Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц)

Глава 5
Интар. Путь в Кордию.

По здравому размышлению, карету Интар оставил. Пригодится, как в первый день, когда он в карете спокойно, а не верхом, давал указания племянникам и сыну. Ночью он работал в комнате на узловом постоялом дворе, а днем беседовал в карете с Торесом, владетелем укрепленного города Гелназ. Потом спал. Наличие кареты оказалось весьма кстати. Интар даже мимоходом удивился, как это раньше не приходило ему в голову. Впрочем, раньше никогда такой спешки не было.

Карета и для Оветы оказалась не лишней. Девушка прекрасно сидела в седле, но такие длинные верховые переходы были ей в новинку, так что значительную часть дня она также проводила на удобном мягком диванчике, смотря на проносившиеся ландшафты из окна кареты, или сидя на козлах рядом с кучером Фетом, что нравилось ей ещё больше. Она радовалась, что отказалась взять с собой своих горничных. И теперь наслаждалась свободой. Не надо было сложно укладывать волосы, следить за этикетом. Она вполне обходилась своими силами, а когда они останавливались на постоялом дворе, к её услугам всегда были и служанки, и прачки.

Взяв с собой стопочку бумаги, она на привалах рисовала то, что ей встречалось по пути. Замок, речку, крестьянский дом, рисовала сосредоточенного отца, и даже кучера, когда он важно восседал на своём законном месте – на козлах кареты. Но больше всего ей нравилось рисовать Версу, её тихую красивую лошадку, которую совсем недавно препоручила ей бабушка Алаина. Для молодой кобылки это была первая крупная поездка, и она, как и Овета, с интересом изучала мир своими большими карими глазами. Овета участвовала с бабушкой в её обучении в Варнийке, сама мыла, чистила её, заплетала гриву, вплетая ленты и цветы, и всегда у девушки было с собой лакомство для любимицы. Как раз к этому времени бабушка решила, что Верса готова к дальним путешествиям и лично снарядила её для внучки.

Благодаря их стремительной скорости, до границы с Арилазой они планировали дойти на четвертый день. Выносливые лошади илонийской породы позволяли делать такие значительные переходы, обходясь лишь двумя большими перерывами в течение дня и отдыхом ночью.

У Стенли с братом скорость будет намного больше. Им придется менять лошадей. На почтовых Узлах положено держать по пятнадцать сменных лошадей, так что для их небольшого отряда должно хватить, даже учитывая возросшую потребность скаковых лошадей для увеличившегося потока гонцов.

Интар понимал, что поставил перед племянниками невыполнимую задачу. Убедить Матаса, даже имея на руках письмо Интара о том, что не стоит переходить границу и давать битву на территории Кордии, будет невозможно. Матас не послушает. У него имеется свой долг, обязательства перед Кордией. Через Корду пролегают все значимые морские торговые пути Арилазы, оба королевства дорожат своими связями. И хотя у Матаса очень небольшое войско, всего человек семьсот, он поведет их в битву.

Дружба между двумя королевскими домами Илонии и Арилазы носила личный характер. Отцы Матаса и Интара были давними друзьями. Интар, как старший товарищ, всегда был для Матаса примером для подражания. Его ум, знания, способность находить взаимовыгодные для всех решения, способность заставить себя выслушать и слушать, всё это сначала для принца Матаса, а потом и короля Матаса III – было образцом правителя. И вот сейчас ему предоставлялся шанс проявить себя как предводитель войска. Интар слишком хорошо знал Матаса. Тот встанет во главе своего войска сам. Войска неопытного, не имевшего настоящего боевого опыта, выполняющего роль армии Арилазы лишь номинально. Для представительских и церемониальных парадов они годились. Но не для войны.

Ни Стенли, ни Тарлин не убедят Матаса. Но Интар надеялся, что хотя бы здравый взгляд Стенли вкупе с подоспевшим пограничным отрядом и горцами, прибывшим с Тогота, поможет уменьшить катастрофу, которая, Интар был уверен, разразится.

