Текст книги "А может?.. (СИ)"

Автор книги: atranquility

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 52 страниц)

Йен не был похож на сотни пассажиров, которых можно было встретить в аэропорту Торонто в это утро. В руках у него не было ни чемодана, ни даже какой-то сумки, взгляд был предельно сосредоточен, а сам он не выглядел так беспечно, как другие пассажиры, которые не спеша проходили паспортный контроль, беседуя друг с другом. Хотя Йен не мог бежать, было видно, что он куда-то торопился. Идя так быстро, как только мог, прихрамывая на левую ногу и хватая ртом воздух, Сомерхолдер жадно всматривался в толпу сонных пассажиров, которых встречал Торонто в этот день, в надежде увидеть взгляд, который он узнал бы из тысячи. Надежда была маленькой, но теперь Йен точно знал, что, даже если он не пересечётся с Ниной в аэропорту, это не станет для него помехой.

Однако удача в этот день улыбнулась ему. Наконец среди нескольких других девушек Сомерхолдер увидел летящую походку и знакомый силуэт. Он увидел Нину лишь со спины, но у него не было сомнений в том, что это была она.

Йен прибавил шаг.

– Нина! – крикнул он.

Нина его не слышала: на полную громкость были включены наушники.

– Нина! – повторил он. – Николина!

Йен неловко, чуть пошатываясь, быстро проходил мимо пассажиров, боясь упустить Нину из виду. Наконец, ему удалось её догнать.

– Николина! – громко крикнул он, и Нина наконец услышала своё имя и обернулась.

Увидев Йена, Добрев от неожиданности вздрогнула, еле поймав наушники.

– Николина… – еле переводя дыхание, проговорил Сомерхолдер, подходя ближе. Имя Нины он повторял, словно молитву.

– Йен? – пролепетала Нина. – Что ты здесь делаешь? Тебе ведь запрещены перелёты! – воскликнула она, заставив Йена улыбнуться: она вновь в первую очередь думала о его благополучии.

Нина взглянула на Йена: он был немного бледен, на лбу выступила испарина, волосы были взъерошены. Глядя на него, было нетрудно догадаться, что он ещё совсем недавно проходил тяжёлое лечение. О том, что он лежал в больнице, говорил и пластырь с небольшими бледными пятнами крови на ключице, прикрывавший рану от подключичного катетера. Его Йен машинально пытался спрятать под футболкой.

– Что они теперь мне, – проговорил Сомерхолдер. – Пусть даже и запрещены… Плевать. Теперь я буду следовать за тобой в любую точку этой планеты, чего бы мне это не стоило.

Нина слушала Йена и не верила своим ушам.

– Йен, ты…

– Нина, прошу, выслушай меня, – взмолился Йен. – Я слишком долго лгал самому себе. Больше я не могу и не хочу этого делать. Когда ты улетела, даже не предупредив меня и перестав отвечать на звонки, я понял, для чего ты это сделала. И я осознал, что я могу упустить, может быть, мой последний шанс стать счастливым. Именно поэтому я здесь. Все эти три года я пытался вычеркнуть тебя из своей жизни, забыть, оставить в прошлом. И раз за разом судьба возвращала меня к тебе. Снова и снова ты удерживала меня от падения, когда я стоял на краю пропасти. Сейчас я стою перед тобой, живой и невредимый – это твоя заслуга. Я мог сколько угодно убеждать себя в том, что всё осталось в прошлом, – Сомерхолдер сделал глубокий вдох, – но теперь я понял, что меня на самом деле удерживает на плаву. Я полюбил тебя безумно и без памяти, кажется, с того самого первого дня, как только увидел тебя. И я напрасно думал, что эти чувства так просто забыть.

Йен немного помолчал и опустил взгляд. Нина подошла к нему чуть ближе. Йен поднял на неё глаза и взял её лицо в ладони. Нина накрыла его руки своими.

– Я не хочу этого делать. – выдохнул Сомерхолдер. – Только с тобой я могу чувствовать себя счастливым. Только с тобой я становлюсь таким, каким мне нравится себя видеть: человеком, умеющим пускать в своё сердце людей, доверять им, искренне любить, прощать и чем-то жертвовать. Я не знаю, что ты творишь со мной, – проговорил Йен, мотнув головой. – Но теперь, спустя три года поисков счастья, которое было рядом со мной и от которого я сам хотел отказаться, я с радостью сдаюсь этим чувствам.

– Йен… – пролепетала Нина, не в силах сказать что-либо ещё. Она чувствовала, как по щекам начали течь слёзы.

– Клянусь, я сделаю всё, чтобы вернуть то, что между нами было, – сказал Сомерхолдер. – Я готов идти за тобой. Всегда. До тех пор, пока я вижу этот огонь в глазах, когда ты смотришь на меня. Пока я знаю, что это не бесполезно.

Нина смотрела Йену в глаза и понимала, что он, как это всегда бывало, читал её, как раскрытую книгу, знал о её чувствах. Сомерхолдер боялся причинить ей боль, но впервые доверился своим порывам и потому осмелился сказать ей обо всём, что видел в её глазах и что чувствовал сам.

– Сейчас я так жалок и беспомощен, – горько усмехнулся Сомерхолдер, – не могу даже быстро ходить. Но лишь с тобой я снова обретаю веру в себя и крылья за спиной. И сейчас я готов многое отдать, чтобы ты была только моей, как и прежде. Моей подругой, моей любовницей, моей женой. Моей любимой женщиной.

– Ты всегда был, есть и будешь единственным мужчиной для меня, – выдохнула Нина, не выдержав и прижавшись щекой к груди Йена. – Я не знала, что можно любить так сильно…

Брюнет осторожно прижал болгарку к себе и ласково погладил её по волосам, до конца не веря, что это происходит с ним. Ещё никогда прежде он не чувствовал себя таким свободным… И таким счастливым.

– Три года без тебя были безумием.

– Мы всё исправим. Я тебе обещаю, – шептал Йен, и Нина верила ему. – Моя хорошая, нежная, милая Нина. Николина. Я люблю тебя…

Нина немного отстранилась от мужчины и посмотрела ему в глаза. Такой родной и тёплый взгляд. Йен улыбнулся. Через что им нужно было пройти, чтобы вновь обрести всё то, что происходило сейчас с ними? Проверку предательством, жизнь с нелюбимыми, игры со смертью.

– Не оставляй меня, – одними лишь губами произнесла Нина.

Йен наклонился к девушке и с трепетом, почти не дыша, коснулся её мягких бархатных губ своими. Спустя столько времени Йен снова ощутил вкус её губ и нежность её прикосновений, когда никто из них уже не пытался доказать, что они лишь давние друзья, и ему казалось, что земля вот-вот уйдёт из-под ног.

– Я буду рядом. Обещаю. Теперь я ни за что не отпущу тебя.

– Я буду всю жизнь за тебя благодарить Бога, – прошептала Нина, повторив слова Йена, которые он сказал ей пару недель назад.

Йен бережно прижимал к себе Нину, боясь шелохнуться и вдыхая запах её волос. Они слышали биение сердец друг друга, а в это время мимо них проходили десятки пассажиров аэропорта, поглощённые будничной суетой, громко разговаривающие по телефону, отбивающие ритм ходьбы колодками на ботинках и вечно спешащие куда-то. Но Нина и Йен в эти минуты не замечали ни шума аэропорта, ни хода времени: кажется, в их реальности время остановило свой ход. Им казалось, что во всём мире они одни: два человека, измученные ложью самим себе, почти отчаявшиеся, но, оказавшись на краю пропасти, вновь обретшие любовь и надежду. Они не могли знать, что ждёт их дальше, но понимали: это только начало.

====== Глава 38 ======

Почти всю дорогу от аэропорта до дома родителей Нины болгарка мирно проспала на плече у Йена. Он тоже был очень утомлён перелётом, но спать точно не хотел: сердце по-прежнему заходилось в бешеном ритме, а сам он раз за разом прокручивал в голове его разговор с Ниной часовой давности и не верил, что судьба улыбнулась ему в этот вечер, дав шанс на то, чтобы вернуть своё счастье. Йен не знал, как всё сложится дальше – согласится ли Нина переехать к нему, как на всё отреагируют её родители, которые в последнее время настаивали на том, чтобы девушка стала жить в Торонто, удастся ли избежать информационного террора от журналистов, которые в погоне за сенсациями, пару раз сфотографировав, как Нина выходит из госпиталя, в котором Сомерхолдер проходил лечение, выпустили статьи с красноречивыми заголовками наподобие «Неужели Йен Сомерхолдер изменяет Никки Рид с Ниной Добрев?» – однако сейчас это его волновало мало. Главным было для него лишь то, что с Ниной они, несмотря ни на что, снова рядом друг с другом. Йен почти не моргая смотрел на проносящиеся за окном автомобиля такси канадские небоскрёбы, пока ещё пустынные улицы и перекрёстки, аллеи, постепенно начинавшие окрашиваться в жёлто-оранжевые оттенки осени, и думал о том, зачем он устроил этот цирк, почти три года пытаясь убедить себя в том, что абсолютно счастлив, втянул в эту игру Никки, к которой он сейчас, хоть и испытывал раздражение, но которая, по его мнению, всё равно не заслуживала стать для него лишь средством замены Нины. Йен, несмотря ни на что, хоть и не всегда, но умел признавать свои ошибки, а потому сейчас хотел лишь одного: всё исправить.

Сначала Йен не планировал поехать вместе с Ниной домой к её родителям, не желая стеснять их, поэтому планировал забронировать номер в каком-нибудь отеле неподалёку, но Добрев удалось уговорить его остановиться у её семьи. Сомерхолдер слабо представлял реакцию родителей Николины на его неожиданный и явно незапланированный визит в Торонто, но никакого волнения не чувствовал: он был просто опьянён своим счастьем, и это лишний раз убеждало его в том, что какие-то мелкие неурядицы и проблемы, которые могли возникнуть сейчас, в жизни не имеют большого значения, потому что легко преодолимы.

– Просыпайся, – шепнул Нине Йен, когда таксист припарковался буквально напротив особняка семейства Добревых.

– Уже в Торонто? – не открывая глаз и пока явно не понимая, где находится, сонно пробормотала Николина.

– Уже два часа как, – хохотнул Сомерхолдер, открывая дверь автомобиля.

– О боже! – встрепенулась Нина, распахнув глаза, оглядевшись и наконец осознав, что действительно приехала домой. – Совсем заспалась…

Отец Нины, увидев, как она выходит из автомобиля, окрикнул Микаэллу.

– Приехала! – широко улыбнулся он, направляясь к выходу из дома, чтобы встретить дочку и заодно помочь с чемоданами.

Микаэлла метнулась к окну, но её взору предстала картина, несколько иная, нежели чем та, что увидел Николай: мать Нины увидела, что дочь приехала отнюдь не одна: вместе с таксистом из багажника чемоданы выгружал… Йен. Брюнет широко улыбался и не сводил глаз с Нины, она звонко хохотала, и вдвоём они выглядели невообразимо счастливыми.

– Мама! Папа! – именно таким возгласом Нина неизменно приветствовала своих родителей, приезжая в Торонто, и этот день не стал исключением.

Нина кинулась к Микаэлле и Николаю в объятия, даже забыв о том, что оставила Йена и таксиста с огромными чемоданами одних.

– Я очень скучала, – прошептала Николина.

– Нет, Нина, прекращай. Переезжай в Торонто, невозможно каждый раз ждать встречи по десять месяцев, – сказал отец, заставив Нину рассмеяться.

– Ты совсем сонная, – заметила Микаэлла, прижимая к себе дочь.

– А чего ты хочешь, рейс в три часа ночи, – развёл руками Николай.

– Мам, пап… – Нина наконец отстранилась от родителей и поджала губы, едва сдерживая улыбку. – Я приехала не совсем одна.

Микаэлла взглянула дочери в глаза и увидела в них тот счастливый, детский блеск, который в последний раз она видела ещё тогда, когда Нина была с Сомерхолдером.

В этот момент Йен, покончив наконец с чемоданами, подошёл к девушке и её родителям.

– Да мы видим, – усмехнулся Николай, увидев брюнета и обо всём догадавшись.

Мужчина добродушно протянул Йену руку.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Йен и застенчиво, как старшеклассник, улыбнулся и ответил на рукопожатие.

– Так тебя уже выписали из госпиталя. Йен, слава богу, всё обошлось, – сказала Микаэлла и неожиданно для самого Сомерхолдера обняла его. К жениху своей дочери она относилась с особенной теплотой, видя то, как он заботится о ней и какой счастливой она с ним становится.

– Всё уже хорошо, – заверил брюнет.

– Ну что, мы так и будем стоять на крыльце? – рассмеялся Николай, и вся компания прошла в дом.

– Йен, вы…всё-таки помирились? – спросила Микаэлла.

– Я никогда не думал, что однажды стану просто одержим человеком и смогу ощутить настолько сильные чувства, когда все мысли только о нём одном, о следующей встрече с ним. Жаль, что лишь болезнь помогла мне понять, что стать счастливым без Нины я уже не смогу, – вздохнул Йен. – Возможно, кто-то сверху дал знак.

Нина смутилась и, кажется, даже немного покраснела. Сомерхолдер взглянул на неё и притянул к себе.

– Мы очень рады за вас, ребята, – с отеческой теплотой сказал Николай. – Пусть всё сложится так, как вы хотите.

– Спасибо, – кивнули Йен и Нина. – Микаэлла, Николай, мне не хочется как-то стеснять вас в вашем доме, тем более Нина говорила, что скоро должен приехать Сандро, поэтому мне, наверное, нужно будет отлучиться – забронировать номер в отеле, он здесь совсем недалеко, если верить интернету.

– Можешь даже не думать об этом, – ответил отец Николины. – Оставайся здесь и не майся дурью, – со свойственной ему простотой и прямотой сказал мужчина.

– Мы же не чужие друг другу люди, – поддержала Микаэлла. – К тому же Александр не живёт у нас постоянно, у него своя квартира, ты же знаешь. Он приходит только иногда, днём, так что ты никого притеснять не будешь. Спи где хочешь – у Нины или в комнате для гостей… Сами разберётесь, в общем. Весь второй этаж в вашем распоряжении, там всё равно обычно живут только гости.

Сомерхолдер поблагодарил родителей Нины за гостеприимство и вдруг почувствовал в душе необъяснимую теплоту: хоть сейчас он находился в тысячах километров от дома, ему казалось, будто бы он никуда и не уезжал: всё вокруг было для него родным.

Вскоре семейство Добревых вместе с Йеном отправилось завтракать: было уже девять утра. Обычно по приезду в Торонто Нина и Йен отправлялись погулять в парк, по магазинам или по музеям: оба были активными людьми. Однако в этот раз перелёт очень утомил их обоих, а потому после завтрака они решили немного поспать.

– Помнишь, что я говорил тебе три года назад? – с нескрываемым удовлетворением спросил Николай свою жену, собираясь на прогулку.

– Спроси что полегче, – отозвалась Микаэлла. – Я же не веду записи всех твоих высказываний! – хохотнула она.

– А зря, – сказал Николай. – Потому что три года назад я сказал, – мужчина поднял вверх указательный палец, – что у Нины с Йеном далеко не всё кончено, что они точно начнут всё заново. И вот, пожалуйста, – развёл руками отец Нины.

– Точно… – задумчиво произнесла Микаэлла. – Я вспомнила, ты сказал мне это, когда Нина уже улетала. И когда в тебе открылись экстрасенсорные способности? – улыбнулась она.

– Да здесь не нужно быть экстрасенсом, – хмыкнул Николай. – Неужели не видно, что они всё равно не смогли бы долго друг без друга? Вот увидишь, через год-два они к нам ещё с внуками приедут. А там и свадьба не за горами, и всё такое прочее.

– Ну ты разошёлся, – рассмеялась мать Нины. – Вряд ли у них всё так быстро будет развиваться, хотя, чего уж скрывать, я была бы этому счастлива.

– Они знают друг друга уже шестой год, им нечего выстраивать в плане отношений – всё уже давным-давно построено.

– Да это понятно, – сказал Микаэлла. – Ну не знаю, после такого перерыва…

– Спорим на сто долларов? – с энтузиазмом спросил Николай.

– Что? – хохотнула его жена.

– Что через год, максимум полтора-два Нина и Йен точно поженятся. А может быть, даже и меньше.

– Слушай, они только помирились, не забегай вперёд. Я очень счастлива за них и очень хочу, чтобы Нина была с Йеном, но о свадьбе я бы пока говорить не стала. У Нины сейчас другие приоритеты, и вряд ли они изменятся в ближайшее время. Она даже в Торонто прилетела потому, что у неё прослушивание.

Николай с вызовом в упор посмотрел на Микаэллу, скрестив руки на груди. Она закатила глаза и вздохнула.

– Именно через полтора-два года? – спросила она.

– Да. Не больше. Предложение сделает месяцев через шесть-семь.

– Ты бы еще дату точную назвал, ага, – фыркнула Микаэлла.

– Сама узнаешь.

В помещении ненадолго повисла пауза, но вскоре её прервала мать Нины.

– Ладно, спорщик, – неожиданно с энтузиазмом сказала она. – Иду на это только ради того, чтобы показать тебе, что ты в своей уверенности не всегда прав.

– Попросим Александра, чтобы разбил, когда придёт, – сказал Николай, подмигнув жене.

Утром Нина проснулась с ясным чувством того, что куда-то опаздывает. Болгарка распахнула глаза и взглянула на часы на прикроватной тумбочке: было семь утра. Нина успокоилась, поняв, что сейчас находится дома и что ей никуда не нужно спешить. Однако появился другой вопрос. Спросонья Добрев никак не могла понять, как сейчас могло быть только семь часов: они с Йеном прилетели в Торонто в шесть, ещё около полутора часов заняла дорога до дома.

– Доброе утро, соня, – рассмеялся Йен, увидев, что девушка уже не спит, и целуя в лоб.

– Йен, сколько мы спали? – пробормотала Добрев, ответив на поцелуй.

– Ты спала, – со смехом поправил Сомерхолдер. – Со вчерашнего утра.

– Я спала 24 часа?

– Получается, что да, примерно.

– Господи, я не спала столько времени уже года три-четыре… Какой же это кайф! – воскликнула Нина, распластавшись по кровати и снова закрыв глаза. Полежав в такой позе не больше пары секунд, она свернулась калачиком и положила Йену голову на грудь.

– Удивительно, – сказал он, – я сплю с девушкой в кровати… Действительно просто сплю! В шортах и носках. Да и ты тоже одета…

Нина рассмеялась.

– Выздоравливайте быстрее, мистер Смолдер-холдер, – заговорщицким тоном произнесла она, – чтобы мы могли поскорее наверстать упущенное.

– Клэмптон сказал, что мне ещё месяц по ночам можно будет только кроссворды разгадывать, – фыркнул Йен.

– Значит, будем разгадывать вместе, – хохотнула Нина. – Кстати… Странный у тебя комплект одежды для сна, – со смехом сказала она.

– В Торонто холодно с утра! Я носки надел, быстро согрелся и снова снял, – на полном серьёзе ответил Йен, вызвав у болгарки новую волну смеха. – Ну что ты смеёшься?

– Ничего-ничего, – едва сдерживаясь, ответила Нина. – Просто ты, шорты и носки… Ну прямо завидный холостяк, – захохотала она. – Ты ведь не взял с собой ничего из одежды… Сам напросился, сегодня же пойдём по магазинам!

– О нет-нет-нет, я лучше буду в шортах и носках, чем снова обойду все известные торговые центры Торонто, – рассмеялся Йен. – И я не такой уж и холостяк, кстати.

Нина улыбнулась и потянулась к Сомерхолдеру, чтобы его поцеловать, а затем снова положила голову ему на плечо. Слушая размеренное дыхание возлюбленного и слыша ровный стук его сердца, она неспешно выводила кончиками пальцев невидимые узоры на его груди. Коснувшись продолговатого шрама, который остался у Йена после операции, Нина почувствовала, как у неё замерло дыхание: ей показалось, что за доли секунд перед ней в её сознании предстали все те страшные мгновения, когда Йен умирал у неё руках, когда ежедневно, отправляясь к нему в госпиталь, она думала только об одном: чтобы он, как и прежде, встретил её с улыбкой, пусть и слабой, но такой дорогой и нужной ей, чтобы убедиться, что он ещё борется, что ещё есть шанс выкарабкаться. И тем ценнее сейчас для неё были эти минуты, которые она проводила вместе с Йеном.

Сомерхолдер взял руку Нины и прижал её к губам.

– Сколько времени ты планировала провести в Торонто? – вдруг спросил он.

– Прослушивание пройдёт быстро, – отозвалась Нина. – Но я бы хотела побыть с семьёй.

– Через месяц съёмки «Дневников» возобновляются, – сказал Йен. – Может быть, то, что я сейчас скажу, будет звучать очень эгоистично, но… Знаешь, сильнее всего я хочу, чтобы ты поехала со мной. Или хотя бы приехала, когда освободишься.

Нина улыбнулась.

– Учитывая нашу работу и тот факт, что, скорее всего, у тебя весной начнутся съёмки фильма в Торонто, понятно, что мы пока не сможем проводить много времени вместе, – продолжил Сомерхолдер. – Но я хочу, чтобы мой дом вновь стал твоим. Чтобы после окончания съёмок ты вернулась именно туда.

– Мой дом и моё сердце там, где ты, – прошептала Нина, зарываясь рукой в густые волосы Сомерхолдера.

Йен широко улыбнулся и притянул болгарку поближе к себе, поцеловав в затылок. Через несколько секунд в комнате раздался звук сигнала входящего вызова на мобильнике. Сомерхолдер потянулся к прикроватной тумбочке и взял в руки свой телефон: звонил Пол.

– Твою мать, где носит твою задницу, Сомерхолдер?! – воскликнул Уэсли, едва Йен снял трубку, и этот полный негодования возглас услышала Нина. Болгарка еле сдержала смех. Йен широко улыбнулся.

– И тебе доброго утра, Василевски! – отозвался Йен. – По какому поводу не спим в такое ранее время?

– Я до тебя весь день дозвонится не мог! – выкрикнул Пол. – Чувак, ты, конечно, извини, я не делаю из тебя больного или беспомощного, но когда человек в твоём состоянии внезапно перестаёт отвечать на телефонные звонки, это немного стрёмно.

– Оу… Пол, слушай, извини, я вырубился вчера после перелёта. Видимо, не слышал. Всё отлично.

– После перелёта?

В телефонной трубке повисла пауза, а потом Нина и Йен снова услышали изумлённый голос Пола.

– Сомерхолдер, ты больной? Ты куда там летать вздумал?

– Уже прилетел. В Торонто, к Нине, – усмехнулся Йен.

Пол снова замолчал, а Сомерхолдер с довольным видом откинулся на подушку и завёл руку за голову.

– Что, убил?

– Наповал, – ошарашенно проговорил Уэсли. – Давай-ка с этого момента поподробнее.

– Не жалко деньги на разговоры с Торонто тратить?

– Похрен на деньги! Я хочу услышать эту историю! Ты сейчас с Ниной?

– Да, Пол, он со мной, – со смехом крикнула Нина в телефонную трубку.

– Ты сам всё слышал, – с улыбкой сказал Йен.

– Ядрёна-макарона, неужели этот день настал! – внезапно воскликнул Уэсли, чем вызвал у Йена и Нины новый приступ смеха. – Всё, мы с Торри, Джо и Кэндис идём пить. А, чёрт, Кэндис же нельзя… Ладно, она выпьет за вас стакан апельсинового сока.

– Тебе лишь бы нажраться, – рассмеялся Сомерхолдер.

– Так ты мне расскажешь, как это произошло?!

– Нина полетела на прослушивание в Торонто, я купил билет на самолёт, который вылетал прямо вслед за тем, на котором летела Нина. В аэропорту Торонто мне удалось её найти, и… А дальше не для детских ушек, дружок.

– Да ну тебя, – фыркнул Василевски. – Ты не умеешь рассказывать романтические истории!

– Слушай, мы с Ниной дали тебе такой классный повод пойти в бар, что тебе ещё нужно? – с хохотом спросил Йен. – Хорошо, я расскажу тебе обо всём, но только когда мы вернёмся в Ковингтон, идёт?

– Вот теперь другое дело, – одобрительно сказал Пол. – Передавай привет Нине.

– Обязательно, а ты от нас передавай Торри. Вы-то там как? – спросил Йен. – Всё нормально?

– А разве может быть по-другому? Всё тип-топ! Ну, за исключением того, что вчера какой-то мудак слушал свой грёбаный рок до четырёх утра. Нет, вообще, я с уважением отношусь к року, но не тогда, когда он у меня уже практически течёт из ушей!

– O-o-o, – протянул Сомерхолдер. – Ну я не верю, что ты оставил это без внимания. Колись, что ты ему там устроил?

Разговор друзей продолжался ещё около двадцати минут, несмотря на огромные счета и раннее время. Воссоединение Нины и Йена было очень неожиданным для всех их друзей, но от этого не менее радостным. Хоть они и не занимались бурным обсуждением личной жизни ребят за их спиной, каждый из них в тот день был невероятно счастлив за друзей и думал: «теперь всё так, как и должно быть».

Ни разу во время пребывания Нины в Канаде Добрев и Сомерхолдер не расстались больше, чем на пару часов. Йен и Нина, вспоминая старые-добрые времена, много гуляли по осеннему Торонто, фотографируясь на фоне местных достопримечательностей, устраивали романтические ужины в уютных ресторанчиках, проводили время с семьёй Нины. Хотя Нина и старалась сохранять внешнее спокойствие, внутри она чувствовала мандраж: ей очень хотелось получить роль в фильме «Три икса: Возвращение Ксандера Кейджа», но она понимала, что конкуренция была достаточно высока. А вот Йен был абсолютно спокоен: он действительно ни секунды не сомневался в том, что болгарка получит заветную роль, и думал он так не потому, что она была его девушкой: Сомерхолдер отлично знал способности Нины и её умение выкладываться по полной, если того требовала работа, а потому у него не оставалось сомнений в том, что руководство проекта оценит их по достоинству. Поддержка Йена очень помогала Нине хотя бы ненадолго справляться с внутренним беспокойством.

Нина приняла решение остаться в Торонто до середины октября: именно тогда должен был быть оглашён список актёров, утверждённых для работы над фильмом, к тому же, начало съёмок седьмого сезона «Дневников» был назначен на это же время. В случае утверждения на роль, у Нины осталось бы ещё около пяти месяцев в запасе, которые она хотела провести с Йеном, а потому приняла его предложение переехать к нему в Ковингтон.

– Нин, ты не видела мой зарядник? – вопрошал Сомерхолдер, проведший уже около получаса в поисках заветного устройства одним прекрасным канадским осенним утром.

– Слушай, а ты случайно не оставил его в машине у Сандро? – предположила Нина. – Ты же вчера после ресторана ставил телефон у него на зарядку.

– Точно, – пробормотал Йен, почесав затылок. – Можно я тогда возьму твой?

– Без проблем, бери.

– А, и ещё одна просьба… Можно я с твоего телефона напишу Полу? Ему кое-какую информацию скинуть нужно, лучше прямо сейчас, а пока мой телефон хотя бы на 5% зарядится, пройдет целая вечность.

– Да, он на тумбочке в спальне.

– Спасибо, – быстро проговорил Йен и, чмокнув болгарку в щёку, пошёл на второй этаж, чтобы взять её телефон и заодно поставить на зарядку свой.

Разблокировав экран мобильник Нины, Йен увидел отрывок сообщения её агента. Начиналось оно так: «Нина, поздравляю!» По одной этой фразе Сомерхолдер обо всём догадался и не сдержался от счастливой улыбки, потому что был искренне рад за возлюбленную. Йен, даже забыв о том, что его просил прислать Пол, поспешил спуститься вниз, в столовую, где Нина, доедая завтрак, увлеченно искала что-то в интернете с планшета.

– Милая, – позвал Йен, спускаясь по лестнице. – Мне кажется, тебе стоит чаще проверять свой мобильный, – с улыбкой сказал он, отдав телефон Нине.

– А что случилось? – непонимающе спросила она.

– А ты посмотри, – ответил Йен, обнимая болгарку за талию и прижимая к себе.

Нина быстро разблокировала экран и увидела то заветное сообщение от своего агента. Нина бегло прочитала текст, который гласил: «Нина, поздравляю! Официально: руководство было более чем довольно твоими пробами, так что… Готовься к незабываемому приключению с Вином Дизелем и Руби Роуз! :) Так держать! Удачи.»

Нина не верила своим глазам. Она почувствовала, как дрожат её руки.

– Йен… – пролепетала она, подняв глаза на возлюбленного. – Это фантастика…

– Я не читаю чужие сообщения, – сказал Сомерхолдер, – но устройство всех айфонов таково, что, когда человеку приходит СМС, часть текста высвечивается на экране. Так что я уже знаю, – улыбнулся он. – Я ни секунды не сомневался в тебе, мой французский котёнок, – прошептал он, нежно целуя её в волосы.

– Йен, боже… Я не верю! – воскликнула она, поджав губы. – На роль было больше сотни претенденток…

– А что это значит? Правильно, пора перестать принижать свои способности!

Нина, отложив телефон на стол, схватилась за голову руками.

– Ты счастлива? – с улыбкой спросил Йен.

Нина взглянула на него.

– Это не описать словами… Йен, я буду сниматься в «Трёх иксах!» – с этими словами болгарка, будучи больше не в силах сдерживать свои эмоции, кинулась Йену на шею, а тот, быстро сориентировавшись, подхватил её на руки. – Боже, Йен, ты не представляешь, как я об этом мечтала!

– Я знаю, Нина. Я всё знаю, – прошептал он, едва касаясь губами её. – Я так тобой горжусь, котёнок, – сказал он, чуть приподняв болгарку таким образом, что теперь она могла смотреть на него немного снизу вверх, и взглянул ей в глаза.

– Йен, спасибо тебе, что поддерживал меня всё это время. Без тебя я бы сошла с ума.

Нина крепко обняла брюнета за шею и наклонилась к его губам.

– Я люблю тебя. – прошептала она, целуя его.

– Я люблю тебя. – повторил Сомерхолдер.

Нина почувствовала, что, кажется, наконец обрела то, к чему так давно стремилась и что так давно искала: она была абсолютно счастлива. И счастье это оказалось таким простым, таким близким, что Нина и сама не до конца понимала, как в её жизни всё могло повернуться так лишь в одночасье. Однако она не хотела над этим задумываться, а просто наслаждалась тем, что происходит в её жизни, и сильно верила: всё обязательно будет хорошо.

====== Глава 39 ======

Soundtrack: Анна Седокова – Привыкаю я к твоим губам

Внеплановый отпуск Йена и Нины в Торонто удался на славу: проведя месяц в родном городе болгарки, они наконец-то смогли отдохнуть от проблем, рабочей суеты и журналистов. На глаза папарацци они старались не попадаться, не желая в ближайшие месяцы видеть свои имена на первых полосах изданий, хотя от взрыва в прессе это их не спасло: едва появилась информация о том, что Йен расстался с Никки, и он находится с Ниной в одном городе, одна за другой интернет и многие печатные издания взорвала новость о том, что Сомерхолдер вернулся к Добрев. Естественно, ни сами актёры, ни их представители и друзья эти слухи никак не комментировали, но многие фанаты принимали их как личный праздник. Положение дел вызывало у Йена и Нины лишь улыбку, а иногда даже истерический смех, так как журналисты, уверенные в правоте своих домыслов, придумывали самые разнообразные варианты развития событий и причины возобновления их отношений: от обычного «вдруг поняли, что не могут друг без друга» до самых невероятных – например, в одном из изданий появилась вполне серьёзная статья о том, что вернуться к Нине Сомерхолдера якобы уговорила её мать, а от Никки просто откупились деньгами.

Родители Нины, хоть и очень хотели, чтобы она осталась в Торонто вплоть до начала съёмок её нового фильма, но всё же её выбор вернуться в Ковингтон вместе с Йеном приняли, понимая, что сейчас ей очень важно было быть с любимым человеком.

– Не описать словами, какой это кайф – просыпаться в одиннадцать утра, слышать щебетание птиц за окном, вставать с постели, понимая, что никуда не надо спешить, – с упоением рассказывал Йен, вытирая голову после душа и спускаясь на кухню. – Так и хочется сказать: «Доброе утро, прекрасный мир!»

– Судя по обновлениям в моей ленте в «Твиттере», ты уже сказал, точнее, написал, – хохотнула Нина, подходя к Йену и целуя в губы.

– И всё-то ты знаешь, – улыбнулся Сомерхолдер. – Какие планы на сегодня?

– Как какие? Первым делом собирать чемоданы, – ответила Нина. – И знаешь… Родители ушли на выставку, в картинную галерею Онтарио. Мама вчера обмолвилась, что дома нужно бы убраться. Давай сегодня приберёмся здесь, пока моих родителей нет? Чего их зря загружать.