355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Яна Ильинская » Война (СИ) » Текст книги (страница 9)
Война (СИ)
  • Текст добавлен: 4 июня 2021, 20:30

Текст книги "Война (СИ)"


Автор книги: Яна Ильинская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 44 страниц)

А когда она попросила научить её стрелять из лука, отец подарил ей самый маленький и легкий из существующих арбалетов. А Вольден выделил ей в учителя самого опытного лучника, который и не думал смеяться над неумелыми руками девушки, а очень серьезно и очень по-доброму показал, и научил.

Это наполняло её значимостью, и она не чувствовала себя совсем безучастной.

Интар выполнил свое обещание. На этот раз её не позвали, но Овета видела, как вечером собрался совет всех командиров. Она не была в обиде. Одно дело, королевская семья. Другое дело, командующий чужим войском. Какая бы ни была она любимицей короля Матаса, сейчас там обсуждались серьезные вещи и не надо смущать военачальника своим присутствием.

Утром пятого дня обороны началось как обычно с пробной вылазки ситарцев. Это стало обыденным. Овета слышала, как отец отдал её телохранителям привычные указания – быть готовыми. Любая пробная атака могла перейти в настоящую, мощную, а та закончиться успехом Курхота. На этот случай их карета всегда была запряжена, запасные лошади привязаны, сундуки уложены, да их практически и не распаковывали. Пусть бегство, но Интар собирался отправить дочь прочь от опасности в первую очередь.

Атака оказалась мелкой, вялой. Овета пошла в палатки к лекарям. Раненых было немного – всего пять человек. Как обычно охрана заняла свои места. Оставлять безоружных лекарей наедине с пленными, хотя и раненными, было опасно, даже несмотря на то, что каждого пленного тщательно обыскивали.

Овете поручили перевязывать юношу, который казался совсем юным, даже младше Тарлина, но постарше ее самой. Рана была пустяковая, стрела царапнула его по лодыжке, но он не открывал глаз. Нога от прикосновения холодной примочки дергалась, значит, он был в сознании, Овета давно научилась распознавать такие вещи, и она сообщила о странностях отцу, который пришел в палатку к лекарям через некоторое время.

Отец отвел её чуть в сторону.

– Он в сознании? И всё слышит?

– Должен, если не глухой. Веки вздрагивают.

Интар обратился к стоящему рядом стражнику:

– Когда его обыскивали, что у него нашли?

– Как обычно, – отрапортовал тот, – пару ножей, несколько звездочек, болты от арбалета. Сам арбалет, видимо, потерял.

– Он странно попал в плен. Его явно прикрывали щитами, чтобы он перешел баррикаду, но бросили на нашей стороне и убежали. Наши стрелки не стали стрелять в бездвижную мишень, в ногу он был ранен до этого. Сопротивления он не оказывал. У него либо послание, либо задание.

В этот момент юноша взвился как стрела, и его рука метнулась в сторону Интара. Реакция Интара была молниеносной, он отшатнулся в сторону, увлекая и заслоняя собой дочь, но стражник был ближе, и его реакция была такой же быстрой. Он попросту встал на пути летящей смерти. И упал, сраженный чем-то таким мелким, что разглядеть было невозможно. Взревев от неудачи, юноша подскочил к упавшему стражу, и, выхватив из груди того тонкий длинный дротик, метнул его в Интара. Обнаженный меч Интара смог лишь ненамного изменить траекторию иглы, и та впилась в плечо, вместо груди.

Интар пошатнулся, Овета закричала.

Ворвавшиеся стражники буквально утыкали мальчишку стрелами. Принц сам осторожно вытаскивал тонкую иглу дротика, удивленно рассматривая странное оружие.

– Где он его прятал, интересно, – сказал он, медленно заваливаясь на спину.

– О, Небеса, папа. Это яд!

Овета кинулась к нему и, опустившись на колени, судорожно рванула ткань одежды. Та не поддалась. Девушка выхватила кинжал отца и, поддев ткань, резанула им одежду.

– Овета, девочка… – Интар, казалось, не понимал, что происходит, но голос становился тише, глаза норовили закрыться.

