Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 44 страниц)

– Мама!

Когда все отсмеялись, глядя на внезапно смутившегося и оробевшего Раднира, Интар поднял руку, призывая всех к тишине.

– Раднир, Овета не будет условием.

– Я понял, – пробормотал юноша.

– А я не останусь у Учайка, – твердо заявила Овета.

– Хорошо, девочка. Было бы, конечно, лучше, если бы ты осталась в Стоксе, тут мама полностью права, но я знал, что ты не согласишься.

Он обернулся к Радниру:

– Если твое решение вернуться к отцу твердое, тебе придется уйти. Сам понимаешь, обсуждать наши планы, чтобы потом ты доложил о них отцу – нецелесообразно.

Молодой человек понимающе наклонил голову и порывисто вышел из комнаты. Овета вскочила с места:

– Попрошу Учайка показать нам оружие, – не спрашивая, а ставя в известность ошарашенных родных, заявила она, выскакивая за дверь.

Лайна поднялась вместе с ней:

– Думаю, в обсуждении планов, – обратилась она к мужу, – мы невеликая сила, пройдем прогуляемся.

Не сразу они пришли в себя. Талина сердито шипела на развеселившихся сыновей, Стенк и Ногал тихонько переговаривались. Наконец Интар перестал хмуриться и продолжил:

– Стенк, Талина. Вы едете к Хайдиру. Необходимо окружить оставленное у Джарна войско Курхота и уничтожить его. После чего сосредотачиваете все собранное войско на северо-западе от столицы. Стенли, Тарлин, мы с вами едем в Вароссу. Через Илонию, через Тороп. Я отправлюсь в Вар. Вы объезжаете тех командиров Вароссы, которых я укажу. Они знают свое дело, и они нам будут нужны. У вас наверняка имеется свои командиры на примете, собирайте и их. У нас нет времени объехать всю Вароссу. Придется ограничиться теми, кто живет на границе. Они должны собрать отряды и быть на границе. Я привезу от Арона или его сына приказ им выступать.

– Если нет?

– Если нет, если я задержусь, пусть выступают, как наемники. Тогда платить будем им мы, а не Арон. Не все согласятся, для некоторых это покажется унизительным. Но вы должны привести в Илонию войско.

Он повернулся к Ногалу:

– Я оставляю жену и дочь на тебя. Ты приведешь их и Куртиса, наследника Учайка, в Джарн с войском. Сейчас принц у Матаса, но Учайк уже послал за ним. Ты обеспечишь связь Куртиса и Хайдира. Вы вместе освободите Джарн. Потом, Ногал, я буду ждать тебя с докладом. Ты должен будешь сообщить мне или Стенли, что все готово.

Они потратили остаток дня на разработку мельчайших подробностей предстоящих планов. В планах приходилось учитывать, что прервавшаяся связь с Нартой, в последнее время казавшейся случайной и временной, была окончательной. Почтовые птицы Учайка уходили, но ответа не было. Из Нарты не прилетали голуби, не прибывали гонцы. И они даже не знали, доходили ли их послания до Иллара. Блокада Нарты была полной и каким-то образом осажденные лишились и связи.

За обедом, когда они опять собрались все вместе, Интар расспрашивал Раднира о его впечатлениях. Накануне Лайна и Овета, с согласия и с выделенным Учайком сопровождением, показывали юноше знаменитое тоготское оружие. Выплавку сплавов, процесс создания, закалку хотя и не знаменитых клинков, а обычных, повседневных, но ценимых не менее, чем самые дорогие. Раднир был потрясен, вопросы сыпались из него нескончаемо, отвечал уже не только Интар, но и Талина. О делах, о планах не было сказано ни слова.

Лишь в конце обеда Интар озвучил закономерный вопрос:

– Когда ты едешь, Раднир?

– Чем скорее, тем лучше.

– Я со Стенли и Тарлином выезжаю рано утром. До Илонии ты можешь ехать с нами.

Раднир наклонил голову.

– Меня это устроит.

– Ты будешь сражаться, брат? – как бы между прочим спросил Стенли.

– Как ты меня назвал? – Раднир впился глазами в невозмутимого племянника принца.

– Ты спас мою мать и моего отца. Как я ещё могу называть тебя?

Не спуская взгляда со Стенли, Раднир медленно произнес:

– Я никогда не бился в задних рядах.

– Если я встречу тебя в бою, мой клинок пройдет мимо.

– Ты сам недавно мечтал скрестить со мной меч.

– На тренировке, как сегодня утром – пожалуйста, сколько угодно.

– Раднир, – вступил в разговор Интар, – ты помнишь, что ты мне нужен живым.

– Помню, – обернулся к Интару юноша. – Я помню, что должен спасти твою дочь. Но вы не победите. И моего отца не убьете. Я не позволю. И если я встречу в бою любого из вас, – Раднир обвел всех взглядом, стараясь не встречаться глазами с замеревшей Оветой, голос его слегка дрогнул, – мой меч не дрогнет и не пройдет мимо. Я дал слово не убивать лишь принца.

– Твое право, брат, – пожав плечами, сказал Стенли, среди наступившей напряженной тишины.

Прервал молчание Стенк.

– Что, если отец тебе не поверит, парень? – Задумчиво спросил он.

– Что значит, не поверит?

– Насколько я понял, ты не выполнил его приказ. А Тайлис ты еще не готов ему предоставить.

– Я скажу ему, что у Дюртала не настоящая Тайлис.

– Он наверняка знает об этом.

– Я предупрежу его, что принц готов его убить.

– Ты уверен, что этого достаточно?

Юноша сверкнул глазами. Руки сжались, он поддался вперед.

– Вы не отговорите меня.

– Мы не отговариваем, Раднир, – вздохнул Интар. – Ты свободен и можешь поступать, как хочешь. Но… я должен тебе сказать. Помогая спасти Талину, ты помешал Дюрталу передать её Курхоту. Когда я появился в замке, Дюртал был готов взять в заложники и меня. Раднир, ты помешал своему отцу обменять Нарту на нас. Наш отец не допустил бы нашей гибели. Нарта и Илония пала бы.

– Без меня…

– Без тебя мы справились бы. Но это было бы трудней. Намного трудней. Твой отец не должен узнать это.

– Вы предлагаете обмануть его.

– Просто будь осторожен.

Над столом повисла тягостная тишина. Ее прервал вопрос Тарлина.

– Раднир, что если отец пошлет тебя убить Иллара?

Юноша выпрямился. На него смотрели несколько пар напряженных сосредоточенных глаз.

– Я выполню приказ отца, – в словах молодого капитана не было и намёка на сомнения.

Овета вскочила. Глаза, сквозь слезы, горели гневом:

– Папа, забери его обещание обратно. Я его ненавижу и никогда не приму его помощь. Если он убьет Иллара. Если он хотя бы ранит кого-нибудь из вас, я… я… тогда я сама его убью.

Она выскочила из комнаты. Лайна и Талина поднялись и торопливо выбежали за ней.

Раднир проводил их деланно равнодушным взглядом.

– Ты заберешь обратно свою просьбу? – Обернулся он к Интару, – может, – зло добавил он, – ты вдобавок заберешь и мою свободу?

– Не для того я тебе ее вернул, – вздохнул Интар, – все остается как прежде. Тебе не убить моего сына так просто, как ты себе вообразил. Он всегда был отличным бойцом, и ты слышал, что с ним не так-то легко справиться. Я не тревожусь о нём, не беспокоюсь о нас. Мы намного превосходим тебя, мальчик. Ты уже имел возможность убедиться в этом. Я волнуюсь о тебе, Раднир. Ты свободен, и волен делать всё, что считаешь нужным. Но я уже слишком хорошо знаю, что собой представляет король Курхот. Не думаю, что мои слова достигнут твоего разума. Ты предан отцу. Но хочу, чтобы ты был осторожней. И предпочёл бы оставить тебя с нами.

Остаток обеда прошел в тягостном молчании.

А следующим утром, как и планировалось, Интар с племянниками и Радниром отправились в дорогу. Путь в Вароссу был долог и предварительно Учайк послал гонцов на узловые почтовые станции для подготовки сменных лошадей.

Еще через несколько дней отправились в путь и все остальные.

Глава 28
Отец и сын

Под Торопом Раднир с облегчением расстался с принцем и его племянниками. Непринужденные в последнее время отношения стали натянуты. Ощущалось напряжение и, к злости юноши, он чувствовал от своих старших товарищей, даже от Тарлина, нескрываемую жалость. Интар напоследок пытался давать какие-то советы, но Раднир намеренно игнорировал их. И лишь старательно запоминал местность, количество и вооружение отрядов Хайдира, встречающихся на их пути. От их командиров они уже знали, что Джарн самостоятельно освобожден намного увеличившимся войском Хайдира. Что у того полно пленных. В основном наемники, но были и люди Курхота, пришедшие с ним с Ситарских островов.

Получив сопровождающих, чтобы одинокого всадника не подстрелили илонийские стрелки, Раднир через несколько дней был у Нарты.

Лагерь Курхота поражал размерами и запахом. Не первый раз шел Раднир в военный поход с отцом. Но всегда у них была небольшая, подвижная армия. Здесь же скопилось огромное войско. Он шел через лагерь, удивляясь множеству незнакомых лиц. И среди них невероятное количество не воинов, а простых людей – пронырливых торговцев, смеющихся распутных женщин, снующих среди взрослых детей, грязных забитых рабов.

Когда они шли через завоеванную Кордию, у них тоже были обозы, рабы, наложницы. Но они были немногочислены, они не задерживали войско. Все остальное можно было взять на захваченных землях. Обозы были нужны в первую очередь для награбленного добра. С войском Курхота всегда шли его доверенные, преданные люди, которые формировали охраняемые караваны и отправлялись с ними в порт, чтобы затем, на кораблях, доставлять добычу на острова. Отделяя для своего господина его долю, остальное отправляли тем, кто послал своих мужей и детей на войну.

Здесь, в этом лагере было что-то другое. Не собранность, а развязность. Не бравые выкрики, а пьяные песни. И запах… Запах не просто немытых тел и навозных лепешек. Воздух был насыщен парами нечистот и гнилых тел.

Изредка ему встречались свои. Распахнутые глаза, веселые приветствия, хлопанье по плечу и почтительные поклоны, если встречающийся был с его корабля. Вот его молодой матрос Прасит, открыв от удивления рот, кинулся куда-то прочь, а боцман, пожилой Нетр обнял, и, хохотнув, тут же всплакнул от избытка чувств, после чего последовал за ним.

У палатки отца его даже не задержали, знакомые отцовские головорезы лишь рот открыли от удивления и тут же распахнули полог.

– Мой господин… – Раднир, опустившись на колено, склонился в глубоком поклоне.

– Раднир? – Курхот неверяще смотрел на склоненного сына. – Ты жив? Откуда ты тут? Где ты был?

Юноша поднял голову:

– Отец, я не выполнил твое задание. Но я пришел сообщить тебе важные сведения.

– Вот как? – Курхот подошел к сыну и поднял его за плечи.

Вгляделся в преданные сыновья глаза, немного виноватые, но радостные от встречи.

– Какие сведения? – спросил он осторожно.

– Я знаю, что в Сеготе фальшивая королева Тайлис, – начал торопливо говорить его сын. – Настоящая, скорее всего здесь, в Нарте. Я пришел тебе сказать, что принц Интар жив, и он идет сюда. Он собирает войска. Они вскоре будут тут. У его командующего Хайдира уже большая армия и он освободил Джарн.

– Так, погоди, не спеши, – задумчиво произнес Курхот.

Он прошелся по палатке, не сводя взгляда с сына, внимательно разглядывая его и его одежду. Сев в кресло, кивнул:

– Давай подробней, мой мальчик. И начни с самого начала. Ты не убил принца Интара. Почему?

Раднир опустил голову.

– Его защитили, его стражник принял смерть вместо него. Я все равно задел его, но яду было слишком мало. Яд лишь обездвижил его тело, он поправился.

– Я понял это. Мне сообщили. Но почему он до сих пор жив, если жив ты? Он пленил тебя, говори, мой мальчик, он сделал тебя своим рабом?

– Я был его пленником.

Сын Курхота протянул отцу свои руки. На запястьях остались красные следы стертой от вожжей кожи. Задрав штаны, он показал такие же следы от цепи. Курхот кивнул головой.

– Продолжай. Я знаю, что карета с принцем пропала. Куда она делась? Где был ты в это время?

– В забытом старом руднике. Туда привел карету местный. Меня спасли, чтобы я сказал про противоядие. Но принц Интар смог оправиться и так, яда было слишком мало. Меня приковали к карете. Я не смог освободиться, отец, хотя и пытался изо всех сил. Там было озеро с чистой водой, а в карете достаточно припасов. Мы долго жили там. Когда принц окончательно поправился, мы покинули то место.

– Где находится этот рудник?

– Юго-запад Арилазы, отец. Два дня перехода от самого южного арилазского моста в Сегот, если держаться леса у подножия горного кряжа. Местные знают об этом руднике.

– Что было дальше?

– Он встретился со своими племянниками, и они отправились в Сегот.

– Освобождать принцессу.

– Да.

– И тебя взяли с собой?

– Я был с ними.

– Расскажи.

Раднир сам не знал почему, но в последний момент решил-таки утаить от отца свое служение Интару. Его повелитель не простил бы ему невыполнение своего приказа. Но признаваться, что он помогал освобождать принцессу, да еще и упомянуть о девушке, которая спасла как своего отца, так и его, у него не поворачивался язык. Возможно, сказались слова Интара, сочувствие его названных братьев в пути. Он вернулся к отцу, он сообщил ему важные сведения, и он спасет своего повелителя, остальное было неважным.

Поэтому он подробно рассказал, как они перешли границу и оказались в Албоне. Их путь и поиски, которые привели в замок Мелах. Про разведку, патрулирование вокруг замка и про приезд Дюртала. Как принц пошел на встречу с королем Сегота, и каким образом его племянники захватили замок. Закончил он дорогой в Стокс.

– Интар собирается убить тебя, отец. Я пришел, чтобы сказать тебе это.

– Только это?

– Я видел, где расположены отряды командующего Хайдира и их численность. Кто их возглавляет. Я не знаю, правда, сколько и куда приведет армию Вароссы принц и его племянники. Но они поехали туда, я уверен. Численность войска Учайка мне тоже не известна, но они будут выступать, скорее всего, с сестрой принца. Они соединятся с отрядами Хайдира и будут наступать с севера и с запада, а Интар с войском Вароссы с юга и с востока.

– Значит, вот какие твои сведения… – Курхот задумался, не спуская глаз с сына. – Ты не многое мне рассказал, сын…

Раднир вздрогнул, что не укрылось от Курхота. Король продолжил:

– Я знаю о войске Хайдира, о Джарне. Направление войск Вароссы и Тогота легко предугадать. А войско Вароссы мне не страшно. Расфуфыренные огородные пугала, их одно удовольствие убивать и грабить. Я даже рад, что оно идет сюда.

– Принц знает об этом, я уверен, учитывая это, он приведёт в Илонию других, опытных…

– Это уже интересно. Сними-ка рубашку, сынок, – приказал Курхот без видимого перехода.

Несмотря на удивление, юноша подчинился. Курхот встал и осмотрел его поджарое юношеское тело.

– У тебя раны, сынок. Их не было раньше. Тебя пытали?

– Нет, отец. Это еще там, на Переправе. Охрана принца пыталась убить меня.

– Но ты выжил…

Раднир не понимал, к чему клонит отец. Тот еще раз осмотрел сына и выглянул из палатки. Повинуясь его знаку, в палатку вошли трое его людей. Курхот вернулся к своему креслу, его люди замерли у входа.

– Сынок, – задумчиво произнес Курхот. – Я думал, что ты выполнил мой приказ и погиб с честью. Мы вспоминали тебя с гордостью. Твой брат Нарад погиб, посвятив тебе свою смерть. Ты был самый умный, самый умелый, бесстрашный из моих сыновей. Я доверил тебе особо трудное и почетное задание. – Раднир опустил голову. – Я рад, что ты выжил, даже не выполнив мой приказ. Но я огорчен, что ты пришел с ложью.

– Я? – юноша потрясенно смотрел на отца.

– Ты сказал, что был пленником. Но твои запястья и ноги в последнее время не знали оков. Они зажили. Ты не был связан веревками, от них нет следа. Ты был пленником, да. Но потом ты предал меня.

– Отец, – Раднир пошатнулся, – я сказал тебе правду.

Курхот кивнул охранникам. Двое схватили юношу, а третий ударил его в живот.

С детства Раднир был на корабле, он прошел все ступени от юнги до капитана. Его били, он бил, не редкостью были и портовые драки. Огонь бурлил в крови, кулаки чесались от желания сразиться и почувствовать победу.

И он видел, как избивали рабов. Это было иначе. Они не сопротивлялись, их головы клонились к земле, а из горла вырывались не победные крики, а стоны и плач. Они были бессильны и беспомощны, как он сейчас. Это была не та боль, которую Раднир получал когда-то в драке, или в сражении, в битве. Тут боль смешивалась с обидой, с неверием, что такое творится именно с ним, что отец ему не поверил.

Курхот внимательно наблюдал. Когда юноша уже терял сознание, он остановил избиение. Один из охранников принес ведро воды и вылил его на Раднира. Курхот подошел к висевшему на руках охранников сыну и, ухватив за волосы, поднял его голову вверх.

– Теперь можешь сказать мне все.

Раднир смотрел прямо в глаза отцу.

– Все, что я сказал, это всё правда, мой повелитель, – прохрипел он.

– Но не вся… – произнес Курхот. – Ступайте, – приказал он охранникам. – И разгоните его людей, если они там.

Он вернулся в кресло. Охранники вышли, оставив Раднира стоять на коленях. Сын не сводил глаз с лица отца.

– Для твоей же пользы, Раднир. – Курхот пожал плечами. – Не надо, чтобы мое войско видело, как ты провинился, как ты лжешь своему отцу. Ты всё ещё можешь умереть со славой, я предоставлю тебе такую возможность. Но только, если ты скажешь мне всю правду. Я тебя слушаю, сынок.

– Отец… это все правда, – каждое слово давалось с трудом, дыхание прерывалось от боли, – но я дал слово, что не убегу, поэтому был на свободе. Я хотел найти Тайлис, хотел привести её к тебе. Этим заработать твоё прощение, – Раднир поднял голову, умоляюще глядя на отца. – Они все были уверены, что у короля Сегота – не она. Я думал, что если буду с ними, то узнаю, где настоящая. И я пришел, чтобы предупредить тебя. Спасти тебя.

Курхот некоторое время молчал.

– Король Сегота прислал гонца, – прервал он молчание. – Чувствует, что совершил ошибку. Ему надо было послать дочь короля Корна ко мне сразу. Хотя… у него свои планы насчет и меня, и Кордии, и Тайлис. Трудно его обвинять. Но вот что интересно, сынок…

Раднир замер, он уже понял, о чем пойдет речь.

– Дюртал сообщим мне подробности побега принцессы, – продолжил Курхот, внимательно глядя на юношу. – Я действительно недооценил принца Интара. Смелый поступок, отчаянный. Он воин. Да. Его надо было убивать по-другому. Но я не об этом. Ты всё верно рассказал мне, мой мальчик. Все так и было. Я верю тебе. Но, понимаешь ли, Дюртал прислал мне очень подробное послание. Признаться, я подумал, что молодой человек, который проник в замок и помог его захватить, твой тезка. Но…

– Я виноват, отец… – Раднир опустил голову.

– Если бы твои раны были следами пыток, это всё равно не простило бы тебя, сынок. Но тебя не пытали. Чем же тебя заставляли? Как ты согласился? Ведь ты помогал добровольно. Это видно из послания.

– Прости…

– За что ты просишь прощение, сынок?

– Я хотел его убить, я вызвал его на поединок…, но принц Интар оказался сильней. Я проиграл ему…. А он не стал делать меня рабом, он взял с меня слово.

– Какое?

– Не пытаться его убить.

– Но это не предусматривало помогать моему врагу.

– Я дал ему слово служить ему.

– Значит, – медленно проговорил Курхот, – ты предал меня.

– Нет, – в глазах пошатнувшегося Раднира плескался ужас. – Нет, я пришёл, чтобы предупредить тебя. Принц Интар хочет убить тебя. Я не позволю ему это. Я вернулся, чтобы быть с тобой рядом, чтобы воевать. Убивать ради тебя.

– Ты убежал…

Юноша не сводил взгляда с лица отца.

– Он отпустил меня.

– Послал тебя ко мне. Зачем? Почему?

Следующие слова Раднир постарался сказать твердо и спокойно, но голос дрогнул:

– Он хочет, чтобы я увел наших людей из Илонии.

Курхот вскочил.

– Ты пришел убить меня. Ты, мой сын…

– Нет, отец, – Раднир в ужасе отшатнулся. – Я пришел предупредить тебя, спасти тебя.

Курхот остановился и с размаху ударил его по лицу.

– Я убью твою мать, ту, которая дала жизнь змеенышу.

– Отец! – простонал Раднир. – Он сказал мне, что, если он победит, я должен буду увести наших людей. И в обмен вернуть пленных. Если он победит, я уведу людей. Всех. Я не позволю им быть в рабстве, я хотел спасти свой народ, тебя.

Курхот распахнул полог шатра. Кивнул на Раднира представшим перед ним охранникам.

– В яму его, – коротко отдал он приказ.

Корабль, его корабль всегда блестел. Даже когда на нем были рабы. Его команда без устали драила палубу и трюмы. Он это требовал. На его корабле никогда не было болезней. Он любил морские брызги, пропитанный солнцем и влагой воздух, ветер. Он любил шквал, бурю и никогда не задерживался в вонючих, пропахших рыбой и тухлыми водорослями, портах.

Дом его матери стоял на скальном уступе, на берегу моря. Мать тоже любила чистоту, красивую мебель, посуду. В доме было много окон, закрытых таким дорогим витражным стеклом. В каждой комнате не менее дешевые зеркала. Открытые террасы. Обилие солнца и воздуха.

Он был с отцом в походах. Но они не заходили далеко от моря. Рывок, уничтожение поселения, добыча и опять море. Даже когда они шли до Переправы, вокруг были открытые пространства. Реки, горы, долины.

Там, под землёй, в заброшенном руднике, ему надо было бороться за свою жизнь, ему надо было выполнить приказ отца. Он терпел неудобства. И озеро с холодной прозрачной водой было рядом.

Яма в лагере армии, осадившей город – это была яма, выкопанная на глубине пяти-шести метров. Узница для пленных, устрашение для своих. Поначалу это была выгребная яма, но приспособив для пленных, очищали ее не для их лучшего содержания. Содержимое, все нечистоты, мусор и трупы сбрасывались в реку. С одной целью – загноить, отравить воды, текущие в осажденный город.

Для наказания своих людей у отца раньше были совсем другие методы. Плеть, увечья, заключение. Провинившихся могли бросить за борт или оставить на одинокой скале в море, повесить или всадить нож в сердце. И вот сейчас для наказаний король Сегота использовал смердящую яму.

Раднира просто сбросили туда. От ударившего в нос запаха помутился рассудок, он проникал не только в нос, но и в рот, казалось, что и в уши. Он упал в слизкую тошнотворную массу. Рядом раздался стон, но он даже не хотел знать, кто это и за что человек тут. Возможно, яму и очищали, но это было давно, а после этого тут содержался не один десяток человек.

Им овладело беспросветное отчаянье. «За что?» – хотелось выть, издавать те звуки, что слышались ему в горах. «Волки, – говорил ему Стенли, – хищники. Но летом они не опасны». И всё же ночью в их вое слышалась тоска. И вот также хотелось сейчас выть Радниру. Почему та девчонка спасла его? Почему проклятый принц пощадил его? Он умер бы со славой. Нет, без славы. Он не исполнил приказ отца. Почему тот стражник заслонил своего господина? Как доказать отцу?.. Что доказать?.. Что он не предавал? А как считать то, что он утаил от него про ту, сильную девушку. Но если бы сказал, то что… зачем про неё говорить, зачем она отцу? Утаил про спасение сестры Интара. Про свое участие. Зачем он не сказал отцу сразу. Но что бы это изменило? И… зачем это отцу? Её освободили бы и без него. Зато он доказал… Что он доказал? Кому? Да ничего он не доказывал. Он просто жил с этими людьми. Само собой, он участвовал в их жизни. Они ему просто нравились… Вот оно! Раднир застонал. Отец это заметил. Он увидел, что сын уже не так предан ему, как прежде, что есть человек, которого он слушает как его самого. Которого он уважает, как сильного противника, и даже не противника, а как… как отца. Да, он действительно предал отца.

Но почему тогда не смерть, почему яма? Если это наказание, он вынесет его. Отец хотел дать ему какое-то важное поручение. Но если нет, если это смерть… За что именно так, в смраде, в нечистотах, не в бою, не на корабле, не в море? И что будет с той девушкой, которую принц попросил спасти? Если он проиграет. А Раднир видел отцовское войско. И видел войско Хайдира. Почему принц послушал свою дочь и взял ее с собой?

Светлый круг неба темнел, в яме уже не слышались чужие стоны, тьма становилась непроглядней, даже несмотря на яркость звезд. Сверху на него обрушились очистки и содержимое ведра с недвусмысленным содержанием, напомнившим, для чего это яма.

А потом его лица коснулась натянутая веревка. Веревка? И что-то привязано. Фляга с водой, завернутая в большое полотнище парусины. Отвязав, Раднир жадно глотнул свежей воды. Подергал веревку. Тонкая, она не выдержит его вес. Значит, это не спасение.

Веревка, выполнив свое предназначение, взвилась вверх. Раднир еще раз выпил, смочил край парусины и приложил к лицу. Обернул остальной тканью голову. От вони это не спасло, но стало чуть легче.

За ним пришли через несколько дней. По веревке спустился дюжий матрос, один из охранников отца и вытащил ослабевшего юношу наверх. За время заключения ему еще несколько раз неизвестный доброжелатель спускал воду и тряпицу с куском сухаря. С позволения отца или нет, он не знал, поэтому оставил парусину и флягу там, внизу.

Его окатили водой и сорвали одежду, бросив ее в яму. Немудрено. Одежда пропиталась содержимым, и от нее разило, как от самой ямы. Бросили ему старый грязный плащ и куда-то повели. Он не видел куда, глаза еще в яме начали гноиться, а драгоценной воды, чтобы промыть их, не хватало. Но озеро, к которому его подвели, он увидел. Не раздумывая, что уже начало осени, он бросился в обжигающе холодную воду с головой. У берега озеро заросло тиной, но все это было неважно. Он проплыл чуть дальше. Холод, казалось, придавал сил. Несколько раз окунувшись, он встал на дно и начал тщательно растирать себя сорванными листьями озерных кустарников и илом со дна. Волосы пришлось вымывать гораздо дольше. Но до чистоты было далеко. Холодная вода пробрала до костей, он начал мелко дрожать, но вылезать не хотелось. Запах смрада и тлена все никак не исчезал. Не перебивал его даже запах тины.

Он оставил без внимания чей-то окрик с берега, и лишь когда чья-то мелкая фигурка кинулась к нему с берега, понял, что ему пора.

– Пошли, отец приказывает тебе выходить, – потянул его за руку паренек, который бросился за ним в озеро.

– Сабер? Брат? – Раднир неверяще повернул к себе фигурку мальчика, вглядываясь в его лицо. – Как ты здесь оказался?

– Я пришел к отцу. Я хотел стать воином, как ты, хотел отомстить за тебя, за Нарада.

– Тебе всего десять! Как тебя смогла отпустить наша мать?

– Я не спрашивал ее. Я убежал. И я теперь юнга.

Раднир помимо воли улыбнулся. Он сам покинул дом матери где-то в этом возрасте и даже раньше.

Он окунулся с головой в последний раз и побрел к берегу, к отцу.

Не поднимая глаз, он опустился на колени перед тучным мужчиной. Не видел, как тот кивнул головой и на обнаженного, дрожавшего от холода юношу, накинули плащ. На этот раз чистый и невероятно теплый.

– Я простил тебя, сынок, – раздался голос отца. – Ты вынес заслуженное наказание за свой поступок. Твое раскаивание и полезные сведения, которые ты сообщил мне, искупили твою вину. Но не до конца.

Раднир поднял голову:

– Я сделаю все, что ты скажешь, мой повелитель.

– Мне нужен хороший умелый солдат. Лекарь залечит твои раны, ты поешь и начнешь тренироваться. Твой враг бесстрашный сильный воин. Если ты не убьешь его, за твою третью ошибку поплатится твоя мать и твои братья.

Курхот повернулся и ушел.

К Радниру подбежал Нетр.

– Капитан?! – он наклонился, чтобы помочь ему подняться.

– Не надо, – Раднир встал сам. – Раздобудь мне одежду, Нетр.

– Да, капитан. У нас осталась ваша старая одежда…

Нетр замялся, но юноша понял. Его люди оставили его одежду не потому, что ожидали увидеть его живым. Добротная дорогая одежда вся пошла в дело. Но он не сомневался, что хоть и поношенные, и наверняка побывавшие в бою, его рубашки, штаны и куртки собраны, выстираны и вычищены. Нетр позаботился.

Сидя у палатки, вдоволь наевшись, попивая горячий напиток, щедро разбавленный крепким забористым вином, борясь с накатывающим сном, он слушал Нетра. Рядом примостился Сабер, не сводивший восторженных глаз с брата. Тут же сидели те члены его команды, которые пошли с ним в военный поход в Кордию, а затем и в Арилазу. Чуть поодаль стояло двое охранников отца. Простив, тот давал понять, что не спустит с опального сына глаз.

Нетр рассказал, как они шли по Арилазе, как заняли пустую столицу, про битву под Алмикой и на границе с Илонией, про дорогу в Джарн и первый штурм Нарты.

Раднир слушал, с щемящей болью в груди, думая об оставленном в Корде корабле. Нетр первым делом подтвердил, что их «Звезда» по-прежнему в охране Корды, что их добычу на родной остров доставили другие корабли. Что с Сабером пришло сообщение, что их родные горды такой богатой добычей.

– В отличие от нас, – добавил Нетр. – Проклятые илонийцы отбивают наши обозы и не дают нам поживиться в оставленных домах. Торговцы обнаглели вконец, за кусок мяса требуют втридорога.

Раднир кивнул на проходившего мимо них пьяного матроса.

– Но выпивки это не касается.

– Ее да, полно, – кивнул Нетр, – тут Курхот постарался. Но что делать, вода тут гнилая. Перед нашим приходом илонийцы завалили все колодцы и покидали в озеро мертвый скот. Э, – поднял он руку, успокаивая вскинувшего голову Раднира, – не волнуйся, капитан, вода уже отстоялась. Да и после ямы-то…

– Да, – хмыкнул Раднир, – ты прав, не мне привередничать. Кто, кстати, спускал мне воду? Отец отдал распоряжение?

Нетр нервно оглянулся. Охранники не должны были слышать, но он все же понизил голос.

– Твой брат. И то я поймал его на том, что поначалу он тащил к яме веревочную лестницу. Хотел тебя вытащить.

Раднир посмотрел на испуганного мальчика.

– Ты не смел идти против воли отца.

– Я так обрадовался, что ты жив, – прошептал тот.

– Отец кинул бы тебя туда вместо меня. Насовсем…

Сабер съежился. Раднир вздохнув, притянул к себе дрожавшего мальчика. Он вдруг вспомнил, как они, его младшие братья глядели на него. Как он всегда смотрел на отца. И если для него отец был всем, то для этих детей героем был он, старший брат. Он уходил в море. Сильный, взрослый. Возвращался с богатой добычей, с кучей подарков, с невероятными рассказами. Веселый, гордый. Они старались быть похожими на него. И пошли за него на смерть. Они… – Раднир удивился пришедшему в голову слову – любили его.

– Потом-то мы его прикрывали. Он мелкий, верткий. А сторожа ямы, – Нетр хохотнул, – сидели далеко и против ветра.

– Почему отец не убил меня?

Нетр внимательно посмотрел на него:

– А чем ты вообще так разозлил его, капитан? Мы так и не знаем. Не выполнил его приказ?

– Не только, – осторожно произнес Раднир.

Нетр вздохнул:

– Тогда нам надо опасаться его опалы?

– Если выполню его приказ, то нет. Кого надо убить, ты не знаешь? И почему он ждал меня?

– Думаю, внука короля… Он возглавляет оборону.

Раднир вздрогнул. Тарлин был прав.

– Что, так хорош? – равнодушие далось нелегко.

– Не знаем. Твой отец назначил за него огромную награду. Но пока никому не удалось. Мы знаем, что он сражается, слышим приветственные крики, когда он на стене. Но у него нет стяга, никто из обороняющих не выделяется королевскими одеждами.