Текст книги "А может?.. (СИ)"

Автор книги: atranquility

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 52 страниц)

„Поздравляю с успешным прохождением первого этапа этого маленького квеста! Надеюсь, что в этом кафе, кроме конверта и первой буквы, ты нашла круассаны, и они тебе понравились:) Что ж, попили кофе и отправляемся дальше. Я вдруг вспомнил тот день, когда мы познакомились. Мы классно провели время на съёмочной площадке ‚Дневников‘, правда? Конечно, ты помнишь, какого числа это произошло. Оказывается, что в этот день во Франции отмечается общенациональный праздник. Какой – можешь узнать, открыв ‚Википедию‘ или подобные источники на твоё усмотрение:) Следующую подсказку ищи неподалёку от места, которое у парижан ассоциируется с этим праздником в первую очередь“.

С выполнением второго задания у Нины проблем не возникло. Йен был абсолютно прав: день, когда они с ним познакомились, болгарка помнила практически поминутно: это было 21 июня 2009 года. С помощью знакомой многим и посоветованной Сомерхолдером „Википедии“ Нина узнала, что 21 июня во Франции с размахом отмечается День музыки: проходят различные музыкальные фестивали, выступают знаменитые французские композиторы и исполнители, устраиваются уличные концерты – народ гуляет до самого утра. Немного посёрфив по интернету, Добрев поняла, что у парижан с национальным праздником музыки ассоциируется в первую очередь Опера Гарнье – именно туда болгарка и отправилась вместе с Жеромом. Путь от кафе до театра оказался намного длиннее, поэтому, пока водитель добирался до оперы Гарнье, Нина могла вдоволь насладиться манящей таинственной атмосферой Парижа, в уютных улочках которого, кажется, навсегда затерялась частичка тех романтических времён ДʼАртаньяна, о которых и в наши дни так любят читать девушки, мечтая о любви. Вот вдалеке промелькнул шумный Латинский квартал, а вот – величественный мост Александра III. Ещё немного, и можно будет увидеть базилику Сакре-Кёр во всей её красе.

Подари мне Париж

Модильяни, Лотрека,

На бульваре Клиши

дом, где жил Пикассо…

Нотр-Дам де Пари

и жемчужину века —

Лувр, в котором венчались

на трон короли.

Нина думала, что подсказка будет таиться в здании оперы, но поняла, что прогадала, когда к ней подошли трое молодых парней – по всей видимости, уличных музыкантов.

– Bonjour, Mademoiselle, – приветливо поздоровались они. – Девушка, у нас для В есть небольшой подарок, – с улыбкой по-английски сказал один из парней, самый высокий, державший в руках гитару.

– Только, чтобы его получить, Вам нужно будет ответить на несколько вопросов, – добавил второй.

– Не бойтесь нас, мы не жулики и не проходимцы, и почему мы подошли именно к Вам, Вы наверняка и сами догадываетесь, – рассмеялся третий.

– Да, уже начинаю понимать… Я готова, – с улыбкой ответила Нина.

– Давайте для начала познакомимся и перейдём на „ты“, чтобы не было никакого стеснения? – предложил рыжеватый паренёк, стоявший посередине. Меня зовут Оливье.

– Я – Эрик, – продолжил гитарист.

– Ну, а я Кристиан.

– Приятно познакомиться, – улыбнулась болгарка. – Меня зовут Нина, но вы, кажется, уже в курсе.

– Да, – кивнул гитарист. – Итак, о вопросах… Ты пришла сюда, держа в памяти особую дату, поэтому вопросы будут связаны по большей части с ней, – сказал гитарист. – Но сразу предупреждаем: не все. Первый. В тот день ты познакомилась со многими классными людьми, но фамилию одного из них долго не могла выговорить… И учила её на протяжении недели. Припоминаешь, как назвала тогда того парня? – улыбнулся музыкант.

Нина прижала ладонь к губам и засмеялась.

– Да, господи, да! Это был Йен „Смолдер-холдер“.

Ребята переглянулись.

– У тебя отличная память, – одобрительно кивнул гитарист.

– Тогда перейдём ко второму вопросу, – сказал другой парнишка. – Вы с ним быстро нашли общий язык в тот день и подолгу говорили буквально обо всём на свете в перерывах между работой. Но одна тема одинаково волновала вас обоих, и вы часто обсуждали её в дальнейшем. Что это за тема?

Второй вопрос тоже не оказался для Нины проблемой.

– Мы очень много говорили о животных, – ответила она. – Сначала о наших домашних питомцах, а потом об исчезновении редких видов.

– Просто потрясающе. Ты почти у цели!

– Последний вопрос. Соберись!

Нина, рассмеявшись, кивнула.

– Эта песня неизменно вызывает в тебе самые тёплые воспоминания о вечере, который ты всегда называешь „весёлым и классным опытом в твоей жизни“, и является одной из твоих любимых. О какой композиции я сейчас говорю?

Было бы странным, если бы третий вопрос стал для Добрев проблемой: конечно, она сразу вспомнила песню „We Are Young“, записанную группой Fun совместно с Жанель Монэ. Эта композиция действительно занимала особое место в плейлисте болгарки, потому что ассоциировалась у неё с великолепным вечером, проведённым на премии Emmy. Свой ответ Нина дала незамедлительно.

– Просто невероятно. И здесь попадание, – улыбнулся Эрик.

– Немного жаль, что ты ответила на все вопросы так быстро, и мы так мало пообщались.

– Но теперь мы заочно завидуем твоему парню, – сказал Кристиан, заставив Нину густо покраснеть.

– Йен „Смолдер-холдер“ просил передать для тебя это, – сказал Оливье, протягивая Нине плотный конверт. – А ещё – исполнить для тебя твою любимую песню. Мы, конечно, не Fun, и в наших рядах нет Жанель Монэ…

– Но мы очень постараемся! – с улыбкой закончил Эрик.

Музыканты заняли свои места за инструментами, и в следующее мгновение на шумной улице из колонок начали доноситься первые аккорды любимой песни Нины, от которой у неё по коже побежали мурашки. Всё то время, когда ребята исполняли её для болгарки, Добрев будто бы находилась в прострации и даже, кажется, не могла нормально дышать. Сердце у неё начинало биться быстрее от одной только мысли о том, что всё это для неё устроил Йен, и что она сейчас подобна принцессе из какого-нибудь диснеевского мультика, жизнь которой наполнена чудесами. Нина думала о том, что они с Сомерхолдером ещё так молоды, действительно молоды, и о том, сколько дорог им ещё предстоит пройти. Вместе.

„Этой ночью

Мы молоды!

Так давайте зажжём этот мир:

Мы можем сиять ярче солнца!“

Конечно, музыканты привлекли внимание публики, и многие из прохожих узнали в девушке, для которой они исполняли эту композицию, Нину. По окончании этого маленького волшебства Добрев даже снова пришлось вспомнить о своей работе: некоторые поклонники „Дневников“ подходили и просили дать автограф. Впрочем, в этот момент Нина была настолько счастлива, что с радостью исполнила просьбы фанатов, хоть и надолго у оперы Гарнье задерживаться не стала: поблагодарив ребят за такой сюрприз, болгарка вернулась в машину к Жерому, чтобы прочитать очередную записку Йена и понять, куда ей двигаться дальше.

„Если к закрытию бара ты почувствуешь себя неважно, знай: у тебя есть как минимум один человек, который, как в этой песне, отвезёт тебя домой“, – своё маленькое письмо Йен начал, процитировав строки из песни, которую только что слушала Нина, немного их изменив.

„Надеюсь, тебе понравилось выступление уличных музыкантов. У них ты должна была получить две буквы и апостроф. Уже можешь попробовать составить фразу, но от выполнения ещё двух заданий это тебя не освободит:) Следующий пункт назначения тебе искать не придётся, его я назову сам: это книжный магазин ‚Librairie Galignani‘. Я знаю, как ты любишь роман Виктора Гюго ‚Собор Парижской Богоматери‘. Я недавно прочёл его (и мы обязательно с тобой его обсудим), и теперь из головы у меня не идёт одна фраза: я понял, что она очень точно характеризует то, что я чувствую по отношению к тебе. Конечно, искать эти слова в книге тебе не нужно: на это может уйти весь день. Поэтому я выписал их на форзац другой книги, не менее интересной, хоть и относящейся к совершенно иной области литературы. Она принадлежит авторству Фридриха Ницше. Я хочу подарить её тебе и надеюсь, что тебе интересно будет её прочитать. Слова, которые ты найдёшь на форзаце, скажи продавцу-консультанту: тогда он отдаст третий конверт с подсказкой о следующем пункте назначения для тебя“.

Нина не переставала удивляться тому, как Йен всё „завернул“, и ей было очень интересно, сколько времени он потратил на подготовку этого квеста. Добрев достала из конверта ещё две золотые буквы – e и i. Вместе с ними в конверте был и апостроф, который, судя по всему, также относился к загаданной Сомерхолдером фразе.

– Куда теперь? – поинтересовался Жером.

– „Librairie Galignani“, – отозвалась Нина.

– Понял, – кивнул водитель и, заведя двигатель, начал отъезжать со стоянки. – Кстати, должен сказать, у Вас прекрасное произношение. Изучаете французский?

– Специально никогда его не учила, но, живя в Канаде, трудно не знать этот язык, – усмехнулась Нина.

– Канада… – протянул Жером. – Вы из Канады?

– Я из Болгарии, – ответила Добрев. – Родилась в Болгарии, всё детство и юность провела в Канаде, сейчас живу в США, а в старости мечтаю купить домик в Провансе, – хохотнула она.

– Как удивительно в одном человеке могут сочетаться столько культур, – сказал парень. – Вы наверняка любите путешествовать.

– Обожаю, – призналась Нина. – И, признаюсь честно, Париж – одно из моих любимых мест на земле.

Жером улыбнулся.

– Мне, как парижанину, приятно это слышать. А ещё приятнее выполнять вот такие „туры“, которые влюблённые устраивают друг для друга.

– Это часто случается?

– Именно квесты – нет. Чаще просто нанимают на весь день водителя, чтобы поездить по Парижу. Но то, что устроил мсье Сомерхолдер – намного интереснее. Возьму идею на вооружение, может быть, устрою подобное для своей девушки, только в Праге – она очень любит этот город, – Жером улыбнулся.

Через несколько минут водитель припарковал Jaguar аккурат у входа в один из самых больших книжных магазинов Парижа. Нина отправилась на поиски книги, а Жером снова остался её ждать, устроившись поудобнее в водительском кресле и включив на мобильнике какую-то игру, чтобы скоротать время.

О какой книге шла речь в записке Йена, Нина поняла практически сразу: Сомерхолдер, являясь большим поклонником Ницше, совсем недавно рассказывал болгарке о своих впечатлениях о его работе „Так говорил Заратустра“. Именно поэтому, оказавшись в „Librairie Galignani“, девушка сразу же отправилась в отдел философии и начала разбирать разные издания этой книги. Нине повезло: ей понадобилось проверить всего лишь восемь книг для того, чтобы найти нужную фразу. Наконец, в руки ей попала книга в твёрдом переплёте с портретом Ницше на обложке. На синем форзаце почерком Йена аккуратно было выведено:

Мое тело, моя душа, моя кровь, я сам – все принадлежит тебе.

Эти слова Нина узнала сразу: они были сказаны одним из героев её любимого романа Гюго, Фебом де Шатопером. Прочитав их, Нина улыбнулась. В „Соборе Парижской Богоматери“ они были произнесены подлецом и обманщиком и не значили ровным счётом ничего: Феб предал обеих своих возлюбленных. Но, когда их говорил Йен, они приобретали совершенно иное, светлое и очень искреннее звучание, от которого на душе у Нины становилось так тепло.

Взяв книгу, Добрев отправилась на кассу. Сказав продавцу „пароль“, Нина подтвердила, что книга была подготовлена именно для неё, и получила новый конверт, в котором она, по традиции, нашла новую записку и ещё две буквы – J и а. Прикрепив их к цепочке, болгарка, конечно, догадалась, какой может быть фраза, которую готовил Йен.

Ну что ж, котёнок, могу тебя поздравить: ты почти у цели! Я нахожусь в предвкушении встречи с тобой, но она случится чуть позже: если ты сейчас отправишься туда, где мы с тобой так часто целовались, и найдёшь оставшиеся две буквы». – именно такой текст прочитала Нина, вернувшись обратно в машину.

Последнее задание Йена на какое-то время поставило Нину в тупик: где и сколько они с Сомерхолдером целовались, она не помнила. Она начала перебирать в памяти самые романтичные места Парижа, в которых им с Йеном посчастливилось побывать: сад Тюильри, бар на крыше отеля Terrass на вершине Монмартра, конечно, Эйфелева башня… Они целовались везде, не обращая внимание на прохожих и капризы погоды, не думая о вездесущих папарацци и растворяясь друг в друге, останавливая вокруг себя время. Нина была бы счастлива повторить каждое мгновение этого чуда… И в этот момент у неё в сознании возник образ знаменитого моста влюблённых, где пары из разных стран часто оставляют замки со своими именами. Нина не была уверена в том, что Йен имел в виду именно это место, но она точно помнила, что по вечерам они очень любили ходить на этот мост. И, конечно, целовались. Именно поэтому Добрев попросила Жерома отправиться именно туда. Однако, когда ребята добрались до пункта назначения, водитель почему-то попросил Нину не выходить из автомобиля и немного его подождать. Болгарке ничего не оставалось сделать, кроме как согласиться, и вскоре она поняла, зачем это было нужно. Минут через десять к Мосту Искусств (именно так называется на самом деле мост влюблённых), подъехал чёрный Lexus. Увидев его, Жером улыбнулся и поспешил выйти из машины. События следующей минуты напомнили Нине голливудские фильмы про шпионов: из Lexus вышел высокий широкоплечий мужчина в солнцезащитных очках и с такой же гарнитурой hands-free, как у Жерома. С водителем Нины они сначала о чём-то недолго поговорили, а затем парень протянул Жерому какой-то белый конверт, о предназначении которого болгарка догадалась сразу. Наблюдая из окна автомобиля эту картину, она не могла не улыбнуться: ей казалось, что и сама она оказалась участницей какой-то секретной шпионской операции, и это ощущение ей невероятно нравилось.

Вскоре Жером вернулся и отдал конверт Добрев. В него были вложены буквы e и t, и сомнений по поводу фразы, которая получалась, у Нины уже не было: она ловко прикрепила к цепочке все найденные символы, сложившиеся в слова, которые мечтает услышать любая девушка: Je tʼaime – я тебя люблю. Браслет болгарка надела на правую руку и, не переставая улыбаться, достала последнюю на сегодня записку.

«Ну, вот и всё – ты нашла все необходимые буквы и, я уверен, уже составила из них нужные слова. Больше гоняться за конвертами не придётся, НО – это не последняя твоя поездка на сегодня. Я буду ждать тебя в семь вечера в ресторане Tour Eiffel, что в Эйфелевой башне. С Жеромом не прощайся: он заберёт тебя из отеля в 18:30 и проведёт прямо к ресторану. А пока – отдохни и досмотри все сны, которые, может быть, не успела посмотреть сегодня ночью:)»

Нина снова взглянула на браслет и на письмо и, поджав губы, улыбнулась. Невозможно передать словами, какой восторг она испытывала, раз за разом проходя маленькие испытания, подготовленные для неё Йеном, и вспоминая их историю. Конечно, ей поскорее хотелось с ним увидеться, но на часах было всего 14:00, поэтому болгарке ничего не оставалось делать, кроме как набраться терпения.

Немного отдохнув после того, как Жером отвёз её в отель, Нина отправилась в салон красоты: она всегда ухаживала за собой и в этом плане любила себя и свою внешность, но рядом с Йеном быть привлекательной ей хотелось особенно сильно.

Soundtrack: Joe Dassin – Salut

Подари мне Париж,

кабаре Moulin Rouge,

На затерянных улочках

свет фонарей…

И в кафе Сен-Луи

романтический ужин,

На котором меня

назовешь ты своей.

Как Сомерхолдер и обещал, водитель заехал за Ниной в назначенное время. Весь Париж, кажется, стоял в пробках: водители громко сигналили друг другу, движение тормозили большие туристические автобусы, а у местных достопримечательностей, несмотря на вечернее время, были огромные очереди.

На часах было 18:45, и Нина понимала, что, возможно, не успеет к Сомерхолдеру вовремя. Вероятно, Йен вряд ли бы обиделся, если бы она пришла даже на час позже назначенного времени, но в этот день всё было настолько волшебным, что Нине совершенно не хотелось портить эту атмосферу чуда такими бытовыми мелочами, как опоздания. Она чувствовала себя Золушкой, которая была сильно ограничена временем. Конечно, Jaguar не превратился бы в 19:00 в тыкву, а Жером вроде бы не был похож на заколдованного мыша в роли лакея, но, тем не менее, Добрев чувствовала себя очень некомфортно. Волновался и француз, который по натуре своей был педантом, а потому опоздания совершенно не любил, тем более если они имели место на его работе. Продвигаясь в час по чайной ложке и останавливаясь на каждом новом метре своего пути, Жером нервно отстукивал пальцами по рулю незамысловатый ритм.

– А надолго обычно такие коллапсы? – спросила Нина.

– Часа на три, не меньше, – разочарованно произнёс водитель. – Сейчас, нам бы выехать на проспект Пьер Лоти, оттуда до Эйфелевой башни рукой подать, и движение посвободнее…

Минута шла за минутой, и в 18:55 Жерому наконец-то удалось выехать на Пьер Лоти. Водитель едва сдерживался, чтобы не превысить установленное ограничение в 70 километров в час, но Нине после пробки и такая скорость казалась очень быстрой. Обгоняя неспешных французских водителей, срываясь с места уже на жёлтый сигнал светофора, Жером за рулём выглядел как никогда сосредоточенно и снова заставил Нину почувствовать себя героиней фильма о Джеймсе Бонде. Она не знала, специально ли Йен устроил это всё, умело включая «шпионские» моменты, или так просто совпало, но была ему очень благодарна.

Оказавшись, наконец, у Эйфелевой башни, Жером, припарковав машину, поспешно открыл Нине дверь, и вместе с ней сквозь толпы туристов, удивительно быстро, отправился к ресторану. Едва Нина переступила порог уютного ресторана с большими окнами, из которых весь Париж был виден, как на ладони, она увидела Сомерхолдера: он стоял у столика у окна в строгом чёрном костюме, белоснежной рубашке с галстуком и начищенных до блеска лакированных туфлях. Йен не очень любил классические костюмы, но стоит ли говорить, что они очень ему шли и Нина обожала, когда он их надевал. В руках брюнет держал букет красных тюльпанов. Увидев Сомерхолдера, болгарка почувствовала, как сердце начало биться сильнее.

– Хорошего вечера, – шепнул ей Жером, собираясь уходить.

– А… – встрепенулась Нина, обернувшись. – Спасибо большое, Жером. Приятно было познакомиться!

– Это взаимно, – с улыбкой ответил француз и, кивнув Йену, поспешил к выходу.

Нина подошла к столику и посмотрела Йену в глаза.

– Привет, – робко сказала она.

– Здравствуй, – едва слышно произнёс Йен, протягивая болгарке цветы. – Ты обворожительна.

Сомерхолдер взял Нину за руку, на которой был надет браслет с заветной фразой.

– Пароль верный, – улыбнулся брюнет.

– Ты сделал этот день просто волшебным, – с нескрываемым восторгом сказала Нина. – Спасибо тебе за то, что позволил почувствовать себя настоящей королевой.

Йен снова улыбнулся и опустил глаза. В своих эмоциях он старался быть сдержанным, но Нина видела: он был доволен собой и был рад тому, что всё задуманное удалось.

– Только… Каков же повод? – осторожно спросила Нина.

– Достаточно веский, – нервно сглотнув, ответил Йен. – Сначала я планировал устроить тебе этот вечер в конце нашей поездки в Париж, но понял, что хочу, чтобы эту неделю мы провели здесь в новом статусе.

Сомерхолдер сделал небольшую паузу, но затем продолжил.

– Сейчас я нахожусь на пороге нового витка в моей жизни. И мне захотелось, чтобы именно сегодня ты вспомнила моменты, которые мы делили только на двоих и которые принесли нам столько счастья.

Добрев внимательно смотрела на своего мужчину, который, было видно, очень сильно переживал, говорил медленно, боясь подобрать не те слова. Но вместе с этим, чем больше Сомерхолдер говорил, тем увереннее звучал его голос.

– Я достаточно долго шёл к этому, но теперь каждый новый день убеждает меня в правильности моего решения. Я знаю, что бываю несносным, совершаю ошибки и порой веду себя, как полный кретин. Но именно ты позволяешь мне понять, что именно так дорого и важно для меня в жизни, не потерять в этой бесконечной суете и погоне за материальным тот ориентир, который, несмотря ни на что, ведёт меня к моей мечте. Жизнь – сложная штука, но я давно понял, что идти по ней с человеком, которого безумно любишь, намного легче. Если ты чувствуешь, что рядом со мной тебе спокойно и надёжно, если ты веришь мне, я буду рад взять тебя за руку и больше никогда её не отпускать, чтобы все дороги, которые нам уготовила судьба, мы могли пройти вместе. Для тебя я бы постарался стать лучшим мужем, а для наших детей – самым заботливым отцом…

Йен достал из кармана красную бархатную коробочку, открыл её перед Ниной и встал на одно колено.

–…Если ты согласна стать моей женой, Николина Константинова Добрева.

Нина закрыла ладонями рот, и в этот момент ей показалось, будто бы в душе произошёл маленький взрыв: кровь ударила в виски, руки похолодели, а сердце начало заходиться в бешеном ритме. Она была готова довериться человеку, в чьих бездонных голубых глазах так безнадёжно тонула, и принять его предложение, чтобы и самой стать для него опорой и поддержкой во всём. Может быть, ещё некоторое время назад Нина начала бы колебаться, растерялась бы, испугалась. Но сейчас она была уверена в своём желании, как никогда – ровно так же, как и в мужчине, с которым она уже столько лет была вместе.

– Господи, Йен… – проговорила Добрев. – Господи, да! Да, Йен Джозеф Сомерхолдер, я стану твоей женой!

Глаза Йена просияли, и он широко улыбнулся, в следующее же мгновение надев на безымянный палец девушки заветное кольцо.

– В таком случае, держитесь крепче, мисс Добрев, – с хитрой улыбкой произнёс он и поднялся, притягивая к себе Нину. – Всё только начинается.

Историю, рассказанную Ниной, Кэндис, Торри и Кэт слушали с замиранием сердца и не отводя от болгарки взгляд.

– Господи, да Сомерхолдеру нужно писать приключенческие романы! – воскликнула Аккола, когда Нина закончила рассказ. – Нет, серьёзно… Я даже не думала, что у него такая богатая фантазия!

– Вот не зря он мечтает написать сценарий к фильму, – поддержала Кэт.

– Сейчас слушаю тебя, Нин, и хочу пережить свою помолвку заново, – улыбнувшись, призналась де Вито. – Влюблённые мужчины такие романтики.

– Ребята, какие вы всё-таки молодцы, – с теплотой сказала Грэхем. – Трудно сейчас встретить такое трепетное отношение друг к другу… Не растеряйте это.

– Спасибо, – улыбнулась Нина. – Если честно, раньше я никогда не представляла себя в статусе невесты, не думала о свадьбе, а теперь мне, наоборот, хочется поскорее окунуться с головой в подготовку.

В этот момент официант принёс за столик девушкам, как они и заказывали, четыре бокала итальянского красного вина.

– И стать женой любимого человека, – очень точно закончила Кэндис.

– Да. – выдохнула Добрев.

– Давайте выпьем за Нину и Йена, – предложила Торри. – Ребята, будьте счастливы. Вы заслуживаете друг друга, – сказала девушка, обратившись к Нине, и в следующее мгновение за столом послышался звон бокалов.

Flashforward

2017 год

В полутёмную гостиную зашёл Йен. Нина сидела на диване, обняв колени, и, не моргая, тяжело дыша, смотрела на танцевавшие в камине языки пламени.

Йен с полминуты стоял сзади Нины, то ли боясь двинуться дальше, то ли надеясь, что она сама обратит на него внимание: в помещении было тихо, и не услышать, как он вошёл, она не могла. Наконец, Сомерхолдер сделал несколько шагов вперёд, обойдя диван и присев рядом с девушкой.

– Нина, уже поздно, – шепнул он. – Тебе нужно поспать.

– Я не хочу спать, – ответила Добрев, даже не повернувшись.

Йен понял, что вновь столкнулся со стеной, которую выстроила вокруг себя болгарка, пытаясь закрыться ото всех. Впускать в свой мир его она не хотела, и от этого ему становилось больно.

– Может быть, тебе сделать чаю? – несмело спросил Сомерхолдер. – Английский, чёрный, как ты любишь.

– Не нужно. Йен, пожалуйста, оставь меня, – попросила Нина, впервые к нему повернувшись.

Мужчина посмотрел ей в глаза: в них уже не было слёз, но осталось дикое исступление, отчаяние и ненависть.

– Нина, я всего лишь хочу помочь, – едва слышно произнёс он дрожащим голосом.

– Неужели ты не понимаешь, что ты не в силах это сделать и что-то исправить? – спросила Добрев.

Сомерхолдер сидел рядом с девушкой, не шелохнувшись, и чувствовал себя совершенно растерянным, опустошенным и каким-то беззащитным, неспособным противостоять обстоятельствам и что-либо возразить.

– Уходи. – в голосе Нины было слышно железо.

Йен тихо вздохнул и встал с дивана, понимая, что пытаться в чём-то её убедить бессмысленно.

– Я буду спать на первом этаже. Зови, если понадоблюсь, – напоследок сказал он, но девушка не отреагировала.

Сомерхолдер вышел из гостиной и почувствовал, как у него начинает болеть сердце. Ему казалось, что ещё чуть-чуть – и он сойдёт с ума в бесконечной смене этих беспощадных дней, течение которых теперь приобрело для него совершенно иное значение. Хотелось уснуть, забыться, уйти от этого всего. Йен ощущал себя загнанным зверем в клетке, из которой не было выхода. Он терпел и пытался убедить прежде всего самого себя в том, что совсем скоро всё наладится, но с каждым днём всё отчётливее осознавал, что эти слова не имеют под собой никакого основания: их с Ниной мир рушился, и это не красивая метафора. Это – реальность, которая делала им обоим невероятно больно.

====== Глава 47 ======

Комментарий к Глава 47 Да-да, автор в курсе, что мировая премьера “Трёх иксов” на самом деле должна состояться 19 января 2017. Простите этот маленький обман?)

P.S. На самом деле Остин и Руби вроде как не знают друг друга лично.

P.P.S. Сцены из фильма взяты из воображения автора)

*Марк Синклер Винсент – настоящее имя Вина Дизеля.

Долгая и кропотливая работа над причёской и макияжем, бесконечные примерки, споры с визажистами и стилистами – это далеко не полный список всего того, с чем приходится сталкиваться актёрам, музыкантам и другим представителям современного шоу-бизнеса перед тем, как появиться на красной дорожке какого-либо мероприятия. Хотя подобная суета часто утомляла Нину, он воспринимала её как неотъемлемую часть своей профессии, которую она, несмотря ни на что, сильно любила, а потому на красных дорожках неизменно держала позитивный настрой, будучи предельно вежливой с журналистами и дружелюбной – с фанатами.

19 августа 2016 года Нина ждала с особым трепетом: в этот день должна была состояться мировая премьера её нового фильма «Три икса: Возвращение Ксандера Кейджа». Роль в нём была для болгарки первой масштабной работой после ухода из «Дневников вампира», поэтому девушка чувствовала себя очень взволнованной. Хотя с тех пор, как Нина и Йен возобновили отношения, прошёл год, они ещё ни разу не появлялись вместе на публичных мероприятиях. Однако Сомерхолдер прекрасно помнил о своём обещании прийти на премьеру первого фильма Нины после окончания её работы в «Дневниках», а потому охотно принял её предложение сопровождать её на красной дорожке.

Нина и Йен в тот день смогли увидеться только вечером, в отеле, непосредственно перед отправлением к знаменитому лос-анджелесскому Dolby Theatre, где и должен был пройти первый показ фильма.

– Кажется, скоро я начну завидовать самому себе, имея такую красивую невесту, – сказал Сомерхолдер, увидев возлюбленную, напомнившую ему в этот момент героиню греческих мифов.

Погода в городе стояла тёплая: столбик термометра не опускался ниже отметки в 28 градусов Цельсия, поэтому Нина совместно со своим стилистом выбрала для красной дорожки бежевое платье в пол в греческом стиле с ассиметричным элементом на одно плечо. Другое плечо оставалось открытым. Талию девушки удачно подчёркивала атласная лента графитового оттенка, украшенная национальным греческим орнаментом. Такое платье добавляло образу Нины некую лёгкость и свежесть. В тот день болгарка вспомнила о Кэтрин Пирс: парикмахер посчитал, что с таким платьем будет отлично сочетаться укладка с начёсом – такая же, как у этой героини.

– Под стать жениху, – с долей свойственного ей кокетства ответила Добрев, сделав пару шагов в его сторону и оценив его образ. – Не буду тебя целовать, чтобы не запачкать раньше времени помадой, – хихикнула она.

– Никто не запрещал мне целовать тебя в щёку, – улыбнулся Йен, притянув девушку к себе и в следующее мгновение легонько коснувшись губами её щеки.

В этот раз одежду для мероприятия Сомерхолдер подбирал самостоятельно, обладая недурным вкусом. В конечном итоге Йен остановил свой выбор на светло-сером костюме с рубашкой тёмно-синего цвета, имевшего большую популярность в его гардеробе, и галстуком в шотландскую клетку под цвет пиджака и брюк. Цветовую гамму удачно дополнили коричневые туфли, а закончили образ часы популярной британской марки Rolex с металлическим ремешком. Йен редко носил часы, для проверки времени всегда имея под рукой мобильный телефон, но в этот вечер он, по всей видимости, решил окончательно отойти от своей излюбленной лёгкой небрежности.

– И, кстати, я готов с тобой поспорить, – сказал он. – Все красные дорожки – это скорее, парад нарядов женской части актёрского состава, – усмехнулся брюнет. – Мужчины в этих случаях выступают чем-то вроде опоры, элемента, завершающего образ.

– Именно поэтому ты надел костюм от «Armani»? – немного прищурившись, хитро улыбнулась Нина.

– Я хочу, чтобы этим вечером было идеально всё, начиная с одежды, – ответил Йен. – Потому что он сегодня твой.

– Умеешь красиво выкрутиться, – хихикнула Добрев, заставив рассмеяться и Йена.

– Мистер Сомерхолдер, мисс Добрев, автомобиль ожидает вас у входа в отель, – подойдя к ребятам, напомнил ассистент.

Йен взял Нину под руку, и вместе актёры вышли из здания, после чего отправились к Dolby Theatre.

Красная дорожка «началась» за полтора часа до премьерного показа фильма. Около здания Dolby Theatre актёрский состав «Трёх иксов» с нетерпением ждали многочисленные фанаты и репортёры. Первыми на мероприятии появились Ди Джей Карузо – режиссёр фильма, и Вин Дизель в сопровождении жены Паломы Хименес. Вслед за ними прибыла Руби Роуз, которая на красной дорожке появилась… С Остином Стоуэллом. Журналисты, и без того гадавшие, с кем же на премьеру придёт Нина, теперь стали ожидать её выхода с особым нетерпением, предвкушая громкие заголовки статей, которые вышли бы на следующий день, наподобие: «Остин Стоуэлл не смог пропустить премьеру фильма своей бывшей возлюбленной?» или «Нине Добрев снова пришлось делить бывшего парня с подругой?» (и плевать, что Руби уже давно заявила о своей нетрадиционной сексуальной ориентации). В реальности же дела обстояли гораздо проще и намного менее драматично, чем могли себе представить журналисты: Нина знала о том, что Остин будет присутствовать на премьере. Ещё во время съёмок «Трёх иксов» в Торонто она убедилась в правдивости поговорки «мир тесен», когда выяснилось, что Руби Роуз – давняя подруга Стоуэлла. Так как второй половинки у девушки пока не было, она не придумала варианта лучше, чем пригласить на премьеру друга, который как раз недавно вернулся в США после нескольких месяцев, проведённых в Эквадоре. Конечно, Добрев знала, что обязательно столкнётся с Стоуэллом либо на красной дорожке, либо на афтепати, и чувствовала некоторое беспокойство, потому что эта встреча обещала быть первой после их расставания.