Текст книги "А может?.. (СИ)"

Автор книги: atranquility

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 52 страниц)

Кэндис посмотрела на Нину так, что та на мгновение подумала: подруга сейчас точно начнёт крутить пальцем у виска. Блондинка сделала несколько глубоких вдохов и постаралась говорить как можно спокойнее.

– Допустим, сейчас ты вся такая заядлая карьеристка, о семье думать не хочешь и тому подобное. Но ты уже поставлена перед фактом. Ты беременна. Так случилось. Просто ответь на один вопрос: ребёнок виноват?

Кэндис своей последней фразой озвучила мысли, которые мучили Нину весь день. Болгарка молчала. Аккола покачала головой.

– Для тебя действительно лишний сезон в сериале важнее, чем твой родной сын или дочь? Малыш, который уже живёт, у которого, может быть, глаза Йена. И ваши общие черты. Кто сказал, что жизнь – лёгкая штука? Да, бессонные ночи, глажка, стирка-уборка – занятия не из весёлых. Но по факту ты можешь этим и не заниматься, наймите домработницу и живите себе спокойно!

– Скинуть ребёнка на чужих людей сразу же после его рождения? – скептически подняла бровь Нина.

– Я сказала, «домработницу», а не «няню», – парировала Кэндис. – Неудивительно, что сейчас в тебе пока не успел проснуться материнский инстинкт – слишком рано. Я тебе больше скажу, он, может, и через полгода не появится – и это абсолютно нормально. И, самое главное, временно. Я даю тебе 99%-ную гарантию того, что тебе станет стыдно за твои сегодняшние идеи после того, как ты возьмёшь этого ребёнка на руки.

– Нет, нет, нет, Кэндис, – мотнула головой Нина. – Пойми же ты… Обычно, когда женщина узнаёт о том, что беременна, в ней хоть какие-то чувства появляются – беспокойство, волнение, ещё что-то… Во мне ничего этого нет. Я тебе больше скажу – в моей голове сейчас только мысли по поводу того, какая же я дура, что так безответственно отнеслась к возможным последствиям отношений с мужчиной два месяца назад. А такие мысли через некоторое время вообще могут перерасти в ненависть к ребёнку.

Кэндис нахмурилась.

– Нинс, я даже не думала, что ты такая эгоистка, – сказала она.

– Эгоистка? – взвизгнула Нина, сама от себя такого не ожидая. – Почему Я – эгоистка? Потому, что просто не хочу иметь детей в 24 года?

– Потому, что у тебя сейчас все твои желания крутятся вокруг тебя одной. Ты послушай себя: я, я, я. Мои проекты, моя карьера, моя жизнь. И нет ни одного слова об интересах ребёнка или о Йене. Просто подумай хотя бы о нём, раз уж ребёнок не вызывает в тебе никаких положительных эмоций. Ему 34 года, Нина. В его возрасте большинство мужчин уже счастливы в браке и имеют по несколько детей. А он 3 года не шёл против твоей воли и готов был ждать столько, сколько нужно тебе. Он жертвовал своей мечтой ради ТЕБЯ. И вот сейчас так сложились обстоятельства. А ты без тени сомнения хочешь отнять у него, может быть, самое дорогое в его жизни…

Нина отвела глаза. Она понимала, что Кэндис права. Уголки её губ изогнулись в улыбке, когда она вспомнила, с каким трепетом Йен всегда относился к своим племянникам. Гонять по улицам на мопеде, валясь с ног от усталости, потому что вернулся со съёмок в четвёртом часу утра? Пожалуйста! Надеть диадему и два часа терпеть сеанс маникюра только потому, что Руби* увидела в нём принцессу Ариель? Без проблем! Дежурить всю ночь у кровати Джексона**, заболевшего гриппом? Без раздумий! Йен и правда любил детей своей старшей сестры. Но всё-таки племянники – это одно, а родные дети – совсем другое. Сомерхолдер уже давно мечтал создать семью и иметь ребёнка от любимой девушки, но каждый раз ему попадались «не те«… Многие из его романов длились достаточно долго, но ни в одной из своих спутниц он не видел то, что сразу же сумел разглядеть в Николине – жену и мать своих детей. «Для нашего малыша он был бы лучшим папой», – подумала было она, но через мгновение вернулась из мира своих грёз.

– Наверное, я зря тебе рассказала, – покачала головой Нина.

– А чего ты от меня ожидала? – искренне удивилась Кэндис. – Нинс, ты сейчас очень глупишь. Ты будешь сильно жалеть, если сделаешь этот чёртов аборт, но будет уже поздно. Поговори с Йеном. Я думаю, он заслуживает того, чтобы знать правду. – Аккола приобняла подругу. Нина опустила голову ей на плечо и вздохнула.

– Кэндис, мне ужасно стыдно за моё состояние и мысли, правда, – проговорила она. – Но я не вижу другого выхода. Просто всё случилось очень не вовремя. Мне страшно об этом говорить, но я не люблю этого ребёнка, не хочу его появления на свет. Мой врач дала мне три дня на то, чтобы всё обдумать…

– И правильно сделала, что не пошла сразу у тебя на поводу и не выписала направление на прерывание, – ответила Кэндис. – Нина, ты сейчас даже представить не можешь, какая ответственность лежит на твоих плечах. В твоих руках сейчас три жизни: твоя, Йена и вашего маленького. И, поверь мне, этот малыш совсем не ожидает того, что ты сейчас хочешь сделать.

Конечно, Нина получила от Кэндис не совсем то, чего ожидала, но на подругу зла не держала: едва ли кто-то из её окружения поддержал бы её в намерении сделать аборт.

– Я уже сделала выбор, – тихо сказала Нина. Кэндис покачала головой. В душе у неё поднялся страх, потому что она понимала: Николина не шутила – раз она действительно пришла к такому решению, значит обязательно его осуществит. Кэндис постаралась не показывать своего беспокойства подруге, но в голове у неё уже созрел план того, как хотя бы отсрочить необдуманный поступок Нины.

– И всё же… Проживи с этим три дня до похода к врачу, – посоветовала Кэндис. – Просто свыкнись и прислушайся к ощущениям, хорошо? Я бы тоже была в шоковом состоянии, если бы узнала, что беременна от Джо. И мне тоже было бы необходимо время, чтобы всё это хорошенько обдумать.

Конечно, Кэндис лукавила: на самом деле, если бы она сейчас узнала, что беременна от Кинга, то, скорее, понеслась бы скупать товары в магазинах для самых маленьких, чем принялась всё «обдумывать». Но девушке сейчас было важно заставить Нину задуматься и не рубить с плеча. КэндиКола ни за что на свете не стала бы вмешиваться в жизнь подруги, но она слишком хорошо знала Нину и поэтому могла с уверенность сказать: если Добрев сделает аборт, она будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Нина и Кэндис ещё немного поговорили, и, к радости последней, Добрев немного успокоилась и даже приободрилась. Аккола не была уверена в том, что ей удалось переубедить подругу, но одно знала точно: у неё есть ещё как минимум три дня, чтобы постараться всё исправить, потому что было понятно: на следующий же день Нина к врачу отправляться не собиралась.

Пятнадцатиминутный перерыв, отчего-то затянувшийся почти на полчаса, закончился, и актёры вернулись к своей работе.

Съёмочный день закончился удивительно рано: Джули и Маркос, по всей видимости, окрылённые тем, что самую важную сцену сезона им удалось отснять в течение нескольких минут, отпустили съёмочную группу к десяти вечера.

– Поехали, поужинаем в ресторан? – непринуждённо предложил Йен Нине после окончания рабочего дня. – Время ещё детское, – улыбнулся он, —, а дома сидеть не хочется. Если ты нормально себя чувствуешь, конечно.

Нина, хоть и с трудом находилась наедине с Йеном, его предложению была рада: за этот день она устала настолько, что ей просто необходимо было сменить обстановку хотя бы на несколько часов и отвлечься. Поэтому идею бойфренда болгарка поддержала с большим энтузиазмом, и, попрощавшись с членами каста и съёмочной группой, ребята отправились на ужин в свой любимый ресторан, в котором оказались уже через сорок минут.

– Ты что будешь заказывать? – поинтересовался Йен, мельком проглядывая меню.

– Можно начать с бутылки минеральной воды? – спросила Нина, почувствовав, как тошнота снова подкатывает к её горлу.

Сомерхолдер внимательно посмотрел на девушку.

– Нина, тебе снова плохо? – обеспокоенно спросил он.

– Нет-нет, – поспешила развеять его сомнения девушка. – За полчаса до основного приёма пищи нужно выпивать стакан воды – залог стройности и здоровья.

Нетипичное поведение Нины Йен списал на её усталость и диагноз, который, как он думал, ей поставили.

– Как скажешь, – пожал плечами он, и, когда услужливый официант поинтересовался, что пара хотела бы видеть у себя на столе, озвучил первую часть заказа. – Ты сегодня что-то долго проходила обследования, – осторожно начал он, когда официант ушёл. Йен волновался о здоровье Нины и понимал, что чувствует она себя не лучшим образом. Поэтому её постоянные фразы наподобие «всё хорошо» ему начали надоедать.

– Ты же знаешь, сначала я отправила к Стивенсону, а он терапевт, поэтому точный диагноз ставить не решился, – начала Нина. Рассказывать правду она была не намерена. – Потом он меня отправил к кардиологу, кардиолог – к невропатологу… А невропатолог, в свою очередь, поставил мне ВСД и ещё предложил провериться у гинеколога.

– С чего бы это? – спросил Йен. – Его твоя тошнота дезориентировала?

– Скорее всего, – ответила Нина. – Смех и да и только в нашей медицине: болит голова, а проверять посылают совершенно другое.

– К гинекологу не заходила? – такого вопроса от Сомерхолдера Добрев не ожидала.

– Нет, зачем? – спросила она, откашлявшись.

– Ну мало ли, – рассмеялся Йен. – Может, это не ВСД вовсе, а кое-что другое. Более приятное.

– Ну всё, прекращай, – в полушутливом тоне постаралась закончить разговор Нина. – Мы же об этом уже говорили.

Девушка заметила, как, услышав последнюю фразу, брюнет погрустнел, но попытался скрыть это, отвернувшись и как бы оглядывая помещение. Нине стало не по себе. Неизвестно, сколько продолжалась бы эта пауза, если бы взгляд Николины не упал на мужчину, сидевшего недалеко от них и, кажется, снимавшего их на камеру мобильного.

– Ты чего? – спросил Йен, который сидел к тому мужчине спиной, а потому не мог видеть происходящего. В это же мгновение Сомерхолдер обернулся, увидел «гражданского папарацци» и со словами «Я сейчас вернусь» вышел из-за стола и направился к соседнему столику. Йен прекрасно знал, что Нина не любила быть объектом внимания папарацци или фанатов, не уважавших их личное пространство, а потому в подобных ситуациях чувствовала себя некомфортно. Поэтому, чтобы избавить девушку от лишнего беспокойства, Сомерхолдер решил поговорить с мужчиной по-хорошему. О чём он с ним разговаривал, Нина не слышала, но, судя по тому, как мужчина сразу же убрал телефон, а в конце они с Йеном пожали друг другу руки, могла понять, что закончилось всё хорошо.

– Спасибо тебе, – сказала она, когда Йен вернулся.

– Не хочу, чтобы кто-то доставлял тебе лишнюю головную боль – её и так в последнее время в твой жизни стало слишком много, – ответил он.

«Ты даже не представляешь, насколько ты прав», – подумала Нина.

Вскоре паре принесли их заказ, и время размеренно потекло своим чередом – под разговоры обо всём на свете, шутки и смех.

Домой Нина и Йен вернулись незадолго до полуночи. Войдя в дом, брюнет не стал включать свет. Его руки потянулись к молнии обтягивающего платья Нины. Сильные объятия, в которых он держал девушку, и страстные поцелуи, которыми он покрывал её шею, говорили о том, что ложиться спать в ближайшее время Йен не собирался.

– Нет, Йен, пожалуйста, не надо, – попросила Нина, насилу высвободившись из его объятий.

– Котёнок, ты чего? – искренне удивился Сомерхолдер.

– Я сегодня очень устала, ног вообще не чувствую, – ответила Нина и это, в принципе, являлось правдой. Но главной причиной, по которой она не хотела сейчас близости, оставалось её психологическое состояние. Сейчас ей не хотелось вообще ничего. Только забыться.

– Давай я сделаю тебе массаж? – предложил Йен.

– Давай завтра? Нам обоим надо отдохнуть, – обессиленно проговорила девушка.

– Да что с тобой такое… – пробормотал Сомерхолдер и положил руку на лоб Нины.

– Всё нормально, правда, – соврала Добрев. – Я действительно просто чувствую сильную усталость. Потерпи немного. Совсем скоро мы останемся в Бразилии наедине, – Нина перешла на шёпот и обвила руками шею возлюбленного, – и ночи, проведённые там, ты запомнишь надолго. Я обещаю.

Йен ничего не сказал, а лишь нежно поцеловал Нину в губы. Ответив на поцелуй, девушка отправилась в душ: ей хотелось хотя бы отчасти смыть с себя те эмоции, которые она почувствовала сегодня. Впрочем, даже принятие душа состояние болгарки не улучшило. Она прошла в спальню: кажется, Йен уже засыпал. Нина обессиленно опустилась на кровать и, обняв руками подушку, беззвучно заплакала.

Примечания

*Руби и Джексон – племянники Йена Сомерхолдера.

Комментарий к Глава 4 Всем привет, дорогие читатели) Большое спасибо вам за плюсы и отзывы – мне очень приятно! Надеюсь, в процессе написания фанфика я смогу оправдать все ваши ожидания. Не стесняйтесь писать в комментариях все ваши эмоции – любому автору важно знать, что думаю его читатели о его творчестве, и я не исключение. Отзывы меня всегда очень радуют:)

Приятного прочтения!

====== Глава 5 ======

Два дня спустя.

После разговора с Кэндис Нине действительно на время стало легче. Однако ни доводы подруги, ни её убеждения и советы поговорить с Йеном на девушку не подействовали: всё это время болгарка находилась в странном конфликте и постоянной борьбе с самой собой и своими ощущениями, и это состояние совершенно её измотало. Разрешения ситуации в разговоре с Сомерхолдером она по-прежнему не видела. Внешне она старалась выглядеть такой же энергичной и беззаботной, как раньше – и это имело свои плоды: Кэндис, видя, что Нина стала спокойнее, пришла к выводу, что, должно быть, подруга действительно решила не рубить с плеча и, прежде чем отправиться в больницу снова, хотя бы обдумать всё в нормальной обстановке. Мысли Акколы расходились с реальностью: на самом деле Николина не стала даже ждать тех трёх дней, которые ей дала врач. Будучи не в силах больше справляться со своим душевным состоянием, болгарка решила отправиться в больницу уже через два дня после разговора с Кэндис.

С утра Нина вместе с Йеном отправилась на съёмки, предварительно договорившись с Джули и Маркосом о том, что уйдёт сегодня пораньше под предлогом того, что ей был назначен приём у врача. День у болгарки не задался с самого его начала: всё буквально валилось из рук, на снятие банальных сцен уходило в среднем по 7-8 дублей, всё вокруг её раздражало. Своим поведением Нина удивила всю съёмочную группу. Кэндис, испугавшись внезапных перемен в настроении подруги, поняла: её планы по вразумлению Добрев всё ещё актуальны, и действовать необходимо было прямо сейчас. Поэтому далеко от Йена и Нины блондинка не отходила всё утро – ожидала подходящего момента. Как известно, «тот, кто ждёт, всё снесёт» и «тот, кто ищет, тот всегда найдёт» – вот и блондинке в этот день удача улыбнулась.

– Прими его, Елена, – говорил Йен заученным текстом, протягивая своей партнёрше красный камень. – Тебе придётся принять его.

– Прости, но… Нет, – ответила болгарка в образе вампирши такой же заученной репликой.

В этот момент в помещение вошёл Стивен.

– Ты и тут всё портишь, – проговорил Йен и осёкся. – Так, стоп. В бумажках, которые мне сунула Джули, было по-другому…

Стивен заулыбался.

– Ты, как всегда, всё портишь, – попытался исправиться брюнет и снова не попал. – Чёрт бы тебя побрал! – воскликнул он. Со всех сторон послышался смех – съёмка, конечно, была сорвана. – Вали уже, – рассмеялся Йен, смотря в сторону Стива.

– Стоп! – прокричал Маркос. Хоть он не ожидал от Сомерхолдера спустя пять часов съёмок нон-стоп такой «подставы», на самом деле он был рад немного отвлечься от работы и зла на актёра не держал.

– О господи, – закатила глаза Нина. По всей видимости, она была единственной, кого ошибка Йена не только не повеселила, но и даже взбесила.

– По-моему, нам нужен перерыв, – улыбнулся Стивен.

– Да, надо бы, – согласились Джули и Маркос. – Ребят, вам хватит 20 минут, чтобы проветриться?

– Мне нужен как минимум отпуск на Гавайях, – отозвался Йен.

– Скромность – твой конёк. – похлопал друга по плечу Пол.

– Йен, может, хватит? – Нина внезапно подошла к Йену и посмотрела на него с нескрываемой ненавистью.

– Что случилось? – искренне удивился брюнет.

– Из-за тебя запороли очередной дубль! – обстановка начинала накаляться. Пол и Кэндис удивлённо посмотрели на Нину, но она не обратила на них никакого внимания. Кажется, всё накопленное за это нелёгкое утро раздражение она планировала выплеснуть на своего бойфренда прямо сейчас.

– Да ладно тебе, – искренне не понимая причины такого поведения своей девушки, примирительным тоном сказал Йен. – У нас сегодня были сцены, которые мы снимали десятки раз… Сейчас всё исправим. Я действительно забыл текст.

– Тебе, может, и «ладно», но мне эти дубли по двадцать раз уже поперёк горла стоят, – прорычала Нина. – И половина из них – из-за тебя. То ты ржать начинаешь в кадре, то смешишь других, то забываешь текст… Неужели нельзя спокойно отработать этот чёртов день, не задерживая других? – казалось, болгарка вот-вот перейдёт на крик.

– Нина, да что с тобой? – с искренним удивлением спросила Кэндис. – Ну забыл текст, с кем не бывает. Не переживать же так из-за этого. Всё поправимо.

– С ним бывает каждый раз, – пробормотала Нина. – Господи, Сомерхолдер, как же ты меня достал! – крикнула она и и быстрым шагом вышла из помещения, оставив Кэндис и, в особенности, Йена в полной прострации.

– Она в последнее время сама не своя, – тихо проговорил Йен, обратившись к Кэндис. – Сам не понимаю, что с ней происходит…

Кэндис поняла: сейчас ей выпал шанс осуществить свои планы касательно Нины и её беременности. Блондинка набрала в лёгкие побольше воздуха и постаралась сделать как можно более беззаботное выражение лица. «Прости, подруга, но ты меня ещё будешь за это благодарить. Месяцев через семь, когда в роддоме будешь на пару с Йеном плакать, смотря на своего сына или дочь», – пронеслось в голове у девушки, и она сделала шаг по направлению к Сомерхолдеру.

– Ну, а чего ты хотел, – сказала она. – Привыкай, молодой папаша, – Кэндис хихикнула. – Ближайшие несколько месяцев такие перепады настроения станут нормой в вашем доме. – Йен внимательно посмотрел на неё.

– В каком смысле? – непонимающе спросил он. Кэндис закусила губу, сделав вид, что поняла: сболтнула лишнего.

– Упс, – пробормотала блондинка. – Чёрт, Нина же просила пока не говорить…

– Что не говорить?! – повысил тон Йен. – Постой… Нина ждёт ребёнка?

По ошарашенному виду Йена Кэндис поняла: её план подействовал.

– Чёртова болтливость, – продолжала сокрушаться она.

– Нет уж, если сказала А, говори и Б, – потребовал Сомерхолдер. – Это правда?!

– Пожалуйста, только не говори Нине о том, что это я сказала, – попросила Кэндис. – По крайней мере сейчас. Дай ей остынуть.

– Почему, чёрт возьми, она не сказала мне об этом? – Йен перешёл на крик. Приложив палец к губам, Аккола попросила его быть тише.

– Она сама два дня как узнала, – прошептала блондинка. – Не обгоняй события, скоро она сама всё расскажет, – сказала она, прекрасно зная, что Сомерхолдер сделает всё с точностью до наоборот, так что серьёзного разговора его с Ниной сегодня не избежать. Именно это и было надо Кэндис. – Пойми её, не каждый день ведь узнаёшь, что скоро у тебя будет ребёнок, – продолжила девушка.

Йен сидел и смотрел в одну точку. Кэндис ещё что-то долго говорила ему, но он уже практически не слушал её. В его висках стучала кровь, а в голове была только одна мысль: Нина беременна. Так вот в чём причина её плохого самочувствия и резких перепадов настроения! Но он же сам подводил её к этому разговору два дня назад, в ресторане… Почему она так легко соврала ему? Почему так не хотела об этом говорить? Впрочем, Сомерхолдера теперь это волновало мало. Главное, что это правда! Почему же он так легко поверил Кэндис, выступившей в этой ситуации, по сути, «сарафанным радио»? Трудно сказать. Причин может быть несколько. Во-первых, Кэндис никогда не была замечена во вранье и была близкой подругой Йена… А самое главное, являлась лучшей подругой Нины, так что для Йена не было удивительным или необычным то, что Добрев поделилась такой новостью именно с ней. Во-вторых… Йен мечтал об этом. Он знал: пока Нину трудно уговорить. Но он всё же робко надеялся на то, что, несмотря на настрой девушки, это произойдёт. А когда люди долго мечтают о чём-то, они очень легко верят в то, что их мечты сбылись. Так устроен человек.

Сомерхолдер не знал, что ответить Кэндис. Он сидел, сложив руки как будто в молитве и чувствовал, как по его телу проходит дрожь.

– Господи, Кэндис, – наконец заговорил он, перебив девушку. – Кэндис… Ты понимаешь, что ты сейчас сделала меня самым счастливым человеком на Земле? – он взял её за плечи и посмотрел ей в глаза. – Боже мой… Она носит под сердцем моего ребёнка… Нашего ребёнка… Кэндис, я стану отцом!

Кэндис, видя реакцию Йена, хотела от радости запрыгать и захлопать в ладоши, но всё-таки сдержалась.

Сомерхолдер никак не мог собраться с мыслями, но одно знал точно: ему необходимо поговорить с Ниной. Съёмочная площадка – не самое подходящее место для этого, поэтому он решил дождаться вечера. Весь остаток дня Йен не мог найти себе места – скрывать эмоции для него было очень трудно, но с этой задачей он, кажется, справился. Как только Джули и Маркос объявили о том, что съёмочный день окончен, Йен первым покинул съёмочную площадку и отправился в цветочный магазин. Нажимая на педаль газа своего любимого Audi, Йен думал: «А ведь я и правда ужасный бойфренд… Ни разу не дарил ей цветов. Даже ромашек. Странно… Даже никогда не думал об этом. Ничего, я исправлю это сегодня же: Нине, как никогда, нужны положительные эмоции. С этого дня наш дом будет утопать в свежих цветах. Пусть она лишь захочет.»

Нина, как и планировала, освободилась со съёмок раньше. По пути в больницу у неё ещё было немного времени, чтобы подумать обо всём, свалившемся на неё за эти два дня… Но теперь девушка даже не сомневалась в правильности своего решения. Сейчас она хотела только одного: чтобы побыстрее всё закончилось.

– Всё-таки передумала? – просияла миссис Томпсон, увидев на пороге своего кабинета Нину.

– Нет, – мотнула головой она. – Мне хватило этих двух дней, чтоб принять окончательное решение. Как быстро можно сделать операцию?

Врач покачала головой.

– Ты хотя бы поговорила с отцом ребёнка? – женщина посмотрела на Нину умоляющим взглядом, отчего той стало не по себе.

– Да, да, да. – выпалила она, желая поскорее закончить этот разговор. – Он так же, как и я, пришёл к выводу, что не готов воспитывать ребёнка.

– Так, – проговорила гинеколог и потёрла виски, – я вижу, переубеждать уже бесполезно. Хорошо. Результаты анализов двухдневной давности у меня на руках, противопоказаний к проведению операции нет. Она может быть проведена сегодня же.

Нина облегчённо вздохнула.

– Но прежде я должна предупредить тебя о возможных последствиях, – сказала миссис Томпсон. На «оглашение» списка последствий прерывания беременности ушло около 10 минут. После этого врач ещё раз спросила Нину о серьёзности её решения и, получив с её стороны утвердительный ответ, отдала ей направление на аборт, которое девушка немедленно подписала. У неё тряслись руки. Всё ещё можно было изменить… Но этого она не хотела.

События последующих нескольких часов для врачей ничем не отличались от обычных больничных будней. Что же касается Нины… Она ничего не чувствовала. Наркоз подействовал на неё сильнейшим образом, так что даже спустя три часа после операции, когда врачи сочли возможным отпустить пациентку домой, она дико хотела спать. По пути домой Нина думала только об одном: только бы Йен ещё не вернулся со съёмок. Её желание осуществилось: к тому моменту, когда девушка вернулась из больницы, Сомерхолдер ещё был на работе. Значит, у Нины в запасе было ещё несколько часов для того, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя. Несмотря на то, что она валилась с ног от усталости и чувствовала себя полностью измотанной, уснуть брюнетка не могла. Всё время до момента прихода Сомерхолдера девушка провела в постели за попытками немного отвлечься с помощью любимого фильма.

На часах было 11, когда Нина услышала характерный звук открывающейся двери. Добрев вышла из спальни и быстро спустилась по лестнице. На пороге дома стоял Йен. В руках – огромный букет белых роз, даже ни во что не завёрнутых – в магазине просто не нашли бумаги такого размера – цветов в самодельном букете было не меньше сотни. На лице у мужчины сияла улыбка. Он наскоро закрыл дверь и подошёл к Нине.

– Ну привет, мой котёнок, – прошептал он. – Это тебе. – брюнет протянул охапку цветов девушке. – Господи, солнышко моё, почему же ты раньше не сказала?

– Йен, подожди, подожди. По какому поводу цветы? – Добрев сначала и правда не поняла причины радости бойфренда. Лишь через несколько мгновений возможное развитие событий начало складываться у неё в голове, словно мозаика.

Йен засмеялся.

– Я и правда был плохим бойфрендом и ни разу не дарил тебе цветы. Но если захочешь, я буду приносить их по несколько раз в день. Всё равно это никогда не сравнится с тем, какой подарок преподнесла мне ты.

Нина отложила на диван цветы, от которых веяло свежестью, и которые выглядели так красиво, словно бы за этот короткий промежуток времени успели пропитаться искренним счастьем того, кто принёс их любимой женщине.

– Любимая моя, хорошая… Клянусь, на всём белом свете сейчас нет человека счастливее меня… – проговорил Йен и, осторожно взяв руки девушки в свои, коснулся их губами.

Нине от таких слов стало не по себе. Она аккуратно отстранила от себя Йена.

– Йен, подожди, пожалуйста, – пролепетала она. – Не…

Сомерхолдер не дал ей договорить.

– Меня интересует только одно. Почему о такой новости мне сообщает Кэндис, а не ты? Да ладно, какая уже, впрочем, разница. Нина, если бы ты знала, как я тебя люблю… Наш сын или дочь – это, наверное, лучший подарок, который мне могла преподнести судьба. – в словах Сомерхолдера было много энтузиазма, его голубые глаза блестели от счастья, а сам он не переставал улыбаться. – Если ты переживаешь насчёт съёмок – забудь об этом. Я сам поговорю с Джули. Она точно не отпустит тебя из сериала просто так. Просто даст отдых. Я не буду заставлять тебя сидеть дома. Ты сможешь вернуться к съёмкам, когда захочешь, – продолжил брюнет. – Главное – береги себя и нашего маленького. Вы – самое дорогое, что у меня есть, – сказал Йен и взял лицо Нины в руки.

Нина слушала Йена и, кажется, только в этот момент к ней начало приходить осознание того, что она наделала. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать ему, но не смогла. Её руки затряслись, и девушка почувствовала, как к горлу подкатывает предательский комок, а на глазах выступают слёзы.

– Боже мой, как же я счастлив… У моего сына или дочки самая лучшая мама в мире! – улыбнулся Сомерхолдер и поцеловал болгарку в лоб. – Вот Уэсли – дурачок… Он мне утром как раз жаловался, что Торри снова завела с ним разговор о детях. Ему это надоело. Он не хочет. Да как же можно не желать появления ребёнка на свет?

Йен опустился на колени и обнял Нину за талию.

– Малыш, не толкайся сильно, когда подрастёшь, – сказал он в сторону живота Нины. – Не делай маме больно. Вот когда родишься, исполнится тебе года два-три, мы этот дом вверх дном перевернём!

Нина больше не могла слушать это. Ей, подобно волку, сейчас хотелось выть на луну. Господи, как? Как ей только в голову могло прийти такое… Убить их с Йеном ребёнка… Ещё несколько часов назад она не сомневалась в правильности своего решения! .. Она спешила в больницу, как будто боясь не успеть… Нина почувствовала острую боль в сердце. На мгновение показалось, что грудная клетка сейчас разорвётся. Она бросилась в объятия Йена и зарыдала.

– Йен, умоляю, прости меня… Прости, если сможешь, пожалуйста…

====== Глава 6 ======

Йен был шокирован реакцией возлюбленной и тем, что она отчаянно просила у него за что-то прощения.

– Котёнок, что с тобой? – спросил Йен, но ответа на его вопрос не последовало: в ночной тишине слышались лишь громкие всхлипы Нины. Её состояние граничило с настоящей истерикой. Йен притянул к себе девушку и осторожно прижал её к себе, погладив по волосам.

– Йен… Йен… – только и могла выговорить Добрев.

– Ш-ш-ш, милая, прошу тебя, успокойся. Всё хорошо, видишь, я с тобой. Всё нормально.

Йен пытался как-то успокоить девушку, ритм дыхания которой сбился, отчего она вздрагивала каждое мгновение, но даже не знал, что послужило причиной такого состояния. От этого он чувствовал себя некомфортно и очень беспокоился за свою любимую. Он понимал одно: нормально разговаривать сейчас Нина не могла. Она прижималась мокрой от слёз щекой к рукам Йена, отчего рукава его рубашки тоже стали влажными. Йен обнял её как можно крепче, пытаясь хотя бы объятиями показать девушке, что ей не о чем волноваться и что она в безопасности. Так они просидели на полу в гостиной ещё несколько минут. Едва увидев, что истерика девушки постепенно пошла на спад, Йен нежно поцеловал её в макушку и осторожно повторил свой вопрос.

– Нина, Боже мой, что с тобой? Что-то произошло?

Добрев подняла глаза и взглянула на брюнета: его глаза были исполнены волнения и боли, так что казалось, что он сейчас сам едва сдерживается, чтобы не заплакать.

– Йен, прошу тебя, попытайся меня понять, – прошептала Нина, приведя наконец ритм дыхания в норму. – Но, наверное, ты никогда меня не простишь. Да и я себя тоже.

– Да что такое! – воскликнул Сомерхолдер. – Почему я не должен тебя прощать? За что, Нина? За то, что сегодняшним вечером ты сделала меня самым счастливым мужчиной на земле? За то, что ты не сказала мне, что ждёшь ребёнка?

Йен понимал, что предположение, высказанное им, было, конечно, наивно. Но сопрягая нынешнее состояние Нины с изменениями в её поведении на протяжении последних нескольких дней, он думал, что, возможно, сейчас любой пустяк мог выбить её из колеи и стать причиной такой истерики.

– Нет, – мотнула головой Нина. Она набрала воздуха в грудь и продолжила, что стоило ей неимоверных усилий. Её голос был едва слышен. – Йен, я не беременна. Едва я узнала о том, что жду ребёнка, я почувствовала, что совершенно не была к этому готова. Я не хотела стать матерью.

Брюнет внимательно смотрел на девушку и чувствовал, как внутри него всё холодеет.

– Клянусь, я пыталась убедить себя в обратном, – продолжила Нина. – Я разговаривала об этом с Кэндис, она называла меня сумасшедшей, услышав о моём желании сделать аборт… Она был права! Но я не желала и слушать о её доводах. Я думала лишь о том, что с рождением ребёнка закончится всё: моя карьера, моя свободная жизнь, наши с тобой прежние отношения.