Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 44 страниц)

– Как в таком случае опознаю его я? Или отец запланировал встречу?

– Не могу тебе ничего сказать, капитан. На первую-то встречу Курхот взял кое-кого, но в первом же штурме его убили. У нас есть, конечно, описание королевского мальчишки, но…

– Я слышал… – вступил в разговор Сабер.

– Что? – повернулись к нему Раднир и Нетр

– Был посланник от короля Альтама. Они говорили в палатке, а я спал снаружи. Посланник сказал, что покушения их людей на королевского внука не приносят успеха. Что один человек исчез, скорее всего, его поймали. Остальным пришлось затаиться, и они не могут действовать открыто из опасения, что их выдали.

– Его хорошо защищают?

Сабер пожал плечами. Нетр, подумав, добавил:

– Те пленные, которых мы обмениваем, ничего не могут сказать определенного. Он не командует, он сражается.

– Ты же сказал, он возглавляет оборону.

– Да. Но солдатами командуют командиры. Он не вмешивается.

– Бьется, как простой воин?

– Поэтому-то нам не удается выделить его из солдат.

– Мне опять придется сдаться в плен? Он обходит пленных? У меня будет возможность убить его?

– Обмен происходит быстро. Пленных, разумеется, допрашивают. – Нетр хохотнул, – как и мы их людей. Но внук короля этим не занимается. А от их пленных мы знаем только то, что у него имеется охрана. Может в этом-то и кроется наша неудача, слишком хорошо его защищают.

– Есть возможность пробраться в город?

– Думаешь, король пошлет тебя опять сдаться? Возможно. Но после Переправы, после того как ты покушался на принца, они стали осторожней. У тебя ничего не получится.

– Так что же хочет отец?

Нетр пожал плечами.

Сытая еда и вино быстро разморили Раднира, и он уснул тут же у костра, не закончив свой вопрос и не услышав ответа. И уже не чувствовал, как его перенесли в палатку.

Утро было спокойным и умиротворенным. Он был среди своих, его ждал корабль. Проклятый принц посеял в его мыслях тень сомнения. Отец имел право посылать его на смерть, но вчера вечером Радниру впервые не захотелось умирать так бездумно. Если отец, как и прежде, пошлет его в стан врага убить сына принца, то в этот раз у него будет еще меньше шансов остаться в живых.

Но кто сказал, что это будет, как в прошлый раз? Будет штурм и Раднир будет среди первых, он узнает сына принца и убьет его. А теперь надо вернуть силу в руки и гибкость в тело.

Вчерашние тревожные мысли, возникшие в свете костра, исчезли без следа.

Когда отец призвал его к себе, он был готов.

Но оказалось, целью вызова было показать его предводителю союзников. Окружившие королевскую палатку гвардейцы были явно не островитянами и наемниками. Рослые, сильные воины были облачены в куртки цветов Торогии – синие с черным. Перед входом в палатку поставили два кресла, площадку перед ними расчистили.

Короли двух королевств как раз выходили из палатки, когда подошел Раднир. Посыльный оставил его, и юноша склонился перед отцом и его гостем.

– Мой сын! – Курхот повернулся к Альтаму, кивнув на Раднира.

– Такой молодой? – его собеседник недоверчиво оглядел юношу. – Сколько тебе лет? – обратился он к нему.

– Девятнадцать, ваше величество.

– Ты же не первый год воюешь с отцом?

– Не первый. Отец доверял мне самостоятельные походы.

– Вот как?

Курхот коротко хохотнул.

– Он отличный капитан, мой дорогой Альтам. Он – то, что нам надо!

– Ну что ж, для этого мы и собрались. Ты покажешь нам, на что ты способен? – обратился он к Радниру.

Тот вопросительно посмотрел на отца. Курхот кивнул головой:

– Я сохранил твой меч, сынок. Ты должен победить того, на кого укажет его величество. После этого мы вернемся к вопросу о полном твоем прощении.

По его знаку, из палатки вынесли меч, и отец протянул его сыну. Раднир привычно перехватил ножны, рука легла на рукоять, вытащила клинок. Он был вычищен и ухожен. Последний раз он держал его в руках, когда отец призвал его к себе и, забрав меч, вручил ему отравленный дротик.

Прозвучала команда и Раднир остался на расчищенной площадке один на один с воином в сине-черном.

Отбросив ножны, Раднир отсалютовал противнику. Тот ответил тем же жестом и тут же бросился в атаку.

Для двух королей предстоящее действие было серьезным делом, раз они вручили своим людям настоящие клинки. Альтам к тому же поставил против сына союзника сильного воина. Тут было не до разминки.

Атака была стремительной, но и Раднир тренировался в последнее время гораздо усиленней, чем за всю свою предыдущую жизнь. И противники ему встречались с различной школой. Поэтому он успешно парировал атакующие удары и не дал оттеснить себя с поля. А через некоторое время уверенно перешел и в наступление.

Они кружили по площадке, то обороняясь, то тесня друг друга. Боевые клинки не ограничивались нанесением тупых ударов, то у одного, то у другого рубашка и куртка были изрезаны, в некоторых местах пропитались кровью. Но серьезных ран не было, и они продолжали, не слыша подбадривающих криков своих земляков.

Громогласный рев моряков ознаменовал победу молодого капитана. Победа досталась не случайно. Ловкий маневр, обманный прием и ловкость помогли выиграть схватку сыну Курхота. Обрушив меч на руку противника, он выбил у него оружие из рук. И первым же протянул руку побежденному. Рука того повисла плетью, но он протянул Радниру другую. Поединок закончился.

Юноша повернулся к королям, восседавшим в креслах. Король Ситара выглядел довольным, его гость задумчивым.

– Я удовлетворен, – произнес Курхот, вставая и обнимая сына. – Ты достойный мой сын и готов для великого подвига. Теперь ступай.

Раднир, еще пошатываясь, отошел от палатки. Его приветствовали, хлопали по плечу, он еле стоял на ногах от таких одобрительных жестов, но внезапно его потянула рука вниз. Это был Сабер.

– Иди за мной, – шепнул он брату и уверенно повел его в сторону. – Ты будешь недоволен, я знаю, это недостойно, брат, – торопливо прошептал он, – но тебе надо это услышать.

Не успел Раднир прийти в себя, как они очутились среди полотнища палатки. Сабер притянул его голову вниз и прошептал:

– Я жил у отца в палатке, у меня тут свой уголок. И есть выход наружу, чтобы я мог выходить, не мешая ему, ну и приносить то, что ему надо.

Он подтолкнул брата к куче покрывал в углу, лег и показал на место около себя. Ошарашенный Раднир пристроился рядом. Сабер накинул на них покрывало, и они замерли.

– … победил вашего воина, – возмущенный голос их отца отчетливо раздавался в палатке.

– Мальчишка, который обороняет город – лучше его. Мне неважно было, победит ваш сын или нет. Я смотрел, как он бьется. Он слаб.

– Вы сами сказали, что ваш воспитанник запустил занятия.

– Да, но он очень ловко удрал от меня. И на стенах приветствуют кого, как не его. Если бы он был плох, его телохранители не пустили бы его рисковать собой.

– Вздор, на стенах от умения биться мечами толку мало.

– Но реакция остается той же.

Голос Альтама был резок, под стать его собеседнику. Они оба злились, и Раднир чувствовал, как дрожит от страха его младший брат. Смертельно боится, но все же рискнул. Радниру самому было не по себе. Но уйти теперь он не захотел бы ни за что.

– Но у него и вполовину нет такого опыта, как у Раднира.

– Это огромное преимущество, вы правы, Курхот. Но у вашего сына только один шанс убить Атира – это отравленным дротиком. Что не получилось с отцом, вполне может получиться с сыном. Я могу лишь послать убийцу с отравленным кинжалом, но к мальчишке не подступиться близко. А с арбалетным болтом мы уже несколько раз потерпели неудачу.

– Иллар – воин. Он должен принять смерть от меча.

– Это глупость. Почему вы настаиваете на этом?

– Возможно, и глупость. Но я ввёл это правило и до сих пор оно работало. На нём держится кодекс нашей чести. Да, я понимаю, сейчас это препятствие. Но всё меняется. Мы никогда не осаждали так долго города. Я переделаю этот кодекс, но потом, не менять же его на поле боя. От меня могут отвернуться.

Альтам задумался лишь на мгновенье. Следующие его слова были тише:

– Есть еще одна большая проблема. После такого долгого общения с Интаром, я не рискну послать вашего сына в стан врага.

– Что вы имеете в виду? – в голосе Курхота послышалось недоумение.

– То, что вы только что мне рассказали. Илонийский принц далеко не идиот. Если он приблизил к себе своего убийцу, значит, он ему полностью доверял. И ваш сын, насколько я понял, не сбежал. С чем он пришел к вам?

– Раднир понес жестокое наказание. Он его выдержал, он сломлен и покорен.

– Но не для меня. Я не рискну послать его в город и дать возможность сдать моих людей.

– Он обойдется и без ваших людей. Он умный мальчик, и даже не зная внука короля, разберётся, как найти и уничтожить его.

– Но войти в город без моих лазутчиков – он не сможет. А у меня нет лишних людей.

– При первом же штурме он попадет в плен и окажется в городе.

– Пленные в Нарте не сбегают. И их тут же обменивают.

Опять наступило молчание, прервавшееся журчащим звуком. Наполняли кубки с вином.

– Скажите, Курхот, почему вы настаиваете именно на вашем сыне? – задумчиво произнес Альтам. – До этого вы ограничивались штурмом. И не приглашали меня для обсуждения, как послать в город убийцу внука короля, доверяя это дело мне. Я в затруднении. И не могу найти этому объяснения. Насколько я понял, это ваш наследник. Умный, умелый, за ним идут люди. Почему вам так важно послать его на смерть?

Ответ Курхота не заставил себя ждать:

– Вы сами ответили на свой вопрос, Альтам.

– Вот как? – Альтам надолго замолчал. – Я должен был догадаться. Но я так давно устранил своего кузена с трона Торогии, что, признаться, подзабыл про это. Ну и, конечно, мой наследник – моя кровь, был долгожданен и желанен. Моя династия продолжится, королевская власть будет крепкой. Что еще может быть важней для короля?

– У меня ещё есть сыновья… – Курхот встал с кресла, прошелся по палатке. Его голос раздавался то ближе к подслушивающим братьям, то дальше. Раднир, казалось, не дышал. – Тот же Сабер… – продолжил Курхот, – хитрый, верткий. К тому времени как он подрастет, я, возможно, и готов буду рассматривать наличие наследника. Но, поверьте, Альтам, сейчас сильный наследник – это угроза моей власти. Сыновья слишком быстро растут, мужают. У нас на островах и на море иначе нельзя. В один момент кто-нибудь из них решит, что власть должна перейти в молодые руки. И люди пойдут за молодым! Если я вовремя его не уничтожу.

– Вы хотите сказать…

– Раднир пятый из моих старших сыновей и единственный, кто, вопреки моим планам, остался в живых.

– Они не умерли в бою, вы сознательно послали их на смерть. Признаться, Курхот, этого не ожидал даже я.

– Они умерли с честью. По тому кодексу, который я не хочу менять. И их смерть служит мне так же хорошо, как служили они. Тот, у которого такие сыновья, достоин уважения. Меня боготворят. Раднир должен умереть так же.

– И именно поэтому вы не оставили его в яме…

– Да, опозоренный сын мне не нужен. Его позор ляжет на меня. Он должен умереть, но умереть геройски. Вы считаете, он подвергся влиянию Интара… Что ж, тем он опасней. Он уже учится думать, делать выводы, он уже начал обманывать меня. Это необходимо срочно пресечь.

– Значит, нам надо продумать, как выгодней использовать его смерть. Это обязательно должен быть подвиг? Убийство? Я по-прежнему не рискую впустить его в город.

– Нет, – остановился Курхот, – если таково ваше решение, он пойдет на штурм, как и все. Он будет искать внука короля, и будет биться отчаянно, чтобы получить моё прощение. Если это окончится неудачей, у нас ещё будет встреча с этим мальчишкой. Как только доставят карету из Арилазы, мы пригласим Иллара на встречу. Там Раднир его запомнит, и будет искать в бою. Меня устроит любой исход – кто бы кого не убил.

– Решайте, что делать со своим сыном прямо сейчас. С моей стороны глупо рассчитывать на него. Моим людям дан приказ, надеюсь, им представится случай убить Атира раньше.

– Военные действия ещё не закончены. Я найду способ устранить его.

Саберу пришлось несколько раз толкнуть Раднира, прежде чем тот пришел в себя. Так же тихо, как и пробрались внутрь, они выскользнули наружу.

Только сейчас он обратил внимание, что к просторной и богато украшенной палатке отца, чуть ли не вплотную были приставлены повозки, телеги, ящики и тюки. Курхот добычу всегда предпочитал держать поближе к себе. Но никогда ее не было так много, обычно караванщики регулярно отправляли ее к кораблям. Сейчас все оставалось на месте. Опасность действительно была реальной, илонийцы не давали ни подойти обозам с продуктами, ни отойти караванам с добычей.

Младший брат по-прежнему руководил старшим, ловко выныривая из-под какого-то возка и незаметно оказываясь далеко от королевского шатра. Очнулся Раднир уже у своей палатки, неосознанно ответив на повторившееся поздравление Нетра.

– Что с вами, капитан? – тот всё же заметил, что с юношей что-то не то.

Тот не ответил, а Нетр не переспросил, приписав такое состояние своего капитана последствиям поединка. Заметив следы крови на рубашке, он тут же заставил его раздеться, сам обработал какой-то мазью небольшую, уже засохшую царапину. Накладывая еду в тарелку и передавая её Радниру, он что-то рассказывал, но юноша не слышал. В голове звучал голос отца: «…единственный, кто, вопреки моим планам, остался в живых …»

Сабер преданно, но испуганно заглядывал брату в глаза. И Раднир, взъерошив его волосы, через силу улыбнулся:

– Король – наш отец и повелитель… Прикажет, умрём.

Он не пошел в палатку, лег прямо под открытым небом. Он любил лежать на палубе, вот так же смотря на небо, и чувствуя под собой колышущее море. Как же ему его не хватало. Звезды были те же, но вокруг был запах не моря, а смрада, и неподвижная земля внушала гораздо больше страха, чем неустойчивая палуба.

Умереть за отца, приумножая его славу, что могло быть почетней. И он, и братья, они были готовы и сделали это, не раздумывая. Но умереть, чтобы отец не боялся за свою власть… На душе было гадко, как… в яме…

Глава 29
Встреча с Курхотом и Альтамом

Разбивая планомерно стену над заложенным потайным ходом и видя безрезультатность работ, противник всерьез разозлился. Оторванные от других участков «буйволы» не смогли даже обрушить нависшую над водой часть крепостной стены. Как ни старались наводчики попасть в это место, мешали брустверы, ядра летели либо в ров, либо выше. А упавшие каменные снаряды сделали то, что не сумели защитники – засыпав дыру, они укрепили ее.

В надежде найти еще одну такую же подозрительную стену с внутренней пустотой, осаждающие осмотрели все стены. Безрезультатно.

Для Иллара и его советников это было подтверждением их данных. Такой ход был один, и они смогли вовремя его обезопасить.

Разъяренный неудачей Курхот обрушил мощь нового «буйвола» на речную решетку. Ему вторил еще один «буйвол» у восточных ворот. Рвы в нескольких местах уже были засыпаны, завалены фашинами. Здесь же валялись остатки осадных лестниц после неудачного штурма. Судя по тому, что штурмов больше не было, вражеские короли берегли своих людей для последнего решающего штурма.

Резервные отряды по-прежнему патрулировали в Большом городе и готовы были ринуться в любую точку внезапного штурма. На участках ожидаемого прорыва Кандир сосредотачивал самых опытных и закаленных воинов, заменяя их на других стенах и башнях выздоравливающими солдатами, призывая всех мужчин столицы, которые могли держать в руках оружие.

Мелкие победы воодушевляли столичных солдат. Пища, хотя и не обильная, не заканчивалась, вооружения было достаточно, солдаты были чисты, одеты и обуты, раны лечились, боевой дух города теперь был на высоте. И Иллар не позволял себе даже думать о том, почему такая планируемая, ожидаемая помощь, всё не идёт и не идёт.

Речная решетка рухнула первой, хотя как Курхот, так и Альтам хотели бы, чтобы прорыв был в нескольких местах одновременно. Но и речной вход в город был огромнейшим. И Курхот направил удар сюда.

Теперь осажденные поняли, что за конструкцию строили вражеские инженеры. К воротам с обоих берегов реки медленно, но упорно, управляемые с помощью канатов и рычагов приближались два навесных моста. Снаряды катапульт не причиняли этой массивной конструкции существенного вреда, установленные щиты оберегали нападавших.

Встретившись под бывшей аркой, два моста встали замертво. И с них на башню, с осадного арбалета летели ввысь абордажные крюки. Первые смельчаки с невероятнейшей скоростью поднимались вверх.

На этот раз у осажденных были приготовлены сюрпризы. С башен стреляли илонийские арбалеты, несшие такие же абордажные крюки. Но не для передвижения по ним, а чтобы подхватить, сдвинуть, запутать тросы противника. Ведомые сильными руками солдат, тросы ответных абордажных крюков стряхивали смельчаков, как плоды с деревьев. Канаты, веревочные лестницы перемешались в воздухе. Дротики, стрелы находили в этих запутавшихся, как мухи в паутине, воинов Курхота и били насмерть.

Но враг продолжал наступать. Под защитой щитов, к краю моста перемещались построенные лодки, их спускали в воду и, ведомые сильными взмахами весел, они устремлялись в город.

И опять штурмующих ждал сюрприз. Перед лодками противника, уже прорвавшимися в город, поднялась со дна реки преграда в виде бревен, обитых железом. Их поднимали цепями с помощью рычагов. И не один такой заслон, а несколько. Лодки оказались заблокированы. Цепи нельзя было ни перерубить, ни перепилить, да и времени на это не было. С береговых укреплений они планомерно расстреливались из больших осадных арбалетов, стреляющих тяжелыми мощными стрелами. С такого близкого расстояния эти стрелы пробивали насквозь борта и щиты лодок, застревали в веслах, мешая грести. Да им и грести было некуда.

Лодки получали пробоины, наполнялись водой и шли ко дну. Моряки пытались добраться до берега вплавь, но из бойниц укреплений им навстречу летела смерть.

Где-то из города, направляемые знаками видневшегося на башне подростка, в навесной мост неслись огромные снаряды мощного требучета. Тамир и его отец действовали сообща. Еще одно произведение искусного торогского инженера разваливалось на глазах ликующих победителей.

Иллар стоял на речной башне вместе с Грайтом. Член Королевского Совета радовался как ребенок, когда созданный им арбалет выполнил свою задачу. Его торжествующий взгляд нет-нет, да касался лица Иллара. Иллар понимал его значение: «А ты, мальчишка, не верил, что ОН нужен».

– Спасибо, Грайт. Ваш арбалет – великолепен! – Иллар протянул руку.

Грайт серьезно пожал руку в ответ.

– Мне жаль, что вашего отца нет с нами в эту минуту, – сказал он.

И это было не сожаление, что место отца занял неопытный юноша, а дань уважения победы этого молодого человека и его собственной. Они поняли друг друга.

Иллар подошел к Темиру, новоиспеченному офицеру королевской армии. Указ о даровании королем дворянского звания отцу и сыну был вручен совсем недавно, при большом стечении народа, самим королем. И зря Фаркус ворчал, что строителю не нужен титул, ему теперь нечего будет есть, какой же дворянин будет строить дома. Мальчишка, бывший подмастерье, прямо на глазах становился воином. Уверенные движения, серьезный взгляд, хотя и немного смущенный, не привыкший к такому вниманию. Эти двое, Грайт и Темир, уже нашли общие темы для разговоров. И богатый вельможа открыто взял мальчика и его отца под своё покровительство.

Иллар похлопал подростка по плечу.

– Вы справились с отцом. И спасли город.

Гордость, светящаяся в глазах Тамира, была ему ответом.

А Иллар на этот раз подошел к Тайлис. Девушка под защитой башенного зубца напряженно всматривалась вдаль.

– Видишь его?

– Да.

– Не достать?

– Нет, – покачала она головой.

Она по-прежнему оставалась для всех просто беженкой. Прекрасно стреляющей, с отличнейшим арбалетом. Но только Иллар знал, кто она на самом деле. Хотя после сегодняшней битвы это знал и Грайт. Сначала взгляд знатока оружия, как всегда, зацепился на арбалете, самым лучшим, что видел Иллар за свою жизнь, затем недоверчиво и удивленно поднялся на лицо державшей его девушки и озарился узнаванием. Она слегка качнула головой, Грайт еле заметно склонил голову. Он скользнул деланно равнодушным взглядом по лицу Иллара, и тут же вернулся, заметив усмешку на лице наблюдающего за ним юноши. Глаза удивленно распахнулись, и уже улыбнулся он. Теперь он знал, что и Иллару известно, кто его гостья.

– Хочешь, попросим Грайта, чтобы он что-нибудь придумал для твоего арбалета. Может он сможет выстрелить дальше.

Девушка рассмеялась.

– Мой – самый лучший. Ты видишь, он известен даже твоему Грайту.

– Он узнал тебя, – улыбнулся Иллар. – И не сказал бы даже мне, кто ты.

Они помолчали.

– Я все равно его убью, – произнесла Тайлис с ненавистью.

– Он боится подходить ближе.

С высоты башни было видно, как беснуется от поражения их враг. Как Курхот ходит взад-вперед, что-то кричит на своих солдат. Его слушают, вытянувшись перед ним. Хорошая, крупная мишень. Но вне поражения стрелы.

Атака на речные ворота провалилась. Там, где, казалось, моряки имели преимущество, горожане их победили. В этот раз илонийцы не понесли потерь, в отличие от воинов Курхота.

Победа ознаменовалась праздником. Во дворце, в Малом городе Бахтин разрешил танцы и даже достал вино. Его люди следили, чтобы никто не выпил лишнего. Но всем, даже детям досталось по чарке. Отправлены были бурдюки на сторожевые башни. Кандир разрешил и это. Он знал, что командиры не дадут лишнее стоящим в карауле солдатам. Но праздник должны были почувствовать все.

Когда король с королевой станцевали танец под ликующими криками горожан, Иллар счёл возможным пригласить на танец Тайлис. К его и к её удивлению, она согласилась. Королева Кордии не была привычна к народным танцам Илонии, Иллар вообще никогда не танцевал, хотя мама и настаивала на учителях, а Стенли и Тарлин своими примерами показывали, что и на балах можно хорошо провести время. Но танцы были не для всегда сдержанного Иллара.

А тут всеобщее возбуждение захватило их. Не зная движений, повторяя за танцующими рядом, у них получилось. Пару раз он столкнулся с Латином, который менял партнерш, не пропуская ни один танец, и делая недвусмысленные намеки, указывал Иллару на его спутницу.

Иллар сердился, и, наконец, не выдержав его взглядов, покинул вместе с Тайлис круг танцующих. Тайлис не была против. Как не была и против нежного поцелуя. У какого-то дерева в дворцовом парке. Никому не было до них дела. Рядом деревья подпирала еще одна такая парочка, а невдалеке, Иллар не сомневался, была и его охрана, и Тайлис.

Поцелуй был долог, скорее ласков, чем горяч. Они отдыхали от войны, забыв о своих потерях, об охране, о будущих штурмах. Руки Иллара распустили её волосы, и он купался в их шелке, её руки теребили его короткие вихры.

Их прервал звук резко спустившейся тетивы и свист стрелы. Не в их сторону. Они обернулись. К ним шли Фаркус и Матрия.

– Милорд, мы взяли их, – издали начал Фаркус, видя напряжение Иллара.

– Мы были приманкой? – сухо спросила Тайлис, освобождаясь из рук Иллара.

– Почти, – произнесла Матрия. – Мы их заметили, как заметили и людей лорда Иллара. Ещё когда вы оба танцевали. Мы дали вам уйти, чтобы они последовали за вами, и там окружили их. Вам ничего не грозило.

– Насколько я понимаю, – отвесил поклон Матрии Фаркус, – мы с вами делаем общее дело. Но я охраняю наследника. Позвольте спросить, кого охраняете вы?

– Фаркус, это их дело.

– Возможно. Если бы охотились только за вами. Но девушка имеет охрану, значит, её жизни тоже угрожают. Если во время покушения можете случайно пострадать вы, это будет уже моим делом.

Иллар и Тайлис не удержались и рассмеялись. Иллар посмотрел на Тайлис. Она кивнула головой.

– Фаркус, это королева Тайлис. – Фаркус склонился в поклоне. – Может ты и прав, я как-то не подумал. Курхот знает, что она тут. Может, Альтам дал задание своим шпионом убить не только меня, но и её.

– Ваше величество, – безапелляционно заявила Матрия в ответ, – я настаиваю, чтобы вы исключили свое общение с лордом Илларом. Я не знала, что нахождение рядом с ним настолько опасно.

Иллар поднял руку, останавливая ее поток негодования.

– Матрия. Вы правы.

Тайлис серьезно кивнула.

– Мы будем осторожны, и больше не будем целоваться у всех на виду, – закончил Иллар.

Девушка не удержалась и улыбнулась.

Матрия фыркнула и уверенно взяла свою подопечную за плечи. Развернув её от Иллара, она повела ее прочь.

– Я больше не отпущу её на вашу башню, – бросила она на прощанье.

Иллар подошел к Фаркусу, всё ещё посмеиваясь.

– Грозная, – кивнул Фаркус.

– Хорошо, что тут нет Латина, – сказал Иллар. – Не представляю, куда бы я потом делся от его насмешек.

– Меня больше интересует, что скажет твой отец, когда вернется, парень. Целовать чужих королев, это, знаешь ли…

Иллару сразу расхотелось смеяться.

– Пойдем, – сказал он, вздохнув, – поговорим с убийцами.

Двое мужчин сидели на жестких стульях, их руки и ноги были привязаны к спинке и к ножкам. Иллар рассматривал их. Один молодой, явно военный, короткие волосы, на лбу следы от шлема. Наверняка прикидывался солдатом или даже нес службу. Фаркус послал солдата с его описанием, чтобы выяснить, в каком отряде он служил. Второго Фаркус знал. Это именно его описал когда-то Гольвен. Тогда он успел скрыться, его не нашли. Судя по светлой коже лица, он долгое время находился в закрытом помещении, прятался.

– Ваш товарищ, который попался первым, был повешен, – сказал Иллар. – Его тело где-то в канаве, слегка прикопанное землей. Если вы не ответите на мои вопросы, вы составите ему компанию. Если ответите, я отпущу вас.

Старший лишь скривил губы, молодой опустил голову.

– Повесить, – кивнул Иллар на старшего.

Тот удивленно вскинул голову. Он явно ожидал пыток, намеревался выдержать, в надежде, что вскорости город падет, и его господин придет и освободит его. Он не желал, чтобы все закончилось вот так быстро, не без борьбы. Он попытался сопротивляться. Когда его отвязали, чтобы вывести, он в отчаянной попытке добраться до своей цели, вырвался, чтобы тут же наткнуться на меч Иллара.

Его увели. А Иллар продолжал рассматривать молодого.

– Кто должен был открыть ворота? Ты или он? – внезапно спросил он.

Оставшийся несостоявшийся убийца судорожно замотал головой:

– Он. Я… я только помогал… я докладывал…

Когда допрос закончился, Иллар вышел в замковый двор. Его уже ждал Фаркус.

– Как у тебя дела?

Фаркус крякнул.

– Если бы он не верил, что город выстоит, он бы так ничего и не сказал, как и предыдущий. Но он согласился говорить. При условии, что ты отвезешь его в Мадир. Только там он сможет скрыться от своего господина.

– Альтама?

– Да.

– Хорошо. Ты дал обещание от меня?

– Несомненно.

– И что ты узнал?

– Не особо много. Их было четверо. Твоего солдатика наняли тут. Он служит у восточных ворот.

– Да, он сказал, что докладывал о состоянии ворот. В какие места лучше бить. Он передал слепки ключей от малой калитки. Пронёс приготовленные отравленные сухари. Не понимаю только, зачем такого ценного человека, уже готового сдать город, послали выслеживать и убивать меня. Было бы больше толку от него там, на воротах.

– Приказ Альтама. Слишком ты его достал, сынок. Это не я сказал, это мой пленник. – Фаркус продолжил рассказывать. – После того как взяли Гольвена, он догадался, что тот его выдаст, знал, что мы его ищем, и прятался очень хорошо. Потому-то они и не смогли тебя убить. Мало людей. Первый попался. Второй – скрывается. Третий – не подходил для убийства, так и случилось. Есть ещё и четвёртый. Но тут он занят каким-то слишком важным делом. Да и не стрелок он, насколько я понял.

– Готовит подкоп?

– Этого мой не знает. Он вообще о нем ничего не знает.

– Не густо сведений за жизнь-то.

– Ну почему же. Мы теперь знаем, что именно он нанимал и руководил разрушение голубятней, да и потом отстреливал голубей торговой гильдии, тех, которые всё же прилетали.

– И всё? А как он держал связь с Альтамом? Какая у него была задача помимо того, чтобы убить меня?

– Он не знает, через кого связь. Возможно через четвертого. Скорее всего через него. Он оставлял для него донесения в нише Часовни, что стоит на площади перед дворцом. И там же получал приказы.

– Слишком опасно для того, кто скрывается.

– Но слишком удобно для того, кто редко покидает дворец.

– Четвертый – во дворце?

– Место передачи не менялось. Значит, он был во дворце до осады и остался там же.

– Приятного мало.

– Ну, как сказать. Если у него было больше возможности вас убить, а он до сих пор этого не сделал, значит, это всё же не воин.

– Да, это слегка утешает. – Иллар задумался. – Вопрос, как он передает сведения Альтаму?

– Когда поймаем, узнаем.

– Устроим ловушку у ниши в Часовне?

– Само собой, хотя, если он во дворце, он мог узнать о поимке двух убийц. Мы не кричали об этом на каждом перекрестке, но свидетели были. А в остальном как прежде. Никак. Мы ничего не знаем о нём.

– Если он не воин, значит ли это, что покушений можно больше не опасаться.

– И не надейтесь, милорд.

– Будете опять выставлять Латина или нас с Тайлис как приманку? – улыбнулся Иллар.

– Ну, это было не смешно. Мы, конечно, были рядом и шли за ними, но всё могло случиться. А так не хотелось отрывать тебя, сынок, от такого важного дела! – Фаркус рассмеялся и хлопнул улыбнувшегося Иллара по плечу.

За весельем Фаркуса крылось неприкрытое облегчение, что одна угроза миновала. И ничего он не боялся оторвать молодого человека от поцелуев. Иллар улыбнулся про себя, и крикнули бы, и заслонили.

Несмотря на праздник, осаждающие не теряли бдительности. Работы по установке новой речной решетки начались сразу после штурма. «Буйвол» противника возобновил свою стрельбу. Но решетку теперь устанавливали чуть дальше в город. Туда каменные ядра не долетали. А пока «буйвола» переносили чуть ближе к цели, решетку установили. Все началось сначала.

Цепи, перегораживающие реку, уже не скрывались, а наоборот, ими перегородили реку ещё в нескольких местах.

К большому сожалению Грайта, Кандир приказал спалить и мост, и фашины, и остатки лодок. Всю эту махину дерева и веток всю ночь забрасывали огненными снарядами, кидали на мост сосуды с маслом и смолой. Мост сгорел. Пропитанная водой гора фашин сопротивлялась несколько дней, то потухая, то разгораясь вновь, но до конца так и не сгорела.

В ответ Курхот где-то выше по течению приступил к строительству дамбы. Поток воды начал медленно уменьшаться. Но до осушения было ещё очень далеко. Осень, а с ней и осенние дожди были не за горами.

Помня об уроках отца, Иллар не пытался руководить всем сам. Основные вопросы обороны города решали Кандир и Бахтин. Но для решения некоторых проблем, чтобы составить представление об ущербе, об угрозах, ему требовалось увидеть и оценить самому. И поэтому он был везде. Его видели на крепостной стене, в разрушенных домах. В мастерских, где делались наконечники стрел, и изготовлялась тетива, в едальнях. Он присутствовал при похоронах погибших, навещал раненных в домах горожан и заходил в общественные купальни. Его узнавали, его приветствовали, горожане и солдаты знали, что он рядом, что он с ними, что тоже поднимало дух осаждённых. Улыбающиеся, уверенные лица жителей наполняли твердостью и его. Ему это тоже было нужно. И все же иногда хотелось остаться наедине с собой. Или с Тайлис.