Текст книги "А может?.. (СИ)"

Автор книги: atranquility

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 52 страниц)

Когда к зданию Dolby Theatre подъехал чёрный тонированный Mercedes, а первым после охранника из него вышел Йен, толпа просто взревела, потому что это означало лишь одно: Сомерхолдер приехал поддержать возлюбленную на таком важном для неё мероприятии. В распоряжении папарацци находилось множество снимков пары, которые служили неоспоримым доказательством того, что они вместе, но, как это обычно бывает, фанатам этого было мало: им не терпелось увидеть своих кумиров на красной дорожке.

Йен подал руку Нине и помог ей выйти из автомобиля. Добрев в этот момент отчего-то почувствовала какой-то страх и крепко сжала руку Йена. Из толпы со всех сторон послышались восторженные громкие возгласы: «Ниан! Ниан!». Ребята медленно шли по красной дорожке под объективами камер за руку, приветствуя фанатов, и лишь немного смущённо улыбались, понимая, что на следующий день, сами того не желая, станут одними из самых популярных героев журналистской хроники. Изначально Йен не планировал раздавать автографы, так как считал это не слишком логичным, ведь он был всего лишь гостем премьеры и в съёмках фильма участия не принимал, но в этот вечер на мероприятии оказалось и множество его фанатов, так что отказать в их просьбах расписаться на чём-нибудь или сделать селфи он им не мог. По продолжительности раздачи автографов в этот вечер Йен и Нина могли сравниться разве что с Вином Дизелем, за эти годы успевшим стать своеобразным символом франшизы «Три икса». Йен видел, что за короткий промежуток времени Добрев успела приобрести поклонников по всему миру, и теперь уже совершенно не из-за съёмок в популярном молодёжном сериале. В эти минуты зажглась её звезда на небосводе современного кинематографа, и, несмотря на то, что появление Йена и Нины вызвало у фанатов, пришедших на премьеру, одинаковый восторг, имя болгарки они выкрикивали всё же чаще. Он был этому только рад, размышляя о том, что же ждёт эту целеустремлённую, трудолюбивую и полную сил и энергии девушку дальше.

– Йен, мы любим тебя! – кричали из толпы.

– Нина, ты очень красивая!

– Ну вы же вместе? – с надеждой спросила Йена какая-то девушка лет двадцати пяти, пока он расписывался у неё в блокноте.

– Тш-ш-ш, – Сомерхолдер с загадочной, но невообразимо счастливой улыбкой приложил указательный палец к губам, но по его реакции уже и так было всё понятно.

– Нина, выходи за меня замуж! – крикнул парень из толпы.

Этот выкрик услышал и Йен, который в этот же момент повернулся в сторону болгарки с удивлённым взглядом.

– Ты классный, но прости – я уже занята, – кокетливо улыбнулась Добрев, продолжив раздавать автографы и делать совместные фото с фанатами.

По мере того, как Нину увлекала эта уже привычная для представителей шоу-бизнеса суета, она начинала чувствовать себя спокойнее.

Особенно красивые снимки у репортёров получились, когда Сомерхолдер и Добрев позировали вместе: Нина смотрела в камеру и искренне улыбалась, а Йен, словно бы забыв о том, где находится, не сводил взгляд с неё и крепко прижимал девушку к себе.

– Я же обещал прийти на премьеру твоего первого фильма после «Дневников», – с довольным видом шепнул брюнет.

– Я люблю мужчин, которые сдерживают свои обещания, – ответила Нина, повернувшись к нему.

– Так вот кто стал героем для нашей принцессы Николины, – после того, как поздоровался с ребятами, добродушно улыбнулся Вин Дизель, когда Йен и Нина присоединились к остальному касту. – Давно хотел с тобой познакомиться, Йен, – сказал он, протягивая Сомерхолдеру руку.

– Это абсолютно взаимно, – Йен ответил на рукопожатие.

Рядом с Марком* Сомерхолдер чувствовал себя совсем маленьким мальчиком, хотя за прошлый год и набрал шесть килограммов мышечной массы. Впрочем, о неловкости Йен быстро забыл в дружелюбной компании актёрского состава «Трёх иксов».

– Нина, Йен! Рады вас видеть! – воскликнула Руби Роуз, обняв ребят.

– Привет, – следом с улыбкой поздоровался Стоуэлл, подойдя к компании и, на удивление Нины, первым протянув Сомерхолдеру руку для рукопожатия. Йен ответил весьма дружелюбно, что, конечно, порадовало Добрев. Но когда она увидела Остина, то всё равно почувствовала сильное волнение, потому что всегда относилась к этому человеку с невероятной теплотой и боялась, что в этот вечер в их общении будет неловкость. – Нина, поздравляю с премьерой. Уверен, фильм будет просто бомба.

Ребята увидели, как болгарка засмущалась и даже немного покраснела.

– Я буду только рада, если картина понравится вам, – девушка кивнула в сторону Йена и Остина, – и зрителям.

Поговорить ребята толком не успели: вскоре актёров атаковали репортёры, которым в преддверии показа не терпелось выяснить какие-нибудь подробности о фильме.

– Нина, каковы твои ощущения от съёмок в «Трёх иксах» и что ты чувствуешь сейчас, когда до премьеры остаются считанные минуты?

Добрев снисходительно улыбнулась: два этих вопроса были у журналистов самыми популярными, и Йен даже в шутку говорил: «Если тебе подобных вопросов никогда не задавали, значит, к шоу-бизнесу ты никакого отношения не имеешь».

– Это был великолепный, но совершенной новый опыт в моей жизни, – призналась она. – На съёмочной площадке я познакомилась с потрясающими людьми, которые научили меня многому… Ну, например, играть в покер. Привет Вину Дизелю, – хохотнула болгарка, махнув рукой. – Если серьёзно, за время съёмок мы стали настоящей семьёй, и я рада этому. На площадке я чувствовала себя как дома: там было действительно уютно. Сейчас же я очень взволнована, потому что я точно так же, как и зрители, сегодня увижу фильм на большом экране впервые. Лично мне смотреть свои работы всегда немного страшно, потому что именно в такие моменты начинаешь видеть все свои «косяки», так что порой хочется встать и крикнуть: «Эй, ребята, не смотрите! В этой сцене я похожа на белку под спайсом!»

Журналист рассмеялся.

– Какой момент на съёмках тебе запомнился больше всего?

Нина задумалась.

– Таких было много – и весёлых, так как мы все очень любили подшутить друг над другом, и грустных – например, в последний съёмочный день. Однажды я не сумела правильно скоординироваться и упала на бетонную плиту, разодрав себе кожу на бедре. Однако запомнилось мне не это, а то, как меня пару дней после этого случая Марк в прямом смысле этого слова носил на руках, – рассмеялась болгарка.

– Каковы твои планы на будущее?

– Они все связаны с кинематографом, но раскрывать все карты пока не хочу: в скором времени вы сами всё узнаете.

– И последний вопрос. Мы, журналисты, в силу своей профессии очень внимательные, поэтому заметили на твоём безымянном пальце кольцо. Можешь расставить все точки над i и подтвердить слухи или, наоборот, развеять их?

– Ох, – улыбнулась Нина. – Думаю, об этом вы тоже узнаете, когда придёт время. А пока пусть остаётся маленькая загадка. В каждой девушке она должна быть, не так ли?

Репортёру ничего не оставалось, кроме как согласиться с болгаркой и поблагодарить её за интервью. В скором времени красная дорожка закончилось, и начался показ фильма.

Soundtrack: Дмитрий Колдун – Почему?

После премьеры актёры и другие члены съёмочной группы вместе со своими друзьями и вторыми половинками, сопровождавшими их в этот вечер, отправились на афтепати в ресторан «Sotto», посетителями которого часто становились голливудские актёры. «Кинематографическую» атмосферу ресторана дополняло его расположение: он находился на одной улице со студией «20th Century Fox».

– Как же я тобой горжусь, – шептал Йен, едва дотрагиваясь губами до затылка Нины, скрестив руки у неё на животе и прижимая к себе, когда празднование было в самом разгаре и время текло под дружеские разговоры и обсуждение фильма и последних новостей. Ребята наслаждались этим удивительным тихим вечером, когда солнце уже начало заходить за горизонт, окрашивая лос-анджелесские небоскрёбы в красно-оранжевые цвета и отражаясь в окнах ресторана.

– Йен, спасибо тебе за всё, – с теплотой сказала Нина, высвободившись из его объятий, повернувшись к нему и обняв за шею. – Мне очень важно знать, что на этом пути я не одна, что кто-то в меня верит. Ты оказал мне колоссальную поддержку.

– Я давно знаю о твоих способностях, и, к счастью, ты тот человек, который постоянно их совершенствует. Поэтому твой успех для меня закономерен. Трюки были просто потрясающими. Особенно мне понравилось, когда Бекка надрала задницы тем двум китайцам. Теперь я знаю, что с тобой лучше не конфликтовать – помню ведь, что ты всё выполняла сама, – рассмеялся Йен.

– Спасибо Марку, теперь я отличаю хук от апперкота, – улыбнулась Нина.

– А вообще, несмотря на обилие боевых сцен, Ребекка получилась очень милой. Знаешь, в некоторых моментах ты похожа на бельчонка.

– Под спайсом? – хохотнула Добрев, вспомнив своё интервью трёхчасовой давности.

– Не-е-т, – со смехом протянул Йен. – Просто на белку. Или на бурундука… Как в фильме «Элвин и бурундуки».

– Ну и ассоциации у тебя, Смолдер, – с улыбкой сказала Нина.

Через несколько мгновений болгарка увидела Остина, который находился неподалёку от них, и, встретившись взглядом с ним, машинально убрала руки с шеи Йена.

– Что ж, думаю, вам нужно поговорить, – почувствовав какую-то неловкость, пробормотал Йен, поджав губы. Разговаривать с Остином ему было не о чем, чего нельзя было сказать о Нине – и он это понимал. – Пойду посмотрю, какой в этом ресторане подают виски, – усмехнулся он. – Не скучай, – сказал Сомерхолдер, чмокнув девушку в щёку, и, когда она кивнула, ушёл.

Нина не знала, что весь вечер Остин наблюдал за ней и Йеном, видел, как они друг на друга смотрят, держатся за руки, шепчут друг другу что-то на ухо. Невольно он вспомнил, как точно так же, два года назад, на свадьбе Кэндис и Джо, Нина не отходила от него ни на шаг и тоже была с ним очень нежной и ласковой, они обсуждали друг с другом последние новости и, кажется, были счастливы. Но стоило ей увидеть Йена, как в ней будто бы зажигался свет: так заворожённо, как она смотрела на Сомерхолдера, она не смотрела ни на одного мужчину в своём окружении.

Остин не хотел смущать Нину и раздражать её жениха, поэтому не подходил к ней, пока Йен был рядом, но в этот вечер, как никогда раньше, он так хотел поговорить с этой девушкой о каких-то пустяках, как раньше, посмотреть ей в глаза, пусть даже при его виде они никогда не блестели так счастливо. Перед тем, как Йен ушёл, Стоуэлл слышал его фразу о том, что им с Ниной нужно поговорить, поэтому решил не упускать эту возможность.

Добрев, зная склонность Сомерхолдера к ревности, понимала, что этот поступок, на первый взгляд кажущийся пустяковым, на самом деле дался ему тяжело, и поэтому была благодарна жениху за то, что предоставил им с Остином возможность поговорить один на один.

– Может быть, хочешь выпить что-нибудь? – спросил Стоуэлл, подойдя к болгарке.

– От шампанского не отказалась бы, – ответила Нина, и парень, кивнув, ушёл, а через несколько минут вернулся с бокалом игристого.

– Выйдем на террасу? – непринуждённо спросил Остин, когда Нина поблагодарила его за напиток. – Вечер просто волшебный.

Добрев согласилась, и ребята вышли подышать свежим воздухом.

– Хотел ещё раз поздравить тебя и сказать, что фильм вышел поистине потрясающим, – сказал Остин. – Я смотрел все части «Трёх иксов» и должен сказать, что твоя героиня очень удачно вошла в эту историю. Она не выглядела… Чем-то инородным. Для новых персонажей в таких франшизах это редкость.

– Спасибо, – улыбнулась Нина. – Для меня лестно слышать эти слова от человека, который разбирается в кино так хорошо, как ты. Ты и сам знаешь, эта работа многое значит для меня… Я бы сказала, эта картина ознаменовала мой окончательный уход из мира немного наивных историй про подростков и новый этап в моей жизни.

Стоуэлл кивнул.

– Думаю, что впереди тебя ждёт ещё много поистине классных фильмов. Удачи тебе, Нинс.

– Спасибо, – улыбнулась девушка. – Знаешь, если честно, я была в шоке – приятном, конечно – когда Руби рассказала, что вы с ней дружите уже много лет и ты придёшь на премьеру.

– Земля круглая, – усмехнулся Стоуэлл. – Мы с ней знакомы ещё со школы. Помню, классе во втором она ударила меня учебником по голове. От ненависти до дружбы, как оказалось, не такая уж и большая пропасть.

Нина рассмеялась.

– Я не удивлена! Руби такая. На съёмках, бывало, я просто боялась зайти в свой трейлер: то на меня выльется ведро ледяной воды, то хомяки по столам бегают.

– Я уверен, ты в долгу не осталась, – прищурившись, сказал Остин.

– Обижаешь! – воскликнула болгарка.

Между ребятами на несколько секунд повисла пауза.

– Как ты? – несмело, едва слышно, наконец спросила Добрев.

– Недавно вернулся из Эквадора, – сказал Остин, уйдя от ответа, потому что он просто не знал, что ответить на вопрос этой девушки кроме как «До сих пор хуже, чем без тебя».

– Ты надолго вернулся в США?

– Честно говоря, не знаю, – признался Стоуэлл. – В какой-то момент я просто почувствовал, что мне нужна «перезагрузка», поэтому я и уехал подальше от шумных мегаполисов. Я провёл в Эквадоре четыре месяца и уже успел соскучиться по дому, но был бы не прочь вернуться в эту потрясающую страну ещё раз в ближайшее время.

– Кэндис и Джо рассказывали, что ты был в Андах, когда я спрашивала, – кивнула болгарка, и глаза Остина загорелись, когда он услышал, что, несмотря ни на что, она интересовалась его жизнью у общих друзей. – Всегда поражалась твоему бесстрашию. Скалолазание, тем более в Андах – это не безопасно.

Остин усмехнулся.

– Я же занимаюсь этим с шестнадцати лет. Ты и сама знаешь, без адреналина для меня и жизнь не та.

– Узнаю Остина Стоуэлла, – улыбнулась Нина. – Как впечатления?

– Когда ты видишь под собой пропасть, а финиша всё ещё не видно, эмоции нельзя описать словами. Только если отдать тебе душу на несколько мгновений, чтобы ты почувствовала то же самое. Но я бы никогда не отказался от всего того, что я ощущал в те минуты, когда совершал восхождение на Пичингу, потому что никогда больше я не чувствовал себя настолько свободным, как в те мгновения.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – сказала болгарка. – Примерно то же самое я ощущала, когда летом прыгала с утеса в озеро в Бразилии. Казалось, мыслей нет – только чувства.

– А ты не промах. С утёса в озеро – это круто, действительно круто! – воскликнул Остин. – Больше не боишься высоты?

– Хоть сердце и замерло на те несколько секунд, что я была в воздухе, но теперь практически нет. И за это я никогда не устану благодарить тебя.

Стоуэлл улыбнулся.

– Я рад, что смог тебе в этом помочь.

В этот момент Остин взглянул на помолвочное кольцо на безымянном пальце Нины, а затем посмотрел ей в глаза.

– У тебя такой счастливый взгляд, – вдруг сказал он.

– Да? – встрепенувшись, только и смогла спросить Нина.

– Это не спрятать. И не надо. Я всегда хотел видеть тебя такой.

Николина смутилась и почувствовала, как внутри всё холодеет.

– Вас с Йеном уже можно поздравить, или журналисты, как всегда, раздувают из мухи слона?

Хотя сейчас Нина чувствовала себя некомфортно, в вопросах Остина не звучало ни капли насмешки или упрёка: он был приветлив и дружелюбен с ней, как это было всегда.

– Да, мы решили пожениться, – выдохнула Добрев.

– Поздравляю, Нинс, – сказал Остин, и, когда болгарка подняла на него глаза, то увидела, что он улыбается: немного грустно, но очень искренне. – Это здорово.

– Спасибо, Остин, – прошептала девушка. – Ты невероятный. Твоя искренность, она… Дорогого стоит.

– Даже если я действительно такой, каким ты меня видишь сейчас, то этим человеком меня сделала ты, – сказал парень.

Нина почувствовала, как на глаза выступают слёзы. Сказать что-либо она была не в силах.

– Эй, ну что ты? – ласково спросил Остин.

– Прости меня за всё, – еле слышно произнесла она.

– Нина, в сложившейся ситуации для меня нет большей радости, чем знать, что ты по-настоящему счастлива, а рядом с тобой есть человек, который всегда подаст тебе руку в трудную минуту. Никогда и ни у кого не проси прощения за свои чувства. За них надо благодарить Бога. И спасибо тебе за то, что позволила мне это понять.

Стоуэлл на мгновение отвернулся от Нины и внимательно посмотрел куда-то вдаль, глубоко вдохнув.

– Раньше я ненавидел Йена, зная о нём лишь одно: он украл у меня ту, без которой и солнце светит не так, – с горькой усмешкой сказал парень. – Честно, я несколько раз порывался позвонить тебе, попытаться всё вернуть. Чёрт знает, что меня удерживало каждый раз, но сейчас я только рад тому, что так и не взял трубку и не набрал твой телефонный номер. Потому что сейчас я вижу одно: твою счастливую улыбку, когда ты рядом с ним. И я спокоен, – произнёс он, снова повернувшись к девушке.

– Я не могу представить, откуда ты такой… Светлый, невероятно добрый, понимающий. Но, пожалуйста, оставайся таким всегда, – попросила Нина, сделав шаг в его сторону и крепко его обняв.

Остин на мгновение закрыл глаза и улыбнулся вновь.

– Я постараюсь не разучиться отпускать людей.

– Ты обязательно будешь счастлив, – сказала Добрев, отстранившись от парня.

Остин не сказал ничего, а лишь пристально, с полуулыбкой посмотрел ей в глаза и едва заметно кивнул. Да, наверное, он когда-нибудь действительно будет счастлив. Но пока он по-прежнему не представлял, как это может быть без неё.

– Слушай, – вдруг сказал он, больше не желая продолжать диалог в каком-то драматичном русле и вспоминать о том, что давно прошло, – я видел у тебя в инстаграме фото с племянницей. Она очень милая и так похожа на тебя. Как тебе в роли тёти? – с улыбкой спросил Стоуэлл.

– Ох, Остин, – произнесла Нина, радуясь тому, что он поменял тему разговора. – Это долгая история.

– Да? – с энтузиазмом спросил он. – Что случилось?

– Кому расскажешь – не поверят! Это произошло, когда я вернулась из Торонто в октябре прошлого года…

Нина ещё долго разговаривала с Остином. Хоть их разговор начался с темы, которая давалась им обоим тяжело, закончился он на мажорной ноте. Пообщавшись с Остином, Нина почувствовала какую-то лёгкость, будто бы после долгой разлуки наконец-то смогла увидеть старшего брата. Болгарка понимала, что он до сих пор тоскует по ней, но видела, что теперь воспоминания не причиняют ему такую боль, как раньше, потому что Остин смог её отпустить. И это её успокаивало. В разговор Нины с Остином Йен не вмешивался и терпеливо ждал её в ресторане, проводя время с кастом «Трёх иксов». За это девушка была ему очень благодарна. Сомерхолдер был убеждён в том, что отношения Нины с её семьёй, друзьями, бывшими возлюбленными, коллегами – это её личное дело, и вмешиваться в них он попросту не имеет права, как бы сильно он её ни ревновал.

Soundtrack: 30.02 – Примером

Ведь я мечтаю о том, что и ты тоже:

Чтобы журавль в руках, а клинок в ножнах.

Иметь дочурку и сына к тридцати примерно…

И быть не просто отцом, а быть примером.

В этот вечер Йен понял одну важную вещь: насколько Нина была близка к миру шоу-бизнеса со всей его суетой, настолько далёк теперь от него был он сам. С десяти лет Сомерхолдер не понаслышке знал о том, что такое выгодный контракт, фотосессии, пиар, отлично разбирался в том, как лучше подать себя камере. Съёмки, интервью, красные дорожки, бесконечные слухи и сплетни, в которых, кажется, вполне возможно потерять ощущение реальности, увлекали за собой, как опасный водоворот. Йен любил кинематограф и был по-настоящему счастлив тому, что является его частью. Ещё два года назад у него было множество планов, связанных с карьерой: пробуя себя в качестве режиссёра на съёмках «Дневников», работая со сценаристами, он ловил себя на мысли, что был бы не прочь попытаться поработать в этих сферах после окончания истории о вампирах. Он искренне не понимал Пола, который всё чаще жаловался на сумасшедший график и мечтал о том, чтобы сериал поскорее закончился, а со съёмочной площадки всегда уходил одним из первых. Перемены произошли в Сомерхолдере, когда он серьёзно заболел. Однако заметить их в себе он смог далеко не сразу. Поначалу, соскучившись по съёмочному процессу, коллегам и своему персонажу, Йен с энтузиазмом принялся за работу над седьмым сезоном. Однако уже через несколько месяцев он понял, что, подобно Полу, он стремится уйти из павильона как можно раньше, чтобы побольше времени провести с Ниной. Он чувствовал дикую усталость от всей этой мишуры шоу-бизнеса и жизни под прицелами фотокамер папарацци и всё острее ощущал потребность в неком оплоте, с помощью которого он мог бы уйти от мира, в котором он интересен лишь как исполнитель роли и медиа-лицо. Для Йена таким оплотом всегда была семья. Именно поэтому он сделал предложение Нине, не желая больше оставаться с ней в статусе гражданских супругов и жить, как студенты, на съёмной жилплощади, встречаясь только утром и глубокой ночью, а всё остальное время посвящая работе, не имея представления о том, какой они видят свою жизнь дальше. Заветной мечтой Йена здесь и сейчас теперь было не снять свой фильм и не получить «Оскар», а купить домик за городом и уехать туда с Ниной, поближе к природе, где и их детям было бы гораздо лучше. Сам Йен понимал: он просто перегорел, и его нынешний настрой мог бы измениться, если бы он просто отдохнул год-полтора от киноиндустрии, действительно посвятив это время семье. Но вот когда наконец это время настанет, он не знал, видя, что, хотя Нина тоже совсем не против создания семьи, у неё в приоритете было совсем другое: она была искренне счастлива отойти от образов Елены Гилберт и Кэтрин Пирс и с головой окуналась в новые проекты, работая на износ. Ей в её двадцать семь как раз нужнее были народное признание и карьерный рост.

Йен был рад познакомиться с коллегами Нины по её фильму, и они вместе неплохо провели время, отмечая премьеру, но Сомерхолдеру, который теперь виделся со своей невестой как раз только вечерами из-за съёмок и её кастингов, очень хотелось немного побыть с ней наедине.

– Нина, я где-то читал, что весь август в этом году будут звездопады. В Лос-Анджелесе намного больше многоэтажек, чем в Ковингтоне. Мы можем выбрать практически любую и увидеть эти вспышки. Давай вернёмся в отель, переоденемся, а потом поедем, посмотрим? – предложил Смолдер.

– Прямо сейчас? – спросила Нина.

– А почему нет? Да и до рассвета осталось не так уж долго. Восход солнца рядом с любимыми девушками я ещё не встречал, – улыбнулся Сомерхолдер.

Нина была удивлена предложением бойфренда, но оно казалось ей очень романтичным – ведь сейчас он предлагал ей бросить буквально всё и почти сбежать вдвоём от суеты. Именно поэтому она решила ответить на него согласием, тоже успев соскучиться по Йену.

Ребята едва успели попрощаться со всеми. Когда пара выходила из ресторана, стояла уже глубокая ночь, но папарацци смогли сделать несколько снимков. Нина в своём изящном платье чем-то напоминала Золушку, которая сбежала с бала, а Сомерхолдер, не отходивший от неё ни на шаг и поддерживавший подол её платья, был похож на сказочного принца. Йен и Нина поймали такси и уехали в отель, а затем, переодевшись в более удобное, отправились в другой район Лос-Анджелеса – Брентвуд – весьма оживлённое место, очень популярное как у самих американцев, так и у туристов. В этом районе было много высотных домов с открытыми крышами, где можно было насладиться прекрасный видом на горящий миллионами огней город, так что о своём выборе Нина и Йен не пожалели. Поднявшись на крышу одной из таких многоэтажек, они будто бы ушли от внешнего мира: казалось, стих даже шум улицы.

– «15 июля – 22 августа Земля пройдет через метеорный поток Персеиды, довольно интенсивный и продолжительный. Увидеть его может каждый, так как небо чистое, без туч и облаков. Пик звездопада – 13 августа, когда частички пыли будут наиболее яркие», – читал Сомерхолдер какой-то текст на экране своего смартфона, устроившись поудобнее.

– 13 августа… Чуть-чуть не успели, – сказала Нина.

– 13 августа была лишь самая большая яркость, а звездопад можно увидеть и в любую другую ночь до 22 числа включительно.

– Даже если я его не увижу, то не расстроюсь: сегодня и так волшебная ночь, – произнесла Добрев, положив голову Йену на плечо и взглянув на тёмное, таинственное небо, усеянное россыпью звёзд, которые казались такими далёкими, но так манили своим светом и напоминали драгоценные камни. – Знаешь, сейчас я вспомнила, как семь лет назад точно так же, летом, перед вылетом в Ковингтон на съёмки, смотрела на звёздное небо и думала о том, что меня ждёт впереди. Мне было немного страшно, так как наш проект изначально был запланирован как «долгоиграющий», и это был первый раз, когда я уезжала из дома так надолго. Мне было двадцать. Боже, всего двадцать лет!.. Могла ли я тогда представить, через что мне предстоит пройти, что почувствовать, сколько всего узнать…

Йен внимательно слушал девушку.

– Ты не жалеешь о том, что тогда ты оставила учёбу в университете? – спросил он.

– Я никогда не жалела ни об одной секунде, связанной с «Дневниками», – ответила Николина. – Да, уехать почти в неизвестность, едва начав учёбу, не зная, как сериал примут зрители, – это было достаточно рискованно с моей стороны. Но наша жизнь слишком коротка, чтобы бояться совершать какие-то маленькие безумства. Кто знает, может быть, именно они приведут тебя к твоей мечте. У меня так и было.

Нина помолчала несколько секунд, но, подумав немного, продолжила.

– Знаешь, – сказала она, – наверное, когда-нибудь я всё-таки закончу учёбу в университете и получу диплом социолога. Я уверена, что точно захочу узнать что-то новое, хотя, наверное, моя одержимость кинематографом не пройдёт никогда. Представляешь, стукнет мне лет сорок, с утра буду отвозить детей в садик, а может, даже в школу, а сама по пробкам буду пытаться добраться до университета, на светофорах читая про социологический дарвинизм и технологический детерминизм, – хохотнула Нина. – А ты будешь проверять мои конспекты, – сказала она, ткнув пальцем в грудь Йену.

– А я представляю, что после защиты диплома в этом университете ты поедешь получать как минимум Emmy, – с улыбкой ответил он.

– В твоём сознании я всё-таки актриса, а не социолог? – спросила Добрев.

– В моём сознании ты в первую очередь моя будущая жена, – серьёзно сказал Сомерхолдер. – А что касается профессии… Я никогда не мог представить тебя вне съёмочной площадки.

– Знаешь, если честно, я тоже. Есть столько образов, которые так хочется попробовать, масса возможностей представить себя на месте человека, которого ты играешь. Бедная девочка с периферии, мать-одиночка или жестокая бизнес-вумен, изменяющая своему мужу. А может быть, тайный агент ФБР.

– За это я и люблю актёрскую профессию, – кивнул Йен. – Ну когда ещё сможешь увидеть себя во всех этих образах? Увидеть и, может быть, взглянуть на свою жизнь под другим углом зрения, что-то изменить.

– А каким ты представляешь себя лет, скажем, через десять? – спросила Нина.

– Седым стариком с целой котофермой, – рассмеялся Йен. – С нашей-то любовью к котам…

– Смолдер, ну я серьёзно! – возмутилась Нина, толкнув его в плечо.

– Ну, если серьёзно… Мне не дано предугадать, останусь я к тому времени связан с кинематографом или нет, но одно знаю точно: я буду заниматься благотворительностью. Мне очень хочется верить, что через десять лет люди станут более восприимчивы к чужой боли и открыты к тому, чтобы творить добро.

– Мне кажется, ты не сможешь попрощаться с кино окончательно – по крайней мере, в ближайшем будущем, – сказала Нина. – Я же вижу, с каким энтузиазмом ты относишься к каждой своей роли. Может быть, сейчас ты просто устал от этого всего, ведь ты никогда не любил публичность. Но это проходяще.

– Возможно, – Йен пожал плечами. – Но сейчас я стал действительно стремиться к спокойствию и домашнему уюту. В моём будущем есть домик в пригороде, где мы могли бы проводить свободное от работы время, а может быть, жить там. Яркое солнце, зелень, по утрам поют птицы. Думаю, что для животных нужно будет сделать отдельную территорию, где они могли бы целый день находиться на свежем воздухе. В гостиной я бы устроил домашний кинотеатр, где мы по вечерам собирались бы всей семьёй и смотрели любимые фильмы. У нас часто гостили бы наши родственники и друзья, так что на первом этаже неплохо было бы сделать гостевую. Мы бы делились друг с другом последними новостями и смешными историями, отмечали бы вместе Новый год, Рождество, дни рождения. На втором этаже нашего дома можно было бы обустроить детскую, но подальше от спальни – знаешь, на случай форс-мажора: чтобы мы успели услышать, как дети бегут к нам, и сделать вид, что читаем, – хохотнул Йен.

– Господи, что может быть хуже, чем быть застуканным собственным ребёнком, – рассмеявшись, закатила глаза Нина.

– Или родителями… Помнишь? – хитро улыбнулся Сомерхолдер.

– Не-е-т, ну не надо, – протянула болгарка. – Мне всегда так стыдно вспоминать тот день в Торонто… Кстати, я должна тебя спросить, пока мы окончательно не перешли на другую тему. Сколько детей ты представляешь в своём будущем?

– Не меньше двоих, – с уверенностью ответил Сомерхолдер. – Может быть, троих. Не знаю, какого пола они будут, но я уже давно мечтаю о дочке, которая была бы твоей копией, как Амели. Мне уже сейчас жаль её кавалеров: ух как они у меня с лестницы летать будут… На самом деле, я буду сумасшедшим отцом.

– Йен, я ещё даже не беременна, а ты уже распланировал, как будешь выталкивать из дома парней нашей дочери, – рассмеялась Нина.

– Всё нужно делать заранее, – развёл руками брюнет, снова вызвав на лице у девушки улыбку. – А ты сколько детей представляешь в нашем будущем?

– Пока двоих. Но я больше хочу сына, – с долей мечтательности сказала она. – Чтобы он обязательно был старшим. Знаешь, как это круто для девочки – иметь старшего брата! Уж я-то знаю. Он отводит тебя в школу, и тебе все девчонки завидуют. Он сможет и защитить, если что, и поиграть, и утешить. Хотя, если честно, не представляю, как воспитывать мальчиков. Это же другая планета! Эти машинки, футбол, скутеры…

– …Драки, тарзанки, рыбалка, – продолжил Йен.

– Сумасшествие! – Нина схватилась руками за голову.

– Знаешь, в последнее время, наверное, в силу своего возраста, я много думаю о том, что я смогу дать своим детям, когда они у меня появятся, – задумчиво проговорил Йен. – Я ведь самый обычный человек, не знаменитый на весь мир учёный или, скажем, наследник престола какой-то страны, моё лицо не красуется на обложке журнала «Forbes». Но я понял: родители не могут дать своим детям что-то дороже любви. Нет ничего лучше на этом свете, чем знать, что ты кому-то нужен, что кто-то ждёт тебя и в тебя верит. Я никогда не переставал чувствовать это со стороны своих родителей, и это всегда придавало мне сил. Знаю, что, может быть, мальчиков и девочек нужно воспитывать по-разному: с сыновьями лучше быть более строгим, с дочерьми – ласковым. Но я уже сейчас понимаю, что не смогу так. Неважно, какого пола будут наши дети – я знаю, что буду их обнимать, целовать, читать им сказки на ночь, играть с ними, не боясь показывать свои чувства. Я бы хотел быть своим детям в первую очередь другом, с которым они делились бы тем, что их волнует. Если я увижу в отношениях со своим сыном или дочерью такое доверие с его или её стороны, я буду считать, что со своими отцовскими обязанностями я справился.