкой трещины, в которой она была один на один с драконом и Накамурой – которые сейчас слились в одно досадное ей препятствие, которое требовалось обойти.
Казуо, выдохнув на собственную защитницу короткую струю огня, захлопывал пасть. Это был идеальный момент для броска.
Так же подумал и Накамура, резким движением бросая свой полётный инструмент на Сашку. Разинутая розовая пасть с двумя рядами зубов была прямо под ними. Если они сейчас столкнутся – оба, с большой вероятностью, рухнут прямо на драконьи клыки, и к лешему в этом случае Ойойойс. Если она кинет мяч – тот прилетит прямо в руки защитнику кицунэ.
