Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 44 страниц)

Для обороны ходы действительно не представляли ценности. В основном потайными ходами были пронизаны стены дворцового комплекса и замка. Бахтин просто диву давался, узнав, что чуть ли не каждая комната в замке и во дворце имела дополнительный потайной выход. Понятна была в этом случае полная тайна, покрывавшая сведения о ходах, сделанных в далеком прошлом излишне осторожным или подозрительным предком королевского дома Илонии.

Несколько ходов вели в Малый город. Но они были сделаны давно, когда стояла еще первая крепостная стена. Укромные места городских улиц, некоторые дома, обитатели которых понятия об этом не имели. За пределы Малого города выходило также немало ходов. Когда-то именно они были тайными тропами из города. Но не теперь.

Лишь по трем ходам можно было выйти за пределы нынешней столицы. Но они тоже были для осажденных бесполезны. Ходы были мелкие, запущенные и один из них вел прямиком в лагерь Альтама, второй выходил в ров, и дверь с внешней стороны была затоплена, когда затопили ров. И только один выходил далеко на юг, в овраг над рекой. Со стороны города по нему было невозможно пройти, он был частично завален и затоплен. Его следовало бы отремонтировать, расчистить, но до осады, и, желательно, начиная работы с другой стороны. Сейчас было слишком поздно. Это была ещё одна совершенная ими ошибка в подготовке к обороне города.

Использовать ходы не было смысла. Только при самом страшном развитии события, когда падет замок, единицы могли бы спастись. Но выйти опять же куда? В занятый врагом город, в стан врага.

Но вот для врага потайные ходы были бы великолепной возможностью проникнуть в замок, во дворец. Иллар в который раз вздохнул с облегчением, что не знал о ходах заранее. Он помнил боль пытки, он видел истерзанного шпиона. Выдержал бы он? Хватило бы у него духу?

Однажды на самых важных, опасных участках обороны столицы появился Корн. В королевских сверкающих доспехах, в окружении блестящей королевской гвардии, в сопровождении внука, король прошелся по периметру стены, приветствуя солдат, и даже узнавая и перешучиваясь с некоторыми ветеранами. Его приветствовали бравыми возгласами.

И никто не обратил внимание, что доспехи были не стальными, а накрахмаленными парчовыми, что Иллар скорее поддерживал деда, чем просто сопровождал его. А местность вокруг королевской кавалькады была заполнена самыми лучшими людьми Кандира.

Это было рискованно, но появление Корна сделало свое дело, защитники и население ликовали – король оправился от своей болезни.

Несмотря на усталость, казалось, это прибавило сил и самому Корну. Он тоже воспрял духом и всё меньше времени проводил в постели, предпочитая малую гостиную, общение с ремесленниками, наводнившими дворец, и воинами замка.

Штурм начался в предрассветное время у южных ворот. Моросил дождь, стоял туман и в такое время никто не ожидал нападения. Бдительность стоящих в карауле воинов не ослабевала, и все же возможность штурма в такое неподходящее время поражала.

Сигнальные костры взвились в небо, тревогу трубили горны, резервный отряд устремился на помощь.

На этот раз противником из баллисты, из осадных арбалетов в стену воротной башни, на рядом стоящие крепостные стены и следующие за ними обычные башни, были пущены массивные стрелы. Не все смогли пробить каменную кладку, но некоторые вонзились накрепко, обеспечивая нападавшим дополнительные упоры. А потом, как и в прошлый раз из осадных арбалетов были пущены крючья. Но на этот раз они не сразу смогли зацепиться за зубцы и за подоконники. Построенные навесы и балконы мешали. Крюки цеплялись слабо, срывались под тяжестью людей, или защитники успевали их перерубать. Но количество их было слишком большим. Часть смогла закрепиться и по ним взбирались наверх солдаты Курхота. Перебрасывая друг другу тросы, они растягивали на стене целые системы веревочных лестниц и вот по ним, по этим морским, привнесенным на сушу вантам ввысь устремился противник и крепил их к навесам.

Что толку было подтягивать, перерубать, перерезать. Лестниц было много, предварительно пущенные мощные стрелы обеспечивали дополнительный упор. В тумане, под дождем, защитники ничего не видели и стрелы не находили своих целей.

Но навес у зубцов башен делал свое дело. Противник пытался разрубить навесы снизу и некоторые даже рушились вниз. Но добраться до площадки могли лишь единицы, и на них тут же обрушивались удары копьями, дротиками, мечами и топорами.

На этот раз башни выстояли, но зато на периметре крепостных стен дела обстояли намного хуже. Того количества воинов, которые были на стене, не хватало, чтобы обороняться. А резервный отряд был ещё на подходе.

Командиры приказали переходить на атакованную стену воинам соседних стен. Это было опасно. Могло оказаться так, что Курхот, воспользовавшись этим, отправит волну нападавших и на оголившиеся стены. Но приходилось рисковать. Враг явно сосредоточил главные силы именно на этом участке. Помощь хотя бы небольшого количества солдат с соседних участков помогла продержаться до прибытия резервного отряда.

Когда Иллар прибыл на место, атака нападавших захлебнулась.

Потери защитников были огромными. Но поверженных противников было намного больше. Тела погибших и раненных устилали и стену, и землю. Раненных отделяли от погибших, оказывая помощь как своим, так и врагу. Обмен пленными с Курхотом не прекращался. Значит, они смогут вернуть своих воинов.

Иллар осмотрел то, что осталось от навесов, на невероятное количество веревочных лестниц, окутавших стену и башню, как паутина. На стену вылили горящую смолу, масло. Дождь не давал разгореться влажным тросам, веревки лишь тлели. Когда встанет солнце, разгоняя ночной туман, толку будет больше, а за день от них ничего уже не останется.

Солнце только-только позолотило башню на самой высокой башне замка, как подали сигнал о нападении на востоке. Иллар помчался к восточным воротам.

Если для моряков дождь и туман не были помехой, ведь в море часто приходилось действовать в таких же условиях, то Альтам явно дожидался рассвета и прекращения ночного дождя.

Воротную башню он не решился атаковать, направив свои силы туда, куда и планировал изначально, где засыпал рвы. Ко рву уверенно приближалась осадная башня. Высотой с крепостную башню, укрытая мокрыми кожами и щитами, с амбразурами, из которых летели стрелы в защитников. И опять высокий бруствер сыграл против защитников. Его высота позволила обратить осадную башню не против стены, как это было принято, а против башни. Впрочем, к стенам тоже приближались две осадных башни, поменьше размером.

Стрелы илонийцев не могли пробить защиту башни, горящие стрелы не воспламеняли мокрые от недавнего дождя бревна, башня неуклонно приближалась. Стрельба с катапульт на крепостной башне первоначально ничего не дала. Они были приспособлены для стрельбы на большее расстояние, солдаты, обслуживающие их, срочно что-то переделывали, изменяя длину тросов, выбирая меньшие каменные ядра. Наконец, то одно ядро, то другое ударялось в башню, не причиняя ей ни малейшего ущерба.

Подойдя практически без урона на близкое расстояние, из осадных башен начал выдвигаться мост. Из укрытой площадки башни во все стороны на зубцы полетели абордажные крюки. К стене подбегали штурмующие с осадными лестницами. На илонийцев ринулся враг.

И стрел не хватало на всех, не было столько амбразур и бойниц в стенах, а солдаты на стене уже бились мечами, им было не до стрельбы из лука. Враг лавиной накрыл защитников, сметя их со своего пути, опрокидывая со стены.

Но помощь успела. Отошедшие по команде стрелки теперь расстреливали ликующих и захвативших стену врагов, благо со стороны города зубцов не было, периметр был открыт, и не было возможности противнику спрятаться за спасительными стенами. Но он и не собирался, его целью был город, и враг вступил в столицу. Схватка разгорелась на подступах к стене.

Один из требучетов в городе, явно направляемый уверенной знающей рукой метнул огромный каменный снаряд за стену. Первый перелетел, второй ударился в парапет, сметая врага, но третий попал прямо в башню, пошатнув ее. Последовавшие за ним снаряды далеко не сразу, но довершили дело, разрушив башню, а затем и вторую, и третью. А снаряды продолжали лететь, теперь на стену, на скопище противников. Зубцы разносились с грохотом, осколки поражали людей и за стеной, и перед стеной. Попадали и в своих, но эта жертва была необходима. Приток врага снизился, ограничиваясь лишь осадными лестницами, но воины башенных бойниц не дремали, стрелы били верно и четко. А вскоре и прибывший дополнительный отряд начал одолевать пробившихся в сам город врагов и смог взобраться на стены, добивая остальных.