Пограничный гарнизон, расположенный на границе Арилазы и Илонии выполнял чисто символичную пограничную службу и состоял всего из двухсот человек. Но вот именно для таких случаев был составлен из опытнейших вояк, для которых этот пост был своеобразным отдыхом между несением службы в других местах. Часто сюда отправляли воинов долечивать легкие раны, либо дослуживать положенный срок, умеренно разбавляя новобранцев ветеранами. Сюда же посылали в целях наказания, подальше от столицы. Стенли нередко оказывался в их числе и был знаком с суровым командиром гарнизона Вольденом не понаслышке.

Интар часто заезжал в гарнизон, особенно при поездках в Алмику, и знал, что тот из разрозненных присланных к нему солдат в короткий срок делал хорошую сплоченную боевую единицу.

На них и на горцев Тогота была вся надежда Интара. Учайк тоже должен послать свой отряд, Интар предположил, что из ста человек. Тоготцы были опытными вояками, закаленными в стычках с обитателями Скобийских гор. И у них имеется опыт ведения боя в горных условиях. Они пригодятся.

Задача Стенли была, если и не уговорить Матаса, то хотя бы позволить соединить все три отряда в один единый план, а не действовать разрознено. Вольден, правда, оказывался в подчинении Стенли, но Интар не думал, что есть повод беспокоиться о возникшей неловкости. Старый вояка был выше обид, когда дело касалось дисциплины и боя.

У Тарлина была наиболее тяжелая задача. Разведка со стороны Сегота. Что задумал Сегот? Выполнит ли он просьбу Матаса, придет на помощь и выступит на его стороне, либо будет просто наблюдать? И хорошо, если просто наблюдать. То, что предводитель Островов – сеготец – не давало Интару покоя. Слишком хорошо он знал многовековые притязания Сегота как на алмазы Арилазы, так и на морские пути Кордии. Курхот был просто обязан сыграть на этом.

О том, что нападение осуществили пираты Ситарских Островов, уже было достоверно известно. Как подтвердилось и то, что Курхот ведет своё войско к Переправе. И Интар не знал, то ли ему радоваться, что он не ошибся, то ли огорчаться. Ведь, если прислушиваться к своим предчувствиям, всё ещё только начинается.

От Талины со Стенком ещё рано ждать известий, и их не будет ещё очень долго. Просчитывая варианты худшего, картина выглядела удручающе безрадостной. Илонийская армия пока ещё слишком мала, и полностью укомплектована она будет не скоро. Ещё и поэтому принц Илонии предпочитал поехать, а не остаться дома. Необходимо было принимать срочные решения здесь, на месте. Имея при себе илонийские военные силы.

Небольшое, всего две тысячи воинов, но хорошо вооруженная и обученная армия, под командованием опытного военачальника Хайдира сейчас поднималась с места и шла в сторону Арилазы. Ещё столько же было рассредоточено на границе с Торогией и двухтысячное же войско базировалось в пограничной с Торогией крепости Оселед под командованием Шесбина. И Интар знал, что даже если бы отношения с Торогией были налажены раньше, а не делались попытки сейчас, он не убрал бы оттуда гарнизоны. Слишком мстительными и непредсказуемыми были правители соседнего королевства.

Армия Хайдира сможет подойти к границе с Кордией в лучшем случае дней через двадцать. На пути её следования уже должны были готовиться места отдыха солдат и лошадей. Поэтому скорость Хайдира будет насколько велика, насколько это возможно. Если бы Матас сосредоточил своё маленькое воинство на Переправе, не дав перейти границу ситарским войскам, дожидаясь прихода Хайдира, у них был бы шанс освободить Кордию. Но опять же – при условии хотя бы нейтралитета Сегота.

Но даже если Сегот встанет на сторону Ситарских Островов, ситуация не будет безнадежной. К тому времени армия Илонии пополнится рекрутами, в строй вернуться ветераны, Матас также соберет своё войско, и, по расчету Интара, союзные силы возрастут ещё на шесть-семь тысяч.