В плече была всего одна дырочка. Не раздумывая, Овета полоснула кинжалом по ранке. Сзади кто-то охнул, а она давила на рану руками, выталкивая кровь. Кровь лилась прямо по её рукам, заливая одежду и пол, а её отец медленно закрывал глаза.

Овета кинулась к своему сундучку. Перед ней в ужасе расступились. Кто-то что-то кричал снаружи, она не слышала. Что это был за яд, она не знала. Обильно вытекающая кровь выведет хоть какую-то часть его. Это был шанс спасти отца. У неё было всего лишь противоядие от укуса змеи. Полезная штука, регулярно заканчивающаяся, и также регулярно пополняемая. Была крохотная вероятность, что игла со змеиным ядом, тогда опасность миновала. В любом случае какая-либо составляющая снадобья поможет нейтрализовать одно из действий незнакомого яда. Не сомневаясь ни мгновения, она влила в рот отца несколько капель, внимательно следя за его реакцией.

– Овета, что случилось? – ворвавшийся Тарлин рывком развернул её к себе и отшатнулся от её вида. Одежда, руки, лицо, все было в крови.

– Не мешай, – прошипела она.

Обернувшись к отцу, она решительно капнула ему в рот еще несколько капель. И только потом обернулась к брату.

– Он отравил его! – крикнула она яростно.

Но еще больше в её словах была паника и страх. Бросившись к лежащему юноше, она затрясла его изо всех сил:

– Чем, чем ты его отравил? – кричала она, не замечая стрел в теле и еле слышимый хрип в ответ.

Подбежавший Тарлин оттащил её прочь. Ворвавшемуся Стенли он крикнул:

– Прикажи спасти парня. Он отравил Интара, необходимо выяснить чем.

Тут же повернул к себе Овету и тряхнул её несколько раз:

– Быстро и четко – что случилось!

– Он кинул дротик, попал в стражника. Вытащил дротик и метнул в папу. Он целился в папу!!! – Овету трясло. Но Тарлин не дал ей уйти в отчаянье.

– Что сделала ты?

– Кровь! Надо, чтобы кровь вывела яд. На игле оставалось мало яда. Это может помочь.

– Он еще не умер, да?

– Нет, он жив.

– Что ты ему дала?

– Противоядие, от змеиного яда.

– Помогло?

– Не знаю.

– А стражник умер?

– Не знаю.

– Приди в себя. Умойся, – командовал Тарлин нарочно резко и грубо, пытаясь не дать горю одолеть над ней вверх. – Приведи себя в порядок и следи за состоянием отца. Стенли, зови лекарей, может, кто сможет помочь!

Овета послушалась. Неосознанно она умылась, но, не обращая внимания на залитую кровью одежду, опустилась на колени перед отцом. Он был жив. Кровь по-прежнему струилась из раны, губы синели, лицо бледнело. Но кровь текла. Овета начала считать про себя: «Ещё немножко, ещё совсем немножко. Если чуть подождать, яда выйдет больше. Если чуть передержать, потеря крови его убьет. Нет, еще немножко, совсем немножко. Всё». Она лихорадочно начала останавливать кровь, стягивая края раны и накладывая тугую повязку. Подоспевшие чьи-то руки помогли. Кровотечение остановилось.

– Стражник умер, Овета. – сказал Тарлин, поднимая ее на ноги. – Дядя жив. Значит, он будет жить. Думай, что можно сделать ещё.

– Что это за яд? Убийца не сказал? Он умер?

– Нет, он жив. Но придется исходить из того, что он не скажет. Его, видимо, послали специально, чтобы убить дядю.

– Я сама его убью.

– Ты думай. Думай, что можно сделать ещё. Помнишь бабушкины листья? Думай, может у бабушки еще есть какое средство, а ты забыла?

Овета думала, судорожно перебирая в уме всё, что ей рассказывала и показывала бабушка. Она не слышала, как к Тарлину и Стенли подбежал посыльный от Дегорта.

– Атака. Мощная атака, их много и на всех участках берега.

Стенли скомандовал Тарлину:

– Отправляй Овету с Интаром. И по местам!

Девушка ничего не слышала. Она продолжала думать, думать и думать. Она не видела, не ощущала, как осторожно переложили на плащ отца и перенесли в карету, как ловкие руки свернули палатку, как в карету препроводили её. Лошади были впряжены, запасные привязаны. Карета была готова отправляться. Двое лекарей что-то спрашивали её, она отвечала, и, как ни странно, разумно. Они вручили ей ещё пузырек, велев дать отцу еще противоядие совсем от другого яда, но вполне могущее нейтрализовать какую-то частицу этого. Но не сейчас, чуть позже.

Когда карета тронулась, она непроизвольно оглянулась. Отметила про себя, как четко убираются и грузятся в фургоны палатки, как готовят табун лошадей, а к защитникам Переправы подносят все новые и новые стрелы и камни. Отметила, удивляясь, как всё это кажется медленным и плавным и внезапно вспомнила рассказы бабушки о снадобье «Мнимая смерть». Она замедляет все жизненные процессы, человек становится будто мертвым. Бабушка рассказывала, как когда-то этим снадобьем спасли ей жизнь. После этого Алаина изучила его свойства и как-то сказала внучке, что его используют для тяжело протекающей болезни. Оно замедляет её распространение по телу. А вот другими средствами потом лечат саму болезнь. Овета достала из сундучка заветный пузырек. Он ни разу не использовался, лежал на дне, но бабушка ему доверяла и Овета решительно капнула несколько капель в рот отца. Три дня она должна у смерти выиграть.

Она не видела, не знала, как первые три атаки ситарцев захлебнулись, но люди Курхота невероятнейшим образом пробрались под мостом и подожгли принесенные с собой промасленные кипы соломы и ветоши. Как дым застлал глаза защитников моста, и не все стрелы находили свои цели, многие ситарцы прорывались сквозь строй стрел и камней и из-за устлавшего весь берег и мост дыма на арилазцев и илонийцев выскакивали молчаливые и вооруженные пираты. Численное превосходство было налицо. Защитников сметали с подступов моста. И верхового отряда Стенли и Тарлина не хватало, чтобы уничтожить их всех.

На юге и севере от моста шли такие же ожесточенные стычки. Островитяне перебрасывали через реку изготовленные, связанные между собой шесты. Бросали через бурную реку абордажные крюки и с ловкостью, присущей морякам, карабкались, лезли по ненадежным, с точки зрения привычных к битве на земле солдатам союзного войска, шатким устройствам. Расстилавшийся дым мешал лучникам и здесь. Противник, преодолев препятствия, оказывался на их берегу, и защитники гибли, сраженные его копьями и мечами.

Через несколько часов от всех трех отрядов оставались лишь крохи. Но обозы успели отойти, основной табун лошадей был отправлен. Дегорт скомандовал отступление. Вольден уводил жалкие остатки своего отряда в горы, кордийские беженцы уходили вместе с ним. Кожай поднимался вверх по течению реки навстречу своим сородичам, которым не хватило лишь пары дней, чтобы добраться до них.

Стенли давал команду отойти своей коннице, когда копье ранило его лошадь, а стрела противника попала в него самого. Они упали одновременно, а подоспевшая помощь погибла под стрелами противника, и Стенли остался лежать, придавленный лошадью, без признаков жизни.

Тарлин не видел, только слышал, как кто-то крикнул, что Стенли пал. И он, приняв командование людьми брата на себя, несколько раз пытался прорваться с ними туда, где, по их словам, остался их командир. Но противник всё наступал и наступал, сплотив ряды и ощетинясь копьями, и шансов прорвать их строй не было.

Дегорт категорически приказал уходить, и остатки отряда Стенли ушли, уводя обезумевшего от ярости и гнева Тарлина.

Переправа пала. В живых защитников насчитывалось лишь несколько десятков человек. А Курхот, не довольствуясь полной победой, послал за остатками войска погоню. То, что у него оказался конный отряд, было неожиданностью. Не было и мысли о переговорах, о том, чтобы вернуться за раненными, и похоронить убитых. Конный отряд противника был свеж и, если бы не илонийские лошади, погоня нагнала бы их.