Иллар со своими людьми прибыл как раз в тот момент, когда перевес стал явно на стороне илонийцев. Он уже не спрашивал одобрения Фаркуса, они все ринулись в битву, усиливая своими мечами сторону осаждённых.

Атака и на восточной стороне принесла городу победу.

Иллар поднялся на стену. На этот раз никто из его людей не был ранен, но, как и после атаки Курхота, было слишком много погибших, вокруг раздавались стоны, и он позволил своим людям помочь донести раненных до лекарей. С ним остался только Фаркус.

Несмотря на большие потери, победившие солдаты ликовали. Иллара узнали. Солдаты уверились, что присутствие внука короля приносит им победу. Всюду раздавались приветственные крики. Но Фаркус предпочел увести Иллара на башню, за зубцы.

– Лишнее внимание, а одного меня не хватит, чтобы заслонить тебя, сынок, так что обойдешься без фанфар и труб, – сердито ворчал он.

Но Иллар знал, что Фаркус пребывал в добродушном настроении, раз назвал его «сынком».

Они осмотрели остатки осадной башни.

– Потрясающе, – выдохнул пораженно Иллар.

– Да…, – потянул и Фаркус, явно не ожидавший такого зрелища.

Даже разрушенная, башня производила ошеломляющее впечатление. А одна башня поменьше лишь наклонилась, оставшись такой же грозно красивой, как и была задумана.

– Я даже на рисунках не видел такого. У Альтама невероятно талантливый инженер.

– У нас люди не хуже, – подошел к ним, узнав Иллара, командир башни.

Он похлопал стоящего рядом с ним паренька по плечу.

– Скажите ему спасибо, милорд. Его отец командовал стрельбой из требучета, установленного в городе, а этот малец с башни направлял удар, – командир усмехнулся, – знаками. У них целая система знаков.

Иллар с улыбкой протянул подростку руку. Тот уверенно протянул свою. Фаркус довольно хмыкнул.

– Тебя как зовут?

– Темир, милорд.

– А твоего отца?

– Таулн.

– Кто он? Как вам пришла в голову такая идея?

– Мой отец строитель, он строит дома. Но он плохо слышит. Я помогаю ему, и нам часто приходится обмениваться знаками, чтобы мы поняли друг друга.

Иллар удивленно взглянул на командира башни.

– Полуглухой солдат командует стрельбой из требучета?

Но ответил мальчик, ничуть не обидевшись, видимо, к такому удивлению ему было не привыкать.

– Папа был солдатом, он обслуживал требучеты. Однажды трос вырвался, ударив его в голову, с тех пор он плохо слышит. Но господин Кандир знает его и разрешил вернуться в строй.

– Вот как? – задумался Иллар. – Ну что ж, – что-то решив про себя, он похлопал мальчика по плечу. – Я жду тебя и твоего отца завтра во дворце. Фаркус, – обернулся Иллар к старому воину, – позаботься, чтобы они были.

Фаркус кивнул и они, еще немного постояв на площадке, вернулись в город.

– Что вы задумали, милорд? – не выдержав, спросил Фаркус, когда они возвращались во дворец.

– Мы дали дворянство Касмину. Таулн и его сын будут следующими. По сути, они спасли город. Будем продолжать давнюю традицию давать дворянство на поле боя.

Фаркус усмехнулся.

Прибыв во дворец, они узнали, что штурм воинами Курхота повторился и возле северных ворот. К счастью, он закончилась тем же, что и первые две атаки. Осаждающие убедились, что все участки городской стены защищены одинаково хорошо, руководят защитой знающие умелые командиры и они не совершают ошибок.

И снова потянулись дни осады.

Штурмов больше не было, зато обстрел продолжился с большей силой.

– Вы слышали? – остановился Иллар, когда они однажды проезжали по одной из улиц Большого города.

– Слышал, – коротко ответил Фаркус, прислушиваясь.

– Плач ребенка. – Иллар повернулся к Фаркусу. – Разве Бахтин не велел укрыть всех детей во дворце?

– Сейчас узнаем.

Они спешились и осторожно прошлись по пустынной улице, внимательно прислушиваясь к тишине.

– Здесь, – сказал Мират, указывая на окно одного из домов.

Орсаг открыл дверь, и они осторожно вошли в дом. Это была лавка ремесленника. Оружейника, судя по развешанным повсюду инструментам, кускам дерева, бечевки.

– Похоже, я знаю, чей это дом, – сказал Орсаг. – Это Амарк. Он делает ложа для арбалетов.

– Он должен быть во дворце. Всех оружейников разместили там. Неужели он оставил семью здесь?

– Не должен был…

Плач стал слышней. Они осмотрелись.

– Сюда, – прокричал Мират у лестницы, ведущей на второй этаж.

Они бросились к нему и увидели, наконец, источник плача.

Увесистое каменное ядро, пущенное с требучета, пробило крышу, чердак и разрушило верхние ступеньки лестницы. Именно в это время по ней, видимо и поднималась маленькая девочка. Она упала вместе со сломанной лестницей, сверху на нее упало еще несколько досок. Теперь среди них была видна только серая ткань платья и маленькая ступня в аккуратном башмачке. Из-под груды досок доносился уже не плач, а еле слышный скулеж.

– О, Небеса! – прошептал Иллар, бросаясь туда.

– Погодите, лорд Иллар, – попридержал юношу Орсаг. – Надо осмотреться. Если сверху что-то держится на одной щепке, все это может обрушиться на вас.

– Или на нее.

– Прикроемся щитами, – приказал Фаркус Орсагу и Мирату. – И прикроем милорда. Если что и упадет, мы выдержим.

Со всей осторожностью они сняли верхние доски и вынули ребенка из груды досок и ступенек.

– Надо же, она не пострадала, – удивленно произнес Иллар, осмотрев малышку, девочку примерно пяти-шести лет.

Она по-прежнему тихонько скулила, не открывая глаз. И вдруг, почувствовав свободу, и свет, резко распахнула глаза. Увидев перед собой запыленные, грязные лица мужчин она закричала от страха.

– Эй, эй, – попытался успокоить ее Иллар, – все в порядке, в порядке. Где твоя мама? Почему ты одна?

Девочка в страхе повернулась к нему.

– Вы пираты, да, вы меня съедите, да? – проговорила она сквозь слезы.

Мужчины переглянулись, Мират не смог сдержать смешок, Фаркус еще больше нахмурился, Иллар покачал головой.

– Нет, мы люди короля. Мы отведем тебя к маме. Где она?

– Моя мама умерла.

Видимо, матери она лишись давно, девочка произнесла это как давно свершившийся факт. А слово «король» обладало явно успокаивающим действием. Плач прекратился.

– А твой папа? Твоего папу зовут Амарк? – спросил Орсаг.

– Да, – теперь девочка явно обрадовалась, что кто-то знает ее папу.

– Где он? – в резком тоне голоса спросившего Фаркуса было недовольство.

Девочка съежилась. Иллар укоризненно посмотрел на мужчину.

– Он тут, дома? – спросил он доброжелательно.

– Нет, во дворце.

– Почему ты не с ним? Что ты делаешь тут одна?

– Я ищу Винку.

– Кто это, твоя сестра?

– Нет, моя кошка.

Иллар недоуменно оглянулся на Фаркуса.

– Она не шутит? У нас тут в осажденном городе есть кошки?

Фаркус крякнул:

– Ну, Бахтин решил, что пусть будут. Мало ли что… а тут, – он понизил голос, – готовое жаркое.

Иллар распахнул глаза, Мират с Орсагом рассмеялись. От смеха мужчин девочка опять задрожала.

– Как тебя зовут? – продолжал расспрашивать Иллар как можно спокойней.

– Элиссия.

– И где твоя кошка?

– Она убежала, я подумала, что она вернулась домой. И пришла забрать ее.

– А папа знает, куда ты пошла?

– Нет, папа меня не пустил.

– И ты убежала?

Девочка шмыгнула носом. Иллар встал.

– Фаркус, бери ее, отвезешь во дворец к отцу. Мы закончим без тебя.

От протянувшего руки Фаркуса девочка отшатнулась и опять расплакалась.

– Мират, – приказал Фаркус, и юноша взял ребенка за руку.

– Пошли, – сказал он, как мог ласковей, девочке, – хочешь прокатиться на лошадке? Мы поедем, и я отвезу тебя к папе.

Мират был явно менее страшным, чем Фаркус, девочка доверчиво взялась за его руку.

Они вышли из дома и Мират посадил девочку на седло. Оказавшись на мгновение одна на лошади, та опять испугалась. Плач не прекратился даже тогда, когда Мират уже был рядом, придерживая ее за плечи. Успокаивать ребенка верхом на лошади было явно не с руки. Иллар снял ее с седла.

– Ну, успокойся, Элиссия, – он погладил ее по головке.

Девочка доверчиво прижалась к нему.

Иллар снял плащ и завернул в него малышку.

– Ну и что нам с тобой делать?

– Возвращайтесь, – предложил Фаркус, – я поеду один.

– Нет, – покачал головой Иллар. – Вольден звал меня. Там что-то серьезное.

На этот раз Иллар первым взлетел в седло, Орсаг подал ему ребенка и Иллар посадил ее впереди себя.

Они подъехали к южным воротам Большого города.

– Вольден? – окликнул Иллар командующего южным участком укреплений города.

– Милорд!

Если Вольден и удивился ребенку в седле Иллара, то ничем не показал этого.

– Мне необходимо показать вам что-то, – сказал он.

Иллар молча соскочил с седла. Девочку поставил на землю.

– Возьми ее, – обернулся он к Мирату, – там опасно.

Но девочка вцепилась в его руку своими двумя ручонками.

– Проклятье, – пробормотал Иллар.

Вольден кому-то крикнул. Прибежала молоденькая девушка.

– Люсаль, забери ребенка у милорда, – коротко приказал командир.

Та наклонилась к девочке, рассмеялась, что-то прощебетала, пощекотала и подхватила её на руки. Девочка рассмеялась и доверчиво перешла к девушке.

Мужчины ошеломленно переглянулись.

– Как у нее так получилось? – прошептал пораженный Мират.

– Это моя племянница. Она очень любит детей.

Следуя за Вольденом Иллар краем взгляда заметил, как Мират несколько раз оглядывался, пытаясь ещё раз хоть мельком увидеть девушку. Он хмыкнул про себя. Если им суждено выйти из этой войны живыми, Мират себе невесту уже нашел. Бесстрашную, боевую и красивую.

Иллар задумался. Женщины, конечно, не сражались, как мужчины. Они подносили еду и питье воинам, часто варя всё это под сотрясающимися стенами, падающей смерти. Ухаживали за раненными, и отвозили на погост погибших.

От шныряющих везде мальчишек также была неоценимая польза. Они были посыльными, подносили стрелы, дротики, носили ремонтировать, точить мечи, ножи.

Женщины и дети не сражались, но погибали так же, как и мужчины. И таких трупов Иллар видел не раз. Стрела не выбирает среди жертв сильного мужчину, каменное ядро не видит, куда и в кого оно летит. Как, например, лишь чудом не попав в малышку, которую они привезли с собой. Иллар знал это, но эту молоденькую жизнерадостную девушку было безумно жалко оставлять тут.

Заметил, как оказалось, взгляды Мирата не только Иллар, Орсаг уже делал внушение молодому воину. Их дело было – охранять Иллара, а не выбирать себе невест. Мират краснел, но выслушал старого воина молча. Был виноват и сам чувствовал это.

Они взошли на башню и прошлись по стене.

– Через несколько дней стена может рухнуть, – сказал Вольден.

Иллар увидел то, что хотел показать ему Вольден. Вода во рву в этом месте размыла основание стены. Или там была пустота. Теперь огромный кусок стены висел практически в воздухе.

– Подкоп? – спросил Иллар, хотя и знал ответ.

Именно в этом месте был выход из потайного хода замка. В начале осады они с Бахтиным и Кандиром осмотрели его. Каменный свод казался надежным. Но кто знает, то ли вода подточила старое укрытие, то ли под ударами каменных ядер стена содрогнулась, и старый подземный ход дал трещину. Или то, и другое одновременно. Если дверь рухнет, вода устремится в ход. И это будет слишком заметно.

Вольден этого не знал и поэтому весьма серьезно отвечал:

– Мы слушали землю. Ставили тазы с водой. Ряби не было. Думаю, подкопа нет.

– Ситарцы видят тоже, что и мы?

– Еще нет. Обстрел не увеличился. Но как только они заметят, перенесут сюда своего «буйвола».

Иллар знал, что солдаты прозвали особо мощный требучет торогцев «буйволом». Он метал каменные снаряды, намного превышающие снаряды обычных катапульт и по действию равнялся нескольким метательным машинам или ручным требучетам. К счастью осаждаемых, большие каменные глыбы надо было везти издалека. На это требовалось время и даже удача. Иногда «буйвол» молчал несколько дней и тогда в столице надеялись, что отрядам Хайдира удавалось отбить телеги с камнями.

Совсем недавно у тоготцев был всего один «буйвол». Он планомерно обстреливал речную арку. Но потом появился еще один, затем третий. Первый добивал арку, и противник готовился к штурму по реке. Остальные две Альтам установил у восточных ворот. Если образуется брешь еще и в этом месте, у осаждающих будет три дороги в город.

– Тут такое дело, Вольден…

Иллар рассказал старому командующему все, что знал.

– Поэтому, думаю, нам надо заложить этот ход изнутри. И не медлить. А вы сделайте все, чтобы противник заметил этот уступ. Лихорадочно бегайте, суетитесь. Пусть это привлечёт их внимание. Пусть тащат сюда своих «буйволов».

– А если сделают нового?

– Они так и так делают нового. Но есть возможность, что перетащат тех. Тогда мы выгадаем немного времени.

– А вы успеете заделать ход?

– Начнем прямо сейчас.

Иллар обернулся к Фаркусу.

– Один из самых ближайших выходов был в старой часовне на Базарной улице. Веди туда отряд солдат и каменщиков. Несите камни, готовьте раствор. Пошли кого-нибудь к Кандиру. Пусть ждет меня во дворце, а ты ожидай меня в Часовне. Я не помню, как открывается ход снаружи. Мне надо во дворец. Я открою его изнутри.

– Если враг возьмет внешний город, он удивится такой работе в старой часовне, – спокойно произнес Фаркус. – И сможет воспользоваться этим ходом во дворец.

– Что ты предлагаешь? Тащить всё через Малый город? Это удлинит работы втрое. Не говоря уж о том, что тогда вся Нарта точно будет в курсе. Нет, сейчас во внешнем городе не осталось мирных жителей. Будем работать отсюда.

– Я не начну привлекать противника к этой стене, пока не начнутся работы, – сказал, внимательно выслушавший все, Вольден. – Я не очень хорошо знаю город, но, возможно, вместо вашей часовни там груда развалин.

– Хорошо, мы пришлем вам весть, – согласился Иллар.

Они спустились с башни. Взлетев в седло, Иллар поймал недоуменный взгляд Вольдена:

– Что?

– Вы не заберете ребенка с собой, милорд?

– Проклятье! Я думал… – Иллар нахмурился. А что он думал? Что Люсаль отведет ребенка во дворец? Одна? Или дядя даст ей сопровождение? – Проклятье! – опять сказал Иллар, он просто забыл про нежданную ношу.

А девочка уже бежала к нему. Люсаль еле поспевала за ней.

– Я дала ей немного изюма, – весело сказала девушка, искоса поглядывая на сидящего на своем коне Мирата. Тот не скрывал восхищённого взгляда, потухшего, правда, от резкого оклика Орсага.

Иллар вздохнул и перехватил из рук Люсаль малышку. Что ж, они ведь все равно держали путь во дворец.

– Ты придешь ко мне в гости, Люса? – спросила девочка, удобно устраиваясь впереди Иллара.

– Конечно, Элис. – Люсаль помахала ей рукой.

И они направили коней в сторону дворца.

Девочка явно отошла от испуга и теперь деловито рассказывала Иллару, какие большие ей показала Люсаль котлы, а еще ядра из камней, и много-много стрел.

– А еще я видела папины арбалеты! – гордо заявила она.

– Твой папа делает только части арбалетов – ложе, – поправил ее Иллар.

– Нет, папа делает весь арбалет.

– Скорее всего, сам лук ему приносят, и он собирает готовый, – предположил Орсаг.

Девочка подумала и кивнула.

– Да!

Взрослые рассмеялись.

Вскоре Фаркус отделился от их отряда, направляясь выполнять приказ Иллара. А им пришлось задержать дыхание. Путь к дворцу лежал по еще не очищенной от смрада части города.

Противник продолжал запускать в город части трупов людей и умерших животных, надеясь на болезни и эпидемии защитников. Весь Большой город провонял тленом и смрадом горящих трупов. Специальная команда солдат планомерно обыскивала каждую улицу или спешила туда, куда звали её вездесущие мальчишки, которые за каждый указанный труп получали по небольшой монете. Трупы сжигали. Мальчишкам платили и отправляли их в купальни. Дров не жалели. Жители готовились покинуть Большой город, и заготовленные дрова никому не хотелось оставлять врагу.

Элиссия закашлялась, Иллар прижал её к себе и укрыл плащом. Они постарались проехать эту часть города как можно быстрей.

– Где ты живешь во дворце? – спросил Иллар, спешиваясь и осторожно спуская девочку на землю.

– Не знаю. Там была очень большая и красивая комната.

То есть почти любая. Пришлось прибегнуть к помощи одного из охранников.

Как оказалось, Амарку, вместе с многочисленными ремесленниками, временно переместившихся во дворец, выделили несколько просторных комнат с большими окнами в западной части дворца.

– Вас разместили здесь? – недоверчиво спросил Иллар девочку, когда они добрались до нужных им комнат, и он осматривал станки, заваленные всевозможными инструментами и недоделанными изделиями.

– Нет, тут только папа, а наша комната…

– О, Небеса, милорд, вы нашли девочку Амарка? – подскочил к Иллару один из мастеров.

– Да, и хотел бы, чтобы он забрал её поскорей. – Время не ждало, а он отвлекается по пустякам. – Возьмите ребенка и пошлите за её отцом.

Он подтолкнул малышку к мастеру, но та опять вцепилась в него и засопела.

– Проклятье, – пробормотал Иллар сквозь зубы. – Где живут ваши женщины?

Придется отводить ребенка туда самому. Женщины гораздо лучше справлялись с маленькими детьми, он это уже прекрасно понял.

Мастер поспешно повел Иллара и его сопровождение через ряд комнат.

– Вот, – остановился он у открытых дверей тронного зала, явно опасаясь туда заходить.

Иллар сам не был тут довольно-таки давно и теперь был поражен открывшимся видом. Тронный зал предоставили женщинам: женам и дочерям ремесленников, швеям и портнихам. Тут пряли, ткали и шили простые домотканые рубахи, в которые одевали раненных и просто усталых воинов, когда их одежда стиралась и штопалась. Несмотря на военные действия, Бахтин, боясь эпидемий, требовал и требовал, чтобы город и люди держались в чистоте.

Делались тут и повязки для раненных. В одном углу Иллар даже заметил нескольких женщин, изготовляющих тетиву для луков и арбалетов. Именно туда и побежала девочка.

– Элиссия, дитя моё, – подхватилась с места дородная женщина. – Где ты была? Твой отец с ног сбился, ища тебя!

– А я была в большой башне! А Люса дала мне сладкие орехи! А еще там были большие ядра! А дядя привез меня к папе!

Иллар вздохнул с большим облегчением и повернулся, чтобы побыстрей ретироваться, поняв, почему мастер опасался сюда зайти, в этом царстве женщин и ему было не по себе, тем более что его ждало срочное дело. И чуть не столкнулся с мужчиной, бросившимся к ребенку.

– Девочка моя, Элиссия, я чуть не сошел с ума! Где ты была?

– Папа… – и торопливый рассказ начался заново.

Но узнавшая девочку женщина узнала и Иллара. Торопливо сделав реверанс, она зашептала что-то Амарку. Тот обернулся и побледнел.

– Принц, ваше высочество…

– Это не мой титул, – непроизвольно поправил его Иллар.

Половина столицы упорно величала его принцем. И он также упорно поправлял всех, кто обращался к нему так.

– Принц?! – завороженно проговорила Элиссия, распахнутые глаза которой выражали такую радость и восхищение, что Иллар невольно оглядел себя. Что с ним не так? – Я выйду за тебя замуж, да?

В зале грохнул хохот. Отец девочки, наоборот, чуть не упал в обморок. Иллар беспомощно оглянулся на Орсага и Мирата. Последний еле сдерживал смешок. Его более опытный и сдержанный товарищ попытался спасти положение. Он наклонился к девочке и серьезно сказал:

– Принцы женятся на принцессах, малышка.

– Но мой папа называет меня «моей принцессой».

Новый взрыв смеха потряс зал. Амарк бормотал что-то несуразное, его рассудок явно претерпевал стадию помешательства от страха. Иллар вздохнул и присел перед девочкой.

– Принцы женятся на взрослых принцессах, – попробовал он как можно спокойней сказать девочке, давая возможность её отцу отойти от испуга. – А тебе ещё расти и расти, – позволил он сказать весело и насмешливо, пытаясь поддержать веселое настроение зала и обернуть всё в шутку. Уроки Фаркуса не прошли даром.

– Я быстро расту! – похвасталась девочка.

– Тогда будь послушной и не огорчай своего папу. А когда ты вырастишь, папа найдет тебе хорошего мужа.

– Как ты?

– Как я?

– Принца. И чтобы он был красивый! И добрый! Как ты!

За спиной посмеивались. Видя, что внук короля не сердится, среди женщин послышались веселые перешептывания.

Иллар вздохнул. Он снял с пояса кинжал и протянул его девочке. На ножнах была выгравирована фигурка оленя, гордо поднявшего голову с рогами. Инкрустирована мелкими алмазами. Подарок Матаса на его совершеннолетие. Он бы не носил его, предпочитая более простые ножны, опасаясь потерять подарок в бою. Но ножны идеально подходили под его отличный нож. И были весьма удобны в ношении. До сих пор он так и не смог подобрать им замену.

– Подаришь мой подарок своему жениху, когда будешь большой? Договорились?

Девочка не отрывала восхищенного взгляда от фигурки оленя и небольших алмазов. Зал вздохнул от восхищения. Подарок был поистине королевским и приличным приданым девочки, когда она подрастёт.

Иллар распрямился. Он добился своего, отвлекая внимание от себя.

– Мастер Амарк, – обратился он к потрясенному, как и все, испуганному отцу девочки. – Потрудитесь следить за своим ребенком. Мы нашли её в вашем доме, под рухнувшей от каменного ядра лестницей. В следующий раз ей может так не повезти. Что касается моего подарка, почистите и смажьте хорошенько лезвие и припаяйте ножны. Нож острый и не раз побывал в схватке. И поясните дочери, что это не игрушка, а подарок. Играть с ним не следует.

– Хорошо, милорд, – только и смог прошептать Амарк.

Иллар, в сопровождении Орсага и Мирата с огромным облегчением покинул зал.

Кандира о предстоящей работе предупредил посыльный мальчишка от Фаркуса. Он отдавал приказы и ждал Иллара в рабочем кабинете Интара. Именно отсюда в свое время они начали обход потайных ходов. Кандир изучал схемы. Перерисованные, с заметками, они уже не хранились в тайне. А были тщательно обследованы надежной командой людей Кандира.

– Вы правы, милорд. Ближайший ход – в Часовне. Вы готовы?

– Да.

Тщательно сверяясь с планом, они легко нашли выход в часовню, где их ждал Фаркус. Часовня, к счастью, была цела, вход в подземелье не засыпан.

Взяв с собой Фаркуса и мастера каменщиков, они пошли по направлению к крепостной стене. Опасения Иллара подтвердились. Дверь, выходившая наружу была покорежена, через неё процеживался небольшой ручеек воды и то исключительно за счет того, что уровень воды во рву понизился. Поток воды в любой момент может захлестнуть ход. И это может быть замечено.