Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 44 страниц)

– Значит, командиры двух отрядов у вас есть. Пусть Хайдир и Ботран выделят людей ещё для двух отрядов. А потом доложат вам, Кандир.

Кандир позволил себе слегка улыбнуться. Принц Интар постоянно настаивал на разделении ответственности, давал членам Королевского Совета, Правителям Владений, командующим армиями Илонии, просто назначенным на ответственные посты людям больше самостоятельности и свободы. Его сын был достойным его продолжателем.

Иллар повернулся к Бахтину:

– Что насчет стен, оружия, припасов?

– Припасов, как я докладывал, у нас хватит на год. Мы успели перевезти нынешний урожай в столицу. В основном хлеб. В настоящее время много собранных недозревших овощей, которые не могу храниться долго. Что мы не сможем засушить или засолить, необходимо будет съесть. Поэтому первое время, – всегда серьезный Бахтин позволил себе легкую улыбку, – у нас в меню будет преимущественно овощное рагу. Склады продуктов сосредоточены в Малом городе и в замке. Стада животных находятся в Большом городе. Вместе с фуражом. Сгонять коров с пастбищ пришлось раньше времени, на сухом корму количество молока, творога и масло снизилось. Будем распределять их среди раненных и солдат. Мало будет сыра. Лошади обеспечены, овес у нас заготовлен. Для кур, гусей корма тоже достаточно. Это что касается припасов. Строительными работами занимаются артели каменщиков и камнетесов. Под руководством Беренса. Отличный инженер, архитектор, строитель. Если, милорд, вам будет угодно, я проведу вас по оборонным сооружениям. За время вашего отсутствия многое изменилось.

Иллар кивнул.

– Что с вооружением?

Ответил на данный вопрос Кандир.

– Вооружением, милорд, занимался я. Вначале имеющихся катапульт и требучетов у нас было не так уж и много. Практически только на воротных башнях и на нескольких обычных. Сейчас мы установили орудия на все башни. По две на каждую башню. Дополнительно – за стеной – несколько мощных требучетов. Большинство из них пристреляны и готовы к битве. Мы отобрали сильных солдат и обучили их. Но работа еще не закончена. Многое придется делать прямо во время боя и тогда получать опыт. Это что касается осадных орудий. Остальным вооружением занимается Грайт. Его сейчас нет здесь, но могу сказать, что оружия достаточно, чтобы вооружить им имеющие войско. Показать и рассказать мы можем на месте.

Иллар в очередной раз кивнул:

– Какое будет вооружение у Альтама и Курхота?

– Наши разведчики доложили, что у Курхота осадных машин нет. Альтам же везет с собой несколько. Не думаю, что этим он и ограничится. Остальные орудия обычно достраивают на месте. С Альтамом наверняка едут плотники, каменщики и оружейники. Не сразу, но орудия у наших врагов будут.

– Что у них с каменными ядрами?

– Привезти с собой каменные снаряды – не проблема. Поэтому, я считаю, обстрел осадными машинами будет первое время только с востока, со стороны армии Альтама. Мы предупредим людей, чтобы не выходили лишний раз из дома на улицу и покинули верхние этажи. Пожарные команды у нас уже готовы.

– Хорошо, – кивнул головой Иллар. – Я не буду отрывать никого от подготовки, но пройдусь по городу и осмотрю все сам.

Подумав, спросил:

– Что еще сообщил Гольвен и Абел? Сколько у них было людей? Почему вообще Гольвен пошел на измену? Ведь он был Правителем Владения. От союза с Торогией он выигрывал как никто другой.

– Людей у него было немного, милорд. Это был спонтанный заговор. Гольвен воспользовался случаем, только и всего. Когда он организовывал встречу, Альтам предложил ему другой вариант – стать Правителем половины Илонии, той, которая отойдет Альтаму. Это было щедрое предложение. И Гольвен согласился. Он ввел в заблуждение короля, задержав его в Арнизе, уничтожил пограничные гарнизоны и сдал Оселед. Вы оказались в их планах случайно, после вашего сообщения Королевскому Совету о сдаче Алмики, о том, что вы направляетесь в Оселед.

– Но ведь, чтобы подменять донесения, ему нужен был не только Абел, но и люди в столице.

– Своих нет. Но они были у Альтама, его шпионы. Они похитили семью Карита, занимались подменой донесений. И они же наняли людей, которые покушались на вас и на командующего Шесбина.

– Гольвен знал их? Он сказал, кто это был?

– Только одного. Но тот скрылся сразу, как только Гольвена арестовали.

– Кто он?

– Солдат замковой стражи.

– Наверняка его многие знают.

– Да и Фаркус в том числе. Мы сообщили ему, он занялся выявлением людей, с которыми видели шпиона и с которыми он общался.

– Сколько их было всего?

– Гольвен точно не знает, ему показалось, что трое. Но может их и больше.

– Что с семьей Карита?

– Они держали их в особняке Гольвена. Мы нашли их сами, когда обыскивали дом.

– С ними все в порядке?

– Старшие сыновья да, в порядке, но жена и младший ребенок в большом потрясении. Но они оправятся.

– Абел?

– Подкуплен. После Оселеда. Ему обещали отдать в подчинение столицу, заменить Бахтина. С Гольвеном он встретился после Подкема, когда уже согласился на предательство. На поле боя он отвлек охранников от Шесбина, чтобы покушение удалось.

– Я предлагаю, вернее, настаиваю, организовать вам, как и мне, охрану. Из надежных, проверенных ваших людей. Мой отряд будет обеспечивать охрану мне. Фаркус и Латин – мои глаза и голос.

Бахтин и Кандир согласно кивнули.

Вечером, после Королевского Совета, где Иллар сообщил оставшимся членам Совета, что он намерен делать и что требует от каждого, он заскочил к королю.

Состояние его не улучшилось. Но присутствующая с ним рядом Алаина не была удручена.

– Ему просто надо отдохнуть и набраться сил. Только и всего. Естественно, он не молодой мальчик. Для того чтобы восстановить силы, ему нужно время. Так что несколько дней у тебя будет свободных от его советов и нравоучений, – сообщила с улыбкой она.

– Мне пригодились бы его советы, – печально сказал Иллар.

– У тебя полно советников. Интар не держит во дворце идиотов, – решительно отмела она его слова, но голос, когда она произнесла имя сына, дрогнул.

– А… как вы?.. – нерешительно спросил Иллар.

– Так, как и надо. Подавленная, но живущая надеждой, – с тихой улыбкой произнесла Алаина. – Иди. Делай, что должно, а горевать или радоваться будем потом.

Латину не часто приходилось сопровождать Иллара. Он, как и Иллар, носился по столице и по дворцу, выполняя то поручения Иллара, то представляя его в одном, потом в другом месте. Фаркус был занят аналогично. Но с Илларом постоянно присутствовала пара его людей. Сейчас с ним были Алехн и Дамин. И именно с ними и с Потангом он выехал из столицы навстречу с кордийскими беженцами.

Накануне Фаркус передал ему записку: «Вы обещали помощь, Иллар Илонийский. Карташ».

– Они утверждают, что они кордийские беженцы. Это странно. Их немного пришло с Кордии. В основном они ушли в Тогот. Много их рассеялось по северу Илонии. Что привело этих сюда? Вы знаете их?

– Да, Фаркус. Знаю. Мы примем их.

– А вдруг это ловушка? Западня?

– Не эти.

Они встретились с Карташем на приличном расстоянии от ворот. И опять в сопровождении уже знакомых Иллару двух горянок – молодой и постарше. Все трое сильно изменились. Карташ был бледен и явно ранен. Стоящий рядом конь скорее поддерживал его в вертикальном положении, чем предназначался для езды верхом. Старшая из женщин – больна. Ее глаза горели лихорадочным блеском. У девушки было изможденное лицо, усталые, потухшие глаза и опустившиеся плечи.

Иллар и его спутники спешились.

– Приветствуем вас, принц Иллар, – произнес, тем не менее, бодрым голосом Карташ.

– Я не принц, – резко прервал его Иллар, – тело моего отца ещё не найдено.

– Прошу прощения, лорд Иллар. И сожалею.

– Простите, я не должен был вас прерывать.

Карташ замолчал, явно собираясь с силами. Но продолжила женщина:

– Нам нужна помощь, лорд Иллар. Мы пришли за вашим обещанием. Вы выполните его?

– Вам оказали бы помощь и без меня, госпожа…

– Матрия.

– …госпожа Матрия. Но я постараюсь сделать всё, что вы ни попросите.

– Нас не впустили в город.

– Впустят. Но надо подождать. Сейчас подвезут воду, разожгут костры, поставят палатки. Вы все должны тщательно вымыться, ваша одежда покипятиться. Ветхие лохмотья – сжечься. Вам дадут новую, если вы нуждаетесь, но она будет простая, уж извините. Лекарь осмотрит больных. Вас определят в назначенное место. Некоторое время вы побудете в карантине.

– Строгие приготовления, – вступил в разговор Карташ.

– Мы должны исключить распространение заразных болезней, – пожал плечами Иллар.

– Вы всех так встречаете? Карантином?

– Не всех, но беженцев – обязательно.

– Сколько народа в городе?

– Мы примем всех. Но по возможности отправляем в другие города, – уклончиво ответил Иллар. – К вам это не относится. Раз вы дошли, мы вас примем.

– Тем более что вы дали нам обещание.

– Вне зависимости от моего обещания.

– И все же вы нам не доверяете.

– Эти сведения – не жизненно важные для вас.

– Жизненно важные, если мы будет лишними ртами во время осады.

– У вас много больных и раненных, – Иллар обвел рукой усталых людей, опустившихся на землю там, где и стояли, – у нас вам нечего бояться.

Со стороны реки показались подводы с чанами, со стороны столицы – кавалькада повозок. Разговор был окончен. Карташ и обе женщины пошли организовывать и подготавливать своих людей.

Иллар с Потангом и со своим сопровождением объехал лагерь, наблюдая, как возводились тенты и палатки, как разводились костры.

Деревья вырубались целыми лесами, что стояли вокруг Нарты. В столице построили несколько общественных купален, всех приезжих первым делом вели туда и только потом выпускали на улицы города. Каждый трактир получил право заготовлять дрова, сколько сможет. На вопрос Иллара, что это лишнее дерево будет способствовать распространению пожаров, Бахтин серьезно ответил, что все дрова надлежало помещать во все свободные подвалы. Даже подземная темница была заполнена дровами. Но чистота в городе будет, несмотря ни на что. А осаждавшие останутся, если и не в холоде, лето еще не закончилась, то, по крайней мере, без горячей пищи и без возможности высохнуть после дождя.

Весь оставшийся хворост за пределами города сжигался или, вот как сейчас, использовался для купания беженцев. При приближении врага, все сожжется. Чтобы сделать осадные лестницы и машины, врагу придется попотеть, доставляя лес издалека.

Так же дело обстояло и с камнями. Возле стен с внутренней стороны крепостной стены лежали груды камней с окрестностей Нарты. В каждом доме – целые корзины валунов и камней помельче. И сейчас полчища мальчишек рыщут по округе, собирая мелкие камни, а их отцы – камни побольше. Нагруженные телеги идут в город.

Сейчас, впервые выехав за пределы Нарты, оглядывая прилегающую местность, Иллар убеждался в этом. Трава скошена, поля убраны, прилегающих лесных островков не осталось. Конечно, чуть подальше от столицы леса растут, можно и рубить, и подвезти. Но трудностей осаждающим это прибавит, несомненно.

Дома снаружи города, от участи которых Иллар так малодушно сбежал в прошлый раз, сейчас стояли покинутыми. Жители давно переселились в столицу, забрав свой скарб с собой. Бахтин не спешил начать разрушение лачуг, пока судьба не определилась окончательно. Но теперь в срочном порядке их разбирали, готовилось их сожжение. Через пару дней лишь зола и пепел останется на этом месте. Хорошее подспорье для будущего урожая.

Иллар не без задней мысли попросил Потанга сопровождать себя. Накануне Латин передал Потангу от его имени листки, которые вёл писарь во время суда. Ему не хотелось заново переживать этот суд, рассказывая о нём, а ведь объяснения с Потангом лишь отложились и, зная старого знакомого, тот не удовлетворился бы объявлением глашатаем решения Королевского суда о невиновности Иллара.

Здесь, вне города, вне обрушившихся на Иллара и Потанга разнообразных дел, было неплохое место, чтобы объясниться.

После знаменательного турнира десять лет назад отношения между двумя подростками, а потом и юношами сложились неоднозначные. Потанг и раньше, и теперь был умелым мечником, великолепным всадником, хорошим воином, был честен и предан королевской семье. Его уважали и любили. Сейчас он был правой рукой Стенли в его большом отряде всадников.

Двое молодых людей довольно таки часто встречались, но старательно не замечали друг друга. Потанг не простил обидного к нему отношения. Иллар был равнодушен. Ради Стенли они делали вид, что ничего не произошло, но ни для кого не было секретом, что оба избегают общения друг с другом.

Несколько раз то Стенли, то Латин предлагали им дружеские поединки, в которых можно было бы выплеснуть накопившую обиду и равнодушие, но оба пожимали плечами и отказывались.

– Ты можешь спросить у меня, что тебе не понятно, – сказал Иллар, когда они объезжали город.

– Ты действительно сдал Алмику из-за Стенли?

– Ты прочитал об этом. Мои слова на суде были именно тем, что я сделал.

– Что ты чувствовал?

– Облегчение. Что Курхот согласился.

– Мог не согласиться?

– Мог поставить еще условия. На которые я не смог бы согласиться.

– Никто не знал, что это именно ты сдал. Ты специально скрыл это, чтобы тебя не обвиняли в малодушии?

– Нет. Я не мог позволить на виду разделять власть. Хайдир был командующим. Незачем было показывать, что его приказы могут быть оспорены.

– Зато сейчас вся власть у тебя.

– Да.

– Радуешься?

Иллар взглянул на Потанга. Тот был серьезен. И не язвителен, насмешлив, вызывающ, как показалось Иллару, судя по вопросу.

– Глупый вопрос и мне, кажется, ты сам не веришь в положительный ответ.

– Я помню, Иллар, как ты назвался принцем там, на поле боя.

– Ты читал, почему я это сделал.

– Читал, но хочу услышать это тебя.

– Потанг, ты сам командовал, а сейчас у тебя задача еще значительней. Ты знаешь, что такое ответственность. Сейчас для меня – это не только город, но и королевство. Вчерашний предатель, я не могу каждого, как тебя, убедить, что я не предавал ни короля, ни отца, ни королевство. Титул мне помог. Чтобы ты не думал, это не радость. Это надо просто делать. Несмотря ни на что. И если отец жив, мне придется отчитываться не только перед жителями Нарты, Илонии, но и перед ним. Я не имею права на поражение.

– Мне будет нелегко принять тебя, как правителя.

– Я привыкну. Ты тоже.

– Ты оправился от своих ран?

– А ты?

Потанг кивнул. Затем продолжил:

– Я уважал твоего отца. Мне жаль.

– Я еще надеюсь.

– Спасибо за Стенли.

– Видел бы ты его, – внезапно рассмеялся Иллар.

– Был в ярости? – не удержался от улыбки Потанг.

– Врезал мне прямо при Курхоте, и потом устроил разборки в лагере.

Потанг рассмеялся.

Тяжесть, довлевшая над ними десяток лет, дала небольшую трещину.

Они продолжили осмотр. Река заполнила очищенные и углублённые рвы, из воды лишь торчали заостренные колья. Бруствер у края рва увеличился.

– На сколько метров углубил Бахтин ров? – спросил Иллар, не надеясь на ответ.

Но Потанг ответил:

– На восемь.

– А расширил, – задумчиво проговорил Иллар, – до десяти. Как он успел?

– Тебе может не понравиться ответ, Иллар. Если ты щепетилен, как королева. Она была недовольна решением Бахтина. Но согласилась не вмешиваться.

– И как?

– Бахтин переловил в городе всех карманников и мелких мошенников. В столице была настоящая охота за ними. Он выдворил их всех сюда, заодно выгнал из города нищих и присоединил к ним заключенных.

– И что?

– Всех нищих и увечных осмотрели. Половина из них была здоровей, чем мы с тобой. Он выдал им и преступникам лопаты и кирки. И заставил работать.

– Чем была недовольна королева?

– Они были в цепях.

Иллар кивнул. Жестокая мера. Но Бахтин был прав.

– И куда он дел настоящих увечных?

– Отправил в горы. Подальше, чтобы не мешались.

– А где сейчас те, что копали в цепях.

– Ты немало встретишь их на улицах города. И многие давно не в цепях. Некоторые присоединились к солдатам. Ты не представляешь, насколько воришки оказались меткими стрелками.

– Зоркий взгляд.

– И отменная реакция.

Они рассмеялись.

– Глубина на всем протяжении такая?

– Да.

– А кладка стены?

– Пониже дна.

– Значит, подкоп сделать не реально?

– Мы не можем так утверждать.

Они закончили осмотр речными воротами. Место, где река входила в город, претерпело значительные изменения. И даже не тем, что уровень воды понизился за счет рва. Если арку и невозможно было усилить, то дополнительную решетку Бахтин поставил. Как и усилил береговые башни, построив со стороны города, Иллар видел это через решетку, целые каменные стены. Если противник разрушит решетку и прорвется в город на плотах или на лодках, стрелки на башне и стене сметут их стрелами. Дополнительно из воды торчали уже не деревянные, а железные колья.

– Такое воришкам не под силу, – только и мог сказать потрясенный Иллар.

– Нет, тут работала целая артель каменщиков. У них имеется толковый инженер. Он руководил всеми работами. Но Бахтин и сюда привлек жителей. Я видел и подростков, которые обтесывали камни и женщин, которые месили раствор.

– Раствор успел схватиться, башни не развалятся?

– Ну, был момент, когда мы боялись, что зарядивший дождь размоет свежую кладку. Но, к счастью, через несколько дней он прекратился.

– Кандир сказал, ты помогал ему и Бахтину. Здесь, на реке?

– Сначала да, но потом мы устанавливали метательные машины. Учились управлять, пристреливали их, смотрели на дальность, решали, где удобней их поставить.

– Теперь надо учить этому войска Хайдира и Ботрана.

– Ну, думаю, там тоже не новички, справятся.

– Пристреливались? – Иллар кивнул он на видневшиеся из башенных бойниц арбалетные луки.

– Было и такое.

– И какова дальность?

– Стена спокойно простреливается с двух башен. Штурмующим будет нелегко под таким обстрелом. Но если противник установит перед своими осадными машинами брустверы или даже деревянные щиты, стрелами не пробьем. Только каменными ядрами.

– Ну, для того они и делаются. В столице еще двое речных ворот, – продолжал расспрашивать он Потанга. – С ними то же самое?

– На одном месте Бахтин поставил шиты. Бревна, обитые железом, – пояснил Потанг. – Вода в реке, после того как прорыли сток во рвы, обмелела, мы смогли поставить щит как можно ниже.

– Но не до дна?

– Поставив на дно, мы запрудили реку. Сейчас там небольшой потоп, пришлось приподнимать.

– Чем крепится щит?

– Цепями. По углам и по краям.

– К решетке? Это надежно?

– Беренс сказал, что больше ничего нельзя сделать. Усилить башни мы не успевали. Но там река узкая и арка более надежна.

– А если построить дамбу, чтобы река огибала город, а не текла через него. Тогда укрепления будут надежней.

– Ставить кладку на илистом дне реки – пустая трата времени. Да и Бахтин не решился лишить город реки. Иначе гасить пожары будет нечем.

– Что с третьими речными воротами? Как дела обстоят с ними?

– То же самое. Но там расстояние меньшее, так что сооружение проще.

Иллар вернулся к лагерю беженцев без Потанга. Тот решил осмотреть остальную часть внешних крепостных стен.

В лагере дымились костры, вода кипела в чанах, и варилась горячая еда. Первые подводы раненных и детей двигались в ворота города.

Карташа и сопровождавших его женщин нигде не было видно. Иллар направился к лекарской палатке и не ошибся. У Карташа только закончили менять повязку. Он был вымыт и переодет, а свежая мазь намного облегчила его боль. Его лицо выражало облегчение. Девушка, наоборот, с отрешенным лицом, с болью в глазах, стояла у другой палатки.

– Твоя мать? – кивнул Иллар на палатку, – с ней что-то серьезное?

Девушка недоуменно подняла на него глаза, потом неуверенно кивнула. Иллар заглянул в палатку. Лекарь недовольно оглянулся, но, узнав Иллара, разрешающе кивнул. Женщина лежала на постели, и, казалось, спала.

– Я дал ей укрепляющий и согревающий настой. У нее застарелая лихорадка. Без надлежащего ухода ей не долго бы осталось.

– Мы можем ей помочь?

– Думаю всё возможно. Не место ей, конечно, в осажденном городе.

– Эта болезнь ведь не заразна? Если перенести её во дворец, там будет удобней?

– Нет, болезнь не заразна. Обитателям дворца ничего не грозит. И, несомненно, во дворце будет удобней. Если вы настаиваете, я распоряжусь.

– Пусть с ней будет её дочь, она поможет ухаживать за ней.

– Дочь?

– Она стоит у входа.

– Как прикажите.

Иллар вышел и сказал девушке:

– С ней все будет в порядке. Ей нужен особый уход. Во дворце можно его обеспечить. Тебе разрешат находиться с ней.

Лицо девушки просветлело, но ответила она не сразу.

– Спасибо, – наконец, произнесла она. – Я подумаю.

– О чем ты подумаешь? – недоуменно переспросил Иллар.

– Ни о чем, – решительно тряхнула головой девушка. – Спасибо.

– Пройдемся? – предложил Иллар. – Я хотел бы услышать, как вы шли. Как тебя зовут?

– Кандия, – с заминкой ответила девушка.

– Ты видела битву? Ты видела войска Курхота?

Девушка кивнула.

Они шли по лагерю, Иллар спрашивал, она отвечала. О битве за Переправой, как шли они к Алмике, битва под столицей Арилазы, потом на границе. Многое ему уже рассказали, но он с удовольствием услышал подтверждение тому, что Хайдир прислушался к его просьбе. К этой группе беженцев илонийцы отнеслись с особой внимательностью, что, впрочем, не исключило трудности пути и болезни как людей, так и лошадей.

Неожиданно спросила она:

– Мы слышали странные вещи, когда шли сюда, лорд Иллар.

Иллар напрягся. Он сразу понял, о чем была речь.

– Почему же пришли? – с деланным равнодушием, давшимся ему нелегко, спросил он.

– Вы обещали, что примете нас.

– Если вы верите, что я предатель, то грош цена моему приглашению. В таком случае вы рискуете угодить в ловушку.

– Мы рискнули.

– А зачем вы рискнули? Почему вы не пошли в Стокс, ведь это логично? Основная масса беженцев Кордии сейчас в Стоксе.

Девушка промолчала.

– Как самочувствие королевы? – спросил Иллар, не дождавшись ответа.

– Если встретим, я справлюсь, если меня допустят до неё. И почему бы вам самому не послать вопрос в Сегот? Ведь она там.

– Её там нет.

– Почему вы так убеждены в этом? Вот король Учайк уверен в обратном.

– Значит, вы поэтому не пошли в Тогот. Вы считаете, что Стокс – ненадежное убежище?

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Я доверяю принцессе Талине. Она поплатилась за то, что не признала в представленной девушке королеву. Поэтому я думаю, она не там.

– Да, интересная трактовка событий.

– Так же, как и мое предательство.

Они помолчали.

– Это ведь не твоя мать? – спросил Иллар.

Девушка не ответила. Иллар не стал настаивать.

– Ты можешь взять во дворец кого сочтешь нужным. Я распоряжусь. Если тебе понадобиться аудиенция королевы, скажи мне. Пока ты не освоилась во дворце, любой укажет, где меня найти.

– Хорошо, я воспользуюсь вашим предложением.

С этим они расстались.

Беженцы Кордии лишь на два дня опередили войска Хайдира. На подступах к столице Кандир разделил подошедшее войско на две части, одну направив в западные ворота, другую в северные. Целая армия горожан встречали их кострами, чанами с горячей водой и свежей едой. Процессия вхождения войска в столицу растянулась до утра. Зато все остатки ветхих домов были спалены, солдаты вошли в чистый город, оставив за воротами всю грязь. Даже лошади лоснились от чистоты и просто сияли.

Раненных с войском Хайдира практически не было, он оставил всех в Гелназе. Сопровождавших армию обозных жителей – торговцев, ремесленников, так необходимых в армии, жен, детей разместили у себя простые горожане. Всех работоспособных как мужчин, так и женщин, пристроили на оплачиваемую работу. Работа находилась для каждого. Деньги были небольшие, но с них можно было платить горожанам плату за постой, за простую, но чистую одежду. Общественные купальни были бесплатны. Еда в городских едальнях – умеренно дешевая.

Иллар призвал к себе Кандира и Хайдира, и они занялись расчетами и планированием дальнейших действий.

Изменение статуса Иллара Хайдир встретил лишь чуть поджатыми губами, и всё остальное время держался подчеркнуто почтительно и вежливо. В душе проклиная пожилого военачальника, Иллар старался и себя держать в руках. Но именно благодаря деловому настрою Кандира, которого уважал как Хайдир, когда-то служивший под его началом, так и Иллар, обсуждение прошло спокойно.

Хайдир уходил от столицы на юг с пятьюстами отобранными воинами, встречая войска Вароссы и собирая под свои знамена пополнения из городов. Рекомендовал двух командиров и командиром южной части столичного гарнизона был тут же назначен Вольден, западной – Юмаст. Из его же людей были сформированы два отряда всадников для вылазок.

После чего Иллар и Кандир собрали всех командиров основных войск, включая капитана королевской гвардии Солита. Тут же присутствовал Фаркус, как капитан личной гвардии Иллара и Латин, как голос и глаза Иллара.

Распределение войск и назначение задач продлилось за полночь. И с утра каждый командир приступил к своим новым обязанностям.

Все Правители Владений вернулись в свои города. У оставшихся членов Королевского Совета хватало своих дел. Регулярно собирались лишь Иллар, Кандир и Бахтин. И если утренние встречи проходили быстро и деловито, то вечерние затягивались до ночи.

Проблемы как мелкие, местные, так и крупные не заставили себя ждать. У солдат были претензии к горожанам, у горожан к солдатам. Ремесленники роптали на власти, всевозможные беженцы – на всех. В сборных частях войск ещё шли притирки друг к другу. Ополчение надо было обучать, некоторых бывалых солдат также.

Бахтин не поспевал за всем, несмотря на всех помощников, Иллар все чаще был и судьей, и последним словом в конфликтах.

Он же судил Гольвена с Абелом.

Суд над изменниками прошел на пятый день после суда над самим Илларом, и был короток и лаконичен. Участие в измене было очевидно, а слова доказательств уже звучали в суде над Илларом. Оба предателя полностью сознались. И бывший член Королевского Совета, и капитан стражи Шесбина были подавлены и сломлены. Казнь не откладывали надолго, дав осужденным лишь несколько дней, чтобы проститься с родными.

Иллар не первый раз присутствовал на казни. Хотя король Илонии слыл милосердным государем, казни всё же не были редки. Наиболее жестокие преступления карались беспощадно.

Король Торогии, наоборот, отличался суровым нравом, и Иллар не единожды присутствовал на казнях в его столице. Не говоря уже о том, что устроил Альтам в Оселеде.

Но одно дело присутствовать, другое дело – вынести приговор самому. И смотреть, как именно по твоему приговору человека лишают жизни. Даже таких, как Гольвен и Абел. Иллар с удивлением и недоумением поймал себя на мысли, что убивать самому легче.

После казни он молча последовал на тренировочный плац. За последние дни, как бы Иллар не был занят, Фаркус, по его просьбе, поднимал их с постели ни свет, ни заря и они всем отрядом тренировались пару часов на плацу. Плац никогда не был свободен. Тренировки всех свободных от дежурства и отдыха солдат не прекращались ни на час, особенно когда шло обучение нового пополнения. Новых людей вливали в группы ветеранов и бывалых солдат. Все ученики Ордата заканчивали учебу среди воинов. Во дворце не осталось даже пажей, они выполняли приказания Бахтина, наравне с городскими мальчишками и ребятней прибывших обозов.

Плац был битком забит, но Иллар вклинился в одну из тренировочных боёв и отвел душу, отражая и нанося удары не одного, а нескольких противников. Фаркус, как обычно, бдительно наблюдал и корректировал бой, направляя Иллару противников по мере его усталости. И не всегда слабых он оставлял напоследок. Если надо было, чтобы юноша пришел в себя, ему нужна была тяжелая победа, на грани всех его сил.

Вот и сейчас Фаркус кивнул Расилу, чувствуя, что пора. Иллар дышал тяжело, и свежий противник с его напором и стремительностью сначала заставил его отступать, но вот та сила, ярость, которые помогали просветлить голову, пришли опять. Он выпрямился, отбил удары и перешел в наступление. В таких случаях всё мастерство Расила не помогало ему выстоять против его молодого соперника. Схватка становилась короткой.

Иллар выбил меч из рук противника и, наконец, остановился. Фаркус привычным движением опрокинул на него ведро колодезной воды. Привыкший Иллар уже молча сносил такую экзекуцию. Но все же проворчал:

– Бахтин тебе голову оторвет за зря пролитую воду!

Он взял протянутое полотенце и натолкнулся на серьезный взгляд девушки с Кордии.

– Кандия? Что ты тут делаешь?

– Это запрещено?

– Нет.

Иллар яростно растерся полотенцем, стараясь не задеть заживающие раны и чувствуя смущение от того, что посторонний человек видит следы его боли и унижений. Кто там сказал, что девушкам нравятся шрамы? Он поскорей натянул протянутую сухую рубашку. Вот эта продолжает смотреть серьезно и далеко не восхищенно.

– Как себя чувствует твоя мать? – сухо спросил он девушку.

– Спасибо. Ей намного лучше.

Иллар знал это. Он видел Кандию мельком во дворце, знал, что она с ещё двумя женщинами расположилась в комнате, которую выделили больной, по-прежнему считавшуюся её матерью, как Иллар и сказал лекарю. Но на прямой вопрос девушка тогда не ответила. И Иллар имел все основания оставить предположения о том, кем является на самом деле эта девушка, при себе.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Тут или вообще?

– Ну, можешь сначала ответить, про то, что тебе нужно тут, а потом вообще.

– Тут мне надо было посмотреть на вас.

– После казни?

– Да, – прямо сказала девушка.

– Ты удовлетворена?

– Нет.

– Что ты ожидала, что я закачу пир? – насмешливо спросил Иллар. – Бахтин запретил пиры и праздники до окончания войны. Мы не можем себе позволить тратить понапрасну продукты.

– А вы бы закатили, если бы было можно?

– Нет.

– Почему?

– Потому что то, чем закончилось сегодняшнее утро – не повод для праздника.

– Но оно закончилось победой.

– Но сначала это было предательство, боль, страх, унижение и чуть было не поражение. Я не желаю праздновать, даже окончание этого.

– Это слабость. Победа должна быть видна. Это поднимает дух.

– Про поднятие духа я говорил еще там, под Алмикой.

Девушка опустила голову.

– Это другое.

– Но важней.

– У вас сейчас траурный вид. А люди должны видеть победу, – упрямо сказала девушка.

– У меня не траурный вид. А усталый, и был бы радостный, если бы ты не испортила мне эту радость.

– Простите.

– Прощаю. Извини и ты меня. Какое у тебя еще было дело ко мне?

– Ваше разрешение на тренировку. Мы хорошо стреляем из лука и арбалетов, бьемся и на мечах. Но нам нужна тренировка.

– Вам не разрешают?

– На этом плацу – да. Но на стрельбище нет.

– Пошли.

На стрельбище Иллар разыскал солдата, отвечающего за поле. Это был изувеченный солдат на деревянной ноге. Иллар его знал. Он носил смешное имя Разеп, и его за глаза называли Растяпа.