Сколько же воинов у Курхота? Времени на обстоятельную беседу со Стенком и торговцем, присланным Эльмутом, не было. Но он почти не ошибся. Чтобы напасть на какую-либо страну, одних галер и гребцов недостаточно. Быстрые, маленькие маневренные корабли нужны для атаки корабля противника или набега на берег. Но для серьезного нападения, с далеко идущими планами, нужны корабли, которые перевозят солдат. Привезли воинов, а обратно везут награбленное и рабов. Впрочем, самые грозные воины, как успел поведать торговец, были как раз гребцы и моряки галер. Сильные, выносливые, ловкие, подчинённые строгой дисциплине. Одна такая галера – это готовый отряд головорезов. Большой отряд, примерно в сто человек. Если галера небольшая. А ведь может быть и в два раза больше. А чтобы вернуться на Острова за новой партией пиратов, к вёслам можно приковать и рабов. Только добраться до Островов, в бой никто галеру с рабами на веслах не пустит.

Если, как он говорил своим родным, с галер на берег в среднем сойдут по сто пятьдесят воинов, то двадцать галер – это три тысячи. И на остальных кораблях, пусть их будет с десяток – чуть меньше. Вполне достаточно для взятия Корды, а это значит и Кордии. Но недостаточно, чтобы завоевать Арилазу, даже учитывая небоеспособную армию Матаса. Но по заметкам Вариуса – кораблей и галер у Ситара больше. Он наблюдал от сорока до пятидесяти. Быстрых парусников и гребных кораблей с опытной командой. Со свободными гребцами и гребцами-рабами. Сколько их пойдет в Кордию? Еще десяток кораблей – это ещё две тысячи. Если возвращаться на острова за пополнением – цифры возрастают. А если Курхот призовёт наемников? Привезёт с собой? Или наймет через Сегот? Какие тогда будут цифры? Сколько воинов выделит Учайк? Не более трех тысяч. И то не сразу. В горах Тогота пока отряды горцев соберутся, пока перейдут горы. И ведь с границ со Скобийскими горами Учайк своих воинов не уберет. Если только выделит на помощь Матасу наиболее опытных.

Интар в который раз ставил себя на место предводителя Ситара. Кроме порта, кроме путей соединения со своими Островами, Кордия, как торговая страна ему не нужна. Он не привык торговать. Острова привыкли брать. Ему не нужно становиться полновесным хозяином торговых дорог Кордии.

Сегот и так в настоящее время больше торгует через Мортию, после того как совсем испортились отношения с Кордией, а Арилаза вполне может пользоваться менее удобным торговым трактом вдоль реки Арниры и по ней самой. Пока Кордия и Арилаза взаимовыгодно сотрудничали, а с ними и Илония с Вароссой, в этом не было смысла. Но такой вопрос рассматривался. И если придётся, Мадир будет только рад. Нет, Курхоту нужны алмазы и золото. Они притягивают и манят. Прибрав их к рукам, у него будет всё, в том числе и порты Кордии и Мадариса. Легкость задачи обуславливалась незащищённостью городов Арилазы. Ни одной крепости. Ни одного укреплённого городка.

Значит, Переправа. Покорить Кордию, взять с неё всё, что можно, отдать, а ещё лучше продать её Сеготу, чтобы не держать там свои войска и идти к Переправе. Но идти надо долго, чего-чего, но лошадей у островитян нет. К сожалению, войска как Арилазы, так и Илонии тоже не состояли сплошь из верховых. Да, конница прибудет первой, но в горах с неё толку мало. Так, разгром разрозненных сил противника, не более. Ну и уходить, если придется, они будут быстрей.

Оставался открытым вопрос с Мортией. До сих пор положение дел вполне устраивало это королевство. Когда, в свое время, Кордия окончательно разорвала все связи с Сеготом, Мортия от этого только выиграла. Но если Дюртал присоединит к себе Кордию, ему не нужны будут торговые пути Мортии. Да, но зато исчезает угроза экспансии Сеготом этого маленького королевства. Под этой постоянной угрозой Мортия предоставляла Сеготу пониженные пошлины и всяческие льготы. Что же они выберут? Насколько знал Интар, договор Кордии и Мортии имелся. Мортия должна предоставить помощь. Но кому в данном случае? Где королева Тайлис, где остатки королевского дома?

С Мадарисом немного по-другому. Договор был. Но Интар видел его. Расплывчатый и уклончивый. Обещана помощь с моря. Но если сам враг пришел с моря, то Мадарис может и отказаться. Не выполнено условие договора – предоставление гаваней для кораблей Мадариса. Они заняты пиратами. Нет гаваней, нет и помощи. А устранить конкурента весьма заманчивое дело. Пока еще Сегот развернется, можно занять освободившуюся нишу торговли.

А с Арилазой у Мадариса был только тот старый, больше века назад составленный договор. И подразумевал он непосягательство трёх королевств на маленькую страну. Но никак не защиту её от пришлых врагов.

Интар ещё в столице предвидел эту проблему и послал в Мадир одного из опытнейших своих послов – Казиана. Пусть не помощь, но хотя бы предотвратить возможный приток наёмников. Что, если Курхот планирует нападение с двух сторон? Своих людей захватить Мадир у него не хватит. И это не Корда, где, захватив дворец, ты уже победитель. Мадиром правят торговцы. А перекупить у торговцев наёмную армию – у Курхота нет таких ресурсов. Появятся они только в случае с захватом Арилазы. И то – спорный вопрос. Но вот объявить поход за добычей – вполне в силах и традициях захватнических планов любого из завоевателей. И через Мадир на Илонию могут хлынуть отряды наёмников. Интар слишком хорошо знал, как это делается. Недаром свои илонийские ветераны действовали именно так же. Слухи разносятся быстро и, если ты хочешь заработать звонкую монету, да ещё и получить военный опыт – ты услышишь такой призыв с другого конца обитаемого мира и прибудешь на место.

Утешало только одно. Уж такие-то слухи не могли не пройти незаметными от его илонийцев, служащих на чужбине. И уж до Интара их бы точно донесли. Значит, Курхот действует только своими силами. Планируемой завоеванной Арилазой он делиться ни с кем не хочет. А вот Тогот и Илония – другое дело. Тут своих сил ему не хватит. И кто знает, не ждёт ли Интара в ближайшем будущем сообщение о том, что наёмники всё же идут к Курхоту.

Значит, Казиан должен предотвратить это. Убедить Экланиса, Верховного Правителя Мадариса, что мирная Илония во главе с королём Корном или его сыном ему дороже, чем пиратский предводитель Курхот.

И опять Интар пытался продумать, не зря ли он готовит Илонию к войне? Возможно и зря. Взяв Кордию, Курхот обеспечит себя провиантом надолго. Торговля-торговлей, но пахотные земли в Кордии всё же имеются, а склоны многочисленных холмов – отличный выпас домашнего скота. Но завоевав Арилазу, имея разработки драгоценных камней, он может покупать провиант везде и не только для войска, но и для своих островов. Зачем ему Илония? Ответ напрашивался сам собой – чтобы не было соседней угрозы.

Арилазу защищал Договор с Тоготом в первую очередь. А затем уже договоры с Илонией, Сеготом и Мадарисом. Но о невмешательстве, о защите речи не шло. Договор о помощи с королевством заключил лишь король Корн, придя к власти – помочь, изгнать врага, если придёт нужда. А людские ресурсы в Илонии достаточно велики! Курхот из Сегота и не может не знать о давней личной дружбе королей двух государств. Что ему остаётся? Воевать с Тоготом и Илонией? Или захватить Илонию? Или занять, скажем, Тогот отражением сеготских войск? А Илонию – Торогией? Пойдёт ли Сегот на это? За отданную Кордию – вполне. А Альтам? Запросто. Но значит ли это, что планы Курхота настолько обширны, дальновидны и он имеет такие тесные связи с далеким, не морским королевством. Никакие сведения о таких связях до Интара не доходили. Но это не значит, что их не было.

Пусть так. И что же? Оставить Альтаму богатую плодородную Илонию? И разыгравшийся аппетит? Курхот не простой искатель приключений. Он создал королевство. И должен понимать, что кто бы не выиграл в этой войне, ему в Арилазе не усидеть. Либо придёт Илония защищать союзников, либо Альтам, который в довесок к Илонии возьмёт и алмазную страну. У Торогии войско не меньше илонийского и даже если оба королевства истощат себя в войне, страна огромная, воины найдутся. Не сейчас, так через десятилетие. Тогда, когда Торогия, вобрав в себя Илонию, не станет огромной силой.

И нельзя сбрасывать со счетов Вароссу. Она однозначно встанет на сторону Илонии. Альтам не может этого не знать.

Курхоту выгодней, чтобы Илония досталась ему. С алмазами Арилазы он наймёт такую армию, которой не страшны будут ни вароссцы, ни горлитцы, если те вдруг вздумают помочь северному соседу. Завоевав Илонию, у Курхота будет всё – провиант, фураж, лошади, рабы, но уже бесплатно. И тогда он будет с Альтамом на равных, или сильней.

Как ни крути, Илония должна готовиться к войне.

И Интар готовил. Отдав распоряжения сыну, он на всем протяжении пути вызывал к себе комендантов замков, правителей городов, командиров гарнизонов. С кем-то общался на узловом постоялом дворе ночью. Кого-то брал с собой, и опять карета была кстати, он давал указания очередному Владетелю и тот возвращался потом домой действовать согласно полученным приказам.

Иллар должен будет охватить более широкую территорию, и, главное, посетить самые большие укрепленные города и замки. Проверить, проконтролировать, подсказать, уладить ситуацию. Если понадобиться, успокоить недоверчивых, приструнить недовольных. И все дальше, шире, по всей Илонии, готовя королевство к немалому испытанию. В здравом смысле и уме сына он не сомневался, а в помощь у него будет два опытнейших человека – Фаркус и Ногал. Сын справится, Интар был уверен.

К Переправе Интар со своим отрядом, большая часть которого состояла из конников его племянника, подошел на двенадцатый день. Предупрежденный Стенли встречал их. С явным облегчением он приветствовал больше своих людей, чем дядю с сестрой. Отдав последних своих всадников Тарлину, он ощущал себя чуть ли не голым. И хотя дел было невпроворот, среди своих старых проверенных товарищей он явно почувствовал себя уверенней.

Доклад дяде был долог и состоялся на марше. Матас все же перешел Переправу и сейчас стоял за Переправой, на земле Кордии. Широкое ущелье, переходящее в небольшую долину – было удобным местом для сражения.

При Матасе было сто пятьдесят человек верховых столичных гвардейцев, двести конных воинов и пятьсот пехотинцев. Послание Интара лишь разозлило и раззадорило его, но всё же авторитет Интара был велик и Стенли, как представителю принца Илонии, были даны самые высокие полномочия. Таким образом, в подчинении Стенли оказался отряд тоготцев, состоящий, как Интар и предполагал, из сотни горцев, под предводительством Кожая и отряд Вольдена, и они втроем вовсю сотрудничали с военачальником арилазцев Дегортом. Местных жителей, готовых стать проводниками, и беженцев, опередивших войско Курхота и намеренных сражаться, Матас также передал под командование Стенли.

К сожалению, Матас отказался выставить против противника опытных людей Вольдена. По центру, в основной битве он планировал поставить своих людей. Отряд Вольдена было решено послать на север в горы с частью проводников. Они перекрыли основные тропы, чтобы препятствовать противнику обойти их с тыла. Несколько десятков лошадей пришлось оставить за Переправой, в горах от них не было толку. Верховыми была лишь та часть отряда, у которой была задача обойти фланг противника и самим ударить в тыл. Аналогичная задача стояла перед отрядом тоготцев, но с юга. С лошадьми они не расстались, их отряд был полностью конным. Стенли, а с ним и Интар были уверены, что для них это будет плюсом, а не минусом.

К пограничному отряду илонийцев присоединилась незначительная часть беженцев Кордии, показавшаяся Стенли странной. В их отряде, состоящим в основном из измученных и изнуренных женщин и детей были воины. Как мужчины, так и женщины. На вполне логичный вопрос Интара, Стенли ответил отрицательно. Нет, Тайлис он не видел, на вопросы о ней не было положительного ответа.

Посланные вглубь Кордии разведчики во главе с Тарлиным, нашли войско Курхота в пару днях пути от выбранной долины. Сейчас оно стояло недалеко от места будущего сражения. Опять же, как и предполагал Интар, войско было пешее, лошади тянули лишь обозы с провиантом. Вооружен, по словам Стенли, противник был стрелами, пиками и короткими мечами, небольшие облегченные щиты. Облачение – кожаные доспехи. Еще Стенли с Тарлином заметил какие-то необычные связки веревок, заканчивающие железными крюками. Вооружены ими были многие пираты. Что это, они сначала не поняли, но затем Тарлин вспомнил рассказы моряков на корабле, который вез его, Стенли и Корна из Корды в Мадир более десяти лет назад. Это были абордажные крюки, которые матросы на кораблях кидают на корабль противника, чтобы подтянуть его к своему и перейти на вражеский корабль.

– Абордажные крюки применяются и при захвате крепостей, – задумчиво сказал Интар. – Хорошо, что вы обратили на это внимание. Надо учесть это в своих планах.

– Тарлин так и сказал, и просил тебя сообщить об этом Иллару, – подтвердил Стенли.

На данный момент у союзников было преимущество – проведенная разведка и отдохнувшее войско. На склонах гор, охватывающих долину, Стенли с Дегортом расставили наиболее опытных стрелков, отобранных со всех отрядов.

Курхот прислал парламентеров, вечером планировалась встреча двух предводителей. Матас собирался взять Стенли, но раз успел Интар, он возьмет его.

От Тарлина не было утешающих вестей. Войско Сегота в количестве тысячи человек подошли одновременно с войском Матаса, и остановилось на своей территории. Их разведчики шныряли по всем прилегающим горам. Пока лишь церемониально раскланиваясь с илонийцами. Тарлину удалось встретиться с их военачальником, но у того не было никаких конкретных указаний, либо он успешно их скрывал. По его словам – в данную местность он послан охранять границу Сегота от возможного нападения противника. На предложение присоединиться к сражению против пиратов ответил отрицательно, мотивируя отсутствием приказа. Ничего иного Тарлин не добился. Не было и сведений, есть ли связь между Сеготом и Курхотом. Тарлин полагал, что гонцами обменивались. Но доказательств не было, им никого не удалось перехватить.

Таким образом, по расчетам Стенли, в распоряжении союзных войск оказалось почти полторы тысячи человек против двух тысяч островитян.

Не такой уж и плохой расклад, если бы не неопытное войско Матаса. Отряд Стенли они с Дегортом планировали оставить в резерве. Стенли пойдет туда, где окажется самое слабое место в сражении. Но Интару необходимо будет убедить Матаса спешить его конницу и поставить в пеший ряд. В первых рядах верховым против вооруженных пиками противников, под градом стрел делать нечего. А ещё лучше отговорить того командовать всеми силами.

Воинов Кордии Стенли не брал в расчёт, они сопровождали женщин и детей, были усталы и вымотаны. Их можно было использовать только как стрелков на северном склоне гор, не более.

Матас со своим знаменосцем были готовы выходить, когда Интар со Стенли подъехали к его палатке. Матас радостно приветствовал старого товарища, предварительно сразу отметая упреки Интара.

– Молчи. Я всё равно бы это сделал. Я рад, что ты пойдешь со мной, но не обижайся, давай соблюдать субординацию. Король всё же я, а ты всего-навсего принц и это мои обязательства. Тебе, по-хорошему, делать на переговорах нечего. Твое королевство не воюет и ничего не должно Кордии. Я понимаю, что твои суждения и дипломатический опыт будут весьма полезные, поэтому и рад видеть тебя рядом, но, честно говоря, не уверен, что стоит представлять тебя твоим собственным именем, и, учти, говорить буду я. Ты – только по моему разрешению и посоветовавшись со мной.

Интар улыбнулся.

– Представить меня все же необходимо, Матас. Это против этики переговоров.

– Тогда будешь моим военным советником. Но сомневаюсь, что этому бандиту знакома какая-то там этика.

– Не надо недооценивать противника, Матас. Этот человек объединил под собой пиратов разрозненных островов, разных народностей. Его народ специализируется на разбое и на переговорах о выкупах. Вряд ли у нас с тобой и вполовину столько опыта, как у него.

– Ты еще предложи высказывать ему почтение, – разозлился Матас.

– Если понадобиться, выскажу. Он сильный человек. Необходимо проявить уважение к нему хотя бы как к врагу.

– Интар, мне нужны твои советы, но, пожалуйста, играй роль военного советника. Договорились?

– Как скажешь! Я успею переодеться?

Матас оглядел его. Дорогой, но пыльный походный костюм. Не надо давать понять противнику, что военный советник так спешил на встречу, что не было времени переодеться. Сам Матас был в богатом военном облачении, со всеми положенными вензелями и регалиями.

– Давай, – решил он.

Пока Интар переодевался, Матас подозвал Овету. Девушка сделала положенный реверанс и бросилась Матасу на шею.

– Ну, ты и выросла, красавица! – улыбнулся Матас. – Как дорога?

– Мы мчались изо всех сил, ваше величество!

– Будешь лечить моих солдат, лекарка?

Девушка покраснела и кивнула.

– А как поживает Энвер? – спросила она.

– Обиделся, что я не взял его на войну.

– Он же ещё маленький.

– Поэтому надеюсь, игрушечные солдатики его отвлекут. Он будет рад тебя увидеть.

Интар не заставил себя долго ждать. И они втроем, включая знаменосца, отправились на переговоры.

Стенли с Оветой смотрели вслед уходящим. Стенли обнял сестру за плечи:

– Не волнуйся, это всего лишь переговоры.

– Жалеешь, что пошёл не ты?

– Нет, у каждого своя задача. У дяди – договариваться, у меня драться. А как ты? Тяжело было путешествовать?

Нет, путешествовать Овете понравилось. Если она уставала, можно было ехать в карете. Только вот отец был постоянно занят то делами, то просто ехал, глубоко задумавшись, Овета не решалась прервать его. В редкие минуты, когда он обращался к дочери, он был с ней, как всегда, весел, ласков и заботлив.

Овета подумала и смущенно взглянула на Стенли.

– Скажи мне, пожалуйста, ты тоже в походе так часто болеешь?

– Не понял тебя. Я вообще не болею.

– Но твои люди! Как ты с ними справляешься? Они же постоянно хворают. Ты не представляешь, сколько у меня ушло лекарств на лечение кашля, больного горла, царапин, укусов, мозолей. Как вы вообще раньше путешествовали без лекаря? Если бы мы не заехали в Алмике в лекарскую лавку, у меня не осталось бы моих трав и мазей! – возмущению Оветы не было границ.

Стенли внимательно посмотрел на сестру, внезапно увидев перед собой не маленькую сестренку, которую можно закружить в водовороте братских объятий, и которая до сих пор радовалась его мелким детским подаркам, вот как сейчас горсти ранних спелых ягод, специально припасенных для нее. Перед ним стояла взрослая девушка в облегающем фигуру походном амазонском платье, потрясающе милая и нежная.

– Вот проклятье! Я и не заметил, как ты выросла. Интересно, дядя был таким же слепцом, как и мы? – непроизвольно вырвалось у пораженного Стенли.

И он внезапно согнулся в смехе, представив, как его парни выискивают хоть какую-то болячку или придумывают их на ходу, только чтобы лишний раз обратиться к дочери их принца, поговорить с ней, заслужить её внимание и улыбку.

Слезы брызнули у Оветы из глаз:

– Почему ты смеешься? Я такая уродина, да?

Сквозь смех Стенли замотал головой.

– Нет, Овета, нет, наоборот. Ты замечательно красивая! Просто я только сейчас это увидел.

Он обнял её и внезапно стал серьезным:

– Если ты от кого-то почувствуешь назойливое внимание, тотчас же скажешь мне, обещаешь? И если кто ненароком тебя обидит, пусть даже словом, тоже. Договорились?

Овета смущенно кивнула.

Встреча должна была состояться в центре долины на одинаковом расстоянии между войсками. Те несколько минут, что они шли к нему, Матас выговаривал другу:

– Ты сошел с ума, Интар, зачем ты привез на войну дочь? Я и то оставил своего мальчишку дома. Я ожидал увидеть твоего Иллара, но Овета!.. Я не поверил Стенли, когда он сообщил это.

Интар спокойной ответил:

– Ей это необходимо!

– Что необходимо? Находиться среди грубой солдатни?

На этот раз Интар промолчал, они подходили к пышному шатру, к большому резному столу, уставленном всевозможными яствами, у стола стояло несколько шикарных кресел.

– Вот гад, – пробормотал чуть слышно Матас, – и не поленился же притащить сюда награбленное. Это из обстановки королевского дворца в Кордии. Я помню.

– Кушанья опробованы? – так же тихо спросил Интар.

– Да, и нами и ими.

Курхот ждал, неторопливо прохаживаясь рядом с шатром. Рядом с ним спокойно стоял ещё один человек. Ситарский знаменосец торжественно произнес:

– Его Величество король Ситарских Островов – Курхот Первый. Старший помощник – Лекнас.

– Его Величество король Арилазы – Матас Третий. Военный Советник – Интар, – в ответ произнес знаменосец Матаса.

Сказав свои положенные слова, знаменосцы отступили.

– Приветствую, ваше величество, – сделал широкий приглашающий жест Курхот, лишь мельком взглянув на Интара, и сосредоточив свой взгляд на Матасе. Он первым сел за стол, налил и протянул Матасу кубок вина. Налив также себе, сделал знак своему спутнику. Тот обслужил Интара и себя.

Курхот был большим тучным мужчиной, не толстым, а скорее мощного телосложения с умными и жесткими глазами. Одет он был, не в пример собеседникам, в роскошные богатые одежды, но без дополнительных вензелей.

Не услышав ответного приветствия, нахмурился, но тем не менее продолжил:

– Я с глубоким уважением отношусь, ваше величество, к вашему здесь присутствию, к стремлению помочь вашему соседу…

– Я выполняю свои обязательства.

– О чём вы говорите? Пока что вы просто стоите у меня на пути, и то лишь потому, что мне желательно познакомиться с вами…

– Зато у меня нет желания знакомиться с пиратом!..

Матас нарочно говорил грубо, вызывающе и высокомерно. Интар осторожно положил ему руку на локоть. Движение не укрылось от прищуренных глаз Курхота, он внимательней присмотрелся к спутнику Матаса.

Матас сбавил тон, но лишь немного:

– Вы находитесь, господин как вас там, на чужой территории, ваше войско устало. Это наша земля, мы знаем тут каждый камень, каждую тропинку, наше войско отдохнуло. Предлагаю вам во избежание лишнего кровопролития, сдаться на нашу милость и смиренно просить о милосердии для вас и ваших пиратов.

Курхот от души рассмеялся:

– Ваше величество, если ваши разведчики рыскают у меня под носом, это не значит, что я не знаю, сколько у вас людей, и насколько они обучены. Вы согласны со мной, ваше высочество, принц Интар Илонийский, военный советник Арилазы?

Матас нахмурился, Интар, не вставая с кресла, склонил голову.

– Да, ваше величество, согласен. Примите мои поздравления, ваши разведчики действует превосходно, мы не смогли обнаружить ни одного.

Курхот хитро улыбнулся: