Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц)

– Позвольте узнать, принц Интар, а что делаете тут вы? Илония вне наших интересов. Кордия, насколько я знаю, вне ваших. Или вы изгнаны из своего королевства и король Арилазы из милости сделал вас королевским советником?

Интар пожал плечами:

– Мы все выполняем свой долг. В настоящий момент мой – быть рядом с королем Матасом.

– И сколько вы привели с собой людей? Можете не отвечать. От силы двести человек! И думаете, они повлияют на ход сражения? Против моих отчаянных ребят, не раз бравших на абордаж судна, втрое-вчетверо превосходившие их и размером, и числом?

– Ваши пираты не привыкли воевать на суше! – запальчиво вставил Матас.

– Ну, ваше величество, у нас неплохая практика боев и на суше. Вы забываете, сколько прибрежных земель нами завоевано. Вот принц Интар наверняка знает, если справедливы слухи о нём. Не так ли?

Матас не позволил игнорировать себя:

– Мне тоже это прекрасно известно. Но воевать против безоружных бедняков прибрежных земель – это совсем не то, что биться против настоящих воинов. Вы трусы, Курхот, воюете только с безоружными торговцами.

Курхот явно наслаждался беседой и яростью своего противника:

– Некоторые торговые корабли весьма неплохо вооружены. Скажем, как ваше войско, не так ли? Но и у них, и у вас – войско торговцев, войско для охраны торговцев. Но не для участия в войне.

– Так что же предлагаете вы? – вставил Интар свой вопрос.

– О! Совсем другой разговор! – откинулся на спинку кресла Курхот. – Вы не против, ваше величество, мы обсудим с вашим военным советником мои предложения?

Матас был явно против, но уступил утвердительному кивку Интара. Курхота опять позабавила ситуация. Бешенство клокотало в груди правителя Арилазы и его сдерживали только традиции и обычаи переговоров.

– Принц Интар, вы согласны, что нам удалось с легкостью завоевать Кордию?

– Нет, не могу согласиться. До нас не дошли сообщения ни о количестве кораблей, ни о численности высадившегося вашего войска. Так же мы не знаем условий капитуляции правящего дома Кордии и условия завоевания королевства. Возможно, вы убегаете от войска королевы Тайлис, и если мы задержим вас на пару дней, то в клещах между двумя союзными армиями вам проще будет сдаться, чем погибнуть. Мы с его величеством будем весьма признательны, если вы изложите свою версию. И попытаемся найти ей подтверждение, либо опровержение.

Курхот прищурился:

– Королевский замок в Корде пал, – он указал на кресла и стол, – это все я позаимствовал оттуда.

– Да, его величество, король Матас обратил на это внимание. Позвольте узнать, судьбу королевской семьи.

– Боюсь, у меня для вас плохие новости. Защитники дворца сопротивлялись мужественно и долго. И мои люди, взяв дворец, никого не оставили в живых. К моему великому огорчению. Я прибыл слишком поздно. – Курхот развел руками. – Это война.

– Это злостное и разбойное нападение, – гнев Матаса опять прорвался наружу.

Курхот засмеялся:

– Смотря, с какой стороны посмотреть! Так, что у нас дальше? В моем подчинении находится четыре десятка кораблей. На каждом у меня прибыло по триста воинов, плюс матросы и гребцы, которые, когда корабль пристает к берегу, берут в руки оружие и становятся воинами. Вы быстро считаете, принц Интар?

– Да, ваше величество. Так же быстро, как и вспоминаю, что корабли, а из них половина – галеры, не могут поднять на борт более двухсот человек. И экипаж кораблей в захваченном порту не может высадиться на берег и оставить корабли без охраны. Итого, вы преувеличили свои силы на четыре тысячи человек.

– Мы не привередливы, принц. Я поместил триста!

– Хорошо, – легко согласился Интар. – Итого у вас примерно двенадцать тысяч человек. Но сюда пришло лишь две тысячи. Не расскажите, где сопротивление в Кордии наиболее сильное? Где задержались ваши основные войска? А ведь Кордия – торговая страна, у которой всего лишь войско торговцев! Или вы сейчас лишь передовой отряд, пришедший защитить границы от вторжения Арилазы?

– А почему вы думаете, что нам нужна только Арилаза? Сегот такой же лакомый кусочек, как и Арилаза! Мое основное войско – на границе с Сеготом. Думаю, к осени столица Сегота будет в моих руках, как Алмика через несколько дней. Просто для Арилазы мне достаточно двух тысяч!

– На Сегот надо напасть через горы. Кордия предупредила Сегот, у них договор, Сегот встретит вас во всеоружии. Чтобы пройти через горы, ваших оставшихся людей не хватит.

– Что значит, оставшихся?

– Думаю, по самой Кордии у вас не менее четырех тысяч человек. Надо охранять Корду, ваши корабли, гавани, побережье и еще усмирять население. Ведь оно сопротивляется, не так ли?

– Так, – не стал отрицать Курхот, – но лишь в горах.

– Значит, горы вам так легко не пройти, гораздо труднее, чем Переправу, соединяющую Кордию и Арилазу. И сюда вы привели две тысячи людей, остальные шесть на границе с Сеготом. Вы считаете Арилазу легкой добычей?

– Я считаю, что войскам торговцев не сравниться с моими головорезами.

– Но армия Илонии – другое дело.

– Илония далеко. Для хорошего войска далеко. А Арилаза через пару дней будет моей. Не хотите обсудить условия сдачи для предотвращения лишнего кровопролития?

Матас вскинул голову и высокомерно бросил:

– Бред. Вы даже не ступите на землю Арилазы!

Интар пожал плечами:

– Что вы на это скажите, ваше величество? Вы убедили меня, что Кордию королю Матасу не освободить. Но разбить тут нас и через два дня быть в Арилазе – у вас тоже нет шансов. Может, отойдете сами?

– Нет, – не дал ответить Курхоту Матас. – Я приму только сдачу. Или полностью уничтожу его. А потом мы соединимся с войсками Сегота и утопим, Курхот, ваших пиратов в море.

Он встал. Интар нехотя поднялся за ним.

Курхот смотрел уже не так дружелюбно:

– Напоследок, мое слово, – холодно сказал он. – Если завтра на рассвете я не увижу ваше войско, и спокойно войду в Арилазу, я сохраню население и дам возможность каждому заниматься тем, чем он и занимался, торговля не пострадает. Поменяется только король. В противном случае население Арилазы будет вырезано, как и население Кордии. У меня хватит и людей, и рабов на ваши прииски. Ваши алмазы будут моими.

Матас не ответил, повернулся и пошел в сторону своих войск. Интар задержался.

– Его величество уполномочил меня обсудить еще один вопрос. Будет ли оказана помощь нашим раненным, если завтрашнее сражение закончится нашим поражением?

– Да, – согласно кивнул Курхот. – Я обязан спросить о том же.

– Да.

Официальные слова были произнесены. Курхоту были знакомы общепринятые правила милосердия после боя, это было именно то, что хотел уточнить Интар.

И все же он не торопился уйти.

– Илонии в сущности нечего здесь делать, – сказал он. – Но все же позволю себе напомнить вам еще раз о союзническом долге Илонии и Арилазы, прежде чем вы ступите на землю короля Матаса, ваше величество.

Курхот поднялся.

– Я об этом и не забывал.

Они взаимно поклонились друг другу. И разошлись.

Матас бушевал:

– Зачем я тебя взял! Ты выставил меня недоумком.

– Остынь. Ты унизил его, а я тебя предупреждал. Он будет жесток, очень жесток. Ты видел его глаза?

– Мне плевать на его глаза! Он грозил мне, моему народу.

– И он сдержит свое обещание, если ты проиграешь.

– Ты что действительно поверил всему, что он говорил?

– Нет, не верю. Но от этого еще хуже.

– Значит, у него нет этих двенадцати тысяч?

– Думаю, нет. Чтобы он не говорил, он не мог выставить сорок кораблей и тем более говорить об этом вслух. Тогда его острова останутся без охраны. Но двадцать – слишком мало! Значит их тридцать. И триста человек не поместятся на галере. Дорога до островов не такая и короткая, воинов надо кормить и поить, иметь на борту снаряжение и вооружение. Двести человек – не больше. Гребцов я беру в расчёт только частично. Хорошо, конечно, иметь воинов на веслах, но не все сто человек! Думаю, у Курхота не более шести тысяч.

– И сюда он выставил две тысячи!

– Две, думаю, на побережье, а еще две…

– У Сегота…

– Но они не собираются нападать на Сегот, Матас, они собираются встречать войско Сегота.

– Почему ты так решил?

– Потому что у Сегота и Кордии нет договора. Ты это знаешь, Кордия знает, Курхот не выглядит идиотом, наверняка он тоже знает и не поправил ни меня, ни тебя, когда мы сказали об этом. Для него важно, чтобы мы думали так, надеялись, расслабились. Но он сеготец, ему выгодно продать Кордию, и ему нужны твои алмазы. Оставшиеся четыре тысячи придут сюда. Он пугает, да, но чтобы сохранить войско, которое стоит тут. Кстати, думаю, не его разведчики в курсе всех твоих дел, ему доносят посыльные Сегота.

– Значит, ты согласен, что надо биться?

– Согласен, Матас, я согласен. Но не тебе! Не этими силами. Тебе надо задержать их тут на Переправе до прихода моей армии. Если тебя разобьют, Переправу защищать будет некому.

– Твое войско, которое идет сюда, всего две тысячи. Ты сказал, что у него будет шесть тысяч. Как ты выстоишь против него?

– Мои две тысячи опытных воинов и твои полторы. Учайк тоже пошлет тысячу своих опытных воинов. Согласись, это звучит оптимистичней. И нам надо как можно дольше оттягивать сражение. Пусть твое войско наберется опыта в небольших столкновениях, стычках. Переправу мы можем удерживать долго, очень долго. К тому времени в Илонии я рассчитываю набрать еще четыре тысячи человек, если война затянется, успею еще две тысячи. Ты тоже соберешь людей. Если Курхот прорвется, мы сможем освободить Арилазу, даже если он дойдет до Алмики.

– А если я сейчас дам сражение?

– Мы, несомненно, уменьшим войско Курхота. Но их потери будут не так велики, как твои.

– Мои, но не твои?

– Мои люди намного опытней твоих, Матас.

– И ты предлагаешь, вот так взять сейчас и уйти за Переправу.

– Да. Как это ни унизительно, но да.

– Интар, может ты и прав. Но я буду сражаться. Здесь и сейчас. Пусть мы погибнем, но со славой.

– Из-за твоей славы погибнет много людей, и мои в том числе. Возможно и твоё королевство.

– Слава войска, слава народа, Интар. Людям надо верить в великие деяния, в долг, в обязательства. А не просчитывать все досконально.

– Я думал, торговец здесь ты, а не я, – невесело сказал Интар. – К тому же война именно так и ведется – просчитывается все досконально. Как и в торговых делах. Выгода, риск, наименьшие потери.

– Но в торговле нет славы, нет места подвигу.

– В этом ты, несомненно, прав…

– Поэтому не мешай мне, а помогай. Если, как ты считаешь, мы погибнем, то тебе надо продумать, как спасти Арилазу.

– Я уже думаю. Но пока позволь мне поучаствовать в планировании этой битвы.

– Чем ты можешь помочь, если заранее уверен в поражении? Ты не военачальник, ты видел битв не более чем я.

– Мы оба неопытны в этом смысле. Но твой Дегорт – опытный. Уступи ему право командовать, останься наблюдателем.

– Твой племянник меня убедил. Дегорт будет командовать. Но я буду сражаться.

Интар печально констатировал:

– Ты сошел с ума!

– Нет. Мои люди неопытны. Преимущество у них будет только в поднятом духе. А он будет, если их в бой поведет король.

У Интара было сотни доводов отговорить Матаса. Но тот категорически отказался говорить на эту тему.

Стремительно темнело, когда в палатке Матаса собралось, наконец, командование войском. Дегорт, Вольден, Кожай, Стенли и двое правителей королевств.

Стенли, предвидя помощь Интара в утверждении Дегорта командующим всех союзных сил, вовсю взаимодействовал с командующим арилазских войск. И сейчас они представили королю и принцу готовый план. Оставалось лишь получить их одобрение и учесть возможные замечания.

Самые значительные поправки были по поводу охраны Матаса в сражении. Если уж король Арилазы решил идти в бой, то надо учесть, что его возможная гибель повергнет войско в панику и бегство. Матас, скрепя сердце, согласился хотя бы с такими доводами.

В остальном план был принят.

Совсем к ночи подъехал усталый и вымученный Тарлин. Они всё же смогли перехватить гонца Курхота к сеготскому отряду. Из послания следовало, что сношения Сегота и Ситарских Островов идут давно и на более высоком уровне. Курхот ставил в известность о предполагаемом сражении и надеялся, что, если в ближайшие часы командир сеготского отряда получит приказ Дюртала переходить границу, тот присоединится к его войску. Указывал место встречи с его посыльным, который затем даст указания по поводу вступления в сражение. Если же командиру сеготцев соответствующий приказ не поступит, Курхот информировал о планируемом переходе Переправы и освобождении дороги на Алмику.

Угроза была очень серьезной. Мало того, что подтвердились планы Курхота продать Кордию Сеготу, так еще Сегот может выступить на стороне Ситара.

– Если отряды Сегота перейдут горы и вступят в схватку, нам придёт однозначный конец. У нас еще есть шанс спасти войско, ваше величество, – в последний раз как можно убедительней и официальней, обратился Интар к Матасу.

Тот покачал головой.

– Нет, они выжидают. И если они не вышли до сих пор, к началу сражения они не успеют, не смогут пройти горы так быстро. Это же не мелкий отряд. Все остается без изменений.

– Но они смогут подойти к Переправе.

– С этой стороны, Интар, с этой. На ту сторону так просто не перейти ни Курхоту, ни им.

Интар вздохнул.

– Но копию письма необходимо послать Учайку, – сказал он, обращаясь к Кожаю. – Хотя и оптимистично выглядит то, что Сегот ещё не решился на определенные действия и размышляет, но из этого письма видна реальная угроза не только Арилазе, но и Тоготу.

– Будет сделано, – поклонился Кожай.

Тарлин успел переброситься парой фраз с Оветой, да поинтересовался, как дела у Иллара. После чего его самого и его отряд срочно уложили отдыхать с тем, чтобы рано утром они вернулись к отряду Кожая.

Оставшееся время до полуночи было потрачено на разъяснение командирам мелких подразделений их целей и задач. После чего оставалось только ждать завтрашнего дня.

Но, велев Овете дать Матасу и Стенли сонной настойки, чтобы те могли выспаться и отдохнуть, Интар с Дегортом сами не сомкнули ночью глаз, анализируя и просчитывая всевозможные ходы.

Глава 6
Битва у Переправы.

Чуть рассвело, Дегорт поднял войско. Ночью было несколько попыток занять склоны гор. Но в помощь стрелкам командующий ещё накануне отправил несколько подразделений с арбалетами. Не дав противнику вытеснить стрелков с их позиций, отряды вернулись в строй. При утреннем свете можно было не опасаться внезапных нападений. Отряды лучников, на юге в основном из войска Арилазы, на севере – из отряда Вольдена, частично усиленные теми беженцами, кто знал толк в луках и стрелах, имели прекрасное природное заграждение из камней и щелей, чтобы прятаться от стрел противника. Немудрено, что Курхоту хотелось самому занять высоты. Горцы Кожая донесли, что Курхот поставил своих стрелков на склонах гор со своей стороны. Но их стрелы не могли долететь до войска Арилазы. Если только арилазцы не пойдут в наступление, не опрокинут островитян и не кинутся вглубь Кордии. Дегорт не строил иллюзий. Они не смогут прорваться, а, значит, ситарские стрелки им не угрожают.

Отдохнувший Матас в полном боевом облачении выехал на прекрасном коне впереди своего построившегося войска. Он скакал вдоль войска, за ним следовали его телохранители и знаменосец. Матас что-то говорил своим людям, в ответ слышались стройные приветственные крики. Интар, наблюдая за этим действием с ближайшего скального уступа, где расположились они с Дегортом, согласился, что это было красиво и воодушевляло.

Непосредственно перед атакой, короля должны будут окружить такие же тяжеловооруженные всадники, как и он. Матас настоял, чтобы его можно было видеть со всех сторон битвы. Интар же с Дегортом безапелляционно и самолично отобрали как самых крепких и умелых всадников из числа королевской гвардии, так и несколько человек лучников, способных стрелять на скаку. Такой заслон представлял собой одновременно и силу, что вполне устраивало Матаса, и охрану. Остальная королевская гвардия, легковооруженная, по настоянию Дегорта, спешилась и пополнила ряды пеших солдат в центре построения. У них будет своя задача.

Небольшое войско из семисот человек, растянутое поперек долины, смотрелось не солидно. Но именно столько смогли выставить арилазцы. Часть их была на склонах, союзные тоготцы с юга, илонийцы в засаде с севера, всадники Стенли ждали своего участия в битве, скрывшись за густым кустарником у подножия скалы. Тяжеловооруженных воинов, имеющихся в войске Матаса, поставили по флангам, усиливая их.

Войска Арилазы имели кольчужное одеяние со стегаными безрукавками желтого цвета с гербами своего королевства. На щитах также были гербы. Войска Илонии отличались своими синими легкими доспехами поверх кольчуг. Горцы Тогота щеголяли в черных, вороного цвета куртках, под которыми также была кольчуга. У редких беженцев Кордии одеяние были лазурного цвета с гербами своей королевы.

Воины Курхота выступили одновременно с построением арилазцев. По мере того как они подходили к центру долины, они уже начали нести потери. Навесной огонь, который открыли стрелки с двух флангов, начал наносить урон вооруженным кожаными доспехами и легкими щитами пиратам. С воинствующими криками ситарцы прибавили ходу и врезались в сплоченный строй арилазцев.

Не перестающие стрелять стрелки не давали противнику окружить малочисленное войско Арилазы, а единство рядов арилазцев и вид короля в первых рядах, рубящего вместе со всеми, спасали положение. Арилазцы дрались отчаянно, вкладывая в удары всё своё умение и весь страх, что нагонял на них крик многочисленных, непрерывно орущих пиратов.

Интар наблюдал, не вмешиваясь, не отвлекая напряженного, натянутого, как стрела, Дегорта. Овета тоже помалкивала, не отрывая взгляда от развернувшегося действия. Интар хотел отправить ее поглубже в тыл, но она опять проявила настойчивость и осталась. Сходив рано утром в палатки к лекарям, ожидающих раненных, и познакомившись с ними, она вернулась к отцу.

Повинуясь приказу Дегорта, раздался звук рожка и гвардейцы, дравшиеся в центре, начали понемногу отступать и смещаться к флангам, оттесняя также и Матаса с его охраной в сторону. В образовавшуюся прореху кинулись пираты. Воинственные крики, казалось, предвещали победу. Но вот тут-то и вступила в действие илонийская конница. Сотня всадников, в мгновение ока, преодолев расстояние от их укрытия до линии сражения, врубились в разрозненный прорвавшийся клин ситарцев, за считанные мгновения смяв и порубив отряд противника.

Тут же ему пришлось отступить, чтобы не попасть в клещи. Два фланга арилазцев начали сдавать и отступать.

Соединившись, и опять сплотив ряды, они продолжили битву, но их осталось слишком мало. Ситарцы начали окружать их.

Но Дегорт направил на оба фланга еще сотню верховых илонийцев. Впереди Стенли поставил наиболее умелых своих конных воинов-стрелков. Они должны были высматривать пиратов, готовящихся бросать абордажные крюки и по возможности уничтожать их. Крюки оказались страшным оружием. Для пеших они не представляли опасности. Но скачущих всадников метнувшийся трос с крючьями сносил на землю под копыта лошадей.

Атаку удалось отбить, но арилазцев осталось слишком мало. Кучка их сплотилась вокруг короля, а противник все прибывал и прибывал. Двум отрядам Стенли опять пришлось отступить, пополнение противника вступало в бой ровными сплошными рядами, ощетинясь копьями и пиками.

Дегорт отдал приказ. Пришло время отряду Вольдена. Илонийцы ринулись с гор и врезались в правый фланг ситарцев. Быстрая и мощная атака воинов, отбросивших луки и пустые колчаны, и взявши в руки копья и мечи, смяла, расстроила ряды пиратов и дала возможность всадникам разделаться с остатками противника на правом фланге.

Хуже дело обстояло на левом фланге. Видимо Курхот южный склон долины знал гораздо лучше, чем северный. На южном склоне у него были шпионы, и он опасался угрозы горцев Тогота именно оттуда. Поэтому, послав небольшой отряд на всякий случай на северный склон, с которым Вольден справился без особых усилий, основную обходную группу он послал на юг. Тоготцам и стрелкам пришлось туго. Особенно познакомившись вблизи с абордажными крюками. Сражались они отчаянно, но прийти на помощь арилазцам, как и планировалось, не могли. Но, не сумев послать помощь, они не дали отрядам противника обойти место битвы с тыла.

Стенли находился как раз на южном фланге и дела его становились все хуже и хуже. Ситарцы держались стойко, не рассыпаясь в цепь и не давая коннице получить её преимущество. Но и отступить Стенли не мог, иначе остатки арилазцев будут сокрушены. Те из его всадников, под которыми ранили или убили коня, спешившись, бились на ногах, пытаясь пробить прореху в рядах ситарцев, и дать возможность друзьям прорваться в разрозненный строй противника.

Именно сейчас Дегорт посчитал возможным ввести в действие последний свой резерв – оставшихся всадников илонийцев. Спешившись у края битвы, и прогнав коней, свежие силы илонийцев пешим порядком бросились на помощь товарищам. Общими усилиями удалось разорвать плотный строй и дать возможность Стенли завершить дело. Левый фланг также соединился с остатками арилазцев.

Со стороны противника протрубил горн отхода. Воины Ситара стройными рядами начали отступать. Стенли не рискнул послать им вдогонку сильно поредевший отряд своих всадников. Если Курхот решил сохранить свое войско, то у союзных войск Арилазы тем более на счету каждый воин.

Сражение закончилось.

К счастью, убегать с поля боя не пришлось. Можно было заняться раненными и посчитать убитых. Карета Интара была готова на самый худший случай. Свежие лошади гвардейцев и илонийцев тоже. Какая-то часть войска ушла бы, оставив раненных и палатки с лекарями на милость победителей. Но этого избежали.

До сих пор лишь наблюдавший битву Интар развил бурную деятельность. Тут же были посланы парламентеры к Курхоту, организовать встречу. Овета была отослана в палатки к лекарям. Стенли послан к людям Кожая, определить потери, доставить раненных и организовать оборону склона оставшимися людьми на непредвиденный случай. Северным склоном командовал Вольден.

Дегорт занялся полем боя, организуя патрулирование и охрану людей, выносивших раненных и убитых. После объявления официального перемирия можно будет не опасаться внезапного нападения, и заняться всем полем, но пока была доступная только ближайшая часть поля, Дегорт ограничился ею.

Матас имел множество ран, но ни одна из них не была тяжелой. В отличие от его телохранителей, которых осталось меньше половины и ранены они были гораздо тяжелей, защищая своего короля, принимая на себя удары, предназначенные для их господина.

Интар навестил Матаса в его палатке, убедился, что с ним все в порядке и отправился на переговоры.

Курхот казался таким же веселым, как и накануне. Но глаза выглядели жёстче. Обошлись на этот раз только знаменосцами, без шатра и угощения.

– Вы выстояли! – весело, с наигранным удивлением произнёс Курхот.

– Войско торговцев, как вы сказали.

– Не преувеличивайте. От игрушечного войска Арилазы ничего не осталось. Не осталось бы и памяти, если бы не ваши всадники, не так ли?

– Король Матас бился отважно, исполняя свой долг.

– Так сколько же вы привели с собой людей, принц Интар? – не дал уйти в сторону от интересующего его вопроса Курхот.

– Достаточно, чтобы выполнить свои обязательства по отношению к Арилазе.

– Я не хотел бы воевать с Илонией, – осторожно сказал Курхот. – У меня в планах только торговля с Илонией.

– Возвращайтесь на Острова, и мы начнем торговать. Думаю, мы найдем, чем заинтересовать друг друга.

– Острова – это тупик, принц Интар. Мы во многом нуждаемся, но не можем ничего дать взамен.

– У вас есть неплохие бухты, широкие гавани. Почему бы не сделать порт, стоянку для проходящих кораблей. Пусть Острова находятся не по основным торговым путям, но пополнить запасы пресной водой и свежей едой, в этом всегда есть необходимость.

– Вы широко осведомлены о моей родине, ваше высочество. Позвольте узнать – откуда?

– Я много читаю.

– Тогда вы согласны, что алмазы и золото более привлекательны, чем порт на непопулярном морском пути.

– Вы сами сделали этот путь не популярным. Вы сами сознательно увеличили население Островов. Вам нужны воины, вам нужны завоевания. У меня веские основания сомневаться, что вам нужна торговля с Илонией.

Курхот помолчал, внимательно глядя на Интара.

– Я умею торговать, – наконец медленно произнес он. – Странами. Могу я вам что-нибудь предложить, принц Интар?

– Значит, торговля странами? – задумчиво произнес Интар. – Полагаю, что Кордия вами уже продана, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Интар, игнорируя вопрос. – И какова цена?

– Обе стороны остались довольны!

– Ваше величество, в данном вопросе, в отличие от простой торговой сделки, всегда есть ещё и третья сторона. Не учитывать третью сторону могут только работорговцы. Илония не торгует рабами.

– А я торгую.

– Я знаю.

– Но король – не вы. Вы всего-навсего принц. Что, если я предложу вам… Мадир.

– А себе построите порт в пустыне? Вполне разумно. Но дело в том, что Илония чтит договоры. Мадарис может быть спокоен насчет соблюдения каждого пункта этого договора. Впрочем, вы можете послать парламентеров моему отцу и в Королевский Совет.

– Возможно, пошлю. Потом, когда буду стоять у границ Илонии.

В словах не осталось веселья. И угроза совершенно не была скрытой.

– В таком случае – это наша не последняя встреча. А сейчас я хотел бы заручиться вашей поддержкой по перемирию. Как вам, так и нам надо собрать всех раненых и убитых.

– Конечно. Но не спешите откланиваться, принц. Я все же хотел обсудить с вами, или с королем Матасом наши дальнейшие планы. С вами, естественно лучше, чем с весьма вспыльчивым его величеством.

Интар помолчал. Наконец, сказал, нахмурившись.

– Мы отступаем.

Курхот усмехнулся.

– Могли бы не напрягаться, решая, выдавать эту тайну или нет. Хотя вы и перехитрили меня, умудрившись привести с Илонии не двести человек, как я ожидал, а, судя по всему, намного больше, все же я могу оценить ваши потери и предположить, что больше вы никого не прячете. Но ваша армия, армия Илонии, ещё ох как далека от Кордии. Вы уйдете вместе с королем Матасом. Двух дней будет достаточно как вам, так и нам. Но вот что дальше?

– Дальше? – Интар пожал плечами. – Дальше Переправа. Думаю, вы знаете, что это такое. Она широкая, да, но вы её не перейдете.

– Значит, ваши оставшиеся люди умрут там. Дорога на Алмику для меня будет свободна. Вы не могли бы предложить королю Матасу моё вчерашнее предложение? Да, он бился великолепно. Не ожидал от торговца. Он вызвал моё уважение. Я предоставлю ему еще один шанс спасти себя и его королевство.

Интар встал.

– Я могу передать его ответ прямо сейчас. Он отрицательный.

Курхот тоже поднялся.

– Тогда до ближайшей встречи, принц Интар.

Поклонившись, они разошлись. И Интар не слышал, как Курхот, поравнявшись со своим знаменосцем, молодым воином, негромко спросил:

– Ты хорошенько запомнил его?

– Ещё в прошлый раз, мой повелитель. Я искал его в битве, но он не сражался.

– Не сражался? – Курхот усмехнулся. – Не воин. Трусливый принц. Что ж, будь готов. Когда я прикажу, убьешь его.

– Да, отец.

Недавние противники перемешались на поле боя, выискивая и перенося на свою сторону раненных и убитых. Женщины, и даже дети, всегда сопровождающие войска, собирали стрелы. За каждую принесенную стрелу полагалась небольшая, но награда. Все стрелы были выпущены по целям, для изготовления и доставку понадобится время. Поэтому каждая найденная стрела была далеко не лишней. Дело осложнялось тем, что основная их масса пришлась на часть поля противника. Женщины порывались и туда, но, несмотря на перемирие, долго задерживаться там никому не хотелось.

К тому моменту, когда Интар навестил Матаса, выслушал прибывших племянников и посыльного от Вольдена, были готовы первые данные о потерях. От всей армии арилазцев осталось в строю не более двухсот солдат. Еще триста воинов имели ранения. Кто-то из них вернется в войско, кто-то пополнит список погибших. Остальным отдавали последние почести и погребали в одной большой могиле.

Стенли потерял сорок человек. Но только сотня его всадников была готова идти в бой прямо сейчас.

Отряд Кожая сильно поредел, как и стрелки на южном склоне. Сам командир горцев, как и Тарлин, были ранены, но легко. Остальных раненных принесли на носилках. Отряд Вольдена пострадал менее всего. Пешие стрелки понесли незначительные потери, а весь конный отряд остался цел.

Для оценки потери беженцев Кордии Интар приказал привести к нему кого-нибудь из их предводителей.

На взгляд Дегорта и Вольдена, что подтвердили и зоркие разведчики, противник потерял убитыми около пятисот человек. Такие большие потери Курхот понес благодаря конной атаке Стенли и стремительному наступлению Вольдена. И все же остатки армии Курхота превышали войска союзников в два раза.

Пора было готовиться к отступлению.

В первую очередь в путь были отправлены тяжелораненые. Все повозки, включая карету принца Илонии, были заняты стонущими воинами. Не всем им суждено было вынести путь домой. Но лекари делали всё возможное. У кого был шанс выжить, лекари этот шанс давали. Главное теперь было довести их домой.

Овету приставили в помощь к немолодой лекарке. Та передавала на её попечение только легкораненых солдат. Девушка не роптала. Было не время, легкораненых по её душу и так хватало, а опыта у неё действительно было маловато, да и тяжело ей было от вида тяжелых уродливых ран, нанесенных колющим, рубящим оружием. Ужасные раны оставляли и абордажные крючья.

Отец изредка заглядывал проведать её. На его глазах она старалась держаться уверенно и спокойно, но на самом деле ей было нелегко. Рой мух заполняли навесы, под которыми были устроены столы и носилки. Ужасно пахло, несколько раз Овета отходила в сторону, ей было плохо. Но она возвращалась. Её руки, её умение не были лишними, и она справлялась. А солдаты в её присутствии старались сдержать как вырывающиеся стоны, так и ругательства.

Однажды она заметила, как в палатку к королю Матасу зашла странная группа беженцев: высокий воин, пожилая женщина и молодая девушка. После чего оттуда выскочил посыльный и вскоре к палатке торопливо подошел её отец. Были они там долго. Всех, кто подходил к палатке, охрана уверенно отправляла восвояси. Овета не видела, когда отец вышел, но, когда он в очередной раз заглянул к ней, он был явно рад какой-то вести. Облегчение прямо читалось на его лице. Овета не удержалась и спросила, кивнув на палатку: