Текст книги "А может?.. (СИ)"

Автор книги: atranquility

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 52 страниц)

Нина и Александр вернулись домой ближе к вечеру уставшие, но в приподнятом настроении и отличном расположении духа. Вкусный ужин в кругу семьи только добавил им положительных эмоций. Оказавшись дома, Нина хотела было вместе с братом посмотреть какую-нибудь комедию, но увидев, что на выборе фильма он начал клевать носом, решила отложить это дело на завтра, тем более, что её саму начало клонить в сон. Так же, как и вчера, Николина быстро заснула, и сон её был спокоен. Однако посредине ночи она вдруг почувствовала резкую боль внизу живота, отчего моментально проснулась. Боль была настолько сильной, что девушка машинально свернулась калачиком на боку, схватившись за живот рукой. Ей казалось, что в неё глубоко вонзили огромный нож и сейчас кто-то пытается его вытащить. «Отравление?» – подумала она и сразу же отмела этот вариант: Добрев всегда следила за качеством пищи, которую употребляет. Тем более, что тошноты и каких-то других симптомов не было. Интенсивность болей росла настолько быстро, что Нина с трудом встала с кровати, чтобы на кухне найти какое-нибудь обезболивающее. Включив в комнате свет, она случайно взглянула на кровать и увидела на простыне пару капель крови. Несмотря на сонное состояние, Нина моментально всё поняла. В этот момент она увидела, как свет зажёгся в коридоре – проснулась Микаэлла. Увидев горящий в комнате дочери свет, она, сначала планируя пойти на кухню и выпить воды, потому что у неё в горле пересохло, постучалась в дверь к ней.

– Да-да, входи, мам, – с трудом проговорила Нина.

– Ты чего не спишь? – спросила Микаэлла и, увидев дочь, ужаснулась. Нина стояла около кровати, схватившись рукой за живот, будучи не в силах сделать пару шагов. Она была очень бледна, а на лбу выступила испарина. – Нина, что с тобой? – метнулась к ней женщина.

– Мам, вызови, пожалуйста, скорую, – только и смогла тихо проговорить Нина. – Очень сильно болит живот…

В следующее же мгновение её накрыло волной такой боли, что она простонала и опустилась на край кровати. Больше ничего сказать она не могла.

====== Глава 11 ======

Микаэлла метнулась к прикроватной тумбочке, на котором лежал мобильник Нины, и начала судорожно набирать номер «Скорой помощи». Бригада врачей обещала приехать не позднее, чем через пятнадцать минут, но никаких особенных рекомендаций до приезда даже по снятию болевого синдрома давать не спешила – слишком расплывчатой представлялась картина случившегося. Дежурный врач посоветовал только уложить девушку на правый бок, подогнув под себя ноги в коленях. Закончив разговор с врачом, мама Нины помогла ей прилечь на кровать.

– Господи, да что могло случиться… бормотала она. – Вы сегодня с Сандро точно ничего подозрительного не ели?

– Нет, нет, – тихо ответила Нина. – Всё было свежим. К тому же, с Александром, слава Богу, сейчас всё в порядке. Если бы было отравление, плохо стало бы нам обоим.

На самом деле, Нина догадывалась о возможной причине резкого ухудшения своего состояния, но очень надеялась, что ошибается. Ещё в Ковингтоне врачи предупредили её, что в течение первых семи дней после операции следует особенно внимательно следить за своим состоянием и в случае появления каких-то проблем незамедлительно обратиться в специалистам во избежание развития тяжёлых осложнений. Кроме локализации боли, девушку ещё больше насторожила кровь, которую на заметила на простыне.

Болгарка, следуя совету врача, попыталась подогнуть ноги под себя, но у неё это не получилось – наоборот, боль только усилилась.

– Народ, вы чего не спите? – зевая, спросил Сандро, заглянув в комнату Нины.

– Нине плохо, – ответила Микаэлла. – Она проснулась среди ночи, резко заболел живот. Сейчас должна приехать «Скорая», они пока не могут предположить, что это может быть.

Парень подбежал к Нине.

– Ужас какой, Нинс, тебе, может, принести что-то? Давай я анальгин дам, боль должна пройти.

– Врачи не рекомендовали принимать обезболивающее до их приезда, – с трудом ответила Нина, держась рукой за живот. – Не волнуйся, Сандро, я потерплю, они обещали поторопиться.

– Может, тебе хотя бы воды попить? – участливо спросил парень.

– Нет, нет, не надо, спасибо тебе, – прошептала девушка. – Я просто сейчас полежу, может, если не буду двигаться, боль немного утихнет.

Своё обещание медики выполнили и были точны как часы, приехав уже спустя десять минут после звонка Микаэллы. Врачи «Скорой помощи» заподозрили у девушки аппендицит, причём, вероятно, уже в запущенной стадии, которая в любой момент могла привести к перитониту. Поэтому было принято решение срочно транспортировать её в ближайший госпиталь. Картину усложнял тот факт, что, в соответствии с предварительным диагнозом, поставленным врачами, человеку обычно запрещается принимать любые обезболивающие препараты, потому как это может привести к затруднениям в дальнейшей диагностике ввиду исчезновения основных симптомов заболевания. О том, что происходило в больнице, болгарка уже практически не помнила частично из-за болевого шока. Врачи вкололи Нине большую дозу сильнодействующего анальгетика, как только стало ясно, что первый их диагноз – острый аппендицит – оказался неверным. Можно считать огромным везением тот факт, что медики, исключив воспаление аппендикса и перитонит, поняли, что продолжать диагностику по гастроэнтерологии бессмысленно. Локализация боли и её характер их так же, как и Нину, заставил думать о проблемах со стороны гинекологии, и поэтому дальнейшее обследование уже проводилось в этом направлении. Всё происходившее далее для Нины было как в тумане.

Прийти в себя болгарка смогла только утром. Чувствуя странную боль в руке, Нина с трудом открыла глаза. Сфокусировать взгляд было сложно – перед глазами всё плыло. Живот уже не болел так сильно, однако неприятные тянущие ощущения всё же остались. Наконец девушка поняла, что находится в больничной палате: высокие потолки, белые стены, яркий свет, заливающий всё помещение, капельница с катетером, от которого, по всей видимости, и болела рука. На соседней койке Николина увидела сидящего, согнувшись и облокотив руки на колени, старшего брата, читающего что-то на телефоне.

– Сандро, – слабым голосом произнесла она.

Парень сразу же оторвался от чтения и встал, подойдя ближе к сестре.

– Слава Богу, очнулась, – сказал он. – Напугала же ты нас всех, Нинс.

– Вы с мамой провели здесь всю ночь? – спросила Добрев.

– Да, – ответил брат. – Как же тебя можно было оставить. Ни мы, ни врачи ни могли подумать, что всё настолько серьёзно.

Нина безуспешно пыталась сконцентрироваться на своих мыслях, но в ушах стоял шум, а голову будто бы стягивало обручем, что не позволяло брюнетке сосредоточиться.

– Глупый, конечно, вопрос, но что со мной было?

– Я не разбираюсь в «женских» диагнозах, – рассеянно пробормотал Сандро. – Сейчас как раз придёт врач и всё тебе объяснит, они с мамой разговаривают в коридоре. Общими словами – у тебя открылось сильное кровотечение, это было связано с твоими болями. Была угроза сепсиса, но она миновала, к счастью. Но ситуация по-прежнему остаётся серьёзной. Несколько дней тебя точно продержат в госпитале под контролем специалистов. Нинс, наверное, сейчас не время такое спрашивать… Но я не могу этого не сделать. Прости меня за это, я должен знать… Прошу, пообещай, что ответишь честно.

– Да, конечно, – слабо кивнула Нина.

– Это Йен тебя заставил? ..

Сначала Нина не поняла, о чём говорит Сандро, но уже через несколько секунд почувствовала, как её руки холодеют. В её сознании наконец сложилась более или менее полная картина произошедшего, и Нина поняла, что появившиеся проблемы со здоровьем – последствия аборта. И именно об этом спрашивал Сандро. Получается, что и мама, и брат обо всём узнали… Нина хотела этого меньше всего не только потому, что не хотела никого посвящать в случившееся – даже родных, но и потому, что прекрасно знала: родители будут безумно за неё волноваться. Тем не менее, Николина понимала: отрицать что-то и пытаться хитрить уже бесполезно.

– Если это так, – продолжил Александр, – я набью ему морду, я клянусь.

Нина посмотрела на брата и увидела, как он стиснул зубы. В его карих глазах, кажется, в этот момент почти почерневших, горел огонь ненависти, и было заметно, что он с трудом сдерживается, чтобы не закричать.

– Поэтому я здесь, да? – спросила Нина.

– Да, – кивнул Сандро. – Это из-за аборта.

Добрев громко вздохнула и попыталась подняться на локтях, чтобы присесть.

– Сандро, Йен тут не причём, – наконец сказала Нина. – Я ему даже ничего не сказала о своей беременности. Ему рассказала Кэндис в тот день, когда я сделала операцию. Я призналась ему во всём… Мы расстались именно из-за этого.

Девушке было трудно говорить из-за общей слабости, но эти слова она постаралась произнести как можно быстрее, потому что они причиняли ей невероятную боль. Она боялась снова вспомнить обо всём произошедшем. Брат ничего не успел ответить. Нина вдруг взяла Александра за руку и посмотрела ему в глаза, из последних сил сдерживая слёзы.

– Сандро, умоляю тебя, не спрашивай больше ни о чём. Говорить об этом для меня смерти подобно, правда. Поэтому я не хотела рассказывать об этом вам. Последнюю неделю я провела в личном аду, и кажется, я начинаю сходить с ума…

– Прости, – прошептал парень. – Я больше ни о чём не спрошу. Только не волнуйся, всё будет хорошо, слышишь? Мы рядом.

Сандро сел на корточки и большим пальцем левой руки аккуратно вытер слезу, покатившуюся по щеке сестры. В этот момент в палату почти неслышно вошла Микаэлла, а за ней – лечащий врач Нины, высокий седой мужчина лет пятидесяти.

– Доброе утро, мисс Добрев, – вежливо поздоровался он, кивнув девушке. – Я ваш лечащий врач, меня зовут Ричард Оулдридж, я буду заниматься вашим лечением на протяжении ближайшего времени.

– Приятно познакомиться, – слабо отозвалась Нина.

– Доченька, как ты? – спросила Микаэлла.

– Мне уже лучше, спасибо, – ответила Нина, переведя дыхание и убрав прядь волос за ухо.

– Боли больше не беспокоят? – поинтересовался врач.

– Я не могу назвать это болями. Скорее просто неприятные ощущения, которые вполне терпимы по сравнению с тем, что было ночью.

– Дай Бог, чтобы произошедшее сегодня ночью с Вами больше никогда не повторилось, – сказал врач.

– Доктор, что со мной было? – осторожно спросила Нина.

– Нина, мы выйдем с мамой на пару минут попить кофе, хорошо? – обратился к сестре Сандро перед тем, как начался её диалог с врачом. – Думаю, что вам будет комфортнее поговорить наедине.

– Если что, мы тут, почти за углом, – сказала Микаэлла, указав рукой за дверь.

– Да, конечно, – кивнула Нина. – Так что со мной было, доктор? – обратилась она к врачу, когда брат и мама вышли за дверь.

– Не буду сыпать медицинскими терминами, чтобы не запутать Вас, – ответил Ричард. – Если говорить понятными пациентам словами, то у Вас произошло инфекционное заражение после прерывания беременности. Отсюда были и боли, и сильное кровотечение, которое открылось уже здесь, в госпитале. Симптоматику купировать удалось, но причина ещё не устранена, поэтому Вам придётся пройти курс лечения после выписки. Но пока Вам следует остаться под присмотром врачей и провести в госпитале ещё три-четыре дня, потому что, помимо основного заболевания, у Вас резко упал гемоглобин и другие показатели крови – сейчас ваш организм особенно ослаблен. Даже после осмотра невозможно воссоздать чёткую и ясную картину заболевания, поэтому сейчас, если позволите, я задам Вам несколько вопросов, хорошо?

Нина обессиленно кивнула, опустившись снова на подушку.

– Беременность была первая?

– Да.

– Когда была произведена операция? Изменений в состоянии не замечали?

– Пять дней назад. С тех пор абсолютно ничего не беспокоило.

Врач быстро записывал что-то в бланке и кивал.

– Мисс Добрев, – обратился он к девушке. – Сегодня ночью Вы поступили к нам в тяжёлом состоянии, и думаю, ваш брат уже рассказал Вам, что всё могло закончиться гораздо хуже. Поэтому мой врачебный долг – рассказать сейчас Вам о возможных последствиях заболевания.

Внезапно Нина, до этого момента внимательно слушавшая господина Оулдриджа, перебила его.

– Доктор, я смогу иметь детей в будущем? – спросила она.

– Именно об этом я сейчас и хотел с Вами поговорить, – ответил врач. – Думаю, в том медицинском учреждении, где Вам сделали операцию, Вас уже предупреждали о том, прерывание первой беременности может обернуться бесплодием.

Добрев слушала врача и думала только об одном: чтобы только не оказалось так, что забеременеть она больше никогда не сможет. Нина почувствовала, как сердце начинает биться быстрее.

– Сейчас угроза этого заболевания появилась и у Вас. Но на данный момент говорить именно о бесплодии нецелесообразно. Однако в вашем случае всё складывается так, что Вам лучше постараться родить ребёнка до тридцати лет, если Вы хотите иметь детей, потому что вследствие перенесённого аборта и осложнений в виде инфекционного заражения шансы забеременеть и родить здорового малыша с каждым годом будут только падать. При этом беременеть в ближайшие 12-15 месяцев Вам противопоказано. Ваш организм перенёс колоссальный стресс, и ему необходимо восстановиться.

Нельзя сказать, что прогнозы врача были исключительно позитивными, но Нина немного успокоилась и облегчённо вздохнула: самая большая беда её пока миновала. Она ещё сможет стать мамой.

Оулдридж продолжил.

– И я должен предупредить Вас, Николина: если по истечении этого срока беременность всё-таки наступит, путь один – сохранять ребёнка вне зависимости от обстоятельств, потому что ещё одной операции ваш организм просто не выдержит.

– Да, безусловно, – рассеянно пробормотала Нина, закивав.

В этот момент болгарка думала, что, если судьба даст ей ещё один шанс стать матерью, она ни за что не упустит его и исправит все свои ошибки. Она станет лучшей мамой для своего сына или дочки – теперь она знала это наверняка. Только вот будет ли судьба настолько благосклонна к ней, она не знала.

– Сейчас Вам лучше соблюдать постельный режим и избегать любых физических нагрузок во избежание повторного кровотечения.

– Доктор, я здесь буквально на две недели, – сказала Нина. – В середине месяца мне нужно возвращаться в США.

– Перелёты не запрещены, – ответил врач, поняв ход мыслей пациентки. – Если, конечно же, не будет никаких жалоб на самочувствие.

– Спасибо за разъяснение, – сказала девушка.

– У Вас есть ещё какие-либо вопросы?

– Пожалуй, нет, – ответила болгарка.

– Тогда не смею больше Вас задерживать, – сказал Оулдридж. – Сегодня я дежурю целый день, если появятся какие-то вопросы – обращайтесь.

– Спасибо, обязательно, – кивнула Нина. Доктор, вежливо попрощавшись, покинул палату.

Нина потерла глаза и закрыла лицо руками. Сейчас ей было ровным счётом наплевать на своё самочувствие – главным для неё было знать, что самый глупый поступок в её жизни не будет стоить ей радости материнства. В голове крутились разные мысли. Николина почувствовала, как у неё начали гореть щёки. Предстоял разговор с мамой обо всём том, что произошло… Девушка не знала, что сказать Микаэлле и как всё объяснить. Но в том, что родственники всё узнали, Нина нашла и плюс: теперь ей не придётся лгать и пытаться улыбаться, стараясь убедить близких в том, что у неё всё в порядке. За эти несколько дней болгарка так устала от лжи, что была рада тому, что теперь она сможет вздохнуть спокойнее.

Микаэлла вернулась в палату спустя минут двадцать без Сандро, видимо, решив поговорить с дочерью.

– Уже поговорили с врачом? – спросила она, заглянув в палату.

– Да, мам. проходи, – позвала Нина и улыбнулась.

– Ты сегодня всех нас так напугала… Отец хотел сорваться и ехать с нами в госпиталь, мы с Сандро насилу его отговорили. Всю ночь держали связь.

– Пусть папа не волнуется, всё уже нормализовалось, – сказала Николина.

– Тебе уже правда лучше? Мне уже так страшно после сегодняшней ночи… – с этими словами Микаэлла аккуратно положила руку на лоб дочери, как это делают обычно матери маленьких детей, стараясь понять, есть ли у их чада температура, когда под рукой нет градусника.

– Мне уже гораздо лучше, чем ночью, хоть врач и сказал, что мне придётся остаться в госпитале ещё на несколько дней. Только чувствую слабость.

– Это пройдёт, главное, не перенапрягайся. Нина… Врачи нам всё рассказали. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело говорить обо всём случившемся, – проговорила Микаэлла. – Я не буду тебя мучить или читать морали: я ведь знаю, что ты у меня умная девочка. Я хочу лишь сказать, что ты всегда можешь на меня положиться. Я всегда буду на твоей стороне и постараюсь понять.

Нина положила свою руку на руку Микаэллы.

– Мама, я дура, я знаю это…И всё, что происходит со мной сейчас – уход Йена, подобные осложнения, психологическое состояние, – абсолютно заслуженно. Я не хочу и не буду оправдываться, потому что моему поступку логического оправдания нет. Это был страх. Я испугалась. Спасовала. Наверно, так должно было случиться, я должна была пройти через всё это, чтобы переосмыслить свои ценности и правильно расставить приоритеты. Прости за то, что скрыла от тебя всё это… Я не знала, как рассказать об этом. Я сама боялась и до сих пор боюсь вспоминать обо всём.

– Чш-ш-ш, девочка моя, успокойся, – ответила мать. – Я вижу, что ты осознала все свои ошибки. Просто знай: всё наладится, пусть даже и не сразу. Ты сильная. Ты боец, Николина. Не дай этому сломать тебя.

– Я надеюсь, что Йен когда-нибудь сможет простить меня, – сказала Нина. – Этот человек… Я, наверное, никогда не смогу разлюбить его, мама. Мне очень перед ним стыдно.

– Может быть, мне с ним поговорить? – предложила Микаэлла. – Думаю, сейчас он на эмоциях, но, возможно, позже…

– Нет! – воскликнула Нина. – Не надо. Йен вправе относиться ко мне так, как считает нужным. Я причинила ему сильную боль, и отрицать это бессмысленно. Это предательство, мама. Я сама всё это заварила, сама и буду расхлёбывать. Время всё расставит по своим местам.

– Я узнаю свою сильную девочка, – сказала мама Нины. – Кто знает, может быть, когда-нибудь вы оба сможете отпустить всё это и даже наладить отношения.

– Я не надеюсь на возобновление отношений. Но мне искренне хочется верить, что Йену скоро станет легче, и он найдёт в этом мире что-то такое, что поможет ему забыть обо всём.

– Пусть так и будет, – полушёпотом сказала Микаэлла.

Хоть Нина и не любила больницы и врачей, время в госпитале летело быстро. Конечно, не об этом мечтала Николина, приехав в Торонто, но везде она старалась искать и позитивные стороны: например, постоянный постельный режим позволил посмотреть ей несколько фильмов, которые она откладывала на потом из-за напряжённого графика. От тоскливых мыслей отвлекало и общение с Кэндис, по обыкновению смешившей её. Подруге Нина о том, что она в госпитале, не сказала ничего, поэтому темы их разговоров, к счастью для Добрев, были далеки от врачебной тематики.

«Ох уж это чувство, когда ты встречаешь бойфренда лучшей подруги на пробежке, и в конечном итоге наматываешь вместе с ним и Джо километры по всей округе всё утро», – такое сообщение послала Кэндис Нине перед тем, как уйти на прогулку вместе с Кингом. К сообщению было прикреплено фото, на котором Аккола была запечатлена вместе с раскрасневшимися и лохматыми, но широко улыбающимися Йеном и Джо, одетыми в спортивную форму. Нина с грустью улыбнулась, глядя на фотографию, и сохранила её в память телефона, сама не понимая, зачем.

«Как Йен?» – спросила Нина, то ли оттого, что она искренне беспокоилась за него, то ли потому, что боялась показать Кэндис, что между ними что-то произошло, так как о Сомерхолдере в их разговоре речь не заходила вообще, что для переписки Добрев и Акколы было необычно.

«Сыт, обут, счастлив, повышенная лохматость», – в своём стиле ответила Кэндис. – «Вечером они с Полом собирались сходить в бар, так что не думаю, что ты сегодня до него дозвонишься.»

Нина почувствовала какое-то внутреннее спокойствие, когда Кэндис заверила её, что у Йена всё хорошо. Теперь она знала, что сегодня точно будет спать крепче.

Пол и Йен действительно собирались вечер провести в местном баре, и их планы осуществились. Только, в отличие от Сомерхолдера, Уэсли ограничился лишь несколькими стаканами виски. Йен же, как это случилось совсем недавно, снова не рассчитал и перебрал с алкоголем, хотя и был по-прежнему гораздо трезвее, чем несколько дней назад. Пол старался контролировать друга, чтобы он в стремлении хоть ненадолго забыться чего-нибудь не натворил, и до поры до времени ему это даже удавалось. Но, уйдя в туалет и вернувшись через несколько минут, Василевски увидел рядом с Йеном симпатичную высокую блондинку, с которой он мило флиртовал у барной стойки. В этот момент Пол ощутил в своём сознании диссонанс: он хотел было подойти к Йену и привести его в чувство, напомнив ему о том, что совсем недавно он расстался со своей невестой, но понял что, наверное, не имеет право вмешиваться в такие дела: в конце концов, Нина и Йен больше не вместе. Но Василевски знал, что на следующее утро Сомерхолдер, протрезвев, наверняка будет чувствовать себя омерзительно после ночи, проведённой в компании какой-то совершенно незнакомой ему девушки, мучаясь воспоминаниями о Нине. К тому же, было видно, что Йен заметно перебрал, и оставлять его одного в таком состоянии Полу не хотелось. Ещё пару часов они провели вместе, и Уэсли больше не пил, чтобы не натворить глупостей вместе с другом и иметь, в случае чего, возможность остановить его.

– Брателло, пошли-ка домой, – позвал Йена Пол, потрепав его за плечо. – Уже четвёртый час ночи… Или утра… Не суть, в общем. – Тебе завтра вроде бы на встречу в фонде…

– Да брось, – отмахнулся Сомерхолдер. – Не будь занудой. Если хочешь, езжай… У меня на эту ночь другие планы, – проговорил он и с этими словами поцеловал блондинку в губы, крепко вцепившись рукой в её предплечье.

– Йен, – Уэсли положил руку на плечо другу и посмотрел в его глаза. Взгляд Йена был уже нетрезвым и немного рассеянным.

– Всё, Василевски, отвали, – пробормотал брюнет. – Я уже взрослый мальчик, сам решу, как мне проводить своё время. Спасибо, что составил компанию, но идти баиньки я сейчас не собираюсь.

Уэсли понял, что переубеждать друга бесполезно и решил оставить это дело: в конце концов, Йен и правда взрослый человек и со своей жизнью должен прекрасно разбираться сам.

– Ладно, я пойду тогда, – пробормотал Пол, отсчитав бармену деньги за свой виски. – Не злоупотребляй только. Удачи.

– Давай, – отозвался Йен и махнул рукой вслед другу, который, вызвав такси, через пятнадцать минут уехал из бара.

– Эмили, здесь слишком шумно, – обратился к своей спутнице Йен. – У меня снят номер в отеле неподалёку отсюда. Поехали ко мне?

– С удовольствием, – томно проговорила блондинка, очевидно, ждавшая этого предложения весь вечер. Сомерхолдер расплатился за себя и девушку и вышел вместе с ней на улицу. Ему было уже трудно держать себя в руках, поэтому с ней он вёл себя достаточно развязно: то и дело шлёпал по ягодицам, целовал в шею, в некоторых местах оставляя заметные засосы, не скрывал своих фантазий и долго шептал ей о них на ухо.

Поймав такси, новые знакомые уехали в гостиницу: для них эта ночь, вероятно, только начиналась.

====== Глава 12 ======

На следующее утро Йен проснулся оттого, что ощутил прикосновение чьих-то губ на своей груди, а затем на шее. Он был ещё полусонным и не до конца отошёл от алкогольного опьянения, поэтому глаза открыл не сразу. Поначалу Сомерхолдеру даже приснилось, что его целовала Нина: он отчётливо видел её лицо и знакомые карие глаза. Йен, слегка улыбнувшись во сне, пробормотал:

– Нина, я хочу спать… Давай попозже…

Едва Сомерхолдеру стоило произнести эту фразу, как над его ухом раздался громкий неприятный возглас, больше напоминавший визг.

– Какая к чёрту Нина?!

От этого Йен проснулся мгновенно и оглянулся. Около себя он увидел симпатичную блондинку, на которой совершенно не было одежды. Первый вопрос, возникший в его голове в этот момент, был таким: «Кто это?!», однако уже через несколько секунд мужчина всё же вспомнил, что с этой девушкой он познакомился накануне в баре, и что её зовут Эмили.

– А, это ты, – небрежно произнёс Йен и опустился на подушку, снова закрыв глаза. – Доброе утро.

– Ещё пару часов назад была «любимой» и «самой страстной на планете», – хмыкнула она, изогнув бровь и отодвинувшись. – А теперь «а, это ты»? Что, ожидал увидеть здесь кого-то другого?

– Не начинай, – протянул Сомерхолдер. – Я просто ещё не успел проснуться. Прости, если тебя это задело.

Даже такие небрежные извинения на блондинку подействовали, и она, широко улыбнувшись, снова присела поближе к Йену, запустив руку в его волосы.

– Ладно, котик прощён, – проворковала она, накрыв его губы своими, но ответа не получив. От прозвища, полученного спутницей, Йена покоробило, и он едва сдержался, чтобы не нагрубить ей. – И всё же, кто такая Нина? У тебя что, есть девушка?

Йен провёл рукой по своему лицу.

– Неважно. У меня нет девушки, – проговорил он. – Эмили, который час?

– Уже девять, – ответила она, встав с кровати и подняв с пола своё платье. – Ты, однако, соня: я встала ещё час назад и столько времени ждала, пока наконец проснёшься ты.

– Твою мать! – проорал Йен, в следующее же мгновение вскочив с кровати.

– Что с тобой? – засмеялась блондинка.

– У меня встреча по делам фонда назначена на 10:30, – ответил Сомерхолдер, пытаясь хоть что-то из своей одежды.

– Фонд? Ты ещё и благотворительностью занимаешься?

– Да, у меня фонд по защите животных, – сказал Йен, даже не взглянув на Эмили. – Да где эти чёртовы джинсы?!

– По-моему, ночью ты пытался снять их где-то неподалёку от душа, – хохотнула девушка.

– Спасибо, – пробубнил брюнет и отправился в ванную комнату, чтобы найти наконец свои джинсы и заодно привести себя в порядок – принять душ и побриться.

– Ты будешь свободен сегодня вечером? – спросила блондинка, когда Йен вернулся, вытирая голову.

– Нет, – ответил он. – Я сегодня на работе допоздна.

– Ну, мой номер у тебя есть, – проворковала Эмили, подойдя к Сомерхолдеру и опустив руки ему на плечи, и поцеловала его взасос. Вероятно, девушка ещё до конца не понимала того, что для брюнета она была не более чем хорошим способом развлечься на одну ночь, и что никаких отношений с ней иметь он, конечно, не собирался.

– Да, да, – пробормотал Йен. – Я позвоню тебе, как только освобожусь, – сказал он, увидев, что девушка уже собирается уходить. Это, конечно, было ложью, но расстраивать свою спутницу Сомерхолдер не хотел.

– Я буду ждать, – прошептала она.

– Спасибо за прекрасную ночь, – улыбнувшись, сказал Йен, решив, что он, пожалуй, слишком холодно обошёлся с Эмили этим утром: всё-таки ничего плохого она ему не сделала.

– Думаю, она не последняя, – ответила она, едва подмигнув, и направилась к двери. – До встречи, дорогой, – проворковала она и послала ему воздушный поцелуй. Сомерхолдер подошёл к ней и поцеловал в губы, затем махнул рукой и закрыл за девушкой в дверь.

Вопреки ожиданиям Пола, никакого омерзения или чувства вины Йен не ощущал. Наоборот, он, скорее, был даже рад, что ему хотя бы на время наконец-то удалось отвлечься и весьма неплохо провести время: несмотря ни на что, Сомерхолдер всегда испытывал тягу к противоположному полу и имел успех у девушек. Не находясь в постоянных отношениях, он всегда флиртовал с красивыми девушками, что иногда даже приводило к продолжению общения —, но редкие свидания проходили, конечно, по ночам, и никогда ни во что серьёзное не перерастали. Сейчас Йену как раз нужны были отношения, не обязывающие ни к чему, направленные лишь на весёлое времяпрепровождение и удовлетворение физических потребностей. О том, чтобы завязать с кем-то серьёзные отношения, на данный момент у него не было и мыслей: он всегда встречался только с теми девушками, которых по-настоящему любил. А заставить себя кого-то полюбить сейчас ему не представлялось реальным.

Сомерхолдер подошёл к зеркалу и увидел на шее пару засосов лилово-синего цвета, которые он не заметил в ванной. Они были расположены таким образом, что были бы видны в любом случае, даже если бы он застегнул ворот рубашки на последнюю пуговицу. Вызывать лишние вопросы у коллег он не хотел. Ещё меньше ему хотелось, чтобы в таком виде его сфотографировали папарацци. Йен вспомнил, что в молодости, стремясь скрыть «отметины любви», он получал желаемый эффект, прикладывая к месту засоса лёд. Льда в его обыкновенном виде в номере, конечно, не было. Зато была холодная жестяная банка «Пепси» в мини-холодильнике, которую и решил использовать Йен. Как и раньше, к его радости, это имело свои плоды: засосы побледнели уже минут через пятнадцать, а лёгкий массаж только закрепил результат. Оставшись довольным, Сомерхолдер начал собираться на работу: его ждал ещё один тяжёлый день.

Время шло быстро, и две недели отпуска Нины пролетели для неё практически незаметно, что неудивительно, если учитывать, что пять дней из четырнадцати она провела в больнице. Тем не менее, из Торонто Добрев улетала со спокойным сердцем: даже за такой короткий промежуток времени болгарка успела зарядиться позитивом и теплом, которое ей дарили близкие. В прессе то и дело появлялись снимки, подтверждавшие, что у девушки всё замечательно: она проводила время с друзьями и семьёй, а на прогулках, видя объектив фотоаппарата папарацци, не спешила скрыться из виду, а широко улыбалась и махала журналистам рукой в знак приветствия.

– Ребёнком сейчас покажусь, но… Ни-и-ин, когда ты приедешь снова? – театрально поджав губы и захныкав, протяжно спросил Сандро уже в аэропорту.

Нина улыбнулась.

– Если бы была моя воля, я бы и не уезжала, – ответила она. – Но график просто сумасшедший, всё спланировано вплоть до рождественских каникул, – с грустью вздохнула она. – Именно тогда я и планировала вернуться в Торонто. Но, клянусь, если свободная минутка выдастся до декабря, я первым же рейсом к вам!

– Мы будем ждать, – улыбнулись Николай и Микаэлла. – Только береги себя, пожалуйста. – попросила мать.

– Конечно, мам, – сказала Нина, обнимая её. – Всё будет хорошо.

– Нинс, – проговорил Сандро. – Держись молодцом, как и всегда. Проведи эти два месяца с пользой. Забудь обо всём и лови кайф. У актёров очень мало дней в году, когда можно по-настоящему расслабиться.

– Это точно, – согласилась Николина. – Постараюсь следовать всем твоим наставлениям, бро, – сказала она, обняв Сандро и рассмеявшись.

– Уверен, Джулианна и Дерек, с которыми ты будешь отдыхать на Гавайях, и без меня прекрасно всё сделают, – улыбнулся он.