Тарлин собирался драться. Он рвал и метал, но Дегорт стоял на своём. Лошади у них были свежие, но людей почти не осталось. Те, кто остался, после дня сражения не могли выдержать ещё и ночной бой. Дегорт был командующим, Тарлину пришлось подчиниться.

Посланный в погоню конный отряд Курхота к ночи отстал и повернул назад. Оставленные разведчики доложили, что, судя по всему, это не ситарцы, а наемники из Сегота.

От Кожая к утру пришло сообщение о разгроме и уходе остатков отряда к своим людям. Отряд Учайка останется на границе с Сеготом, не давая сеготцам перейти реку.

Вольден шел с беженцами Кордии в сторону Алмики. Дегорт принял решение идти в столицу на соединение с войском Хайдира или Матаса. В любом случае приказ о его дальнейших действиях будет исходить от короля, которому в свою очередь было послано сообщение о прорыве Переправы, ранении Интара, и возможной гибели Стенли.

Догнав на следующий день волну беженцев, отправленных с Переправы в начале атаки, Тарлин к своему ужасу не обнаружил кареты, которая должна была идти с колонной беженцев и табуном лошадей. Не было её и далеко впереди, если предположить, что она могла вырваться вперед.

Карета исчезла.

Глава 8
Начало пути Иллара.

Они не спешили по пути в Джарн, делая небольшие остановки в деревнях и маленьких поместьях, наблюдали, как на полях всходит озимая пшеница, как крестьяне начинают посевную. Как ни странно, в их отряде самым знающим человеком по этой части оказался Сайл. Под одобрительным поддакиванием Ногала, он безошибочно определял, какое поле чем засеяно, либо собираются сеять. Никогда раньше не задумываясь, что растет на полях и как от этого зависит исход войны, молодые члены отряда, да и сам Иллар, внимательно вслушивались в рассказы Сайла и замечания своих старших товарищей.

К концу третьего дня отряд Иллара достиг Джарна – первого из трех больших городов-крепостей на пути из Нарты в Арилазу.

Хотя их и не ждали так рано, прибытие не было для Гомара, Правителя Восточного Владения неожиданностью. Получив указания из столицы ещё от самого Интара, хозяин Джарна успел многое.

Полным ходом велась расчистка крепостных рвов. К городу подъезжали подводы с нарубленными кольями. На крепостном плацу опытные солдаты вели тренировку рекрутов.

С утра отряд разделился по заранее разработанному плану. Иллар с Латином выслушивали доклад Гомара. Фаркус с частью отряда проверяли вооружение. Степас – продовольствие. Ногал с остальными – общее состояние укреплений. У Ногала и Алехна было еще одно задание – поставить себя на место осаждающих и выискивать слабые места в обороне.

К концу дня они устроили совещание и разбор увиденного и услышанного. Доклад Гомара подтвердился наблюдениями Фаркуса и Степаса. В крепости был достаточный запас копий, луков и арбалетов, стрел и наконечников. Кузнецы вовсю ковали дополнительные мечи, солдаты устанавливали на городских стенах катапульты и баллисты.

С продовольствием дела были хуже. До урожая было далеко. Запасы прошлого года подходили к концу. Если враг окажется у стен Джарна прямо сейчас, осаждающие быстро столкнутся с голодом. К счастью, Курхот был далеко. А внутренние помещения замка пока готовились к приему сена, зерна, овощей, фруктов и мёда.

На следующий день был запланирован объезд владений Гомара. С доверенным лицом Правителя они посетили подвластные Джарну селения и поместья. Люди хоть и роптали, но близость к столице делала их более доверчивыми к своему королю. Королевскую семью в здешних землях знали не понаслышке, уважали и любили. Тревожный указ хоть и породил неудовольствие нарушением привычного порядка жизни, но подкрепленный полновесным серебром или золотом не вызвал недоверие. Селяне были готовы к сбору урожая, к его сокрытию, или даже уничтожению, и бегству в Джарн или даже в Тогот.

У Ногала было задание – обнаружить наспех сделанные первые хранилища. К огорчению всех, ему это удалось без труда.

– Тяжело нагруженные телеги оставляют глубокий след, – объяснял он воспитанникам Ордата, – пока еще туда везут материалы, дерево для укрепления стен. Но ведь потом повезут мешки. А это – что вывеску повесить – там спрятано всё добро!

– Ну и что делать?

Иллару самому было интересно, хотя он и делал вид, что все это прекрасно ему известно.

– А ничего! – был ошеломляющий ответ Ногала. – Их не спрятать. А вот что сделать, чтобы они не так бросались в глаза, вот это можно. Так что, давайте думайте. Чем можно замаскировать следы?

– Пасущееся стадо коров, – это был Мират.

– Ответ явно сельского жителя. Хорошо. Но это пройдет, только если гонять туда стадо в течение длительного времени, иначе следы всё равно будут видны. И желательно после дождя. Тогда есть шансы, что колеи будут разбиты окончательно. Но если среди противника имеются знающие следопыты, то это не поможет.

– Лесопилка? Дорога на лесопилку?

– Пойдет. Но опять надо заранее. Если на лесопилке не будет опилок, не будет хоть сколько-нибудь вырубленного леса, это опять будет бросаться в глаза.

– Заготовка сена.

– Можно. Но сено нам тоже необходимо прятать, так что – это не подходит.

– Каменоломня.

– Если каменистая местность – вполне возможно.

– Песчаный карьер.

– Пойдет.

Ребята вошли во вкус, предлагая все новые и новые варианты, которые и были потом представлены и откорректированы Ногалом при заключительном совещании у Гомара. Тот с уважением выслушал все замечания, пожелания и указания.

Каждый вечер молодежь, а к ним присоединялись и старшие, без устали тренировались во дворе. Особое внимание уделялось тренировке Сайла, как самого слабого из них.

Степас еще заставлял тренироваться в стрельбе из арбалета. Среди юношей не было лучников, учить их хорошей стрельбе из лука было бесполезно. Этому учили с детства, но никак в таком возрасте и за такое короткое время. К тому же они были из благородного сословия, для них обязательным было владение арбалетом. Но этому во дворце уделялось не так много внимания, как владению мечом. Приходилось навёрствовать упущенное. И тут у Сайла было огромное преимущество. Охота для него была привычным делом, а с ней и владение стрельбой из арбалета.

У Ногала для молодежи были свои занятия. Владеть мечом хорошо в поединке. Но во время сражения, тем более на крепостных стенах, когда воины бьются в тесном строю, мечом особо не помахаешь. Тем более длинным, к которым привыкли воспитанники Ордата. В бою нужен меч покороче, а ещё лучше – отточенный топор, хороший нож. Не лишним будет и прочное копье. Ногал учил юношей пользоваться любым оружием, пригодным для ближнего боя.

Фаркус занялся обучением младших своих товарищей верховым боем. Не так-то легко, без привычки, нестись на коне и рубить врага на земле или в седле. Для этого также необходима немалая сноровка.

Четыре ночи, которые они провели в Джарне, все спали, как убитые.

Утром четвертого дня они отправились дальше, довольные и собой, и проделанной работой.

Следующим пунктом их пути был Гелназ. Когда-то именно эта крепость была столицей Илонии, но после междинастической борьбы двухсотлетней давности, окончившейся победой предков Иллара, столица была перенесена в Нарту. Гелназ оказался в запустении на долгое столетие. Крепость не превратилась в большой укрепленный город, как Нарта. Массивный замок окружала лишь высокая неприступная стена. Король Эмдар вернул Гелназу его былое значение, не забывая при этом о давнейших притязаниях владельцев замка на престол.

В настоящее время Гелназ был резиденцией Правителя Тореса. Хозяин здешних земель был один из немногих, кого Интар не включил в Королевский Совет. Правителю приходилось довольствоваться властью в своем Владении, не влияя на жизнь королевства. Близость как Тогота, так и Арилазы делала Владение богатым и это частично скрашивало обиду Тореса. Он был очень дальним родственником королевской семьи. Его какая-то там двоюродная бабушка была матерью короля Корна, что делало Тореса в его глазах чуть ли не любимым дядюшкой сына наследника престола.

Не единожды путешествующий с отцом Иллар просто диву давался тому, как отец, оказывается, умудрялся противостоять мощному натиску дядюшкиных «родственных» объятий. А ведь в крепости они бывали неоднократно. Сейчас юноше не удалось пресечь их на корню, и теперь он маялся в роскошной столовой среди домочадцев «дядюшки», стыдясь своего хотя и вычищенного, но поношенного костюма.

Прежде чем дать согласие на завтрак он настоял, чтобы Латину предоставили сопровождающего, с которым тот смог бы обсудить текущие дела и добился разрешения остальным его людям проверить состояние крепости. А сам томился от безделья и волновался, как его отряд делает за него его работу.

Весь день ему пришлось проторчать поочередно в столовой, в гостиной, в замковой оранжерее. За день его умудрились накормить пять раз, чуть ли не засовывая в рот лакомые кусочки. Обеды, прогулки сопровождались то болтовней, то песенными выступлениями домочадцев Тореса. К вечеру, когда его упорно оставляли с одной из дочек хозяина одних в комнате, до него, наконец, дошло, что планы Тореса гораздо дальновидней, чем он предполагал поначалу. Не просто радушно принять королевского внука, но и навязать ему выгодную партию. Латин был определенно прав, с этим надо было как-то бороться и быть постоянно начеку.

Бороться Иллар начал по-простому – откровенным образом сбежав, прервав на полуслове Тореса. Еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на бег, он торопливым шагом направился к выходу. И теперь мчался, отметая яростным взглядом пытавшихся заступить ему дорогу домочадцев и слуг, и как ошпаренный выскочил за пределы резиденции Правителя. Даже не зная, где остановились его люди, он ринулся в ближайший поворот и с рыком развернулся к тому, кто дернул его сзади за рукав, с намерением прикончить наглеца на месте, если его потянут обратно к Торесу. Но это оказался Дамин.

– Меня послали показать дорогу, милорд, – испугавшись его горящих глаз, пробормотал он.

– Небеса! Ну и рад же я тебя видеть! – облегчение было такое, как будто с плеч упала гора. – Ну и кто додумался тебя послать? – поинтересовался он, следуя за пареньком. – Латин?

– Да, – подтвердил Дамин. – Сказал, долго вы там не выдержите, сбежите.

– И давно ты меня тут ожидаешь?

– С обеда!

– Проклятье! Выдержал лишние полдня!

Насмешки Латина, когда он соединился со своим отрядом, только разожгли его злость и досаду за потерянный день. Латин с усмешкой протянул меч.

– Подать ведро воды? – добавил он, и, получив в ответ сердитый взгляд, кивнул на двор, – Серьезно. Остудись.

Иллар молча кивнул Расилу, тот, прихватив тренировочный меч, встал против разгоряченного юноши.

Схватка помогла прийти в себя, хотя излишки завтрака, обеда, каких-то там промежуточных яств дали о себе знать. Он сдался первым. Рассердился на себя и вызвал Ногала. Тот тоже плотно поужинал, но, посмеиваясь, также легко расправился с ним, как и до него Расил.

– Что я говорил, тебе надо тренироваться! – пожал плечами Латин, когда плотно сжавший губы Иллар закончил схватку, лишившись меча. – То, что ты побеждаешь меня, еще не говорит о твоей великолепной технике. Вспомни, когда ты последний раз бил Стенли? Лет девять, восемь назад?

– В прошлом году, – огрызнулся Иллар.

– Это когда он был после хорошей попойки?

– Не помню.

– Зато я помню. Повода не помню. Но помню, что Стенли явно пошатывало.

– Нас с тобой тоже.

– Меня! Тебя отец отпустил слишком поздно, ты не успел влить в себя столько, сколько мы.

– Нашел, что вспоминать!

– Твою последнюю победу над Стенли. Согласись, теперь это актуально, как никогда.

Иллар вызвал Сайла.

– Пошли, покажешь, что ты умеешь.

Латин шепотом, но так, чтобы слышали все, продекламировал:

– Твой час пробил, глаза открой, противник пал – ты вмиг герой.

– Не обольщайся, Сайл, – не удержался и рассмеялся Иллар.

Умения у Сайла не прибавилось. Зато появилось упорство и хорошая злость. Не та, что душила сейчас Иллара за попусту прожитый день, а хорошая воинственная злость, обостряющая чувства, делая голову ясной, а движения быстрыми.

После нескольких минут боя, Иллар остановил схватку. Подозвав Расила, он попросил его провести несколько схваток с юношей, внимательно следя за движениями Сайла. Потом остановил бой и отвел юношу в сторону.

– Расскажи о себе, – попросил он, садясь на скамью и указывая на место рядом с собой.

Сайл растерянно молчал, потом решился:

– Я с севера страны. Моя мать приходилась дальней родственницей Варгону, королевскому военачальнику.

Иллар вздрогнул. Когда-то Варгон представил его своим дальним родственником. Не об этом ли пареньке он вспоминал, когда рассказывал его матери, почему якобы Брайт так враждебно относится к маленькой Овете. Не его ли место когда-то занял Иллар. Хотя нет, в то время Сайл был ещё слишком мал.

А Сайл продолжал:

– Пока был жив отец, нам неплохо жилось. У нас было свое поместье, поля, стада. На нас работало немало семей. Был даже свой небольшой рудник, – Сайл улыбнулся. – Отец был больше сельским жителем, даже ученым. Он знал толк во многих делах, вот только бои, сражения не любил. Варгон несколько раз предлагал ему забрать меня на учебу в столицу. Он не соглашался. Я помогал ему. Я больше знаю о выплавке металла, из которого делается меч, и как убирать урожай, чем держать этот меч в руках.

Иллар внимательно слушал незамысловатый рассказ.

– Но отец умер три года назад. У меня не получилось продолжить его дело, матери это не удалось и вовсе. Два года мы жили тем, что удалось скопить в предыдущие годы. Но третий год дался нам тяжело. У нас был сосед, вдовец. Он предложил маме выйти за него замуж. Мама согласилась и переехала к нему. В новом доме мне не было места. У моего отчима своих трое детей. Я был обузой. И мама отправила меня в столицу. Имя Варгона открыло мне немало дверей. Но не научило меня держать меч в руках.

Иллар помолчал. Сайл настороженно сидел рядом.

– Я рассказал это не для того, чтобы вы пожалели меня, милорд.

– Да, я знаю, Сайл, – задумчиво сказал Иллар и продолжил расспросы, – сколько тебе лет?

– Шестнадцать мне было этой весной, милорд.

– А у Ордата ты с какого времени?

– С начала зимы.

– Дай угадаю, ты резко вытянулся в росте за последний год?

Сайл покраснел.

– Да, милорд, моей матери пришлось отдать мне одежду моих новых братьев, из своей я вырос.

– Здесь нечему смущаться, Сайл. – Иллар помолчал. – Знаешь, у меня был отличный учитель. Его звали Кадук. Он учил меня не только держать меч в руках, но и правильно двигаться, держать корпус. Ордат тоже учит этому. Но немного не так. Я не раз наблюдал за ним. Он воспринимает учеников как взрослых людей. И не учитывает, что мальчишки ещё растут. Сейчас у них одно соотношение тела и рук с ногами. Когда они становятся взрослей, все меняется. Руки, ноги отчего-то становятся больше, чем раньше, от этого удар почему-то получается другим. Кадук давал уроки, учитывая мое взросление. Ордат нет. Мальчишки приходили к нужному результату, но сами, путем проб и ошибок. Тоже неплохо, по-своему. Но вот с тобой так дело не пройдет. Ты резко вырос, ты не приспособился к своему телу, оно помнит себя другим. Даже если ты делаешь правильные, как тебе кажется движения, тело тебя подводит. Прежде всего тебе надо привыкнуть к своему телу. И больше уделять время не бою, а простым упражнениям. И я покажу тебе каким.

Весь остаток вечера Иллар провозился с Сайлом, пытаясь понять, какие упражнения помогут тому найти согласие со своим телом.

Фаркус с Ногалом подошли к наблюдавшему за этим Латину.

– Это для него оказалось лучше ледяного душа и горячей схватки, – кивнув на Иллара и Сайла, сказал Ногал, усаживаясь рядом. – А мы-то с Фаркусом голову сломали, каким способом остужать его ярость.

– Он умеет учить, – задумчиво сказал Латин. – Он учил меня. У него это получается.

Ногал с Фаркусом переглянулись. Ногал толкнул Латина в бок:

– Ну, тебе это не помогло!

Латин рассмеялся:

– Видели бы вы меня до этого! – и добавил. – А в ярости я его видел только два раза в жизни. И все это за последние дни. Он же всегда спокойный, даже оторопь иногда берет. Да чтобы его хоть как-то расшевелить, знаете, сколько раз мне приходилось таскать его в заведение госпожи Самиты? А тут – чуть ли не через день. И вот теперь не знаю, может, и не надо было его так трясти?! – Латин хихикнул.

– Надо учиться выпускать пар сейчас, а не когда он сядет на трон, – сказал Фаркус.

Латин взглянул на него:

– А может, ему понравится решать проблемы таким образом.

– В разумных пределах это даже полезно, – вставил Ногал.

– Но принц Интар вполне обходится и без этого, – хмыкнул Фаркус.

– Его отец уникален для его положения.

– Ногал, ты видел многих королей?

Тот рассмеялся:

– Парочку. И король Корн в их числе.

– Нашему королю и незачем сердиться при таком-то сыне.

– Но что нам делать с его внуком?

– Побольше гонять его на плацу, – кивнув на трактирный двор, вставил Латин. – И обливать после этого ледяной водой.

Фаркус с Ногалом рассмеялись.

– Придется.

Латин добавил:

– Мне кажется, это от неуверенности, от того, что он боится, что его не принимают всерьез.

– Несомненно. – Фаркус серьезно согласился. – Но парень молодец. Умен, решителен и не боится ответственности. Значит, если он начнет побеждать на плацу, прибавится и уверенность?

– Раньше была, по крайней мере.

– Что это значит?

– А вы что, не помните?

– Что именно мы должны помнить? – Фаркус и Ногал переглянулись.

Латин рассмеялся.

– У нас вечер воспоминаний? Вы что, не знаете, что его похитили в детстве?

– Да такое забудешь! – Фаркус рассмеялся. – Во время Призыва мне пришлось прервать контракт. Я прополз всю Илонию на коленях.

– Аналогично, – вставил Ногал.

– А как он нашёлся, помните?

Фаркус и Ногал опять переглянулись.

– Он просто объявился.

– И это всё, что вы знаете?

Фаркус задумался:

– Вроде была история о спасении дочери принца, о вручении меча. Рассказывали мне эту сказку, никогда не воспринимал её всерьёз.

– А зря. Все так и было. И я там был, вино лилось, девицы… – получив тычок от Ногала, Латин рассмеялся в своей манере из серьезного делать смешное. – Я тогда был совсем мелким. Но я не шучу. Впрочем, пусть это останется сказкой. Несомненно, красивая сказка, только вот мало кто осознает, что похитители делали из него убийцу отца. А это уже не сказка, это страшно. И его учитель Кадук, про которого он тут только что рассказывал, действительно сделал из него первоклассного бойца, убийцу. Не думаю, что сильней принца, но похитителей устроило бы и убийство сына отцом. Хотя, насколько я понимаю, первое было бы предпочтительней. Иллар был лучшим среди нас. А потом он на десять лет забросил меч. Кое-какой навык остался. Но сами видите, его победить можно и даже легко. Но когда он владел мечом, он владел и собой. Это надо вернуть. Удар, рывок и ясен взгляд, враг побежден… – Латин замолчал, но его затуманенный взгляд показывал, что он всецело в мире грёз и рифм.

Что и отметил Иллар, подходя к ним.

– Вернись на землю, – засмеялся он.

Латин огорченно очнулся.

– Вот так всегда!

Но Иллар не стал поддерживать словесную перебранку:

– Расскажите мне, как у вас прошел день?

Они прошли в отведенную им комнату в казармах крепости. Вести были неутешительные. Для подготовки к осаде Торес не ударил палец о палец.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю