Текст книги "А может?.. (СИ)"

Автор книги: atranquility

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 52 страниц)

– Йен!

Мужчина потерял сознание, но очнулся, когда услышал громкий звук сирены автомобиля «скорой помощи». Он не понял, сколько времени провёл в забытье, но, судя по тому, что на место происшествия уже начали прибывать врачи и спасатели, он был без сознания не меньше десяти минут. Сомерхолдер чувствовал, как по его лицу течёт кровь и как боль прожигает каждую клеточку тела. Он попытался пошевелиться, и ему показалось, что тысячи мелких осколков одновременно вонзились в его кожу. Перед собой он увидел сработавшую подушку безопасности, находившуюся в руле, а поодаль, на торпеде – осколки лобового стекла. Йен повернул голову вправо и рядом увидел окровавленное тело Нины: девушка, находившаяся на переднем сидении, не подавала никаких признаков жизни. Внутри у него всё похолодело, и в сознании пронеслись слова: «Боже, нет, пожалуйста, только не это…»

Открывшиеся сбоку и спереди подушки безопасности существенно ограничивали движения, но сделав над собой усилие, Сомерхолдер всё-таки смог открыть ремень безопасности. В этот момент в его голове пульсировала лишь одна мысль. «Нина. Нужно вытащить Нину», – думал он. Йен со всей силы повернул рычаг замка на двери, думая, что его заклинило, однако в следующее же мгновение дверь открылась. Сомерхолдер выбрался из-под открывшейся подушки безопасности и, превозмогая дикую боль в ногах, вышел из автомобиля, чтобы вытащить Нину.

Дыхание сбивалось, сознание было спутано, каждое движение давалось с огромным трудом. Руки не слушались его, но открыть дверь Йену всё-таки удалось.

В этот момент он был готов отдать всё лишь за то, чтобы она открыла глаза.

– Малышка… Господи… Нет… – шептал он, пытаясь открыть её ремень безопасности, но его, как назло, заклинило.

Сомерхолдер, как безумный, дёргал за ремень, пытаясь высвободить девушку.

– Нина, прошу тебя, котёнок… – бормотал он, чувствуя, как в груди в бешеном ритме заходится сердце. – Пожалуйста, очнись!

Брюнет взял в руки её побледневшее лицо.

– Родная, пожалуйста, не оставляй меня… Ты же всегда боролась… Николина…

В этот день Йен впервые за долгое время заплакал. Он был в полном отчаянии, и предательские слёзы текли по щекам, смешиваясь с кровью на лице.

Добрев не дышала.

Вдруг Сомерхолдер услышал позади себя мужские голоса.

– Отойди, здесь нужно быть аккуратным, – попросил один из членов бригады, подходя к автомобилю.

– Спасите её, прошу вас…– пробормотал Йен.

Один из парней осторожно перерезал ремень безопасности, и вместе с другим мужчиной аккуратно на руках вынес Нину из машины.

– Боже мой, она же беременна… – испуганно и поражённо пробормотал один из них, увидев округлившийся живот девушки. – Ребята, осторожнее!

– Какой срок, ты в курсе? – спросил один из врачей бригады у Йена.

– Седьмой месяц, – находясь словно в забытьи, ответил тот.

Нину аккуратно поместили на каталку и поместили в машину «скорой помощи».

– Мне можно поехать с ней? – спросил у врача Йен.

– Сейчас рядом с девушкой должны находиться только врачи. Езжай на другом реанимобиле, бригада отправит тебя в Atlanta Memorial Hospital. Твою девушку мы отвезём туда же.

– У тебя всё лицо в крови, тебе тоже нужна медицинская помощь! – воскликнул второй парень, но Сомерхолдер уже не слушал его.

– Она ведь будет жить… Вы же спасёте её… – тихо бормотал он.

Врачи не совсем понимали, были ли это вопросы или утверждение. Но для Йена две эти фразы значили гораздо большее.

– Просто помолись за неё и за тех, в чьих руках сейчас находится её жизнь и жизнь вашего ребёнка, – так же тихо ответил врач и закрыл дверь реанимобиля.

Через несколько секунд брюнет услышал тот же неприятный звук сирены, который десять минут назад вырвал его из забытья, и автомобиль тронулся с места.

Около минуты Йен, словно пьяный, стоял и смотрел вслед удаляющейся машине, которая совсем скоро скрылась из виду, не в силах пошевелиться.

– Парень, как ты? – вдруг он услышал хрипловатый голос.

– Что? – непонимающе спросил он одними пересохшими губами, повернувшись к врачу вполоборота.

– Ты сильно ударился при столкновении. Можешь идти самостоятельно?

– Могу, – кивнул Йен. – Пожалуйста, отвезите меня в Atlanta Memorial Hospital.

Врач взял его за плечи и уже хотел было куда-то повести.

– Подожди, у тебя же…

– Отвезите меня туда! – отпрянув, взревел Сомерхолдер. – Там моя жена. Я должен быть с ней. Сейчас же!

– Поехали, – сказал второй врач из бригады.

Первый хотел ему что-то возразить, но, увидев взгляд напарника, промолчал.

Йен с помощью врачей дошёл до реанимобиля. Жутко болели голова и ноги, но эти ощущения отходили на второй план, когда он думал о том, что сейчас жизнь его любимой женщины и их ребёнка висит на волоске.

Всё происходившее в следующие полчаса для Йена было как в тумане. Он не помнил, как он добрался до госпиталя, как по пути туда врачи оказывали ему первую помощь и проверяли рефлексы, чтобы исключить сотрясение. Он помнил только единственную мысль, которая ни на секунду не покидала его: Боже, если ты есть, пожалуйста, спаси Нину и нашего сына. Клянусь, больше мне ничего не нужно, пусть только они будут живы. Они ни в чём не виноваты. Ты один раз уже забрал у нас ребёнка. А если ты заберёшь и Нину... Убей тогда и меня, только чтобы я ничего этого не видел.

====== Глава 55 ======

Soundtrack: Евгения Рассказова – На территории сердца

Когда сорвется солнце с высоты,

Когда обманут песни и мечты,

Когда с ума сойдешь от пустоты,

Я здесь, а ты?

Холодной ночью за твоим окном

Пролиться теплым ласковым дождем...

Я стану небом для твоей звезды.

А ты? А ты?..

Не убегать от любви,

Понять, что мы не одни

На территории сердца.

Оставить все за спиной

И стать самими собой

На территории сердца.

Туда, где, веря, не лгут,

Туда, где любят и ждут,

И где так просто согреться...

Туда с надеждой я иду,

И знай, что я тебя жду

На территории сердца.

– Ни Йен, ни Нина не отвечают, – в третий раз позвонив друзьям и услышав в телефонной трубке только короткие гудки, проговорил Пол, и в его голосе звучала тревога. Сердце было не на месте.

– Странно это всё, – пробормотал Джо. – Я буквально тридцать минут назад разговаривал с Йеном, он говорил, что они задержатся, потому что на дорогах коллапс, но куда они могли запропаститься за это время…

– Может, телефон разрядился? – предположила Торри.

– У обоих одновременно… – посмотрев куда-то вдаль рассеянным взглядом, произнёс Уэсли.

Думать о плохом не хотелось. Но если дело касалось дружеских встреч, работы, перелётов – словом, всего того, что требовало пунктуальности и поддержания связи, – Нина и Йен снимали трубку максимум после третьего гудка – это Пол за восемь лет общения с ребятами узнал очень хорошо и понял, что в этом правиле исключений не бывает. Именно поэтому сейчас внутри он чувствовал дрожь, которая только усиливалась с каждой минутой ожидания.

Поляк хотел было сказать ещё что-то, но в этот момент Кэндис вдруг вздрогнула и мгновенно приложила указательный палец к губам, прося быть тише, будто бы пыталась что-то расслышать. Ребята ничего не поняли, но просьбу блондинки выполнили. Та подошла ближе к плазме, что висела в одном из залов ресторана, где собрались ребята. По телеканалу шёл выпуск новостей. Руки начали леденеть по мере того, как диктор равнодушным голосом отчеканивал каждое следующее слово.

– Крупное ДТП произошло на Втором Авеню: внедорожник Mitsubishi Pajero внезапно выехал на встречную полосу, где произошло столкновение с Audi Q7, в результате чего водителя Mitsubishi выбросило через лобовое стекло на капот автомобиля, а Audi отнесло на обочину. Доподлинно известно, что в салоне Audi в момент катастрофы находились Йен Сомерхолдер – он управлял автомобилем – и Нина Добрев, известные голливудские актёры, прославившиеся благодаря ролям, сыгранным в сериале «Дневники вампира». Личность водителя Mitsubishi пока не установлена. По свидетельствам врачей, его состояние и состояние Нины Добрев оценивается как тяжёлое. Все пострадавшие доставлены в ближайший госпиталь.

По словам очевидцев, всё произошло мгновенно: внедорожник нёсся на скорости не менее девяноста километров в час, в то время как было видно, что Audi двигался со скоростью не более разрешённых на этой магистрали семидесяти.

Репортёр ещё говорил что-то о предполагаемых причинах катастрофы, а на экране в это время мелькали размытые кадры, на которых можно было разглядеть только очертания машин, которые теперь представляли из себя две горы покореженного металла. Но Кэндис больше ничего не слышала. Она прикрыла рот ладонью и шёпотом произнесла лишь одно слово, которое звучало громче любого крика, потому что было полно отчаяния и дикой боли:

– Нет…

– Этого не может быть… – проговорил Джо.

Уэсли смотрел на экран, будто парализованный, и его рука непроизвольно дёрнулась к мобильному телефону, но застыла на нём. Торри взглянула на него и потрясла за плечи.

– Пол, звони в Atlanta Memorial Hospital!

– Что? – непонимающе пробормотал Василевски.

– Он ближайший по отношению ко Второму Авеню, – протараторила Аккола, словно очнувшись и посмотрев на него.

– Нужно узнать, туда ли отвезли Нину и Йена и что с ними, – сказала Торри.

Уэсли молчал несколько секунд.

– Господи, да что же ты! – Торри поспешно вытащила из сумочки свой телефон и уже хотела было позвонить туда сама, но муж её опередил.

– А это… То есть… Я хотел сказать… Да, сейчас, – встрепенулся он, оправившись от шока и, быстро подключив девайс к сети Wi-Fi, начал искать в интернете телефон учреждения.

Поверить во всё происходящее было трудно и страшно. Это было бессмысленно, но каждый из них в эти минуты надеялся, что всё случившееся – просто дурной сон или какая-то глупая ошибка, что сейчас, дозвонившись до больницы, они услышат уверенную фразу сотрудницы приёмного покоя о том, что пациенты с фамилиями Добрев и Сомерхолдер к ним не поступали, а вскоре в ресторан приедут сами Йен и Нина.

Но чуда не произошло.

Равнодушные слова «Да, такие пациенты действительно поступали» и рядовая фраза о том, что всю информацию о пострадавших госпиталь имеет право давать только их родственникам.

– Поехали в больницу, – решительно сказал Джо после того, как Пол передал ребятам слова сотрудницы приёмного покоя. – По телефону они всё равно ничего не скажут, при личном контакте возможно будет хоть как-нибудь уговорить.

– Может, позвонить родителям Йена? – предположила Торри.

– Пока не надо, – мотнула головой Аккола. – А если они не знают? Сами мы им толком ничего рассказать не сможем. У его отца слабое сердце, лишние волнения ему ни к чему. До брата с сестрой дозвониться вряд ли сможем – помню, Йен ещё в шутку жаловался: Робин и Боб уехали с семьями в отпуск, а они с Ниной остались ремонт доделывать, мол, несправедливо, тоже на море хочется.

– Так, ладно, – Пол выставил перед собой согнутые в локтях руки, – Кэн права. В больнице разберёмся. В выпуске новостей говорилось, что в тяжёлом состоянии Нина и тот урод, который вылетел на встречную… Может быть, Йен в сознании.

Слова Пола заставили друзей задуматься и вселили в них слабую, но надежду. Не желая тратить времени на разговоры, они отменили заказы в ресторане, наскоро оплатив все неустойки, и отправились в Atlanta Memorial Hospital.

У Йена сильно болела голова и в какой-то момент начало двоиться в глазах, но после того, как врачи «Скорой помощи» что-то вкололи ему – вероятно, это было сильнодействующее обезболивающее, – и перебинтовали голову, остановив кровотечение, ему стало легче. Доктора что-то говорили про многочисленные ушибы и возможное сотрясение, но он не слушал их и думал лишь о том, чтобы добраться до госпиталя побыстрее.

Едва реанимобиль остановился около здания больницы, Йен, не чуя под собой ног, хромая, выбежал из неё и направился в приёмный покой.

– Парень, подожди! – крикнул какой-то врач, но Сомерхолдер даже не обернулся.

– К вам поступала Нина Добрев? – срывающимся голосом, с невероятной болью во взгляде спросил он у молоденькой девушки лет двадцати, которая в тот злополучный вечер дежурила в приёмном покое.

– Простите, Вы ей кто? – пролепетала она, на ходу открыв журнал и найдя в нём нужную фамилию.

– Я её муж, – ответил Йен и, хотя это было неправдой, думать об этом не было времени, ровно как и объяснять всё медсестре. – Девушка, мы вместе попали в ДТП, её должны были отвезти к вам… Как она? Где она сейчас? Она жива?

У Сомерхолдера дрожал голос, и он жадно хватал ртом воздух, чувствуя, что ещё чуть-чуть и начнёт задыхаться.

– Она сейчас в операционной, – пробормотала девчонка. – Состояние крайне тяжёлое: многочисленные ушибы мягких тканей и брюшной стенки, подозрение на сотрясение мозга и перелом двух рёбер.

Медсестра помолчала немного и добавила тихим голосом:

– Не отчаивайтесь… Её ещё могут спасти, могут…

Йен, тяжело дыша, пошатнулся и на ватных ногах отошёл от стойки регистратуры.

– Парень, тебе самому нужна помощь. Сильный удар пришёлся по голове…

Йен не заметил, как сзади к нему подошёл один из врачей бригады «Скорой помощи», которая доставила его в госпиталь.

– Пожалуйста, не надо. Мне уже лучше, – пробормотал брюнет, даже не посмотрев на него. – Я останусь здесь, ладно? Здесь ведь можно ждать врача?

Сомерхолдер обернулся и посмотрел на доктора. Тот вздохнул.

– Да, можно, – произнёс он.

– Спасибо.

Только сейчас Йен вспомнил о том, что в ресторане их с Ниной ждали друзья. Он хотел позвонить кому-то из них и начал шарить по карманам в поисках мобильного телефона, но понял, что он остался в автомобиле: Сомерхолдер не успел его зарядить перед тем, как выехать, и поэтому поставил девайс на зарядку в машине. Он хотел воспользоваться стационарным телефоном в больнице, но вдруг услышал знакомый голос:

– Йен!

Брюнет обернулся и увидел перед собой Пола, Торри, Кэндис и Джо. Они были перепуганы до смерти, но в глазах каждого из них читалась невероятная радость вперемешку с отчаянием и болью: оказывается, такое бывает. Они знали, что сейчас жизнь Нины висит на волоске. Но Йен находился в сознании и, хотя у него на лице было множество ссадин, а сквозь тугую повязку на голове вновь начинала проступать кровь, он был жив. И это давало надежду.

– Господи, Йен… – прошептал Уэсли, приблизившись к другу и крепко его обняв.

– Я не мог позвонить… Простите, ребята… – пробормотал Сомерхолдер.

Он не мог даже спросить, как они узнали о ДТП: в сознании были отголоски мыслей о том, что, должно быть, они видели выпуск новостей по ТВ, но озвучить свои предположения у него не было сил. Сознание было спутано, и каждое слово давалось Йену с большим трудом.

– Йен, как ты? Что с Ниной? – несмело спросила Кэндис.

– Мы звонили в приёмный покой, но там нам ничего не сказали, – добавил Джо.

– Нина в операционной. Насчёт неё ничего неизвестно, мне самому сказали только, что у неё многочисленные травмы.

Мужчина сделал глубокий вдох, чувствуя, как горлу подкатывают слёзы. Он провёл руками по лицу.

– Я был за рулём… Этот урод на Mitsubishi вылетел на дорогу слишком быстро… Я пытался остановить машину, но её занесло. Самый сильный удар должен был прийтись на меня… – бормотал он, ощутив, как из глаз вновь потекли горячие слёзы. – Но на мне только пара царапин. А Нина и ребёнок…

Кэндис покраснела и поджала губы, поняв, что вот-вот заплачет сама. Джо приобнял жену. Она не хотела даже допускать мыслей о том, о чём говорил Йен. Они с Ниной только утром разговаривали по телефону, Кэндис слышала звонкий смех подруги, невообразимую теплоту в её голосе, когда она заворожённо рассказывала о том, как Сомерхолдер закончил ремонт в их новом доме за три дня, и искренне радовалась тому, что они помирились. Ещё совсем недавно Нина и Кэндис вместе ходили по детским магазинам, и Кэндис смеялась каждый раз, когда Добрев в шутку хваталась за голову от бесконечных списков всего того, что нужно купить к рождению ребёнка. Болгарка сильно волновалась и спрашивала у лучшей подруги, которая стала матерью почти полтора года назад, советов, а та её успокаивала и была уверена: этот малыш станет самым счастливым на свете, потому, что его родители уже любили его больше жизни.

А теперь Нины и ребёнка могло не стать. За её жизнь боролись лучшие врачи госпиталя, но они – всего лишь люди, и чудо в силах совершить не всегда. Каждый из друзей всеми силами старался отогнать от себя такие мысли, но это было сильнее их. И внутри всё холодело.

Всего одна минута могла перечеркнуть в жизни сразу нескольких семей всё то, о чём они мечтали.

– Йен, мы рядом, – прошептал Пол, положив руку другу на плечо.

– Я не знаю человека, который любит жизнь сильнее, чем Нина, – проговорила Торри. – Я верю, там, – девушка кивнула куда-то наверх, – есть справедливость.

Йен слышал слова друзей и был невероятно благодарен им за поддержку, но он не мог сказать ни слова, кроме слабого «спасибо», которое он произнёс одними губами. Его душа была словно бы не здесь – она осталась рядом с Ниной.

Йен, шатаясь, подошёл к ближайшему дивану и неловко плюхнулся на него.

Пол хотел было подойти к Сомерхолдеру и сказать ещё что-то, но он увидел, как тот закрыл глаза и сложил ладони перед собой, что-то шепча. Уэсли сразу понял всё: он молился.

Йен не знал слов ни одной молитвы, а в храме в последний раз был в день свадьбы Джо и Кэндис. Но сейчас именно молитва, обращение к кому-то, кто был действительно сильнее обстоятельств и его самого, простыми словами, идущими из самого сердца, которое кричало от невыносимой боли, были для него единственным выходом, потому что он знал: сам он помочь двум своим самым близким людям уже не может.

В эти минуты врачи отчаянно боролись за жизнь Нины.

– Удар при столкновении, по всей видимости, пришёлся по животу, – пробормотал врач-реаниматолог, седой мужчина лет пятидесяти пяти, который за всю свою многолетнюю практику встречал много поистине страшных случаев, но у которого всё равно дрогнуло сердце, когда он увидел окровавленное тело молодой беременной девушки. – У ребёнка нет сердцебиения, готовьте инструменты для кесарева.

– Может быть, прослушать ещё раз? – несмело спросил второй врач, молодой рыжеватый паренёк лет тридцати, на которого картина произошедшего произвела ещё более сильное впечатление и который очень хотел попытаться спасти и мать, и ребёнка, хотя медицинское образование давало о себе знать и сознание говорило: это невозможно.

– Мы слушали уже три раза, Джейк, – отозвался один из реаниматологов. – Это антенатальная гибель плода. Ребёнок уже мёртв, понимаешь? Пока у нас есть шанс спасти мать, если промедлим – потеряем обоих!

– Колите адреналин, давление падает, – скомандовал врач.

Йен находился в прострации и, уйдя в свои мысли, будто бы не видел никого вокруг. Именно поэтому он не сразу заметил подошедшего к нему Пола, который едва слышно произнёс:

– Водитель Mitsubishi скончался.

Йен поднял на него глаза, красные от слёз, и в этот момент по его губам скользнула безумная усмешка: казалось, он хотел это услышать и был этому счастлив. Полу было страшно видеть друга таким.

– Это хорошо, – будто в забытьи, произнёс Сомерхолдер. – Иначе бы в этом мне пришлось ему помочь.

– Йен, не надо, – несмело пробормотал Пол.

– Нина и мой сын… Они могут умереть. Из-за этого ублюдка, Пол. И если бы он остался жив, клянусь, я бы отомстил ему и сам бы сдался полиции. За такое и отсидеть не жалко, – сквозь зубы процедил брюнет.

– Не думай об этом, – попросил Василевски. – Не трать себя на эти крамольные мысли. Он своё уже получил. Подумай о Нине и вашем ребёнке – их ещё можно спасти. Я знаю, в такие моменты очень сложно верить в лучшее…

Уэсли опустил голову, но в следующее мгновение поднял взгляд на брюнета.

– Но что у нас остаётся, кроме этой веры? – проговорил он.

Сомерхолдер в глубине души понимал, что друг прав, но ему казалось, что сейчас они с Ниной оба стояли на краю пропасти, хотя его жизни ничто не угрожало. Но ещё чуть-чуть – и в неё могла сорваться его любимая женщина. Он знал одно: если это произойдёт, он упадёт вслед за ней. Просто потому, что не было на этой Земле человека, который мог бы удерживать его на ногах сильнее, чем эта хрупкая, но такая бойкая девушка, которая перевернула с ног на голову всю его жизнь.

Полу он не ответил ничего.

Йен сидел, поставив локти на колени и сложив руки замком на затылке, будто бы пытаясь закрыться от внешнего мира. Он раз за разом прокручивал в мыслях последние месяцы, проведённые с Ниной, и теперь он не понимал, как эти драгоценные минуты, подаренные им судьбой, они могли тратить на какие-то ссоры и взаимные обиды, как кричали друг на друга, думая лишь о том, как бы побольнее друг друга уколоть, и били посуду, как, забывая о том, как они были счастливы, иногда думали: «Мы слишком поторопились», как в ответ на все советы друзей лишь отмахивались и повторяли: «Всё было зря…»

Сейчас Сомерхолдер осознавал, что, возможно, это были последние дни, которые они с Ниной провели вместе.

Йену хотелось кричать. Он вспомнил свой разговор с Полом двухмесячной давности и его фразу: «Просто представь, что однажды она исчезнет из твоей жизни навсегда». Ещё тогда слова лучшего друга произвели на него сильное впечатление, но он и представить себе не мог, что однажды он вспомнит их, думая не о расставании, а о смерти.

Минута медленно текла за минутой, и каждая новая давалась Йену всё труднее. Он не сводил глаз с дверей операционной, с одной стороны, очень боясь увидеть выходящего оттуда врача, а с другой – моля Бога о том, чтобы всё это побыстрее закончилось.

Наконец, Кэндис увидела высокого мужчину в хирургической форме, который устало прикрыл дверь и окинул взглядом помещение. Она хотела подойти к нему, но увидела, что Йен вскочил со своего места и опередил её.

– Доктор, это Вы оперировали Нину? Нину Добрев? – дрожащим голосом спросил он.

– Да, – кивнул хирург. – Вы её родственник?

– Да… Йен Сомерхолдер. Я её муж. Как она?

– Сотрясение мозга, к счастью, не подтвердилось, – выдохнул врач. – Но у неё перелом двух рёбер и множественные ушибы мягких тканей и брюшной стенки. Есть несколько глубоких порезов на ногах и правой руке: должно быть, от стёкол. Она потеряла много крови, чудом удалось избежать абсцесса. Слава богу, нам удалось привести её дыхание в норму, сейчас девушка в реанимации. Сегодня она может праздновать свой второй день рождения.

Сомерхолдер на несколько секунд почувствовал облегчение: Нина была жива. Он попытался вздохнуть, но отчего-то сильно болела грудная клетка. Он думал, что доктор уже закончил, но в этот момент встретился с ним взглядами и в его глазах прочёл то, чего так боялся.

– Когда Нина поступила к нам, у ребёнка уже не наблюдалось сердцебиения, – голос мужчины стал тише, и он опустил взгляд. – Случилась антенатальная гибель плода. Должно быть, подушка безопасности ударила прямо в живот…

У Йена потемнело в глазах.

«Мой сын… Наш сын… Нет…»

– В данной ситуации у ребёнка не было шансов: на тридцать второй неделе плод ещё слишком слаб, и даже если бы у него ещё было сердцебиение… Господин Сомерхолдер, вы же понимаете, что мы не в голливудских фильмах, где доктора ставят отца перед выбором – спасать его жену или ребёнка, – врач негромко вздохнул. Было видно, что подбирать слова ему удаётся с трудом. – В таких случаях жизнь матери всегда остаётся в приоритете. Если бы мы спасали ребёнка, с большей вероятностью они погибли бы оба.

Сомерхолдер закрыл глаза и почувствовал острую боль в сердце.

– Мне очень жаль, – закончил хирург.

– Как Нина сейчас?.. – обессиленно прошептал Йен, посмотрев на него.

– Сейчас она находится под действием сильных анальгетиков и наркоза, поэтому, скорее всего, проспит около двенадцати часов, – ответил врач. – До утра, во избежание осложнений, она должна находиться под усиленным наблюдением медперсонала, поэтому мы приняли решение оставить её в реанимации.

– К ней нельзя?

– Лучше не надо, – сказал доктор. – Поговорить вы с ней всё равно не сможете. К завтрашнему утру она должна прийти в сознание, – повторил он.

Йен вздохнул и провёл руками по лицу. Внутри у ребят, наблюдавших за их разговором со стороны, всё оборвалось. Кэндис и Торри прижались к своим мужьям сильнее.

– Спасибо, – произнёс брюнет.

Хирург едва заметно кивнул и Йен хотел отойти, но врач вдруг окликнул его.

– Мистер Сомерхолдер!

Брюнет оглянулся, и мужчина вновь подошёл к нему.

– Я думаю, что о ребёнке… Ей должны сказать Вы, – несмело проговорил он.

Йен покачал головой, не сказав ни слова.

– Будьте рядом с ней, – на прощание прошептал врач перед тем, как уйти к другим пациентам.

Сомерхолдер, как запрограммированный робот, смотря куда-то вдаль совершенно пустым взглядом, и в этот момент ему казалось, что он больше ничего не чувствует, будто душа покинула его тело. Он прошёл к ближайшему дивану и опустился на него. Положив локти на колени, он закрыл лицо руками, и в этот момент его накрыло волной такой сильной боли, что он застонал. Из глаз брызнули слёзы. Йен просто сидел и плакал, не замечая никого вокруг, стиснув зубы, и в эту минуту чувствовал себя беззащитным, как маленький ребёнок, которому неоткуда было ждать помощи. Это были слёзы отчаяния и бессилия – слёзы отца, потерявшего сына, о котором столько лет мечтал, так его и не увидев.

– Йен…

Пол подошёл к другу, но тот даже не обратил на него внимания. Торри присела к Сомерхолдеру и аккуратно обняла его за плечи.

– Йен, пожалуйста, только держись… – прошептала Кэндис.

– Наш с Ниной сын… Его больше нет.

Йен поднял взгляд и хрипло произнёс:

– Господи, как же я ненавижу эту чёртову жизнь…

– Вы будете счастливы… Бро, ты слышишь меня? Будете… – как мантру, повторял Джо.

– Йен, Нина… Она жива… – прошептал Василевски. – Она осталась с тобой, Йен…

Сомерхолдер, глотая слёзы, кивнул.

– Я не понимаю только одного… В чём виноват наш ребёнок? Малыш, который даже не родился? – надтреснутым голосом произнёс он.

Ответить на этот вопрос не мог никто. Пол, Йен, Торри, Джо и Кэндис провели в молчании около минуты.

– Ребят, спасибо вам. Правда. Наверное, я не заслуживаю таких друзей, как вы, – пробормотал он, встав. – Но я не хочу выплёскивать сейчас на вас все эти эмоции. Я не хочу, чтобы вы это когда-нибудь почувствовали. Мне нужно побыть одному. Простите, ребят.

Друзья всё поняли и, сказав Йену слова поддержки на прощание, отошли. С места не сдвинулся лишь Пол.

– Можно тебе посоветовать кое-что? – несмело спросил он, и Сомерхолдер молча кивнул.

– То, что произошло, не поддаётся логическому объяснению, – сглотнув, проговорил Уэсли. – Это больно, несправедливо, просто ужасно. Но, Йен, ты должен помнить: у тебя осталась Нина. И ты сейчас нужен ей, как никогда.

Йен внимательно посмотрел на друга.

– Я всё это понимаю, Пол, – пробормотал он. – Но нам никто и никогда не вернёт нашего сына. И ничто это не в силах исправить.

– Я знаю, Йен, сейчас эта фраза прозвучит не к месту, – Пол говорил тихо, но уже более уверенно, – но жизнь на этом не закончилась. У вас ещё могут быть дети. Ты не должен хоронить себя. Просто вспомни, что я тебе говорил несколько месяцев назад, и представь, что бы ты сейчас чувствовал, если бы Нина… – поляк запнулся, пытаясь подобрать нужные слова. – Ушла, – выдохнул он, озвучив мысли Йена, которые не давали ему покоя эти несколько часов.

– Пол, – перебил Сомерхолдер. – Дай Бог, чтобы ты никогда не узнал, каково это – потерять ребёнка.

Он помолчал немного, а затем добавил:

– Пожалуйста, оставь меня.

Василевски не стал настаивать и, вздохнув, ушёл. Несмотря на такую реакцию друга, он знал, что со временем он всё поймёт, и не жалел о сказанном.

Он был прав. Со стороны могло показаться, что Йену была безразлична Нина. Нет, конечно, это было не так! Он благодарил Бога за то, что она осталась жива и боялся подумать о том, что было бы с ним, если бы слова Пола оказались реальностью. Но боль от потери ребёнка была сильнее его, это выбило землю у него из-под ног, и ему действительно было нужно время, чтобы оправиться и стать для Нины опорой. Но где-то в глубине души он знал: он станет. Обязательно станет.

В эту ночь Йен не уезжал домой и ночевал в больнице, боясь отходить от реанимации, будто бы охраняя Нину и боясь, что, если он уйдёт, то с ней может случиться непоправимое. Он не сомкнул глаз ни на минуту, раз за разом прокручивал у себя в голове разговор с Полом и старался найти в себе силы, чтобы продолжить путь.

Как и говорил врач, болгарку уже ранним утром перевели в отделение интенсивной терапии, и теперь Сомерхолдеру можно было зайти к ней.

Когда он переступил порог палаты, то увидел, что Нина была уже в сознании и не спала. Она выглядела совершенно измотанной, бледной и такой хрупкой, что Йену хотелось прижать её к себе и больше никогда не отпускать, стать её щитом от ударов судьбы.

– Йен… – услышал он очень слабый, но такой родной голос и почувствовал, как по телу пробежали мурашки.

Вот она, его маленькая девочка… Она так отчаянно хваталась за жизнь, и она не подвела его… Она всё вынесла и сейчас была рядом с ним, полностью ослабленная, бледная, но живая.

И именно в этот момент, присев к ней на кушетку и сжав её холодные тонкие пальцы, а затем приложив её ладонь к губам, пытаясь согреть её своим теплом, он понял, насколько сильно его сердце привязано к этой девушке. Кажется, мысли о гибели ребёнка на мгновение отходили на второй план, когда он смотрел в её шоколадно-карие глаза.

Пол был прав. Только она была его лекарством.

– Я здесь, малыш, я рядом, – произнёс он. – Как ты?

– Сильно болит голова, – проговорила она. – Сколько я здесь провела?

В этот момент её рука непроизвольно дёрнулась к животу.

– Наш сын… – пролепетала она. – С ним ведь всё хорошо?

В её словах звучала такая надежда, что предательский ком встал в горле, и Сомерхолдер изо всех сил старался не заплакать.

– Нина, – прошептал он. – Пожалуйста…

Болгарка почувствовала дрожь в его голосе, и в какую-то секунду в её сознании, словно вспышка молнии, промелькнули те страшные мгновения автокатастрофы.

– Йен, скажи, что с ним? – в её глазах стояли слёзы, и Сомерхолдеру казалось, что в его сердце один за другим кто-то вонзает острые кинжалы.

– Врачам не удалось его спасти.

Пять слов, о которые в эту минуту разбился мир Нины.

Жадно хватая ртом воздух, она попыталась приподняться на локтях, но была ещё слишком слаба для этого. Йен поддержал её за плечи, и в следующее мгновение услышав её крик, прижал сильнее к себе.

– Боже, нет! Пожалуйста!

Сомерхолдер обнимал девушку, прижимался губами к её щеке и ощущал привкус её солёных слёз, которые смешивались с его собственными – сдерживать их он был уже не в силах.