Текст книги "А может?.. (СИ)"

Автор книги: atranquility

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 52 страниц)

Мигель, с помощью бинокля наблюдавший за отправившимися в путь ребятами, следил за тем, всё ли у них в порядке, не порвался трос, и не столкнулся ли кто-либо друг с другом. Кэндис и Джо уже прошли первую половину дороги.

– Готова? – спросил Мигель, почувствовав беспокойство Нины.

– Да, – кивнула она.

– Пошла! – скомандовал инструктор, и болгарка, крепко вцепившись в ручку блок-роллера, показавшегося ей в это мгновение очень хрупким, начала движение по канатной дороге. Девушка переправлялась медленнее всех, и за неё искренне переживали и те, кто уже остался позади неё, и те, кто был впереди.

К своему удивлению, Нина не проронила ни звука, даже когда ей с непривычки в какой-то момент показалось, что она падает. Наоборот, она стиснула зубы и даже на несколько секунд зажмурила глаза, до смерти боясь посмотреть вниз или вперёд.

Остин обернулся и увидел на расстоянии нескольких метров от себя Нину.

– Молодец! – ободрительно крикнул он, надеясь, что девушка услышит его, несмотря на грохот водопада.

Добрев сделала над собой усилие и, чтобы увидеть Остина, открыла глаза. В глаза ударил яркий солнечный свет. Нине показалось, что вокруг неё абсолютно всё было зелёным: растительность в этой местности была действительно густая. Повернуть голову в сторону болгарка боялась: ей казалось, что если она сделает хоть одно лишнее движение, то страховка не выдержит, и она сорвётся в пропасть. Ещё никогда её сердце не билось так быстро. Однако страх не был единственным чувством, которое девушка испытывала в этот момент. Он чувствовала, как у неё захватывает дух, когда она двигалась по канатной дороге, и ей казалось, что она вот-вот полетит. Никогда прежде Нина не испытывала ничего подобного.

– Нинс, я жду тебя тут! – крикнул подруге Остин. – Подберись поближе ко мне, мы хотя бы сможем поговорить!

– Какое поговорить! – крикнула в ответ Добрев. – Я двигаться боюсь, а ты поговорить хочешь?!

Негодование девушки позабавило Стоуэлла, и он рассмеялся, повернувшись вполоборота к болгарке.

– Хорошо, давай просто сделаем селфи, и я оставлю тебя в покое.

– Стоуэлл, какое к чёрту селфи! – воскликнула Нина. – Я сейчас коньки отброшу! – кричала она, но всё же, стараясь не оставаться на одном месте, постепенно продвигалась вперёд по дороге. Остин, видя это, держал с ней расстояние и тоже медленно двигался вперёд.

– Обычное селфи, – ответил он, продолжая раззадоривать Добрев. – Я на каждой канатной дороге делаю селфи, и я себе просто не прощу, если моя коллекция не пополнится фото с такой красивой девушкой.

– Эта девушка будет с перекошенным от страха лицом, – крикнула Нина. – Оно надо?

– Тем интереснее! – с хохотом ответил парень. – Чего ты так вцепилась в роллер? – спросил Остин. – На тросе тебя держит не он, а беседка, если что.

– Да хоть святой дух! – взвизгнула Добрев, качнувшись на тросе, но уже не почувствовав такой приступ паники, как раньше: она поняла, что разговоры с Остином действительно помогают ей справиться с испугом.

– Вот, отличное место. Нина, остановись! – попросил Стоуэлл, когда болгарка находилась на расстоянии буквально двух метров от него, и Добрев прекратила движение по тросу. Остин быстро достал из кармана шортов и наскоро включил фронтальную камеру.

– Ты шутишь? – спросила Нина.

– Я тебе минуту назад говорил, что всегда делаю селфи в таких местах, – с хохотом ответил Остин. – Нина, расслабься. Всё хорошо. Вдохни глубоко. Я рядом.

– Ауч! – вскрикнула болгарка, почувствовав, как трос сильно качнулся.

– Не волнуйся, это, должно быть, Маргарет, – успокоил Нину парень. – У нас есть тридцать секунд, пока она нас не догнала.

– Остин, ты издеваешься надо мной, – усмехнулась Добрев.

– Ничуть! – воскликнул Стоуэлл. – Смотри, ещё несколько минут назад ты боялась и слово сказать, а теперь рот не закрывается, – рассмеялся он.

– Как ты можешь фотографировать и держаться только одной рукой за…

– Я же говорю, на канате тебя удерживает не блок-роллер, а страховочная беседка. Можешь вообще не держаться, – перебил её Остин. – Ты готова?

– Я на земле тебя поколочу, – улыбнулась Нина.

– Хорошо, даю официальное разрешение, если доберёшься до конца дороги чуть быстрее, чем двигалась по ней вначале.

– Только после того, как ты выучишь названия хотя бы половины поз бикрам-йоги, – ответила Нина, и вдруг поймала себя на мысли, что, даже слегка покачиваясь на тросе, который ещё несколько минут назад казался ей абсолютно ненадёжным, она уже не испытывает такого дикого страха.

– Так, мы хотели сфотографироваться, – откашлялся Стоуэлл.

– Эй, не переводи тему! – со смехом воскликнула болгарка.

Нина посмотрела в камеру и улыбнулась. Одно мгновение – и в большом архиве Остина появилось ещё одно фото с канатной дороги, которое было, пожалуй, самым искренним и эмоциональным.

– Мисс Добрев, предлагаю продолжить путь, дабы не создавать заторы, – улыбнувшись, сказал Остин и, убедившись в том, что Нина уже сможет быть и на более дальнем расстоянии от него, начал отдаляться.

Добрев неловко дрыгнула ногами в воздухе, но всё же блок-роллер послушно двинулся с места. Нина видела, как Остин перешёл в положение полу-лёжа и двигался по канату уже именно так. Сделать подобное болгарка боялась, поэтому продолжила путь, оставаясь в вертикальном положении. Нина сделала глубокий вдох и впервые за это время осмелилась посмотреть вниз. И пусть она через несколько секунд поспешила поднять глаза, предпочтя смотреть вперёд, для неё всё же был хорошим знаком один факт того, что она смогла это сделать и взглянуть в глаза своим страхам. Движения Нины уже не были такими резкими, как вначале: она двигалась по канатной дороге вполне плавно, пусть и не так быстро, как Остин.

– Красивые виды, правда? – крикнул Стоуэлл, вновь обратившись к Нине, когда до конца дороги им оставалось метров двести.

– Растительность в Доминикане, конечно, богатая, – ответила Нина, снова оказавшись совсем неподалёку от друга. – Нам, жителям мегаполиса, такое может только сниться.

– А это значит что? Правильно, нужно почаще выбираться на отдых, поближе к природе, – улыбнулся Остин и продолжил путь.

Через минуту Нина и Остин уже были у финиша, где их ждали Джо и Кэндис. Парень, вновь оказавшись на земле, подал руку Нине и заметил, что она уже не была так панически осторожна, ступая по деревянной лестнице.

– Ну как ты, боец? – рассмеялась КэндиКола. – Жива?

– Куда же она денется, – улыбнулся Остин.

– Вначале мне действительно казалось, что я сейчас нахрен улечу куда-нибудь, – рассмеялась Нина. – Но благодаря этому товарищу, – девушка кивнула в сторону Остина, – мне пришлось думать не о страхе, а о том, как поколотить его на земле за то, что вздумал делать селфи на такой высоте.

– Серьёзно? Вы сделали селфи? – спросил Джо.

Стоуэлл достал из кармана телефон и показал друзьям его фото с Ниной.

– Смотри, у тебя даже не перекошено лицо, – хохотнул парень. – А ты боялась.

– Слушайте, шикарное фото! – воскликнула Аккола. – Представьте, сколько у вас будет связано с ним воспоминаний.

– Это уж точно, – сказала Нина.

– Вот теперь можешь меня поколотить, – улыбнулся Остин, расставив руки широко, как бы показывая свою готовность принять жестокую кару от Добрев.

Нина легонько, в шутку пнула друга в живот.

– И всё? – разочарованно спросил Стоуэлл.

– Ты мне нужен живым: у нас впереди йога, – рассмеялась Добрев.

Через несколько минут к ребятам вернулась Маргарет.

– Господи, как же это шикарно! – воскликнула она. – Хоть назад возвращайся, честное слово!

– Плюс один в клубе экстремалов-любителей, – рассмеялся Джо.

– Правда, двигаться прямо в туман, конечно, страшновато, – призналась Маргарет.

– Да? А мне кажется, это самое крутое! – воскликнул Джо. – Кто знает, может, там, вдали… Трос порван! Бу! – Кинг внезапно хлопнул в ладоши, и от неожиданности девушки вздрогнули.

– Да ну тебя, – толкнула смеющегося жениха в бок Кэндис.

– Нина, как ты? – спросила Маргарет.

– Никогда бы не подумала, что скажу это после такого, но… Классно! – с энтузиазмом воскликнула Нина. – Остин, спасибо тебе, что сегодня помог мне побороть свои страхи. Не могу сказать, что сейчас могу побежать и повторить весь путь хоть без страховки, но я ещё никогда не чувствовала себя так легко и свободно на такой высоте.

– Благодарить ты должна прежде всего себя, – улыбнулся парень. – Ты действительно очень смелая и решительная девушка. С таким характером в этом мире тебе покорится многое.

Нина почувствовала, что покраснела, но ничего не ответила парню, а лишь крепко обняла его в знак благодарности.

Йен сидел в зале ожидания Международного аэропорта Атланты «Хартсфилд-Джексон» и просматривал ленту обновлений в Инстаграм. Через сорок минут должны были объявить посадку на рейс Атланта-Ковингтон. Никки решила сходить в кафе неподалёку, чтобы принести им обоим кофе, чтобы немного взбодриться: в этот день из-за сборов они встали очень рано. Среди многочисленных фотографий друзей, которые они присылали с разных курортов, взгляд Йена зацепился за яркие фото из аккаунта Нины: Добрев, известная своей страстью к фотографированию, запечатлевала многие моменты из своего отпуска и делилась красочными фото с подписчиками. Сомерхолдер, увидев неподдельный блеск счастья в глазах Нины и то, как искренне она улыбается на фото, и сам не сдержался от улыбки. В этой девушке ему всегда нравилась её эмоциональность и живость. Своим позитивом миловидная болгарка заряжала всех окружающих даже в самый пасмурный день. Йен несколько секунд смотрел на фотографии Нины и уже хотел было выйти с её страницы, как в этот момент вернулась Никки.

– Не скучал без меня? – улыбнулась она и, наклонившись, поцеловала его в губы.

– Уже начал, – с улыбкой ответил брюнет.

– Что за фотографии смотришь? – как можно более непринуждённо спросила Рид, краем глаза заметив ник Нины.

– Да разные, – пожав плечами, сказал Йен. – Сейчас лето, и Инстаграм просто взрывается от фотоотчётов с Канарских островов, Мальдив, Италии… Зак, к примеру, улетел с дочкой в Рим, Пол и Торри в Лос-Анджелесе тоже времени зря не теряют – они на все выходные уехали в Бельмонт-Шор*******. Нина с Кэндис, Джо и их общими друзьями отдыхает в Доминикане. В общем, у них всё супер, – улыбнулся Сомерхолдер.

– С каких пор ты следишь за жизнью Нины? – спросила Никки.

Йен нахмурился.

– С тех самых, как нам наконец-то удалось наладить дипломатические отношения после всего, что произошло, – уверенно ответил брюнет, дав своей девушке понять, что сейчас не время и не место для ревности. – А что?

– А… Да нет, ничего, – пробормотала Рид, не найдя, что ответить мужчине. Ссориться с ним из-за этого ей не хотелось, но и держать в себе своё беспокойство и негодование ей тоже было нелегко. Она надеялась, что теперь Йен о Нине даже не вспоминал, если только дело не касалось их работы, но оказалось, что реальность немного расходится с её представлениями.

– Никки, – мягко сказал Йен, – я прекрасно вижу твои эмоции. Извини, я не хотел тебя задеть. С Ниной мы по-прежнему общаемся в компании общих друзей, поэтому нет ничего удивительного в том, что мы знаем, например, кто из нас и как сейчас проводит своё свободное время.

– Йен, перестань, – как можно мягче ответила Никки. – Я не ревную, если ты имел в виду это. Я просто поинтересовалась. В конце концов, мы с Ниной друг другу тоже не чужие люди. Прости, я, наверное, не так выразилась.

Сомерхолдер ничего не ответил, а лишь притянул девушку к себе.

– Ай, осторожнее! – смеясь, воскликнула Никки. – Кофе же горячий.

– Я не могу дождаться того момента, когда представлю тебя своей семье, – проговорил Йен, едва касаясь губами затылка девушки, когда она устроилась на диванчике рядом с ним и положила голову на его грудь.

– Если честно, я немного волнуюсь, – тихо сказала Рид.

– Всё будет хорошо, – заверил её Сомерхолдер. – Я очень хочу, чтобы они увидели, с каким прекрасным человеком я хочу связать свою жизнь, и разделили мою светлую радость от этого вместе со мной.

– Я люблю тебя, – прошептала в губы своему мужчине Никки. Йен улыбнулся и поцеловал Никки в уголок губ.

Soundtrack: Lynda Thalie – Histoire D’Un Amour

Уставшие, но абсолютно счастливые и оставшиеся довольными прошедшим днём друзья сидели за столиком в просторном диско-баре в отеле. По всей округе грохотала музыка, и казалось, что даже сердце начинает биться в такт ей, неподалёку, на специально отведённой площадке, в ритме танца двигались энергичные доминиканцы и гости острова, старавшиеся не уступать им в искусстве румбы. Нина, Остин, Кэндис и Джо, чувствуя утомление после канатной дороги, решили немного расслабиться и выпить знаменитого доминиканского рома, который, кажется, уже давно стал символом этой солнечной приветливой страны. Вместе с ними отказалась разделить этот вечер лишь Маргарет, которая предпочла остаться в номере и просто поспать.

– Я теперь знаю, как передвигаться по канатной дороге, совершенно ничего не боясь, – говорил на пределе голоса Джо, стараясь перекричать музыку и отпивая из бокала терпкий напиток. – Бутылка рома – и ты в нирване!

– Мне что теперь, везде с собой этот ром таскать? – рассмеялась Нина.

– Ну почему бы и не выпить, например, в самолёте, – ответил Джо. – Пара стаканчиков – и никакие воздушные ямы не страшны!

– Ну не-е-ет, – протянула Нина. – Мне после сегодняшнего не страшно уже ничего. Так что я вполне обойдусь и без рома.

– Эх, мне будет не хватать этого «Кэндис, я поднимаюсь на двенадцатый этаж. Мне страшно, поговори со мной», – рассмеялась КэндиКола.

– Эй! – с возмущением воскликнула Нина. – Это было всего лишь один раз, и это был первый день съёмок «Дневников». Лестница была заброшенная, так что простительно.

Ребята рассмеялись.

– Зато есть что вспомнить, – улыбнулась Кэндис.

В этот момент музыка на несколько мгновений затихла, а затем ребята услышали нежные, кардинально отличающиеся от электронных битов, звуки романтичной испанской гитары. Композицию Нина узнала с первых аккордов.

– Это же Линда Тали! – с нескрываемым восхищением воскликнула болгарка. – “Histoire D’Un Amour”… Моя любимая испанская композиция…

Нина встала со своего места и прошла к танцполу, жестом приглашая разделить с ней эту чарующую музыку Джо, Кэндис и Остина. Первыми на её приглашение откликнулись Джо и Кэндис: они никогда не слышали эту композицию ранее, но она им показалась очень романтичной и вполне подходящей для парного танца. На своём месте остался лишь Остин, сославшийся на то, что совершенно не умеет танцевать, а потому предпочтёт наблюдать за происходящим на танцплощадке со стороны.

Нина почувствовала, как усталость в одно мгновение покинула её, едва она услышала первые аккорды своей любимой композиции. Ей казалось, что музыка вот-вот потечёт по её венам, станет с ней единым целым. Возможно ли такое? Нина точно знала, что возможно. В своём цветном летнем лёгком платьице она казалась Остину такой нежной и невообразимо прекрасной, а её движения – настолько изящными и чувственными, что он ощущал, как его сердце с каждой секундой начинает биться быстрее. Отвести взгляд от красавицы болгарки он был уже не в силах.

Нина медленно кружилась в танце, который совмещал в себе черты болеро и самбы. Раз – шаг влево. Два – шаг назад. Три – шаг вперёд и снова немного влево. Лёгкие покачивания вперёд и назад, чувственные движения бёдрами, в которых не было ни капли пошлости, но была страсть. В движениях Николины не было ничего необыкновенного или сложного, но за болгаркой с восхищением наблюдал не только Остин, но и некоторые другие мужчины. Нина бесшумно скользила по полу, и со стороны казалось, что она его совсем не касается каблуками своих туфель, которые совершенно не мешали растворяться в танце до самого конца. Гибкость тела, стройный стан, ослепительная улыбка, чувственный взгляд горячих карих глаз – всё в болгарке в этот момент казалось Остину чарующим и невыносимо привлекательным.

«Это история любви

Вечной и избитой,

Что приносит каждый день

Всё хорошее и всё плохое,

С часом объятий и прощаний,

С вечерами тоски

И чудными рассветами.»

Он вслушивался в каждое слово этой старой испанской песни, которой было уже более полувека, и ему казалось, что это про него, что сейчас он стоит на пороге такой же любви: мучительной, томящей, но такой светлой и необходимой. И отчего-то в этот момент Остин почувствовал такую лёгкость, что ему захотелось обнять весь мир. Можно было бы подумать, что его сознание затуманено дурманом рома, но это было не так: он был опьянён красотой девушки, которую знал всего неделю, но которая уже успела оставить в его душе глубокий след. Стоуэлл с радостью сдавался в этот сладкий плен, и более всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы этот танец не кончался.

Едва начался второй куплет, Нина внезапно подошла к столику, за которым сидел Остин, и взяла его за руку, улыбнувшись, приглашая разделить с ним этот танец и эти мгновения.

Остин осторожно приобнял брюнетку за талию. Сначала ведущей в их танце была Нина: она держала Остина за обе руки, притягивала к себе, своими движениями подсказывала, в какую сторону ему нужно сделать следующий шаг. Однако затем болгарка позволила Стоуэллу взять инициативу на себя. Левой рукой он взял правую руку своей партнёрши, а свою правую положил ей на поясницу. Он быстро повернул Нину под левой рукой, опустив правое плечо. Затем она снова откинулась назад, изогнув спину, но продолжая крепко держаться за руку Остина, однако уже в следующее же мгновение он притянул её к себе. Нина почувствовала его горячее дыхание на своём лице. Так же, как и Стоуэлл, в эти мгновения она чувствовала, что ей очень хорошо с ним. Отпускать его ей не хотелось. В этот момент всё – мерцающие огни диско-бара, танцующие неподалёку пары, яркий свет луны, который был виден из окна – слилось для них в единый поток, став таким неважным и пустым.

Композиция завершилась, но ещё долго этим вечером Нине и Остину казалось, что их сердца бьются одинаково – в ритме медленной, но трогающей душу мелодии, обретшей для них иной смысл. Нина и Остин теперь смотрели друг на друга по-другому: изучающим взглядом, с желанием узнать друг друга получше, стать ближе. Любовь ли это? Они не знали. Влюблённость? Возможно. По крайней мере, у Остина.

В этот вечер они оба отчётливо почувствовали, что сыграют в судьбах друг друга немаловажную роль.

Ну вот и новая глава, буду рада комментариям) Всех верующих с праздником!

Комментарий к Глава 26 *”Беседка” – нижняя страховочная система, состоящая из соединённых между собой пояса и ножных обхватов.

**Ты молодец, парень! Только не говори мне, что ты в этом деле новичок. Я просто не поверю! (исп.)

***Спасибо. Не хочу вас расстраивать. Это моя девятнадцатая канатная дорога. Так что можно сказать, что я в этом деле уже стреляный воробей. (исп.)

****О боже!

*****Ну что ж, удачи!

******Бельмонт-Шор – фешенебельный район в Лонг-Бич (Калифорния), где расположено огромное количество пляжей, бутиков и бизнес-центров.

====== Глава 27 ======

На следующее утро Нина проснулась с головной болью. Насилу открыв глаза и оглянувшись вокруг, через несколько секунд она поняла, что находится не в своём номере: комната была просторнее и светлее, а плазма висела на стене, в то время как в номере Нины телевизор стоял на специальной тумбочке. Только спустя некоторое время Нина осознала, что находится в апартаментах Остина. Сначала Добрев не поняла, что произошло. Она встала с кровати и обнаружила, что находится в одном нижнем белье. В этот момент в комнату зашёл Остин, на котором, кроме пляжных шортов по колено, тоже ничего не было.

– Воу, ещё одна живая душа в этом царстве беспробудных алкоголиков! – воскликнул он и засмеялся, но, увидев, что Нина не одета, и то, как она смутилась, тут же закрыл глаза рукой. – Упс, извини. Совсем забыл.

Нина плюхнулась обратно на кровать, с головы до ног закутавшись в одеяло. Добрев густо покраснела, и в голове у неё пульсировала одна мысль: что произошло прошлой ночью? В этот момент к ней в голову пришло предположение, от которого ей стало не по себе: неужели они с Остином…переспали?! Нине от подобных мыслей становилось неловко и некомфортно: Стоуэлл ей очень понравился, но она знала его, чёрт возьми, всего неделю! Не в правилах Нины было бы прыгать в постель к парню, с которым она общалась на протяжении лишь семи дней: в подобных вопросах сказывалось её строгое воспитание и собственные твёрдые убеждения, а потому такого рода отношения связывали её лишь с мужчинами, с которыми она встречалась.

– Прости, – ещё раз извинился Остин. – Я, пожалуй, выйду. Позови, когда оденешься.

Нина бросила взгляд на плетёное кресло неподалёку от кровати: именно там лежало её платье. Нина встала с постели, наскоро оделась и вышла в небольшую гостиную. Картина, открывшаяся взгляду болгарки, повергла её в шок: на полу стояли три недопитые бутылки рома, по дивану были разбросаны какие-то журналы, на люстре висела чья-то мужская футболка, по всей видимости, принадлежавшая Остину, потому что именно он сейчас пытался достать её, встав на табуретку. Добил воображение болгарки…спокойно лежавший на кафеле неподалёку от журнального столика мирно спавший Джо.

„Мда, пьянка, кажется, была ещё та“, – пронеслось в голове у Нины.

– Доброе утро, – улыбнулся Стоуэлл, увидев подругу.

– Господи, Остин, что вчера было?! – изумлённо спросила болгарка.

Зацепив наконец футболку и сняв её с люстры, Остин надел её, рассмеялся и подошёл к Николине.

– Пьянка века, – ответил он. – А что, по Джо не видно? Там ещё Кэндис в прихожей спит, – хохотнул он.

– Ну да, – пробормотала Нина. – Но как мы все оказались у тебя в номере?

О том, что было в диско-баре, Нина помнила отлично, а вот о том, что было после, – совершенно нет.

– Это не я, – снова захохотал Стоуэлл, – тут все вопросы к Джо. Диско-бар закрывался, но им с Кэндис четыре утра показалось детским временем, и они потребовали продолжения банкета. Мы с тобой охотно согласились, но просто пить нам было уже скучно. Поэтому, захватив с собой несколько бутылок рома, которые, кстати, вчетвером допить так и не смогли, мы решили завалиться к счастливому обладателю самого большого номера – то есть ко мне – и во что-нибудь поиграть. Выбор наших пьяных мозгов остановился на крокодиле, и мы в него преспокойно играли ещё как минимум час. Подробности игры опущу, потому что я просто не понимаю, как Кэндис могла показать хоккеиста с чайником на пляже, и я это угадал…

Нина, слушая рассказ Остина, не могла сдержаться от смеха, хоть и помнила лишь малую часть из всего того, о чём он говорил. Стоуэлл продолжил.

– Потом ты пыталась показать какие-то позы из йоги – я точно помню позу полумесяца! – но чуть было не уснула на полу. Я сказал, что нам пора спать, и ты эту идею поддержала, пробормотав что-то наподобие: „Точно! Всем спокойной ночи, я пошла к себе“. Ты пошла в мою спальню, разделась, легла и благополучно уснула, оставив нас с Кэндис и Джо в полном недоумении,– рассмеялся Остин.

Нина, слушая о том, что она делала прошлой ночью, чувствовала, как у неё начинают гореть щёки. Перед Остином ей было жутко неловко.

– Как ты всё это помнишь? – изумилась болгарка.

– Сам не понимаю, как, но я помню каждую свою пьянку, – захохотал Остин. – Особенности мозга, видимо.

– Прости, пожалуйста, – пробормотала девушка. – Я вчера действительно перебрала.

– Да ладно тебе, всё было в рамках приличного, – отмахнулся Стоуэлл. – Мы все выпили лишнего, если уж на то пошло. Расслабляться тоже надо.

– Подожди, – вдруг сказала болгарка. – Если я спала у тебя в кровати, то…если не секрет, где спал ты?

Нина перестала улыбаться, и по её настрою парень понял, что дело может принять серьёзный оборот, и поэтому ему стоит сейчас всё объяснить. Добрев смотрела на Остина, не отводя глаз, и рядом с ним ей становилось спокойнее – такое чувство она испытала после расставания с Йеном впервые. Однако всё же одна мысль не давала ей расслабиться окончательно и лишь с улыбкой порадоваться тому, что бурная ночь, проведённая в кругу друзей, не обернулась какими-то серьёзными последствиями. Нина думала о том, стоит ли вообще спрашивать у Остина напрямую, было ли между ними что-нибудь. Ей было неловко об этом говорить, к тому же, она не хотела, чтобы Стоуэлл подумал, будто бы она представляет его как парня, который не прочь воспользоваться нетрезвым состоянием девушки. Однако то ли от того, что её беспокойство было сильным, то ли из-за того, что она ещё не до конца отошла от обильного возлияния, Нина решилась-таки выяснить всё у парня напрямую. Её не остановил даже тот факт, что Стоуэлл вёл себя с ней достаточно скромно и даже робко для парня, который мог переспать с ней пару часов назад.

– Остин, прости за такие вопросы… – проговорила она. – Мне очень неловко, правда… Но… Между нами было что-нибудь?

Нина опустила глаза, но уже в следующее мгновение снова взглянула на Остину и увидела, что парень широко улыбается.

– Да, – ответил он, и болгарка почувствовала, как у неё похолодели руки. – Между нами был здоровый, – в этот момент Остин будто бы нарочно сделал паузу, но через несколько секунд продолжил, – крепкий… Сон, – сказал он и рассмеялся.

Нина исподлобья посмотрела на Остина, и в этот момент ей стало ещё более неловко за заданный вопрос.

– О господи… – пролепетала она.

– Нина, я бы ни за что не воспользовался алкогольным опьянением девушки,  если я правильно понял ход твоих мыслей, – сказал Стоуэлл. – Я умею себя контролировать, даже если я сам бухой в стельку. Да и вообще, секс по пьяни – это не для меня. Я предпочитаю заниматься такими приятными вещами на трезвую голову, – рассмеялся он.

– Прости, – пробормотала Нина. – Просто я проснулась в твоей постели в нижнем белье и… Я просто не ожидала, что способна вытворить такое и выгнать тебя из собственной спальни, – усмехнулась она.

– Всё нормально, – улыбнулся Остин. – Наверное, если бы я был девушкой и проснулся в таком состоянии, у меня бы появились мысли, подобные твоим.

– Слушай, ты так и не сказал, где ты лёг? – спросила Добрев.

– Рядом с Джо, – непринуждённо ответил Остин. – Вон там, недалеко от столика.

– Боже мой, – пролепетала Добрев. – Ты ещё из-за меня и на полу спал… Господи, Остин, прости, пожалуйста, – пробормотала она и опустила глаза.

– Нинс, ты чего? – рассмеялся Стоуэлл. – Всё в порядке, мне было даже по кайфу, тем более спал я на нём не так уж и долго.

– Мне нужно научиться себя контролировать, когда я пью в компании, – заключила Нина.

Остин снова улыбнулся и приобнял болгарку за плечи.

– Перестань заниматься самоедством, – настойчиво сказал он. – Мы отлично отдохнули, и впереди у нас ещё две недели для безумства. Да, мы все немного перебрали, но все живы и здоровы, никому неудобств мы не причинили. Нужно уметь быть самим собой и не стесняться маленьких безумств. В этом и заключается живость человека.

Нина едва заметно кивнула. Между ребятами на несколько секунд повисла пауза, но вскоре её прервал Остин.

– Кстати, ты потрясающе танцуешь, – сказал он.

Нина смутилась и снова покраснела.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Ты тоже вчера держался отлично для новичка!

– Дашь мне пару уроков танца? – с улыбкой спросил парень.

– Не думаю, что я смогу научить тебя чему-то путному, – хохотнула Нина. – Если бы ты видел, как танцует Дерек Хаф – мой близкий друг и брат моей лучшей подруги – ты бы понял, что мне самой ещё учиться и учиться. Кстати, надо будет вас познакомить, – сказала болгарка, потерев подбородок.

– Отличная идея, – поддержал Стоуэлл. – Я обеими руками за. Безумствовать – так вместе! – рассмеялся он.

– Очень жаль, что мы живём в разных городах, – с грустью сказала Нина. – Меня всегда это огорчало, потому что из-за этого я не могу видеться со своими родными и друзьями так часто, как хотелось бы.

– Зато какой калейдоскоп самых искренних эмоций ты испытываешь каждый раз, когда ты видишь их после десяти месяцев съёмок, – улыбнулся Остин. – В этом тоже есть своя прелесть. Знаешь, зачастую расстояние помогает понять, насколько тебе дорог человек.

Нину в Остине очень привлекал его оптимизм и умение видеть практически в любых вещах свои плюсы. Порой она так делать не могла, а потому в своём новом знакомом эту черту очень уважала. Впрочем, нравилось в Остине болгарке далеко не только это. Впервые за долгое время Нина почувствовала свободу от собственных переживаний и воспоминаний, кажется, снова узнала вкус жизни и начала искренне улыбаться. И всё это произошло, когда рядом с ней появился этот удивительный человек: рубаха-парень, такой простой, иногда дурашливый, но очень мудрый, весёлый, но невероятно ответственный и рассудительный. Сочетанием этих черт характера Остин напоминал Нине Йена. Кроме того, Стоуэлл был очень заботлив по отношению к девушке, и она не могла перед этим устоять: впервые за прошедшее время она наконец смогла позволить себе почувствовать слабой и беззащитной. Нина знала, что у Остина нет девушки, и догадывалась, во что может вылиться их трёхнедельный отдых на Доминикане, когда они всего лишь за семь дней успели стать хорошими друзьями. Нине так сильно хотелось навсегда освободиться от своего прошлого, что она полностью сдавалась судьбе и жила, не думая о том, что будет дальше. Уже сейчас Добрев понимала, что этот парень вызывает в ней сильную симпатию. Нина и Остин не расставались практически ни на минуту, и болгарка этому не препятствовала: она попросту боялась остаться наедине со своими мыслями, опасаясь снова вернуться к воспоминаниям о Йене – мужчине, ставшем её самой сильной любовью, человеке, чувства к которому она так упрямо, но безуспешно пыталась в себе убить. Сама того пока ещё не понимая, Нина старалась в своей жизни хотя бы частично заменить Сомерхолдера Стоуэллом – и этим начинала опасную игру, которая сулила боль и разочарования всем троим.

– Ты, как всегда, абсолютно прав, – кивнула Нина. – Но, знаешь, иногда так хочется взять тайм-аут, хотя бы на несколько дней выпасть из той постоянной суеты, которая я хоть и люблю, но которая тоже утомляет. Ты себе просто не представляешь, что я испытываю, когда возвращаюсь в Торонто… У меня появляется ощущение, будто бы у меня за спиной вырастают крылья, – с нескрываемым восторгом говорила болгарка. – Уютный дом, в котором ты провёл детство, мама, папа и любимый старший брат рядом – что ещё нужно для счастья?

– Абсолютно ничего, – согласился Стоуэлл. – Я тоже обожаю проводить время со своей семьёй. В такие моменты мне кажется, что я возвращаюсь в детство, когда я восьмилетним мальчиком бегал вместе со старшими братьями по окраинам Кенсингтона в поисках каких-нибудь заброшенных малоэтажек, где можно было отлично поиграть в прятки, строил шалаши, помогал отцу чинить мотоцикл. Эти ощущения не передать словами. Это здорово.